Текст книги "Добровольный отказ от совершения преступления"
Автор книги: Аркадий Тер-Акопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Далее В. выполнил действия, непосредственно направленные на совершение кражи. Этого было более чем достаточно для того, чтобы к нему было применено уголовное наказание по названным статьям закона за покушение на кражу.
По мере возрастания степени осуществления преступного намерения соответственно увеличивалась реальная опасность совершаемых им действий. Пресечение преступной деятельности В. на любом из ее этапов со стороны других лиц неминуемо повлекло бы за собой разоблачение и привлечение В. к уголовной ответственности и наказанию.
Но в конечном итоге кража денег не была доведена до конца, и в соответствии с законом уголовная ответственность за совершенные В. действия не наступила.
Может показаться, что в данном случае вывод об освобождении В. от уголовной ответственности является неожиданным, парадоксальным, что здесь наблюдается непоследовательность и нелогичность в решении вопроса о виновности В., что, наконец, в данной ситуации можно усмотреть какое-то противоречие между различными нормами уголовного законодательства.
Однако подобное мнение было бы ошибочным. Советский закон, к какой бы отрасли права он ни относился, всегда основывается не только на житейской справедливости и гуманности, целесообразности и объективности, но и на строгой научности. Он исходит из совокупности научно обоснованных предпосылок – политических, экономических, идеологических, юридических, психологических, социологических и т. д. Закон направлен на то, чтобы действительные, подлинные поступки были четко отграничены на практике от кажущихся, внешне похожих на них действий.
Здесь уместно вспомнить слова, сказанные основоположником научного коммунизма (в связи с объяснением природы прибыли) по поводу так называемых парадоксов:
Это кажется парадоксальным и противоречащим повседневному опыту. Но парадоксально и то, что земля движется вокруг солнца, и что вода состоит из двух легко воспламеняющихся газов. Научные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей.
К. Маркс
В случаях, когда преступник намеревался довести преступление до конца, но не смог сделать это по независящим от него причинам, он привлекается к уголовной ответственности за приготовление к преступлению или за покушение на преступление.
Если же лицо, совершив определенные (преступные!) действия, отказалось по своему желанию от доведения их до конца, оно признается добровольно отказавшимся от совершения преступления и потому не подлежащим уголовной ответственности.
Таким образом, мы вплотную подошли к рассмотрению проблемы добровольного отказа от совершения преступления. Уяснение названных выше стадий необходимо потому, что добровольный отказ от совершения преступления возможен только в стадии приготовления к преступлению или в стадии покушения на преступление.
Это общее принципиально важное правило мы будем постоянно иметь в виду при обсуждении вопроса о том, какова сущность добровольного отказа от совершения преступления. Оно (правило) служит необходимой предпосылкой для того, чтобы понять, как и при каких условиях советский закон воспринимает добровольный отказ как факт, исключающий уголовную ответственность.
ЕСЛИ ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО, или когда приемлем добровольный отказ от
совершения преступление
Однако до сих пор мы еще не сказали, каким образом сформулировано понятие добровольного отказа от совершения преступления в самом законе. Дело в том, что хотя в Уголовном кодексе и есть специальная статья, названная "Добровольный отказ от совершения преступления", но в этой статье нет развернутого определения данного понятия. В законе (статья 16 Уголовного кодекса РСФСР) сказано следующее:
Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае если фактически совершенное им деяние содержит состав иного преступления.
Таким образом, если придерживаться буквального текста закона, то получается, что в нем говорится не об освобождении от уголовной ответственности, а о привлечении к уголовной ответственности...
Если же текст статьи 16 Уголовного кодекса РСФСР изложить в несколько иной форме, то условно можно было бы сказать так:
лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, не подлежит уголовной ответственности за это преступление; оно подлежит уголовной ответственности за иное преступление, если состав такого преступления содержится в фактически совершенном им деянии.
Эта (или подобная ей) перефразировка текста закона в общем-то сохраняет и правильно передает смысл тех норм (правил), которые заключены в названной статье закона. Казалось бы, и в самом законе удобнее было бы сформулировать данное положение именно с такой позиции, а не с "обратной", с тем чтобы не создавать впечатления, будто законодатель старался избежать слов "не подлежит".
