Текст книги "Тонкости бытия незамужней колдуньи (СИ)"
Автор книги: Арина Рахманина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Я развернулась и зашагала куда-то, не имея ни малейшего представления о направлении.
– Далеко собралась? – спросил Женя, догоняя меня в мгновение ока. – Город в другой стороне вообще-то. И до него километров пятнадцать. А до нашего дома – все двадцать. Ты подхватишь пневмонию, пока доберёшься пешком.
– Отойди от меня!
– Ева, не выдумывай. Я отвезу тебя. Потом делай, что хочешь. Но только после того, как примешь горячую ванну и переоденешься.
– Ты гляди, какой заботливый! – приступы смеха всё ещё душили меня. – Прямо как будто я по своей глупости сюда попала, а не по твоей милости.
– Ева!
Он буквально вырос передо мной, схватил меня за плечи и резко встряхнул. Это было более, чем неприятно, мне звхотелось ударить его ещё раз, но смех прекратился. Я жадно втянула в лёгкие морозный воздух.
– Ева, если я тебя не отвезу, ты не доберёшься до города. Как вообще этот Дамир отпустил тебя одну? – и тут в его глазах мелькнула догадка. – Или он не отпускал??
– Не твоё дело! – буркнула я.
Женя обхватил меня за талию. Ветер засвистел у меня в ушах, а придя в себя, я уже оказалась на переднем сидении джипа. Женя притащил меня сюда, используя свою суперскорость, и впихнул внутрь. Затем быстро скользнул на место водителя и включил обогрев. Несмотря на всю свою злость, я почувствовала, как начинаю расслабляться. Снаружи было слишком холодно, ветрено и пустынно, чтобы куда-то бежать.
– Только попробуй не отвезти меня в город!
Женя включил зажигание.
– Не волнуйся. На сей раз, у меня нет этого в планах.
Джип рванул с места.
– Ты же понимаешь, что это – нарушение нашего контракта? – спросила я. – Ты обещал любить меня и заботиться, а вместо этого постоянно занимался тем, что пугал, чтобы я дала тебе имя. У меня больше нет никаких обязательств по отношению к тебе. Возвращайся туда, откуда пришёл.
– Ева, есть вещи, о которых ты не знаешь, – очень спокойно заговорил Женя. – И если бы я тебе сейчас их рассказал, ты бы не поверила.
– Может стоило хотя бы попробовать объяснить мне, зачем тебе так резко потребовалось стать независимым? По-моему, я уже достаточно видела, чтобы поверить даже в самое невероятное!
– Мне не потребовалось резко стать независимым. Мне нужно было это с самого начала, – произнёс он, не отводя взгляда от дороги. – Но я надеялся, что ты сделаешь это сама, потому что любишь меня.
– Вот только не надо о любви! – буквально взвилась я. – И этих россказней о том, что я сама виновата. У того, что ты сделал, оправдания быть не может! Никакого!
– Ева, я понимаю, что ты в бешенстве. И у тебя есть полное право злиться. Признаю, что я точно нарушил некоторые условия нашего контракта. Но раз уж ты просишь меня сказать тебе правду...
– Не уверена, что мне это всё ещё интересно!
Я обхватила себя руками и уставилась в окно.
– Даже если ты не веришь, но всё, что я делал, я действительно делал ради тебя и Гизелы. Я хочу, чтобы у вас было будущее. И так уж сложилось, что только я смогу вам его наверняка обеспечить. Но для этого мне нужно быть реальным, Ева. И если ты не согласишься дать мне имя, может случиться всё, что угодно.
– Ты же сам понимаешь, насколько это абсурдно звучит! – я так и не повернула к нему головы.
– Если б я рассказал, что именно вам угрожает, ты поняла бы, что абсурд – это не совсем то слово. Это абсурд в квадрате, в кубе, если хочешь. Есть вещи, которым нет места в вашей реальности. Но точно также в ней не было места таким, как я. И если я сюда попал, то и то, что может стать причиной гибели миллионов людей, вполне может.
Я хмыкнула.
