Текст книги "Та незабвенная весна"

Автор книги: Антонина Шматкова

Антонина Шматкова
Та незабвенная весна

Поэзия

«Замру на кромке тишины…»

 
Замру на кромке тишины,
Когда блеснут лучи рассвета,
Когда проталины видны,
Что грезят о начале лета.
 
 
А летом бабочки вспорхнут,
Замечутся, расправив крылья,
В садах ромашки зацветут,
Всё запестреет яркой былью.
 
 
Дурачась, ветер-озорник
Уже хлопочет у залива
Он в тень акации проник
И шепчется с плакучей ивой.
 
 
Замру на кромке тишины,
Когда блеснут лучи рассвета.
Ах! Только б не было войны,
И не было б суровым лето.
 

«Я сама, как Россия…»

 
Я сама, как Россия
И люблю её росы,
Где под куполом синим
Травостой и покосы,
Сарафаны из ситца,
Глубина дивных рек
Этим стоит гордиться,
Этим жив человек.
 
 
И сама я – из русских:
Всё готова отдать
Лишь бы нищих и близких
Было б чем угощать,
А вот землю родную,
Нашу русскую речь,
Эту ценность святую
Надо вечно беречь.
 
 
О Российских берёзах
Хочу снова напеть,
Чтоб в любые морозы
Душу лаской согреть,
Нет красивее боле
Славных русских берёз,
Сжалось сердце до боли
От чарующих грёз.
 

«Тишиной наслаждаясь опять…»

 
Тишиной наслаждаясь опять,
Незабудкой любуюсь красивой.
Повернуть бы года свои вспять,
Что походкой идут торопливой.
 
 
А не лучше ль летать в небесах,
Быть крылатой, порхающей птицей?
Под луною, в прохладных лучах
Я летаю, когда мне присниться.
 
 
В том пространстве другие миры,
Благодатные звёзды сияют.
Удивляюсь, что все там добры,
На земле доброты не хватает.
 
 
О, земное! Просторы твои!
Разве можно на них наглядеться?
Где ночами поют соловьи,
Там прошло моё милое детство.
 

«В твои улицы, скверы, фасады…»

 
В твои улицы, скверы, фасады
Я вернулась к тебе, побратим.
Верю: дружбу с тобой сохраним,
И надеюсь, что встретим закаты.
 
 
На закате, неспешной порой
Вётлы смотрятся в зеркало Нары,
Их ветвями любуюсь весной,
И смотрю на влюблённые пары.
 
 
В сорок первом, в кромешном бою
Нара Родину здесь защищала.
О тебе, приклоняясь, пою:
Ты достойна похвал, пьедестала!
 
 
Нара-реченька, ты завлекла,
Разве можно тебя не заметить.
Тихо воды несёшь и несла,
А наш город огнями весь светит.
 
 
Этот город, пропахший войной,
Здесь сражались за каждую пядь,
Полыхала земля под Москвой,
Но святыню смогли отстоять.
 
 
Так цветите, цветите, сады,
Процветай, милый город, над Нарой.
Подмосковью присущи пруды,
Там звучат вечерами гитары.
 

«Есть в России Сибирь – необъятная ширь …»

 
Есть в России Сибирь – необъятная ширь –
Моя милая Родина малая.
Там кедрачь-богатырь, на пригорках ковыль
И зарница вечерняя алая.
 
 
Там короткое лето, туманный рассвет
И палящее солнце в зените,
Незабудки цветут, огоньки, горицвет –
В эти дни вы меня позовите.
 
 
Улечу, унесусь я в родные места,
Упаду на душистые травы.
Надышусь, нагляжусь – вот она красота!
И другой мне не надо забавы.
 
 
А осенний рассвет, донеси мне привет,
Расскажи, о чём шепчут берёзки.
Тихий шорох листвы заметёт летний след,
Но весна им наденет серёжки.
 
 
Лишь зимой, как всегда: холода, холода.
Вьюги, стужа, и крепнут морозы,
Всё равно и зимой я поеду туда,
Где любимые сердцу берёзы.
 

