Текст книги "Клим Ворошилов-2"

Автор книги: Антон Вольф

Соавторы: Антон Вольф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

   Я смотрю , что партизаны эти нас фактически на мушке держат, думаю , что и ротный это заметил. Потому что , оглянулся он на нас и говорит этому сотнику Ярошу, что нельзя ли нам платформу их почитать, а то как то не совсем понятно что к чему. Я то сразу понял кто они . Нам как раз перед наступлением о бандерoвцах замполит все уши прожужжал.

   А потом присмотрелся ротный к сотнику получше и вдруг спрашивает " Петро ты это чертяка или не ты?" Тут бандеровец как-то странно вздрогнул, и начали они обниматься. Оказывается три года назад, когда наши в 1941 здесь отступали, сотник этот вместе с нашим капитаном, вместе немца бил. Вот оно как вышло, понимаешь, вместе кровь проливали вначале, а тут как бы по разные стороны оказались. Хорошо ещё сразу друг друга не перестреляли.

   Тут капитан и говорит, что сейчас наша задача Гитлеру хребет сломать, а там всякое может быть. Война такая идёт, что после этого по -старому не будет, будут перемены и никто не будет отнимать свободу у народа , свободу за которую пролито столько крови . Смотрю, сотник этот рукой махнул, бандеровцы вроде автоматы опустили. Обступили они танк , как дети малые всё им интересно, видно что деревенские хлопцы, не сильно какие машины вблизи видали.

   Казбек пробовал стартером дёргать , не заводится , тогда он воздухом провернул и завёл дизель. Хорошая штука этот баллон со сжатым воздухом, когда аккумулятор не тянет можно мотор воздухом пару раз завести. Капитан стоит, с Ярошем о чём-то в стороне беседует. А мы давай повреждения устранять. Каток оторвало напрочь, хорошо ещё пружины подвески не пострадали, а в гусенице аж четыре трака выбило. Пока траки меняли, уцелевший танкодесантник и механик с Колькиной машины собрали тела погибших. Получилось восемь наших пехотинцев, да трое танкистов. У партизан тоже потери были, но они своих сразу увезли. А мы наших за башню сложили и брезентом накрыли. Дождь льёт и по броне на землю кровавые ручейки сбегают.

   Смотрю, ребята гусеницу натянули. Попробовал Казбек , вроде на ходу машина , если осторожно, то дотянем до своих. Капитан с сотником на прощание обнялись, сотник из сумки достал несколько бумажек и ротному отдал. Один из бандеровцев снял флягу с пояса и мне бросил, я-то уже в люке сидел. Капитан сел впереди на курсовой пулемёт , развернулись тихонько и потопали обратно к своим. Отъехали мы с километр, тут капитан командует Казбеку "Стоп. Глуши мотор". И нам говорит , чтобы мы, то что с нами случилось, забыли напрочь. Потому что если кто из нас лишнее сболтнёт и это дойдёт до "особистов", то тут штрафротой не отделаемся. За меньшие грехи перед строем расстреливали. Достал ротный бумаги, что от сотника получил и разорвав на мелкие клочки в землю втоптал. И флягу у меня забрал, а там самогон был , да какой душистый, я то, грешным делом, отхлебнул глоточек . А ротный фляжку в кусты закинул и повторил ещё раз, чтоб рты на замке держали. Оно-то понятное дело, никто ведь себе не хотел неприятностей. У нас недавно одного бойца из танкового десанта забрали в "особый отдел", и с концами. А дело то пустяковое было. Немецкую листовку "на курево" подобрал и донёс кто-то. Вот его и забрали, понимаешь. Пришили антисоветскую пропаганду. А за такое приключение как у нас могли, что хочешь пришить. Такие времена раньше были. Даже на войне "органы" нам покоя не давали. Вот оно как.

   Через километр, при повороте на очередной просёлок наткнулись на наших артиллеристов, которые , как оказалась, выдвинулись туда с полчаса назад. Их старший лейтенант спросил нас не от шоссе ли мы идём. Узнав что нет, сказал , что недавно возле шоссе бой был. Немцы нашу пехоту , которая на машинах колонной выдвигалась, размолотили. А потом глянул за башню под брезент, только головой покачал.

