Текст книги "Странный пират"

Автор книги: Антон Захаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Глава 1

Флемер Болт – так меня зовут. Бывает, что не везет так не везет. Вроде не было никаких признаков приближения такого количества счастья. Утром мы с ребятами, лейтенантами флота Марли, получили приказ от капитана: наше ударное подразделение собирается вылетать в район с низким уровнем безопасности на границе империи и фронтира для перехвата и уничтожения небольшой, как нам сказали, группы пиратов. Вылет назначен на послезавтра. Я предложил, пока есть время, а мы все молодые новички-пилоты, быстренько слинять с базы на ближайшую к нам планету и немного покутить. Мои друзья Хадисон Марк и Мари Хроу сказали, что на ближайшей планете тяжко, там была столица этой солнечной системы, и предложили слетать на шаттле на соседнюю планету в системе, где были большие зоны отдыха. Мы надеялись встретить там несколько красивых девчонок и весело провести время. Решено. Взяли увольнительную у капитана Руфа – строгий мужик в возрасте, опытный истребитель, но хреновый характер и низкий уровень интеллекта (201) с имплантатами не позволили ему расти выше, это была официальная версия. По слухам, он соблазнил или почти соблазнил – никто не знает – дочку адмирала, а у того были ну совсем иные виды на партию его дочери, и карьера Руфа перестала расти. Получив заветные сутки увольнения, потопали в ангар на шаттл, который уходил на станцию, с которой на орбитальном лифте должны были спуститься на планету Роол 3. Шаттл, который должен был уходить, отменили в связи с подготовкой к вылету флота. Нам осталось только спуститься на Роол 1 – в столицу этой системы. Лучше бы сидели на базе. Спуск прошел, как всегда, нормально, вышли, сели в такси, поехали в клуб на окраине столицы. Город был большой, назывался Альма. Здесь находились особняки и деловые центры всей элиты солнечной системы, а также вся головная администрация. Солнечная система была средняя – 15 планет, 22 луны, 11 астероидных скоплений. В этой системе в основном создавали корабли класса «крейсер» и модернизировали старые корабли 5–6 поколений. Так, что-то я отвлекся от нашей поездки в клуб. Мы доехали, хоть в этой части не было приключений. В клубе Марк и Хроу присмотрели приятную компанию девушек лет 17–18, которые, как мы думали, были одни. М-да. Марк подозвал нас с Хроу, и мы подсели к девушкам с предложением отметить мой день рождения – обычно это упрощало и ускоряло знакомства. Девчонкам Марк представил нас как бравых истребителей и будущих адмиралов флота. Девушки немного смутились, но тоже представились, первую звали Луна.

Высокая, стройная, я бы даже сказал спортивная, с большими умными глазами, в красивом легком платье, с улыбкой представила двух своих подруг Виту и Руа. Вита была полной противоположностью Луне: невысокая, немного полноватая девчонка с короткой стрижкой в удачно обтягивающей одежде. Руа произвела на меня большее впечатление, она выглядела более простой и не такой самоуверенной, как ее подруги, хотя по внешним данным могла легко спорить с Луной, на мой взгляд. Мы присели выпить за знакомство, Хроу уже успел заказать всем легкое вино и закуску. Девчонки оказались веселыми, сказали, что они студентки и им должны скоро поставить нейросеть. Хроу позвал танцевать Луну, к ним присоединились и мы. Веселились мы примерно часа два. Изрядно приняв, пошли прогуляться по уже вечернему городу. Гармонь играла, ощущения приближающегося удовольствия сыграли с нами злую шутку. Отойдя примерно на два квартала от клуба, мы свернули во двор, девушки сказали, что тут рядом снимают квартиру. Когда мы вошли во двор, который был плохо освещен, нас встретили четверо очень крепких и трезвых ребят, которые, не задавая вопросов, попытались нас вырубить. Девушки куда-то быстро испарились, я упал от удара в челюсть и вырубился.