– Ты прав, больший абсурд представить сложно! Хочешь сказать, что явился сюда спасти человечество? Насколько я помню, ты уже несколько десятков представителей этого человечества убил, и не испытываешь по этому поводу угрызений совести. О том, что со мной могли сделать на этом складе, ты тоже не особо думал, кажется.
– Не передёргивай, – слишком спокойно ответил Женя. – Дамир точно не сделал бы тебе ничего плохого. Кто угодно, но не он.
Я вдруг вспомнила нашу внезапно вспыхнувшую страсть и покраснела. Та сцена случилась не более двух часов назад, а казалось, что когда-то в прошлой жизни.
– Если ты был так уверен, то зачем отправил меня к нему? Знал же, что всё может случиться! А теперь ещё и изображаешь оскорблённое достоинство.
– Я хотел, чтобы ты поняла, насколько хрупка связь между нами, пока я в таком состоянии. Он должен был продержать тебя взаперти примерно полторы недели. Ты увидела бы, что со мной происходит без подкормки, и поняла бы, что если когда-нибудь мы будем вынуждены расстаться на более длительный срок, я просто исчезну.
Я хотела было отпустить очередное язвительное замечание, но осеклась. В принципе, всё сходилось. Дамир действительно был одним из немногих, кто не только не стал бы делать мне больно, хоть физически, хоть морально. Мало того, он ещё был и одним из немногих, кто пальцем бы меня не тронул, если б не был уверен, что я хочу его не меньше, чем он меня. Не думаю, что он убил бы меня, даже если б ему дали за это очень много денег.
Женя заглушил двигатель, припарковавшись у обочины. Я инстинктивно сжалась, ожидая прикосновения. Но он не стал меня трогать, а просто сказал.
– Ева, я никогда ничего не просил у тебя и не попрошу в будущем. Для меня действительно важнее дать тебе, чем получить что-то взамен. Но сейчас это по-настоящему важно! Мне нужно, чтобы ты дала мне имя.
– Отвези меня к Гизеле, – сказала я. – Это единственное, что ты сейчас можешь для меня сделать.
Женя вздохнул и снова включил зажигание.
Оставшуюся часть пути мы молчали. Я сидела, едва сдерживая слёзы, не в силах справиться с чувством захлестнувшей меня обиды. Моё доверие к этому подонку было воистину безграничным. А он... он...
А он действительно весь этот год заботился обо мне, как мог. Вернее, совершая невозможное за невозможным. И дело было не в дорогих подарках и постоянных знаках внимания. Дело было в том, как он заставил меня изменить свою жизнь. Если б не Женя, я бы до сих пор... Чтобы перечислить всё то, чего не было бы в моей жизни, не хватило бы часа.
Джип остановился около нашего дома. Я выскочила из него и ринулась внутрь, в спальню дочери.
Гизела спокойно спала в своей кроватке. Рядом сидела няня, которую я давно знала и которой полностью доверяла.
– Что-то случилось? – вскочила она с кресла, где сидела в полудрёме.
Должно быть, я представляла удручающее и даже пугающее зрелище. Заплаканное лицо, грязная шуба, сапоги, настоящий цвет которых определить было невозможно.
– Просто хотела убедиться, что с дочкой всё в порядке, – пробормотала я, инстинктивно приглаживая совершенно спутавшиеся волосы.
– Всё хорошо, – ответила няня, испуганно хлопая глазами. – Она уже давно спит. Я побуду до утра. Прослежу, чтобы всё было в порядке.
Я только кивнула и вышла из детской. Разговорами можно разбудить Гизелу. Да и себя нужно привести в порядок.
Я вернулась к входной двери, чтобы оставить в шкафу шубу. Завтра нужно будет проверить, можно ли её ещё спасти. Хотя, скорее всего, стоит просто выбросить. Мне точно не хотелось вспоминать всё то, что было в ней пережито.
Женя сидел на тумбочке в прихожей, неподвижный, как статуя.
– Ты ещё здесь? – зло бросила ему я. – Или это мне нужно уйти?
– Конечно, нет. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. И принести свои извинения.
– Надо же!
