Текст книги "Клиническая онтопсихология"

Автор книги: Антонио Менегетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

1.4. Бессознательное

Человек, обладая целостным организмом, представляет собой действие, динамику, которая, фактически, является бессознательной. Огромной заслугой Фрейда является обнаружение в человеке мира, реальности, которая действует, но о которой человек не знает. Психотерапевтическая школа существует, пока есть эта реальность, которая живет в человеке вне его ведения.

Люди проживают жизнь одним образом, а осознают ее другим.

Говоря о бессознательном, подразумевают все то, чем индивид является, но человечеству неизвестно. Это есть всецелостность биологии индивида, народа.

Если использовать фрейдовскую терминологию, то для каждого индивида бессознательным является Ид*, он почти полностью представлен «Сверх-Я», частью «Я».

«Я» лишь отчасти является сознательным. Сознание означает «сосуществовать, быть вместе». Мое восприятие находится вместе с моим бытием.

В юнгианских терминах бессознательное является открытой реальностью, отражает реальность коллективного бессознательного, поляризованного некоторыми потенциальными нереальными силовыми центрами, которыми являются архетипы.

Потом существует личное бессознательное: все то, что стало осадком в нас с момента внутриутробного состояния и о чем мы не помним, но что произошло и существует.

Бессознательное – это обширный мир, сеть скрытых советчиков, задающих направление сущему человека.

Каждый человек бессознательно действует определенным образом, потому что он помещен в эту совокупность. В сущности, оперативность бессознательного в себе и сама по себе неуловима.

Мы улавливаем материальные аспекты, но проблема остается, потому что нечто скрытое предвосхищает сознание.

Бессознательное – это суть, где индивид основывается на жизни и жизнь устанавливает индивида. Индивидуализированная жизнь – это аспект самодвижения. Мы можем свести изучение бессознательного к пониманию того, что есть эта самодвижущаяся функция.

В способе самовыражения, самопроявления человека мы замечаем, что он осознанно рассуждает, описывает и рассказывает о некоторых аспектах. Этот человек обладает разными динамиками: А, В, С, D, E…, однако, когда он действует, выражает себя, мы видим, что он отдает себе отчет лишь в существовании первых трех динамик – A, B, C, а о других он вообще не упоминает. Если мы попытаемся указать на них, он их не сможет понять, однако мы видим, что он движим всеми этими динамиками. Итак, этот гипотетический пример демонстрирует вам всего человека, и сначала вы можете подумать, что он обладает тотальной прозрачностью по отношению к самому себе, на самом же деле в тот момент, когда он говорит или принимает решения, вы отдаете себе отчет в том, что большая часть его слепа, глуха и нема.

Субъект глух и слеп по отношению к себе, он нем в своих собственных решениях. Он действует так, словно динамик D и E не существует, и, тем не менее, вы замечаете, что эти динамики наносят ему вред, делают из него марионетку.

Нужно понимать, что слово «бессознательное» появилось не сразу, то есть оно не изучалось изначально. Оно включает все то, существование чего мы должны допустить, но не видим. Это опыт постфактум.

Что такое реальность.

В начале я сказал, что биологическая данность обособляется как тело. Тело есть бессознательная конкретная данность сознательного человека. Человек в своем биологическом аспекте всегда есть разумное и точное действие. Постоянно существует сеть, которую мы можем определить как базовый метаболизм каждого существования.

Тем не менее, я не допускаю различия между психическим и соматическим: это модусы выражения одной и той же энергии в ее различных переходах. Жизнь – это непрерывный контакт, постоянная осмотическая ситуация. Тело есть историческое сознание жизни.

В начале каждой вещи все является непосредственным видением. Я могу думать, смотреть, потому что мой организм уже находится в контакте с любой вещью. Я решаю часть, потому что уже пребываю во всецелом. Сознание – это момент, в котором я решаю лишь часть, но не все. Другие части претерпевают собственное существование в виде части.

С того мгновения, как бытие создает существование, существование обуславливает любую форму знания и самостановления.

