Текст книги "Малышка для рокеров (СИ)"
Автор книги: Archie Kamski
Соавторы: Ада Квинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 53. «Последний концерт»
Где-то в глубине души мне было даже приятно, что организаторы этого благотворительного концерта посчитали, что анонсируя мое выступление они смогут получить больше денег и помочь большему количеству детей. Хотя, когда мы с Эльманом выступали вместе, слушали нас действительно с восторгом. Наверное многим ценителям творчества «ДНК» не хватало девичьего голоска среди этих сексуальных парней на драйве. Чего-то такого нежного и милого. Оказалось, что я отлично подхожу на такую роль.
Да, я ни раз говорила, что не хочу быть певицей и мое мнение на этот счет никак не изменилось. Даже после всего того скандала (точнее на его пике) парочка студий предлагала мне записать синглы или спеть дуэтом с кем-то еще, но я всем им отказывала, хотя некоторые предлагали на мой взгляд просто баснословные суммы. Но раз на этом концерте так нужно мое присутствие, раз это поможет несчастным детям, то я считаю своим долгом выступить на нем. Тем более, что спеть надо всего одну песню.
Услышать то, что Эльман наотрез отказался составить мне компанию было неприятно, но я его понимаю. С Толом мы никогда раньше не пели, но, думаю, проблем возникнуть не должно. По крайней мере в плане творческого процесса…
Когда мы закончили разговор с Салтыковым, я еще долго сидела и пялилась в стенку, соображая, что только что произошло… Я никогда не носила часы с пульсометром, но, если бы они у меня были, думаю цифра вышла бы ошеломительной, потому что орган, перекачивающий в моем теле кровь, словно бежал дистанцию с препятствиями. Лишь когда все улеглось, я отправилась в нашу с Антоном спальню, чтобы сообщить ему обо всем случившемся. Как и ожидалось, скрючившейся над пустым листком Феникс принял мои новости без энтузиазма. Он даже не выразил желание прийти и поддержать меня. Хотя этого я от него и не требовала. Думаю, видеть, как с «ДНК» на его месте играет кто-то другой и слышать, как они поют его песни Антону было бы очень тяжело.
Зато родители и Коля тут же купили билеты, которых осталось чертовски мало. Через пару часов девчонки из фан-клуба скинули мне новый пост из сообщества концерта, в котором анонсировали мое выступление. К моему глубочайшему удивлению, негатива там было просто по минимуму, в основном все прибывали в полнейшем восторге, в особенности от того, что спою я именно с Толом. Это оказалось финальным аккордом для моей мотивации и я полностью убедилась в том, что поступаю правильно.
До назначенного дня я старалась держать себя в форме и не поддаваться унынию, временно поселившемуся в нашей квартире. Я много пела, репетировала перед зеркалом, смотрела видео прошлых выступлений, чтобы вспомнить как это было. Надеюсь, что Антону это никак не мешало.
Честно говоря я думала, что Тол предложит встретиться и провести хоть одну репетицию, но либо его невеста и правда очень ревнивая, либо он не хотел лишний раз видеть меня, что тоже вполне вероятно. После той ноты, на которой мы тогда расстались…
Правда Салтыков все же позвонил, вечером, за день до концерта. Сказал во сколько за мной приедет машина и коротко описал, как будет проходить прогон и тому подобное. Я естественно, приеду уже после него. Ничего удивительного.
Все внутри меня просто кипело и сжималось от того, как Тол разговаривает со мной, но я старалась держаться. Я даже не успела спросить, что именно мы будем петь, как он уже положил трубку.
На следующий день в назначенный час я приехала в концертный зал. Антон пожелал мне удачи и сказал, что обязательно посмотрит концерт онлайн. Я решила, что это добрый знак. Первый шаг на пути к «выздоровлению».
На входе меня встретила веселая и бойкая девушка с планшеткой и наушниками, которая тут же повела меня в гримерку. Кругом было столько народа. Все куда-то бежали, что-то делали. Как же я скучала по этой атмосфере… Пока я работала с «Чарли и шоколадная фабрика» я почти не бывала на их концертах, так как моя работа заключалась немного в другом.
