Текст книги "Трофейные трусики (СИ)"

Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Трофейные трусики

https://ficbook.net/readfic/3162410

Автор: Кантонина Бересклет (https://ficbook.net/authors/290959)

Фэндом: Ориджиналы

Пейринг или персонажи: альфа/омега

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Психология, Hurt/comfort, Омегаверс, Соулмейты, Первый раз

Предупреждения: Полиамория

Размер: Миди, 49 страниц

Кол-во частей: 14

Статус: закончен

Описание:

Альфа, давно жаждущий познакомиться поближе с гордым омегой-недотрогой, под Новый год пригласил провести каникулы в лесном домике, затерянном среди заснеженного леса. «Прямо как в любовном романе!» – захлопала в ладоши законная бета – и пинком выпроводила своего омегу «получать удовольствие». Ровно накануне течки. Вот только омега не выносил близость альф, тем более... От изнасилования спасло лишь вторжение в лесной домик чудовищ-мутантов неизвестной науке породы, привлеченных запахом омеги...

Примечания автора:

нет, никакой зоофилии не будет, и хэппи-энд гарантирую :) я до сих пор не могу смириться с прижившимся вариантом омегаверса и изобрела свою версию, логически обоснованную (кажется), с непосредственным участием бет. Благодарю ПлачХищника за консультацию по чудовищам! ПС: текст имеет «предысторию» в виде зарисовки для литературного конкурса (http://ficbook.net/readfic/3162387).

Работа в популярном:

№39 в жанре «Психология» (06.05.2015)

Часть 1

      Ян бежал сломя голову через ночь, через лес, через вьюгу, царапающую лицо колючими льдинками. Бежал «через не могу». Сердце гулко колотилось, грудь разрывало от недостатка воздуха, горло саднило от холода, который он жадно захватывал большими глотками, давясь, задыхаясь. Тапки… Хреновы тапки потерялись где-то в сугробах. Шерстяные полосатые уютные носки промокли, он рискует наступить на сучок под снегом и пробить себе ступню – и как тогда бежать? А не бежать нельзя – за спиной азартный вой, шумное пыхтение и хруст ломаемых веток. Чудовища, белые и пушистые, как сам снег, не отстают. Но и не подбираются слишком близко. Играют. Вот же твари клыкастые. Насмехаются? Весело им! А ему совсем не весело. Перед глазами мельтешат красные светлячки. Слишком яркие, заслоняют собой сине-черно-белую окружающую неласковую действительность. Снежную круговерть. Мелькание стволов, сугробов, веток. Вот грохнется в обморок и… И сдохнет? Как же, не дождетесь! Вдобавок внизу живота болезненно тянет – вот уж «повезло»! Если начнется прямо сейчас, ему точно не оторваться, тогда чудовища по запаху его где угодно отыщут.

      Надо бежать. Может быть, он сумеет выскочить на шоссе. Живым бы выбраться из этого проклятого леса. Ну или хотя бы не слишком покусанным. Хотя бы относительно целым. Главное, лишь бы не обесчещенным монстрами.

      Впрочем, даже если он продерется через заросли и найдет-таки трассу – не факт, что это его спасет. Чудовища и по прямой асфальтовой дороге его догонят. Пожалуй, еще быстрее, чем петляя среди сугробов. А добрых спасителей ему не дождаться. Никто не возьмет всклокоченного атвостопщика, вылетевшего из кустов наперерез под свет фар. И не потому, что слишком странно среди необитаемой глубинки наткнуться на милого омежку с бешено горящими глазами. И не потому, что омежка выглядит как псих, сбежавший из-под надзора – в порванном розовом свитере, босиком, без куртки в эдакую-то пургу. И правда, на психа Ян тянет по всем параметрам: здоровый человек не станет кидаться под машину и орать про мохнатых чудовищ неопознанной породы, желающих утащить его в чащу, в берлогу.

      Просто никого на дороге он не встретит. На шоссе так же пустынно, как в зимнем лесу. Потому что хренов Новый год. А в Новый год нормальные люди сидят дома и пьют спиртное. И без веской причины в такую метель наружу нос не высовывают. И тем более не садятся за руль и не пускаются в дальний путь по трассе, и летом-то никому не нужной.