Не глядя на него, я буквально швырнула шубу в шкаф, абсолютно не заботясь о том, упала она прямо на пол или нет.
– Мне следовало сразу сказать, что мне нужно, а не пытаться манипулировать тобой.
– Ничего, – я наконец-то повернулась к нему, резким движением отбрасывая спутанные волосы с лица. – Я тоже хороша! Знала, что это ты загнал меня в тот пожар, и ты позаботился, чтобы на меня рухнул тот потолок. Но всё равно жила с тобой. Надо было ожидать, что рано или поздно, ты выкинешь очередной фортель.
Он поднялся на ноги.
– До свидания, Ева. Ты знаешь мой номер. Если потребуется моя помощь, нужно будет только позвонить.
– Если только ты не успеешь уползти назад в ту нору, откуда я вытащила тебя своим заклинанием!
Женя посмотрел на меня угрюмо, но без злости.
– Это уже как ты решишь.
И он направился к двери.
Моё следующее движение было следствием чистого инстинкта. Потому что мой разум, чувства и эмоции сразу же восстали против него. Ощущая самую настоящую физическую боль в запястьях, я всё-таки схватила его за руку. Женя застыл на месте.
Я не знаю, сколько времени мы так и простояли, не шелохнувшись. Рука Жени так и лежала на дверной ручке, а всё моё тело было напряжено от желания вытолкать его наружу как можно скорее. Я проклинала себя за то, что моё тело так предательски восстало против здравого смысла и отказалось отпустить Женю. Непозволительная слабость.
Приложив невероятные усилия, я всё-таки разжала пальцы, надеясь, что сейчас Женя всё-таки повернёт ручку, откроет двери и уйдёт.
Но, вместо этого, он с молниеносной скоростью развернулся, схватил меня в объятия и спрятал лицо в моих растрёпанных волосах.
– Я тебя ненавижу, – вырвалось у меня.
– Прости, но этого по отношению к тебе я никогда испытывать не буду, – ответил Женя, поднимая меня на руки и неся наверх.
Я уткнулась лицом ему в грудь, крепко зажмурив глаза. Мне было стыдно смотреть вокруг. Неважно, что няня и Гизела находились в спальне и не видели происходящего. Мне было стыдно перед всем миром за свою слабость.
Женя занёс меня в ванную, одним резким движением повернул кран и начал стаскивать с меня одежду.
– Пальцы у тебя ледяные, – произнёс он. – Будет чудом, если температура не подскочит.
– Мне плевать, – обронила я безвольно, позволяя ему раздевать себя.
Какая разница, что сейчас случится? Мне нужно было прогнать его сразу же. Нужно было вообще не пускать его за руль! Оставить там, около тех складов. Если уж я снова позволила ему до меня добраться, то можно прекратить сопротивление. Всё равно этим уже ничего никому не докажешь.
Женя осторожно усади меня в ванную, налил туда пены с запахом моего любимого миндаля и начал усиленно её взбивать.
– Ева, мы пройдём и через это, – сказал он. – Ты же понимаешь, что не хочешь жить без меня. Да и смысл? Я люблю тебя так же сильно, как ты любишь меня. Зачем нам проверять, сможем ли мы найти счастье отдельно друг от друга?
– Счастье? – я подняла голову, хотя на более-менее приличную вспышку гнева была уже не способна. – О каком счастье ты говоришь? Если от тебя чего и можно ждать, так это очередного предательства. Ты вообще понимаешь, что однажды может наступить момент, когда ты не успеешь появиться? И я умру!
Женя вздохнул.
– Не будет больше никаких таких моментов, я клянусь.
Он очень нежно погладил меня по щеке.
– Ева, ты – самое дорогое, что у меня есть. Потому больше никакого риска потерять тебя.
– Простить тебя – это самое унизительное из всего, что я делала в своей жизни...
Моё тело безвольно обмякло. Если б сейчас я опустилась под воду, думаю, не предприняла бы никакой попытки вынырнуть и не задохнуться. Женя просто погладил меня ещё раз, а затем стал раздеваться. Несколько секунд, и он опустился в ванную напротив меня. Я думала, что последуют ласки и поцелуи, чтобы окончательно заставить меня сдаться. Противиться его умелым рукам и языку было просто невозможно. Однако, вместо этого, Женя взял мои руки в свои.