Визажистка делала всем такой классный макияж. Очень яркий, с блестками и акцентом на глаза, а также рисовала всем на щеках эти ленточки, которые означают борьбу с раком, и каждому своего цвета. Мне достался желтый. Вообще весь мой макияж был выполнен в этих тонах. И только после всего этого мы встретились с Толом…
Он сам пришел в гримерку и мне тут же вспомнился тот день, наш последний разговор, когда мы тоже остались в гримерке. Солист «ДНК» попросил визажиста оставить нас одних и все мое тело тут же начали щипать невидимые пальцы.
– Привет, – улыбнулась я, – отлично выглядишь.
Тола «оформили» в виде какого-то ворона, потому что его глаза подвели ярко-черным карандашом и тенями, а на его щеке была нарисована черная ленточка.
– Привет. Ты тоже, – ответил он, – на солнце похожа.
Он подошел ближе и я встала, решив, что он хочет обнять меня, но Салтыков потянулся к столу и вытащил из него концертную программу, показав ее мне.
– Вот тут, – ткнул он пальцем на временной отрезок «19:37–19:41», – сразу после песни «Океаны рек» выступаем мы.
Я покивала, пробежавшись по списку того, сколько номеров будет перед нами, а затем подняла взгляд на Тола.
– Так что мы будем петь?
– «По дороге из желтого кирпича». Очень символично, кстати.
Тол намекал на мой макияж. Я покивала, потому что песня и правда подходила под тематику концерта, была очень доброй, призывающей не сдаваться. Только я будто бы ждала чего-то другого… Да и эту песню я раньше никогда не пела, хоть и знала наизусть.
– А где твоя невеста? Очень бы хотелось с ней познакомиться, – решила я заполнить паузу.
– Только если на фуршете. Вы же с Фениксом придете?
Я покачала головой.
– Антон остался дома. Он очень переживает и вообще… Так что поддержать меня пришли только родители и брат, но на фуршет они не претендуют.
Я посмеялась, но Тол никак на это не отреагировал. Отметил еще пару технических моментов и ушел. Я отправила родным и возлюбленному сообщения о том, когда я буду выступать, и отправилась выжидать свой час.
Здорово, конечно, что Салтыков пригласил меня немного отдохнуть после концерта. Хотя, думаю это лишь формальность для СМИ, ведь фактически я часть концерта. Не стоит видеть в этом что-то другое.
Стоя за кулисами все это время, я слушала ребят и подпевала им. Пересечься до начала так и не получилось. Они все так изменились за эти месяцы, очень похорошели, а яркий и забавный макияж им очень шел. Я также успела как следует рассмотреть их нового барабанщика. Его зовут Егор, я читала о нем. На мой вкус ему не хватало огонька Антона, но в коллектив он все равно вписался неплохо.
Спустя примерно половину концерта Тол подошел к микрофону и объявил, что группа уходит на небольшой перерыв. Пока музыканты покидали сцену, он еще раз рассказал о фонде и о том, что все заработанное сегодня пойдет на помощь детям.
– А сейчас я хочу пригласить на эту сцену нашу старую подругу, которую вы все очень ждали. Встречайте, несравненная Яся Клинаева!
Сердце провалилось в пятки, как проваливалось перед каждым выходом на сцену. Сделав глубокий вдох, я вышла на свет, приветствуя зал, который разорвался в овациях. Меня никогда не встречали так громко.
В этот раз, пока настраивали вторую стойку с микрофоном, Тол раскинул руки и мы тепло обнялись, изображая ради публики не существующую между нами дружбу. И эти объятия напомнили мне все. Перед моими глазами, как на пороге смерти, пробежалась моя жизнь. Но только не вся, а период работы с «ДНК» и все то, что связано с Толом. Наш первый поцелуй… первый секс… первые слезы… Наши ссоры и примирения. Та ночь в отеле, его последние объятия, та песня, посвященная мне и то, как он спас нас с Антоном. На секунду я даже забыла, что стою на огромной сцене. Мне просто не хотелось отпускать Тола. Слово я вернулась в его номер, когда он обнял меня со спины, и повернулась к нему… Я ведь знала, что так и будет, если я повернусь.
