Текст книги "Разбитая мечта"

Автор книги: Анжелика Элтор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Предисловие.

Мое сердце жаждало мести. Для меня нет крови слаще, чем его. Я хотел осушить его, видеть, как он будет мучиться и медленно умирать. Он сильнее меня, но пусть попробует меня убить! Мне больше нечего терять! У меня отобрали смысл жизни, веру, душу. У меня больше нет ничего. Я больше не чувствую жалости…

Глава первая.

(Эрик).

Все началось в один из долгих весенних вечеров. Я сидел в своей комнате и читал очередную глупую книжку о вампирах. С их счастливыми историями любви, где добро побеждает зло… Хотя нет, почему глупую? Если бы я не знал правды, они были бы довольно интересными.

Как я докатился до такой жизни? Сам не знаю. Я жил в1886 году в Лондоне. Учился в гвардейском полку. Последний раз я отпраздновал свое двадцатилетие. И в день своего рождения я объявил о своей помолвке с девушкой по имени Люси. Я был очень счастлив. Но через два дня полковник объявил нам, что нас отправляют в Судан на войну. В эту богом забытую пустыню… Там я потерял всех своих друзей. Это было ужасно, они умирали на моих глазах. Они падали с остекленевшими глазами, с дыркой от пули или сабли. До сих пор воспоминания застают меня врасплох, пробирая дрожью и мурашками все тело. В двадцать лет я обзавелся парочкой седых волос. Но это было еще не все…

Вернувшись, я узнал, что моя мать умерла, Люси вышла замуж за другого. У нее уже был маленький милый сын, улыбчивый и веселый. А у меня не осталось ни матери, ни друзей, ни невесты, никого. Когда алкоголь перестал приносить забытье, а продажные девки удовольствие, я решил умереть…

Как я оказался ночью в лесу один, я уже не помню. Помню только тихий шорох позади. Потом на несколько секунд странная тупая боль сковала все тело, А потом пустота, тишина и покой. Я думал что умер. Так и было…

Очнулся я в темной комнате. Рядом сидела девушка очень красивая и мужчина, седоволосый, но его лицо не было изрезанно морщинами, как это должно было быть, у него была бледная кожа. Их звали Елена и Герман. Когда девушка взяла меня за руку, я подумал что у нее жар, потому что ее прикосновение было обжигающим. Я никогда не забуду эти слова: « Успокойся все хорошо» « Не мучай себя Елена, твой талант на него не действует, ты его создатель». Когда крестьяне рассказывали мне истории про людей, выходящих по ночам из могил, быстрых и бесшумных, которые крадут людей и питаются их кровью, я никогда не верил. Но часть этого была правдой. Я стал одним из них, быстрым, бесшумным, но вот гроб и ночь мне не нужны. Хотя могила у меня есть. Через пять лет отец похоронил пустой гроб и поставил мемориальную плиту «Эрик Велтон. Всегда любимый сын». Эти лицемеры плакали у моего пустого гроба. Любимому сыну, как бы не так. Он всегда меня ненавидел, стыдился меня, стыдился моей доброты, того что я не мог поникать людьми так, как это делал он, не мог поднять руку на прислугу, не мог выстрелить в своего врага, подставить друга ради наживы, не мог… За это он меня стыдился, говорил, что я трус…

Я был благодарен Елене, что она забрала меня из той жизни, где меня уже ничто не держало. Я стал членом их клана…

Мы покинули Лондон и Великобританию после войны. Нам нужно было найти место, где нас не заметят, где не будут особо разбираться, кем этот человек убит, где не поднимают панику, чтобы не спугнуть туристов. И мы нашли такое место, на юге России .Если вы когда-нибудь сюда попадете, не забудете этот город никогда, если выживите, конечно..

У вампиров много законов, но есть два основных. Первый: мы должны хранить в тайне наше существование. Человек, который узнал о нас, должен умереть. Второй: Клан состоит из 10 вампиров не больше и не меньше. Никаких новых вампиров без разрешения совета. Малейшее неповиновение грозит полным уничтожением. Но мне особо не мешали эти законы. За мои 120 лет меня никто не раскусил. А ученик у меня был, точнее ученица – Дженни.

