Текст книги "Заноза во Вселенной или Наша Маша(СИ)"

Автор книги: Анжела Кристова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Кристова Анжела Васильевна
Заноза во Вселенной или Наша Маша

Часть первая.

1 глава

Как прокатиться и не убиться.

(Москва, 21 февраля)

– Маш, догоняй! – крикнула ей Ольга и отвернулась к остальным всадникам.

Маша только и успела подобрать поводья, как послышался гул мотора. Конь успел сделать десять шагов в направлении группы, как из сосняка на всадников внезапно выехал снегоход. Резкий рев мотора, брызги талого снега с полозьев внезапно вылетевшей из ниоткуда бензиновой рычащей махины, и ее Ландыш, взметнувшись на дыбы, резко рванул влево, в лес. Маша чудом удержалась в седле, споро вцепившись в гриву коня обеими руками. Перчатки на руках. Пальцы все время съезжали. Девочка только и думала лишь о том, как ей не упасть. Уже несясь без разбора по лесу, она смогла ухватить болтающийся на шее повод. Влетела в гущу высоких сосен и понеслась дальше. Лошадь шарахалась от встречных деревьев то вправо, то влево, все время меняя направление.

Через некоторое время лошадь начала уставать. Лицо горело, глаза слезились. Приходилось их держать чуть приоткрытыми, ветки кругом. Сквозь ресницы, мокрые от брызг талого снега, следила кое-как за мелькавшей массой деревьев. Эти деревья, что проносились мимо нее на скорости галопа, мелькали в сумерках то справа, то слева, совсем близко от ее коленок и морды несущегося в испуге коня.

"Убьюсь сейчас".

Понеслись по нехоженой глубокой снежной канаве. В этом месте она была впервые. Оглянулась. Незнакомый, чужой и нехоженый какой-то участок леса. Занесло же ее черте куда! Кругом завалы старых деревьев. Потянула на себя чуть повод. Лошадь вроде слушалась. Рыхлый, талый снег под ногами. Сегодня оттепель.

Ландыш замедлил свой бег, мощными прыжками пробираясь по снежной целине. Маша решилась и натянула поводья. Лошадь замерла, бока животного тяжело вздымались. Левый повод натянула сильнее, и голова коня свернулась вбок, налитый кровью влажный и злой глаз глянул на Машу.

– Ну успокойся! – раздался не звук, а какой-то всхлип, а еще послышался стук зубов. Маша попыталась голосом успокоить испуганного коня.

Упасть в такой глуши или же, что хуже в разы, свалиться и зацепиться сапогом за стремя, было страшно. Но дрожащий от напряжения голос девочки только еще больше испугал животное. Не узнал. Конь дернул мордой, и не получив повод, попытался встать на дыбы. Маша испугалась, что он завалится, прижалась к его шее и отпустила поводья совсем. Схватилась за гриву.

"Опять понес. Только бы не упасть!!!"

И вторая и третья попытки взять контроль над лошадью не привели к успеху. Маша не сдавалась. Ландыш, поджав в угрозе дать козла круп, упрямо рванул дальше в глубь лесного массива. Жеребец устал и несся по лесу уже не так быстро, как в самом начале, только шарахался от одной встречной сосны к другой.

Через некоторое время Маша снова попыталась натянуть поводья, пытаясь хоть как-то нащупать контакт с лошадью – без успеха, и шенкеля он не слушался. Сапоги постоянно теряли опору стремени. Еще несколько сотен метров галопа, то ускоряющегося, то замедляющего бег коня, и впереди прямо под ногами возник внезапно крутой обрыв. Лошадь метнулась в провал мордой вперед. Удержалась в седле каким-то чудом. Снежное месиво, взлетевшее до головы, мешало вконец видеть куда они падали.

Окончательно остановить лошадь удалось только на дне оврага – вернее жеребец сам остановился, уткнувшись в противоположный крутой склон своей мордой.

"Приехали!"

Конь дышал тяжело, раздавался хрип, он животного валил густой пар, а все его четыре ноги дрожали.

– Вот это я влетела! И куда?