      Так что никто его не спасет. Если сам о себе не позаботится. Сумел оказаться в заднице – сумей свою задницу из этой задницы сам и вытащить. О, глубокая мысль, однако.

      Хорош же, наверное: макияж по морде размазан пятнами, завитые кудри в стиле Мишель Леони превратились в колтуны и сосульки. А ведь столько времени красоту наводил, так старался – ради чего? Ради кого? Ради сволочи Артура. Прекрасного альфы с чувственными губами и большим «достоинством». Образцовый самец. Трус. Нахрен вообще было стараться? Во время течки хоть в дерьме искупайся, всё равно тебя все альфы учуют и отымеют в упругую попку, в тесную дырку.

      О чем угодно думай! О чем угодно! Лишь только беги, хренов омега, шевели поджарыми булками. Перебирай длинными ногами, они тебе не для красоты даны, как оказалось. Тоже отличная мысль, кстати.

      Только бы загнать страх поглубже, сжигающий нутро животный ужас запихать подальше, чтобы не выскакивал через горло. И без того кровь горит адреналином. Или чем там полагается гореть, когда тебя хватают клыками чудовища, неизвестного биологам вида? Заткнуть страх подальше, припечатать разгорающейся злостью. Да, злость спасет и вынесет. Злость на Артурчика-ублюдка. На дуру Мари. На монстров. Что они к нему привязались? Больше гонять некого? Да, блин, некого. Он один такой красавчик на весь лес.

      Злость на самого себя.

      Какого хрена он здесь оказался? Какого ему не сиделось дома на этот паршивый Новый год? На кой он согласился поехать в эту дыру? За каким хером?

      Да нет, за каким – это как раз ясно. За Артуровым.

      Зачем вообще его угораздило родиться омегой?!

***

Часть 2

На праздники у него выпадал «охочий период». Мари прекрасно об этом знала. Артур об этом подозревал. Поэтому, когда Артур, шикарный альфа, первоклассный самец, хранитель отборного генотипа и распространитель живеньких-активных альфа-сперматозоидов, пригласил милого омежку Яна провести каникулы в загородном домике у черта на куличиках, Ян сразу отказался.

      Да кто ж ему позволит решать за себя?

      Омеге хотелось забиться в уголок и перенести вынужденную голодовку и последующее унизительное умопомешательство в безопасном уединении, в обществе вибраторов и успокоительных таблеток.

      На беду у омеги имелась своя постоянная бета, с которой они уже несколько лет жили душа в душу, аж до синхронизации репродуктивных циклов. Властная красавица Мари. Дважды в году, когда Ян мечтал о камере-одиночке, у Мари резко обострялся материнский инстинкт.

      Мари, как и женщины старого человечества, не мыслила счастливую жизнь без потомства, да и преуспевшие подруги подливали масло в огонь. А кто это потомство должен ей подарить, как не ее законный омега? А что для этого нужно сделать? Правильно – омега должен совратить альфу, чтобы во время омежкиной течки альфа со всей страстью и пылом передал омеге свой ценный генный материал. Омежка красивенько упакует сперму в созревшую яйцеклетку – и передаст в свою очередь благодарной бете, которая спит и видит, как бы наконец-то сделаться мамочкой. Бета присовокупит к омега-яйцеклетке и альфа-сперматозоиду своё собственное бета-семя – и благополучно забеременеет. После чего, выносив плод положенный срок, родит здоровеньких детишек, обладающих устойчивым иммунитетом ко всем болезням, от которых давным-давно загнулось старое человечество. Наконец-то у Яна и Мари будет настоящее семейное счастье – дом, звенящий детским смехом!

      Вот только была небольшая проблема: Яну никто из знакомых альф не нравился.

      Мари ждала год, ждала два. Еще немного подождала. После поняла: раз ей попался такой нерешительный омега, выбор придется сделать ей самой.

      И какого-то черта Мари приглянулся именно Артур.