– Эрик ты, что мазохист?– послышался красивый, но такой резкий голос Елены из соседней комнаты. Елена стала такой в 27 лет. Она была до безумия красивой, похожа на девушек с обложек модных журналов. Сегодня ее короткие темные волосы были уложены с помощью геля в задорные кудряшки. На ней были надеты сапоги на высоком каблуке, изумрудное атласное платье и черный длинный плащ с поднятым воротником. Елена была моим учителем и создателем, она никогда не оставляла меня и Дженни.

Дженни появилась прямо за Еленой. Белокурый, голубоглазый ангел. Пять лет назад среди нас была девушка по имени Кейт. Но она предала нас – рассказала одной семье, кто она такая. Эта семья и была семьей Дженни. Когда этот шестнадцатилетний ангел упал без чувств на моих руках, я не смог привести приговор в исполнение. С разрешения совета, она заменила Кейт и стала моей ученицей. Она была для меня как сестра, любимая младшая сестренка.

Моя дорогая Дженни стояла за Еленой с радушной, теплой улыбкой. Волосы были заплетены в косу. Голубые глаза начинали светиться, вены, выступающие из-под бледной кожи, стали, как веревки. Ей было больно, она голодна, так же как и я. Но мне было хуже, Дженни могла держаться дольше, чем я. Я ненавидел себя за то, что я жил благодаря тому, что отнимал чужие жизни. Но я ничего не мог поделать. Боль, которая сковывала все тело, была невыносима. В ушах звенело, горло как будто прожигали каленым железом, спазмы во всех мышцах, вены становились как веревки, глаза светились, кожа холодела. Когда я был сыт, я ничем не отличался от обычных людей, только немного бледноват. Я даже в зеркале отражался…

И отражался тот самый человек – граф Велтон. Я навсегда остался таким как до перевоплощения. Двадцатилетний темноволосый паренек, с темными почти черными глазами.

– Эрик отклейся от кресла! – кричала Елена.

Пришлось идти…

Этот одинокий бродяга, к сожалению, оказался не в том месте, не в то время. За несколько секунд я пересек склад, одно из нашего превосходства это феноменальная скорость и сила. Слух, зрение, обоняние, осязание все чувства были обостренны. У Елены еще был дар убеждения. Она могла просто посмотреть, и ты сделаешь все что угодно. Но на меня она не могла подействовать. Талант создателя не действовал. Дженни могла отключить разум. Просто дотронуться и ты погружался во мрак. Иногда я просил сделать это со мной, потому, что спать я не мог, а так хотелось забыться. Что насчет меня, мне нужно было заглянуть в глаза, и мне выложат всю правду, все что думают.

Я запрыгнул, на крышу, одного ржавого контейнера, который больше походил на старый вагон поезда, только без колес. Утром в этом месте оживет жизнь, но ночью здесь можно встретить лишь заплутавшего бродягу, или воров пришедших ради наживы. За своей спиной я почувствовал легких как ветерок Дженни и Елену. Они уступили его мне. Я шел по крышам прямо над ним, он услышал, нет, скорее не услышал, а почувствовал, какое-то движение, но он уже сам завел себя в угол в тупик. Впереди стена, а сзади я. Вот и все… Один прыжок и все… я погубил еще одну жизнь. Тепло распространилось по всему телу, каждая вена получала глоток этой живительной влаги, я больше не был живым мертвецом, я был самым обычным человеком, я чувствовал, как мое сердце снова заводиться, я чувствовал холод этой ночи, а этот человек уже ничего не чувствовал и никогда уже не почувствует…

Я уже хотел избавиться от тела, но что привлекло мое внимание. Что-то гладкое и блестящее в его кармане. Моя рука потянулась к этому. Это всего лишь паспорт в темно-лиловой глянцевой обложке, внутри вложены права: Валерий Григорьев, 1957 год рождения, Значит ему 47 лет, водитель категории ВС, а это что еще такое. Гладкий листок бумаги – фотография. Маленькая, кудрявая, счастливая девочка, а на обороте надпись « Внученьке, Любочке годик» и дата 23 октября 2003 год, прошло всего полгода. Я вскочи на ноги. О Боже! Он не бродяга как я думал, у него есть семья, любимая внучка. Идиот! Ну почему же ты выглядел, как бомж? Почему? Я нарушил свое правило: « Не убивать мирных людей». Как жаль, что ничего уже не исправить. Я старался не смотреть на лицо этого человека, чтобы оно не преследовало меня в будущем…

Я почувствовал чью-то руку на своем плече. Это была Елена.

