Текст книги "Угнетатель аристократов 2 (СИ)"

Автор книги: Антон Старновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Нет. Ни за что не смогу я простить Пруткова за содеянное. Предательство – не прощается. Даже если у него есть для этого веские причины (привет Андрию из «Тараса Бульбы»). Возможно, у Павла Геннадьевича просто не было другого выхода, но…

Но это уже не моё дело.

Что же касается остальных парней… Коловрата Упыря, Серёги, Стаса, Коляна, Нагваля. То с ними мне пришлось после того дня расстаться. Почему?

Потому что Организация разделилась на два лагеря. Одна половина считала, что я виноват в смерти их друга. Другая же, хоть и принимала за мной косвенную вину, но, тем не менее, не могла по-настоящему винить.

На моей стороне остался лишь Серёга, и, что удивительно, синеволосый шут Стас. Коловрат, как глава Организации, и ответственный за каждого его члена, тут же отрёкся от меня. Так как именно я пригласил драться за нашу команду Павла Геннадьевича, то, по его мнению, был непосредственно виноват в гибели Тоналя.

Плюс ко всему, не в мою пользу играло то, что как раз-таки после моей окончательной ссоры с Костяном он и вызвал Организацию на поединок. То есть, я был виноват сразу с двух сторон, в том, что создал этот конфликт, и в том, что привёл в команду крысу.

Ко мнению Упыря, как к мнению старшего товарища, прислушался и Колян. По-другому, в принципе, быть-то не могло. Что касается Нагваля, то он никак не отреагировал на меня и мою вину в случившемся. Он вообще ни на что с того момента не реагировал.

У Тоналя с Нагвалем была ужасно тесная, почти кармическая связь между друг другом. Прочнее родственной и кровной. И после того, как погиб один, хоть и не физически, но внутренне, погиб и другой.

Нагваль перестал участвовать в поединках. И без того неразговорчивый, с того момента и вовсе перестал произносить любые звуки. В общем, жизнь Нагваля больше не напоминала жизнь, как бы это абсурдно не звучало.

Вот такие дела…

Драться в подпольных турнирах продолжил уже от своего имени. Всё-таки, я заработал себе довольно серьёзный авторитет. «Угнетателя» отныне знали многие в этой среде. Поэтому больше не возникало никаких проблем в том, чтобы попадать на подобные мероприятия.

Что касается Игожина, то о нём больше не было никаких вестей. Правоохранители очень быстро, как я и предполагал, покинули территорию школы, и больше сюда не заявлялись. У них сошлись все улики и показания, и молодого учителя отправили в тюрьму.

Впрочем, чего я всё о прошлом? Сейчас меня ждало знаменательное событие. Выпускной, на котором не будет присутствовать главный член троицы. Потому что Костяна уже как полтора месяца перевели в другую школу. Наверное, он настоял на этом сам, так как больше не хотел со мной пересекаться.

Конфликт между нами был, наконец, исчерпан, и все точки над «И» расставлены. Хоть и такой колоссальной ценой, тем не менее, это не могло не радовать.

С этого момента я больше не мог погрязать в школьных конфликтах, тянущихся ещё из жизни реципиента, отныне мне должно выходить на совершенно иной уровень.

Но, для начала, закрою ещё один Гештальт. А именно, проявлю сегодня напористость по отношению к Елизавете Михайловне и закончу то, что начал ещё в месяце апреле. Ведь она, даже несмотря на то, что Костяна перевели в другое место, должна присутствовать на выпускном.

Глава 9

И хоть Серёга, формально, не оспаривал решение Коловрата Упыря по поводу той ситуации, тем не менее, в тайне, иногда встречался со мной.

Сегодняшний день, как раз-таки, был из таких. Перед торжественным мероприятием в школе, которое начиналось через два часа, решили посидеть с Серёгой в местном баре под названием «Пивной барон». Место выбирал он, потому что в пиве я ничего не смыслил, а планы были именно такие, чтобы испробовать древнейшего напитка.

Когда подошёл к бару, то меня уже ждали. Серёга, переминаясь с ноги на ногу, точно не от холода (так как жара стояла чуть ли не тридцатиградусная), стоял возле входа и оглядывался по сторонам.

