Текст книги "Поиск нашего пути (ЛП)"
Автор книги: Арен Сандерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Когда все ложатся спать, я лежу в своей комнате и мечтаю. Этот отпуск оказался лучше, чем я могла себе представить. Моя дверь медленно открывается, и Брайс тихо проскальзывает внутрь. Наши глаза встречаются, и парень широко улыбается.
– Что ты делаешь?
– Иду спать.
– Здесь?
– Да.
Он садится рядом и притягивает меня к себе.
– Я не могу спать в соседней комнате по коридору, зная, что ты так близко. Это сводит меня с ума. Твое место в моих объятиях.
– Брайс, что здесь происходит?
– Прямо сейчас, или в целом?
– И то и другое. Я в полном замешательстве. Я же сказала, у нас все хорошо. Мы снова друзья.
На его лице промелькнуло разочарование.
– Сейчас мы будем спать. Я буду обнимать тебя всю ночь, а утром ускользну. Большая картина все еще немного размыта. У меня будет больше ответов для тебя ближе к моему выпуску. Но конечный результат – ты в моей жизни. Я знаю, что есть много всего, с чем нам нужно разобраться, и многое нужно сделать, чтобы исцелить твои раны, но я собираюсь сделать это. И, в конце концов, мы станем больше, чем друзья.
– С твоей стороны слишком много предположений. Теперь я другой человек, а не девушка, которая боготворит землю, по которой ты ходишь.
– Это хорошо. Когда я оглянулся назад и понял, что не хочу жить без тебя, я решил, что пришло время поклоняться земле, по которой ты ходишь. И будет весело познакомиться с новой Дэвон. Я подозреваю, что она во многом такая же, но теперь с большей дерзостью.
Я молчу и думаю обо всем, что он только что сказал.
– Брайс?
– Хм-м-м?
– Эта твоя общая картина – долгосрочная стратегия? Может, что-то, о чем мне следует знать больше?
– Да, это долгосрочная стратегия, и я расскажу тебе больше, когда смогу.
– У меня свидание.
Его тело застывает, и он перекатывает нас так, что оказывается наполовину на мне.
– Прошу прощения?
– Когда мы вернемся из Оранж Боул в январе. У меня свидание. Не знаю, зачем я тебе это рассказываю, но некоторые вещи, которые ты говоришь, приводят меня в замешательство. Ты говоришь как собственник и полон решимости иметь меня в своей жизни, но на самом деле не оставил мне выбора. Всего несколько дней назад мы не виделись и не разговаривали целую вечность. А теперь ты говоришь о долгосрочных стратегиях. Честно говоря, пока ты планируешь свою жизнь, я буду жить своей.
От его пристального взгляда по моему телу пробегает дрожь.
– Отмени свидание.
– Нет.
– Отмени чертово свидание, Дэвон.
– Нет!
– Не испытывай меня, детка. Я займусь креативом.
– Почему?
– Спрашиваешь почему?
– Да, почему?
– Я же говорил тебе в самолете. Ты моя. Или, по крайней мере, будешь, когда я прорвусь сквозь стену боли, за которую несу ответственность.
– Я больше не твоя, Брайс.
– Да, это так. Прости, что причинил тебе боль. Прости, что разорвал нашу связь. Разница в возрасте или нет, я должен сказать тебе как много ты для меня значишь. Я ждал тебя, Дэвон. Я ждал тебя, когда облажался. Слишком много времени ушло на то, чтобы разобраться с моим дерьмом, и я позволил тебе думать, что ты ничего не значишь, но ты сделала это. Когда я собрался с мыслями, ты была моим путеводным светом. Я знал, что не женюсь на ней, но ребенок все равно был моим. Было слишком эгоистично просить тебя быть частью этого, когда у тебя такое будущее впереди. Когда ты сбежала в Вирджинию, мое сердце болело каждый день, но я не пошел к тебе. Я думал, что это правильно, позволить тебе двигаться дальше. Но теперь я эгоист. Той ночью на твоей веранде, когда ты поцеловала меня, я имел в виду то, что сказал. Я молился, чтобы следующие три года ты чувствовала то же самое, когда тебе исполнится восемнадцать. И в тот момент, когда ты меня увидела, я понял, что ты это сделала. Но я облажался. То, что я отпустил тебя, навсегда останется в моей памяти. Но теперь пришло время бороться за нас.
– Мне было бы все равно.