Спустя час я оказался в участке службы безопасности флота. Врач поднял меня из медицинской капсулы и предупредил, что установил мне новый имплантаты, так как старый, который был у меня с училища, вышел из строя во время драки, и вообще чудо, что я выжил. На вопрос, где Хроу и Марк, врач сказал, что не в курсе. Мои дальнейшие расспросы прервал дежурный сержант собственной безопасности, который вошел в кабинет и сказал следовать за ним. Пройдя медицинскую часть собственной безопасности, спустились на лифте на два этажа, он подвел меня к кабинету. В кабинете сидел мужчина в строгом комбинезоне собственной безопасности со звездами майора. Его хмурое лицо с небольшими серыми глазами внимательно изучало меня, растерянного, еще под действием препаратов, после медицинской капсулы, в местами разорванной гражданской одежде.

Спустя пару минут молчания и разглядывания меня я не смог выдержать его пристальный взгляд и отвел глаза. Он предложил мне сесть. Это немного меня успокоило, так как ровно стоять было пока еще тяжко.

– Я майор Грэй, собственная безопасность флота, – представился он. – У меня к вам несколько вопросов, после которых мы решим вашу судьбу.

Что-то мне говорило в его тоне и взгляде, что ни хрена хорошего он не решит, плюс голова никак не хотела нормально работать. Я сидел и пытался вспомнить в деталях, что и как было, но после поворота во двор память куда-то пропала, а нейросеть почему-то не хотела показать запись того, что произошло, пока я был в отключке. Майор нажал на проектор и вывел над столом информацию обо мне: Флемер Болт, 20 лет, лейтенант флота Марли истребитель ударного флота в системе Роол. Интеллект – 221, нейросеть «пилот» – 7 м, имплантаты штатные, для истребителя. Замечаний от командования и взысканий нет.

– Так, начнем с того, как вы оказались на планете Роол 1 в Альме.

«Уф, ну, это вроде я помнил четко, и тут никаких проблем быть не должно», – прикинул я, пока готовил ответ.

– Я и двое моих товарищей Марк и Хроу получили увольнительную и решили спуститься на планету.

Грэй поднял на меня глаза и сказал уже более жестким тоном:

– КАК вы оказались на планете и в городе Альме?

Я немного растерялся, он ведь точно должен знать, как это было, – все перемещения с базы куда-либо фиксирует собственная безопасность флота. Немного мандражируя, отвечаю:

– Я спустился на планетарном лифте в столицу.

– Допустим, – пробурчал Грэй, – дальше: что ВЫ делали в столице?

– Сели в такси, доехали до клуба на окраине столицы, познакомились с девчонками, выпили, потанцевали и пошли их провожать.

Майор явно остался недоволен моим ответом.

– Хорошо, в каком клубе вы были, как звали девушек и как вы объясните, что вас нашли рядом с трупами Марка и Хроу?

Такая информация меня добила вконец.

– Как трупы?! Вы ничего не путаете, майор? Этих двух чтобы положить, нужно отделение пехот. Марк и Хроу, как я знал еще по академии, были бойцами и тренировались не только на пилотов, но и на бойцов разведки. Поэтому у них было два взыскания вместо отчисления, папы отмазали, когда они побили человек десять из службы безопасности академии на вечеринке, унял их только дежурный патруль шокерами.

Грэй, пристально глядя на меня:

– Отвечайте на вопрос, который задан, лейтенант.

– Ну, названия клуба я не знаю, его выбрал Марк. Как звали девушек, не помню, и даже нейросеть тоже почему-то не зафиксировала их имена. Ничего не помню четко, только обрывки про это время.

– Идите, вспоминайте, – сказал майор и вызвал дежурного. Вошел тот же сержант, что привел меня. – В камеру его, – проговорил майор.