«Цветение черёмух белых…»

 
Цветение черёмух белых
Воспоминания тревожит вновь,
А звон пернатых оголтелых,
Вселяет негасимую любовь…
 
 
Любовь к полям берёзовой капели,
Любовь к лугам, где огоньки цветут,
И к городу, где в парках карусели,
Ко всем местам, где меня очень ждут.
 
 
Там ждут сады в весеннем одеянье,
Знакомые тропинки у ручья,
Туда спешу, как будто на свиданье,
К речушке, что несёт поток журча.
 

«Любуясь гроздьями рябины…»

 
Любуясь гроздьями рябины,
Я оказалась у пруда.
Шла к берегу тропинкой длинной,
И буду приходить всегда.
 
 
Всегда, когда печаль настигнет,
И даже в утренний рассвет,
На этом месте грусть отхлынет,
Мой добрый, в зарослях сосед.
 
 
Тебя берёзки окружают,
Мы помолчим с тобой, дружок.
О! Эти дерева не знают,
Что к тем берёзам путь далёк.
 
 
Они могучие, ветвисты,
А ствол и строен, и белёс.
Их образ в символе Российском,
И лучших в мире нет берёз!
 

«Морозы загостились в Подмосковье…»

 
Морозы загостились в Подмосковье,
Морозно днём, морозно ночью,
И утром холод, между прочим –
Раскинула зима своё зимовье!
 
 
Её пушистый снегопад
Заносит побелевшие дворы,
Умолк звенящий голос детворы,
Но лыжник снегопаду рад.
 
 
И всё– таки февраль спешит
К последнему листку календаря,
С весенним, тонким запахом не зря,
К нам вестник-март в окно стучит.
 

«Вот и снова весна…»

 
Вот и снова весна:
Лучи солнца купаются в лужах,
А по склону бежит
Молодой ручеёк.
О! Весна, ты красна
Победила январские стужи,
Хоть и в рощах лежит
Ещё рыхлый снежок.
 
 
Скоро-скоро наступит
Долгожданное лето,
Тёплый ветер обнимет
Тот радостный день.
Мою боль он притупит,
Я уверена в этом.
На берёзки накинет
Прохладную тень.
 

«Ясноглазая, туманная, росистая…»

 
Ясноглазая, туманная, росистая
Долгожданная июльская пора.
Наслаждается просторами, искристая,
Настоявшаяся в воздухе жара.
 
 
На полянах в сенокосы одевается,
В тени прячется и звёздных ждёт ночей,
В камышистой тихой заводи купается,
Завлекая разговорчивый ручей.
 
 
Ясноглазая, туманная, росистая,
Долгожданная июльская пора,
Наслаждается – жемчужная, искристая,
Настоявшаяся в воздухе жара.
 

Размышление

 
Курлыча, журавли летят.
Они летят рассвет встречая,
Однако птицы улетая,
Стремятся прилететь назад –
Их в поднебесье путь крылат.
 
 
Вот так бы в жизни был возврат,
Что пронеслось, вернуть бы снова.
Но в нашей жизни есть основа:
Года на месте не стоят…
И нет пути для них назад.
 

«Пора цветенья хризантем…»

 
Пора цветенья хризантем,
Весёлость дней в сиянье солнца,
А дождь нахмурился меж тем,
И ветер пляшет у оконца.
 
 
Затем закружит снегопад,
Накроет землю пеленою,
Оденет в беленький наряд
И будет ликовать с зимою.
 
 
Но и зиме поставлен срок –
Срывая мартовский платок,
Она своё уступит место
Весне-красавице, невесте.
 
 
Вновь хризантемы зацветут!
Минуя благодатность лета,
Листок календаря сорвут,
В угоду знаковым приметам.
 

«Октябрём дорожки замело…»

 
Октябрём дорожки замело
И в душе осенняя прохлада,
Но грустить, я думаю, не надо,
Хоть и лето красное прошло.
 
 
Засыпают здешние пруды,
Рябь видна лишь только в непогоду,
Заводь тихая качает воду,
Берега осенние тверды.
 