      Нет, Ян не мог ничего толком высказать против самоуверенного, но прекрасно воспитанного, тактичного красавца. Ничего, кроме смутных ощущений, выражающихся фразой: «Меня к нему не тянет. Я не чувствую, что он мне подходит».

      «Течка нагрянет – потянет! Еще как потянет! – отрезала Мари. – Я уже не девочка, я не могу ждать, пока ты выберешь нам идеального альфу. И вообще, найдешь ли ты такого уникума – большой вопрос! Уверен, что он вообще существует на свете? Нет? Вот именно. Всё это пустая романтика!»

      Сам Артур был обеими руками за их отношения: ему давно хотелось покувыркаться со сладеньким омежкой, таким соблазнительным в своей гордой неприступности.

      Только Артуру о запланированном потомстве никто ничего не говорил. Иначе бы сбежал.

      И лучше бы он сбежал еще тогда…

      Ян с самого начала подозревал, что идею о загородном домике Артуру подала сама Мари.

      «Всё будет, как в сказке! – шептал ему на ушко Артур, без разрешения тиская омегу за попу. – Представь: густой снегопад! В камине уютно потрескивает огонь. Мы с тобой только вдвоем. На мягком диване. Закутанные одним теплым пледом. Нежные объятия и поцелуи. Ну? Нравится? Махнем?»

      «Соглашайся! – захлопала в ладоши Мари. – Чудесно! Первозданная природа, нетронутая цивилизацией! Чистейший воздух! Когда ты еще сможешь погулять по заснеженному лесу? Когда ты вообще брал отпуск и куда-то ездил, вспомни? Всё будет как в книжках Мишель Леони! Так красиво!»

      Мда, это она загнула, конечно. Гулять-то по лесу никто не собирался. Истощенный вынужденным голоданием и сексуальным возбуждением Ян не то что на лыжи не смог бы встать, в разгар «недомогания» он будет неспособен даже вылезти из кровати без помощи альфы.

      Мишель Леони… Ян устал морщиться, слыша это имя. Мари обожала романы Мишель Леони! Яну они не нравились, но он пристально следил за новинками, чтобы успеть купить первым и преподнести в подарок своей бете. Ярко-розовые обложки с целующимися парочками на фоне чудовищных цветочных клумб. А на задней корочке – безбожно заретушированный портрет самой мадам писательницы. Не понять то ли бета, то ли омега: миловидное остроносое личико, очаровательные русые кудряшки каскадом на плечи, худенькая, большеглазая. Мари считала мадам Леони идеалом женственности.

      Однако сама Мари, хотя принадлежала к бетам, этим полноправным наследницам женского начала в «новом человечестве», при всём желании не могла примерить полюбившийся романтический образ на себя. Плотная фигура с пышными формами делала любые попытки приблизиться к хрупкому идеалу смехотворным шаржем. Поэтому светлые кудри до пояса и легкий макияж в их паре носил Ян. Мари приводил в восторг его невинно-трогательный вид. Она специально покупала ему ненавистные платьица для лета и кокетливые шубки для зимы. Временами Яна охватывали подозрения, что сходство с портретом на обложках является не последней причиной, почему Мари выбрала именно его своим омегой. Однако приходилось терпеть.

      Не верил Ян в любовные романы. Подозревал, что уважаемая Мишель Леони вешает лапшу на уши своим поклонникам, легковерным бетам и глупым омегам. Не было любви до гроба! Даже во времена старого человечества. НЕ-БЫ-ЛО! Есть только желание завести потомство, ничего более. Инстинкты размножения, одинаковые и у животных, и у людей «довирусной эпохи». Точно такие же теперь у них, у «нового человечества».

      Так что права Мари: как раньше женщины напрасно верили в любовь на всю жизнь, так теперь омеги зря ищут своего истинного альфу. Всё это пустая романтика. Сказку надо делать самому для себя. Например, выбрать более-менее приятного партнера для секса и поехать с ним на праздники в глушь, в лесной домик.

      И самого себя заверить, что это чудесно и романтично.

      И сделать вид, что сам этого хочешь.

