Текст книги "Еван-га-га-гелион (СИ)"

Автор книги: Арина Садд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 24

Такое странное, но в то же время невероятно приятное сочетание неги и беспомощности, мне не доводилось испытывать уже очень давно. Наверное последний раз так ярко и приятно было когда Момо – младшая сестренка Лалы, принцессы Девилюк, в компании Мии Куросаки – живого оружия, заперлись со мной на сутки в комнате со свернутым пространством. Стоит отметить, что из-за очередного превращения под действием очередного же безумного изобретения Лалы, я тогда уже третьи сутки находился в теле девушки. Девушки, которую эти две бандитки сначала нарядили и заперли в униформе горничной из живой ткани, а потом долго и вдумчиво учили, что такое быть девушкой. Послушной и абсолютно пассивной. В чем немало помогали волосы Мии, способные принимать любую форму. В том числе и тентаклей.

Наверное это один из немногих не хентайных миров, где мне доводилось испытать столько и столь различного секса. Потому на свадебной церемонии я, как и весь мой гарем, был обряжен в восхитительное свадебное платье, отличающееся от их лишь цветом – у девочек были белоснежные, а у меня ярко-розовое. Впрочем для галактики с ее огромным разнообразием культур, это было вполне нормально. И единственные претензии ко мне могли быть лишь по поводу личного могущества, с которым у меня, как не сложно догадаться, никогда не было особых проблем...

Сейчас же лежа прижавшись друг к другу мы с Рей ощущали невероятное единение. А кандалы, которые сменили колодки на нас перед тем как мы уснули – лишь дополняли эти чувства. Браслеты не позволяли нам обнять друг друга, надежно удерживая наши руки пристегнутыми к нашим же талиям по бокам, а сковывающие лодыжки браслеты, сваренные вместе – не позволяли хотя бы переплести ножки. Потому нам оставалось лишь стараться прижаться друг к другу как можно плотней. А еще целоваться. О да... первые поцелуи сквозь еще не до конца прошедшую дрему, трущиеся друг о друга груди с проколотыми сосками, соприкосновение вновь запертых в поясах верности промежностей и невозможность, из-за слишком туго сжатых корсетами, тонких талий, потереться животиками – просто сводили нас с ума.

– Нам... пора... вставать... – с большими перерывами на поцелуи и с не меньшим сожалением тихо сказала Рей.

– Хорошо... – я еще раз поцеловал ее, после чего убрал с нас, переместив в пространственный карман, кандалы. После чего помог девушке встать на ножки, а учитывая что мы все также были заперты в балетных сапожках – это было несколько сложновато. – Что-то случилось? – осторожно касаюсь пальцами ее подбородка и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Я... я не хочу...

– Что не хочешь?

–...снимать... – совсем тихо шепчет Рей. Против воли я улыбаюсь.

– Так в чем же проблема? Оставайся так.

– Но... школа...

– Это не проблема. Пойдем.

Пройдя через вспыхнувший портал, мы вновь оказались в квартире Мисато. Усадив Рей на свою кровать, я зарылся в шкаф.

Десять минут спустя из шкафа была извлечена одна из моих латексных школьных форм, что придало девушке очень необычный вид даже с учетом всего происходящего.

Но теперь предстояла самая важная часть. И теперь из шкафа был извлечен ошейник, имитирующий красную ленточку. Следующие минут двадцать я провозился с ним, нанося на него конструкт материальной иллюзии. А когда он наконец туго охватил шейку Рей – по ней будто пробежала волна горячего воздуха и... она стала выглядеть вполне прилично, мало чем отличаясь от себя повседневной в школе. Разве что рост был несколько выше из-за балетных сапожек, что, хоть и были скрыты иллюзией, но все также были на ней.

– Теперь никто ничего не увидит и не почувствует, даже если случайно коснется. Даже камеры не обнаружат подлога, – довольно заканчиваю, одновременно с этим добавляя к собственному наряду из пространственного кармана эдакий "лифчик верности" – две металлические полусферы на металлической дуге, что полностью закрыли доступ к моей же груди. Переступив пару раз на носках балетных туфель, с огромным удовольствием сковываю свои лодыжки короткой цепочкой. А еще чуточку подумав, с огромным предвкушением извлекаю латексный наряд монашки. Только этот в отличие от того что был на мне когда я посещал Гендо – был намного толще и из-за этого практически не тянулся. Такая себе тугая, сковывающая перчатка. Латексная и жутко возбуждающая.