Меня вывели из кабинета и уже в наручниках повели к лифту. Спустились на три этажа под землю, тут находились камеры. В одну из них меня и поместили. Комнатка два на три метра, кровать, стол, стул, уборная, глухая дверь и полная тишина. Упал на кровать, попробовал вспомнить – нет, кроме головной боли, ничего про это не помню. Промучился с полчаса, уснул. Проснулся, судя по нейросети, часов через шесть. Голова вроде гудеть перестала. С тоской подумал: «Как так могло быть, двух лучших друзей потерял не на войне, а в столице, где от несчастных случаев умирали раз в год, и то трагедия. А тут хрень какая-то, и эсбэшник молчит, никакой информации не дает». Вспомнил, что сегодня, судя по дате нейросети, вылет ударного флота. Это должна была быть моя первая боевая операция. Мысли были грустные, но делать было нечего, память не работала, решил осмотреть свою камеру. Вместо первого боевого вылета моя первая тюремная камера, м-да. Рядом с дверью несколько кнопок. Нажал кнопку проектора, там высветилось, что Флемер Болт арестован для выяснения причин смерти Хадисона Марка и Мари Хроу. Дальше шел распорядок тюремного блока: питание, прогулки, поход в душевую и отбой. У меня вместо прогулок стоял прочерк, вместо душевой стоял прочерк. «Вот гады, даже в человека превратиться не дадут», – выругался я. Пока я стоял и складывал все известные мне выражения о пенитенциарной службе, дверь открылась, вошел сержант, надел мне наручники, вывел из камеры.

– Куда? – спросил я его. Легкий пинок в область почек намекнул, что ответа не будет. «Хрен с тобой, – подумал я, – все равно мне нечего сказать, память затерли, нейросеть хрен знает как затерли, даже не представляю как, но, видимо, я стану крайним во всей этой ситуации». На лифте мой добрый сержант поднял меня на второй этаж над землей, вывел в коридор, довел до кабинета, снял наручники, открыл дверь. Я прошел в большой, неожиданно уютный кабинет. Там было несколько дорогих мягких кресел, диван, большой, деловой стол и странно выглядевший в этом кабинете дешевый потертый стул. За столом сидело три человека. Двух я знал, один был любимый и такой доброжелательный майор Грэй, второй был подполковник Брекхан, начальник нашей истребительной группы с авианосца класса «Ноиус», третий, который сидел во главе стола, – седой крепкий мужчина с нашивками полковника собственной безопасности флота. Грэй указал мне на тот стул, который я приметил, входя в кабинет.

– Полковник Кейт, – представился седой. – Вы, лейтенант Флемер, готовы что-то рассказать или дополнить ваши показания в присутствии вашего начальника Брекхана?

Кроме того, что я был жутко бледный, с больной головой, мою внешность дополнял грязный, местами рваный гражданский костюм. В таком виде оказаться перед своим командиром – кумиром для пилотов-истребителей… У подполковника было более 100 боевых походов, и он считался легендой нашего флота. Я встал, посмотрел на командира и, опустив голову, сказал:

– Нет.

– Плохо, – проговорил седой. – Тогда объясните, как у вас пропала память о вчерашнем дне и что вы делали с вашей нейросетью, заодно постарайтесь вспомнить, как погибли ваши товарищи.

– У меня нет ответов на эти вопросы, господин полковник. Я четко помню только посадку в такси и как встал из медицинской капсулы у вас в управлении.

В этот момент открылась дверь, в кабинет ввалился генерал. Пожилой мужчина, широкоплечий, крепкий, лицо волевое, глаза мертвые, бесцветные, сузились при виде меня. Его лицо, кроме, может, глаз, напоминало мне Хроу, но я не был уверен. Генерал закрыл дверь, глянул на вставшую из-за стола троицу офицеров и, не здороваясь, спросил, указывая на меня рукой:

– Это он?

Полковник собственной безопасности, немного придя в себя, перешел в атаку:

– Вы кто такой и почему врываетесь в кабинет замначальника собственной безопасности флота?

Генерал пристально посмотрел на него и спросил:

– Кто начальник в этой богадельне?

Кейт от такого обращения, кажется, немного опешил.

– Генерал Крок, начальник собственной безопасности системы Роол.