– Что-то случилось? – спросила она. А я и не заметил, что сижу на земле рядом с этим бездыханным тело.

Я молча протянул фотографию Елене. Дженни стояла рядом. Елена покрутила фотографию. Поджала губы и вернула ее мне.

– Эрик, люди смертны. Он бы все равно когда-нибудь умер.

Как жестоко она это сказала. Я поднялся, положил фотографию ему в нагрудный карман.

– Прости меня, – слова превратились в невнятный шепот. « Прости» – разве это что-нибудь изменит.

Я ушел. Девочки справятся без меня. Сегодня я больше не мог видеть смертей. Смерть – какое ужасное слово. Каждый проживает свою жизнь от начала и до конца, но где будет этот конец неизвестно. Когда это существо в черном балахоне придет, чтобы оборвать нить нашей жизни – неизвестно. Мы только знаем, что оно придет, и страшимся этого. Но почему не понятно, ведь умереть самому, значит, просто уснуть, забыться, это не страшно. Спросите меня, что тогда страшно? Я скажу, страшно терять близких тебе людей, видеть, как из их тел уходит жизнь и беспомощно стоять рядом, а потом остаться совершенно одному, в пустоте холоде и темноте. Вот что страшно…

Я вздохнул холодный воздух. Волной на меня нахлынул аромат свежих, цветочно-цитрусовых духов, запах фруктового шампуня и сладкой человеческой крови. Глаза невольно открылись. Свет тусклых ночных фонарей освещал тоненький силуэт. Мне на встречу шла девушка. Она шла, обнимая сама себя, наверное, пыталась согреться, погода сегодня не из лучших. У нее были длинные темные волосы. На ней была одета коричневая короткая куртка.

Интересно как ее родители отпустили эту девочку так поздно. Ей, наверное, лет семнадцать– восемнадцать не больше. Ну… я бы не отпустил, тем более в такое опасное место как заброшенный склад. Она уже прошла мимо меня, но тут я услышал ее голос, красивый и мягкий.

– Извините…– Это она мне? Я обернулся.

–Вы не подскажете, как мне выйти к дороге?

Мне вдруг стало смешно. Ее жизнь сейчас в моих руках. Я могу отправить ее к Елене с Дженни. Так я, наверное, и сделаю. Я указал ей дорогу к месту, где они охотились.

– Спасибо, – она подняла на меня глаза.

Я никогда не видел столько боли. На темных ресницах застыли слезы. Через меня прошелся какой-то импульс, через мозг, немного задержался в сердце и направился к конечностям. Она пошла по той дороге, которую я ей указал, ничего не подозревая. Какое же я чудовище!

– Хотя нет, лучше пойти в другую сторону. Этот путь длиннее, зато безопаснее…

И ушел, предоставив ей выбор. Представляю, в каком замешательстве я ее оставил…

Я вернулся домой, зашел в свою комнату, благодаря Дженни здесь сегодня было очень убрано. В доме было очень тихо, даже слишком тихо. Ненавижу тишину! Не знаю, сколько времени так прошло, час ила два, но эту тишину, наконец, нарушил хлопок дверью.

– Дженни?

– А кого ты хотел увидеть?

– Как дела? Нашли кого-нибудь?

– Да, девчонку какую-то.

Девочку! Черт! Нет!.. Да, что это со мной сегодня?

– В коричневой куртке?

– Кажется да. А что?

– Да так.

Как жаль, что она сделала не правильный выбор.

– Как жаль,– прошептал я.

Дженни естественно услышала. Она подошла и села не подлокотник кресла. Её руки опустились мне на плечи.

– Что с тобой? – спросила Дженни. У нее был приятный, почти детский голос.

– А что со мной – я пытался перевести разговор в шутку. Но было одно препятствие – изумрудно-зеленые глаза, и застывшие на ресницах слезы в моем воображении из-за которых мой голос дрогнул.

– Выглядишь не очень, может вырубить тебя на пару часов.

– Нет, не стоит.

Дженни глубоко вздохнула: – Как хочешь…

Она встала и пошла в свою комнату. В этом году она не пошла в школу. А я числился в экономическом институте, на свободном посещении. И появлялся я там очень редко. А смысл туда ходить, я его уже заканчивал раза три. Это нужно было для отвода глаз, чтобы смертные ничего не заподозрили. Они ведь такие любопытные…

Почему мне так грустно? Почему я до сих пор вижу эти глаза?.. Хотя я думал, что буду видеть эту маленькую кудрявую девочку.

