Текст книги "Путешествие Магеллана"
Автор книги: Антонио Пигафетта
Жанр:
Геология и география
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
1 мая Хумабона захватил в плен и умертвил 20 моряков флотилии. Погибли Дуарте Барбоза, заменивший Магеллана на посту руководителя экспедиции, капитан «Консепсьона» Жуан Серран, главный кормчий, картограф и астролог Сан Мартин. В гибели этих людей в большей степени, чем Хумабона, был повинен оставленный во флотилии в качестве временного ее начальника Жуан Карвалью, который, несмотря на призывы Серрана, не пришел на помощь своим товарищам и отдал приказ немедленно сниматься с якоря.
Вскоре после отплытия из Себу на стоянке у острова Бохол решено было продолжать путешествие только на двух кораблях – «Тринидаде» и «Виктории». «Консепсьон» оставлен был на этой стоянке, – судно давало течь и было признано непригодным для плавания.
От острова Бохол «Тринидад» (под командой Карвалью) и «Виктория» (под командой Гонсало де Эспиносы) отправились на поиски Молуккского архипелага. К этому времени из 265 человек, которые вышли в путь 20 месяцев назад из Сан Лукара де Баррамеды, уцелело только 113. Лишенная единого руководства, флотилия блуждала в неведомых водах, экипажи кораблей испытывали голод и жажду, страдали от тропических болезней, пускались во все тяжкие, чтобы добыть пропитание. Флотилия нападала на беззащитные китайские и малайские джонки и, пробавляясь пиратским промыслом, медленно шла на юго-запад мимо мелких островков, рассеянных между Филиппинами и Борнео.
В конце июня корабли дошли до северо-восточной оконечности острова Борнео. Около месяца моряки пробыли в столице княжества Бруней, богатом восточном городе. Здесь испанцы вступили в преддверье Восточных Индий, в край с высокой и древней культурой.
Мореплаватели отличились наглыми пиратскими предприятиями, которые вызвали возмущение у местного населения. Спасая свою шкуру, Карвалью вышел в море, оставив на берегу в руках у брунейского раджи группу моряков.
Вскоре судовые команды вынесли решение сместить Карвалью. На его место избран был Гонсало де Эспиноса, мужественный и честный человек, в свое время оказавший Магеллану неоценимые услуги при подавлении мятежа в бухте Сан Хулиан. Капитаном «Виктории» стал баск Себастьян эль Кано, молодой моряк, человек беспринципный, хитрый и жестокий, один из активнейших участников мятежа. Впрочем, вряд ли можно осуждать моряков за этот выбор. Только человек с железной волей и с несгибаемым мужеством мог провести дряхлое, потрепанное в долгом плавании суденышко от берегов Малайского архипелага в Севилью через воды Индийского и Атлантического океанов. А на этом пути опасности, подстерегавшие экипаж, удваивались, ибо больше, чем штормов и голода, приходилось опасаться португальцев и, как огня, избегать встречи с их кораблями.
В сентябре кораблям встретилась лодка с двумя гребцами-туземцами, от которых Эспиноса узнал, каким путем следует итти к Молуккским островам.
Направившись к югу, флотилия 8 ноября достигла острова Тидор в Молуккском архипелаге. Желанная цель – Острова Пряностей – была достигнута!
Забыв об испытанных лишениях, не думая о трудностях обратного пути в Испанию, моряки принялись скупать пряности – гвоздику, мускатный орех, корицу, имбирь.
На Тидоре испанцы встретили португальского купца Педру Аффонсу ди Лорозу, пробывшего в этих краях около 10 лет. Выяснилось, что король Мануэль, опасаясь, что друг Магеллана – Франсишку Серран облегчит испанцам овладение Молуккскими островами, послал эскадру на Тернате и приказал командиру ее увезти Серрана подальше от Островов Пряностей. Серран был доставлен в Малакку, бежал оттуда на Тернате и убедил местного властителя искать покровительства у испанского короля. Португальская эскадра снова появилась у берегов Тернате, но португальцам при попытке их высадиться на берег оказано было сопротивление. Убедившись, что Серрана не удастся захватить в плен, командир эскадры подкупил одну туземную женщину, которая отравила Серрана вскоре после того, как португальские корабли покинули Тернате.
Ди Лороза сообщил, что португальцы намерены захватить корабли экспедиции Магеллана и порекомендовал испанцам как можно скорее отправляться восвояси, так как можно было ожидать, что сильная португальская флотилия вскоре появится в водах Молуккских островов.
Корабли закончили погрузку пряностей и собирались выйти в море, но тут выяснилось, что корпус «Тринидада» дает сильную течь. Решено было, что «Виктория» отправится в Испанию одна через Индийский и Атлантический океаны, а «Тринидад» после ремонта выйдет в обратный путь, следуя не в Испанию, а к берегам Панамы через Тихий океан.