Вошедший генерал немного отключился, видимо, отправлял запросы через нейросеть. Спустя две минуты, которые полковник сверлил его взглядом, генерал вернулся в реальность. Кейт опять перешел в нападение:

– Я немедленно вас арестую, если вы не ответите на вопросы: кто вы и по какому праву врываетесь в мой кабинет?! – бушевал полковник. Генерал, не обращая на него внимания, перевел взгляд на меня, осмотрел и задал самый идиотский вопрос, который, как мне казалось, мог:

– Как ты, мелкое недоразумение, смог убить моего сына и сына моего друга?

В кабинете повисла пауза. Ответа от меня последовать не успело – в кабинет влетел еще один генерал. Кейт, воодушевленный появлением начальства и тем, что не придется в одиночку бороться с генералом, уже собрался вызвать охрану. Но тут произошло то, чего Кейт мог ожидать меньше всего: его начальник, который привык строить в этой системе всех и вся, обладающий, как казалось Кейту, максимальной властью, вдруг сник и, казалось, готов был уменьшиться в несколько раз перед этим непонятным гостем. Генерал перевел взгляд с меня на генерала Крока и сказал одну фразу:

– Я его забираю. – Повернулся и на выходе из кабинета проговорил: – Машина внизу, у вас минута. – Закрыл дверь.

Повисла мертвая тишина. Крок покраснел, повернул голову к Кейту и проорал ему:

– Быстро доставить заключенного к генералу.

Кейт остолбенел, генерала он видел таким испуганным и злым первый раз в жизни, но многолетний опыт помог не усугублять ситуацию, полковник вызвал сержанта и приказал отвести заключенного в машину генерала, который только что вышел из кабинета. Крок успел немного остыть. Кейт смотрел на начальника преданными глазами и не понимал, кто же у них был. Крок вздохнул и спросил:

– Что вы сказали генералу?

– Я потребовал у него, кто он и что ему тут нужно.

Крок побледнел, не обращая внимания на других, грустно проговорил сам себе:

– Все, теперь точно на пенсию отправят. – Потом спохватился и, глядя на Кейта, сказал: – Это начальник разведки всего сектора, он нас съест и глазом не моргнет.

Сержант вывел меня из здания во внутренний двор, где стояло две машины, одна была армейским грузовиком для перевозки заключенных, туда меня и поместили. Спустя два дня военный трибунал признал меня виновным в гибели двух лейтенантов флота. Мне дали срок 60 лет шахтером в окраинной системе фронтира, где держали заключенных-военных.

Глава 2

Доставка до колонии, где мне предстояло выживать и работать, заняла две недели. За это время мне заблокировали все базы, которые были не нужны для пилотирования самого маленького шахтерского фрегата, вынули все имплантаты. В итоге я, летчик-истребитель, должен был управлять старой цертой¹. Кроме меня, в этом комфортабельном корабле по перевозке заключенных летело еще человек сто. Размещение было максимально комфортное: камера два на три метра, 6 человек, 4 койки и туалет один на всех. Душ и все остальное не предусмотрено. В общем, шесть звезд гостиница. За две недели познакомился с сокамерниками, мне хоть в этом действительно повезло – попались нормальные, вменяемые люди. Трое были тыловиками, которых поймали на воровстве, еще один был десантура в звании целого капитана, избил до полусмерти начальника их собственной безопасности, когда застал его со своей женой, и еще один пилот – его сделали крайним в гибели крейсера, мутная история. По приземлении договорились по возможности держаться вместе. Сроки всем дали, считай, пожизненные, вот мы и решили: если вдруг что подвернется, свалить хоть к пиратам, хоть вглубь фронтира, главное, что теперь империя Марли стала для нас местом несбывшихся надежд на правосудие и жесткого угнетения. Местом, где мы оказались, была не планета, а малая старая военная база. Всех новеньких построили в ангаре и по громкой связи объяснили правила:

1) попытка побега – смерть;

2) саботаж – смерть;

3) три замечания – смерть;

4) невыполнение плана – смерть.