Но мы уже отмечали, что формулировки советского закона всегда отличаются высокой точностью. К тому же они лаконичны. Законодатель вовсе не ставит своей задачей предусмотреть все те случаи, когда человек не подлежит уголовной ответственности. В советском уголовном праве существует твердое общее правило, которое называется презумпцией невиновности. Презумпция – это предположение, признаваемое истинным, пока не доказано обратное. Презумпция невиновности означает, что любое лицо заранее предполагается невиновным, если в установленном законом порядке не выявилось противоположное. Поэтому было бы излишним специально указывать в законе, что лицо не подлежит уголовной ответственности, если в фактически совершенном им деянии отсутствует состав данного или иного преступления.
Вместе с тем законодателю важно было в одной и той же фразе подчеркнуть два момента: 1) добровольный отказ от доведения преступления до конца исключает уголовную ответственность за начатое, но не оконченное преступление; 2) добровольный отказ от совершения данного преступления не исключает уголовной ответственности за иное преступление, фактически совершенное тем же лицом. Поэтому формулировка текста статьи 16 Уголовного кодекса РСФСР представляется во всех отношениях оптимальной – наиболее точной, правильной.
В чем же выражается сущность добровольного отказа oт совершения преступления?
1. При добровольном отказе от доведения преступления до конца внешне действия человека могут быть схожи с действиями лица, прекращающего преступное поведение помимо своей воли. И в том и в другом случае незавершенное деяние было направлено на достижение преступного результата. В обоих случаях так называемый субъект преступления действует умышленно, а деяние, на совершение которого направлен умысел, является преступным и специально предусмотрено уголовным законом. Но при добровольном отказе оценка уже совершенных действий качественно меняется: они признаются как бы утратившими общественную опасность, а лицо, их совершившее, перестает считаться общественно опасным. Исчезает направленность его поведения на причинение преступного результата, поскольку фактически совершенные им действия не вызвали общественно опасных последствий, а само лицо не имеет уже намерения совершить преступление.
Таким образом, при добровольном отказе от доведения преступления до конца отсутствует основной признак, которым обладает преступление,общественная опасность. Это означает, что предшествующая деятельность, прерванная добровольно, не образует состава преступления. Следовательно, при добровольном отказе отсутствует само преступление, а поэтому не наступает уголовная ответственность.
2. Встречаются случаи, когда преступник, намереваясь совершить одно преступление, добровольно отказывается от его завершения, но тут же приступает к совершению другого преступления.
Происходит своеобразное "переключение" виновного с одного преступления на другое: с более тяжкого на менее тяжкое или наоборот. Так, преступник, приготовившись к совершению убийства, отказывается от доведения этого преступления до конца и отбирает у потерпевшего деньги, совершая тем самым грабеж, т. е. иное преступление. Во всех таких случаях признается добровольный отказ от того преступления, которое лицо намеревалось вначале совершить, но виновный будет привлечен к уголовной ответственности за то преступление, которое он фактически совершил.
В отдельных случаях выполняются действия, объективно похожие на подготовку к совершению конкретного преступления. Но внешнее сходство не всегда может свидетельствовать о действительном намерении лица совершить преступление, необходимо учитывать субъективное отношение к деянию: стремилось ли лицо к достижению преступного результата, если нет, то совершенные действия не образуют стадию предварительной преступной деятельности. Следовательно, добровольное их прекращение нельзя расценивать как некий добровольный отказ от совершения преступления, поскольку преступный умысел вообще отсутствовал.
Рувимов обманным путем похитил у своего знакомого пистолет. Придя домой и угрожая жене пистолетом, он потребовал от нее объяснений в связи со слухами о ее неверности. Удовлетворившись ее объяснениями, он спрятал оружие. На допросе он показал, что не собирался убивать жену, даже если бы она и заявила ему о своей неверности, а просто хотел "испытать" ее. Какие-либо данные, опровергающие эти показания Рувимова, отсутствовали. Поэтому не было оснований утверждать, что он готовился к убийству, но затем добровольно отказался от доведения этого преступления до конца. Рувимов был привлечен к уголовной ответственности за действительно совершенные им преступления: за хищение оружия (часть 1 статьи 2181), а также угрозу убийством (статья 207 Уголовного кодекса РСФСР).
3. Первая стадия, на которой может произойти добровольный отказ от доведения преступления до конца, это, как уже отмечалось, приготовление к преступлению. Отказ от совершения преступления на стадии приготовления состоит в том, что лицо воздерживается от дальнейших действий, непосредственно направленных на достижение преступного результата, либо ликвидирует условия, созданные им для совершения преступления. В частности, обзаведясь орудием совершения преступления или приспособив для этого какой-то предмет, лицо фактически не делает попытки использовать данное орудие (предмет) "по назначению" или даже вовсе уничтожает его; или, договорившись с кем-то о совместном совершении преступления либо подготовив план преступления, заманив предполагаемую жертву в удобное для расправы место и т. д., лицо соответственно не является на место преступления, уничтожает разработанный план и не выполняет иных, ранее намеченных преступных действий.