Я взял скрипку и начал играть. Но, как на зло, порвалась струна. Надо будет завтра сходить в магазин. А сейчас чем заняться? Как жаль, что я не могу спать. Значит, есть только один выход…

Комната Дженни была очень светлой, вся в розовых тонах, полная противоположность моей. У меня еще при жизни любимый цвет был черный.

У Дженни в руках был карандаш и блокнот. Она пишет стихи, но читать дает только Елене и, то только благодаря ее дару. Рядом лежал ее любимый мишка. Ей его подарил папа.

– Дженни выруби меня, пожалуйста.

– Может, скажешь, что случилось.

– Скажу, наверное, когда очнусь.

Она встала на колени на кровати. Улыбнувшись, она закусила губу и положила мне руку на плечо.

– Спи…

И меня настиг глубокий, густой, непроглядный мрак. Это было похоже на сон, только ничего не чувствуешь, не слышишь и не ощущаешь…

* * *

Очнулся я на полу, на мягком ковре в комнате Дженни. Что-то очень сильно гудело – фен.

– Неужели нельзя было положить на кровать? – возмутился я.

На что Дженни лишь тихонько рассмеялась. Я поднялся и посмотрел в окно. Было уже светло. Небо затянуто серыми низкими тучами.

– Есть планы на сегодня? – спросила Дженни.

– Ну, надо поехать в магазин купить струны. Я последние вчера порвал.

Дверь ванны открылась. Джен была одета во все черное. Эти вещи очень сильно контрастировали с ее бледной кожей и светло-золотистыми локонами волос…

– Можешь отвезти меня к родителям.

Она имела в виду на кладбище. Сегодня 2 марта – День рождения ее матери. Как я мог забыть? Я знал, что Дженни ненавидит некоторых вампиров из клана. Тех, которые убивали ее родителей. Но ради меня она всегда держалась. Если она сорвется, мне тоже достанется…

– Да конечно!

Я надеюсь, она не будет плакать сегодня. Я не могу видеть ее кровавые слезы. Это невыносимо. Мое сердце разрывается на куски, в нем как будто ковыряются железными прутьями…

Наш с Дженни дом был загородом. Там где много свежего воздуха и мало людей. Дорога туда пролегала через густой лес. Наш город вообще со всех сторон был покрыт лесами, сейчас они были голыми, но придет время и они снова зашелестят свежими листочками всех оттенков зеленого. Тогда и солнце окончательно захватит власть у туч, и выходить придется реже…

Джен расположилась на заднем сидении с огромным букетом желтых роз. Такие любила ее мама. Роза – чудесное творение природы, такое красивое, нежное, но такое беспощадное и жестокое…

Ехали мы молча. Дженни смотрела в окно пустым, невидящим взглядом. Наверное, ее одолевают воспоминания. Нет, сегодня она точно будет плакать. Может, остаться в машине, чтобы не видеть этого?

Но она позвала меня: – Эрик ты пойдешь со мной?– Я не мог отказать

Начал собираться туман. Один я бы точно потерялся среди этих мемориальных плит и крестов, но Джен нашла бы дорогу даже с закрытыми глазами.

Я остановился немного, не доходя до могилы ее родителей. Она подошла ближе и упала на колени. Черт! Черт! Не хочу это видеть!

– Здравствуй мамочка, – и слышать тоже не хочу. Сколько должно пройти времени, чтобы ее рана зажила. Уже и так прошло пять лет.

Я перевел взгляд на соседнюю могилу. Юлия и Александр Астафьевы. Они тоже умерли в один день, восемь месяцев назад. Я посмотрел на фотографию женщины, она мне кого-то напоминает… Девушка, которую я видел вчера. А что если это ее родители, и в следующий раз она тоже будет лежать здесь. Все! Все! Не хочу об этом думать

Дженни рыдала. Я подошел к ней и обнял

– Черт, я испачкала твою рубашку, – сказала она сквозь слезы.

– Ничего, – я гладил ее по волосам.

Надо поскорее уводить ее, пока плачь не перешел в истерику.

– Все Джен, пошли отсюда.

Она кивнула…

На обратном пути она также смотрела в окно.