 
Наблюдаю много лет подряд:
Бабье лето просится в объятье,
Вот надеть и поносить бы платье,
Этот ярко-красочный наряд.
 
 
Октябрём дорожки замело,
И в душе осенняя прохлада,
Но грустить, я думаю, не надо,
Хоть и лето красное прошло.
 

«У порога не встречу, не встречу…»

 
У порога не встречу, не встречу
Дорогое родное лицо,
Ну а если в пути письмецо –
Я тогда телеграммой отвечу.
 
 
Разыгрались сегодня дожди.
Осень бродит опять по дворам.
Не мешай, осень милая, нам
И с дождями пока подожди.
 
 
Ветерок, унеси облака,
Разгони эту хмурь поскорей,
О, печаль моя – ты велика…
Светлый день, мою душу согрей.
 
 
Вот и поезд, плацкартный вагон,
Торопи долгожданную встречу,
Я накину косынку на плечи
И с улыбкой спущусь на перрон.
 

«Люблю деньки в одеждах октября…»

 
Люблю деньки в одеждах октября,
Когда на землю жёлтых листьев сень
Слетает, в воздухе кружась,
И слабый ветерок бодрясь,
Ласкает обнажённую сирень,
А в небе улыбается заря.
 
 
Приветствую погожий ветерок,
Дышу дымком притихших деревень,
Здесь золотом осыпанный плетень,
Осенняя волнуется река,
Седые отражая облака,
А в небе зарумянился Восток.
 
 
Люблю твердынь уснувших берегов,
И перекаты речки неглубокой,
Небыстрого, журчащего потока.
То снегопад, то таянье снегов,
Но вот идёт, спешит Покров –
Посланник неба и Богов.
 

«Им не спеть этих песен…»

 
Им не спеть этих песен,
Что поются без слов.
Пусть мотив их не весел
От дождей и ветров.
 
 
От журчащих ручьёв
И струящихся линий извне,
Из далёких миров
Занесённых в окошко ко мне.
 
 
Это им не понять:
О чём шепчутся ивы.
Им бы надобно знать,
Как они сиротливо,
 
 
Наклонились над речкой,
Умиляясь волной,
Ах! Как бьётся сердечко,
Управляя судьбой.
 

«Поделюсь-ка с людьми тишиной…»

 
Поделюсь-ка с людьми тишиной,
Принесу полевые цветы,
Помечтаю неспешной порой
И построю к созвездью мосты.
 
 
Поднимусь высоко-высоко,
Там небесный орган уловлю.
О, а как же земля далеко!
К ней вниманье своё устремлю.
 
 
Она вертится, наша земля,
Потрясающий шар голубой,
Воспевают о ней же не зря,
В этом марбле и дом наш родной.
 
 
Это чудо одно из чудес.
Для вселенной лишь маленький шар,
С переливом сияющий блеск –
Уникален божественный дар.
 
 
Мы сберечь это чудо должны,
Святость-землю, что кормит людей,
Все задачи решаться должны,
Для потомков и добрых идей.
 

Мой сад

 
Сад зелёненький мой,
Шелестишь за стеной –
У таёжной бескрайней границы.
За высоким холмом
И прозрачным ручьём,
Где смородина прячет ресницы.
 
 
То ли в сад-огород,
То ли просто народ,
Уезжает подальше за город.
От такой красоты,
Да с подачей мечты –
Посвежевши, становишься молод.
 
 
Здесь пионы цветут,
Птицы песни поют,
А пчела у соцветия кружит.
И нарцисс-ободок,
Желтоватый венок,
По соседству с тюльпанами дружит.
 
 
Ах, цветущий садок!
Ты мой милый дружок,
Приласкаешь, накормишь плодами,
А наш мудрый народ,
За собой позовёт
И украсит Россию садами!
 

Кузбасс, 1999 год

«Ах! Эта калина…»

 
Ах! Эта калина
Расцвела у тына –
Белое убранство, словно у невест,
Как же с ней расстаться?
Или здесь остаться,
Может заблудиться средь знакомых мест?
Что же ожидает,
Если сердце тает,
Милая ромашка, свой раскрой секрет.
Вроде кто-то рядом,
Только нет отрады
И немного грустно, когда друга нет.
 
