Текст книги "Король Зазеркалья"

Автор книги: Антон Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

17

В Зазеркалье на холме в двух шагах от медузы стоял молодой солдат в камуфляже и испуганно озирался по сторонам.

– Выход там, – сообщил ему Ян, ткнув пальцем в медузу.

– Спасибо, – сказал солдат и ушел, куда сказано.

Армейские части стояли в парке далеко за внутренним кольцом, и то, что этот боец каким-то образом добрался до медузы, было странно. Однако Ян не стал ломать над этим голову. Его больше интересовала Аня.

У Ани был ошеломленный вид – это зеркальный колодец на нее так подействовал. После него Зазеркалье казалось довольно обыкновенной местностью, несмотря на странное сочетание зеленых деревьев с белым снежком.

– Ночью тут интереснее, – сказал Ян. – На небе две луны и медуза светится. Красиво.

Но Ане, кажется, и днем было хорошо. Она дышала через раз и казалось, вот-вот грохнется в обморок.

– Это другая планета, да? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Другее не бывает, – ответил Ян. – Только инопланетян здесь нет. Я, во всяком случае, ни одного не видел.

– Другая планета… – словно не слыша его, шептала Аня.

Потом она повернулась к Яну и, будто о чем-то вспомнив, медленно сняла очки, от чего лицо ее сразу сделалось более миловидным и менее серьезным.

В поцелуй, который за этим последовал, она вложила весь свой небогатый опыт и кое-что почерпнутое из книг. А Ян, у которого опыта не было совсем, ужасно смутился и сказал мгновенно севшим голосом:

– Пойдем к озеру. Там у меня клубника.

Когда они с Наташей уходили с берега, клубника как раз собиралась цвести. При здешних темпах урожая спелых ягод можно было ожидать очень скоро.

Аня по пути безостановочно щелкала фотоаппаратом. Ян разглядывал деревья и обращал ее внимание на мутации. А также на голубей, воробьев, кошек и собак, которых еще несколько часов назад здесь не было (только собровец Денисов во время своего недолгого визита в Зазеркалье заметил собачьи следы и доложил о них руководству).

Аня слушала Яна не очень внимательно. Для полного счастья ей было вполне достаточно самого факта, что это другая планета и она – Аня Цветкова, питерская студентка родом из Новгорода – видит ее своими глазами и ходит по ней своими ногами.

Только одно беспокоило ее. Плата сталкеру. Сам Ян молчал, но это Аню нисколько не радовало. Она хотела расплатиться поскорее, чтобы потом свободно наслаждаться пребыванием на чужой планете, ни о чем больше не думая – но не знала, как намекнуть об этом сталкеру.

Аня надеялась, что он сам потребует расчета, и тогда она позволит ему сделать с собой все, что он захочет, в рамках, обозначенных устной договоренностью. Но Ян говорил обо всем на свете: о луне, звездах, снежке, тополях и травах, о картошке и клубнике, о своей однокласснице Наташе и о том, как она любит какого-то Серегу Медведева – обо всем, кроме главного: когда и как он собирается взять плату за свои услуги.

А не заплатить Аня тоже не могла. Во-первых, она всегда отличалась особой честностью, которую некоторые даже называли патологической. А во-вторых, договор касался не только самой Ани, но и ее друзей – «тарелочников», оставшихся на земной стороне.

Ян Борецкий пообещал провести в Зазеркалье не только ее, но и остальных членов ее группы. Если Аня не заплатит, то он будет свободен от своего обязательства – а вот сама Аня окажется в неловком положении. Ведь она оттеснила в сторону других «тарелочниц» и теперь должна отстаивать их интересы – одна за всех.

Конечно, ничто не помешает Яну, получив плату, отказаться от выполнения оставшейся части договора – но это уже дело его совести. Зато совесть Ани будет чиста.

Аня училась на юридическом факультете, но страдала одним недостатком, который мог помешать ей сделать карьеру – она постоянно пыталась увязывать юридические вопросы с совестью и истиной. Между тем, каждый нормальный юрист знает, что его профессия заключается в сокрытии истины и совесть в этом деле – худший враг.