   Уже смеркаться начало, когда мы к мосту обратно вышли. Метров с полсотни до переправы не доехали, как к нам командир саперов Федотов подбегает. Ребята, тут говорит, такое творится... Оказывается Лисицын , понимаешь, в штаб-то поторопился сообщить, что и переправу мы взяли и шоссе оседлали. На орден , видишь , рапортовал сволочь. И как только мы уехали , десяток "студеров" с пехотой подошли и прямиком за нами к шоссе. Вот только мы заплутали , а они прямо проскочили. А там немцы. Хорошо соседи подошли и замкнули-таки кольцо. Но вот из пехотинцев мало кто выжил. Сейчас начальство из стрелкового корпуса вместе с "особистами" на другом берегу реки в селе разбирается , кто виновен. Всё спрашивали о нас.

   Ротный хотел было убитых снять, но старшина сказал , что не надо , на другом берегу мол снимете. Там завтра всех погибших похороним. Вообщем только мы через реку переехали, встречают нас полковник пехотный с комендантским взводом. Смотрит , а у нас танк весь побитый, катка нет, сами мы все грязные , лица от порохового дыма чёрные только бинты белеют и сзади за башней ребята наши погибшие лежат. Полковник как потом выяснилось, арестовывать нас собрался. Лисицын-то набрехал , что мы чуть ли не к немцам переметнулись. А получилось всё наоборот. Тут нас всех по одному по хатам развели и до самого утра мурыжили, всё выспрашивали, как дело было.

   Вообщем рассказал я о том, как по приказу майора мы село штурмовали в лоб, как сожгли немецкие зенитки нашу роту, как Лисицын два наших танка с неполным боекомплектом и десятком танкодесантников, под пистолетом, на шоссе послал. Всё как было, понимаешь, рассказал, об одном только утаил – о встрече с бандеравцами. "Особистов" больше всего интересовало время, когда нас Лисицын на шоссе отправил. Как я потом узнал, Лисицын, в штаб об успехе доложил, как только мы в село вошли. Вот ведь какая сволочь , ребята погибали, он дырку под орден себе вертел.

   Наконец выпустили нас , одного за одним. Ротный тот последний на улицу вышел. Дождь вроде прекратился на время. Стоим мы возле "Рыжего" перекуриваем. Убитых с брони давно сняли, только брезент весь в бурых кровавых пятнах на трансмиссии лежит. Вдруг видим, выходит из хаты полковник, а следом майора Лисицына без ремня, под конвоем выводят. Полковник с "особистами" в броневик сели , а этого конвой за шкуру и в грузовик , в кузов. Сергей спросил у сержанта из конвоя куда, мол, майора-то, а он и говорит , если ваш майор штрафбатом отделается, то пускай считает, что ему сильно повезло.

   Мы докурили, и спать пошли, ни кушать, ни умываться уже сил не было, считай, двое суток не спали. А потом на следующий день, зацепили "Рыжего" уцелевшим танком из третьего взвода и поехали на СПАМ, к Михалычу. Там ремонтники, только присвистнули, посмотрев на наш танк. Ну да ничего за три дня, поставили "Рыжего" на 'колёса' и даже двигатель заменили. А ещё через два дня мы с шестью танками, сформированной заново роты, пошли догонять нашу бригаду. Надо сказать, погода опять испортилась, и мы еле ползли по разбитым дорогам.

   Вышли мы к городу Сандомиру, нашли штаб бригады. И получили приказ переправиться на левый берег Вислы, на захваченный у немцев плацдарм. Там совсем недавно танкисты нашей танковой армии отбили контратаку "фрицев". При этом сожгли девять "королевских" тигров, а три тигра захватили не повреждёнными. С нашей стороны не потеряли ни одной боевой машины. Ты вот об этом у какого-нибудь "фрица" в евоных мемуарах читал? Читал ты, понимаешь, как немцы драпали, побросав свои хвалёные танки? Нет? То-то и оно, что нет. Они мастера свои победы расписывать, понимаешь , да и приврать тоже не дураки.