Пытался подкрасться незаметно, дабы напугать друга, но у меня не вышло. Амбал, как я только ступил на его сторону улицы, обнаружил меня. Обнаружил, и, быстро переставляя увесистые ноги, ринулся ко мне.

– Саня-я! – Почти как ребёнок, радовался он.

К слову, когда мы с ним наедине, он ведёт себя совершенно иначе. Более расслабленно и живо, что ли. В те времена же, когда вместе состояли в Организации, Серёга действовал и говорил по-другому. Наверное, обязывало положение.

– Серё-ё-га! – Подыгрывал я, подбегая к нему.

– Ну ты, блин, не пунктуальный! – Добродушно скалился друг. – Знаешь, если у меня по плану распитие пивка, то я не могу долго терпеть…

Мы вошли внутрь «Пивного барона». И так как солнце сейчас светило дневное, то и людей здесь было всего ничего. Только неработающие забулдыги, либо мужики на пенсии.

Серёга, как завсегдатай этого, и многих других подобных мест, сразу же выбрал самый достойный столик. Тот, возле которого на стене приятным холодком обдувал кондиционер. Мы устроились поудобнее, выставив вспотевшие лбы перед остужающим потоком.

– Ну и шпарит сегодня… – Посетовал я.

– Как в баньке-парилке… – Подтвердил Серёга. – Может, бахнем горилки?

– С ума сошёл… – Не улавливая юмора из-за жары, отвечал я.

Через минуту к нам подошла измученная за несколько часов работы официантка. Лицо её имело слабовыраженные азиатские очертания, на лоб спадала влажная чёлка. Казалось, что мы ей совершенно не важны, и единственное, что её беспокоит – это не упасть в обморок.

– Нам два крафтовых пива по литру, какие-нибудь снеки и сырный соус. – Проговорил Серёга.

Девушка трясущейся рукой записала в маленький блокнотик наш заказ, и, даже не повторив его вслух, ушла в сторону кухни.

– Как тебе? – Шаловливо подмигивал Серёга. – Ты по азиаточкам, ну… того?

– Да не. – Махнул я рукой. – Ты чего. Какая она азиаточка? Почти идеальная славянская внешность. Не сказать, что арийская, но…

– А глаза-то, глаза! – Настаивал светловолосый бабник. – Что в азиатке главное? Это её раскосые глазёшки. А тут – имеются!

– Если так судить, то и ты, Серёга, тот ещё азиат. Ну, вдул бы сам себе, а?

– Ай, ты…! – Расстроился Серёга. – Второй раз предлагать не буду. Теперь она точно моя.

– Так, мы сюда пиво пришли пить, или…

– О! Санёк! – Мастерски перевёл тему Серёга. – Так ты неплохо так подкачался с нашей последней встречи. Признавайся, химией промышляешь?

И хотя из-за того, что я вижу своё тело каждый день, то особых изменений не заметил, но вот остальные уже не в первый раз говорят, что я поднабрал мышц.

Наверное, даже и не врут. Ведь я, как минимум, нехило так спрогрессировал в количестве принимаемых весов и их повторений. Да, забыл сказать, я ведь в тренажёрный зал, что неподалёку от дома, хожу. Там и развиваюсь потихоньку. От груди спокойно семьдесят килограмм на десять раз делаю, а в приседе почти до сотни дошёл.

– Нет, Серёга… – Отвечал я. – В отличие от тебя, амбал перекаченный, я кроме чистого протеина, ничего не употребляю.

– Э! – Наигранно возмутился Серёга. – Я тоже не употребляю… – Лукаво оправдывался он. Скорее всего, бросил это дело не так давно.

– Слушай! – Вспомнил я про одну очень интересную, и давно интересующую меня вещь. – А каким образом ты в тот раз сумел разглядеть использование моего Дара?

Серёга посмотрел на меня как на дурака, и прямо из его кисти вылезла гладкая железная палка.