После построения всех отправили в отсеки, тоже на шестерых, но это было уже хотя бы похоже на жилье. Кубрик восемь на восемь метров, три метра потолок, двое нар трехъярусных, душ, стол, стулья, туалет отдельный. Первый час все мылись и приводили себя в человеческий вид. Пока мылись, десантура успел выяснить, что кормить нас будут три раза в день, и ужин уже на подходе. Столовая была в ангаре, где находились наши кубрики. Питание не помои, конечно, но просроченный солдатский паек не самое интригующее блюдо в моей жизни. Вечером нас всех построили и распределили по работам на станции. Я, как и ожидал, стал пилотом недофрегата церты. Мои сокамерники неожиданно оказались редкими специалистами: трое тыловиков получили назначение техниками по обслуживанию церты, а еще один пилот из нашей компании стал бригадиром церт, так как мог управлять крейсером, десантуру назначили в разряд младших техников – грузчиком – управлял здоровым роботом на разгрузке и погрузке кораблей.

Утро следующего дня началось с того, что всех вновь прибывших собрали и отправили в медицинский отсек для разблокировки и установки нужных баз. В медицинском отсеке нас встретила приятная на вид женщина лет 30. Стройная, уверенная в себе, среднего роста, в современном медкомбинезоне, что сильно контрастировало со всей окружающей обстановкой и нашими далеко не первой свежести одеждами, о новизне говорить нечего – третье поколение комбинезонов – старье. Во флоте было 9–10 поколения, а тут, видимо, списанное с государственного резерва, и уже даже это не новое. Сам медицинский отсек был укомплектован оборудованием 4–5 поколений, хоть не самым новым, но в приличной комплектации. Женщина-врач – ее звали, судя по нашивке, Мила – распределила нас по капсулам, проверила, кому что делать, предупредила, что процедура займет примерно три часа, и я отключился. Пробуждение после медицинской капсулы было так себе, видимо, заливали ускоренно какие-то базы. Залез в нейросеть проверить, что из меня сделали: интеллект не трогали, имплантаты на скорость для пилотов-истребителей всегда ставят – нет вообще, нет имплантатов. Гадство. Я к ним привык. Так, что с базами? Я, конечно, не мудрец какой и планировал служить во флоте минимум лет десять. Так что и базы у меня были летные: управление фрегатом – 5 уровень, иначе нет допуска к фрегатам 7 и выше поколений, навигация – 4 уровень, ракетное вооружение – 5, эсминец – 3, крейсер – 2 уровень, активные щиты – 5 уровень, пассивные щиты – 5 уровень, торговля, юрист – 1 уровень, и мое личное достижение – родители подарили – программист – 4 и инженер – 4 уровень, но на последние 2 навыка у меня не сданы экзамены, и знать о том, что я это умею, никто не мог. Так по итогу мне добавили: шахтер – 2 уровень, могу различать астероиды и понимать, что из них добывать, ну, примерно. Буровые лазеры – 2, дистанционные манипуляторы – 2 уровень, все остальные базы мне тоже порезали до 2. Неприятно чувствовать себя калекой, всего-то в нейросеть воткнули чип-блокиратор, гады. Мила проверила показания по каждому из обработанных и отпустила к себе в кубрики со словами:

– Если не хотите превратиться в овощей, то попытки демонтировать чип не предпринимать, это раз, и второе: рекомендую выспаться, так как после этой процедуры у вас всего 12 часов до того момента, как вы станете обычными заключенными, работниками станции.

Да, подъем по графику на завтра и, видимо, на все последующие дни в 6:00, 6:30 – построение, 7:00 – завтрак, 7:30 – вылет, 21:00 – возвращение на базу, 21:30 – ужин, 22:00 – построение, 22:30 – отбой. После 22:30 выход из кубрика запрещен. Такой график мне скинул икскин станции в нейросеть. Раз сказали спать, поплелся дрыхнуть, башка все равно гудела, до ужина еще время есть, так что здоровый сон не повредит. Народ в кубрике уже спал, видимо, что-то вкололи, рубить начинало жутко.