   Вышли мы к переправе , а там разных повозок, из службы снабжения, скопилось видимо не видимо. И все на левый берег прутся. Регулировщики и слышать ничего не хотят. Пока, говорят, мы их через Вислу не перебросим – ждите. Ротный наш у них спрашивает, сколько можно ждать, понимаешь, у нас приказ. А они ему – сколько нужно столько и будете ждать. Может вечером, может на завтра утром. Час стоим, два стоим. Вдруг останавливается, возле нашей танковой колонны, штабная машина с охраной . Выходит оттуда генерал, понимаешь, и к ротному. Почему стоите, мать-перемать. Ваши танки на плацдарме позарез нужны. А ротный ему отвечает, что вот регулировщики не пропускают, пока повозки не пройдут. Тут генерал аж взбеленился весь. Подозвал старшего регулировщиков – капитана и спрашивает у него. "Ты -говорит,– что капитан , Европу телегами освобождать вздумал?! Немедленно пропустить танки! И впредь боевые подразделения проводить в первую очередь!"

   Вообщем через полчаса мы уже были на западном берегу Вислы. Выдвинулись в расположение батальона, и целую ночь закапывали, и маскировали "Рыжего". Только под утро управились, как новый приказ – передать позиции пехоте. Получилось, что вчера прибыли на плацдарм, а сегодня отводят нашу бригаду в резерв.

   Отвели нас в леса за Вислу, с полсотни километров севернее от Сандомира, но уже в Польше. Разместили по-батальонно по округе. Здесь же рядом СПАМ Михалыча устроился. Танки и другую технику загнали в лесок под деревья, чтобы с воздуха не было видно. Устроился наш батальон в небольшом польском селе. За первых несколько дней отоспались, отмылись в бане. Поляки, не сказать, чтоб зажиточно жили, но и не голодали, понимаешь. И куры были, и свиньи , кони тоже были , но правда не во всех дворах. Понятное дело, что колхозов там никогда не было. Но вот самогон там гнали отменный . Мы то сразу это дело раскусили. Крестьянину керосин нужен в хозяйстве , а у нас в танках сотни литров газойля плещется. Вот мы и наладили взаимовыгодный обмен. Но тут нам командиры гайки быстро закрутили. Вот ты знаешь на передовой оно с одной стороны полегче было. Да , там мы со смертью в кошки мышки играли, но дурости тыловой поменьше было.

   Через пару дней отправили нашу роту к Михалычу на СПАМ, ремонтникам в помощь. У части танков роты ресурс двигателя вышел , у кого-то траки поизносились, вообщем работы хватало. Глядим подъезжает "виллис" явно с каким-то начальством. Вылезает из машины генерал и давай Михалыча без разбега матом крыть. Ах ты такой сякой , мать перемать, из-за тебя наш корпус боевую задачу срывает. Ну мы-то , понятное дело чтобы начальству под горячую руку не попасть , сразу под танк шусь и сидим. Слышим, ругань стоит, жуть. И Михалыч своим баритоном этому генералу отвечает, что он, мать перемать , не знает где это взять – бригада , мол уже две недели как не воюет. Тут слышим генерал ему в ответ, что если через два дня задача не будет выполнена , то будет Михалыч в запасном полку пополнение до конца войны строевой учить. Дверью машины хлопнул и уехал...

   Оказывается, что каждое танковое подразделение обязано было сдать 100 тонн металлического лома и это каждый месяц. Ты вот , наверное не слышал об этом , мало кто из фронтовиков об этом рассказывает. А ведь это было. Мы , помню , все стреляные гильзы обязаны были, по-хорошему, на склад боепитания сдавать. Понятное дело, что когда бои , то смотрели на это сквозь пальцы , но все равно часть "безлошадных" экипажей занималась сбором этих самых гильз. Тоже самое – с черным металлом. С этим во время боевых действий много проще было. Танки немецкие уничтоженные сдавали в утиль. Или же, понимаешь, наши боевые машины , которые ремонту не подлежали, их тоже в лом отправляли. А когда в резерве стоишь, откуда 100 тонн взять? Здесь уже стоявшие до нас самоходчики всё собрали. Пошарили мы по боевым машинам , накидали в кучу траков старых, пару негодных дизелей из мастерских приволокли, ну может тонны на две наскребли , а остальные 98 тонн где брать?