– Не заметил, что силы у нас похожи? Ну, у тебя, конечно, покруче будет… – Вздохнул он. – Но, тем не менее, в защитных покрытиях и прочих вывертах, которые можно делать с помощью твёрдых материалов, я кое-что, да смыслю. – Швырнул палку в стену, но не успела он до туда долететь, как растворилась прямо в воздухе.

– Хех. Поэтому ты и настоял на моём приглашении? – Улыбался я. – Увидел родственный Дар, и решил познакомиться? Я ведь, вроде, не азиаточка…

Но Серёга никак не воспринял мою шутку, потому что о чём-то удручённо задумался. Через полминуты прервал молчание.

– Эх, Саня… как же хреново, что так всё получилось! – Он взял с подставки зубочистку с мятным зелёным концом, и, распаковав её от целлофана, начал крутить меж пальцев.

– Да я и сам не рад, Серёг… – Честно отвечал я. – Кто б знал, что оно так.

– И Тоналя жалко, и Нагваля, о котором уже с неделю ни слуху, ни духу, и то, что Коловрат такой категоричный. Он ведь не понимает, что своим «волевым» – Серёга левой рукой показал знак кавычек. – …решением не спасает Организацию, а лишает её ещё одного хорошего человека. Надо бы всем вместе… а получается, что порознь! Как я не знаю кто. И хотя мы никогда не позиционировались как братство, что даже из названия понятно. Тем не менее… Ну это ведь не дело? – Вопросительно посмотрел он на стену и развёл руками.

– Не дело, конечно. – Согласился я.

– Решил всё на тебя свесить, но ведь позабыл, как он в разговоре со мной несколько раз настаивал на том, что мы обязательно должны поучаствовать. Говорит, мол, у меня с этими Немыми давние тёрки. И тут такой удачный случай подвернулся. Для мести. Мы ведь могли… да и плевать на эту репутацию! Послать их к чёртовой бабушке. Ну, да, стали бы слухи разные ходить. А теперь… разве то, что произошло, не серьёзнее каких-то долбаных слухов? Ах, Упырь! Ты хоть и не совсем аристократом себя считаешь, но из-за мифической чести готов жопу рвать. Эх…! – Сокрушался Серёга. Выставил перед собой зубочистку и через секунду вместо неё появилась иголка. Тонкая и острая, она поблёскивала на солнце.

– А Колян чего?

– А чего Колян? Всё так же. Он ведь малец совсем, Коловрата больше, чем отца собственного уважает. Куда он, туда и Колян. – Серёга начал медленно вводить металлическую зубочистку себе в палец, спустя время в котором она полностью растворилась. – Благо хоть Стас благоразумным оказался! Хотя и, впрочем, я в нём не сомневался. Он хоть и дурачится на постоянной основе, но парень-то в целом толковый, понимающий.

– А как он, кстати?

– Шутить меньше стал. – Коротко ответил Серёга.

– А чего дальше с Организацией, думаешь, будет…?

– Ох, Саня. Не знаю… – Вздохнул Серёга. – Коловрат совсем чудит. Мне даже кажется, что он что-то нечистое задумал. Ай, не важно…!

Мы ещё с минуту посидели молча, а после вернулась приглянувшаяся Серёге девушка. Он, завидев цель, тут же растаял и вышел из транса. Наверное, хотел заглушить неприятные воспоминания новыми эмоциями.

Когда темноволосая официантка начала переставлять с подноса здоровенные кружки, Серёга подорвался с места, как ужаленный, и начал ей помогать.

– Не стоит… это же моя работа… – Еле слышно бубнила девушка. Тем не менее, по лицу её было явственно видно, что она рада помощи, потому что силы неумолимо продолжали покидать её хрупкое тельце.

– Ну чего вы. Такой шикарной особе никогда не жалко помочь. – Довольно топорно подкатывал Серёга.

Официантка, не имея физических возможностей сопротивляться эмоциям, смущённо улыбнулась. Когда выставила на стол последний заказ – кетчуп в небольшой белой посудине, и собралась уходить, Серёга перекрыл ей путь.

– Девушка, милая… постойте здесь хотя бы минуту. Под кондиционером. Вам ведь жарко, я вижу. А так, хотя бы, охладитесь.