      Ян послушно заговорил зубы Артуру, отвлек, позволив Мари проверить багаж, загруженный в джип, чтобы выбросить средства контрацепции, спрятанные на дне сумки. Не станет же Артур в дороге проверять, точно ли он взял презики? А когда доберутся до места – не поедет же обратно за сотню километров до ближайшей аптеки. А когда наступит срок… Тут уж альфе всяко будет не до осторожности. Ян сможет успешно выполнить «миссию» по предзачатию. У Артура будут дети – и хрен с ним самим, может даже алименты не платить, если не захочет. Ян с Мари сами позаботятся о потомстве. Двое родителей более чем достаточно для счастливой семьи. В этом отношении вирус, выскользнувший из тайных военных лабораторий, оказал огромную услугу обществу, разделив новое человечество на три пола, так что ни матерей-одиночек, ни брошенных сирот больше не было. Как нет незапланированной беременности, массовых абортов. Как нет великого множества генетических болезней, раньше скрывавшихся в двойной спирали ДНК.

      С биологическим феноменом «нового человечества» ученые разобрались быстро, обрадовали общество чудесными возможностями и открывшимися горизонтами эволюции, совершившей невообразимо гигантский скачок в развитии. Вот только общественный человеческий разум, отягощенный моральным наследием пошлого, с великим трудом сумел приспособиться к третьему полу. Альфы – почти мужчины, беты – почти женщины, здесь просто. Но омеги? Омеги ни то, ни другое. Миловидные мужчины, частично взявшие на себя роль женщины? Женщины, ставшие мужественнее, чтобы выдерживать страстный напор альф? В «довирусную эпоху» были похожие индивидуумы, их называли геями, трансами, но чаще оскорбительными именованиями. Их презирали, пытались насильно излечить, уничтожали. Однако омеги стали необходимой частью человечества, без них размножение оказалось невозможным. Обществу пришлось смириться с третьим полом.

      Впрочем, как в средневековье презирали женщин, как в новую эпоху третировали геев, так теперь, в «новейшую», частенько приходится сносить насмешки омегам. А смеяться есть над чем: природа (в качестве злой шутки, не иначе) оставила омегам в наследие от стародавних извращенцев единственный способ предзачатия – через анус. Хуже этой унизительной, болезненной процедуры была лишь сама течка, периодическим взрывом гормонов делающая из здравомыслящего человека похотливое животное. Это действительно очень забавно смотрелось со стороны. Если бы Яну повезло родиться альфой или хотя бы бетой, он бы тоже с удовольствием посмеялся.

      Особенно нелепыми выглядели омеги с высоким ростом, предпочитающие женский стиль одежды. Как сам Ян. Они отращивали длинные волосы, делали прически или заплетали косы, красили лица косметикой не меньше, чем беты. Яркие ажурные пуловеры на широких, не женских плечах смотрелись смешно. Угловатые мальчишеские коленки сверкали под юбками. Но что поделать. Между течками омеги должны были успеть привлечь к себе самого успешного альфу и сойтись с готовой к вынашиванию бетой. Сложно было нравиться и тем, и другим одновременно. Сложно балансировать на грани мужского и женского.

      Ян ненавидел свою женскую сторону – но Мари обожала. Чтобы почувствовать себя мужчиной рядом со своей бетой, Яну приходилось наряжаться женщиной.

      Спасибо хотя бы на том, что в эту поездку Мари не заставила его взять с собою кружевное нижнее белье, которое бете нравилось до тихого писка. От шубки удалось отвертеться. И от сапожек на высоком каблуке, в которых и так приходилось все будни, с понедельника до пятницы, бегать с делами по городу. Большинство ярких свитерочков Ян тайком выбросил из своей сумки. Праздничное платье в горошек и полупрозрачный пеньюар тоже остались на дне шкафа. Ян подозревал, что альфе будет наплевать на то, какую одежду ему нужно будет стаскивать с распаленного гормонами омеги. Возможно, они большую часть выходных вообще проведут голыми.

      Омега и альфа исполнят свои роли. Всё просчитано заранее. Всё получится легко и просто.

      На самом деле Ян так не думал.