– Зачем, – она быстро вытерла еще одну красную слезу со щеки – Зачем?

– Что зачем?

– Зачем они убили их?

– Джен, я отвечал на этот вопрос тысячи раз.

– Ответь еще раз, пожалуйста.

Я глубоко вздохнул, как же неприятно мне было отвечать на эти вопросы, они заставляли меня чувствовать ее боль, пропускать ее через себя, и каждое мое неверное слово только усиливало ее.

– Они узнали кто мы такие.

– Ну и что? – она настойчиво в сто двадцать пятый раз спрашивала причину.

– Это опасно для всего клана.

– Чем? Кому бы они рассказали? Даже бы если рассказали, их бы приняли за сумасшедших.

– Джен не мучь меня, пожалуйста, – я хотел уйти от темы, но она далеко этого не хотела…

– Но почему они разрешили сделать меня вампиром.

– Ты заменила Кейт. И я бы все равно не смог тебя убить. Те люди, которых я убивал, были преступниками, бандитами, которые сами загубили свою жизнь. А ты была ни в чем не повинном ребенком, у которого я должен был отобрать жизнь. Разве я мог?

– Нет, ты не такой.

– Надеюсь.

– Спасибо Эрик…

– За что.

– Просто спасибо…

Глава 2

( Эрик)

Мы уже подъехали к дому. Я открыл дверь и помог Дженни выйти из машины – старая привычка. Она вошла в дом, сразу же поднялась в свою комнату и закрыла дверь это знак к тому, что сегодня её беспокоить нельзя. Поэтому я быстро переоделся и уехал. Точнее убежал от ее боли…

Я колесил по городу и всматривался в каждую девушку, но ту которую хотел увидеть, нигде не было. Я хотел убедиться, умерла она или нет. Что же я делаю?

Было уже часа три. Дождь лил как из ведра. Я, наконец, вспомнил, зачем вышел из дома. На улице я глубоко вдохнул свежий влажный воздух. В магазине слишком много людей. Я слышал, как бьются их сердца, кровь течет по венам. Слишком большой соблазн. Дверь открылась, на меня хлынул поток теплого воздуха. Нужно перестать дышать, чтобы не чувствовать этот запах. Но что я увидел, войдя в магазин. Если бы мое сердце могло остановиться сейчас оно бы, наверное, это сделало. Девушка в коричневой куртке, мокрые от дождя волосы собранны в хвост. Все остальное перестало меня тревожить. Она стояла рядом со скрипками, хорошо мне тоже туда. Я подошел ближе…

– Играете на скрипке? – она свирепо подняла на меня глаза.

– Да! – это « да» звучало как « отстань от меня».

– Я рад, что вы нашли вчера дорогу,– она снова подняла глаза. У избитого щенка они и то менее печальные.

Хочу, чтобы она сказала правду. Я взглянул в ее глаза и быстро спросил.

– И давно играете?

– Я не играю, мама играла,– ее глаза расширились от удивления. Она закрыла рот рукой.

– Подарок маме?

– Нет, мама умерла,– ее голос охрип на последней фразе. Теперь ее глаза еще и наполнились слезами. Какой же я дурак!

– Простите…

– Ничего,– она выбежала из магазина под проливной дождь. Куда же она? Я побежал за ней.

Я резко толкнул дверь, колокольчик взревел как сумасшедший, стекла задребезжали, все люди в магазине оглянулись на меня, но они мало меня интересовали.

– Стойте! Простите!

– Я же сказала «ничего».

Она шла очень быстро, и не оборачивалась. Мне пришлось побежать, чтобы догнать её.

– Давайте я вас подвезу,– она резко обернулась. Я не понимал выражение ее лица. Что это злость, испуг? Что? – Вы же не пойдете в такой дождь,– дождь действительно был ужасный. Я даже не слышал сам себя

– Я не маньяк. Честно.– Ага, надо было добавить я хуже. Но зачем пугать девочку. – Обещаю, отвезу, куда скажете,– какого черта я стою и уговариваю ее?

Она согласно покачала головой.

– Я – Эрик, кстати.

– Ева.

– Очень приятно.

Она попросила отвезти ее в кафе на соседней улице. Она там работала.

Ева вышла из машины и отправилась в кафе.

– Ева! – окликнул ее я. Она обернулась. – Вы работайте до закрытия?– Она покачала головой и, развернувшись, пошла дальше.