– Извините, мне нужно работать… – Из последних сил упорствовала официантка.

– Хм… – Почесал затылок Серёга. – А вы, собственно, работой и занимаетесь! – Он присел обратно на стул и взял в руки меню. – Нам, пожалуйста… – Продолжил лишь спустя пятнадцать секунд. – … два пирожка с сосисками. – Ещё пятнадцать. – Нет, четыре пирожка с сосисками! – Ещё тридцать. – И бутылку негазированной. Всё!

Девушка, посмотрев блаженным лицом на Серёгу, и даже не записав ничего в блокнот, отправилась на кухню.

– Видал, как надо…! – Хвалился Серёга. – Раз-раз-раз. И азиаточка уже почти моя. Вот оно как, Михалыч, вот оно как!

– По-моему, ты делишь шкуру неубитого медведя…

– Ничего… всё успеется! И шкура, и убийство…

Через несколько минут официантка вернулась к нашему столику, выставила на него тарелку с сосисками и кружку воды. Когда уходила обратно, бросила напоследок «спасибо», и скрылась из виду.

– Во, видал! «Спасибо» сказала. Азиаточка моя! – Потирал руки Серёга, готовясь поглотить жирненькие сосиски в тесте.

Спустя минуту, когда ничего съестного на столе, кроме снеков, не осталось, Серёга вдруг спросил:

– А ты же школу закончил уже, да?

– Да, и сегодня выпускной как раз.

– Ого! – За один глоток выхлебав треть кружки с пивом, произнёс Серёга, удивившись то ли этому, то ли моему выпускному.

– И чего дальше планируешь делать?

– Поступать нужно. Да не в какую-нибудь шарагу задрипанную, а в престижную академию.

– А в каком городе?

– Ну, а где у нас самые лучшие учебные заведения?

Серёга отхлебнул ещё пива, и, посмотрев в сторону включённого, но вещающего без звука, телевизора, произнёс:

– В Азграде.

Теперь пива отпил и я.

– Где? В Асгарде? Ты типа намекаешь на то, что мне пора к богам отправиться? – Не понимал я.

– Ты чё, Сань? Ты вообще телевизор-то смотришь, не?

– Эм… – Задумался я. О глобальных вещах, происходящих в мире в последнее время, я и правда плохо был осведомлён.

– То есть, ты хочешь сказать, что пропустил мимо ушей информацию о том, что столицу из Петербурга в Азград переносят?

Я хрустнул снеком и запил это дело пивом.

Нет. Конечно, какие-то отголоски до меня доходили. Ева, кажется, обмолвилась разок другой. Вот только… я, почему-то, не воспринимал всерьёз эту информацию. Наверное, принимал её за очередную утку.

– Да как-то…

– У-у-у. Саня… Я, конечно, понимаю, информационная гигиена, и всё такое… но о судьбе собственной страны не знать, это как-то кощунственно!

– Так. Подожди-подожди. – Подключился я к теме. – Хорошо, то есть, Петербург отныне не столица империи, а столица – Асг… Азград? А что за название странное?

– Ну, соединили два слова: «Азия» и «Город». Получился Азград. Он ведь глубоко в азиатской части материка находится. Поближе к границе с… – Серёга икнул. – И, кстати, всего в пятидесяти километрах от нашего города. Прикинь?

– А когда его построить успели?

– Судя по слухам, ещё лет пятнадцать назад начали, но только сейчас закончили.

– Ух… – Выпив пива, потряс я головой. – Интересненько… и, значит, учебные заведения тоже там имеются?

– Так ещё какие, Саня! Я ведь к чему про это разговор завёл? Вот. – Серёга кивнул в сторону телевизора. – Недавно сообщили, что в Азграде открывается самая передовая Академия страны. Что-то типа Царскосельского лицея номер два. То есть, он при дворе императора будет находиться. До жути элитное место. Там тебе и стипендию ого-го запулят, и Дар твой, и без того продвинутый, ещё больше прокачают. Ну и… девчонки там, я думаю, тоже отменные будут. Смекаешь?

– Смекаю… – Машинально ответил я, а сам в этот момент прикидывал все перспективы.