   Ладно, ротный на часы глянул, время говорит обеденное, пойдем Великанова навестим, а после обеда все экипажи пойдут осколки собирать , дневная норма – 50 килограмм на человека. И смех, и грех, хоть ты гусеницы с танка сними и в лом отдай.

   Разобрались мы по экипажно, получили кашу гороховую с мясом, сидим, возле кухни на траве, рубаем. Ротный с Михалычем рядом устроились. Настроение у всех, можно сказать, неважное. Подходит тут наш повар, сержант Наливайко, и спрашивает , с чего это мы такие грустные сидим. Может, говорит , обед , не нравится. Ротный ему в ответ, что каша хороша, да только нас тревожат дела железные. Должны мы , мол, за два дня собрать 100 тонн металлолому, а где его брать один чёрт знает, хоть возьми , да твою , Наливайко, кухню сдай. Тут повар наш, опешил сначала, а потом и сказал, что в реке, там где они берут воду для всяких кухонных надобностей , видел он здоровенную железную трубу. Клянётся , что тонн 10 будет. А Михалыч ему , в ответ, ты говорит что белены объелся , места тут дикие, городов поблизости нет, откуда здесь трубе-то быть. Тут Великанов к нам подошёл, он тоже эту трубу ,видел. Наливайко говорит, что ему все равно на реку за водой ехать, бочка-прицеп пустая почти, так он нам место покажет , а остальное уж нам решать.

   Михалыч пригнал тягач-"летучку". Прицепили мы бочку, забрались в кузов : капитан наш , Наливайко с Великановым, я, Серёга с Мишкой и понеслись. Через пару километров свернули с дороги к не широкому притоку Вислы. Вылезли из "летучки" , а Наливайко куда-то в сторону , за кусты тычет. Я присмотрелся, и точно, лежит в реке здоровенная железная труба. "Во – говорю,– товарищ капитан, считай дневную норму по сбору осколков выполнили!" Тут ротный присмотрелся к этой трубе повнимательней и как рявкнет "Твою мать!" Михалыча за рукав дёрг и давай ему на ухо что-то шептать. Тот ему – не может быть, мол. А ротный ему – ещё как может. Калугу ещё зачем-то ещё вспомнил.

   Смотрю ротный с Михалычем одёжки долой и голыми в прыг реку . Наливайко тут аж причитать начал, что теперь с полчаса придётся ждать пока вся буза сойдёт, чтобы воды чистой набрать. А этим нипочём ходят штуку эту трогают. Вылезли они, наконец, на берег, смотрю пупырышки по коже от холода у обоих. Время-то, конец августа, да ещё вода в реке проточная не нагревается, и ключи видимо рядом бьют. Ротный тот аж зубами лязгнул от холода.

   Тут он нас и огорошил: "Экипаж, слушай боевой приказ , говорит,– Ты Мишка , возьмёшь Серёгу и на другой берег реки в секрет. Смотри, чтобы ни одна душа и близко к реке в этом месте не подошла. Ты, тут капитан, ко мне обратился – вместе с Великановым та же задача, но на этом берегу. И пока я или вот Михалыч лично вас с постов не снимем, стоять , и караульную службу нести как подобает. " Тут Наливайко очнулся "А как же кухня, мне ж пищу готовить надо". А те ему мол, не твоя забота теперь. Бочку бросили и понеслись. А время уже где-то часа три пополудни будет. Ну, что ты будешь делать?.

   Приказ есть приказ. Серёга с Мишкой на другой берег перешли, речка то не широкая метров 20 всего. Сидят там, в кустах, а мы на этой стороне караульную службу несём. Наливайко водой бочку наполняет. И всем интересно, что за штуковина в реке лежит, видно что-то сильно важное, раз суматоха такая. На танк не похожа, на самолёт тоже не сильно. Мишка с другого берега высказался, что вот же немцы, холера их возьми, навыдумывают всякой дряни и из-за этого всему миру, понимаешь, только возмущение выходит...