– Что?
– Мне было бы все равно, даже если бы у тебя был ребенок. Если бы ты сказал, что не любишь ее и хочешь меня, я бы сделала для тебя все. Я так сильно тебя любила. Забыть тебя было печальным процессом. Есть еще несколько моментов, когда я думаю о нас, и у меня болит в груди.
– Иисус Христос. Я засранец, – я молчу, наблюдая, как эмоции проносятся в его голове. – Я буду сражаться за нас, Дэвон. Ты больше никогда не будешь сомневаться во мне. Но, пожалуйста, дай мне шанс. Настоящий. Отмени свидание. Позволь мне доказать тебе и твоей семье, насколько я серьезен.
Я мысленно возвращаюсь в то время, когда отдала бы все на свете, чтобы услышать от него нечто подобное. Потом я понимаю, что это все еще что-то значит. Я должна сделать это для себя, чтобы увидеть, куда это может нас привести. Если он снова причинит мне боль, все будет по-другому, потому что теперь я сильнее.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Да, Брайс, хорошо. Я отменю.
– Спасибо.
– Что будет дальше?
Хитрая усмешка скользит по его лицу, и он опускается. Его губы мягко касаются моих, нежно целуя. Затем он раздвигает мои губы языком и двигает пальцы к основанию моей шеи, притягивая меня ближе. Я широко раскрываюсь и принимаю его, пробуя мяту его зубной пасты и аромат, который – это все он. Сначала наши языки медленно сплетаются, потом желание берет верх, и мы пожираем друг друга. Вцепившись в его бицепс, я молча умоляю его никогда не останавливаться. Это поцелуй, которого я ждала. Мое тело в огне от желания большего, но оно смакует каждый удар.
Его таз касается моего бедра, и я чувствую какой он твердый и горячий через шелковые пижамные штаны. Никогда в жизни мое тело не реагировало так на прикосновения мужчины. Вжимаясь в него, я тихо стону, когда мое ноющее ядро трется о его бедро.
Брайс замедляет наш поцелуй и слегка отстраняется, прижимаясь лбом к моему. Мы смотрим друг на друга и дышим в унисон. Его глаза дают мне знак. Знак, что он серьезен. Преданность, любовь, страсть – вот все, что я вижу, когда он гладит меня по шее.
– Вот что происходит дальше. Четыре с половиной года я мечтал снова поцеловать тебя.
Мои щеки вспыхивают, когда я вспоминаю, какой неуклюжей я была в пятнадцать лет без всякого опыта.
– Скажи, Дэвон, у меня красивые губы?
– Да.
– Знаю ли я, что с ними делать?
Вот же блин! Он слышал мой разговор с Куинн. Я зарываюсь лицом в его шею и киваю.
– Хорошо, потому что я не хочу быть частью этого списка неудачников. Это моя цель в жизни сделать все идеально для тебя отныне.
– Не делай мне больно, Брайс.
– Детка, я убью себя прежде, чем ты почувствуешь еще хоть каплю моей боли. Я не идеален, но ты больше никогда не будешь сомневаться в моих чувствах к тебе.
Он переворачивает нас и целует маленькую дорожку от мочки моего уха до ключицы. Я засыпаю с улыбкой на лице.
***
После признания Брайса, мои нервы находятся в постоянном напряжении. Но никто вокруг меня этого не замечает. Наша маленькая группа продолжает нашу рутину. Завтрак, лыжи, сон и игры. Брайс по-прежнему проскальзывает в мою комнату каждую ночь и уходит в четыре утра. Мы провели бесчисленное количество часов, целуясь, но он всегда останавливает меня, когда я пытаюсь пойти дальше. Вместо этого он крепко обнимает меня, целует, пока я не задыхаюсь, и непрерывно нашептывает сладкие слова мне на ухо, пока я не засыпаю.
Сегодня на самом деле Рождество, и по какой-то причине ребята ушли необычно рано, чтобы выполнить поручение. Я осталась в пижаме смотреть старые фильмы с мамой и Шейлой. Был почти полдень, когда я прыгнула в душ и приготовилась к съемкам. Независимо от того, где мы были, семейные фотографии были обязательны в Рождество. Я слышу ворчание и бегу в гостиную.
– Какого черта? – кричу я, глядя на то, как четверо мужчин безуспешно пытаются поставить девятифутовое7 дерево в комнате.