Маша подняла голову и оценила высоту. Овраг был огромен, вид – как огромная воронка от взрыва снаряда – глубокий, круглый в диаметре. Вперед не проехать – склон такой– же крутой, как и тот, с которого она сверзилась вниз. Девочка обернулась – назад, пригляделась – тоже не выйдет подняться. Снег оголил грязный, скользкий растаявший в оттепель грунт. Очень круто взбираться. На самой высоте красовались все те же здоровенные сосны. Корни есть, но не дотянуться со спины лошади. А на дне оврага ничего не росло, так пара голых кустиков не пойми чего выглядывали из под снега.

– Ох! Ничего не сломала при падении вниз – уже хорошо. Хотя сверзиться с такой высоты и ничего не сломать ни себе ни лошади?! Обошлось!– Вслух прохрипела Маша. Голос совсем сел, еще и срывался. Конь услышав человеческую речь разволновался, опять повернул уже сам морду и скосил огромный, испуганный глаз на наездницу.

– Тихо милый, тихо. Куда ты летел?

Маша старалась сама успокоиться, не волноваться. Но руки тряслись, а голос никак не выравнивался, срывался на хрип, сопение, кашель, что угодно, только не на спокойный лад. И в горле все пересохло так, что трудно даже дышать.

Девочка нервно гладила Ландыша по мокрой, покрытой белой пеной грязной шее. Кожаные перчатки совсем намокли. Тишина вокруг – ни звука.

Попробовала поговорить еще с лошадью и поняла, что голос окончательно пропал. Девочка попыталась прокашляться, не вышло. Наклонилась вбок и схватила горсть мокрого снега со склона оврага, запихнула ладонь в рот, прожевала. Стало немного легче. Слова проговорить вышло.

– Главное, что ты ноги не переломал. Сейчас попробуем подняться вверх. Только вот как?

Девочка начала разворачивать коня в направлении откуда они свалились. На вид тот склон был более пологим. И в этот момент, прямо ей и Ландышу на голову свалилась еще одна хрипящая лошадь. Их товарка – гнедая кобыла Резина и Олег, ее наездник.

– Блин, мать твою! Охринеть! Я вас раздавлю сейчас! – орал валящийся на девочку в вихре снега и комьев мокрой земли сверху мужик. И вправду, его лошадь просто смяла Ландыша. Несчастный конь не устоял, повалился на бок. Коленка второго седока больно врезалась Маше в левое бедро. Вторая лошадь сразу же провалилась по самое брюхо в снег, и Олег завалился на Машу.

Маша только и успела, что подтянуть выше ноги и выдернуть их из стремян. Толчок дернувшегося коня, и девочка отлетела в снег, где сразу утопла по грудь, завалившись навзничь в каких-то двух шагах от повалившейся рядом лошади. Замелькали копыта в подковах, со страху показалось, что у самого лица. Маша аж зажмурилась. Когда открыла глаза, то увидела, что Олег усидел. Кобыла была совсем рядом. Это ее подкованные копыта мелькали перед взором. Кобыла влетела на спину Ландышу. Не свались со спины Ландыша вовремя Маша, и вторая лошадь подмяла бы девочку под себя. Наконец кони расцепились и кобыла Олега нашла опору для ног в снегу оврага.

Ландыш же барахтался безнадежно, пытался встать, но потом отчаялся и вообще завалился на бок, вытянув шею и голову уложил на снег. Пар шел от мокрых тел коней такой, что неба не видно было. А между тем уже начало темнеть.

Двум лошадям в овраге было не развернуться.

Маша отстраненно подумала о времени. Она так и лежала на спине в снегу.

– Ты как? – наконец спросил Олег. – Я не специально. Да, что уж оправдываться?! Как выбираться будем? – спросил вновь.

– Не знаю.

Маша наконец встала на ноги, ухватила за повод коня. Вверх смотреть было очень печально. Вечерело и зимнее солнце уже скрылось за лесом. Небо затянуто облаками. Становилось все темнее с каждой минутой. Маша посмотрела на Олега. Мужик так и сидел на лошади, оглядываясь все время.

– Ты бы слез с нее, – просипела Маша и закашлялась. – Верхом не подняться из оврага. Снег глубокий. Давай помоги мне, нужно снять седло с Ландыша. Ему очень плохо. – Маша боялась подойти с той стороны, где были все четыре копыта коня, но сделать это нужно было, подпругу расстегнуть нужно было, а замки были там, под боком коня.