«Тринидад» 6 апреля 1522 г. покинул Тидор и после шестимесячных скитаний в водах Тихого океана вынужден был возвратиться к Молуккским островам. В этом плавании погибла большая часть экипажа, а два десятка измученных испанских моряков на Молуккских островах были захвачены в плен португальской эскадрой. Страшная участь выпала на долю этих пленников – один за другим умирали они в португальских тюрьмах или на плантациях. Их томили на Молуккских островах, затем на островах Банда. Тех, кто выжил тяготы первого года пленения, отправили в Индию, где Эспиноса и его спутники влачили жалкое существование, зарабатывая себе на жизнь подаянием, все время пребывая под неусыпным надзором португальских властей. Только в 1527 г. Эспиноса попадает в Испанию с двумя моряками в священником – «последними могиканами» из экипажа «Тринидада», которым удалось выдержать муки долголетнего плена.
Иная судьба ждала «Викторию». 21 декабря 1521 г. «Виктория» отправилась в путь и 26 января 1522 г. прибыла на остров Тимор, где было закуплено небольшое количество сандалового дерева. Пополнив запасы воды и провианта, «Виктория» покинула Тимор, пересекла Индийский океан, выдержала жестокую бурю у мыса Доброй Надежды и 13 июля, совершив тяжелый переход через два океана, подошла к острову Сантьягу, в архипелаге островов Зеленого мыса. От цынги и голода погибла значительная часть моряков. Трудности усугублялись еще и тем, что испанцы вынуждены были держаться как можно дальше от берегов Африки, опасаясь встречи с португальскими кораблями. Капитану «Виктории» надо было обладать огромной выдержкой и несокрушимой волей, чтобы заставить экипаж ценой невероятных мук довести до конца предприятие, начатое Магелланом. Эль Кано решительным образом воспротивился высадке на берегах Мозамбика, где можно было опасаться встречи с португальцами, и провел корабль по маршруту, который гарантировал экспедицию от нежелательных встреч с португальскими судами.
Настоятельная необходимость заставила Эль Кано остановиться на Сантьягу в португальских владениях. Едва избежав пленения, оставив в руках у португальцев 12 человек из судовой команды, Эль Кано 15 июля отправился дальше. 6 сентября 1522 г. «Виктория» вошла в гавань Сан Лукар де Баррамеда. 18 моряков, истощенные от голода и болезни, опаленные тропическим солнцем, в ветхой, изодранной одежде, сошли на испанский берег.
Первое кругосветное плавание было совершено.
Итоги предприятия Магеллана
За три года, которые миновали со времени выхода экспедиции Магеллана в плавание, многое изменилось в Испании. Была открыта и завоевана Мексика, и новые источники наживы найдены были, таким образом, в той части мира, где испанцам не надо было опасаться португальской конкуренции.
Существенно изменилась и внешняя политика Испании. Карл V, вступивший на германский престол в 1519 г., руководствовался в своей политике великодержавными имперскими интересами куда в большей степени, чем интересами Испании. Началась серия кровопролитных и изнурительных войн империи с Францией за гегемонию в Европе, и в эти войны была втянута Испания. Знать и рыцарство обогащались в военных предприятиях Карла V; при этом добыча доставалась не за счет ограбления далеких и трудно достижимых земель, а путем разорения соседних стран – Италии и Фландрии, на полях которых шла непрерывная война с французами.
Наконец, знаменательные события произошли и во внутренней жизни Испании. В 1521–1522 гг. было подавлено восстание городских общин (комунерос), и на пепелище городских свобод знать справляла кровавую тризну. Победа над городами возвестила наступление эпохи феодальной реакции и нанесла сокрушительный удар по еще не окрепшему классу буржуазии, который формировался в недрах испанского города.
Поэтому-то сообщение об открытии пролива, ведущего в Южное море, и вести о том, что испанские корабли дошли до Островов Пряностей, не возбудили интереса ни у советников короля, ни у всевозможных искателей наживы.
Правда, по приказу Карла V была в 1525 г. снаряжена экспедиция Лоаисы к Моллукским островам, но она носила скорее характер демонстративной антипортугальской акции, необходимой для того, чтобы воздействовать на воображение и психику энергичных конкурентов. В 1523 г. начались испано-португальские переговоры о демаркации тихоокеанского полушария, и подобные демонстрации казались Карлу V более действенным аргументом, чем дипломатические ноты и ссылки на изыскания космографов и астрологов.
Лоаиса через Магелланов пролив прошел к Молуккским островам, растеряв по пути часть кораблей своей флотилии. Сам он умер при переходе через Тихий океан, а его спутники, добравшись до Молуккских островов, столкнулись здесь с португальцами. После долгой борьбы испанцы (к ним присоединились в 1527 г. моряки с корабля, отправленного на Молукки из Мексики) вынуждены были сложить оружие под натиском своих более удачливых конкурентов.
В 1529 г., когда испанцы еще продолжали борьбу с португальцами на Молукках, Карл V уступил за 350 тыс. дукатов свои более чем сомнительные права на эти острова португальскому королю Жуану III. Императору нужна была звонкая монета для ведения войн с Францией и для подавления грозных крестьянских движений в Германии.
После плавания Лоаисы дорога через Магелланов пролив признана была в Испании опасной и далекой. Не было смысла водить корабли в Тихий океан кружным путем, когда имелась реальная возможность совершать плавания к западным берегам Южной Америки и к островам Южного моря из гаваней на тихоокеанских берегах Панамского перешейка и Мексики.