– Красавчик настоял на дереве! Мы были по всему Колорадо, пытаясь найти это дерьмо, – ругается Нейт, пытаясь исправить выравнивание.
– Чертов придурок, – шипит Брайс, и когда его глаза встречаются с моими, они расширяются.
Его губы кривятся в усмешке. А его горячий взгляд скользит по моему телу.
– Дэвон? Ты не могла бы одеться? – мой отец практически рычит.
Я смотрю вниз и подпрыгиваю, отворачиваясь. Халат прикрывает меня, но он еще и короткий.
Я бегу в свою комнату и кричу:
– Она все еще кривая!
Мой брат снова ругается, а Брайс смеется.
Я надеваю золотой свитер поверх черных леггинсов и иду на помощь.
– Мам, что я могу сделать? – спрашиваю, входя на кухню.
– Ты можешь войти и поговорить со мной и Шейлой, – шепчет она.
– О чем?
– А как насчет того, что за двадцать семь лет, я замужем за твоим отцом и у меня двое детей, он ни разу не принес мне полностью украшенную елку? Тем более на съемную квартиру! А Брайс все это организовал.
– Что?
– Она права, Дэвон, Брайс влюблен. Это все для тебя.
Шейла подходит и обнимает меня за талию.
– Это не для меня, это для нас, для всех нас.
– Нет, дорогая, Нейт прав. Мы все знаем, как Брайс сейчас к тебе относится. Он без ума от тебя. Может, твой отец и чувствует себя по-другому, но мы с Дэйвом в восторге.
– Шейла, возможно, ты занимаешься этим чуть больше, чем необходимо. У нас были трудности, но все позади. Мы снова друзья.
– М-м-м, дорогая, ты сама себе врешь. Он работает в полную силу, приготовься, – Шейла подмигивает мне и идет в гостиную.
Моя мама смотрит с улыбкой на лице и слезами на глазах.
– Какого черта? – я стону. – На чьей ты стороне?
– Здесь нет никакой стороны. Он знает, на чьей я стороне, и твой отец переживает из-за этого не меньше, чем Нейт.
– Переживает из-за чего? – я чувствую себя как в альтернативной вселенной.
– Вот увидишь. Детка, ты все увидишь.
Я начинаю требовать, чтобы она ответила, но Брайс входит в кухню, и мое дыхание останавливается. Он с ног до головы одет в черное, волосы мокрые после душа. Отек на лице едва виден, одеколон наполняет комнату. Я хочу прыгнуть в его объятия и в то же время убежать. Увидев меня, он тут же бросается ко мне и заключает в объятия.
– Счастливого Рождества, Дэвон. – его поцелуй удивляет меня, но я погружаюсь в него. Наши губы на мгновение соприкасаются, позволяя только попробовать друг друга, прежде чем мой брат врывается и бьет его по затылку.
– Черт возьми, не здесь! Я же говорил – она все еще моя младшая сестра. Ты же не хочешь, чтобы тебя избили, – упрекает Нейт и отталкивает нас друг от друга.
– Нейт!
– Нет, Дэвон, у папы уже приступ тревоги. Мама видит единорогов и радужное дерьмо. Я хочу, чтобы он показал себя. Это все, о чем я прошу. Убедись, что он заслуживает тебя.
Брайс начинает смеяться, хватая Нейта за плечо.
– Даже недели не прошло, а уже приступы тревоги? Что произойдет, когда...
– Даже не думай продолжать. Мой отец повесит тебя. Просто радуйся, что у тебя уже есть семейная любовь, не дави на нее.
Брайс кивает с блеском в глазах, Нейт устало смотрит на меня и уходит.
– У меня, например, нет приступов тревоги. Я с нетерпением жду всего, что с этим связано, – говорит мама позади меня, подмигивая Брайсу.
Когда она уходит, его взгляд становится горячим.
– Ты выглядишь потрясающе. Абсолютно великолепна.
Его пальцы нежно потирают мою щеку интимным жестом.
– Спасибо, ты тоже. Идете на Джонни Кэш8? Нужно выглядеть во всем черном? – пищу я, стараясь не обращать внимания на покалывание, вызванное его прикосновением.
– Да, что-то в этом роде. Я хочу, чтобы наши фотографии были хорошими.
– Я сделаю отличный снимок с тобой и твоими родителями, обещаю.
– Детка, я знаю, что ты это сделаешь. Но я имел в виду нас, тебя и меня.