Некий гражданин Никифоров, проживая на частной квартире у Кариева, неоднократно ссорился с последним из-за того, что тот не разрешал его матери пользоваться водопроводным краном и ей приходилось ходить за водой к роднику, в горы. Решив "попугать" и избить Кариева, Никифоров приобрел финский нож и спрятал его у себя в комнате. Однажды, проходя через кукурузное поле, он случайно встретил на тропинке Кариева, остановил его и потребовал объяснить, долго ли тот будет издеваться над его матерью. Кариев ответил, что он только сегодня утром пригласил мастера-сантехника, чтобы тот провел водопровод в их комнату. Войдя в дом, Никифоров убедился в правдивости слов Кариева и отказался от его избиения. Таким образом, Никифоров, намереваясь совершить преступление (нанесение побоев и угрозу убийством), приискал орудие преступления – финский нож, но не использовал его, добровольно отказавшись от осуществления своих намерений. Поэтому он был привлечен к уголовной ответственности лишь за фактически совершенное им деяние, в котором содержится состав иного преступления – незаконного приобретения и хранения холодного оружия.
Примером добровольного отказа от доведения преступления до конца на стадии умышленного создания иных условий совершения преступления может служить следующее дело.
Лыкин, работая заведующим продовольственным складом, обнаружил, что у него на складе образовался излишек мяса в количестве 160 кг. Он решил продать его, а деньги присвоить. В связи с этим Лыкин обратился к продавцу магазина "Мясо-молоко" Кривошееву с просьбой реализовать мясо, на что тот дал свое согласие. Лыкин подготовил машину для доставки мяса в магазин, о чем сообщил Кривошееву по телефону. Однако Кривошеее потребовал увеличить причитавшуюся ему сумму "вознаграждения". Лыкин не согласился на новые условия преступной сделки, заявив, что лучше попросит назначить ревизию для установления причины образования излишка мяса. Итак, возникший у Лыкина преступный умысел был направлен на хищение государственного имущества. Его действия носили приготовительный характер и выразились в создании условий для хищения. Однако дальше приготовительных действий Лыкин не пошел, сочтя невыгодными для себя условия, предложенные Кривошеевым. Ввиду добровольного отказа от доведения преступления до конца дело в отношении Лыкина было прекращено.
4. Добровольный отказ в стадии покушения на преступление возможен не всегда. Как правило, он допустим лишь при неоконченном покушении, когда лицо еще не выполнило всех действий, которые, по его мнению, были необходимы для достижения преступного результата. Добровольно отказываясь от совершения преступления, данное лицо воздерживается от выполнения "оставшихся" действий, сознавая при этом, что вполне может довести преступление до конца.
Например, человек, проникший в квартиру с целью кражи, отказывается от первоначального намерения и уходит; лицо, купившее дефицитный товар для спекуляции, отказывается от перепродажи этого товара; должностное лицо, совершив подлог в учетных документах с цепью хищения товаров, восстанавливает первоначальную запись и т. д.
Добровольный отказ возможен и при оконченном покушении. Но не всегда. Напомним, что оконченное покушение выражается в совершении лицом всех действий, которые, по его мнению, были необходимы для достижения преступного результата. Преступный результат при этом не наступает по причинам, не зависящим от воли виновного. Например, преступник умышленно наносит удары с целью причинить тяжкие телесные повреждения, но потерпевший уклоняется от этих ударов. Действие, которое виновный считал необходимым для причинения телесных повреждений, выполнено, но опасные последствия не наступили – этому воспрепятствовал потерпевший; если бы последний не уклонился от ударов, то преступник достиг бы желаемой цели. Совершенное деяние будет квалифицироваться в данном случае как покушение на умышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Хотя вредный результат и не наступил, тем не менее добровольный отказ от доведения преступления до конца здесь отсутствует, поскольку все действия, необходимые и достаточные, по мнению виновного, для достижения намеченной им цели, он выполнил.