      Он бы выскочил из отъезжающего джипа на ходу. Если бы не улыбчивая Мари, которая с сияющей мордашкой махала им ручкой на прощанье. Гребаная совесть велела сидеть на месте и не рыпаться. Омега натянуто улыбался и изо всех сил делал вид, что предвкушает расчудесные каникулы.

      Он обязан подарить ей ребенка. Пусть при этом ему нужно лечь под бугая-альфу, которого выбрал не он.

***

Часть 3

       Начиналось всё довольно неплохо.

       Артур не раздражал излишней болтливостью. По радио без перерыва крутили новогодние песенки. Доехали без происшествий, успели до наступления ранних сумерек. Джип даже ни разу не забуксовал на плохо очищенной от снега дороге.

       Домик оказался очаровательным гнездышком – лучше, чем рисовало пессимистически настроенное воображение Яна. Артур ловко завел генератор электричества, включил бойлер, отрегулировал обогреватель в спальне, растопил камин в гостиной.

       Во дворе они вместе нарядили живую елку. В чулане обнаружилась целая коробка с мишурой, с крупными блестящими шарами. Гирлянда с яркими мигающими лампочками сразу подняла настроение. Артур все украшения сам развесил, подключил гирлянду. Яну оставалось лишь с улыбкой на него любоваться, подавать игрушки по одной и указывать, на какую ветку вешать.

       Потом Ян хозяйничал на кухне: в микроволновке подогрел мясной пирог. Больше хлопотать оказалось не о чем, собственно. Традиционные салатики и праздничные деликатесы были приготовлены заранее и предусмотрительно расфасованы Мари в одноразовые пластиковые контейнеры. Вынуть из сумки, сунуть в холодильник, достать из холодильника – вытряхнуть на тарелку. После запихнуть грязную посуду в посудомойку и нажать кнопку. Даже отвлечься не на что, нечем занять руки и мысли.

       Артур со вкусом поужинал, нахваливая хозяюшку-омегу. Ян есть не стал, отговорился легкой усталостью. Еще одна шутка природы: перед течкой и до совокупления омегам приходится держать строгий пост, ибо отверстие-то в теле одно – и для любви, и для естественных надобностей. Открывающийся проход в псевдо-матку накрепко перекрывал выход системе пищеварения. Тут уж лучше перетерпеть голод два-три дня, чем мучиться со спазмами, и без того корёжить будет несладко.

       Артур смолчал, но от его выразительных понимающих взглядов Яну хотелось съёжиться и спрятаться в укромный уголок. Однако он заставлял себя терпеть. И улыбался. Всё ведь просто отлично? Чего еще желать?

       Традиционное шампанское выставили на крыльцо охлаждаться. Есть омеге сейчас нельзя, но пить-то можно. Даже нужно – для храбрости. От пары глотков шампанского вреда не будет. В полночь они откроют бутылку, чокнутся звонкими бокалами. Поздравят друг друга с праздником. Возможно, пойдут во двор запускать фейерверк. Возможно, без промедления отправятся в постель. Вдвоем.

       Ян почти свыкся с ролью влюбленного глупого омежки. Хохотал до слез над шутками своего неотразимого альфы. Пританцовывал и подпевал звездочкам и идолам, мелькающим на рябом экране телевизора. Позволял себя целовать и тискать, очень старался вырываться не сразу.

       Артур настойчиво подталкивал его к уютному диванчику перед камином, с намеком поглаживал рукой пушистый клетчатый плед. Однако сидеть в обнимку и с пыхтением целоваться Ян пока не хотел. Не мог. Вот когда течка начнется – тогда сколько угодно. Но не сейчас. Еще рано.

       – Снова снегопад? – нашел предлог Ян, выкрутился из рук альфы.

       – Угу, – отозвался тот. Не отстал, следом подошел к окну, встал за спиной омеги, запыхтел в затылок, уткнувшись носом в завитые локоны. Хотел положить ладони на плечи, но Ян уже метнулся к двери:

       – Пойдем! Ночь, снежные хлопья, ёлка в лампочках! Это же так красиво!