Разбудило меня падение со второй полки нар на пол. В нашем ангаре надрывалась сирена и пахло гарью. Два наших сокамерника, которые жили на третьем ярусе, упали не так удачно, как я. Один при падении свернул себе шею и лежал уже мертвый, второй врезался головой в наш стол и, видимо, грудью упал на спинку стула, в итоге лежал без сознания в луже крови и тяжело дышал. Умер спустя пару минут. Десантура так и дрых еще на своей нижней полке, второй пилот сидел сонный и взъерошенный тоже на нижней полке. Последний наш техник, как и я, свалился со второй полки, сломал руку, но вроде больше повреждений не было. В помещение все сильнее пробивался запах гари, сирена продолжала орать. Я решил растолкать десантуру – толку ноль, здоровый кабан под два метра, широкоплечий, килограммов 130 и ни хрена не жирный, так что мои попытки его толкнуть успехом не увенчались. Второй пилот, видя мои бесполезные попытки, только улыбался, потом встал и как гаркнет во все горло:

– Рота, встать!

У нас в летной учебке такое не практиковалось, но даже я подскочил. Десантник же, как черт его знает, встал мгновенно. Второй пилот ржет, я, говорит, возил таких на боевое задание, так они спят до упора, хрен разбудишь. У тебя хоть что может быть, но как только старший крикнет, они как роботы прыг – и в бой, вроде спал, а нет, уже бежит, стреляет. Десантник улыбнулся, его звали Николай.

– Да, бывает. Что тут у нас происходит?

Его вопрос прервал еще один сильный толчок, в результате которого все свалились на пол. На нас стала падать наша мебель и прочее барахло. Погас свет, пропала искусственная гравитация. Замолчала сирена. Прихожу в себя, башка гудит, вишу в воздухе, темно, тишина в боксе, двери к нам в бокс нет, так как вижу огонь в ангаре, где было построение. Включается свет, горит лишь часть ламп. Полумрак, отплываю к проему, где раньше была дверь, оглядываю помещение, Николай висит без сознания, два трупа от первого толчка болтаются под потолком, второй пилот мертв – его разломало дверью нашего бокса. Техник со сломанной рукой летает в окружении наших поломанных нар, вроде дышит. Аккуратно подплываю к Николаю – точно, живой, на башке шишка, все остальное вроде целое. Пока нет гравитации, решаю всех оттащить в безопасный проем, иначе может завалить хламом насмерть. Оттащил Николая к проему, поплыл за техником. Ему реально повезло – в десяти сантиметрах от его шеи и бока торчат куски арматуры от наших сломанных нар. Упади он не так удачно между ними – пригвоздили бы его как бабочку. Вытягиваю его из клубка железа и прочих вещей. Задеваю сломанную ранее руку, он приходит в себя, глаза ошалелые, лицо перекошено от боли. Тяну его к Николаю. Все, вроде тут безопасно. Техник – его зовут Увар – спрашивает, что тут происходит.

– Да откуда я знаю, похоже на атаку на станцию, или разваливается само это старье, – отвечаю я.

– Нас атакуют, – отвечает довольно спокойно Николай.

– О, десантура очнулась, будем жить, – приветствую я его. Коля не сильно так дает мне щелбан, ну, как несильно, сознания не теряю, звезды вижу, но сознание вроде есть. И добавляет:

– Жить если хочешь, летун, заткнись и делай что я скажу. Тебя, Увар, тоже касается. – Мы кивнули. Коля продолжал: – Минут через пять-десять включится гравитация, иначе атакующим будет неудобно вывозить добычу, мы, кстати, тоже часть их добычи – рабы.