Олег продолжал невозмутимо сидеть на кобыле и оглядываться. На лошади было конечно удобнее. Маша стояла в снегу по грудь.

–Что у тебя с голосом? И вообще, ты кто?

– Я Маша. Голос сел.....

– Где остальные? – Олег недослушал, и Маша замолчала. Говорить было тяжело.

– Куда все подевались? – Похоже у мужика был шок.

– Не знаю, у них лошади тоже понесли. Наверное, уже далеко.... – Маша замолчала.

– Ты видела, как вылетел снегоход? – Олег продолжал озираться. – Нас хоть искать будут? А то я леса не знаю, и как выбираться будем?

– Нужно спешиться и вылезать своими ногами, – сказала Маша, – а лошадей здесь оставим. Им все равно самим не выбраться, высокий подъем и сколько. Нужно идти за помощью. Лошадей вытягивать...

– Твой то чего улегся? – Олег наконец обратил внимание на лошадь Маши. До этого он как будто и не видел, что своим падением сбил Машу и Ландыша. – Чего он валяется? – спросил снова.

– Он не валяется, а лежит. – Маша вдруг разозлилась. Ответила зло, отвернулась от Олега и решившись, полезла ближе к коню, попыталась все же расстегнуть подпругу. – Помоги, слезай и давай вместе снимем с него седло. Ему дышать трудно, видишь хрипит. К ногам его не приближайся, без зубов оставит.

– Может он чего сломал? – Олег наконец начал слезать с кобылы. Кобыла стояла смирно, мотала только большой лохматой головой. Длинная грива была мокрая и челка лезла кобыле в глаза. Она постоянно нервно встряхивалась, пытаясь освободить от волос мокрые же уши.

Олег спрыгнул в снег и неожиданно полез по самой крутой стороне оврага вверх. Выбрал эту сторону, наверное, потому, что она была ближе всего к нему и дальше всего от лежащего Ландыша.

Маша хотела высказаться в том духе, что "куда же ты?" Но голос снова пропал и она только молча наблюдала, как мужик поднимается по склону.

Маша видела, как Олег быстро добрался, все время матерясь, до середины оврага, потом не удержался и поехал по склону вниз, загребая ногами и руками горы снега, потом опять поднялся до самого почти верха. Ухватился там за какую-то корягу и выбрался наверх. После мужик растворился в темноте.

Маше наконец удалось расстегнуть подпруги, еле сил хватило! Она из-за всех сил уперлась руками в луку седла, стиснула зубы на кожаном ремне и замок поддался. Первая подпруга расстегнулась. Второй замок дался легче, седло сползло со спины лошади в снег. Конь сразу глубоко вздохнул и перевернулся на снегу, устроившись поудобнее. Передние ноги подтянул под грудь, качнулся вперед-назад и с шумным выдохом встал в сугробе.

Кобыла дернулась в сторону Ландыша, ища, наверное, поддержку, Маша ухватила и ее за повод. Не хватало еще, чтобы кони снюхались и начали беситься в таком тесном месте и затоптали ее. Кое-как развела лошадей в разные стороны. Кобылу привязала к коряге. А Ландыша привязать было не за что, деревья были высоко, ну, а корней в снегу кругом видно не было. Но уставшему Ландышу было видимо все равно, кобыла или медведь спящий рядом стоит. Он устал, опустил голову и дрожал мелкой, болезненной дрожью.

Прошло какое-то время. Маша все ждала, что кто-то наткнется на нее или Олег вернется. Прошло часа два, три? У Маши был с собой мобильник, но вспомнив про него сейчас только, она принялась искать его по карманам куртки и обнаружила, что куртка порвана на боку и мобильника нет. Сразу вспомнилось, что холодно и вязаная красная шапка под шлем куда-то делась, а шлем слетел еще при скачке, стремительно встретившись с первым же древесным стволом. Ее еще прозвали на конюшне Красной шапкой. Смешно. Она так всегда смеялась на шутки в свой адрес. И вот теперь темный лес, ночь и осталось только волка дождаться!