 
Видно всё оставлю,
Нежности добавлю –
С ветром расцелую голубую ширь,
Да смахну слезинки
Краешком косынки
И с тобой расстанусь, матушка-Сибирь.
 

«Любовью истончусь к тем склонам…»

 
Любовью истончусь к тем склонам,
Где шепчутся берёзки у реки.
Я чую их сердечные поклоны,
Но как они отсюда далеки…
 
 
Далёк тот день, когда в лучах заката
Я снова с ними встречи буду ждать.
Ах! Эти склоны. Нет! К ним нет возврата,
О них лишь с грустью буду вспоминать.
 
 
Нарядно вербы склоны обступили,
Дурманя запахом, черёмушник цветёт.
Мы там когда-то молодыми были,
Об этом иволга надрывисто поёт.
 

«Эти ставни со скрипом и беленький дом…»

 
Эти ставни со скрипом и беленький дом,
Расцветает сирень – вы её сберегите,
А та стайка берёз, на пригорочке том
Заплетает серёжки в незримые нити.
 
 
Снова мне одиноко, пустынно в душе,
Будто вижу я тень у знакомой ограды,
В тот же день, в тот же час, всё на том вираже
Повстречаться бы вновь у любимого сада.
 
 
Ах! В далёкой Сибири прохлада теней,
Но она как всегда улыбается солнцу.
Я стремлюсь, я спешу и мечтаю о ней –
Там черёмуха веткой кивает оконцу.
 

«Сорву крапиву и сожгу…»

 
Сорву крапиву и сожгу,
Чтоб цвёл ты сад, на удивление,
И безо всякого сомнения
Тебе цвести я помогу.
 
 
Ах, эта жгучая печаль!
Нас разлучает расстояние,
Но я к тебе полна внимания
Ты далеко, и это жаль…
 
 
Свидание нам дарит лето.
Сад дышит. О! Какая свежесть,
Цветенье роз, такая нежность…
Спасибо, лето, встречи этой.
 

«Осень ярко горит…»

 
Осень ярко горит –
Лес украшен стоит,
В распогоженный день разодетый.
Листья вальсом кружат,
Опускаясь, шуршат
У подножья ушедшего лета.
 
 
Хлебом пахнут поля,
Отдыхает земля,
Слышен крик журавлей, отголоски.
Солнца луч серебром
Засверкал под окном,
Расплескав в поднебесье полоски.
 
 
Над притихшей рекой,
Бродит ветер седой,
Перебором листочков играя,
А калиновый куст
Свеж, и ярок и густ,
Ах, какая пора золотая!
 

«Шоколадный загар в декольте…»

 
Шоколадный загар в декольте,
Тёмный блеск на пушистых ресницах,
Молодая брюнетка в кафе
Сигаретой зашла насладиться.
 
 
Она шла мимо сосен ветвистых,
Мимо нежно-лиловых цветов,
И не слушала звон голосистых –
Мелодичное пенье без слов.
 
 
Птицы песни ей в след напевали:
«Твой ребёночек всеми любим»,
Только вот перепёлки страдали,
Что младенцу не нравится дым.
 
 
Постарайся ты смять сигарету,
И вдохни ароматы цветов…
Да послушай, в короткое лето,
Клики-оклики перепелов.
 

«Где ж ты, милая мама…»

 
Где ж ты, милая мама?
Я же помню тебя.
Та далёкая драма
Ранит сердце, скорбя.
Помню, плакала ты
И я плакала тоже,
Шёл какой-то прохожий,
И пестрели цветы…
После детского дома
Живу я в семье.
 
 
Здесь большие хоромы,
Но не нравится мне.
Ты одна, лишь, родная,
О тебе я грущу,
Где ж ты, где, дорогая?
Я тебя так ищу…
В снах тревожных печалюсь,
Покупаю конверты;
И пишу, и стараюсь,
Посылая приветы.
Помню платье в цветочек
И руки твои,
Напиши пару строчек:
Меня позови…
 

«Утопаю в стихах…»

 
Утопаю в стихах,
В этом мире пропахшем войной.
Утопаю в снегах,
Где когда-то бродили с тобой.
Утопаю в цветах,
День и ночь здесь бои долго шли,
А потом в небесах,
Крик-печаль журавли разнесли.
 