Я открываю рот, чтобы ответить, и в комнату в бешенстве врывается Шейла.
– Брайс, ты должен подтвердить наши заказы. Твой отец и остальные парни бесполезны.
– Понял, мам.
– Брайс?
– Мам, мне нужно поговорить с моей девочкой. Мне можно это сделать?
Клянусь, я слышу сопение, но мои глаза прикованы к его. Он захватывает меня своим глубоким взглядом. В комнате тихо, но вокруг нас гудит электричество.
– Это действительно происходит? – спрашиваю я.
– Абсолютно. Каждый момент сегодняшнего дня и, надеюсь, каждый день вперед будет о нас.
– Мне нужно время, это безумие.
– Тогда у тебя есть время. Столько, сколько тебе нужно.
– Мы должны присоединиться к нашим семьям?
– Да, но не делай из меня чудака. Мне нужна моя Дэвон.
Я с трудом сглатываю и прогоняю слезы и тревогу. Как, черт возьми, это произошло?
Я киваю, и мы идем в гостиную праздновать Рождество.
***
– Дэвон, ты уже закончила? – брат спрашивает меня раздраженно.
– Еще одна, – я настраиваю камеру и бегу обратно к группе.
Это должна быть последняя фотография, если все будут держать глаза открытыми. Не моя вина, что я помешана на фотографиях. Для меня объектив камеры рассказывает историю без слов. Вот почему я специально выбрала фотожурналистику в качестве своей специальности, а не просто журналистику. Мои слова обычно строятся на образе, а не наоборот.
Как только затвор щелкает, все расходятся и направляются внутрь, пока я просматриваю изображения. Брайс подходит ко мне сзади и кладет подбородок мне на плечо.
– Да, у нас есть отличные фотографии.
– Думаю, что да. Мы выложим сегодня вечером и посмотрим, что мы хотим заказать.
– Ты любишь свою камеру?
– Ты даже не представляешь как. Это как мой ребенок, – я прижимаю ее к груди на случай, если он попытается схватить.
– Думаешь, ты позволишь этому человеку заснять только нас? – он указывает на парня, наблюдающего за нами с крыльца. Мужчина машет рукой и идет к нему.
– Ты уже спрашивал его, не так ли?
– Да, он ждал, когда ты закончишь.
– Только немного, верно?
– Да, он будет осторожен, обещаю.
Я киваю и даю мужчине несколько указаний, пока он с интересом наблюдает за мной. Брайс тычет в него фотоаппаратом и тянет меня к деревьям. Свежий снег покрывает зелень вокруг нас. Мой ум мгновенно переходит к тому, как правильное позиционирование принесет захватывающие дух пейзажи. Я так поглощена выбором позы, что не замечаю, как Брайс наклоняется и перекидывает меня через плечо.
– Что ты делаешь? – кричу я, колотя его по спине.
– Создание воспоминаний, – он кружит нас, а потом перекладывает так, чтобы я оказалась в его объятиях. Улыбка на его лице заразительна, поэтому я улыбаюсь. Не раздумывая, я наклоняюсь и прикасаюсь губами к его губам.
Он ласкает мой затылок и тянет меня глубже. В тот момент, когда его язык проникает внутрь и находит мой, он стонет. Мой пульс учащается, и я крепко сжимаю его плечи. Жар и желание бегут по моим венам к этому мужчине. Я наклоняю голову, чтобы углубить поцелуй, как раз в тот момент, когда он отстраняется, слегка целует меня и снова кружит нас.
Мы оба начинаем смеяться, а потом я понимаю, что у нас небольшая аудитория. Слава богу, среди них нет наших семей. Брайс ставит меня на ноги, и я подхожу к мужчине с фотоаппаратом.
– У меня отличные снимки. Надеюсь, они тебе понравятся, – говорит он Брайсу и возвращается к толпе людей, ожидающих на краю заснеженного стола.
– Ты его знаешь? – спрашиваю я.
– Лично нет. Он курортный фотограф. Я попросил об одолжении.
– Неужели?
– Да, детка. Я хотел, чтобы мы остались вдвоем, и было бы нехорошо просить твоих родителей или Нейта.
– Ты знал, что я собираюсь поцеловать тебя?
– Нет, но, если бы ты этого не сделала, я бы поцеловал тебя. Пока ты не смутилась, пойдем поедим, – парень берет меня за руку и ведет в ресторан.