Коса расплелась, резинка пропала. Кажется, Маша помнила, что ударилась шлемом о сук или ствол, помнила, вроде встретился стук, ну а дальше уже не важно, главное она удержалась в седле, ствол миновал коленку, ну а шлем слетел. И теперь она стоит относительно целая на дне оврага, по пояс в снегу, с ней две измотанные скачкой лошади и надвигающаяся зимняя ночь. А еще пропал голос и не позвать даже на помощь! Одни сипы выходят!

Маша живо представила в каком она сейчас беспомощном состоянии – мокрая и без надежды выбраться вместе с лошадьми самой из оврага. Если только попытаться, как Олег одной подняться. Мысль лезть вверх и топать ночью по темному лесу не вдохновляла.

Этот Олег уже давно ушел и Маша надеялась, что он вернется скоро с помощью. А значит вылезать самой и рисковать в лесу, ища людей и жилье, она не станет. Пока не станет, нужно дождаться помощь тут или искать выход уже утром, когда станет светло.

Вдруг пошел снег– крупный, мокрый и большими кусками, как вата, но быстро кончился, стало немного светлее. Маша подняла голову и увидела, что небо разъяснилось и справа висит полная луна.

"Если луна так высоко, над верхушками деревьев, то уже далеко не вечер, часов одиннадцать или же уже давно за полночь?"

Ноги заметно закоченели, руки мерзли, пальцы вообще были ледяными.

"Сейчас бы позвонить отцу. Уже точно узнали, что ее унесла лошадь в лес!" Думалось с трудом. Было очень– очень холодно. Кругом только снег и снег мокрый.

Прошло еще немного времени.

"Куда же он запропастился? Ноги не переломал бы хоть! Утром, но доберется к людям, а меня начнут искать утром или раньше. Наверняка уже ищут! Остается только ждать" – Так думала мерзнущая девочка. Мысли вяло ворочались в голове. Хотелось сесть, хотелось лечь.

Маша замерзала, вдруг захотелось закрыть глаза и поспать немного. Девочка нашла в темноте под снегом снятое седло и присела на него. Внезапно, как что-то толкнуло в голову – она очнулась, начала себя осматривать и поняла, что ноги совсем промокли. До коленок. Стремительно встала на ноги.

"Спать нельзя, замерзну".

Только сейчас поняла, что в сапоги попал снег и растаял там, превратив носки в мокрые тряпки.

Маша отвязала кобылу и подтянула к себе поближе.

"Стой вредина, мне нужно расседлать и тебя. Сёдла ни к чему, коли ехать некуда" Маша старалась не думать о плохом, голоса не было, сил тоже.

Получилось расстегнуть подпруги и снять второе седло. Маша скинула и его в снег. Решила для себя, что сейчас отволочёт оба седла к тому месту, от которого начал свой подъем Олег и усядется на них и будет ждать народ.

Перетащив седла, девочка уселась на них. Неожиданно где-то вверху оврага задул ветер, скрылась полная луна и снова пошел крупный снег, заметно подморозило.

Вспомнилась сразу дневная пробежка по грязной обочине от маршрутки, днем было плюс два. Сейчас ноль и по ощущениям будет только холодать.

"Под таким снегопадом к утру все следы засыплет, и кто тогда меня найдет? Ну ладно, лес же не вечный, искать будут, не замерзнуть бы!"

Мысли были невеселые, но паники не было. Маша приготовилась ждать еще долго.

"Ботинки, наверное, давно просохли на батарее в каптерке" – вспомнилось, и есть как-то сразу захотелось.

"Нужно снять сапоги и ноги осмотреть"

Девочка начала стягивать кожаный сапог с левой ноги. Мокрый, он еле стягивался.

Ей прошлым летом исполнилось 14, и Маша многое умела и знала. Правда, в походы не ходила ни разу, была дача у тетки и куча бесполезных знаний и навыков, которые ей дали средняя школа и близкие люди. Но вот в такой ситуации этих знаний было до чертиков маловато. Главное она помнила: нельзя замерзать, нельзя спать и нужно двигаться все время, как бы не устала и не хотелось лечь, сесть, поспать.

"Холодно то как!"

Шерстяной носок был мокрый. Зубы застучали, потек нос.