И правда, поступление в эту академию будет намного более выгодным вариантом, чем поступление во что-то Питерское. Как минимум потому, что не придётся лететь туеву хучу километров на самолёте, и не понятно каким макаром перевозить туда же и Еву с Татьяной. Да и… вдруг сестра поступила бы во что-нибудь местное? Что тогда, бросать их здесь одних? Не дело ведь.

А вариант с Азградовской академией выглядел просто максимально удачным. Да, и слегка роялистым в моей ситуации, но… я ведь не дурак, чтобы отказываться от подарков судьбы? Думаю, Бог не так глуп, раз предоставляет мне такой шанс…

– Чего думаешь? – Спрашивал Серёга.

– Думаю, Серёга, что ты просто гений! – В один глоток допил я оставшееся пиво и припечатал липкую кружку к скатерти. – Так я и поступлю. Буду пробиваться в азградскую академию. И пробьюсь! Вот увидишь, здоровяк.

– Хех. – Допил пиво и Серёга. – Вот это уже по-нашему!

Серёга достал из кармана ручку, которая не понятно что делала у него с собой, взял салфетку, и написал на ней следующее: «Если хочешь остудиться после работы, то вот мой номер – ****. Звони. Жду. Твой ходячий кондиционер».

Серёга условился проводить меня до школы, и пока мы шли с ним по поцелованным солнцем улицам, я размышлял над тем, что мне предстоит. А предстояло следующее.

Во-первых, оставалось скопить ещё целых два миллиона для погашения долга. Да, первую треть я сколотил достаточно быстро. Ибо все последние полтора месяца только и делал, что карал на подпольных поединках всяческих противников. И так как не было никакой необходимости делить полученное между командой, то все выигрыши оставались в моём кармане. Попотеть мне пришлось знатно, конечно, но это того стоило. Ещё в таком же темпе отпахать бо́льшую часть лета, и одной проблемой, связанной с долгом, станет меньше.

Во-вторых, теперь довольно конкретно оформилась и цель, связанная с дальнейшим поступлением. Азградская академия, казалось, была создана персонально для меня. И если я туда не поступлю, то это станет самым великим провалом за все мои жизни. Но такого варианта развития событий я ни за что не допущу. Даже стану готовиться ко вступительным, несмотря на мои и без того отличные знания.

А в-третьих… а в-третьих, мы с Серёгой, тем временем, уже подошли к школе. Внутри которой меня ждала цель масштабом поменьше, но, тем не менее, от этого не менее желанная. Хотя сейчас даже более…

– Ладно, Серёга, бывай! – Пожал я руку белобрысому здоровяку. – Ещё увидимся. И передавай пацанам, что я их всех очень люблю. Даже по шуточкам Стаса скучаю… Пусть не обижаются, если что. Пруткова жизнь похлеще нашего наказала. Так что… справедливость в этом мире есть. А по поводу справедливости по отношению к Костяну… сегодня я попытаюсь добить её до конца.

– Долбить? Кого долбить? – Не расслышал Серёга.

– Ай, не важно! – Я просмеялся. – Оговорочка по фрейду, знамение хорошее…

– Ох, ладно… – Схватился за хмельную голову Серёга. – Грузишь ты меня чего-то… Давай, до встречи.

И белобрысый здоровяк завернул за угол школы, да скрылся из виду. Но, почти в ту же секунду оттуда выплыла она. Елизавета Михайловна Разумовская.

От её очередного сексуального наряда перехватило дух, и что-то сжалось в нижней части тела. Я совершенно точно понял, что без желаемого отсюда не уйду.