– Девочка моя, я знаю тебя так, как никто не знает. Я был с тобой с самого твоего рождения, учился всему, чему ты училась, любил тех, кого ты любила, и ненавидел тех, кто делал тебе больно. Я знаю, как ты стала тем, кем стала. В тебе всегда было больше, чем в окружающих. Столько силы, что она пугала мужчин вокруг тебя. Они понимали: чтобы быть рядом с такой женщиной, придётся и самому стать сильнее. Но сейчас, когда я рядом, тебе пора перейти к следующему этапу...
Он придвинулся ближе.
– Тебе больше не нужно искать оправданий своему одиночеству и помнить о том, что маленькие девочки не должны бояться, что их никто не любит. Я с тобой, и я действительно тот, кто тебе нужен. Ты можешь стать моей. Моей во всех отношениях. Я сделаю так, что тебе больше никогда ничего в этом мире не придётся бояться, и никто больше не посмеет посмотреть на тебя свысока. Но для этого всё должно встать на свои места. Я – мужчина, и я должен быть ведущим. В этом нет ничего унизительного для тебя. Женщина выполняет своё предназначение только тогда, когда позволяет мужчине быть мужчиной. Позволь мне им стать. Позволь стать тем, кто ради тебя перевернёт весь мир, а затем бросит его к твоим ногам. Это не ограничит тебя, это даст тебе свободу. Ты станешь собой, а я смету с дороги любого, кто попытается тебе помешать.
Его голос звучал мягко и монотонно, он буквально гипнотизировал меня. Его руки так нежно сжимали мои, его взгляд был полон такой любви и преданности.
– Мне страшно давать тебе столько силы, – прошептала я в ответ. – Ты слишком хорошо знаешь, чего хочешь, и возможностей добиться этого у тебя не счесть.
– Какая разница, если всё это будет в итоге твоим?
Он поднялся и выбрался из ванны. Взял огромное полотенце, вытащил меня из воды и начал вытирать.
– В этом мире всё перевёрнуто с ног на голову, Ева. Женщины всё больше привыкают брать инициативу в свои руки, мужчины становятся всё более инертными. Вместо того, чтобы украшать и вдохновлять, женщины занимаются тем, что горбатятся ради куска хлеба. То, что должно просто доставлять им удовольствие и зажигать огонь в глазах, становится необходимостью. Мир не может так существовать, и если мы хотим, чтобы люди в этом мире выжили, мы должны поменяться. И началом всему этому станешь ты, моя дорогая. Ты наконец-то избавишься от того груза, который называют свободой и независимостью. Ты не будешь свободна от меня, зато будешь свободна от забот о том, что завтра придётся есть тебе и твоим детям. Поверь, это того стоит. Тем более, что единственное, чего я потребую взамен – это твоя верность. Мне нужно будет просто знать, что ты не позволишь ни одному мужчине прикоснуться к тебе. А в остальном – будь какой хочешь.
Казалось, он не ждал от меня ответа. Мне поначалу снова захотелось послать его подальше, но затем я вдруг подумала: а зачем?
Разве верность одному мужчине – это ограничение свободы? И разве его желание избавить любимую от всех забот – это неправильно?
Может моя проблема в том, что я действительно настолько привыкла решать всё сама, что теперь мне просто страшно позволить делать это кому-то, кроме меня? Может потому я и была столько времени незамужем? Просто отказывалась подчиняться кому-либо, даже если руководство было мне полезно. Чёртово упрямство, впитанное буквально с молоком матери. То, чему учат всех маленьких девочек.
Никто не решит за тебя все твои проблемы. Мужчины – они как дети, они слабые, ими нужно руководить с помощью хитрости. Это то, что вбивали в головы всем нам. В результате, мужчины действительно стали слабыми и изнеженными, а женщинам пришлось стать теми парнями, за которыми они в юности хотели выйти замуж. А хуже всего было то, что все мы поверили в то, что так и должно быть. И за весь этот тарарам любая из нас готова сложить голову на полях сражений, ведущихся за равноправие полов. И все эти жертвы вместо того, чтобы позволить мужчине быть тем, кем он и должен быть – завоевателем, добытчиком и защитником.