Папа не скрывает хмурого взгляда, когда мы входим, держась за руки, но мама что-то шепчет ему на ухо, и он расслабляется. Во время еды Брайс находит способ дотронуться до меня как можно сильнее. Маленькие жесты оставляют горячий след там, где соприкасаются его пальцы.
После ужина родители решают пойти в гостиную, а мы с Нейтом и Брайсом направляемся в квартиру. Я оставляю их выбирать фильм и собираюсь позвонить Куинн.
– Счастливого Рождества, сучка, – приветствует она меня.
– И тебе того же, детка. Как прошел твой день?
– Ну, знаешь, нормально. Слишком много ела, спала, слушала, как папа кричит на футбольных матчах. Хотя у меня появилась пара новых ботинок. А ты?
– У меня все не так интересно, – я рассказываю ей обо всем, что произошло с момента пробуждения. Подруга немного притихла, когда я закончила. – Твое молчание убивает меня.
– Я в бешенстве! Взволнована до смерти из-за тебя, но зла из-за себя. Кто бы мог подумать, что наш первый опыт игры будет в колледже, и у тебя будет парень? Кто будет моим напарником? И давайте не забывать, что мы собирались в Майами!
– Рановато говорить, что у меня есть парень.
– Не будь идиоткой. Если то, что ты говоришь, правда, а я знаю, что это так, Брайс сделал ставку. Пути назад нет. Открой глаза и уши.
– Я даю ему шанс, но в то же время осторожна.
– Как скажешь, но мне виднее. Вы все еще можете выехать в канун Нового года?
– Конечно.
Мы говорим еще несколько минут о бессмысленных вещах, затем подтверждаем наши планы встретиться в Майами. Как только мы заканчиваем разговор, я переодеваюсь в пижаму и хватаю маленькие подарочные коробки из сумки.
Нейт и Брайс разводят огонь и играют в футбол по телевизору, когда я к ним присоединяюсь. Свет тусклый, но дерево в углу прекрасно освещает комнату.
– Ребята, у меня для вас кое-что есть. Ничего особенного, но, когда я увидела это в одном из деревенских магазинов, подумала о вас, – я вручаю каждому по коробке.
Ни один из них не говорит, когда они открывают их, но смотрят на меня удивленно.
– Я знаю, что это глупо, но, когда увидела их, я подумала, что мы могли бы закончить надпись, когда вы оба закончите OCS9 в следующем году.
Оба смотрят на брелки и переворачивают их. На одной стороне – «морская печать», на другой – их имена. Я заставила магазин сделать срочный заказ, но оставила достаточно места для даты, чтобы добавить.
Брат подходит ко мне первым, поднимает и крепко обнимает.
– Это потрясающе, Дэвон, спасибо, – он целует меня в висок, опуская на пол.
Прежде чем я успеваю сделать шаг назад, Брайс отталкивает его и снова поднимает меня, но осторожно. Он зарывается головой мне в шею и нежно обнюхивает.
– Он идеален, как и ты.
Парень откидывается назад и смотрит мне в глаза. Затем без предупреждения закрывает рот в обжигающем поцелуе. Я забываю, что мы не одни, и позволяю ему завладеть моими губами. Мы не останавливаемся, пока Нейт не начинает прочищать горло позади нас, затем толкает Брайса.
– Господи, прекрати! Я говорил тебе, что поддерживаю тебя, но не заставляй меня сожалеть об этом. Отпусти ее на*рен.
Брайс улыбается мне в губы и опускает меня. целует меня еще раз.
– Ладно, – обретаю я голос, – что мы смотрим?
– Футбол, – проговаривают они вместе.
– А что случилось с фильмом?
– Футбол лучше, – отвечает Нейт, приподнимаясь на диване.
– Хорошо, я почитаю.
Я усаживаюсь посередине и открываю свой айпад. Незадолго до этого был шикарный ужин в сочетании с вином, и все это догоняет меня, я засыпаю. Брайс притягивает меня к себе, кладет мою голову себе на колени и легонько гладит по волосам. Нейт ударяет его, но он не останавливается. Я слегка шевелюсь, когда входят родители, но не просыпаюсь.
Когда Брайс поднимает меня с дивана, я наконец просыпаюсь.
– Нет, я хочу спать рядом с елкой.
– На диване, детка?