Если я отталкиваюсь от реальности мужчины, то с другой стороны вижу женщину, и наоборот. Если я отталкиваюсь от реальности глаз, то детерминирую отбор вещей на основе зрения.

Каждое исполнение есть внешняя форма того, что уже было взято изнутри. То есть бессознательное уже есть там, где вы потом видите факт. Жизнь всегда находится по обе стороны, она всегда сосуществует, и вследствие этого синхронизма возможен закон смещения. В области семантической интенциональности настоящим убийцей, истинным виновником порой является жертва. Сам по себе инстинкт смерти не появляется, жизнь всегда следует закону расширения, увеличения. Расширение приводит к повторному вложению того, что предстает как преодоленное.

Я знаю, что должен умереть, но не понимаю смерть. Я понимаю смерть как жизненную необходимость (она нелогична, но является самоочевидностью). Каждое мгновение каждый из нас умирает и возрождается, определенная точка в следовании этому закону метаболизма становится крайностью, когда необходимо действовать иным образом.

До какого момента индивид действительно живет в самом себе. Или его жизнь проживают другие. Или он сам живет в других.

Чтобы описать сеть взаимосвязей мгновения бессознательного существования индивида, понадобилась бы не одна библиотека.

Выделив несущие структуры, мы видим, что индивид производит отбор согласно теме, заданной этими двумя или тремя структурами. Обычно пациентам всегда снятся одни и те же сны, они всегда воскрешают в памяти одни и те же следы. Структура проявляет себя навязчивым образом.

Хороший психотерапевт должен уметь улавливать в своем пациенте ту структуру, которая уже стала настолько большой, что обуславливает внутренний мир его бессознательного, детерминирует его в болезни, неполноценности, шизофрении. Необходимо выявить по крайней мере эту, наиболее проявленную вовне структуру бессознательного мира.

Подобные структуры могут привести к самоконтролю «Я». Навязчивые состояния, фобии всегда являются лишь тревожными сигналами для нашего «Я».

Бессознательное не нужно искать, необходимо уметь дождаться его, вступить с ним в контакт с любовью и смирением, потому что оно является непосредственным конденсатом божественного, которое есть в каждом человеке. Для меня сущность бессознательного и божественное – это одно и то же.

1.5. Рефлексия за пределами слова

В общей массе люди являются профессионалами слова и подчеркивают свои действия или власть в человеческих взаимоотношениях посредством слова. В онтопсихологии используется слово, но находится она по ту сторону слова: значение имеет динамический контакт. Слово – это лишь место прошлого, в то время как онтотерапия действует в области, где контакты порождают эмоции.

Большая часть человеческого общения, к сожалению, регламентирована словом, и оно возымело такую власть, что позволяет внутреннему миру человека «уйти на покой».

На основе того, «как, что, когда было сказано», человек оказывается определенным и ограниченным, в какой-то степени даже заложником одной из его моделей, которая изначально появилась для того, чтобы облегчить ему функцию роста.

Как появляется ключевая структура лингвистического поведения.

Слово есть осадок, конденсат, что-то, что сначала имело место как случайное действие среди более или менее разнообразного и неотчетливого множества. Можно сказать, что это определенная квантовая новизна, которая действовала свободно и плодовито, как продуктивное саморазвитие биологического дискурса, и в какой-то момент ее конденсация установила данного человека вместе с другим человеком, а этих двоих вместе с другими.

Люди искали нечто, что из множественности случайных взаимодействий в их существовании выявит их, выделит и усилит.

В какой-то момент одна сила увеличивается, воздействует на данного индивида, и последний ради получения преимуществ, первенства, успеха ищет облегчения. Эта взаимообратимость создает причинность. Причинность, которая непрерывно действует, устанавливая реальность, задает черты, аспекты.

Первые жесты появляются в контексте взаимо-связей.

Два-три человека, находящихся в группе, становятся двадцатью, тридцатью, и необходимость выживания среди различных взаимодействий заставляет их устанавливать и принимать определенным образом некие условия.