Тол уже начал отпускать меня, чувствуя себя немного неловко, но я ухватила его руку, заставляя юношу наклониться ко мне, чтобы он лучше меня слышал.
– Поем «Держи меня крепче»! – проговорила я.
Тол удивленно посмотрел на меня.
– Пожалуйста… – добавила я и он… Он коротко кивнул, принявшись настраивать гитару.
Я не знаю, что на меня тогда нашло, но я почувствовала импульс, означающий, что петь стоит именно эту песню.
Подготовив все, Тол переглянулся со мной и впервые за все это время улыбнулся, кивнув головой и начав играть проигрыш.
– Держи меня крепче, не вздумай отпускать!
Время не лечит, это нужно знать!
Я люблю тебя! Я буду кричать:
«Держи меня крепче, не вздумай отпускать!»
Я и не заметила, как всю песню стояла с закрытыми глазами. Я просто раскинула руки в стороны и превратилась в большую птицу, летящую далеко-далеко, где нет боли и нет бед. Есть столько я и эта прекрасная песня.
В момент, когда отрывок поется а капелла, я ощутила, как отпустивший гитару Тол протянул руку к моей и сжал ладонь. Лишь тогда я распахнула глаза и увидела, что мы вдвоем изобразили еще большую птицу, с невероятным размахом крыльев. Мы были похожи на тучку и солнышко… На светлое и темное… на день и ночь… И я сжала его ладонь, глядя в его глаза, по которым действительно успела соскучиться.
И мы уже пели не залу. Мы пели друг другу. Я чувствовала это.
Прежде, чем отпустить меня и вновь взять инструмент, затихнув на этот короткий миг, Салтыков печально опустил голову и произнес «прости меня» одними лишь губами, а затем разорвал зал гитарным соло. А еще он разорвал в тот момент меня.
Глава 54. «Я все поняла»
Глядя на опустившего глаза Тола, который тут же устремил свой взгляд на зал, одаривая аудиторию концерта своим невероятным соло и не менее невероятной улыбкой, я ощущала, как слезы собираются в моих глазах. Эти два коротких слова… «Прости меня»… Он сказал их так легко и так проникновенно, но вкладывал в эту фразу такой тяжелый смысл. Этот был тот самый моменты, знакомый наверное лишь героиням фильмов и книг о любви, когда человек говорит что-то совершенно не связанное с происходящим, но ты понимаешь все… Так вышло и со мной, потому что Толу сейчас тоже не нужно было мне ничего объяснять. В двух этих словах он объединил все те тесные месяцы, что были между нами… Все те слезы, стоны, смех и крики, которыми мы одарили друг друга… Ту боль, что причинили друг другу, те чувства, что не успели отдать и разделить… Но, что самое важное, он просил прощения за то, что это действительно конец.
Я думаю, что когда наши пальцы соприкоснулись, а затем переплелись, и мы действительно крепко держали друг друга, прямо как в песне, которую исполняли, Тол почувствовал то, что я вкладывала в это прикосновение и в эту песню. Но он… он не мог ответить мне тем же. Больше не мог. Мы с ним поменялись местами в этой игре. Но Тол Салтыков больше не мой. Я сама отказалась от него ради Антона… Но с Антоном было так тяжело, так беспокойно… Нет, конечно же Феникс ни в чем не виноват, просто… Просто Коля был прав, когда говорил, что мы с Антоном слишком похожи, а потому просто потопим друг друга… Мне не хватило сил вытащить его из этой ямы и я просто оставила все, как есть. А у Антона не хватило сил принять новую реальность, потому он пошел ко дну и забрал с собой меня… Но когда я увидела Тола, когда услышала его голос, я словно поняла, что еще что-то могу, что я знаю, куда мне надо плыть… И наверное, если я отпущу Абрамова, он тоже справится… Но все выглядело иначе. Да, я все еще люблю Антона. Да, оказалось, что за много месяцев я не забыла Тола. И да, похоже, что я потеряла их обоих в тот день, когда сделала роковой выбор.
Я стояла и просто пялилась на Салтыкова, пока тот завершал песню. Музыка стихла и вдруг его руки коснулись моих плеч, лишь тогда я пришла в себя и тут же нервно засмеялась, начав вытирать готовящиеся к «побегу» слезы из уголков своих глаз, но очень аккуратно, чтобы не испортить макияж.