– Почему ты решил, что будет именно так, и кто нас атаковал? – спрашиваю я. Коля улыбнулся, ну, попытался – синяк ему это сделать не дал – и ответил:

– Напали пираты, а сейчас будет зачистка, ну а потом сбор трофеев. Развалить охранение такой старой базы мог один линкор и пара крейсеров. Для тех мест, где мы находимся, очень скромные силы. Поэтому нужно быстро найти медицинский комплект для Увара, он должен быть у любого охранника или дежурного техника, и пулей в отсек, где лежат скафандры для выхода наружу, там проторчим сутки и вернемся. Обычно зачистка такой станции больше 2 часов не длится, ну и вывоз всего, что можно, еще часов 12. Дальше будем уже думать, куда деться и что делать.

Выплыли в основной ангар. Кубрики – часть полностью уничтожена, другая горит. Одна из стен ангара смята. Коля находит труп охранника, быстро его обыскивает, снимает игломет обычный армейский, поиски аптечки результата не дали. Отлетаем в угол ангара, приземляемся. Моргает свет, включается гравитация, и все, что было в воздухе, с грохотом падает на пол ангара. Увар – реально везучий парень: рядом с ним о стену стукается отлетевший при падении кусок прочного пластика размером с небольшую бочку. Увар не только зеленый от того, что его перелом дико болит, но теперь еще и бледный от осознания того, что опять чудом выжил. Коля встает на ноги, пробирается к выходу из ангара, мы следом. По дороге попадаются останки тел. Выходим в большой общий коридор, и тут нас поджидает птица обломинго: система безопасности станции активирована, нас предупреждают о том, чтобы мы вернулись в свой ангар и не покидали его. Это предупреждение сопровождается дулами автоматических лазеров на потолке. Икскин базы определил по нашим нейросетям, что мы заключенные, а разрешения на покидание ангара у нас нет. Пришлось пулей ретироваться назад, пока нас не грохнула система безопасности базы. Коля ругается, ходит по ангару и высматривает что-то по сторонам ближе к самым верхним ярусам ангара, а это примерно 50 метров высоты. В процессе своих поисков находит наконец аптечку на одном из кусков очередного охранника. Подзывает Увара, делает ему пару уколов и накладывает специальную повязку.

– Минут через пять будет легче, боль уйдет, рука в заморозке, инфекций не будет. Если найдем потом медкапсулу, вылечим быстро, – сказал Коля. – У нас есть еще минут десять на то, чтобы спрятаться в этом мертвом ангаре, выход наружу нам перекрыла система безопасности станции, а сейчас еще и пираты припрутся, так что ноги в руки – и ползем на верхний ярус в разлом между кубриками. Там пересидим.

В итоге Коля, конечно, перестраховался: пираты притопали на зачистку только через сорок минут, судя по выстрелам из коридора. Еще через три часа к нам в ангар вошло человек пятнадцать пиратов, десять – штурмовики охранения и пять техников. Среди техников все было не так однозначно: двое были свободные, старшие, и трое – явно рабы. У них на шеях были специальные ошейники-блокираторы. Техники вогнали в ангар трех роботов, начали вскрывать кубрики и вывозить валяющиеся по всему ангару контейнеры. Они нашли примерно человек тридцать заключенных, может, больше, раненых в кубриках, двух охранников и одного техника, которые прятались в одной из технологических ниш. Сильно раненых заключенных тут же добили, тех, кто мог стоять, забрали и увели из отсека. Техник и один из двух охранников последовали с ними, второй охранник был застрелен для развлечения одним из пиратов. Все это мы наблюдали из одной ниши под самым потолком ангара. Спустя еще час все пираты покинули ангар. Он опустел, все целые контейнеры исчезли, машины, погрузчики, оборудование, некоторые модули типа нашей кухни тоже были демонтированы. Все, что можно было забрать, унесли. Коля выдохнул и предложил лечь в нашем убежище и поспать, так как пираты будут тут ползать еще часов шесть. Как вы понимаете, ни я, ни Увар, который был под уколами, особого рвения встречаться с пиратами не проявили и завалились спать. Разбудил нас Коля через нейросеть, оказалось, что мы проспали двенадцать часов и на станции уже вечер. Коля стоял внизу, на месте, где раньше была кухня, и звал нас спуститься поесть. Увар после сна выглядел вполне терпимо для человека со сломанной рукой. Я же чувствовал себя хорошо: в двадцать лет организм еще быстро побеждает невзгоды, плюс тренировки в академии не прошли даром. Главное было не трогать голову, шишка независимо от возраста никуда не делась, это я ощутил, когда легонько задел пластиковую перекладину по дороге к Николаю. Десантник нас опять выручил, хозяйственный он у нас оказался: пока мы дрыхли, он спустился вниз, проверил, где пираты, нашел еду, проверил состояние службы безопасности станции.