Выжала носок, натянула на ледяную ступню обратно, занялась второй ногой. Правая ступня болела, удар свалившегося в овраг Олега пришелся на левый бок, но болел правый голеностопный сустав и правая голень. Еще болела правая коленка и немного левое бедро. Как она умудрилась получить столько разом больных мест, она не понимала. Мысли все время ускользали, вся голова, как в тумане, вяло думалось о том, что нужно встать и попробовать согреться. Есть лошади, они теплые. Посмотрела на кобылу, она ближе стоит – нет, она не теплая, а мокрая. Лошадь и ту трясет от холода...

Животные зимой и летом стояли в теплой конюшне – шерсти минимум. Замерзли все, и она и кони.

"Сейчас обуюсь, попрыгаю, вспотею, потом пристроюсь у теплого лошадиного бока и согреюсь", – бубнила себе под нос Маша, не слыша своего голоса. Пришла мысль, а не оглохла ли она до кучи? Вроде нет. Вон, слышен же ветер вверху.

Вот сразу и стало совсем темно. Звезд не видно. Снег снова валил, уже сплошной стеной и лошади, стоящие совсем рядом, были, как снежные горки. Минус был тоже небольшой, слабый и это только подстегивало снегопад, но все же лучше снег, чем дождь зимой и в лесу.

Маша начала резво прыгать на одном месте, размахивать энергично руками и хлопать ладонями по коленкам в надежде согреться. Куртка была меховая, теплая, мех внутрь, снаружи черная мягкая кожа, молния до подбородка и длинные рукава. А вот доходила куртка только до талии. Капюшона тоже не было. Под курткой был только тонкий шерстяной свитер. Маша натянула его посильнее на попу. Так, брюки промокли. Кожаные, с шишечками на ладонной поверхности, перчатки промокли насквозь. Девочка их сняла и засунула в левый карман куртки, тот, что был не порван. Правый карман, как и правый бок куртки были разорваны по всем почти швам.

Попрыгав резво и энергично минуту или две, Маша почувствовала снова боль в правом голеностопе, похоже, что нарастал отек в суставе. Вспомнился Олег. Куда он делся? Вот странный мужик! Куда он делся?

Маша перестала прыгать и попробовала ходить от места, где стоял Ландыш до места, где была привязана Резина. Тяжело, нога болела все сильнее. Но останавливаться было страшно. Так и двигалась через боль.

Голова под копной густых волос пока не мерзла. Ветра в овраге не чувствовалось. Снег засыпал волосы, но не таял, а как снега в волосах становилось много, Маша стряхивала его. Так и ходила аккуратно от одной стороны оврага до другой стороны, боясь и присесть и быстро двигаться, боясь сильнее повредить правую ногу.

Вдруг раздался какой-то странный звук, как будто под снегом, под ногами, сильно сотряслась земля. Лошади вздрогнули, синхронно вскинулись головами и шагнули в сторону. Ландыш был не привязан, подался назад и своим крупом воткнулся в склон оврага, снег и земля начали оседать и на склоне оврага вдруг открылась небольшая дверь. Именно дверь, Маша находилась совсем близко и отчетливо разглядела и саму дверь, и огромную, металлическую ручку, несоразмерно большую для такой небольшой двери. Все было в земле: дверная вычурная металлическая ручка, дверь. Маша подобралась поближе, толкнула в грязный круп лошадь и присела на корточки у необычной находки.

Странно.

– Ух ты, я что-то нашла!

Внезапно вернулся голос. Не голос – хрип. Ну ладно! Девочка переместилась еще ближе.

– Все, заболею и слягу на месяц или два с воспалением легких! – Просипела себе под нос. Прокашлявшись, руками начала смахивать комья мокрой глины, освобождая саму дверь. Разгребла грунт под ногами.

Дверь выглядела старинной – ржавый, разъеденный коррозией металл впаянный в камень, какие-то узоры, выдолбленные в камне. Дверь совсем маленькая, как вход в детский домик на игровой площадке в детском саду, для ребенка лет 7-8, ну или чуть старше ребенок... конечно можно пролезть, согнувшись в три погибели, даже взрослый пролезет, если ему приспичит войти. Вот ручка металлическая слишком уж вычурная, вся в изгибах и украшениях. Маша взялась за ручку и дернула на себя. Ничего не вышло. Попробовала толкнуть дверь внутрь – не вышло и это. Дверка была явно заперта, а замка или замочной скважины девочка не видела, руками разглаживая и ощупывая странный узор кольцами и перекрещенными палками внутри четырех колец, расположенных в углах дверки. Попробовала и дернула туда-сюда сильнее ручку.