– Я же знал, что так будет… – тихо проговорил Тол, чтобы слышала его только я. – Знал и все равно пошел на поводу у фонда! Наверное лучше…
Выдавив из себя уверенную улыбку, я взяла артиста за предплечья и сняла его руки с себя, заглянув ему в глаза.
– Все отлично! Это просто эмоции от сцены! Давно не выступала…
– Точно…? – переспросил Тол и я покивала ему в ответ. – Я хотела все же спеть «По дороге из желтого кирпича». Думаю, нас простят за эту шалость… Но если ты не можешь…
– Я могу! Давай споем!
И мы спели эту прекрасную детскую песню про дружбу, смелость и трудности, который может преодолеть каждый. И на этом мое время на сцене закончилось. Мы с Толом так и не сказали ничего друг другу, а когда я спускалась, навстречу мне шли «ДНК». Я чуть не свалилась с лестницы, но Максим подал мне руку и даже сказал, что рад меня видеть, но остальные его не поддержали. Лишь новый барабанщик окинул меня интересующимся взглядом, после чего концерт продолжился.
Я тут же получила сообщение от Коли, который находился в зале вместе с родителями. Они были просто в восторге и поздравляли меня. Еще через несколько минут пришло сообщение от Антона… Я думала, что он все же посмотрел онлайн-трансляцию, но нет. Возлюбленный предупредил меня, что старые друзья из его школы решили собраться вместе в баре и он тоже захотел пойти. Что ж, это была просто обалденная новость, ведь Феникс так долго не выходил из дома… Я думаю, что ему стало лучше. Сначала я решила, что смогу присоединиться к нему, но потом решила не нарушать мужскую компанию.
Желание оставаться на фуршете тоже пропало. Я больше не хотела… не могла видеть Тола и ребят. Я хотела побыть одна, потому отправилась в гримерку. Визажистка похвалила мое выступление и помогла мне избавиться от макияжа. Смывать все это было жаль, но и ехать в таком виде в метро я не хотела.
В тот момент, когда я полностью собралась и отправилась на выход, в помещение вошла ребята. Мне пришлось пропустить их, виновато опустив голову.
– Уже уходишь? – спросил Максим скорее для галочки.
Я подняла голову и наигранно улыбнулась.
– Да, надо домой ехать.
Неожиданно кто-то приобнял меня за плечо с другой стороны. Это был новенький группы – Егор.
– Ладно тебе, красавица! Оставайся! Выпьем, поближе познакомимся!
Сзади послышался короткий смешок. Мне даже не понадобилось повернуться, чтобы понять, что его издал Эльман.
– О да! Она у нас как раз по барабанщикам.
Удар ниже пояса. Неприятно, но наверное заслуженно. Я посмотрела на Тола, завалившегося на диван и полившего свою голову из бутылки. Он часто освежался так во время выступлений.
– Отстаньте от нее. Хочет идти – пусть идет.
Но Тол либо забыл про мой характер, либо никогда не знал, что такие его слова лишь подстегивают меня. И почему-то подстегнули и сейчас. Впрочем, все это он мог сделать и нарочно.
– А знаете что? Я останусь! Хоть вы и не хотите видеть меня! Что, Егор, будешь меня развлекать?
– Еще как! – подтвердил тот и приобнял меня покрепче.
Не знаю, зачем я это выкинула. Наверное я просто устала и забылась во всех этих бесконечных пробежках… Но мое решение никого не тронуло. Мы все молча отправились в зал, где проходил фуршет для СМИ, учредителей концерта и фонда, ну и, конечно же, для артистов. Я предупредила Антона, что тоже задержусь. Он прислал мне селфи со своими друзьями и я ответила ему тем же.
Официальная часть, как и всегда, выдалась очень скучной, зато у меня взяли небольшое интервью. Просто о концерте, без лишних вопросов. А затем, когда нас всех оставили веселиться, Егор тут же потащил меня «инспектировать бар». И алкоголь, как и всегда, довольно быстро помог мне позабыть о Толе, о его невесте, которая тоже была где-то здесь, и обо всех других проблемах.