   Где-то через час приезжает назад "летучка" . Выскакивает оттуда капитан наш с Михалычем , а следом вылезают бригадный "особист" и начальник по вооружению. Посмотрели на железку, переговорили между собой, нам ни слова, и снова в вездеход прыгнули и обратно укатили. Сидим мы дальше. Честно говоря, уже б и перекусить чего-нибудь не помешало. Вдруг смотрим мы, прямо над нами появляется четвёрка наших истребителей. И давай у нас над головой круги нарезать. Вот ведь у летчиков служба: и спят они на белых простынях, не в пример нам, и шоколад им дают, и слух у нас ходил, что с женщинами у них попроще, а все равно я б ни за что в лётчики не пошёл бы. Там же , чуть что так, гробанёшся , что костей не собрать. Насмотрелся я на них в 1942 году под Харьковым... Если ж танк зажгут, то у нас хоть какой шанс, пускай маленький , а есть. А там что? Парашют говоришь? Пока летчик до земли долетел, в нем знаешь, сколько дырок наделают. Он же мишень живая, у всех на глазах, понимаешь.

   Ну где-то ещё через час подъехал к нам "студер" с ротным и солдатами из войск НКВД . Сменили они нас с поста. Зацепили мы бочку ихним грузовиком и поехали назад в расположение. Приехали , а все ребята заморенные сидят, перекуривают возле кухни. Весь день, говорят по полям скакали как лошади в поисках металлолома, а собрали всего ничего.

   А завтра вдруг поступил от Михалыча отбой . Даже то, что собрали потом с месяц валялось пока вывезли. По словам ротного, Михалыч "особисту" 100 тонн металлолома "сдал". Тот ему бумагу подписал, что металл сдан на склад особого полка НКВД. А как ты думал , на войне тоже приписки были. Вот к примеру сожгли мы три танка, а в итоговом донесении комбат пишет три танка, две пушки и до роты пехоты. Там по выше ещё чуточку добавят, что бы наша бригада на фоне других не хуже , значит, была. Или же когда продовольствие и водку старшина Мокроусов получает, то берёт на весь приписной состав, а бой прошёл и глядишь, можно и половины не досчитаться, а то и больше.

   К тому месту у реки никого несколько дней не подпускали. Только видели мы, что, наши истребители над тем местом все эти дни висели и несколько батарей ПВО в округе появилось. Повара наши вынуждены были ездить за водой аж за 5 километров.

   Потом только мы узнали, что эта труба , была частью немецкой ракеты. У немцев совсем недалеко полигон был, где они эти ракеты испытывали. А вот одна возьми да в речку-то и упади. К слову сказать, Великанов с Наливайко потом по медали получили "За боевые заслуги", как в приказе было сказано :... за выполнение особого задания Родины ... Великанов очень уж медалью гордился, каждую раздачу пищи , он, понимаешь с медалью совершал.

   А потом была обычая солдатская жизнь. Наряды , караулы, работы по ремонту техники. Проводились у нас и занятия по тактике действия танковых подразделений в городах. Знакомили нас с новинками , что немцы против наших танков использовали. Основным средством для борьбы с танками у немецкой пехоты стали "фаустпатроны". Раньше-то немецкие пехотинцы, что делали? Танк-то так просто пехоте не взять. Связкой гранат могли гусеницу повредить, или мину на броню положить. Но как только мы посадили десант на броню, то мало кто из немецких пехотинцев мог нам что-то сделать. Танкодесантники, наши танки хорошо берегли. Вот и придумали "фрицы " новое оружие – "фаустпатрон". Граната противотанковая, бронепрожигающая , которая выстреливается пороховым зарядом метров с 50. И если в танк попадает, то почти всему экипажу амба, редко кто в живых оставался. Входное отверстие в броне оплавленное с мизинец , а люди за бронёй гибнут от давления газов . И особенно опасное это оружие в условиях городского боя. Если в поле, понимаешь, пока немец на колено встанет, чтобы произвести выстрел, его тут же или десантники наши положат или соседняя машина из пулемёта срежет. А в городе трудно с этим паскудство бороться. У нас так соседняя бригада за один день боя потеряла больше половины состава. Пока "катюшами " всё не выжгли дальше не прошли.