Так как с Кирой Лавлинской с того раза больше не виделся, из-за того, что она куда-то уезжала на две недели, да и я был постоянно занят на поединках, то свой юношеский пар так ни с кем и не выпустил…

Мало того, что с Кирой ни-ни, так я и с той белобрысенькой, что судила мой бой с рыжим, так и не встретился! Елена Аракчеева оказалась и правда ужасной скромницей. И, пока что, дальше переписок у нас с ней не заходило. Но, подвижки в этом деле, всё-таки, происходили, и я ощущал по интонациям в её сообщениях, что девушка уже почти готова сходить со мной на свидание. Так что планы на неё всё ещё в силе. Но не сегодня. Потому что сегодня…

– Здравствуйте, Елизавета Михайловна…! – Неожиданно появился я перед женщиной. С ней я тоже виделся впервые за последние полтора месяца. Ибо она долго таскалась с Костяном по больницам, из-за его черепно-мозговой травмы, и не находила времени заявиться в школу. Да и документами по его переводу занималась. Но сейчас, наконец, прекрасная Елизавета Михайловна стояла передо мной, и с неприкрытым вожделением пялилась на проступающую грудную клетку из-под моей белой рубашки.

– Александр, а вы подкачались… – Облизываясь, произнесла Разумовская.

Глава 10

Пятиклассник Алёша, которого на последний звонок пригласили только потому, что в выпускном классе учится его сестра, сейчас блуждал по коридорам школы.

Что же так беспокоит Алёшу, почему он не может найти себе место, держится за живот и судорожно пытается сохранять спокойствие?

Всё дело в просроченном йогурте, который он, не удержался, и съел перед выходом из дома. Йогурт этот был куплен сестрой, а значит, его чудодейственный эффект предназначался именно для неё. Но Алёша, так выходит, её спас. Избавил от позора, который мог произойти во время произнесения торжественной речи перед всей школой.

Маленький герой без проблем устроился бы и на втором этаже, вот только… завхоз школы, безответственный человек, не снабдил эту уборную бумагой. Да и ничем, собственно, не снабдил.

Поэтому Алёша, зайдя в туалет на втором этаже и удостоверившись, что ловить тут нечего, отправился на третий. Но и на третьем, что же за напасть такая, ситуация обстояла идентичным образом.

Алёша, в пылу своей младшеклассной юности, как-то уже забредал в конец коридора четвёртого этажа. И опыт этот был, мягко говоря, не из самых благоприятных.

Мало того, что четвёртый этаж – это территория старшеклассников, так ещё и большинство самых злобных учителей обитает именно здесь.

В тот раз Алёшу сюда завели друзья. Как только группа школьников наткнулась на учительницу биологии, что мыла в раковине свою блузку, при этом стоя в одном бюстгальтере, они тут же разбежались в страхе.

С того дня в душе у Алёши поселился почти хтонический страх перед всем, что связано со взрослыми тётеньками и их интимными вещами. Его настолько потрясло увиденное, что во сне ещё несколько дней приходили ожившие дамские лифчики.

Но сейчас с этим страхом было необходимо что-то делать. Другого выхода не оставалось от слова совсем. Алёшу прихватило настолько, что пройти лишние десять метров казалось почти невозможным. А он уже взобрался на четвёртый этаж и для попадания в уборную оставалось преодолеть всего ничего. В ней то точно должна быть туалетная бумага, учителя ведь хорошо заботятся о личной гигиене.

И вот, когда до заветной комнаты остаётся всего несколько метров, Алёша слышит неистовые женские стоны. Поначалу он принял их за работающий неподалёку телевизор, на котором включили программу «В мире животных». Казалось, будто крупным планом и с выкрученным на всю катушку звуком показывали процесс появления на свет детёныша выдры.

Когда Алёша подошёл ближе, он понял, что никакая это не выдра, да и телевизора в туалете быть не может. А пронзительно интонировала как минимум взрослая женщина.

Не понятно что, то ли любопытство, то ли осознание безвыходности ситуации заставило Алёшу открыть туалетную дверь, но он это сделал.

Его незрелому взору предстало такое, что по впечатлениям раз в десять превышает учительницу биологии и её бюстгальтер. Судя по всему, после этого дня, одними лишь неприятными сновидениями не обойдётся. Возможно, Алёшу в будущем ждут походы к психологу и медитативные практики для избавления от детской травмы.

Что же такого увидел маленький, и желавший всего лишь воспользоваться уборной, мальчик?

Сексуально одетая (или раздетая?) женщина сидела на платформе с раковинами, и, мёртвой хваткой вцепившись в керамические выступы, судорожно дрожа и извиваясь, как быстрые качели, перемещалась вперёд-назад. Вперёд-назад. Вперёд-назад.