Слово рождается из решения этих взаимоотношений. Слово – это решение одного сегмента динамики, являющейся вечной и в отношении слова всегда индифферентной.

Мы определяем иерархию и переходы, на протяжении многих веков устанавливаются конструкты, формирующие ментальную структуру.

Когда люди говорят, они как будто бы изнутри познают собственные истоки и за пределами слов дают сигнал реальности, которая их проживает, которая ими движет. Как будто каждый ищет другого в подобной реальности жизни («подобной», потому что нет одинаковых жизней для нас, людей, даже если люди через слова пытались бы дать фиксированную идентичность, усилить экспансивную и свободную причину).

Через слово человек, желая сохранить собственную индвидуацию, пытается остановить во времени бесконечное самодвижение существования. Люди договариваются относительно фиксированных параметров: «это белое или черное», но даже эти утверждения появляются как результат согласия людей, в то время как на самом деле проживаемая реальность не является ни белой, ни черной.

Наша цивилизация, а следовательно, наше исследование мышления, в сущности, основывается лишь на иллюзии реальности, которая, тем не менее, обладает властью над принятием решений в данной группе и требует определенной динамики и способа существования.

Хотя индивидуация зависит от существования, она в свою очередь может привносить в него свои решения. Как только человек родился, он становится аутоктизом и придает форму окружающей среде.

Наш способ мышления основывается на одном инструменте, на одной заранее заданной форме, и за этим решением находится огромное море жизни, существования.

Когда человек начинает видеть за пределами параметров научного, философского, религиозного исследования, то лучше понимает предмет любого исследования. Он видит с простотой многие вещи и одновременно с этим, если раньше он пытался выразить себя в словах, теперь он все больше пытается свести слово и само мышление к этой индифферентной динамике.

Любая вербализация нуждается в объективном ориентире, и это не только воспоминание объективно существовавшего еще до нашего решения, но также принудительная попытка достичь индифферентности вечной динамики.

Мы должны быть отражением этой обширной динамики, которая является свободной, упорядоченной и не имеет правил. К сожалению, большинство людей отвергает или утрачивает возможность быть сознанием и знаком первичной жизни.

Фактически, ценность слова определяется усредненным уровнем, принятым в данный момент способом использования, контекстами, которые в какой-то момент дают возможность проявиться этому слову. Онтотерапевт таков, когда видит человека в самодвижении или одновременным движению (то есть индивид познает себя, совершая метаболизм) первичного процесса.

Семантика любого вербализма, любой логистики не выводится с определенностью кантовских или позитивистских мыслительных моделей. Это всего лишь поиск точной динамики, которая остается неприкосновенной и протекает вне рациональных критериев социальной группы.

Онтопсихология развивается на основе первичной жизни, способна понять любой процесс принятия решений и обосновывает собственное видение, потому что видит и выявляет его, когда слова еще не стали частью мысли.

1.6. Ассоциация, равная смещению*

А) Впервые понятие «ассоциация» используется Платоном в «Федоне»* для объяснения феномена воспоминания. Дэвид Юм, Стюарт Милль, Александр Бэм и другие* видели в этом понятии основу человеческого познания. «Ассоциация идей» отражает общую тенденцию психических процессов связываться между собой таким образом, что когда одно из них возникает в сознании, то вызывает другие по смежности, сходству или контрасту.

Фрейд использовал термин «ассоциация»* для описания теории интерпретации сновидений. В ходе общения с пациентом психоаналитик выявляет символ, образ и совершает поиск возможных ассоциаций пациента для определения первичного импульса, скрывающегося за данным символом. Фактически, бессознательное осуществляет поиск и реализует собственные потребности благодаря развитой способности к адаптации. Когда на пути к сущностному для жизни человека объекту появляется препятствие, каждый раз вырабатывается неожиданная тактика достижения данного объекта, потому что столкновение бессознательного с препятствием достижения объекта, необходимого для жизнедеятельности, означает смерть.