Испанцы и в XVII и в XVIII столетиях предпочитали вести торговлю с Китаем и малайскими странами, доставляя товары из метрополии в Вера Крус или Пуэрто Бельо, а оттуда перебрасывая их по суше в Акапулько и Панаму для погрузки на корабли своего тихоокеанского флота. Таким же путем осуществлялась связь Испании с ее владениями в Южной Америке – Перу, Чили и даже Ла Платой.
Зато англичане и голландцы по достоинству оценили выгоды Магелланова пролива. Они, следуя по пути, проложенному Магелланом, проникали в Тихий океан и к западным берегам Америки и наносили чувствительные удары испанской колониальной империи, подрывая ее монополию торговых сношений с южноамериканскими владениями, разоряя города и поселения испанцев на берегах Чили, Перу и Центральной Америки.
Новая, англо-голландская, плеяда рыцарей первоначального накопления, утверждаясь в далеких морях и землях Азии и Океании, использовала путь, проложенный Магелланом.
К концу XVI столетия в Испании настолько основательно забыты были открытия Магеллана, что распространились даже слухи о том, что пролив, названный его именем, вообще недоступен для мореплавателей. Поэт Эрсилья, долгие годы проживший в Чили, утверждал, что Магелланов пролив засыпан огромным обвалом. Лопе де Вега считал этот пролив непроходимым и отзывался о его берегах, как о самом жутком уголке земного шара.
Таким образом, непосредственные результаты первого кругосветного путешествия были ничтожны, и предприятие Магеллана не получило достойной оценки в той стране, где оно было организовано.
Значение его было, однако, огромно. В результате кругосветного плавания Магеллана – Эль Кано окончательно было доказано, что можно морем обойти вокруг земной шар, развеяны были мифы античной и средневековой географии, стало ясно, что океаны и моря занимают большую часть поверхности нашей планеты (а ведь еще за двадцать лет до плавания Магеллана Колумб пытался уверить своих современников, что библейские легенды, в которых вещается, что 6/ 7поверхности земли заняты сушей, неопровержимы и подтверждаются результатами его собственных открытий), открыт был проход из Атлантики в Тихий океан, найден был южный предел гигантского материка Южной Америки.
Подобно экспедициям Колумба и Васко да Гама, плавание Магеллана было одним из самых значительных предприятий начального этапа великих открытий. Однако еще в течение более чем двух столетий зыбкими и неясными оставались контуры новооткрытых материков, в XVII веке на картах мира оставались огромные белые пятна как в северном, так и в южном полушарии.
В северной половине земного шара неведомыми продолжали оставаться земли северо-западной Америки и водные пространства в северной части Тихого океана. В южном полушарии мореплаватели безуспешно пытались отыскать легендарный южный материк – Terra Australis incognita. XVIII век и первые десятилетия XIX столетия явились в истории великих открытий завершающим этапом. И именно в это время в летопись замечательных открытий русскими мореходами-исследователями были вписаны памятные страницы.
«Колумбы росские» открывают северо-западную Америку. Начало этим открытиям было положено еще в середине XVII столетия Семеном Дежневым. После экспедиций Беринга и Чирикова на картах мира исчезают колоссальные белые пятна в северном полушарии, определяются очертания берегов Сибири и Аляски, известными становятся моря до той поры неизведанной части океана, который пересекли корабли Магеллана.
А спустя ровно три столетия после плавания Магеллана русские мореплаватели Беллинсгаузен и Лазарев открыли шестую часть света – Антарктиду.
Отныне на земле не оставалось уже неведомых континентов и океанов.
Я. М. Свет
Путешествие Магеллана
Его сиятельству и превосходительству синьору Филиппу де Вилье Лиль Адану [1]1
Филипп де Вилье Лиль Адан (1464–1534), сорок третий великий магистр ордена иоаннитов (после 1530 г. переименованного в мальтийский орден).
[Закрыть] , именитому магистру родосского ордена, достойнейшему синьору моему,от патриция из Виченцы,рыцаря ордена родосскогоАнтонио Пигафетты.
Сиятельный и превосходительный синьор!
На свете немало любознательных людей, которые не только не удовольствуются тем, что узнают и услышат о великих и удивительных вещах, которые господь бог сподобил меня перевидать и претерпеть в долгом и опасном плавании, ниже мною описанном, но также пожелают узнать, какими средствами, способами и путями пользовался я, совершая это плавание, и не придадут полной веры его успешному завершению, пока им не будет доподлинно известно, каково было его начало. Ввиду этого да будет ведомо вам, сиятельный синьор, что в бытность мою в Испании в 1519 году от рождества нашего спасителя при дворе светлейшего короля римлян [2]2
Испанский король Карл V (I) был избран римским императором только в июне 1519 г.
[Закрыть] в составе свиты достопочтенного монсиньора Франческо Кьерикати [3]3
Франческо Кьерикати состоял на дипломатической службе у папы. В 1518 г. он был направлен с частным поручением папы в связи с замышлявшимся новым «крестовым походом» против турок, вторгнувшихся в это время в Египет. В его доме в Барселоне собирались испанские гуманисты.