Прилипнув к ней, и заставляя совершать те самые движения, рядом стоял темноволосый парень.

В один момент, когда женщина достигла пика и голос её усилился до самых высоких нот, она, нечаянно схватившись за кран, вырвала его из раковины. Из образовавшейся дыры хлынул поток воды, который тут же достиг Алёшу. Впрочем, он и без того был уже не совсем сух.

– Упс… – Произнесла женщина и спрыгнула на пол.

* * *

Всю работу я проделал ещё полтора месяца назад. Неприступная, на первый взгляд, крепость, была взята, и, хотя я слезал с неё, но лестницу, всё-таки, оставить не забыл. Поэтому, встретившись с Елизаветой Михайловной возле школы, явственно понял, что дело остаётся за малым.

По началу, конечно, мы прошли с ней в актовый зал, дабы посмотреть на нелепые и никому ненужные выступления выпускающихся школьников. От дурацкой самодеятельности я отказался изначально, поэтому не было необходимости сейчас из-за этого терять время на сцене.

Как только я пронаблюдал за выступлением Миши, который перед всей школой подкидывал вверх мятные пряники, и ловил их ртом, то сразу покинул зал. Дабы не вызывать никаких подозрений, попросил Елизавету Михайловну проследовать за мной лишь через несколько минут.

Пока ждал её в коридоре, думал о том, что происходит с моими силами. А происходило с ними именно то, чего я так боялся. Мне становилось мало.

То, что говорил в своё время Игожин, оказалось правдой. И хотя я не высасывал все жизненные силы из беззащитных тёток, тем не менее, со мной творилось что-то похожее. Так как я очень часто в последнее время дерусь в подпольных турнирах, а, следовательно, и питаюсь энергией своих противников через эмоции, то этой энергии с каждым разом требуется всё больше и больше.

Мой сосуд как будто бы быстрее опорожняется, ему уже не хватает того, чего хватало раньше. От этого усиливается и мой голод. Ощущения, испытываемые при этом, довольно трудно поддаются описанию.

Словно бы где-то в сосуде образовалась небольшая дыра, через которую утекает определённое количество полученной энергии.

И ещё. Из-за того, что в драках получаю в основном негативную энергию, то и сам напитываюсь этим негативом. Я хоть и не стал злым, но каким-то более резким, вспыльчивым.

В общем, что-то определённо шло не так. Я хоть и не быстро, но отчётливо это осознавая, двигался в неправильном, губительном направлении. И как исправлять это – совершенно не понятно.

Придурок Игожин, даже если я до него и доберусь, не сообщит мне ничего интересного по поводу наших с ним сил. На то он и придурок. А что касается того самого, секретного «третьего попаданца», о котором он мне так и не успел рассказать – с ним тоже не удавалось встретиться.

Хотя очень часто и казалось, что я был близок. Но, по итогу, ничего не происходило…

Встреча с Игожиным имела смысл только в этом плане. Вдруг, его сведения о «третьем» как-то смогли бы мне помочь. Но… и это далеко не точно.

Тем временем отворилась дверь, ведущая в актовый зал, и сначала на меня вылилось гнусавое завывание школьников, а потом показалась и Елизавета Михайловна. Она поднесла ладонь к горлу, тем самым показывая, где у неё всё это сидит, и затворила гибельное пространство.

Увидев меня, повеселела в лице и пошла навстречу.

– Где? – Задал я простой и конкретный вопрос.

– На четвёртом этаже, где в последний месяц только уборщица появляется, есть один туалет…

– Понял. Не продолжай.

После этих слов спустя минуту мы уже стояли в относительно цивильном для такой школы туалете и целовались.

Это был мой первый близкий контакт с женщиной в этом теле. Первый, и один из самых удачных, учитывая опыт всей предыдущей жизни в теле Антона Боголюбского. Но, как обычно, я не стал бы останавливаться на этом моменте, если бы он ограничивался только сексуальным удовлетворением. Нет.

Дело обстояло следующим образом.