Мы с новым барабанщиком мешали все по кругу, танцевали и просто болтали обо всем подряд. Похоже, что этот парень очень любил выпить и ему просто нужна была компания. В один момент, когда мы уже еле стояли на ногах, Егор предложил мне продолжить нашу тусовку в ночном клубе, и я тут же согласилась, но на выходе кто-то поймал меня за локоть. Я оглянулась и увидела Тола.
– Ты куда? – злобно спросил он. – Тебя Антон не заберет?
Я повертела головой и чуть не упала, захохотав из-за этого.
– Нет! Он с друзьями!
Тол вздохнул и велел Егору ехать куда тот собирался. Я попыталась вырваться, но Салтыков меня не отпустил.
– Ты пить как не умела, так и не умеешь. Но если все плохо – алкоголь не поможет!
– Таблетки тоже. – Ответила я и снова захохотала.
Я услышала, как к нам подошел Ян и солист объяснил ему, что отвезет меня домой и вернется.
– Ой! А что же… а что же твоя не-невеста…? Ревновать не будет?!
– Она хорошо себя ведет и уже дома, в отличие от тебя, – Отрезал Салтыков и со злостью потащил меня к своей машине.
Он точно не хотел со мной возиться, но понимал, что если не он, то никто, и я просто попаду в беду.
Дорогу до квартиры Антона я не отследила, потому что тут же отключилась на заднем сиденье и очнулась лишь когда Тол, держа меня на руках, стоял у двери квартиры и требовал достать ключи. Не без труда, но я сделала это.
Открыв дверь, Салтыков не разуваясь прошел в темную спальню, буквально кинул меня на кровать и уже собирался уйти. С силой схватив его за руку, я притянула музыканта к себе и тут же поцеловала. Дернувшись, он несильно ударил меня по кисти, желая осечь и привести в чувства.
– Ты ошалела что ли?! Я не Антон!
Я тут же залилась смехом, чуть не упав с кровати.
– Я алкоголичка, но не шизофреничка! Я знаю кто ты!
– Я пошел. – Отрезал Тол и зашагал в сторону выхода из комнаты.
Приняв сидячее положение и чуть не улетев на пропеллере, который закружился у меня в голове, я ухватилась за край кровати и удержалась на ней.
– Не уходи… – но Тол продолжал идти, – … останься со мной, пожалуйста…
Это не помогало. Я услышала, как Салтыков начал поворачивать замок входной двери и внутри меня все оборвалось.
– Тол, не уходи! Пожалуйста! Я… я люблю тебя!
И звуки замка затихли, потому что дверь открылась.
Глава 55. «Маски долой!»
Покачиваясь, словно в маленькой лодочке посреди огромного океана, покрытого штормом, готовая к тому, что меня вот-вот накроет огромной волной, которая заберет с собой все вокруг, я отчаянно выкрикнула те слова, которые давно должна была сказать. Но нет, это был не сигнал бедствия и не крик о помощи. Это было искреннее признание, вырвавшееся из самых недр моей души. В один мигу я почувствовала, что должна была это сказать. Может уже поздно, может это больше ничего не значит, но раз я снова встретилась с Толом, раз спела с ним на этом концерте и поняла, что внутри меня ничего не погибло… То я просто должна сказать ему все! И будь что будет! В тот момент я не думала о том, что бросаю снаряд огромной силы, зона поражения которого может достигнуть вселенских масштабов…
Входная дверь захлопнулась. Похоже, что Тол ушел… Возможно, он не услышал меня, а может быть ему глубоко плевать на все это. Но я должна! Должна догнать его!
Матрац подо мной просто ходуном ходил. Я попыталась сделать шаг, стоя на коленях. Вышло не очень, но прогресс явно наметился. Мне бы только перебраться на пол и тогда я смогу бежать. Я сделала второй шаг, понимая, что если встану на четвереньки, то уже не поднимусь. Нужно было сохранить равновесие! Еще шаг и я достигла края кровати. Мне показалось, что это победа, но… Накаченное алкоголем тело просто полетело вниз и мое лицо уже приготовилось к тому, что встретится с полом и, вероятно, сломает нос. О догонялках с Салтыковым можно будет забыть.