 
Я не в силах забыть,
То, что было и тех, кого нет.
Как бы всё пережить,
Ожидая грядущий рассвет,
Только б в мире прожить:
Доберечь, долюбить всей душой.
Каждым днём дорожить,
Наслаждаясь цветущей весной.
 
 
Эти мысли мешают заснуть,
Может, надо бы было свернуть,
Может в чистый листок завернуть,
И удачной звезде подмигнуть.
            Ах, вы мысли, мне б надо заснуть…
 

«Мой старший брат, любимый брат…»

 
Мой старший брат, любимый брат
Тебе поведаю, открою,
Что шли мы будто бы с тобою
В цветущем мае на парад.
 
 
И вспомнила я твой рассказ,
Когда ты охранил границу:
Была весна, гнездились птицы,
Светилось солнце, как сейчас.
 
 
В стране гремел последний час,
Но очаги ещё горели,
И те солдатские шинели
Пришлись мальчишкам в самый раз.
 
 
В кавалерийском ты служил,
И старшим был тогда в наряде,
Подкравшийся японец сзади,
Тебе кинжал в плечо вонзил,
 
 
Но у тебя хватило сил,
Твой выстрел, и наряд спешил
Помочь: задача не легка,
Тогда вы взяли «языка».
 
 
А дальше госпиталь и время,
Награда, и опять в строю.
Российское, былое племя
Стеной стоит за Русь свою!
 
 
Поэтому бессмертный полк
Украсил наши города.
Чтить павших – наш священный долг,
Их не забудем никогда!
 

Их гнали в плен

 
По дорогам войны
Они шли друг за другом.
Только нет их вины,
Нет порочного круга
 
 
Немцы пленных вели
От зори до заката,
Взять их в рабство могли
Иноземцы – солдаты.
 
 
Конвой дерзко кричал,
Подгоняя прикладом,
А наш пленник молчал,
Заплетающим шагом
 
 
Шёл… три месяца так,
Ох! Редели ряды,
Это тяжкий был знак –
Засыпал снег следы.
 
 
Мой знакомый тогда
Был ребёнком в плену.
Помнит всё: те года…
И ту ночку одну…
 
 
Грозный гул канонады,
Застрочил пулемёт,
В маскхалатах бригады –
Вот и наш превосход!
 
 
Пленным дали дорогу,
Направляя назад:
Всех к родному порогу,
Как же пленник был рад!
 
 
Только трубы от печек
Ожидали людей.
Отдохнуть бы сердечным,
Но зима зимам злей.
 
 
Всё смогли, пережили,
Снова выращен сад.
Жаль тех, кто не дожили,
Жаль погибших солдат…
 
 
Мне поведал тот мальчик,
Рассказал, как елозил:
Он тогда себе пальчики
На снегу обморозил.
 
 
По-пластунски ползли
В том кромешном бою.
Их герои спасли,
Не щадя жизнь свою.
 

В родном краю

 
Война! Война лютовала…
Я в зыбке качалась здесь.
Ребёночком малым была,
Мне очень хотелось есть.
 
 
А мама моя в колхозе,
Течёт молоко грудное.
На грудь ей капают слёзы,
То время было такое…
 
 
Конец… вероломной войне!
Весна, цветы, поют птицы.
Я вижу радость на лицах,
От этого радостно мне.
 
 
Я созерцаю пруд:
Там мельница, мой отец.
Зерно жернова трут,
Все сытые – наконец.
 

«Ох! Тягуча печаль…»

 
Ох! Тягуча печаль,
Ах ты, женская, сирая доля.
Мне по-своему жаль
Этих горьких, непрошенных слёз,
Ты приди, ты вернись
Из кромешного, тяжкого боя,
Если что – задержись
У развилки кудрявых берёз.
 