– Нет, давай сделаем на полу тюфяк. Это так красиво, – сонно отвечаю я.
– Ладно, подожди, – он оставляет меня, идет за одеялами и хватает две подушки из моей комнаты.
Я присоединяюсь к нему, когда он садится, частично прислонившись к кушетке. Не задумываясь, я сворачиваюсь калачиком, обнимаю его за талию и кладу голову ему на грудь.
– Это мило.
– Учитывая, что это первое Рождество, когда ты в моих объятиях, это даже лучше, чем приятно. У меня есть кое-что для тебя, Дэвон, можешь дать мне свое запястье?
Я протягиваю руку и чувствую, как он роется в кармане. Затем холодный металл обвивает мою кожу, пока Брайс возится с застежкой.
Когда он заканчивает, я сажусь и восхищаюсь прекрасным браслетом. Это чистое серебро с несколькими переплетающимися звеньями. В середине – один единственный талисман. В форме елки. Надпись на обороте слишком маленькая, чтобы я могла ее разглядеть в приглушенном свете, но, когда я протягиваю руку к лампе, он останавливает меня.
– Здесь написано сегодняшнее число.
– Это очень мило, Брайс.
Он смотрит мне в лицо и хихикает.
– Ты не понимаешь. Это наше первое Рождество вместе. Дерево представляет собой осиновую сосну.
Осознание поражает меня. Это символ, утверждение, воспоминание.
– О, боже мой!
– Да, детка, я заполню весь браслет нашими воспоминаниями.
– Мне нравится.
Парень кивает и притягивает меня обратно к своей груди, проводя пальцами по моим волосам. Мы не ложимся спать, мы тихо разговариваем всю ночь. Я рассказываю ему о своей жизни в Вирджинии, и он рассказывает мне больше о полутора годах, которые я пропустила. Мы не упоминаем о Холли или о чем-то даже отдаленно тревожащем. Когда я снова засыпаю на рассвете, я знаю, что это лучшее Рождество в моей жизни.
Глава 5
«Держаться вместе, держаться вместе, держаться вместе».
Я продолжаю повторять про себя эту фразу. Мой надвигающийся срыв пытается вырваться на поверхность и задушить меня слезами. Не сомневаюсь, что, как только я пройду через охрану, я сорвусь. Лучше я зайду в туалет, не хочу, чтобы Брайс это видел.
Было трудно попрощаться со всеми, так как у нас был такой замечательный отпуск. Хреново быть первым, кто уходит. Шейла и Дэйв крепко обняли меня и объяснили, что теперь, когда все открыто, они ждут от меня еженедельных звонков. Каким-то образом Брайс уговорил всех позволить ему поехать со мной в аэропорт.
Всю дорогу Брайс крепко прижимает меня к себе. Я несколько раз поднимаю глаза, думая об отъезде. В его глазах сочувствие, и я знаю, что ему тоже нелегко.
– Детка, мы должны поговорить об этом до того, как ты сядешь в самолет. Я не могу отпустить тебя, не зная, что ты чувствуешь. Тебе нужно время, и это нормально, но мне нужно знать, что мы вместе. Скажи, что мне не о чем беспокоиться.
Часть меня все еще защищает себя, но в глубине души я знаю, что мне конец. Нелепо это отрицать. Но мне все еще не по себе – я вернусь в Вирджинию, а он в Ноксвилл. Он уже признался, что трахал женщин, потому что с ними было легко. И мы даже не добрались до второй базы. Его нежелание прикасаться ко мне вызывает симпатию, но и разочарование тоже.
– Брайс, мы можем посмотреть, как идут дела? Я до смерти боюсь снова упасть в бездну, а ты поддаешься искушению, потому что мы не вместе. Мне всего девятнадцать, откуда ты знаешь, что не встретишь более опытную девушку в ближайшие несколько месяцев, которая вскружит тебе голову? Давай не будем торопиться.
– Думаешь, твой возраст имеет для меня значение? Думаешь, «более опытная» девушка вскружит мне голову? Я сделал несколько дерьмовых вещей, но, пожалуйста, не оскорбляй мой интеллект, – рычит он.
– Брайс...
– Нет, Дэвон, между нами все не так просто. Это я, наконец, иду за тем, что я хотел в течение многих лет. Выкинь это дерьмо из головы. Мне предстоит пройти долгий путь, чтобы доказать, как сильно я забочусь о тебе. Но обещай, что поговоришь со мной. Впусти меня.