– Знаешь, – произнесла я, наслаждаясь тем, как он снимает лишнюю влагу с моего тела, – а ведь многие современные мужчины назвали бы тебя подкаблучником. Ты тратишь столько сил и времени, чтобы мне было хорошо и спокойно...
– Те, кто так считают – не герои, а неумёхи, – ответил он, ничтоже сумняшеся. – Я вообще-то собираюсь сделать лучше эту реальность. Кем бы я был, если бы не смог сначала сделать её немного лучше хотя бы для тебя и нашей дочери? Ну, всё. Теперь тебя нужно укрыть потеплее и проследить, чтоб ты выспалась. Тогда не заболеешь.
Я окончательно отдалась во власть его умелых и сильных рук. Он точно знал, как сделать мне хорошо. Потому вскоре уже я действительно лежала под тёплым одеялом в его объятиях и решение позволить ему делать меня счастливой созрело в моей голове окончательно.
Можно бороться за своё счастье очень долго. Можно разбивать лбом бетонные стены, брать вершины и выигрывать сражения. Но всё это не имеет значения, потому что судьба давным-давно создала место, где каждый из нас может быть счастлив, и людей, с которыми мы можем быть счастливыми. И только дух противоречия, свойственный эпохе, заставляет нас сопротивляться очевидному. Счастье кажется нам слишком простым. Мы гоним его от себя и пытаемся слепить его из более сложных компонентов. А в итоге оказывается, что всё равно это хуже изначально данного. Нужно просто осмотреться вокруг и взять то, что уже давно ждёт нас.
ГЛАВА 18
В последующие дни мы с Женей говорили мало. Мне всё-таки нужно было время, чтобы снова начать ему доверять. Он не пытался разговорить меня и не был излишне предупредителен, чтобы не раздражать меня лишний раз. Еды дома было в достаточном количестве, но чтобы поесть, нужно было самой её греть. По вечерам Женя ложился спать раньше меня, и когда я добиралась до кровати, он уже делал вид, что сон ему действительно нужен. Утром же, когда я открывала глаза, его уже не было рядом. В остальном, всё шло, как и раньше. Время от времени мы обменивались ничего не значащими замечаниями, но в основном каждый занимался своими делами.
Только однажды ночью, когда мне вдруг приснился кошмар, и я вскочила, испуганная страшными образами, он меня обнял и крепко прижал к себе.
– Тише, тише, тебе нечего бояться. Я рядом, – услышала я шёпот и почувствовала лёгкий поцелуй на своём плече.
Слегка всхлипывая, я так и заснула в его объятиях. И спалось мне действительно гораздо лучше, чем раньше. А утром, спустившись на кухню, я обнаружила, что Женя жарит мне блинчики с бананами.
– Спасибо, – опустив глаза, буркнула я и с удовольствием села завтракать.
Он ничего не сказал, просто ласково погладил меня по спине.
Становилось понятно, что обиды обидами, но скоро мы снова будем влюблённой счастливой парочкой. Сначала я думала об этом с какой-то обречённостью, а потом поняла, что меня радует эта мысль. И жизнь стала как-то налаживаться.
В воздухе носилось дыхание весны. Однажды, выйдя из машины, я почувствовала веяние тёплого ветерка. Такой приносит с собой запах пробуждающейся от зимнего сна природы. Скоро вокруг всё зацветёт и зазеленеет, заставляя сердца сильнее биться и надеяться на то, что всё будет хорошо.
Обычно весной я надеялась, что встречу свою настоящую любовь. В этот же раз я точно знала, что уже её встретила. И теперь нам остаётся только... Собственно, у нас уже всё есть. Нужно просто быть счастливыми. И губ моих коснулась лёгкая улыбка. Я снова начинала чувствовать, что каждая клетка моего тела радуется жизни, радуется, что можно вдыхать чистый воздух новой весны.