 
Ты приди, хоть когда,
Моя ниточка в жизни, кровинка.
Буду ждать, как тогда,
Когда с фронта встречали солдат.
Здесь стоят холода,
К нам всё чаще заходит Маринка,
А густой снегопад
Осыпает заснеженный сад.
 
 
Знаю: сад зацветёт –
Это будет весенней порою.
В край веселье придёт,
Запоют, засвистят соловьи.
 
 
Всё останется в прошлом,
Мой сыночек, я двери открою,
И счастливая брошусь
В объятья твои.
 

У братской могилы

 
Войны прошедшей эхо
Ещё тревожит раны,
Отсчёт ведётся вехам
Плывут рекой туманы.
 
 
Уснули те солдаты –
Лежат в одной могиле,
И праведны, и святы –
Отчизну защитили.
 
 
Смотрю на надписи скорбно:
Ах! Сколько с войны не пришло…
Печалясь, читаю подробно,
Как много! Ванюш полегло.
 
 
О них наша память в сердцах –
Защитниках верных, надёжных,
Забыв на полях осторожность,
Они пали в смертных боях.
 

«Тонкий запах весны…»

 
Тонкий запах весны,
На дорогах распутица,
Но доехать должны,
Помощь им: песня-спутница.
Молча, парень сидел
Устремляя свой взгляд.
На дорогу глядел
То вперёд, то назад.
Вдруг послышался треск,
Лёд не выдержал веса,
И в осколочный блеск
Утопали колёса.
Первым выпрыгнул тот,
Кто сидел за рулём,
Был обманчивым лёд,
Только люди причём?
Ну а льдины трещали,
Погружались колёса.
Шум и крик не смолкали,
Прошибало и слёзы.
В безопасное место
Смельчаки пробивались,
А в солонее, известно,
Кто не смог – оставались.
Был и тот паренёк,
С голубыми глазами.
Путь его был далёк,
Возвращался он к маме.
Риск, и он превозмог:
Мигом вывел машину,
Знать Всевышний помог,
А вода скрыла льдину.
 

«Наблюдая прелести рассвета…»

 
Наблюдая прелести рассвета,
Ветер-озорник качает ветки.
Натянули белые беретки:
Сосны, ели в ожиданье лета.
 
 
В поднебесье бор смыкает кроны,
Меж стволов остановился ветер,
Всё ж не плохо, хорошо на свете…
Даже лапки сосен шлют поклоны.
 
 
Замирая, слушаю мотивы,
Слух мой наполняет нежность-нега.
Лес стоит по зимнему красивый,
Занесённый белым-белым снегом.
 

«Вьюга вновь берега…»

 
Вьюга вновь берега
Белоснежною мглой осыпает.
Заливные луга
Покрывалом своим накрывает.
 
 
Белый, белый январь
Созывает к себе свиристелей
Под прозрачный хрусталь,
Где горящий янтарь,
Мелодично там птицы, чтоб пели.
 
 
А в низине калина
Засверкала рубиновой спелью.
И кустиста малина
Засыпает за тихою елью.
 
 
Под звенящий хрусталь
Они сны будут видеть до лета.
Где весёлый янтарь
В белоснежный январь
Возгорает с началом рассвета.
 
 
Отыщу уголок
В этой белой, завьюженной стуже.
Задержусь на часок,
Где притихшая, стройная ель.
Здесь сегодня снежок
И позёмка нарядная кружит.
Да поёт под метель,
В нашем зимнем лесу свиристель.
 

Кемерово, 1999 год

Ах, какая зима

 
Ах! Какая зима, запорошен колодец,
И деревья стоят без привычных седин.
День погожий рассеял приятный морозец,
До родных берегов и бескрайних равнин.
 
 
Занесённые снегом примяты дорожки,
Зима свежестью манит в сибирский простор.
Здесь весною берёзы распустят серёжки,
Здесь ручьи побегут с зеленеющих гор.
 
 
Но сегодня январь не впускает морозы,
И сибирской природе совсем невдомёк,
Что ещё в ноябре, запоздалые грозы,
В небесах громыхая, зажгли огонёк.
 