Но в какой-то момент, когда тело мое уже было параллельно полу, кто-то ухватил меня за плечи, остановив роковое падение. Я словно кружилась в невесомости и мое тяжелое туловище само собой вернулось на прежнее место и взгляд упал на того, кто придержал меня. Неужели Антон вернулся…? Нет. Это был Тол… Он не ушел! Он остался в квартире! Я только и успела, что слегка улыбнуться, прищурив пьяные глаза, как он с силой сжал мои плечи своими пальцами, буквально тряхнув меня.
– Повтори, что ты сейчас сказала! – приказал он.
Я улыбнулась еще шире. Мне не было страшно или больно. Я прибывала в состоянии неконтролируемой эйфории.
– Я сказала, что люблю тебя. Люблю с первой нашей встречи и до сих пор, – спокойно ответила я и пальцы Тола усилили хватку, от чего из уст моих вырвался легкий стон.
– Клинаева! Ты вообще хоть о ком-то думаешь, кроме себя?! Хоть о ком-то?! Как можно говорить такое человеку, у которого скоро свадьба?!
Я отрицательно помотала головой. Думаю, если бы музыкант не держал меня за плечи, я бы точно рухнула с кровати, но его руки придавали мне уверенности, от чего жесты мои стали размашистее. Я вспомнила слова родителей и, кажется, наконец-то поняла, что же они имели в виду на самом деле.
– Это была моя маска! Я притворялась, что мне нет дела, потому что я испугалась… Я и правда влюбилась в Антона, но это тоже был способ спрятаться… А ты! Твое грубое и холодное отношение ко мне тоже было маской! Маской крутого и заносчивого рок-плейбоя! Но потом ты понял, что у нас все по-настоящему, и снял маску… А теперь я сняла свою! Маски долой!
Тол внимательно смотрел на меня, пытаясь прочитать по этому блаженному лицу хоть что-то, но мои слова демонстрировали, что я больше не лукавлю.
– Что ты несешь? – прошипел Тол. – Ты же просто пьяна и завтра же пожалеешь обо всем этом!
Преодолев боль в плече, я подняла правую руку и коснулась губ солиста «ДНК» подушечками своих пальцев. Я отчетливо ощутила, как мое прикосновение прошлось дрожью по всему его телу. Он и сам не знал, но взгляд его в тот момент изменился навсегда.
– Привет, меня зовут Ярославна. С буквой «н», но друзья зовут меня просто Яся. А тебя зовут Толик, но это, как ты сам говорил, звучит по-дурацки, потому я буду звать тебя Тол.
Тол тут же понял к чему я клоню и слегка усмехнулся, опустив взгляд.
– Привет, Яся.
Я покивала, продолжая улыбаться.
– И мне плевать, если сейчас уже «немного слишком поздно» и если ты откажешь мне, как я отказала тебе тогда. Но я люблю тебя и хочу начать все сначала!
И усмешка на лице Салтыкова превратилась в мягкую и немного усталую улыбку. Он словно говорил: «Боже, ты меня однажды в могилу сведешь!». Вскинув голову, юноша притянул меня к себе за плечи и наконец-то поцеловал. В этом поцелуе заключалось сразу все, что он хотел сказать мне: назвать меня дурой; проклянуть меня за мой характер; попросить прощения за то, что не спас меня тогда; послать к черту весь мир и все обстоятельства; признаться мне в своей любви…
Не разрывая поцелуя, Салтыков положил меня на кровать и, забравшись на нее, навис надо мной, начав теперь поглаживать мои руки, которые недавно так сильно сжимал.
– Эй! – запротестовала я. – Я на первом свидании не целуюсь!
– Да что ты говоришь…? – съязвил Тол и вновь поцеловал меня.
В такой момент он предпочел не церемониться, словно время играло против нас. В какой-то степени так было, но мы отключились от внешнего мира и попали в свой собственный, наконец-то признав, что только это нам двоим и нужно.