На первый взгляд, в ситуациях, аналогичных приведенной, никакой сложности нет: преступник умышленно совершил общественно опасные действия, направленные на достижение преступного результата, но коль скоро он не смог добиться желаемого, то должен нести ответственность за покушение на преступление. Такой вывод безусловно верен и не вызывает сомнений, когда перед преступником возникают препятствия, которых он не в силах преодолеть (потерпевший оказывает активное сопротивление или убегает; вмешиваются другие лица, пресекающие преступление, и т. п.). Но в жизни бывает и так, что преступник не встречает подобных препятствий либо преодолевает их. Не сумев достичь цели с первой попытки, преступник иногда имеет возможность повторить покушение (нанести повторный удар, использовать иные средства воздействия и пр.) и таким образом добиться желаемых для него последствий. Если в конечном итоге преступный результат наступил, то все предыдущие действия, не достигшие цели, не могут оцениваться отдельно от этого результата. Их нельзя рассматривать как покушение, ибо совершенное деяние составляет единое целое. Оно образует законченное преступление.
Теперь представим себе следующую ситуацию. Покушающийся на преступление, не сумев добиться цели при первом действии, имеет возможность повторить такие же либо совершить более интенсивные действия. При этом обстановка не препятствует реализации преступного замысла. Тем не менее после первого неудавшегося покушения виновное лицо добровольно прекращает дальнейшее посягательство. Например, промахнувшись, виновный воздерживается от повторного удара. Или вор, полагая, что в сейфе находятся деньги, вскрывает его, но ничего не обнаруживает, а на следующий день, достоверно зная, что деньги в сейф положены, тем не менее добровольно отказывается от повторного посягательства. Как оценить такие действия? Следует ли признать, что посягавший добровольно отказался от доведения преступления до конца? Или все-таки он подлежит привлечению к уголовной ответственности за покушение на преступление?
Ответ должен быть таким: умышленное действие, непосредственно направленное на совершение преступления, которое не доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, признается покушением на преступление, если даже лицо добровольно отказывается от повторного совершения такого же действия.
С совершением определенных действий, которые, по мнению виновного, были достаточны для доведения преступления до конца, оно считается законченным. А то, что в указанной ситуации преступник не достиг желаемого результата, не зависело от него. Как только задуманное им преступное действие выполнено, добровольный отказ от доведения преступления до конца становится объективно невозможен. Такого рода подобие добровольного отказа (отказ от первоначального намерения после неудавшегося покушения) может быть учтено судом при назначении наказания как свидетельство чистосердечного раскаяния данного лица.
Некоторую аналогию можно провести и с решением вопроса о добровольном отказе в случае совершения преступления, которое считается оконченным с момента выполнения преступного действия независимо от наступления вредных последствий. Как только это действие выполнено, говорить об отказе от доведения преступления до конца становится практически невозможно, поскольку преступление фактически уже совершено. Например, разбой представляет собой нападение с целью завладения имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия. Данное преступление считается законченным с момента нападения. Если преступник, совершив разбойное нападение, по каким-то причинам не стал изымать имущество, хотя этому ничто и не препятствовало, то все равно добровольный отказ от доведения преступления до конца в этом случае практически немыслим, ибо преступление уже совершено в результате самого факта нападения. Виновный будет отвечать за разбой как за оконченное преступление.
Точно так же бандитизм считается оконченным с момента организации вооруженной банды с целью нападения на государственные, общественные учреждения или предприятия либо на отдельных лиц, даже если такие нападения и не были совершены. Дезертирство считается оконченным преступлением с момента оставления военнослужащим воинской части с целью уклониться от военной службы и т. д. Добровольное воздержание от нападения при бандитизме, возвращение в расположение части при дезертирстве не признаются добровольным отказом от доведения преступления до конца, поскольку преступления уже окончены при совершении действий, направленных на достижение соответствующей цели.
Как видим, при проведении названной аналогии разница состоит лишь в том, что в первом случае выполнение завершающего действия при неудавшемся посягательстве квалифицируется как покушение на преступление, а во втором случае выполнение начального преступного действия уже само по себе расценивается как оконченное преступление. В обоих случаях добровольный отказ от совершения преступления наступает лишь на более ранних стадиях – в момент приготовления к преступлению либо в момент неоконченного покушения на преступление.
Вместе с тем есть отдельные виды преступлений, добровольный отказ от совершения которых имеет место и при оконченном покушении.