Прежде чем умереть, организм осуществляет процесс с множеством вариантов решений в виде адаптации, хотя они и очень далеки от объекта, соответствующего импульсу.

Важно, чтобы была достигнута цель. Эта система адаптации как процесс называется «ассоциация».

Основополагающий принцип онтопсихологии утверждает, что организм как индивидуация обретает конкретику в «континууме» окружающей среды*.

Каждая индивидуация, наделенная идентичностью, погружена в специфическую непрерывность окружающей среды. Иными словами, сущность индивидуации напрямую связана с единой сущностью окружающей среды (следовательно, речь идет не о внешнем ориентире, как может показаться нашим органам чувств). Каждый организм свершается в среде и одновременно с этим каждый организм индивидуализирует среду. В определенной мере индивидуация является и не является средой.

Другое утверждение: организм жизнеспособен настолько, насколько он находится в метаболизме со средой.

Понятия «аутопластический» и «аллопластический»* могут представлять динамические взаимодополняющие формы. «Аутопластическими» являются те формы, которые видны изнутри организма, «аллопластическими» – те, что видны снаружи.

Если вернуться к положению о том, что организм есть момент средового «континуума», становится очевидным, что аутопластический или аллопластический в итоге могут указывать лишь на индивидуальные, в зависимости от взгляда, точки отсчета.

Представьте себе организм в передающем и получающем континууме среды. В этой текучести жажда, голод, сон, жар, обладание, агрессивность являются нестабильными формами контакта организма и среды.

Представьте себе место, где сходятся сотни поездов: наш организм – это узловая точка среды, точка пересечения внешне крайне сложная, но в себе и сама по себе крайне упорядоченная. Поезда постоянно прибывают и уезжают, некоторые останавливаются, некоторые проходят мимо и идут дальше. Местоположение инстинкта не привязано исключительно к определенному типу химического соединения организма.

Мы уже подчеркивали, что ассоциация берет начало в метаболическом континууме между обособленной органикой и средой. Разберем это. Импульс, движение, искажение предопределяются в организме. То есть организм описывает изменение поведения среды по соотношению к себе. Поскольку человеческая органика является также и сознанием, способностью к саморефлексии, возглавляемой «Я», и «Я» формируется всегда после «Сверх-Я», оно предвосхищает историческое стечение обстоятельств. Из этого следует, что навязчивое состояние, или повторяемое навязчивое обуславливание, приводит к искажению нейронной функции организма. Для организма акт дефекации и пение обладают одинаковой чистотой, но социальная обусловленность ставит на первое место интересы собственной группы, нежели самой жизни. Для организма первичным является дефекация, а потом пение. Если какая-то валентность среды воспринимается организмом как опасная, то он пресекает ее.

Там, где социум вторгается в информацию жизни, происходит манипуляция организмом и внедрение в него ошибочной в отношении объекта и среды информации. Изначально в тот момент, когда жизненная информация поступает в обуславливающий центр, или в точку взаимосвязи организма со средой, происходит ее перехват и обработка, что вызывает тревогу во всем организме.

Отклоненный от собственной природной и инстинктивной мудрости организм вновь получает информацию и занимает оборонительную позицию. Во время защиты он ассоциирует себя с объектами, дающими оправдание, то есть требование со стороны «Сверх-Я» может вложить в послание жизни смысл смертельной опасности.

Ассоциация – это вторичный факт. Он предопределяется фактом социального воспитания. Например, эротическая функция интерпретируется с позиций чувства вины или кастрации и ассоциируется с ними. Поскольку организм получает эту информацию через живой контакт (пощечина, громкий крик, укоризненный взгляд и т. п.) он ассоциирует данную вариацию, дезинформацию жизни с тактильно-органическим опытом. Если кого-то однажды ударило током, он больше не будет лезть пальцем в розетку, при виде розетки его организм проявит бдительность. Точно так же и организм ребенка будет реагировать согласно однажды воспринятому стилю соматизации социальной информации. Как только информация жизни была зарегистрирована в определенной модели соматизации, последняя предопределяет каждую последующую соматизацию.