 
Лишь на Севере дальнем, как прежде морозы
И в зимовье простая морзянка поёт.
Под метели там снятся чудесные розы,
Да родной материк на свиданье зовёт.
 

«Я оденусь в росу…»

 
Я оденусь в росу,
И ему принесу
Эту самую – самую свежесть:
Из ромашек венок,
Васильковый платок
И ту первую девичью нежность.
 
 
Я не верю тому,
Что не нравлюсь ему
В поседевшие, зрелые годы.
 
 
Здесь пурге не бывать,
Здесь садам зацветать
От хорошей и тёплой погоды.
 
 
Пусть кругом всё цветёт,
Ветер грусть унесёт
За высокие горы, равнины,
Мне б любовь тут испить
И по тропкам бродить
Под палящим закатом рябины.
 

Кемерово, 2000 г.

«День будто в полутьме…»

 
И когда нам бывает особенно плохо,
Мы хорошие пишем стихи.
 

Марина Цветаева

 
День будто в полутьме,
Тут не поможет врач,
Слезиночка во мне,
Ты хоть чуть-чуть поплачь.
Поплачь и посвети,
Скатись с лица на грудь,
Слезинки зацепи,
Разгадку не забудь.
Это ненастный день,
Или глухая ночь,
Всё заслонила тень,
Ты мне должна помочь.
Возможно мы с тобой
Развяжем нити грусть,
Хоть ветер озорной
Ему заветрил путь.
Чем больше грусти той,
Зато удачней стих.
Слезиночка, с тобой,
А вместе за двоих.
 

Прощальное лето

Памяти моего мужа Виктора,

Погиб 23 августа 2002 года

 
Под весенним лучом забелели черёмухи ветки,
У калитки тюльпан распускает последний бутон,
А лесная пичужка нам дарит простые напевки,
Издавая предвестник – печально-волнующий тон.
 
 
Мы не знали тогда, что настало прощальное лето,
А июль подарил мне на память объятье твоё,
Так пропой, просвисти, дорогая пичужка про это,
Навсегда сохрани мелодичное пенье своё.
 
 
Вот и август. Ох, хмурый и пасмурный август,
Отсчитал по минутам денёчки твои.
Сей сюжет, так не прост, всё печалится властно.
Ах! В холодной подушке слезинки мои…
 
 
Но опять за окном забелеют черёмухи ветки,
У калитки тюльпан свой раскроет последний бутон,
А волшебница– жизнь нарисует на ветках отметки,
Увенчая в объятьях лесной перезвон.
 

«Иду на кладбище к могилке…»

 
Иду на кладбище к могилке,
Где две берёзоньки растут,
Они совсем недавно тут:
У этой глинистой извилки.
 
 
Цветов нарядные узоры,
Мелькая яркой пестротой,
Накрыли памятник собой,
И ветер рвётся на просторы…
 
 
А незабудки шепчут мне,
Головками качая нежно,
И повторяются как прежде:
«Живём недолго на земле».
 
 
Так, где же будет холмик мой? –
Не надо вовсе мне ответа,
Но точно знаю, будет где-то
Под возгорающей звездой.
 

«Московское метро, грохочут поезда…»

Моему сыну Владимиру посвящается

 
Московское метро, грохочут поезда,
А эскалатор плавно набирает высь,
Ты рядышком со мной, как в вешние года,
И тихо говоришь: «Смотри, не оступись».
 
 
Но было, было – сирая тоска.
Масштабы время жизненной разлуки,
Германия – десантные войска,
Далёкий север, где метель, и вьюги.
 
 
Из жизни спорта помню дни твои,
Когда с наградой ты спешил на пятый
Этаж – наш дом, где все тогда свои,
Там ты рукой моею был объятый.
 
 
Парило от какао у плиты,
На окнах спали дивные узоры,
«Как вкусно с булочкой» – сказал мне ты,
А я стояла, поправляя шторы.
 
 
В Москве сегодня тихий листопад,
Под этим небом синим-синим,
И звёзды, улыбаясь, говорят,
Что ты надёжный сын России.