Нужно сразу сказать, что к их числу не относятся те преступления, для которых характерно наличие умышленных действий, непосредственно направленных на достижение результата, с наступлением которого преступление считается законченным. Результат таких преступлений, как правило, органически связан с самими действиями, прямо вытекает из них. Для его наступления не требуется каких-либо дополнительных факторов. Кроме того, интервал во времени между окончательным действием и последствием может либо вообще практически отсутствовать (например, при убийстве из огнестрельного оружия путем прямого попадания в сердце), либо быть явно малым (например, при нанесении ножевого ранения в другой жизненно важный орган). Совершение действия, способного непосредственно вызвать преступный результат, в сочетании с ограниченностью времени наступления отрицательного результата практически исключает возможность добровольного отказа от доведения преступления до конца: если бы преступник, совершив подобное действие, и захотел воспрепятствовать наступлению вредного последствия, он все же объективно был бы лишен такой возможности.
Добровольный отказ на стадии оконченного покушения имеется тогда, когда преступный результат не следует непосредственно из совершенного действия и не наступает сразу после него, когда между действием и последствием лежит определенный промежуток времени, в течение которого виновный имеет возможность активно вмешаться в начатый им процесс причинения общественно опасного результата и предотвратить его. В таких преступлениях причинная связь между действием и окончательным результатом еще продолжает зависеть от виновного и может изменяться по его усмотрению. Но часто результат зависит и от других обстоятельств, которые могут и не благоприятствовать наступлению желаемых последствий, но предотвратить которые виновный оказывается уже не в состоянии: слишком поздно...
Например, преступник, нанеся жертве удар ножом в живот, до наступления смерти потерпевшего пытается спасти его жизнь, но смерть все-таки наступает. При таком положении виновный отвечает за оконченное преступление. Правда, суд может в какой-то мере учесть действия подсудимого, предпринимавшего попытки воспрепятствовать наступлению вредного результата, как свидетельство раскаяния. Но о том, что здесь имеется добровольный отказ от доведения преступления до конца, не может быть и речи.
ТОЛЬКО ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ, или условия признания отказа
добровольным
Итак, отказ от доведения преступления до конца исключает уголовную ответственность лишь в том случае, если он был добровольным.
Но как выяснить, действительно ли добрая воля определила дальнейшее поведение человека?
По каким признакам можно прийти к выводу, добровольно ли действовало лицо, или же, напротив, преступление не было доведено им до конца независимо от его намерений, против его воли, желания?
Ясно, что правильный ответ на эти вопросы возможен только на основании объективных, внешне выраженных фактических данных. Справедливое решение не может находиться в зависимости лишь от того, как ответит на указанные вопросы само лицо, подозреваемое (обвиняемое) в преступлении. Конечно, его объяснения имеют важное значение. Однако не менее важно определить, не противоречат ли эти объяснения объективным данным.
Нужно, стало быть, искать какие-то объективные показатели (критерии), помогающие верным путем прийти к обоснованному решению вопроса о добровольности отказа субъекта от совершения преступления в каждом отдельном случае, по любому уголовному делу.
Следовательно, и критерием добровольности отказа лица от доведения преступления до конца могут быть лишь его собственные действия. Оценка этих действий, разумеется, должна быть основана на требованиях закона.
Но в статье 16 Уголовного кодекса РСФСР не содержится требований, предъявляемых к такой оценке. Вместе с тем вполне понятно, что столь важная проблема, имеющая большое практическое значение, не могла остаться вне поля зрения законодателя. Значит, ее разрешение нужно искать в других статьях (нормах) того же кодекса. Ведь мы уже говорили о том, что при решении любых вопросов, касающихся уголовной ответственности, надо исходить из общих принципов советского уголовного права, учитывать те положения, которые содержатся в остальных статьях (нормах) уголовного закона. О них в той или иной мере сказано выше. Попробуем отобрать и выделить те из них, которые имеют прямое отношение к поставленным нами вопросам.
1. Поскольку добровольный отказ от доведения преступления до конца возможен (практически мыслим) лишь в процессе приготовления к преступлению или в процессе покушения на преступление, то вернемся к тексту статьи 15 Уголовного кодекса, где говорится о стадиях совершения преступного деяния. В этой статье, в частности, содержится весьма важное для нас условие: действие считается покушением на преступление (а не оконченным преступлением) лишь в случае, если преступное деяние не было доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного.
Значит, первый объективный признак добровольности отказа от совершения преступления – это наличие фактических данных, свидетельствующих о том, что у человека, начавшего преступление, имелась реальная возможность довести это преступление до конца. Другими словами, все зависит от того, какова была обстановка события и как действовало данное лицо в данной обстановке.