Во время близости с Елизаветой Михайловной я явственно чувствовал, как не чувствовал это даже во время контактов с противниками во время битв, то, как у нас с ней происходит некое единение. И это я не про розовую сопливую ерунду. Ведь когда ты занимаешься с человеком любовью, ты словно испытываешь с ним одни эмоции, подвергаешься общему настроению.

И благодаря этому я ощущал, как могу использовать её энергию как свою, а также передавать собственную! Вот это новость.

Когда Елизавета Михайловна почти что дошла до конечного пункта, то я не смог удержаться, и каким-то образом передал ей на мгновение свою силу. Так она силой тут же воспользовалась, да кран из раковины вырвала.

А тут ещё и какой-то мелкий пацан вдруг нарисовался, да стал глазеть. А по штанам у него, видимо, от шока, что-то… ай, не важно! Он тут же убежал и больше никогда в жизни я его не видел. Только запах после себя оставил.

– Это, это… – Как заворожённая, твердила Елизавета Михайловна, затыкая фонтанирующую дыру своими трусиками. К слову, на этот раз не розовыми, а светло-голубыми.

Я, вроде бы, починил кран. По крайней мере, из него больше плотной струёй не лилась вода. А Елизавета Михайловна всё продолжала:

– Это-это… как же это…

– Да как? – Не выдержав, спросил я.

– Ох*ительно! – Вдруг вырвалось у женщины, и она даже закрыла рот от удивления.

Но я удивился ещё больше. Ведь услышать подобное из уст интеллигентной женщины, принадлежащей к аристократическому сословию… ладно, чего лукавить, я был просто счастлив такой оценкой моих способностей.

– Как ты… – Не понимала она. – Как ты достиг такого эффекта? – Елизавета Михайловна теребила в руках своё нижнее бельё, примерялась к нему, и всё боялась надевать из-за того, что оно мокрое.

– Ловкость рук и никакого мошенничества…! Ой, ну, точнее, не только рук…

– В меня как будто бы… как будто бы… короче, это сравнимо с катарсисом!

– Не спорю, я хорош… – Горделиво воздел подбородок к потолку, с которого капала попавшая на него вода.

Вдруг мне прилетело по затылку мокрыми трусами.

– Не зазнавайся, мальчик…

Ещё некоторое время полабзавшись в уборной, предварительно проверив пути отхода, покинули её. Когда, забыв про то, что нужно бы заходить в актовый зал с интервалом в несколько минут, вошли в него вместе, встретился взглядом с толстым Игорем.

Он сидел на самом последнем ряду, в окружении каких-то бабулек, совершенно одинок. Ни Андрюхи, ни, тем более, Костяна, рядом не было. Он посмотрел на меня каким-то извиняющимся взглядом, и я ответил ему тем же. Никакой обиды на троицу у меня не оставалось.

После того, как закончилась церемония вручения аттестатов и прочая ерунда, основная часть класса поехала дальше. Им предстояла какая-то скучная экскурсия, а потом пьяные посиделки в компании учителей в ресторане среднего класса. От всей этой ерунды, я, естественно, ещё давно отказался.

Подошёл к Татьяне, что сидела в ряду остальных, таких же, как и она, родителей выпускников, подал ей руку, и мы отправились домой. Вернее, домой отправился только я, потому что женщине было нужно заскочить и в другую школу. Ведь у Евы тоже намечалась такая же церемония в честь окончания школы, но на полтора часа позже, чем моя.

Собственно, придя домой и немного отдохнув, я отправился по делам. А какие у меня могут быть дела? Правильно… очередное подпольное дрочево. И хотя я не хотел им заниматься, выбора не оставалось. Мне нужны были деньги…

Как я уже говорил, на улице стояла погода, напоминающая что-то между раем и адом. Ну, то есть, – жарко, как в аду, но так, сука, красиво, что и не знаешь, что делать. Лето на заре своего появления – наичудеснейшее время в году.

Вся трава у дома в одуванчиках, деревья от переизбытка зелени, если зажмуриться, кажутся большими и пушистыми котиками. На молочном небе – ни тучки.

И тут, как только вышел из подъезда, откуда-то сверху в меня прилетела искристая молния.