Я посмотрел на табличку: « 11:00 – 22:00». Ну что ж, чем бы мне занять еще часов шесть. Ах да, нужно вернуться за струнами…

* * *

Интересно, Ева видела, что я, как полный идиот, уже три часа сижу возле кафе. Хорошо, что еще в машине, а не на улице под дождем. Сколько время? Я взглянул на часы « 21:15» . Так все мне надоело сидеть!

Я вышел из машины и побрел в кафе, как можно медленнее. Холодный дождь мочил волосы, забирался под воротник рубашки, но мне это нравилось.

Внутри было почти пусто. Несколько пожилых мужчин сидели за дальним столиком. Ева устало подняла глаза. Она улыбнулась мне. Ну и зачем? Нужно было послать меня куда подальше. Я сел за столик. Ева, приветливой улыбкой, подошла.

– Что будете заказывать?

Я посмотрел по сторонам, и увидел возле столика большую пальму в цветочном горшке. Интересно, что лучше, если я закажу кофе и вылью его туда или чай.

– А можно будет отвезти вас домой, а то дождь так и не закончился?– я заглянул ей в глаза, но она ничего не сказала, значит, она сомневается, – Ну, я правда не маньяк, я всего лишь злобный вампир, – я сказал это шуточным тоном и она засмеялась. Для смертного это выглядит абсурдом.

– Да. Только на вы меня называть не надо, – я покачал головой.

– Когда тебя отпустят? – я снова посмотрел ей в глаза.

– Как только эти люди уйдут.

– Может, посидишь со мной?

– Нет, Эрик я работаю.

– Ладно, я подожду.

– Кофе? Только он холодный.

Я улыбнулся:– Да…

Кофе стоял на столе. Я нервно играл с чашкой и не спускал глаз с Евы. Что я делаю? Она человек! Я буду самым настоящим психом, если сейчас не встану и не уйду.

Группа мужчин позвала Еву. Я воспользовался моментом и вылил кофе в горшок пальмы. Те люди встали и ушли. Девушка подошла ко мне забрала чашку и сказала:

– Можешь подождать на улице, мне нужно прибраться.

Я вышел. Прошло минут пятнадцать не больше, и Ева появилась возле двери.

– Отвезти тебя домой?

– Если хочешь…

– Конечно, хочу. Я, что просто так тут сидел.

Я открыл дверцу для нее. И тут она совершила роковую ошибку. Она села.

– Что?

– Нет ни чего. Сколько тебе лет?

– Семнадцать…

Семнадцать?! Какой ужас? Эрик исчезни из ее жизни!

– А тебе?

– Сто восемнадцать, кажется. Точно не помню…

Она засмеялась, а ведь я сказал правду.

– Ты хорошо сохранился.… Ну, а серьезно, сколько тебе лет.

– Если считать, то, что у меня написано в документах то двадцать. Итак, ты хочешь научиться играть на скрипке?

– Да.

– Могу помочь.

– Умеешь? – воскликнула она. Я покачал головой, но она смотрела на меня как то странно.

– Что? – спросил я.

– Расскажи о себе.

– Что именно ты хочешь узнать?

Она пожала плечами. А что я мог рассказать? Сказку, которую мы придумали с Дженни.

– Я живу с сестрой. Учусь… Мне нечего рассказывать.

– А родители у вас есть?

– Нет… Уже нет. Нас опекает тетя, ну Дженни опекает, – роль этой тети исполняла Елена. Официально она была опекуном Дженни, – Ладно, твоя очередь.

Ева снова погрустнела.

– Восемь месяцев назад я осталась совершенно одна, – ей очень трудно говорить, она отвернулась к окну.

– Если не хочешь, можешь не продолжать.

– Стой! Мы приехали.

Так быстро! Ева уже открыла дверь и собиралась уйти.

– Подожди!

– Что?

– Больше никогда не ходи на старый склад, ночью. Никогда.

Её глаза расширились от удивления. Она хотела уже уйти, но потом вдруг оглянулась.

– Можно вопрос?

– Да.

– Неужели кофе в кафе был настолько противным?

Ой, она это видела! Она видела, как я выливаю кофе!

Я пожал плечами.

– Ладно, и так знаю что противный, – она засмеялась, – Пока.