   Вот и я могу сказать здесь, что именно наш ротный первым предложил ставить на танк металлические листы– экраны против немецких "фаустов". А дело было так. Повезли нас на соседнее поле, там у нас было стрельбище оборудовано, показывать, как стрелять из "фаустпатрона". Поле, понимаешь, раньше там, видимо, роща берёзовая была, а после артобстрела полем стала. Одни пеньки из земли торчат метровые Выпросили на складе несколько металлических бочек – мишеней и взяли четыре ящика с трофейными " фаустпатронами".

   Расставили бочки, собрали "фаусты" и началось. Стрелять из "фаустпатрона-то" просто, подмышкой его зажал , планку прицельную поднял и с колена его запустил. Первым стреляй майор Нестеренко, зам. комбата по вооружению. Баццц и бочку от выстрела, развернуло в прямой лист. Мы-то думали, что этих бочек нам минимум на два-три выстрела хватит, а тут её с первого выстрела в лист раскатало. Тут наш ротный посмотрел на остатки мишени внимательно и говорит, что есть у него одна идея. Взял он металлический лист прибил скобой к торчащему из земли остатку телеграфного столба, а за листом, на расстоянии кулака поставил бочку . И как жахнет по листу из "фаустпатрона". Смотрим мы бочка на боку лежит целая, а в листе дырка , голова Великанова свободно войдёт. Повторили мы ещё несколько раз , и точно , бочка целая ,а в листе дыра. Получается , что когда "фаустпатрон " на листе взрывается, то мощности броню прожечь ему уже не хватает.

   Немедленно доложили об этом в штаб бригады. Вообщем через месяц все танки нашей бригады получили такие вот металлические листы -экраны, на башни и на корпуса. А идею нашего ротного, кто-то "на верху" себе приписал, я так думаю.Но это не главное, главное , что эти экраны жизни многим спасли. Даже пускай после первого подрыва экран срывало с брони, то уже , считай, ты со смертью разминулся. На броне оставалась вороночка небольшая – мы её ведьминым засосом называли. Смотришь на неё , и понимаешь, что на волосок костлявая рядом косой махнула. Потом где-то через, месяц вручили нам боевые награды. Мне и ребятам , что были под Бродами вручили Грамоты – благодарности от Верховного Главнокомандующего , за подписью самого Сталина.

   Вот сейчас кричат на каждом углу Сталин, ГУЛАГ. Да, были перегибы, были аресты несправедливые и суды неправедные, но у кого их не было? Что, сейчас этого нет? Или заграницей похожего не было?. Быстро, понимаешь, мир забыл как в Чикаго полиция расстреливала рабочие демонстрации . А сколько миллионов индейцев было убито. Об этом кто-нибудь вспоминает, или может где-то в мире прошел суд над апартеидом? А что делали французские колонизаторы в Африке и Азии, а англичане в Индии. Память понимаешь, человеческая избирательна, сознательно стараться замолчать свои ошибки , постоянно напоминая об ошибках других.

   Ты вот знаешь, кто первые концлагеря в Европе организовал? Сталин? Нет, и до Сталина были умельцы-изобретатели, только помнят об этом не все. Финны были первыми. Они туда десятки тысяч солдат красных финских полков посадили. Тех, кого на улицах Хельсинки не убили, всех в лагеря вывезли, откуда, хорошо если каждый пятый вернулся. Красноармейские полки из финнов были опорой Октябрьской революции, а как Финляндия получила независимость, по ленинскому декрету, так они домой все уехали. А дома их, кого на улицах убили, а кому в лагере умереть пришлось. Вот как оно.

   А поляки что делали в Берёзе-Картузкой? Там у них концлагерь был, где они белорусов и украинцев голодом морили. На территории Западной Беларуси и Украины запрещали местным на своём языке говорить, только по-польски. Самый настоящий апартеид проводили. Кто-нибудь из них покаялся за это???