– Ты же знаешь, что буду. Я уже это сделала.
– Это все, о чем я могу просить. Теперь нам нужно поговорить о твой стратегии отклонения.
– Стратегия отклонения?
– Да, детка. Ты будешь в Майами с кучей сумасшедших парней. Мне нужно знать, что ты знаешь, как отбиваться от них. Мы с Куинн поговорили, и у меня такое чувство, что она ищет следующего неудачника, который попадет в список.
– Ты говорил с Куинн?!
– Конечно. Я должен был дать ей понять, насколько я серьезен, и дать шанс отругать меня. Она была довольно мягкой, но я еще больше осознал, как глубоко я ранил тебя. Если бы ты не радовалась этой гребаной игре, я бы уже давно утащил тебя в какое-нибудь укромное место. И тогда мы провели бы остаток нашего перерыва, наверстывая упущенное.
– Не знаю, пнуть тебя или поцеловать.
– Поцелуй – всегда лучший ответ.
Я думаю о том, что он говорит, и решаю задать вопрос, который беспокоит меня с той ночи, когда Брайс принял тот телефонный звонок.
– С кем ты говорил? В Аспене, когда ты вышел из комнаты, когда мы с Нейтом ждали фильм.
– Ювелир, который делала твой браслет. Она прислала мне по электронной почте несколько вариантов, но ни в одном из них не было достаточно того, чтобы я хотел сказать, поэтому у нее была идея. Мне эта идея понравилось, а затем я убедился, что браслет был готов к приезду мамы, чтобы она забрала его на следующий день.
– Неужели?
– Да, правда. С кем, по-твоему, я разговаривал?
– Я боялась спросить, – кротко шепчу я.
– Никогда не бойся спрашивать. Все, что ты хочешь знать.
– Хорошо.
Водитель сообщает, что мы приехали, и я неохотно выхожу из машины. Брайс следует за ним и просит дать нам несколько минут.
Как только я получаю посадочный талон и проверяю сумки, мы идем рука об руку. Несколько слез скатываются по моим щекам, хотя я изо всех сил стараюсь сдержать их.
– Детка, не плачь. Скоро увидимся. Даже раньше, если попадешь в музей.
– Я буду скучать по тебе, Брайс.
– Я тоже, детка, позвони мне, когда приземлишься.
Я бросаюсь на него, отбрасывая назад, но он ловит меня и крепко держит. Я быстро целую его, зная, что еще немного – и я погибну.
Брайс наблюдает за мной, скрестив руки на груди, пока я полностью не пройду через охрану. Слезы снова начинают капать, он качает головой и достает телефон.
– Не плачь, Дэвон, это не прощание, – хрипло говорит он, когда я отвечаю.
– Ничего не могу поделать, – хриплю я.
– Скоро увидимся, обещаю. Ничего не меняется.
– Хорошо.
– Ты моя, я с нетерпением жду, чтобы доказать это.
– Я тоже.
– Пока, детка, – он вешает трубку.
Я нахожу свое место, а затем ближайший туалет, где позволяю слезам течь. Началось. Я не убита горем, но полностью влюблена, снова. Черт!
***
– Пожалуйста, скажи, что мы закончили. Хватит, – умоляю я Куинн, падая на кровать.
– Ла-а-дно, – отвечает она, сидя на другой кровати. – Но сегодня твоя задница пойдет со мной на свидание. Мне все равно, что ты скажешь. Вздремни, выпей красного быка, все, что тебе нужно. Я не собираюсь проводить новогоднюю ночь в этом номере.
– Ух, у меня откроется второе дыхание. Иди в душ первая.
Она кивает и идет в ванную. Последние несколько дней были утомительными для нас. Мы практиковались несколько часов в день, но затем были необходимы на выступлениях вокруг области для поклонников и выпускников, не говоря уже о фан-фесте.
Аплодисменты в игре сегодня на стадионе «SunLife» были совершенно новым опытом. Энергия и энтузиазм зашкаливали. Адреналин бурлил во мне всю игру, и когда мы выиграли, это был безумный праздник на поле. Теперь, я так устала, ночь звучит как пытка. Но я пообещала Куинн, поэтому заставила себя встать с кровати и покопаться в чемодане в поисках одежды.
Мой телефон звонит со знакомой мелодией, которая мгновенно заставляет меня улыбнуться.