[Закрыть] , апостолического протонотария и нунция блаженной памяти папы Льва X, возведенного впоследствии в сан епископа Апрутинского и принца Терамского, узнав до того из многих книг, мною прочитанных, а также из рассказов разных особ, беседовавших с вами, мой господин, о великих и удивительных явлениях на Море-Океане, я решил, пользуясь благоволением его кесаревского величества, а также и вышеупомянутого господина моего, испытать сам и повидать все это собственными глазами, дабы в некоторой мере удовлетворить свою любознательность, равно как и для того, чтобы снискать себе некую славу в далеком потомстве. Услыхав, что в городе Севилье снаряжен с этой целью флот в составе пяти кораблей для добычи пряностей на Молуккских островах, под начальством капитан-генерала Фернана ди Магальяинша [Магеллана], португальского дворянина, командора ордена св. Якова Меченосца [4]4
В июле 1518 г. Магеллан был награжден Карлом V крестом ордена Сантьяго.
[Закрыть] , многократно пересекавшего в различных направлениях Океан и снискавшего себе этим великую славу, я отправился туда из города Барселоны, где в это время пребывало его величество, везя с собой много благожелательных писем. Я отплыл на корабле в Малагу, а оттуда сушей прибыл в Севилью. Целых три месяца я провел в Севилье в ожидании, пока упомянутый флот готовился к плаванию, и когда, наконец, наступил срок отправления, путешествие началось при чрезвычайно счастливых предзнаменованиях, в чем, превосходительнейший мой господин, вы убедитесь из дальнейшего. А так как в бытность мою в Италии для свидания с его святейшеством папой Климентом [5]5
Климент VII вступил на папский престол 19 октября 1523 г.
[Закрыть] , вы были столь милостивы, благосклонны и благожелательны ко мне при встрече в Монте Розо и заявили мне, что вам доставило бы большое удовольствие, если бы я составил для вас описание всего того, что увижу и претерплю во время моего путешествия, то, хотя у меня представлялось к тому мало удобств, я все же постарался удовлетворить ваше желание, насколько мне это позволяло мое скудоумие. В соответствии с этим в сей маленькой книжке, мною написанной, я преподношу вам описание всех моих бдений, трудностей и странствований и прошу вас, как бы вы ни были заняты непрерывными заботами о родосском ордене, соблаговолить бегло просмотреть ее, чем вы, светлейший мой господин, немало вознаградите меня, вверяющего себя вашей благосклонности.
Решив совершить столь длительное плавание по Океану, на котором повсеместно свирепствуют неистовые ветры и сильные бури, и не желая в то же время, чтобы кто-нибудь из его экипажа знал о его намерениях в этом предприятии, дабы их не могла смутить мысль о свершении столь великого и необыкновенного деяния, которое он готовился осуществить с помощью господа бога (сопровождавшие его капитаны испытывали к нему чрезвычайно сильную неприязнь, неизвестно по какой причине, если только не оттого, что он был португальцем, а все они были испанцы), наряду с желанием выполнить клятвенное обещание, данное им императору дону Карлу, королю Испании, он предписал нижеследующие правила и преподал их кормчим и боцманам своих кораблей с той целью, чтобы корабли не отделялись друг от друга во время бурь и в ночную пору. Он должен был все время итти впереди других кораблей в ночное время, они же следовать за ним, причем на его корабле будет гореть большой смоляной факел, называемый «фаролем». Этот фароль будет находиться на корме его корабля и служить для других кораблей знаком, чтобы они следовали за ним. Другой световой сигнал – при помощи фонаря или фитиля, сделанного из камыша и носящего название «веревки из эспарто» [6]6
Эти канаты изготовлялись из испанской пеньки (esparto).
[Закрыть] , хорошенько вымоченного в воде и затем высушенного на солнце или прокопченного в дыму, – превосходный материал для этой цели. Другие корабли должны давать ответные сигналы таким образом, чтобы он мог всегда знать, двигаются ли все корабли вместе. Если за фаролем будут гореть два световых сигнала, то корабли должны менять направление или поворачивать на другой галс, по той ли причине, что ветер неблагоприятен или не подходит для плавания по взятому курсу, или когда он желал итти медленнее. Когда он давал три световых сигнала, они должны были убирать лисель, каковой представляет собой часть снастей, находящуюся под грот-мачтой и прикрепленную к ней при хорошей погоде, чтобы лучше придерживаться ветра; он убирается затем, чтобы возможно было с большей легкостью опустить грот-мачту тогда, когда внезапный шквал начинает сильно трепать корабль. Когда на корме у него показывались четыре световых сигнала, то это означало, что на кораблях должны немедленно убрать все паруса, а затем он давал один световой сигнал, показывая этим, что его корабль остановился. Если показывалось еще больше световых сигналов или стреляли из пушки, то это означало близость земли или мелей. Четыре сигнала зажигались, когда он хотел, чтобы корабли шли на всех парусах в его кильватере, руководствуясь факелом, горящим на корме. Когда нужно было поднять лисель, он зажигал три света. Когда он менял курс, он показывал два света, а чтобы удостовериться в том, что все корабли следуют за ним и что они идут вместе, он показывал один сигнал, и каждый из кораблей в ответ делал то же самое. По ночам назначались три вахты: первая – с наступлением ночи, вторая, называемая средней, полуночной, – в полночь, а третья – к концу ночи. Экипаж кораблей был разделен на три части: над первой начальствовал капитан или боцман, они сменяли один другого ночью; начальником второй был либо кормчий, либо помощник боцмана, начальником третьей – боцман. Капитан-генерал требовал неуклонного соблюдения правил о сигналах и вахтах всеми кораблями, дабы тем обеспечить наиболее благоприятные условия для плавания.