Полюбовавшись на овал своего лица, которое было как две капли у матери моего теперешнего тела и если бы не цвет бровей, то меня бы не отличили от сестры близнеца Рей, я посеменил "будить" Аску и Мисато.

– НЕНАВИЖУ! – проинформировала меня Аска, стоило вынуть из ее рта кляп. На это я лишь хмыкнул поймал кончик ее язычка, вытягивая тем самым его наружу. Учитывая что девушка провела всю ночь с широко раскрытым ртом и мышцы сейчас ее очень плохо слушались – она не могла ничего противопоставить моим действиям. Да и связанные за спиной руки и веревочные кандалы тоже, как бы, не увеличивали ее подвижность.

– У тебя очень острый язычок, цундере, – спокойно ей сообщаю при этом легонько играя пальцами с этим самым органом. – Но все-таки не советую тебе меня злить. Я ведь могу кроме шалостей и перейти к более активным действиям.

– М... на... фхух...

– Мне нравятся твои стоны. Но иногда все-таки луче молчать. Это ясно, Аска? – я с силой сжал ее язычок и потянул его на себя, вынуждая все еще связанную девушку податься вслед за ним. – Будешь вести себя тихо и кротко – тебя заденет лишь краем наших забав... Ну а будешь выступать – примешь в них самое активное участие. Это ясно?

– Дха! – на меня яростно посмотрели, но дергаться при этом перестали.

– Вот и хорошо. Можешь идти в свою комнату. Там на столе лежат ножницы – ими можешь разрезать свои веревки, – и отвесив смачного шлепка по ее попке, переключил внимание на все еще лежащую у моих ног Мисато.

Она, в отличие от Аски, на которой было ее повседневное белье, была облачена в латексный наряд состоящий из закрытого купальника с небольшим вырезом в виде сердечка и совмещенного с корсетом на всё туловище, то есть и со стоячим ошейником-воротником. Еще в перчатки у которых не было даже намека на прорези для пальцев, из-за чего те были туго сжаты в кулачки в таких себе мешочках, а также ботфорты доходящие почти до самой промежности. При этом девушка была туго связана широкими кожаными ремнями, во рту был большой шар кляпа, а на глазах тугая повязка, а соски сильно сжимала пара зажимов соединенных цепочкой. – Мисато, встань на колени пожалуйста.

После этого я мог полюбоваться, как девушка, слабо извиваясь и то и дело всхлипывает или стонет, когда трется болезненно сжатыми сосками о постель. Но наконец, тяжело дыша, она выполнила требуемое.

Опустившись рядом с ней на колени на футон я обнажил ее грудь, которая и так почти выпрыгивала из выреза из-за тугости шнуровки корсета, и начал осторожно массировать ее соски, после чего резко снял с них зажимы. Мисато выгнувшись дугой протяжно застонала содрогаясь в сильнейшем оргазме. Зачарование на зажимах позволило ей провести всю ночь с этими украшениями ничего при этом себе не повредив, но прочувствовав от и до.

Осторожно сняв с ее глаз повязку, я полюбовался на ее расширенные зрачки и две тонких дорожки от слез, тут же заструившихся по ее щекам.

В пару движений перебравшись девушке за спину я обнял ее за талию и положил свой подбородок ей на плечико.

– Мисато, посмотри, – тихо шепчу ей в ушко, после чего прикусываю его мочку, вырывая девушку из ее болезненного оргазма.

Встрепенувшаяся Кацураги автоматически последовала моим словам и уставилась на зеркало, что я заблаговременно расположил перед нами. Ее глаза в очередной раз расширились.

– Посмотри на себя внимательно. Это есть ты настоящая. Ты была рождена не для войны. Нет, ты прирожденная рабыня. Посмотри в собственные глаза. Посмотри на то как реагирует твое тело на путы. Посмотри с каким удовольствием ты сжимаешь свои зубки на кляпе и с какой жаждой ты его посасываешь. Ты только что кончила от того, что тебе причинили боль...

Я шептал шокированной Мисато прописные для меня истины. А она... она боялась в это поверить.