– Ева! – послышался вдруг знакомый голос.
Я слегка вздрогнула и обернулась. Ко мне спешил Дамир. На сей раз он был в полном одиночестве, но его появление всё равно пугало.
– Не смотри так мрачно, – попытался улыбнуться он. – Я не собираюсь тебя похищать или убивать.
– Это радует, – выдохнула я.
О том, что его появление тоже радует, говорить не стоило. Женя вполне мог его убить, но по какой-то причине не стал этого делать, и это уже было хорошо. Но Дамир был слишком самоуверенным, чтобы поверить, будто ему угрожала хоть какая-то опасность в лице моего бой-френда.
Он подошёл ко мне и остановился на расстоянии примерно метра. Очевидно, чтобы не пугать. Несмотря на попытки выглядеть весёлым, он явно был немного растерян.
– Ты что-то хотел? – спросила я. – Или просто проходил мимо?
– Нет, не проходил, – произнёс он, опустив глаза. – Я нашёл тебя по номерам машины. В прошлый раз мне ведь именно их дали, не сказав, кто хозяйка. Хотел извиниться за всё...
Если б у него был носовой платок, он точно вытащил бы его из кармана и начал нервно мять. Злиться или обижаться на него было невозможно. У меня вырвался негромкий смешок.
– Скажи честно, если бы тебе приказали меня убить, ты бы убил? – спросила я.
– Нет, – он очень уверенно покачал головой. – Я бы тебя запер, а потом сделал бы другие документы и увёз бы подальше, чтобы тебя никто не нашёл. Но убить...
Он вдруг сделал шаг в мою сторону и поднял глаза, в которых загорелся тот самый огонёк, из-за которого мы в прошлый раз чуть не оказались в постели. Я невольно почувствовала, как по моей коже побежали мурашки. Как ни крути, а химия между нами всегда была, и её невозможно было отрицать.
– Я не знаю, что в тебе такого есть, – с какой-то хрипотцой заговорил Дамир, – но я никогда не мог относиться к тебе спокойно, Ева. Почему-то ты всегда выбивала меня из колеи, я понимал, что теряю контроль. Наверное, поэтому никогда и не пытался что-то начать с тобой. С обычными девушками всё всегда было просто – встретил, закадрил, потом секс, а потом она делает всё, что я говорю, пока мне это не надоест. А вот с тобой бы так точно не получилось. Всё было слишком непредсказуемо, потому я старался, чтобы ты была подальше от меня. И когда мы были на том складе, и всё уже почти произошло...
Он остановился, чтобы откашляться. Исповедь явно давалась ему непросто, но останавливать его я не стала. Кажется, ему давно нужно было выговориться.
– И ты вдруг стала просить, чтобы я остановился, – продолжил он уже с явным усилием над собой. – Знаешь, я был очень зол, что ты наконец-то попала мне в руки, а теперь пытаешься выскользнуть. Но это была злость не на тебя. Это была злость на себя. Окажись на твоём месте любая другая, я взял бы её силой, не сомневаясь ни мгновенья. А потом не испытывал бы угрызений совести, ведь это она меня спровоцировала, нельзя так играть с мужчинами.
У меня перехватило дыхание от мысли, что той ночью всё-таки всё могло случиться. Мы были бы вместе, и кто знает, захотелось бы мне после этого прощать Женю. В конце концов, этот мужчина никогда не оставлял меня равнодушной.
– Но это была ты. И я бы скорее самого себя кастрировал, чем сделал бы то, чего ты не хочешь...
Он замолчал от избытка эмоций. Просто стоял и смотрел на меня так, как никто никогда не смотрел.
Я замерла, совершенно не зная, что же мне делать.
– Дамир... Дамир, прости меня. Я действительно была той ещё сукой. Нельзя было делать этого с тобой...
– Ты сделала гораздо больше, – натянуто усмехнулся он. – Ты таки поймала меня, маленькая колдунья. Я много лет бегал от твоих чар, но сегодня вынужден признать, что мне уже в университете нужно было хватать тебя и никогда никуда не отпускать. А вместо этого я семь лет пытался врать себе, что не думаю о тебе каждый час своей жизни.