И в самый момент, когда Маша начала дергать ручку, вдруг снова сотряслась земля и куда основательнее, чем в первый раз. Маша не удержалась и повалилась в снег.

– Ох! Как землетрясение, не устоишь прям...

В этот момент раздался еле слышный, тихий щелчок, и дверь сама открылась на самую малость внутрь. Маша толкнула дверь от себя, дверь подалась, но двигалась с таким трудом, что Машиных сил едва хватило на то, чтобы дверь открылась на достаточное расстояние, чтобы она могла протиснуться и заглянуть внутрь. Совсем открыть дверь мешал и грунт засыпавший открывшийся проход. Девочка повалилась на коленки и начала отгребать землю, освобождая дверь. Разгребя немного, она смогла протиснуться внутрь.

Полнейшая темнота открылась ей за дверью, но странно, воздух показался ей свежим, из-за двери отчетливо тянуло сквозняком, а значит, где-то там был проход. Оглянувшись еще раз на лошадей, Маша протиснулась в узкий проход и ощутила под сапогом ступеньку, уходящую вниз.

Двинулась вниз, осторожно держась за стены прохода, кругом был непроглядный мрак. Проход был сухим, холодным, темным. Довольно сильный встречный ветер дул Маше в лицо. Зябко ежась, девочка начала спускаться вниз. Ноги нащупывали твердую поверхность, каменный пол и ступени все уходили и уходили вниз.

Так и подмывало остановиться и вернуться к лошадям.

Глянув вверх, Маша отметила, что дверь так и осталась открытой. Решение спускаться дальше пришло неожиданно. Наверное сыграло свою роль то, что в проходе было относительно сухо.

"Гляну, что там впереди и вылезу аккуратно, если ничего не найду! Ночь еще не скоро кончится, никто меня не найдет так рано. А если найдут лошадей, то и дверку увидят. Короче, лезу дальше". Тянуло сильно посмотреть, что же там дальше. Может раз сухо здесь, то там внизу будет хоть чуть теплее.

Спуск по лестнице, по ощущениям Маши в полной темноте, поход был узкий, какой-то детский. Она продолжала держаться руками за стену, но и свод туннеля, по которому она пробиралась, тоже был в пределах длины ее рук и стоило только поднять руку вверх, и она упиралась в свод потолка.

На всякий случай она одной рукой продолжила держаться левой стены туннеля, а правую задрала вверх. Так и двигалась в темноте. Ступеньки были одинаковые, не крутые. Еще складывалось ощущение, что туннель шел спиралью. Она поворачивала всегда вправо, уходя как бы в одном направлении и все время вниз. Давно исчезла дверь вверху. По ногам отчетливо тянуло холодным сквозняком, и Маша была почти уверена, что такой сухой и обустроенный проход выведет ее точно к другому выходу или входу, это как посмотреть. Может быть и к жилью. Уверенность росла с каждым шагом. Проход был не завален мусором. В любом случае тут было сухо. Глаза начали привыкали к темноте и начали проступать неясные контуры стен, потолка и уходящих вниз ступеней. Уже можно было не только на ощупь ощутить, куда она двигалась, но и видеть немного вперед.

Продолжив спуск еще какое-то время, Маша начала отмечать прибавление света, стало отчетливо видно стену рядом и впереди стало заметно светлеть. Интенсивность света все время менялась, но усиливаясь, то пропадая совсем. Свет был какой-то прерывистый. Маша все никак не могла понять, почему свет внизу, то разгорался, то вдруг исчезал. И вот она вышла на открытую галерею в огромный подземный зал.

Зал точно освещался, но вот откуда шел свет, было неясно. Маша осторожно ступила на пол галереи, под ногами захрустели мелкие камешки. В отличие от туннеля, здесь было очень замусорено, как будто стены и потолок осыпались, и мелкая крошка из камешков и земли просыпалась на пол галереи. Пахло странно, как будто туннель был не под землей. Чем пахло, Маша вспомнить не могла. Какая-то сера или это так пахнет гарь?