Поскольку органическая реальность развивается во времени, то, прежде чем достичь ощущения пустоты и смерти, она делает отчаянные попытки зацепиться путем ассоциаций хоть за какое-нибудь спасение. Так, истерик или человек с внезапными приступами страха не может понять причину своего состояние, хотя это просто. Предположим, что изменчивая среда принимает форму, соматизируясь в бессознательном, которое всегда остается открытым и чутко реагирующим по отношению к окружающей среде, и в тот момент, когда этот тип энергии вовлекает весь организм, в том числе «Я», появляется преграда. Тогда человек, вместо того чтобы вступить в драку или заняться любовью, ощущает приступ тревоги, тахикардию, удушье, то есть что-то, что дает организму возможность испытать возбуждение. Важным в это мгновение является возбуждение, вибрация в ответ на энергетическое вмешательство окружающей среды. Действие в любом случае происходит, его невозможно остановить. И неважно, реализует ли его человек в виде мастурбации, поцелуя, ругательного слова, каталептического приступа, мучительной депрессии, фобии, важно наличие перехода энергии. «Я», обусловленное и неспособное на адекватный ответ на информацию (информацию в квантовом, качественном смысле), не может принять новое из среды и вынуждено проживать действие жизни искаженным образом. То есть ассоциация совершается не бессознательным, а «Я». Именно «Я» ощущает себя загнанным в тупик жизнью, эмоцией, действием, которое в любом случае происходит. «Я» не удается сохранить целостность на фоне этой обусловленности, которую оно полагает абсолютом, и тогда оно осуществляет смещение, которое считает равнозначным и дозволенным.

Фрейд не был точен, когда говорил, что инстинкт стремится к стазу. Инстинкт стремится ко всему, к непрерывности, инстинкт – это всегда подвижность. Именно «Я», рациональная модель, стремится уравновесить любое воплощение, приводя к стагнации «Сверх-Я». Инстинкт – это всегда эволюция, круговорот жизни. Таким образом, ассоциация – это механизм жизни, связанный с эмоциями, который направлен на ненарушение того, что предустановлено в рамках общества.

Онтотерапевт, работающий с механизмами ассоциации, использует все модели познания субъекта, пока не добьется с его стороны осознанного предъявления эмоционального поведения.

Онтотерапевт интуитивно познает действие бессознательного, или того, чем уже стала живущая органика. Он придает гибкости «Я», чтобы то смогло войти в гармонию со своим ведущим, если только прежде, вследствие неведения «Я», не приведет к смерти весь организм (поскольку оно опосредует контакт между органическим и средой).

Все вышесказанное соответствует также данным исследований нервной системы организма. Если в определенный момент конденсат синапсов, нейронов определяет, что данный стимул или информация опасна, то происходит блокирование импульса. Многие люди ощущают момент опустошенности, тревоги: каждый раз, когда появляется такое состояние, это означает, что «Я» пытается избавиться от импульсов, которые его захлестывают. «Я» реагирует не на пустоту, а на жизнь, которую оно вынуждено не познавать, потому что когда-то, когда оно пыталось познать ее, оно натолкнулось на столь сильное препятствие, что предпочло отступить. И с этого дня всякий раз, когда возможен шаг в метаболизме между организмом и средой, «Я» выводит себя из игры. На сознательном уровне человек проживает пустоту, навязчивое состояние или кастрирующий образ, потому что организм обучился тому, что за соприкосновением с этой жизненной валентностью наступает смерть. Крайней попыткой бегства от смерти является вхождение в состояние внутренней пустоты, несуществования. То есть динамика метаболизма, отвергнутая «Я», фиксирует в определенном состоянии органическую непрерывность, в результате чего появляется ощущение подавленности, тяжести, оцепенения, холода. Когда эти механизмы больше не срабатывают, разворачивается тяжелое психосоматическое отклонение, которое приводит к смерти.