Его рука поднялась, словно призывая меня броситься в его объятия. И, должна признать, противостоять искушению сделать это было невозможно. Для того, чтобы не сделать шаг ему навстречу, мне пришлось приложить, в самом буквальном смысле, сверхъестественное усилие.
– Дамир, – прошептала я, сквозь душившие меня слёзы, – Дамир, прости... Но я не могу. Если б ты хотя бы немного поторопился... Честно, если бы ты пришёл ко мне хотя бы два года назад, я бы даже думала. Я не успела бы подумать. Но сейчас... Сейчас уже есть мужчина, и даже если я сама захочу перестать любить его, то не смогу. Он забрал меня всю, ни для кого больше ничего не оставил.
На самом деле, я соврала. Дамиру нужно было появиться не два года назад. Чтобы получить меня в своё полное и безраздельное владение, ему было достаточно всё-таки заставить меня в ту ночь заняться с ним любовью. Но он этого не сделал. Он предпочёл дать мне свободу, а желание свободы во мне было настолько извращённым, что заставляло в угоду себе вредить даже себе самой. Женя понял это сразу, потому всегда делал так, чтобы не оставлять мне выбора, быть или не быть с ним. Я могла быть какой угодно, но лишь с условием, что буду такой с ним рядом. Он делал это каждый раз, пока не заставил меня поверить, что жизнь вдали от него равна саморазрушению. И теперь, чтобы сломать эту веру, потребуется чья-то воля, гораздо более сильная. А Дамир уже доказал, что пасовал перед моими желаниями. Если б мы были вместе, я всегда была бы главной, и это угнетало бы меня.
Он снова опустил голову. Так мы и стояли друг напротив друга, боясь глянуть друг другу в глаза.
– Ну, мы хотя бы друзьями можем быть? – спросил он глухо. – Я не хочу снова терять тебя по глупости. И ты нужна мне не только потому, что я тебя хочу. Ты нужна мне потому, что рядом с тобой я чувствую себя кем-то другим... Ты как-будто даёшь силу и вдохновляешь стать чем-то большим, чем я был до сих пор.
Это прозвучало так искренне, что на сей раз противиться не получилось бы никак. Я улыбнулась, подошла к нему и взяла за руку.
– Нет смысла и дальше жить друг без друга. Когда бы ты не попросил, я буду рядом.
И мы обнялись. Как давние друзья.
– Если ты хотя бы кому-то перескажешь всё то, что я тебе наговорил, найду тебя и отшлёпаю, – прошептал мне на ухо Дамир.
Он повеселел и начал снова входить в образ уверенного в себе человека, готового поставить на колени весь мир, если того потребуют его личные интересы.
– Хорошо. Это останется между нами, – кивнула я.
Мы выпустили друг друга из объятий.
– Может попьём кофе? – предложил он. – Заодно расскажешь мне, как ты сбежала. Я с ног сбился, перерыл весь склад и все окрестности, пытаясь тебя найти. Успокоился только тогда, когда сказали, что ты жива-здорова и снова разъезжаешь на своём джипе. К слову, откуда джип? Насколько я вижу, не всем хватит жизни, чтобы на такой заработать.
– Я тебе всё расскажу, – пообещала я. – Только не сегодня. На самом деле, у меня назначена встреча... была... пятнадцать минут назад.
– Прости, – пробормотал Дамир и посторонился, пропуская меня.
Я помахала ему рукой на ходу и бросилась туда, где сегодня должна была ещё раз измениться вся моя жизнь. Надеюсь, что на сей раз навсегда.
Открыв дверь, я вошла в паспортный стол.
С их начальницей всё было оговорено, потому меня очень быстро пустили в нужный кабинет.
– Уже всё привезли? – спросила я, чувствуя, как моё сердце норовит буквально выскочить из груди.
– Да, – кивнула тётенька с начёсом и достала из ящика мой новый паспорт.