В описанном выше случае с экономистом В., намеревавшимся похитить деньги у своего сослуживца, факт реальной возможности окончить кражу не вызывал сомнений. При желании В. мог довести это преступление до конца. Практически ему оставалось только вынести деньги из помещения треста. Следовательно, уже сам по себе факт наличия реальной возможности окончить преступление указывал на то, что отказ В. от дальнейших преступных действий был добровольным, независимо от того, какими побуждениями он при этом руководствовался.
Аналогичная картина наблюдается и в случае, когда человек, составивший клеветническое письмо, в последний момент, перед тем как опустить его в почтовый ящик, меняет свое решение, хотя в этот момент никто не пресекает его преступных действий.
Естественно, что сама по себе обстановка данного события указывает на добровольный характер дальнейшего поведения человека.
Таким образом, наличие реальной, но не использованной возможности доведения преступления до конца указывает. как правило, на добровольность отказа от совершения преступления.
Напротив, фактические данные, свидетельствующие о том, что преступник не имел возможности завершить начатое им преступление, могут указывать на вынужденный характер его дальнейшего поведения.
В одних случаях виновный оказывается не в состоянии преодолеть возникшие препятствия (например, вор не смог открыть замок и вынужден был прекратить попытку проникнуть в помещение; убийца встретил эффективное сопротивление со стороны потерпевшего и не смог довести до конца начатое им преступление; спекулянт получил отказ от лица, которому он намеревался перепродать скупленные им товары, и т. п.) В других случаях возникают обстоятельства, которые виновное лицо не могло предвидеть (например, вор, открыв сейф, не обнаруживает там денег, хотя он был в полной уверенности, что они хранятся в этом сейфе; убийца, рассчитывавший застать намеченную им жертву в обычном месте, убеждается в том, что ее почему-то там не оказалось; спекулянт, собравшийся продать скупленный им товар, становится перед фактом свободной продажи этого товара в магазинах и т. п.). В третьих случаях действия виновного пресекаются иными лицами либо создается угроза их пресечения, реальная возможность ("опасность") задержания преступника и т. д.
В каждом из этих вариантов обстоятельства складываются таким образом, что виновный не в состоянии довести до конца начатое им преступление.
Если подобные обстоятельства налицо, то отказ от совершения (окончания) преступления нельзя признать добровольным и виновный подлежит привлечению к уголовной ответственности за приготовление к преступлению или за покушение на преступление.
Наряду с этим бывают случаи, когда преступник оказывается не в состоянии дать правильную оценку сложившейся обстановке и приходит к ошибочному выводу об отсутствии у него реальных возможностей довести начатое преступление до конца, хотя в действительности такая возможность имелась. Так, злоумышленник, забравшись в чужую квартиру для совершения кражи, вдруг слышит шум в прихожей и, полагая, что вернулись хозяева квартиры, прыгает из окна на улицу, в то время как на самом деле причиной шума послужило падение какого-то предмета в прихожей.
В подобной ситуации отказ от продолжения преступления явно не соответствовал истинным намерениям виновного. И несмотря на то что реальных препятствий для окончания преступных действий не было, мнимая угроза опасности сыграла свою роль. Однако она повлияла, разумеется, не на добровольный, а на вынужденный отказ виновного от доведения до конца начатых им преступных действий.
Возможна и противоположная ситуация, когда отсутствуют фактические условия для совершения преступления, но виновный тем не менее ошибочно считает, что нет препятствий для осуществления его преступного замысла, и все же, несмотря на это, он отказывается от совершения преступления.
Трушин, поссорившись на улице с односельчанином Приваловым, стал угрожать ему ("сейчас я с тобой разделаюсь"). Потом он вошел к себе в дом, взял охотничье ружье и вернулся на улицу. Продолжая угрожать Привалову, Трушин начал целиться в него из ружья. Затем, не произведя выстрела, опустил ружье и ушел домой, а вскоре был задержан работниками милиции.
Как выяснилось при проверке, оба патрона, находившиеся в стволах ружья, были холостыми. Возникло подозрение, что именно в связи с данным обстоятельством преступление не было доведено до конца. Предполагалось, что Трушин пытался выстрелить в Привалова, но выстрела не произошло и только поэтому преступный замысел не был реализован. При подобных условиях имелись основания для версии о неудавшемся покушении на убийство, которое Трушин не смог осуществить по независящим от него причинам. К тому же подозреваемый подтвердил, что у него действительно возникло намерение убить Привалова и именно с этой целью он ходил за ружьем.