   А при случае все кричат Сталин. А ты вот посмотри. Страна, в гражданскую, и интервенцию выстояла. На востоке – японцы. На западе – немцы. На юге – французы с англичанами. На севере – американцы. А ещё Юденич, Деникин, Врангель. И выстояли. Потому что, вера нас вела, вера в то, что наше дело правое. А потом послевоенная разруха. Как можно было по-другому страну отстроить? Коммунисты они ведь не только других они, себя не жалели. Островского, небось, читал? Как не читал? А, уже в школе не проходят.

   Вот, так оно было. А потом, только жить начали, как немцы навалились. У Сталина дети, между прочим, за отцовской спиной не прятались, как дети теперешних правителей. И Яков и Василий на фронт пошли, дочь в госпитале дежурила. Старший Сталина – Яков с первого дня на войне был. В плен попал под Витебском. Его немцы предлагали на фельдмаршала Паулюса обменять. Ну того который к нам в плен в Сталинграде попал. Знаешь, что Сталин им ответил? "Я, говорит, – фельдмаршала на солдата не меняю!" Понял! Для Сталина все были равны. И страну он строил, а не грабил как теперешние. А когда умер, то в гроб положили в поношенном костюме и старых ботинках. А если теперешних в гроб уложить с их добром, то котлован как под строительство Храма Христа -Спасителя рыть придётся, и то места не достаточно будет.

   Репрессии говоришь? Так, а кто их проводил? Сталин, что ли, лично в "воронке" ездил? Ты, знаешь, как в народе говорят – пошли дурака богу молиться, он и лоб расшибёт. Вот так оно и было. Людей ни в чем не повинных под статью подгоняли. Показатели, понимаешь, повышали.

   Павлова? Павлова правильно расстреляли, вместе с командованием Западного округа. Потому что, только враг мог так распорядиться. Ты вот посмотри. На Балтийском и Черноморском флотах никакого неожиданного нападения не было. В КОВО Кирпонос немцев бить начал и в хвост и в гриву. В Прибалтике, наши, контратаками немца держали. Самолёты наши уже на следующий день бомбили Берлин. Брестская Крепость с горсткой бойцов держалась месяц!!! А что в Беларуси было? Самолёты на аэродромах без вооружения, крыло к крылу, без маскировки. Артиллерия в летних лагерях с деревянными снарядами. Танки без горючего и снарядов. И главное, он же, половину офицерского состава в отпуска отправил. Ты это понимаешь? В воздухе войной пахнет, нигде, ни на флоте, ни в других округах, никого в отпуска не отпускали, а здесь вдруг всех, почти поголовно. А потом немцы ударили и что? Командиров нет, артиллерия без снарядов, танки без горючего. Солдаты наши , считай с голыми руками на немца шли. И били их, гадов, и в хвост и в гриву.

   Мы сильнее немца были, опять же верой. Они во что верили? Что награбят побольше, что за счёт угнетения других жить будут лучше, что они, понимаешь , сверхчеловеки. А мы за свою землю стояли. Нам чужой земли не надо ни пяди, но и своей вершка не отдадим. Потому и стояли мы до конца . Не от отчаяния , а от ВЕРЫ!!!

   А то вот сейчас появились разные писаки, как бы историки, которые мне , как я воевал, рассказывают. Сами , понимаешь, в армии никогда небыли, по причинам физическим и умственным , а всё знают. Им портянки дай – они их как шарф на шею завяжут, a в остальном – знатоки. И фамилии себе по придумывали. Нет что бы сразу там Троцкий или Власов, чтобы нутро видно было, так он Суворовым стал, понимаешь. И он мне рассказывает, как и за что я воевал. Правды в его рассказах как у Геббельса в сводках, а ведь издаются его книги огромными тиражами. Значит власти это выгодно, чтоб следующее поколение выросло Иванами, не помнящими родства. Обидно, за страну нашу обидно. Столько народу жизни свои в войну положили, после войны жилы тянули, восстанавливая всё порушенное. А теперь, что: страну разорвали на части, две войны и Крым просрали.

   Нет, те, кто в Кремле сейчас сидят, те перевёртыши. Те за копейку Родину продадут, потому что нет у них веры в народ, в будущее. Временщики они. А мы не за это жизни своей не щадили. Вот возьми Берлинскую операцию.