В понедельник утром, 10 августа, в день св. Лаврентия упомянутого уже года флот, снабженный всем необходимым для морского путешествия [7]7
Груз состоял из вина, оливкового масла, уксуса, рыбы, свинины, фасоли и бобов, муки, сыра, меда, миндаля, анчоусов, винограда, чернослива, фиников, сахара, айвового варенья, каперсов, горчицы, говядины и риса.
[Закрыть] и имея на борту разных людей, числом всего двести тридцать семь [8]8
Флот Магеллана состоял из пяти кораблей: «Тринидад» (Троица), водоизмещением в 110 тонн, «Сан Антоньо» (Св. Антоний), водоизмещением в 120 тонн, «Консепсьон» (Зачатие), водоизмещением в 90 тонн, «Виктория» (Победа), водоизмещением в 85 тонн, и «Сантьяго» (Св. Яков), водоизмещением в 75 тонн.
С точностью установить количественный состав всего отправившегося с Магелланом экипажа почти невозможно. Королевским указом от 5 мая 1519 г. максимальная численность экипажа была определена в 235 человек. Помимо 239 человек, числившихся в списках по каждому из кораблей, насчитывалось еще 26 человек, имена которых не были разнесены по корабельным спискам. Таким образом всего по флотилии было 265 человек.
Ниже помещаем список капитанов и офицеров флота, поскольку многие из них упоминаются в записях Пигафетты:
«Тринидад» 1) Главный капитан флота Фернан ди Магальяинш (Магеллан), португалец.
2) Кормчий его высочества (т. е. назначенный личным приказом короля) Иштебан Гомиж, португалец.
3) Леон де Эсплета, нотариус.
4) Хуан Баутиста де Пунсороль, штурман.
5) Гонсало Гомес де Эспиноса, алгуасил.
6) Франсиско Альбо, помощник штурмана.
7) Хуан де Моралес, врач.
На флагманском корабле в числе «сверхштатных» или резерва (sobresalientes) находились также Антонио Ломбардо, который, как полагают, и есть Антонио Пигафетта (родом из Ломбардии), Дуарте Барбоза и Альваро де Мескита.
«Сан Антоньо» 1) Капитан и инспектор флота Хуан де Картахена.
2) Счетовод Антоньо де Кока.
3) Нотариус Херонимо Герра.
4) Кормчий его высочества Андрес де Сан Мартин.
5) Кормчий его высочества Хуан Родригес де Мафра.
6) Штурман Хуан де Алоррьяга.
7) Боцман Дьего Эрнандес.
«Консепсьон» 1) Капитан Гаспар де Кесада.
2) Нотариус Санчо де Эредья.
3) Кормчий его высочества Жуан Лопиж Карвалью.
4) Штурман Хуан Севастьян де Элькано (Эль Кано).
5) Боцман Жуан ди Акуриу.
«Виктория» 1) Капитан корабля и казначей флота Луис де Мендоса.
2) Кормчий его высочества Башку Галлегу.
3) Нотариус Мартин Мендес.
4) Штурман Антон Соломон, сицилиец.
5) Боцман Мигель де Родас.
6) Алгуасил Дьего де Перальта
«Сантьяго» 1) Капитан и кормчий его высочества Жуан Серран.
2) Нотариус Антоньо де Коста.
3) Штурман Бальтасар Генуэзец.
4) Боцман Бартоломе Приор.
В состав экипажей входили: 1) командиры, 2) коронные должностные лица и священники, 3) младшие командиры, к числу которых относились корабельные плотники, боцманы, конопатчики, бондари и бомбардиры), 4) матросы marineros – матросы первой статьи и grumetes – палубные матросы и юнги, 5) сверхштатные – sobresalientes – люди, не имевшие определенных обязанностей на кораблях и солдаты (к числу запасных относится и Антонио Пигафетта), 6) слуги командиров и должностных лиц.
По своему национальному составу экипаж был весьма пестрым. В его составе находилось: 37 португальцев, 30 или больше итальянцев, 19 французов, не считая испанцев, фламандцев, немцев, сицилийцев, англичан, малайцев, негров, мавров, уроженцев Мадейры, Азорских и Канарских островов.