       Артур не мог не улыбнуться в ответ на ослепительную улыбку. Ему до сих пор не верилось, что Ян согласился. Ян, вечно спешащий, цокающий на своих каблучищах мимо изнывающего поклонника, гордо задрав нос. И Ян оказался еще милее, чем грезилось в мечтах! Наедине омега оставил свои насмешки, сбросил колючки, сделавшись на удивление покладистым, покорным, игривым.

       – Погоди! Куда в тапочках-то? Хоть сапоги надень! Пуховик!.. – тщетно воззвал к благоразумию Артур.

       – Иди скорее! – позвал Ян, кружась под густым снегопадом, раскинув руки и запрокинув голову к черному в белую «мошкару» небу.

       Альфа последовал за ним, завороженный. Разноцветные огоньки гирлянды играли, перемигивались, вторя звучащей в доме музыке. Крупные снежные хлопья искрились, без ветра словно бы зависая в воздухе, попадали на губы, на щеках таяли прохладными каплями. Белое «конфетти» запуталось в развевающихся локонах – Ян танцевал! Бездумно, без оглядки на единственного зрителя. Артур не мог отвести глаз.

       – Не стой, ну что же ты! – рассмеялся Ян. Схватил его за руку, повел вприпрыжку в хоровод вокруг ёлки.

       Хоровод на двоих – впереди пьяный от свежего воздуха омега, за ним послушный альфа, едва сдерживающий себя, чтобы не накинуться голодным зверем…

       Но Ян быстро замерз, чего и следовало ожидать. Танцевать на холоде под снегопадом оказалось не самой удачной идеей. Морозец забрался под тонкий свитер, заполз в штанины джинсов, охладив наигранное веселье. Удерживая улыбку на лице, омега предложил вернуться в дом. Тем более вновь поднялся ветер, снежинки не гладили лицо нежно, но теперь секли кожу колючими гранями.

       Улетучилась сказочность момента. Музыка по-прежнему играла в доме. От поднявшихся порывов дверь, заскрипев, прикрылась сама собой, угрожая совсем захлопнуться. На темных ступенях осталась полоска золотистого света, текущая через щель, словно последняя ниточка к возврату в обыденность.

       Молчащий вокруг лес, окутанный вьюгой, казался в темноте недобрым. Деревья, обступившие домик со всех сторон, будто склонялись над ними, крошечными людьми, чужими в этом месте. Днем заснеженная чаща будто бы спокойно дремала, навевая умиротворение. Ночью же словно проснулась.

       Сквозь музыку Яну почудились шорохи. Скрип обледенелых ветвей. Чьи-то бесшумные шаги. Дыхание? Он оглянулся по сторонам, пытаясь разглядеть сквозь белую завесу хоть что-то. Нет, не что-то…

       Он был уверен, что увидит горящие в темноте глаза. Двое… Или трое?..

       Трое затаились в темноте, за хлипкой оградой, которую можно легко перемахнуть одним прыжком. Ян явственно ощущал тяжелые взгляды… с разных сторон… скрестились на нём…

       Нет, у него просто от голода и недомогания разыгралось воображение. Еще не хватает на пустом месте удариться в истерику!

       – Пойдем в дом, – повторил Ян. Надо выпить некрепкого сладкого чая, и всё пройдет…

       Стряхнув оцепенение, омега отпустил руку альфы и направился к крыльцу. Хотел пройти мимо, не глядя в глаза! Артур поддался порыву – схватил его в охапку, прижал к груди, обдавая горячим запахом распаленного самца.

       Ян вдохнул этот запах – и с ужасом почувствовал легкую тошноту. Нелепые шорохи и смутные образы мгновенно отступили перед огромной проблемой. Он попытался отодвинуться, чтобы не чувствовать животом налитый член альфы, колом вставший под одеждой. Куда там – словно в стальные тиски попал.

       Неужели…

       Уже сейчас Ян с трудом выносит присутствие этого альфы рядом с собой. Но что будет, когда у него начнется? Он обезумеет и станет отбиваться от своего любовника, как бешеный? Царапаться, кусаться? Но альфа сильнее. Артур безусловно хочет его. Артур просто-напросто прижмет его к кровати мордой вниз и разведет ему ноги. Насильно. Без вопросов. Не слушая жалобный скулеж и яростную ругань.