– Понимаю. Для тебя это тяжело принять. Потому я тебе помогу. И продемонстрирую.

В между моих пальцев появилась та самая толстая игла, которой я совсем недавно прокалывал соски Рей. Теперь настала очередь и Мисато.

Поймать твердый как камешек сосок девушки и проткнуть его было секундным делом. Второй также не заставил себя ждать. Только в отличие от рей, Кацураги досталось другое украшение – платиновый штырь длинной в двадцать два сантиметра и диаметром в полсантиметра, он соединил оба соска, а небольшие шарики на концах, которые тут же были накручены – гарантировали, что штырь останется там где ему сейчас место. Как результат – между грудей моей пленницы появилась такая себе рукоятка, за которую удобно взяться рукой или что-то повесить. Очень специфическая игрушка. Очень возбуждающая и дисциплинирующая, так как заставляет реагировать на малейшее движение держащего "поручень". Даже цепочка между сосков не настолько жестко направляет рабыню. По себе знаю.

Погладив пленницу по голове я осторожно вернул ее груди под материал корсета-купальника, после чего немного поласкав ее беспомощное тело, надел прямо поверх него же пояс верности. Что гарантировало полную ее недоступность. А зачарования этого "украшения" решали все возможные гигиенические проблемы.

Очень хотелось оставить Мисато в таком виде – без возможности пользоваться пальцами, связанную и изнывающую от возбуждения. Но во-первых, ей надо было идти на работу, а во-вторых... я придумал кое-что не хуже.

Поэтому вскоре она была развязана и ей было разрешено снять перчатки и ботфорты. Только вот вместо них она получила свой "контактный костюм" полностью имитирующий ее повседневный наряд и кожу до закрытого высоким воротником свитера. Фактически только голова была не покрыта этим высокотехнологичным аналогом латекса. Пара внесенных настроек в его работу позволили ограничить подвижность ее ножек так, будто на ней была надета не только узкая юбка-карандаш до колен и ботильйоны на высоких каблучках, но и кандалы на лодыжках с цепочкой не более тридцати сантиметров.

Убедившись, что блокировка одежды на Мисато активирована, я отправил нашу бравую капитаншу на кухню завтракать. При этом не отказав себе в удовольствии полюбоваться ее дрожащими от высоты каблука и огромного возбуждения, замешанного на немалой толике боли, удовольствия, ножками.

Обнаруженная на самой кухне Аска, пребывала в глухом бешенстве, то и дело яростно зыркая то на меня, обряженного в тугой латекс наряда монашки, то на Мисато, чьи руки слегка подрагивали от возбуждения. Но ни слова малолетняя немка так и не сказала. А немногословная Рей, находясь сейчас в очень жестком бондаж наряде, да еще и обута в балетные ботфорты, старалась вообще лишний раз не двигаться – ее переполняло возбуждение. И она не хотела потерять и малейшей доли этих ощущений – уж слишком сильно повлияла на нее принимаемая химия.

А еще через полчаса мы разошлись. Мисато на работу, а мы втроем в школу.

Идя сзади чуть ли не печатающей шаги от злобы Аски я довольно улыбался, то и дело механически поглаживая себя по стянутому корсетом животику. Мы с Рей оба сейчас были под иллюзией и выглядели как обыкновенные школьницы.

На самом же деле я все так же был обряжен латексной развратно-беспомощной монахиней, а Рей – в латексную школьную форму. При этом ее руки были скованы в запястьях и локтях за спиной за кольца на перчатках. Иллюзия же показывала окружающим лишь то, что голубовласая девушка держит свой портфель за спиной и не более.

Также что у меня, что у Аянами, лодыжки были скованы короткими цепочками, звон которой слышали лишь мы... трое. Последнее неимоверно нервировало Аску, которая раз от раза вздрагивала, слыша этот перезвон. И именно эта ее реакция вызывала улыбку на моих губах.

Уже у входа в школу я встретился взглядом с Кенске. От моего предвкушающего взгляда парень как-то испуганно и одновременно радостно улыбнулся. При этом в его глазах на мгновение мелькнула знакомая мне безуминка человека, что нашел свое увлечение. И это было не увлечение всем военным, как многие подумают зная этого очкарика.