[Закрыть] , готовился покинуть севильский порт. Дав залп из многих орудий, поставили фок-стаг по ветру и спустились вниз по Бетису, ныне называемому Гвадалкивиром, и миновали Хуан д’Альфаракс, некогда обширное поселение мавров, посреди которого находился мост, пересекавший эту реку и ведший в Севилью. До нынешнего дня еще сохранились под водой два устоя этого моста, и когда суда проходят в этом месте, приходится прибегать к помощи людей, отлично знающих расположение устоев, дабы суда не ударились о них. Лучше всего проходить эти места во время полноводья, бывающего при приливах. То же самое относится ко многим другим поселениям вдоль этой реки, около которых река недостаточно глубока для прохода судов с грузом, да и самый проход не очень широк. Затем корабли прошли мимо другого поселения, Корьи, а также многих других, пока не достигли замка герцога Медина Сидонья, называемого Сан Лукар и являющегося гаванью и выходом в Море-Океан [9]9
Римское Baetis заменило арабское Гвадалкивир («великая река»). Римляне объединили всю южную Испанию в одну провинцию под названием Бетика.
Корья была некогда городом гончаров и поныне славится гончарными изделиями.
Порт Сан Лукар Баррамедский получил особенно большое значение в эпоху открытий.
Дом Медина Сидонья был основан известным в истории реконкисты военачальником Альфонсо Пересом де Гусман.
Джоан даль Фаракс – город Сан Хуан де Аснальфараче.
[Закрыть] . Он находится в юго-западном направлении к мысу св. Винсента, который лежит на 37° широты и на расстоянии 10 лиг [ *]*
Лига – испанская мера длины, равная примерно 6 км.
[Закрыть] от этого порта. А от Севильи до этого пункта [Сан Лукара] 17 или 20 лиг по реке. Тут мы пробыли немало дней для окончания работ по снаряжению флота всем необходимым. Ежедневно отправлялись мы на берег служить мессу в селении Баррамедская Богоматерь, неподалеку от Сан Лукара. Перед отплытием капитан-генерал пожелал, чтобы все мы исповедались. Он распорядился не допустить на эскадру ни одной женщины, ввиду важности предприятия.
Во вторник, 20 сентября того же года, мы оставили Сан Лукар и взяли курс на юго-запад. 26-го того же месяца мы прибыли к острову Большая Канария под названием Тенериф [10]10
Канарские острова в древности были известны под разными названиями: Остров Блаженства, Счастливых Островов и Гесперид.
В 1402 г. эти острова посетил французский авантюрист Жан де Бетанкур, а вскоре после этого началось их завоевание Испанией. В 1481 г. они стали окончательно колонией Испании. Жители этих островов известны были под названием гуанчи или гуанчинет, что означает «люди из Тенерифа». Они упорно защищали свою самостоятельность и были покорены окончательно только в 1696 г.
Остров Тенериф в прежние времена назывался Нивана, а некоторыми – Адским островом. Подобно всем другим Канарским о-вам, он вулканического происхождения, а его пик Тейде – один из высочайших кратеров на земле. Он лежит под 28°15′ широты.
[Закрыть] , что лежит на 28° широты, и сделали тут остановку, чтобы запастись мясом, водой и дровами. Мы простояли тут три с половиною дня, запасаясь всем вышесказанным. Затем мы пришли в порт Монте Розо [11]11
Монте Розо – это Пунта Роха на южной оконечности Тенерифа.
[Закрыть] за смолой и простояли там два дня. Да будет ведомо вашему именитству, что среди Канарских островов есть один, на котором нет ни одного источника воды, но где в полдень с неба сходит облако, которое окутывает растущее на этом острове дерево, после чего из его листьев и ветвей сочится большое количество воды. У подножья этого дерева находится ров, напоминающий своим видом ключ, и в него стекает вся эта вода, и только этой водой и никакой другой утоляют жажду обитающие тут люди, домашние и дикие животные [12]12
Эта легенда основана на рассказе Плиния. В основе этой легенды лежит тот факт, что растущие на Мадейре и Канарских островах лавр и другие многолистные вечнозеленые деревья собирают в листьях влагу из туманов в продолжение дня.
[Закрыть] .
В понедельник, 3 октября, в полночь, мы плыли на всех парусах на юг и вступили в открытый Океан, пройдя между Зеленым мысом и примыкающими к нему островами, расположенными на 14°30′ широты. Таким образом мы шли много дней вдоль берегов Гвинеи или Эфиопии, где находится гора под названием Сьерра Леоне, расположенная на 8° широты, испытывая и противные ветры, и штили, и дожди без ветра, пока не достигли экватора, причем в течение шестидесяти дней беспрерывно лил дождь. Вопреки мнению древних [13]13
По мнению древних, в жарком поясе не бывает вовсе дождей, вследствие чего они считали его необитаемым.
[Закрыть] , до того, как мы достигли этой линии на 14° широты, мы выдержали много яростных шквалов и течение шло против кормы. Так как не было возможности двигаться вперед, то, во избежание кораблекрушения, паруса убирались, и таким-то образом нас носило то туда, то сюда все время, пока продолжалась буря, – так яростна была она. При дожде ветер стихал. С появлением солнца наступало затишье. Какие-то большие рыбы, называемые акулами, подплывали к кораблям. У них страшные зубы, и как только им попадается человек, они пожирают его. Мы выловили много рыб при помощи железных крюков, но они непригодны для еды; размерами поменьше лучше, но точно так же не годятся для этой цели. Во время этих бурь нам не раз являлось святое тело, т. е. св. Эльм, в пламени [14]14
Огни св. Эльма (св. Петра, св. Николая, св. Клары и т. п.) – народное название атмосферного электричества, скапливающегося в форме звезды или кисти на вершинах мачт и на снастях. Они иногда сопровождаются свистом и считаются моряками хорошим знамением. Явление это когда-то носило название «святого тела» (Corpus Sanctum).