– Расклад такой, – начал объяснять Коля, – пираты ушли, на станции мы и трупы. Икскин станции обнулен, системы безопасности нет. Предлагаю проверить медотсек, если повезет и там есть хоть что-то, вылечим руку Увару. Дальше, сделаем полный обход станции для понимания нашего положения.

Мы с Уваром трескали сухой паек, слушая Колю, и кивали. После ужина вышли из ангара и потопали известным маршрутом в сторону медблока, это примерно на два этажа выше нашего ангара. Картина там нас не порадовала. Медблока больше не было как вида. Пираты все демонтировали из того, что не было разбито при атаке станции. Коля предложил расползтись по отсеку и поискать, может, что-то найдем. Отсек был немаленький – с учетом всех перегородок метров триста на триста, так что походить там было где. Все полезное и не тяжелое Коля предложил сносить к входу в отсек, чтобы не искать дважды. Вот в одну из таких ходок я случайно наткнулся на странно вибрирующую стенку одного из технических люков. Я по нейросети позвал народ ко мне, Коля прицелился иглометом, мы с Уваром открыли люк. Из него выпала перепуганная Мила с трясущимся бластером в руках. Коля быстро выбил бластер, Мила испуганно посмотрела и потеряла сознание. Коля поднял ее на руки и понес в один из кабинетов, который мало-мальски сохранился, положил на стол. Достал из остатков аптечки какой-то шприц и вколол ей в шею.

– Что это? – спросил Увар.

– И что с ней делать? – добавил я.

– Стимулятор, сейчас очухается, а что делать, решим по ходу разговора, – проговорил Коля, убирая бластер Милы в карман своего комбинезона. Препарат подействовал быстро, как и сказал десантник: пару минут спустя Мила сидела на столе и непонимающе осматривала кабинет и трех сильно потрепанных мужиков в тюремных комбезах. Ее испуганные глаза и бледное лицо говорили о том, что она не понимает, чего ей ждать. Первым заговорил Коля, так получалось, что как он назначил себя старшим, так им и оставался, мы же с Уваром пока оспаривать его первенство не собирались.

– Мила, мы офицеры флота, хоть и бывшие, обижать женщин не приучены, так что можете не бояться, но если попытаетесь на нас еще раз наставить оружие или как-то еще нам навредить, я вас убью.

Слова, сказанные Колей, при его внешнем виде и телосложении, сомнений не оставляли ни в первой части, ни во второй. Мила кивнула, самообладание еще не вернулось к ней.

– Итак, вопрос первый: на станции есть еще медицинское оборудование? У нас раненый товарищ, ему нужно починить руку и в идеале снять с нас чипы блокировки знаний.

Мила задумалась. Слезла со стола, ее лицо приобрело нормальный цвет. Она отодвинула рукой Колю, вышла из кабинета и пошла в сторону медотсека. Мы с Уваром улыбнулись: подвинуть Колю и пройти мимо него так, как будто это не она была только что в диком ужасе, это класс. «Железная тетка», – пришло сообщение от Увара мне по нейросети. «Угу, посмотрим», – ответил я. Николай уже двигался за Милой на расстоянии пары шагов. Мила вышла в большой зал, где раньше стояли почти все капсулы, там было пусто. Она осмотрела стены слева от нас, рядом с пультом управления капсулами.