   Нашу бригаду ввели в прорыв на Одере и до самого конца войны пополняли очень скудно и техникой и людьми. Бои были жесточайшие...

   Пока дошли до Берлина, то потеряли треть танков и экипажей , а другая треть в самом Логове полегла. Из приданного нам батальона сапёров-штурмовиков осталось меньше взвода. Эти ребята-штурмовики, о них почему-то, вообще все сейчас забыли. А ведь это их заслуга в штурме немецких городов и укреплений. Все ребятки рослые , вооружены только автоматами и в стальных кирасах -нагрудниках, точно витязи былинные. Стальные нагрудники и от осколков спасали и , бывало автоматные пули выдерживали. Был случай когда в рукопашной немец в грудь солдата нашего парабеллум разрядил, а тому хоть бы что. Ну и конечно выучка у них была сильная, обученность , понимаешь, не чета обычной пехоте.

   Пехота-то наша, по правде сказать, несла большие потери при штурме немецких укреплений, навыка, особого не было. А на фронте -то оно как ? Любая наука кровью пишется. Вот штурмовые части сначалa на полигонах тренировались, опять же вооружение было получше, огнемётчики и подрывники к ним в штат входили. Я тебе так скажу, что нет эффективней средства для ближнего боя , чем огнемёт. Бывало пробуем мы выкурить немца из блиндажей и дотов , а они построены капитально, да с бетонными перекрытиями. От наших снарядов только крошка летит, а "штурмовики" под нашим прикрытием подберутся , да как жахнут из огнемёта, а потом килограмм триста тротила на крышу положат и всё , путь свободен.

   Нет , к 45-му году мы воевать научились. Дорогой ценой за эту науку заплатили, но это не как в 42-м под Харьковым, когда в лобовой атаке целый танковый батальон погубили. Немцы нас тогда в чистом поле из зениток за пятнадцать минут расстреляли. Теперь пошёл другой коленкор, понимаешь. Теперь мы в Германию пришли долги сплачивать.

   Вот теперь говорят, что наши солдаты только что и делали в Германии , как немок насиловали. Я тебе так скажу, у нас этого не было и не слышал я о подобных случаях в нашей бригаде. Конечно ненависть была сильная, опять же "Убей немца" Ильи Эринбурга в "Правде" печатали, ну и у многих настроение было , что только до Германии дойти, а там за все смерти и горести рассчитаться. Ну дошли мы до Германии... Русский человек – он отходчивый. Смотришь на гражданское население , ну виноваты они , что Гитлера к власти допустили, за что и поплатились, всё кругом в развалинах лежит. Тут как нам ротный сказал, что Гитлеры приходят и уходят , а немецкий народ остаётся. Грех это из-за одной сволочи весь народ наказывать. Бывало только Наливайкина кухня задымится , так идут к ней из развалин детишки немецкие ,"Брот, брот". Все голодные , чумазые. Нет , чтоб над мирным населением издевались я такого случая у нас в бригаде не припомню. Вот еду из брошенных немецких домов брали, это было. А так чтобы грабить там, или чего пуще девок насиловать, нет, не было этого.

   Вот ты сам посуди , ты только из боя вышел , со смертью разминулся , понимаешь, тут только два желания было поесть, да поспать. Я за всю войну , ни разу нормально не поспал. Какие там девки, этим если кто и занимался , то "придурки тыловые" , те кто всю войну в обозе просидел, а теперь они , видишь, трясут своими медалями юбилейными и героев из себя корчат.Те, кто "на передке" был, тех сейчас совсем мало осталось. Из нашей бригады сейчас в живых, кроме меня, трое. Из нашего батальона – я один.

   После того как наши части прорвали оборону немцев на Одере, вошла наша танковая армия в эту брешь с приказом обойти Берлин с юга. Приказ был "Только вперёд". Главное колечко вокруг Логова замкнуть, поэтому мы немецкие узлы сопротивления блокировали, оставляли нашей пехоте , а сами дальше вперёд. С нашей ротой, на "трофейных" бронетранспортёрах следовала рота штурмовиков-сапёров.