– Привет, – отвечаю я.
– Детка, тебя всю ночь показывали по телевизору. Ты выглядела потрясающе. Они сделали вашу униформу более скудной для игры в шары? – спрашивает Брайс.
– Нет, в той же форме, что и всегда.
– Что ты сейчас делаешь?
– К сожалению, выбираю наряд на сегодняшний вечер. Куинн настаивает, чтобы мы праздновали Новый год.
– Куда пойдете?
– Понятия не имею. Наверное, где-нибудь поблизости есть бар, потому что до полуночи у нас совсем немного времени.
– Мне это не нравится, я бы предпочел, чтобы ты осталась. У меня все еще есть воспоминания о гребаных кадрах в аэропорту.
– Брайс! Так тебе и надо.
– Никаких уколов, Дэвон, обещай мне, – его тон собственнический.
– Обещаю. Что ты делаешь сегодня вечером?
– Не слишком много, может быть, несколько напитков и бар вниз по дороге. Напиши мне, когда вернешься в свою комнату. И будь осторожна.
– Хорошо. Ты тоже.
– Всегда.
Он вешает трубку, а я смотрю на телефон. Нам действительно нужно поговорить о его этикете.
– Душ в твоем распоряжении. Быстрее!
Выходит Куинн, за ней тянется шлейф пара. Она осматривает одежду, которую я положила на кровать, одобрительно кивает и машет мне рукой, чтобы я поторопилась.
Когда мы обе оделись, и Куинн выяснила, где встретиться со всеми, мы спустились вниз. Несколько голов поворачиваются, чтобы посмотреть, как мы ждем такси, но никто из них даже отдаленно не сравнится с Брайсом. В сотый раз с тех пор, как я покинула Колорадо, я понимаю, что облажалась.
Когда мы добираемся до клуба, там полно народу. Люди выстраиваются на улицах в ожидании входа, а открытый бар переполнен телами повсюду. Куинн спрашивает вышибалу, есть ли наши имена в вип-списке, так как наши друзья пришли раньше. Он кивает и впускает нас, указывая на секцию, даже не спрашивая наших удостоверений личности.
Мы присоединяемся к группе знакомых в огороженной зоне. Официантка приносит нам напитки, и становится ясно, что мы самые трезвые в группе. Я отказываюсь, когда меня приглашают на фотосъемку, избегая жесткого взгляда Куинн.
Некоторые из нас направляются на танцпол, где тела приближаются к нам, вращаясь в такт музыке. Я не оборачиваюсь, когда парень хватает меня сзади и начинает слегка тереться об меня. Это ни в коем случае не соблазнительно, просто дружеский танец. Одна песня переходит в другую, и Куинн присоединяется ко мне, танцуя на моем фронте.
Парень позади меня отодвигается, и Куинн останавливается. Ее глаза расширяются, и она качает головой, показывая, чтобы я обернулась. Когда я это делаю, мое сердце останавливается. Брайс стоит позади меня, скрестив руки на груди, готовый убить.
Я игнорирую его ярость и визжу, прыгая в его объятия. Он слегка отшатывается, но ловит меня и поднимает вверх. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, и я зарываюсь лицом в его шею.
– Это действительно ты?
– Лучше бы я был единственным парнем, которого ты так приветствуешь, – шипит он.
Откинувшись назад, я обнимаю его щеки и легонько целую, затем прижимаюсь лбом к его лбу.
– Так и есть.
– Ты же понимаешь, что я хочу ударить того придурка, который терся о твою задницу?
– Ты превратился в пещерного человека! – Куинн хлопает его по руке.
– Да, полная и абсолютная обезьяна. Не нравится видеть, как какой-то придурок с очевидным стояком трется о мою девушку.
– Ну, откуда тебе знать, что любой, кто стоит сейчас позади Дэвон, может практически видеть ее задницу в твоих объятиях?
Я высвободила ноги и спустилась вниз, поправляя платье. Глаза Брайса наполняются жаром, когда Куинн разражается смехом. Она наклоняется, держась за живот, и я тоже хихикаю. Он смотрит между нами, как будто мы сумасшедшие, затем тащит нас обоих с танцпола в нашу секцию. Кабинки в основном пусты, но столы уставлены шампанским.
– Ладно, мне давно пора поздороваться.
Куинн протягивает руки, и Брайс крепко обнимает ее, коротко целуя в щеку.