       – Выходи за меня! – выдохнул ему в макушку Артур.

       – Я не могу, – промямлил Ян. И почувствовал всем телом, как мгновенно напрягся прижимающийся самец. Даже эрекция малость спала. Омега усмехнулся: – Я не могу решать за двоих, ты же знаешь. Мари…

       – Мы с ней сойдемся! – с видимым облегчением перевел дух Артур. Рассмеявшись, заставил омегу поднять лицо, принялся покрывать поцелуями: лоб, щеки, веки с пушистыми ресницами…

       Ян отвернулся, лишая самого сладкого – поцелуя в губы.

       – Пойдем в дом, я замерз, – сказал омега.

       Артур отпустил его, но не выпустил из руки его тонкое запястье. Альфа покорно пошел следом за…

       Дверь от порыва ветра захлопнулась с многозначительным щелчком.

       Артур чертыхнулся. Взбежал на крыльцо, толкнул. Тщетно. Нажал могучим плечом. Пнул. Разбежался с пары шагов, приналег всем весом – дверь всё равно не поддалась.

       – Как дети попались! – старательно рассмеялся Артур. – Ключи, конечно же, в прихожей на гвоздике.

       Ян зябко ёжился, обнял себя руками, оглядываясь в темноту. Тревожное ощущение чьего-то навязчивого любопытства вернулось с новой силой.

       Заметив его дрожь, Артур великодушно стянул с себя джемпер, заставил надеть:

       – Сейчас что-нибудь придумаем, не волнуйся.

       – Я в порядке, – буркнул Ян, послушно кутаясь в несоразмерную одежку.

       За вранье получил поцелуй в холодный кончик носа.

       Артур действительно придумал выход – вернее, нашел вход. Они обошли домик вокруг, причем Ян при любой возможности старался вцепиться в альфу обеими руками и постоянно косился на забор, чем реально смешил ничего не подозревающего Артура.

       В кухонном окне нашлась приоткрытая форточка. Артур забрался на выступ фундамента, дотянулся, просунул руку, пошарил – и отпер ставню.

       Ян не удержался от вздоха облегчения, вызвав у приободрившегося альфы новый приступ хохота.

       Артур первым подсадил дрожащего трусливого омежку. При этом не упустил случая лишний раз погладить упругую попу и жадно провести ладонями по длинным ногам.

       Ян, подброшенный вверх, как легкая пушинка, посаженный на подоконник спиной к неосвещенной кухне, почему-то задрожал еще отчетливей. В голове пронеслось молнией странное желание остаться в оконном проеме навсегда – если бы можно было не возвращаться в руки альфы! И еще больше не хотелось разворачиваться, слезать с подоконника в темное помещение, потому что там… Он чуял опасность, спина покрылась мурашками. Но на раздумья у него был лишь короткий миг – Артур тоже замерз и мягко подгонял, напирал, угрожая поцелуями.

       Ян спрыгнул на пол. Артур сзади подтянулся, пыхтя и шутливо ругаясь на коварные замки с защелками…

       Ян не успел даже вскрикнуть: два шага от окна вглубь, мысль о выключателе на стене… и протянутую вперед руку перехватили, вывернули. Тут же чья-то большая ладонь в мохнатой рукавице ловко легла на лицо, перекрывая рот и нос заодно. Испуганный и слегка придушенный омега не успел даже пискнуть – его дернули в закуток за холодильник. Кто-то обхватил его поперек тела, прижав локти к туловищу, стиснул сильнее, чем стискивал Артур – не позволяя кричать, дергаться, дышать. Ян только моргал в растерянности, не понимая, что за тело прижимается сзади, горячее, свитое из сплошных мышц, покрытое длинным густым мехом…

       Две белесые тени метнулись из прихожей к залезшему через окно Артуру. Ян замычал, беспомощно забился, но его придавили еще сильнее, полностью зажали нос. В глазах заплясали красные мушки. Омега успел различить, как два белесых силуэта, двигающихся с нечеловеческой скоростью, навалились на Артура, опрокинули на пол…

***

Часть 4

Видимо, на несколько минут Ян всё же потерял сознание от удушья. Очнулся от резкого света, бьющего в глаза. Артур выкрикивал ругательства, угрозы. Альфе каким-то чудом удалось отобрать омегу из лап…

       Ян заорал, напугав и нападающих, и Артура. Альфа прижался к нему спиной, прикрывая собой. Чудовища же отпрянули назад, отступили на пару шагов.