Однако проблема, которую Аня решала сейчас, была не юридической, а скорее, психологической.

Ян не хотел проявлять инициативу, и Ане не оставалось ничего, кроме как сделать это самой.

Поцелуй на холме был первой попыткой – но результат оказался неубедительным. Оба смутились и всю дорогу до озера безуспешно пытались скрыть это друг от друга.

А на берегу Аня, наконец, не выдержала и спросила:

– Мне раздеться?

– Ты же не будешь купаться в костюме, – ответил Ян.

Действительно, строгий брючный костюм подходил для купания еще меньше, чем Наташин сарафан.

– А здесь можно купаться? – удивилась Аня.

– А почему нет? – пожал плечами Ян.

Раздеваясь, Аня выглядела, как оболганная средневековая горожанка, попавшая в сеть святой инквизиции и доставленная на первый допрос с применением пыток. Там несчастные тоже должны были раздеваться самостоятельно.

Когда дело дошло до белья, Аня зажмурилась, как ребенок, который считает, что если он закроет глаза, то вокруг наступит непроглядная тьма.

Обнаженная, девушка встала перед Яном лицом к нему, опустив руки и не открывая глаз.

На одной из картин Глазунова была вот такая же фигура – русская пленница в ставке татарского хана.

– Пошли купаться, – крикнул Ян и с шумом обрушился в воду.

Перед этим он внимательно и подробно осмотрел девушку с ног до головы и ощутил прилив сами знаете чего, но близко к ней не подошел. То ли испугался, то ли устыдился пользоваться такой вот печальной покорностью.

А потому снял очки, засунул их в левый кроссовок и позвал Аню купаться.

И она пошла, а дальнейшее было уже делом техники. Когда в тебя брызгаются – невозможно не ответить, а ответив, невозможно не захохотать.

Или все-таки возможно?

Аня только слегка улыбнулась и жалобно воскликнула:

– Ну что ты делаешь? Перестань!

– Ни за что! – ответил Ян, приближаясь к ней вплотную.

Но брызгаться перестал. Просто руки были заняты другим.

– У тебя уже были мужчины? – спросил Ян на берегу, когда к нему вернулся дар речи.

Он боялся показать свою несостоятельность и не знал, что хуже. Если Аня девственница, то он по неопытности может сделать ей слишком больно. А если нет – то он может проиграть в сравнении с ее прежними партнерами.

– Был один, – ответила Аня чуть слышно и поспешила закрыть тему поцелуем.

Она умолчала о том, что этот один доставил ей массу неприятных ощущений в первую ночь и во время следующих попыток, которых было несколько, так и не смог доказать партнерше, что от секса можно получить удовольствие.

Аня решила, что так будет со всеми мужчинами, и больше не экспериментировала. Однако и принца на белом коне не ждала. Отшивала тех редких парней, которые пытались подкатиться к ней ради разнообразия: мол, всех доступных телок уже перетрахали, пора и неприступными заняться. Но отшивала как-то без азарта, мимоходом. Просто не реагировала на приставания и все.

Но если понадобится, Аня была готова заняться сексом без заморочек насчет любви и вечной верности. Она берегла эту готовность для замужества или (если подходящий жених не сыщется) для рождения ребенка когда-нибудь в будущем. Но вот сегодня понадобилось для другого дела – и оказалось сначала, что все не так просто, а потом – что все не так сложно.

А главное – приятно.

Очень приятно.

Так приятно, что хоть криком кричи.

– Да! – закричала Аня. – Еще! Мой хороший, да!!! Да!!!

А потом еще что-то нечленораздельное, переходящее в протяжный вопль нестерпимого наслаждения.

– Так не бывает, – прошептала Аня, отдышавшись.

И добавила:

– Я хочу еще.

И еще.

И еще.

И когда Ян уснул в изнеможении, Аня по-прежнему хотела еще.

Отвлекло ее только какое-то движение там, где над холмом парила медуза.