– Пока…

Глава3

(Эрик)

Я остановил машину не далеко от нашего дома. Лес. Вокруг никого.

Я положил голову на руль. Что происходит? Зачем я сказал, что научу ее играть. Я же не собираюсь ее больше видеть? Нет, собираюсь, такой эгоист как я не может остановиться. Мои мысли прервал телефонный звонок. Это Дженни.

– Где ты?

– Скоро буду дома. Все хорошо! Не волнуйся!

Джен сидела на крыльце. У нее в руках был медвежонок.

– Привет.

– Где ты был? – Рассерженно спросила она.

– Джен,– я хотел войти в дом.

– Что это?– она подошла ко мне, закрыла глаза и глубоко вздохнула, – От тебя пахнет человеком и … женскими духами,– её глаза распахнулись, – Эрик!– вскрикнула она.

– Что? Я подвез девушку домой. Это преступление?

– Не знаю.

– Я отвез ее домой, она ушла и все.

– Точно все?

– Да.

– Эрик слушай не влюбись в человека, я не хочу, чтобы тебя прикончили. Ну, так к слову.

– Я никогда ей не скажу, кто я, и она никогда не догадается.

– «Никогда не скажу!», «Не догадается!» Значит это не все!

– Джен все хорошо!

– Я сейчас вырублю тебя!

– Ага, сначала догони!

Я бросился бежать в лес на бешеной скорости. Одним прыжком я мог запрыгнуть на дерево, а потом на другое, или просто столкнуть его со своего пути. Но эту гонку я проиграю. Дженни слабее меня, но намного быстрее, и прыгает она выше и дальше. Ну конечно она весит на килограмм тридцать меньше чем я, это как минимум. Я почувствовал ее руки на своих плечах.

Она засмеялась и радостно вскрикнула:

– Догнала!

– Ладно, сдаюсь…

Мой план удался, она забыла свою обиду.

Мы лежали на крыше и смотрели на тысячи маленьких огоньков в ночном небе.

–Видишь те звезды? – Дженни пальцем указала в небо.– Вместе они похожи на замок. Знаешь, какую легенду мне о них рассказывал отец?

– Какую?

– Один человек построил дом из тумана, но пошел дождь, подул ветер и в одно мгновение уничтожил тот дом, как– будто его и не было. И только звезды оставили о нем смутное воспоминание… Так бывает и с людьми, которые хотят слишком многого и строят свое счастье ни на чем, и плачут, теряя его, но то счастье всегда откликается болью в их сердцах…

– Печально…

Мы просидели на крыше до самого рассвета. Утром я переоделся и собирался уйти, но на моем пути появилась Дженни.

– Куда ты собрался? Опять к ней, да?

– Да брось Джен, я просто научу девочку играть на скрипке!

Я обошел Дженни и пошёл к двери.

– Я пожалуюсь Елене! – она крикнула мне в след. Ну, это самое лучшее, что она могла сказать!

– Дженни все будет хорошо. Я когда-нибудь тебя обманывал?

– Ладно, только не убей ее.

От одной этой мысли меня передернуло. Я вышел на улицу. Черт! Солнце! Оно просто высушивало нас. Долго под солнечными лучами находиться нельзя. Хорошо, что еще прохладно, летом это становится не выносимо. Ай, как же болят глаза. Я сел в машину. Тонированные стекла смягчали солнечный свет, а еще и в очках мне было довольно уютно, но вот если придется выйти… Брр… очень не приятно, впечатление что тебя опустили в очень горячую воду.

* * *

Ева выбежала из дома и взглянула на часы.

– О Боже!

– Опаздываешь? – я стоял недалеко от подъезда в тени. Когда она услышала мой голос, то чуть не выронила папки, которые у нее были в руках.

– Ну да. Привет кстати.

– Привет.

Я открыл дверь машины. Она прошла к машине. Сегодня она выглядела немного иначе. Волосы были распущены. Черные джинсы, черно-белое драповое пальто.

–Ты же вроде в институте учишься?

– Ну да.

– Тогда почему ты не там.

– У меня свободное посещение. Ты сегодня работаешь?

– Нет.

– Может, сходим куда-нибудь?

Ева пожала плечами.

– Так что? – я повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Меня еще не один парень никуда не приглашал. Ой!

Я засмеялся, она надула губы.

– Эрик смотри на дорогу!

– Так да или нет.

– Да!