[Закрыть] , а в одну очень темную ночь он показался на грот-мачте, пылая точно ярко горящий факел, где и оставался в продолжение двух с лишним часов, принося нам отраду, так как все мы проливали слезы. Когда этот благословенный свет погас, столь яркой была его последняя вспышка, что она поразила наше зрение, и все мы больше чем одну восьмую часа не могли видеть ничего и молили, чтобы сжалились над нами. Но как раз тогда, когда мы считали себя на краю гибели, море внезапно успокоилось. Я видел много разнообразных родов птиц, в том числе таких, которые вовсе не имеют гузки; были и другие, у которых самка, собираясь класть яйца, делает это на спине самца и там же высиживает их. У этой птицы нет ног, и она постоянно живет на море. Видел я и такую птицу, которая питается пометом других птиц и, кроме этой, никакой иной пищи не принимает. Я часто наблюдал, как эта птица, называемая «кагасела» [15]15
«Кагасела» (Stercorarius parasiticus) носит у моряков название «боцмана» или «охотника за пометом». Это название принималось одно время даже учеными и основано на предположении, что эта птица будто бы питается пометом чаек или морских ласточек. В действительности же она заставляет преследуемых ею птиц извергнуть проглоченную ими рыбу. – Летучая рыба – это вид Exocoetus или Scomberesax Saurus, который водится в Европе и Америке. Она выскакивает из воды, спасаясь от преследования врагов. – Вторая птица – глупыш из сем. Laridae и рода Thalassidroma, которая водится у побережья Атлантического океана и в некоторых пунктах побережья Тихого океана.
[Закрыть] , летала вслед за другой до тех пор, пока последняя не выпускала помета, который первая немедленно же подхватывала, после чего оставляла преследуемую в покое. Я видел летающих рыб и много других рыб, собравшихся вместе, так что они напоминали собою целый остров.
Миновав экватор и направляясь на юг, мы потеряли из виду Полярную звезду, затем, идя по курсу юго-юго-запад, пришли в страну, именуемую страной Верзин [16]16
«Верзин» (Versino) – этимология слова неизвестна – итальянское название бразильского дерева, по которому и Бразилия получила свое название. В первое время она называлась Вера Крус и Санта Крус.
Мыс св. Августина лежит под 8°21′ ю. ш. и представляет собой самую южную оконечность Южной Америки.
Прежде чем начать обследование мыса, Магеллан арестовал Хуана де Картахена за нарушение дисциплины и передал командование кораблем «Сан Антоньо» Антоньо де Кока.
[Закрыть] , расположенную на 20°30′ широты в направлении к южному полюсу. Эта страна тянется на пространстве от мыса Св. Августина, лежащего на 8° той же широты. Там мы сделали обильный запас кур, пататов, множества сладких ананасов – воистину самый вкусный плод, который только можно найти на земле, мяса «анта» [17]17
Альбо в своем шканцевом журнале отмечает, что это были ламы, похожие на «безгорбого верблюда».
[Закрыть] , напоминающего по вкусу говядину, сахарного тростника и бесчисленного множества другого продовольствия, которого не перечисляю, дабы не быть докучным. Здесь нам давали за один рыболовный крючок пять или шесть кур, за гребенку – пару гусей, за зеркало или пару ножниц – столько рыбы, сколько хватило бы на прокормление десятка людей, за погремушку или кожаный шнурок – целую корзину пататов. Пататы вкусом напоминают каштаны, величиной они с репу. За короля в игральных картах давали мне шесть кур, и при этом считали, что надули меня.
В этот порт мы вступили в день св. Люсии, солнце стояло в зените, и как в этот, так и в последующие дни, в которые солнце все время оставалось в зените, мы страдали от жары гораздо сильнее, чем когда находились на экваторе [18]18
Альбо отмечает, что флот шел вдоль побережья от 29 ноября вплоть до вступления в бухту Сайта Люсия (13 декабря). Берег он описывает так: «Тут горы с острыми вершинами и много рифов вокруг. В указанной Бразилии находится много рек и гаваней, а на расстоянии 6 лиг пониже – много бухт, врезывающихся в сушу на пространстве 2 лиг. Берег тянется на северо-восток и юго-запад до мыса Фрио и тут встречается много островов и рек… Внутри эта бухта очень широкая с большим числом гаваней… Она носит название бухты Санта Люсия… Мы вступили в эту бухту как раз в день святой Люсии и стояли там до дня св. Иоанна, т. е. до 27 декабря. В этот день мы отплыли и взяли курс на запад-юго-запад и встретили множество островов. Направо от них находится бухта, названная бухтой Королей, с очень удобным входом».
Бриту передает в своем послании португальскому королю: «Отплыв оттуда [из Тенерифа], первое, что они увидели, был мыс Амбасских мелей. Они спустились вниз по побережью до реки Жанейру, где простояли 15–16 дней».