Салтыков, в своей рьяной манере, стаскивал с меня одежду, а я, как могла, делала это с ним. Мне казалось, что от такого накала страстей я протрезвею в любую минуту, но все случилось ровно наоборот… Глаза Тола в один миг стали настолько пьяными, будто это он весь вечер не вылезал из бара. И его пьянила я, пьянила наша любовь и все то, что нам только предстоит пережить. Вместе.
Раздевшись полностью и раздев меня, бросая вещи в разные стороны, желая поскорее вновь заполучить меня, музыкант подхватил мою правую ногу и резко вошел в меня, заставив откинуть голову назад и громко застонать. Боже, как же я скучала по этому… Как я скучала по нему.
Нависнув надо мной теперь не как охотник над добычей, а как мужчина над предназначенной ему женщиной, Тол прошелся языком по моей шее снизу вверх, начав резко и быстро двигаться внутри меня, словно пытаясь отдать мне все то, что забрал у меня за те месяцы наших тяжелых и истощающих «отношений». Но между нами больше не было той грубости или ненависти, была лишь страсть и желание не останавливаться. – Какая же ты дура! – приговаривал Тол сквозь свои стоны. – Как я мог так сильно полюбить такую, как ты?! Сойти с ума, как первоклассник! Видеть тебя в каждой прохожей и слышать твой голос повсюду! Я думал, что погибну без тебя…
И этот придурок был чертовски близок к смерти! Но я спасла его тогда, а теперь мы спасем друг друга…
Обхватив ногами поясницу любовника, я впилась пальцами в его плечи. Мне не хотелось закрывать глаза… Я не отрываясь смотрела на любимого, слушая его признание… Мне хотелось кричать, плакать, смеяться… Я хотела задушить его или сделать так, чтобы мы стали одним целым… Настолько я любила его и настолько меня переполняли чувства.
– Да… Да… – повторяла я, не в силах сказать что-либо еще.
Приподнявшись, я принялась двигать тазом навстречу движениям Салтыкова и этот маневр-таки заставил его зажмуриться на несколько мгновений. Он застонал так сладко и так громко, закусив губу, что на мгновение стал таким слабым и беспомощным… Он отдавался мне до конца. Он не боялся быть настоящим и больше не боялся любить. Разве есть что-то выше этого чувства?
Распахнув глаза, Тол с жадностью поцеловал меня, начав ускорять темп. Внутри меня все пылало от того, как глубоко и нетрепливо в меня проникал твердый член моего суженного. Впервые в жизни я не могла сказать был ли это лучший или худший секс в моей жизни. Он просто был другим, потому что до этого я никого и никогда так не любила. И меня никто и никогда так не любил. Мы не трахались, не занимались сексом, мы просто любили друг друга, с нетерпением закрепляя те клятвы, которые наконец-то произнесли.
Обхватив мою поясницу, Тол потащил меня наверх и принял сидячее положении, обняв меня изо всех сил. Наша кожа, покрытая мурашками, словно врастала друг в друга… Мы кричали от этой неистовой любви. Мы горели и сгорали. Мы отдавались друг другу и ускорялись настолько, насколько это было возможно. Мы рвали друг друга на куски и не желали останавливаться. Мы повторяли, как сильно любим друг друга, пока наши мокрые тела продолжали этот забег.
Я сжимала пенис Тола всем нутром, не желая отпускать его. А он стимулировал все внутри меня, заставляя терять связь с реальностью сильнее, чем от самого крепкого алкоголя или самого тяжелого наркотика. Из людей и тел мы превратились в материю, в сгусток чувств и нервных окончаний, летящих где-то за переделами нашего мира. Мы сосредоточились лишь друг на друге и не думали больше не о чем. Это была самая настоящая любовь. Та, которую человек встречает лишь раз в жизни и тот, кто смог удержать ее – настоящий счастливчик.
Горячий член Тола увеличился в размерах и я поняла, что больше не могу сдерживаться. Мои горячие соки полились на его ноги, в то время как пульсирующий «дружок» Салтыкова, заставляя дрожать меня всем телом, наполнял всю меня внутри своим семенем. Еще никогда я не отдавалась человеку настолько и не забывалась в этом сладострастном пороке.
Сжав друг друга изо всех сил мы закричали в унисон, достигнув апогея этой невероятной ночи. Но мы знали, что это не конец. Для нас все только начинается.