– Есть! Ой!– подыграл ей я. И мы вместе засмеялись.– Во сколько за тобой заехать.

– В три…

Ева вышла из машины. Что-то быстро пронеслось мимо машины так быстро, что человек даже бы не заметил. Задняя дверь резко хлопнула.

– Елена! А нормально можно?

– Красивая девочка…

– Откуда ты здесь взялась?!

– Зачем так грубо? Дженни сказала, что ты сходишь с ума, вот я и решила посмотреть на причину.

– Давай начинай.

– Что?

– Читать мне лекцию.

– Зачем? Это все равно, что со стенкой разговаривать, ты не послушаешь. Только если она узнает кто ты, нам придется ее убить и…

– Не узнает!

– Лучше остановись сейчас, потом будет больно! Если ты так реагируешь, на человека даже имени его не зная то, что говорить о ней?

Я молчал.

– Ладно, хочешь развлечься – пожалуйста! Только потом не говори, что я не предупреждала.

– Прекрати.

– Настя видела тебя, правда это было давно, – Настя девушка вампир, которая иногда видит будущее, но в основном только, настоящее и прошлое, – Она видела тебя одного, отдельно от клана, она даже не видела Дженни рядом с тобой, видела только молодого вампира – девушку. Это меня слегка напугало. Я думала, она опять ошиблась, а тут не звонит Дженни и говорит, что ты связался со смертной.

– О Боже, я ни с кем не связывался. Просто пообещал научить девушку играть на скрипке.

– Сам-то себе веришь? – нет, сам себе я не верил. Со мной происходило, что-то непонятное. Я откинулся назад и сделал равнодушное лицо.

–Ладно, но знай, если она будет мешать тебе вести свой привычный образ жизни, если она заставит страдать тебя или Дженни, если из-за нее ты нас покинешь, я сама ее найду и прикончу. Ты меня знаешь, всю мою доброту очень давно погубили, – она надела очки, и грациозно пошла по улице. Мужчины оглядывались ей вслед, а женщины смотрели с завистью. Но она любила Вениамина. Он тоже был ее учеником после меня. А я? Кого любил я? Люси? Но я даже не помню, как она выглядела! Многие думали, что когда-нибудь мы с Дженни будем вместе. Но это полная чушь. Мы так привыкли врать, что мы брат с сестрой, что уже начинали верить в это…

– Да, что они обе так волнуются… – В тот день я еще не знал, что это было не напрасно. Если бы я знал, какие будут последствия, то исчез бы из жизни этой девушки в тот же самый день…

Я заехал за Евой в три, как она и просила. Вот и она с прелестной улыбкой на лице. Как же мне нравиться, когда она смеется! Я вышел из машины и открыл ей дверь.

– Ну как дела?

– Хорошо.

– Куда поедем?

– Я даже не знаю.

– Может, пообедаем где-нибудь.

– Нет, только не кафе. Я их уже видеть не могу.– Хорошо мне тоже эта идея не нравилась. Если я съем человеческую еду, желудок мне это не простит и будет долго меня мучить.– Может лучше в кино?– предложила она.

– Кино? – я засмеялся.

– Ну, да. Фильм – это жизнь, с которой вывели пятна скуки.

– Как пожелаешь…

У нас был выбор боевик или фильм о вампирах. Ева выбрала фильм о вампирах. Знала бы она, что с ней рядом настоящий. До фильма было еще полчаса. Мы сели за столик. Ева, молча, сидела, облокотив голову на руку. Она рукой выводила какие-то узоры на столе.

– Ты очень красивая девушка.

Она недоверчиво на меня посмотрела.

– Нет, правда.

Девушка снова опустила голову.

Нет! Только не сейчас! В горле загорело, в ушах слегка зазвенело. Я слишком долго был на солнце, поэтому проголодался так быстро. Я стал отчетливей слышать стук сердца Евы, и всех кто был вокруг. Я вздохнул и впервые обратил внимание на запах ее крови. Ммм… довольно не плохо… Стоп!

Ладно, еще несколько часов продержусь. А потом? А потом нужно уйти, иначе я за себя не ручаюсь…

Ева смотрела фильм, а я смотрел на нее. Она иногда отворачивалась от экрана, когда сцены становились слишком жестокими. Я мне вообще было безразлично, такие сцены я видел уже тысячи раз, иногда и похлещи…