Аня скосила глаза и увидела странное зрелище. Прямо под огромным «зонтиком» развернулась в воздухе мерцающая лента. Она переливалась всеми цветами радуги, но как-то неярко и неброско. Казалось, что истинный цвет ее – белый, но по белой основе непрерывно пробегают цветные тени.

С возгласом: «Что это?!» – Аня вскочила, и Ян, конечно, тоже проснулся. И тоже увидел ленту.

А спустя еще некоторое время Ян и Аня поняли, что на самом деле лента не одна. Их две, и они отделяются от медузы и отлетают друг от друга, сжимаясь в полете в две пульсирующие сферы.

Но сферы недолго сохраняют свою идеально правильную форму. Метаморфозы продолжаются, и вскоре уже можно узнать знакомый силуэт – зонтик, похожий на шляпку гриба, и юбочка из шевелящейся белой бахромы, из-под которой вытекает мягкий и загадочный фиолетовый свет.

18

Ровно через сутки после приземления медузы в Парке Победы в толпе около нее были отмечены первые признаки паники, которая, однако, не привела к печальным последствиям и быстро угасла.

Причиной паники была мерцающая лента, которая отслоилась от медузы, когда белая ночь перевалила за середину.

Лента была одна. Она полетела прямо на толпу, и толпа подалась назад. Днем это могло бы привести к жуткой давке, однако ночью все обошлось.

Над станцией метро лента сжалась в шар, и шар этот, набирая скорость, полетел в юго-восточном направлении.

Толпа бурлила еще часа два, но причиной ее волнения была уже не паника, а неподдельный интерес. Все хотели знать, что это был за шар и куда он полетел.

Истребители, которые взмыли с аэродромов на перехват, довольно скоро отстали, потому что шар разогнался почти до первой космической скорости. Казалось, он вот-вот пересечет этот барьер и вылетит к черту за пределы атмосферы. Однако шар обманул эти ожидания и остался во власти земного притяжения. Вскоре стало совершенно очевидно, что он несется в сторону Китая.

– Только этого не хватало! – сказали в Объединенном Штабе на Литейном и через пять минут повторили в МИДе.

Китайский посол тут же был предупрежден о проблеме по телефону и приглашен в МИД для более подробных разъяснений.

Российский посол в Пекине срочно созвонился с китайским МИДом, попросил аудиенции у министра и передал информацию об инциденте на случай, если аудиенция запоздает.

А она и вправду запоздала, потому что шар долетел до монгольской границы за 21 минуту. Монголы тоже были предупреждены, но только по электронной связи – у них ведь не было ядерного оружия и миллиарда жителей, которых можно поставить под ружье почти в полном составе, так что реакции монголов никто не опасался.

Иное дело – Китай. Там могли принять таинственный шар за русскую ракету и нанести ответный удар раньше, чем кто-то сможет хоть что-нибудь понять и объяснить.

К счастью, за двадцать минут российские дипломаты успели довести до сведения китайских коллег, что шар – это не ракета, а объект внеземного происхождения, и Россия не может нести ответственности за его действия.

Еще через семь минут шар, который пересек по диагонали всю Монголию, вторгся в Китай и был безрезультатно обстрелян ракетами китайских сил ПВО.

Вскоре выяснилось, что скорость объекта падает, и его уже могут достать истребители.

Истребители стреляли по шару в упор, но все без толку. Ракеты просто исчезали бесследно, и китайские летчики были бессильны что-либо изменить, несмотря на категорические команды с земли.

Через два часа, совсем потеряв скорость, объект достиг Шанхая. Он уже не походил на шар и до боли напоминал медузу, плывущую в толще воды.

Медуза росла на глазах, но к этому времени китайские власти уже знали, чего ожидать. В Петербурге все было точно так же – сначала из-под первой «юбочки» показалась вторая, потом третья, а когда их стало семь, медуза плавно опустилась на деревья в каком-то парке.

Это случилось, когда в Петербурге наступило утро, а в Шанхае – астрономический полдень, то есть момент, когда солнце поднимается над горизонтом на максимальную высоту.