С жадностью и любопытством, я его открыла. Фотография девушки с напряжённым лицом и усталыми глазами, а внизу – имя. Много лет я старалась лишний раз не заглядывать в свой паспорт. Там значилось "Евгения". Приходилось каждый раз объяснять, что меня все называют Евой, и если пытаться звать меня Женей, я просто не стану отзываться, потому что никогда не считала это своим именем. Теперь всё это в прошлом. Теперь никому ничего не придётся объяснять, потому что я и так стала Евой. Вполне официально, со всеми вытекающими последствиями.
– Здесь свидетельство о смене имени, – показала мне чиновница. – На его основании действительны все остальные документы – аттестат, диплом...
– Хорошо, – кивнула я, хотя, на самом деле, планировала заново поступить в университет на стационар и получить новый диплом, уже по другой специальности. – Спасибо вам за всё. Я пойду.
Сказать, что я испытывала противоречивые чувства – это ничего не сказать. Столько лет мне приходилось жить фактически с поддельным "Я". Как ни крути, а ощущение, что я пытаюсь кого-то обмануть, всегда присутствовало. Имя определяет судьбу человека. Родители хотели, чтобы их дочь была Женей. Но их дочь довольно скоро поняла, что хочет выбирать свою собственную судьбу и попыталась сменить себе имя. С тех пор для всех друзей и случайных знакомых я была Евой, той девушкой, которая создала себя сама. Но для всего мира Евы не существовало. Существовала Евгения, судьба которой была предопределена.
И кто знает, что было в той моей судьбе? Возможно, Евгению должен был любить Дамир. Он гораздо раньше понял бы свои истинные чувства, и у нас могло быть уже пятеро детей. Возможно, на самом деле мужчиной всей моей жизни был Олег. И он должен был жениться на Жене, а не на Лене, которая мешала ему жить нормальной жизнью и дышать полной грудью. А может для Жени был предназначен ещё кто-то, кто не сумел узнать её под другим именем, а потому обманул и бросил, ушёл искать то, что на самом деле давно нашёл. Теперь я уже никогда этого не узнаю. Теперь я – Ева, девушка, которая сама создала своё "Я", сама дала себе имя и тем самым получила право давать имена другим существам, которых она точно так же вызвала в наш мир из неведомых измерений. Теперь я буду жить так, как решила сама, с мужчиной, который никогда не был для меня предназначен. Просто потому, что я сама так решила, и это выбор определил мою судьбу. Совершенно не ту судьбу, которая была получена при рождении.
Я даже не удивилась, когда, сжимая папку с документами, вышла из паспортного стола и столкнулась с Женей.
Что-то в нём бесповоротно изменилось. Хотя, чтобы понять, что именно, нужно было знать его так, как я знала. Он вдруг перестал быть таким идеальным, каким был. На его лице не было ни малейшего изъяна – ни одной расширенной порочки, ни намёка на морщинку, даже когда он улыбался. Ни одна волосинка не торчала. Теперь всё вдруг изменилось. Он стал... живым.
– Что ты сделала? – произнёс он так, как никогда не говорил раньше.
Я молча протянула ему свой новый паспорт. Он открыл его и застыл в изумлении.
– Так вот, как ты решила это сделать...
– Теперь у нас не одно имя на двоих, -сказала я, дрожа от возбуждения. – Теперь имя Евгений осталось за тобой. Это мой подарок. Это имя и весь мир, за который ты так долго боролся. Теперь ты можешь брать его, и моя жизненная энергия тебе для этого не нужна.
Женя ничего не ответил. Просто схватил меня и прижал к себе. К своему телу, от которого впервые веяло настоящим человеческим теплом. А ещё я вдруг осознала, что он пахнет. Не туалетной водой или наглаженной рубашкой. Это был запах настоящего мужского пота. Резковато-солоноватый запах, от которого у меня внутри всё сжалось.
– Я тебя хочу, – прошептала я, опасаясь, что проходящие мимо люди услышат. – Я тебя хочу прямо сейчас...
Женя улыбнулся, убрал упавшую мне на лоб прядку волос, а затем повёл меня к машине. Там мы забрались на заднее сидение, радуясь, что окна затонированы.