Все сказанное выше позволяет применить систему ассоциаций к больным, но уже не в качестве обычной системы защиты с позитивными аспектами. Ассоциация, становящаяся для индивида патологическим ориентиром (невроз и шизофрения в целом с различными психосоматическими и поведенческими отклонениями), определяется как результат явной неточности «Я» и «Сверх-Я».

В) Мы вечно находимся в состоянии непрерывной ассоциации, постоянно происходящие события пересекаются в нашем внутреннем мире, словно на перекрестке. И чем больше различий в органической структуре, тем больше в нас таких «транспортных развязок».

Мы достигаем реальности мира через наше тело, где она повторно интерпретируется на основе базового кода органической структуры. Внешние предметы отличаются от нашего их восприятия, они составляют реальность, но модус реальности предопределен прежде всего нашим организмом.

Наш способ существования – это факт реальности. Внешняя реальность обусловлена тематическим смыслом, то есть тем, что уже создано в каждом из нас.

Онтотерапевт всегда должен уметь находить точечный ориентир, сквозь который преломляются все существующие вещи. С момента прихода в этот мир человек живет как организм, как ум, если удачно вписывается в среду. Будучи силовой точкой среды, он одновременно является ее совершенным продуктом. В плане возможности существования каждый человек уже находится в выигрышной ситуации, поднимающей его над всем остальным. Поэтому неизбежно любая вещь, входящая с ним во взаимодействие, находится в ассоциации с ним.

Будучи венцом творения среды, человек воплощает собой лучшее, и только если он является лучшим, он сможет выжить как выражение индивидуальности среды. Когда организм больше не является лучшим продуктом среды, он деградирует и исчезает, а его материальный смысл восполняют другие индивидуации, составляющие лучший средовой квант. Каждый из нас живет в той мере, в какой представляет собой высшую точку развития среды. И тогда, будучи ее лучшим продуктом, человек уже выстроен в ассоциации поощрения в своих лучших аспектах.

Когда человек целостен и здоров, он постигает реальность в радости, удовольствии, красоте, потому что является продуктом, ключевым феноменом среды, которая является динамической одновременностью бытия.

Мы уже пребываем в жизни, и для этого у нас есть инстинкт ассоциации с жизненным объектом (вода, еда), то есть внутри каждого из нас заведомо прописаны все пути.

Первую роль в ассоциации играет поощрение: с момента своего существования человек находится в координации и ассоциации с функциональными для его жизни вещами.

Первичная ассоциация всегда положительна, она поощряет, обеспечивает жизненный заряд, является организмической, то есть представляет собой упорядоченную жизненную энергию.

Мы выдвигаем следующий тезис: любой тип сознательной ассоциации или ассоциации, нарушенной каким-либо типом комплекса, всегда допустим при условии, что за ним стоит отношение первичного поощрения между организмом и средой. Этот тип первичного поощрения между индивидом и средой и есть основополагающий инстинкт, на котором основаны все остальные феномены.

Из вышесказанного следует, что существует первичная константная ассоциация, а также ассоциация, возникающая при стечении обстоятельств, или обусловленная.

Первичная ассоциация всегда существует в общности с жизнью, всегда приводит к самореализации жизни, такова первичная данность бессознательного каждого человека. Когда в фантазии сознания индивида выявляются образы, тяготеющие исключительно к ограничению, кастрации, препятствию, это означает, что в данной органической индивидуации наличествует противопоставление. В этом случае развитие ассоциации в большей степени обусловлено стечением обстоятельств, нежели возможностью роста.

Первичную (позитивную) ассоциацию необходимо понимать двояко:

1. как органический, метаболический фактор;

2. как потенциальный фактор перехода к одному или нескольким присутствиям универсума в постоянной взаимосвязи.

Обусловленная ассоциация выражается в двух модусах:

1. мнестическом следе, или исторической структуре*;

2. заключении, выводимом из одной из взаимосвязей средового универсума.