"Куда идти? Актуально, ничего не скажешь". Девочка осмотрелась.

Обернувшись, она внимательно оглядела проход, из которого только что вышла.

"По галерее вправо или влево?" Других проходов в зоне доступной видимости не наблюдалось. Свет прерывался все также, но шел он снизу галереи точно. К краю, где чернел провал, она не подошла, ей не было видно, что там дальше и внизу. Справа и слева галерея терялась в кромешной темноте. Подходить к самому краю, откуда и тянуло ветром, было откровенно страшно.

"Двинусь влево, спиной пойду к стене. Все время влево, так и не собьюсь, если что вернусь назад и поднимусь вверх к лошадям".

Девочка осторожно начала продвигаться влево. Под ногами хрустели мелкие камни, ноги все время натыкались на более крупные обломки.

В какой-то момент чувство опасности просто взвыло в груди. Понять причину безотчетной паники не получалось. Кроме света, еле мерцавшего и ветра, других эффектов присутствия чего-то необычного или страшного не было. К запаху странному и незнакомому она притерпелась. Почти не замечала. Стояла такая же пронзительная тишина и мрак подземелья. Она слышала каждый свой шаг, хрустели камни под ногами, других звуков не было. Где-то далеко, непонятно где, мелькал свет и все.

Маша пошла дальше по галерее, все время раздумывая о том, куда она забрела. В темноте, окружающей ее, ощущался огромный зал, находящийся внизу, там, откуда шел слабый мерцающий и прерывающийся свет, еле освещавший галерею.

"Может я в шахте какой?! Но откуда здесь шахта? В округе нет угля, из полезных ископаемых только торф помню точно есть, да еще песок, наверное, а здесь кругом камень. Вот болото и торф – это близкие и понятные понятия. А камень добывают в каменоломнях. Может это древняя каменоломня?"

2 глава

Лезть в неизвестность не стоит ни при каких обстоятельствах.

Можно попасть совсем-совсем не туда ну и встреть ну совсем не того.

Галерея продолжалась, конца ей не было видно. Идти было трудно, пару раз Маша спотыкалась о крупные камни, сапоги спасали, но мокрые ноги уже ныли от усталости.

"Галерея, откуда она здесь? Со времен каких, и куда тогда я иду?" – Маша озадачилась всерьез этим вопросом, когда поняла, что двигаться дальше в выбранном ранее направлении ей расхотелось из-за панического чувства опасности и какой-то тоски по свету и открытому пространству неба.

"Зря я куда-то иду" – подумала девочка. – "Но воздуха здесь с избытком, вот как тянет из провала. Может и небо где-то рядом? Хотя по ощущениям ей казалось, что спуск по лестнице был длинным и она опустилась вниз под землю этажа на три-четыре, как минимум, если не глубже.

Пройдя влево по галерее еще немного, Маша наконец решила перебраться к самому краю обрыва и заглянуть вниз, туда, где мерцал слабый свет.

"Все, решено, ползу к краю, гляну, что там светит внизу и потом, наверное, нужно идти обратно. Чего я здесь ползаю одна?!"

Маша присела, штанины натянулись, и Маша в который раз подумала с досадой, что мокрые ноги в сапогах это уже не актуально, сырость и влага добрались до коленок и рисковали двинуться выше. Холодно, она совсем замерзла, просто трясло от холода – состояние близкое к простуде – это как минимум.

"Вот мама обрадуется!"

Маша скривилась, вспомнив, что теперь уже наверняка все знают, что она потерялась. Отец, наверное, уже полгорода на ноги поднял.

Посмотрела опять в сторону чернеющего провала. Что же там мерцает такое?

Встав на четвереньки, двинулась в сторону чернеющего провала, шаг за шагом пробираясь к краю галереи. Обернулась еще раз на оставленную стену за спиной, и с расстояния в 12 шагов от стены вдруг увидела, что галерея выстроена из камня, каменные глыбы одинаковые и огромные, не кирпичики современные, а камешки и земля завалили пол, просыпавшись с потолка – на потолке зияли дыры в камне, но камень вроде был природный, как будто стены выстроены, а потолок выбит в горной породе.