       Было от чего заорать: вряд ли эти чудовища вообще известны науке! Артуру удалось добраться до выключателя, но нападавших яркое освещение нисколько не смутило. Зато повергло в шок сперва альфу, а теперь и очнувшегося омегу.

       На них скалили внушительные клыки три волка… Нет, скорее собаки? Или медведи? Или кто это вообще?! Большие круглые головы, острые морды с черными блестящими носами. Толстые длинные лапы, широкая кость. Мускулы, играющие, перекатывающиеся под шкурой, так что густой белоснежный мех не мог скрыть поистине звериную силу. Длинные пушистые хвосты, которым позавидует любой соболь. Светлые глаза – в ярком освещении зрачки сузились до неразличимой точки, отчего белесо-сиреневые кружки радужки в обрамлении черных ресниц казались ненатуральными, вставленными ради шутки линзами. Острые торчащие уши с темными кисточками на кончиках. Помесь песца с белым медведем?.. Почему-то именно в этот момент Яну вспышкой вспомнилась картинка из раннего детства: он, мелкий карапуз, обожал приставать с обнимашками к матерому чау-чау из соседней квартиры, который, даже когда сидел, был выше его на полголовы. Яну всегда нравились большие собаки…

       Но не настолько огромные!!! Такие и в кошмарном сне не привидятся!

       Оскаленные пасти – рычание в сторону Артура, тот угрожающе размахивал сковородой и самым большим ножом, какой смог найти. Но… Они умели вставать на задние лапы по-медвежьи! При этом холкой задевали подвески люстры на потолке. Передними лапами – или это можно назвать руками? с длинными пальцами, почти человеческими, если б не когти, – очень точно отмахивались от сковородки, оставляя на днище борозды. Ладно нападать не спешили, сообразительно поглядывали на нож, не хотели напороться.

       Ян едва удержался на грани нового обморока. Вот только валяться без чувств слишком большая роскошь, сожрут ведь.

       – Ян! Ян!!!

       – А? – выдохнул омега, не сразу поняв, что альфа ему что-то кричит.

       – Ты живой?!

       – Да, цел…

       – Я не смогу от них избавиться! Я вообще не понимаю, что это за … такая!! – зачастил Артур, сам держась на грани истерики. – Мутанты, …! Даже отогнать их не получается! Я вообще их порезать боюсь – вдруг взбесятся еще больше! Вон только перцем в морды сыпанул, чтобы от тебя отцепились. Да перец кончился, а эти озлились, прочихавшись…

       – Надо прорваться к машине, – сообразил Ян. – Запремся. Если сможем, уедем.

       – Попробую отвлечь, – согласился с планом Артур. – Держись. Только не бойся! Слышишь? Как скомандую – беги к двери! Потом к джипу! Я отвлеку, сколько смогу – и вылезу в окно. Слышишь? Ты меня понял?

       – Д-да.

       Ян пытался дышать ровнее. Сердце колотилось так сильно, что рухнуть в обморок через два шага пара пустяков. Бежать? Мимо этих меховых громадин? Рычащих, скалящихся, то и дело поднимающихся на задние лапы для внушительности? Главное, не смотреть в белесые глаза. Чудища стараются напугать, это очевидно. Но не нападают. Им что-то нужно… Голодные, что ли?

       – Они голодные, что ли? – вслух повторил Ян. Собрался с пола, из состояния «тряпка» заставил себя подняться до уровня «трус трясущийся».

       – Черт их знает, – отозвался Артур. – Впрочем, соображаешь! Попробуем отвлечь жратвой?