[Закрыть] .
Страна Верзин и размерами своими и богатствами больше, чем Испания, Франция и Италия вместе взятые, она принадлежит королю Португалии. Здешний народ – не христиане и ничему не поклоняются. Они живут сообразно с велениями природы и достигают возраста 125–140 лет. Как мужчины, так и женщины ходят нагие. Они живут в продолговатых домах, называемых «бойи», и спят в хлопчатобумажных сетках «амаке», привязываемых внутри этих домов концами к толстым брусьям. Под этими сетками на полу разложен очаг. В каждом из «бойи» помещается по сотне мужчин с женами и детьми [19]19
Описанные Пигафеттой индейцы, вероятно, тамойо из племени тупи или гуарани.
[Закрыть] , отчего стоит большой шум. У них есть лодки, «каное», выдолбленные из одного громадного дерева при помощи каменных топоров. Так как у местных жителей нет железа, то они пользуются камнем так же, как мы пользуемся железом. В подобного рода лодке помещается от 30 до 40 человек. Гребут веслами, напоминающими ухваты; черные, нагие, остриженные догола, они походят во время гребли на гребцов на стиксовом болоте. Мужчины и женщины такого же сложения, как и мы. Они едят мясо своих врагов, и не потому, чтобы оно было вкусное, а таков уж установившийся обычай. Обычай этот, общий для всех, возник благодаря одной старой женщине, у которой единственный сын был убит врагами. По прошествии нескольких дней друзья старой женщины взяли в плен одного из тех, что убили ее сына, и привели его в то место, где она находилась. Увидав его и вспомнив сына, она накинулась на него, как разъяренная сука, и укусила его в плечо. Вскоре пленнику удалось бежать к своим соплеменникам, которым он рассказал, что его пытались съесть, и при этом показал знаки укуса на своем плече. После этого, как только они брали в плен кого-нибудь из врагов, они съедали его, и точно так же поступали с ними их враги. Вот каким образом возник подобный обычай. Они не съедают труп целиком, но каждый отрезывает по кусочку и уносит его домой, где и коптит его. Затем каждую неделю он отрезает небольшой прокопченный кусочек и съедает его вместе с другой пищей, чтобы помнить о своих врагах. Все это рассказал мне кормчий Жуан Каваджо [20]20
Каваджо – это Жуан Карвалью. После рокового пира в Себу он получил командование над флотом, но, спустя некоторое время, был отставлен и вернулся к исполнению своих прежних обязанностей.
[Закрыть] , ехавший с нами и проживший в этой стране четыре года.
Туземцы разрисовывают тело и лицо удивительным способом при помощи огня на всевозможные лады; то же делают и женщины. Мужчины обриты догола, бород у них нет: волосы они выщипывают. Одеты они в платье из перьев попугая, у пояса же они носят круг из самых больших перьев, – вид прямо-таки уморительный. Почти у всех, за исключением женщин и детей, в нижней губе проткнуты три отверстия, с которых свисают круглые камушки длиною около пальца. Цвет кожи у них не черный, а желтоватый. Срамные части ничем не прикрыты, все тело лишено волос, и тем не менее и мужчины и женщины ходят всегда нагие. Своего повелителя они называют «касиком».
Тут водится бесчисленное множество попугаев; нам давали в обмен на одно зеркало восемь штук. Водятся и маленькие обезьянки, похожие на львов, но желтого цвета и очень красивые [21]21
Речь, вероятно, идет об обезьянах рода Cebus.
[Закрыть] . Туземцы пекут круглый белый хлеб из мякоти, находящейся между древесиной и корою и напоминающей собою заквашенное молоко [22]22
Пигафетта говорит тут о хлебе, изготовляемом из корней кассавы или маниоки.
[Закрыть] ; он не очень хорош на вкус. Тут водится свинья с пупком на спине [23]23
Это свинья (Dicotylas torquatus), щетина которой похожа на щетину дикобраза и обычно беловатого цвета. Она – бесхвоста, свирепа и не поддается приручению.
[Закрыть] , а также большие птицы без языка, но с клювами наподобие ложек [24]24
Розовая колпица (Platalea ajuja), принадлежащая к сем. Plataleidae и обитающая во всех тропических и субтропических областях Америки, Вест-Индии, южной части Фолклендских о-вов, Патагонии и Чили, а также от севера до южной части США.
[Закрыть] .
За один топор или большой нож мужчины отдавали нам в рабыни одну или двух своих дочерей, но жен своих они отказывались давать в обмен на что бы то ни было. Да и сами жены ни за что на свете не позволяют себе вести себя постыдно по отношению к мужьям и, как нам передавали, они дают согласие своим мужьям только ночью, а не днем. Женщины обрабатывают поля, они носят свою пищу с гор в корзинах или коробах прямо на голове или прикрепленными к голове. Но их постоянно сопровождают мужья, вооруженные при этом луком, сделанным из бразильского дерева или черной пальмы, и пучком бамбуковых стрел, так как они очень ревнивы. Женщины носят детей в хлопчатобумажной сетке, подвешенной к шее. Я упускаю другие подробности, дабы не быть докучным.