"То есть, до обвалов здесь было чисто. Странно, кто это все построил?"

Маша еще раз оглядела темноту вокруг себя.

Развернувшись к провалу, Маша двинулась дальше вперед. Продвинулась еще на 10 шагов и наконец, смогла заглянуть вниз. Чувствовалась высота! Метров 10 не меньше вниз, этажа три точно пропасти, и свет стал виден, он шел слева, в том направлении, куда пробиралась Маша. Теперь этот свет больше напоминал ей огонь в камнях, как костер, кстати, ветер или сквозняк дул опять же с той же стороны, откуда и виднелся свет. Только запаху дыма не было. Очень странно!

"Может там фонарь висит и его ветром качает, вот и кажется, что огонь горит? Я бы почувствовала дым, тянет же свежий воздух, как из прохода, оттуда, а пахнет странно. Химия какая-то".

Девочка еще некоторое время приглядывалась к темноте внизу и пыталась рассмотреть дно пропасти. Не выходило.

"Ладно, надо отползать от края и двигаться вдоль стенки дальше. Куда вот?" – Маша раздумывала стоя на коленках, руками упираясь в самый край провала галереи, вертела головой, но кроме далекого света ничего не рассмотрела больше.

– Так. Кто это у нас тут? – Звук человеческого голоса раздался так неожиданно, что Маша вскрикнула от испуга и рванулась по инерции вперед. Упала бы вниз и разбилась, если неизвестный кто-то больно не схватил за руку. Кто-то просто вынырнул из темноты и сразу оказался совсем рядом, втянув ее, из развернувшейся пропасти, и резким рывком, вернул обратно на пол галереи.

– Отпусти, отпусти урод! – Маша заорала в ужасе, руками вцепилась в чужую конечность, грушей повиснув на волосатой руке неизвестного, голой и толстой, как нога. "А может это и есть нога?" – Маша откинула немного голову назад и пригляделась. Такая странная мысль и перспектива обнимания ноги кого-то, расстроила еще больше, но ногу или руку не отпустила, продолжая висеть на ней, теперь молча. Она так и осталась на коленях, вцепившись обеими руками в незнакомца.

– Я тебя не держу, отцепись сама, – в ответ пробасил незнакомец.

Маша посмотрела вверх и увидела близко лохматую голову незнакомца, и глаза – говорил какой-то гном. Опустила взгляд и с изумлением разглядела, что обнимает ногу маленького, совершенно волосатого и, кажется, голого человека.

"Вот ужас!" – родилось в голове.

Ростом гном был с Машу или даже ниже, Маша не могла уверенно ответить на этот вопрос, так как все еще сидела на коленях и держалась за волосатую ногу незнакомца двумя руками, крепко – не оторвать даже при сильном желании.

Ужас отразился видимо очень ярко в ее глазах, потому что незнакомец скривился уж совсем пакостно, обернулся назад и посмотрел куда-то в темноту.

Раздался странный свист. От звука завибрировало в груди и следом больно ударило в голову. Маша выпустила ногу незнакомца, откинулась назад и чуть вновь не кинулась в чернеющий провал.

Незнакомец подался вперед, схватил снова. Больно очень, тяпнул на конечность со всей дури. Маша поморщилась. Попыталась вырваться из захвата, засучила ногами.

– Стой! Куда намылась? Смотри, ребенок и откуда он тут взялся? – Опять изрек незнакомей на вполне узнаваемом русском.

Машу споро развернули, ухватили цепко за туже руку, левую, больно ухватили. Незнакомец явно не привык ограничивать свою силу, сжал конечность, надежно удерживая дергающуюся Машу, почти на весу.

– Больно, отпусти. – Маша снова начала вырываться. Одна рука и ноги были свободны, и Маша предприняла несколько попыток достать пинком или толчком такое вроде близкое тело волосатого нечто. Успеха не было, Маша болталась в воздухе, ноги до пола не доставали. Голос, предатель опять пропал. Начался глухой кашель и Маша на некоторое время отвлеклась, пытаясь справиться с внезапным приступом.