В Шанхае поднимались по тревоге войска и полицейские силы, а в Питере народ стекался к Парку Победы со всех сторон в надежде увидеть, какой еще фортель выкинет медуза.

Над бурлящей толпой ревели громкоговорители:

– Находиться в аномальной зоне опасно. Неопознанный объект может нанести ущерб вашему здоровью и жизни. Просьба разойтись и не мешать силам гражданской обороны и милиции выполнять поставленную задачу.

Никто, однако, не спешил разойтись, и похоже было, что угрозы насчет «ущерба здоровью и жизни» оставляют людей равнодушными. За сутки народ уверовал, что медуза – объект вполне мирный и ничего ужасного в себе не несет.

Возможно, медуза сама приложила к этому руку или что там у нее вместо рук.

Но среди людей, которые подходили и подъезжали со всех сторон, чтобы слиться с растущей толпой, были не только праздные зеваки.

Некоторые из этих людей имели специальное задание: умелыми, заранее спланированными действиями посеять в этом море людей искры паники. Если это случится, процесс пойдет лавинообразно, и толпу не надо будет разгонять, навлекая на правоохранительные органы гнев общественности. Она разбежится и рассеется сама собой.

Исполнители были приучены не задавать лишних вопросов, но на промежуточных ступенях иерархической вертикали этим утром часто мелькали слова: «Столько людей… Давка… Ходынка… Могут быть жертвы».

А ответ на эти слова – ответ, который шел откуда-то сверху, из мира больших звезд и лампасов; ответ, который не предназначался для чужих ушей и потому был прост, ясен, циничен и лаконичен – этот ответ звучал так:

– Жертвы – это как раз то, чего нам не хватает для чрезвычайного положения.

19

Ян и Аня зачарованно наблюдали за рождением двух молодых медуз, причем у девушки от всех переживаний этого дня совершенно поехала крыша, и она то и дело восклицала:

– Мы это сделали!

Рождение медуз началось почти сразу после того, как сеанс любви между Аней и Яном завершился полным и безоговорочным успехом, и в сознании девушки эти два события неразрывно переплелись между собой. Еще бы – ведь такой бурный оргазм она испытала впервые в жизни, а это здорово действует на психику.

У Яна мозги оказались крепче.

– Они размножаются, – констатировал он, когда из двух мерцающих белых шаров выросли небольшие одноюбочные медузы.

Они плавно летали над холмами, кружа около медузы-матери, как будто искали место, где приземлиться. И при этом стремительно росли.

А потом одна молодая медуза спикировала прямо на берег озера. Аня, все еще нагая и не вполне адекватная сама себе, бросилась бежать, а Ян, как и в прошлый раз, на Земле, остался на месте, словно остолбенев.

Медуза лениво покачивалась над его плантацией, где переплетались нити, идущие от картофельных и клубничных кустов, между которыми поднимались побеги плодовых деревьев.

Особую пикантность этой картине придавал тот факт, что рядом с кустами и побегами лежала Анина одежда. Ян бросил свою немного в стороне и теперь лихорадочно напяливал ее на себя. А вот Анечкин брючный костюм, туфли, сумочка и фотоаппарат лежали прямо под шевелящейся «юбкой» медузы.

И «юбка» эта была последней, седьмой по счету. В считанные минуты она доросла до земли и накрыла все – и растения, и одежду, и вещи.

Аня лежала метрах в тридцати, зарывшись лицом в снежок и прикрыв голову руками – словно спасаясь от ядерного взрыва.

– Отбой воздушной тревоги! – крикнул Ян, подойдя к ней поближе. – У меня плохие новости. Медуза съела твою одежду.

От этого известия Аня пришла в себя и, глядя на медузу несколько ошарашенно, спросила:

– Всю?

– До последней пуговицы, – подтвердил Ян.

– И что мне теперь делать? – жалобно произнесла девушка, зачем-то прикрывая груди ладонями.

Из вещей с нею остались только очки.

– Я схожу к твоим друзьям. Они принесут тебе что-нибудь. Или я сам принесу.

Аня надолго задумалась. А потом сказала со странной интонацией в голосе и загадочной улыбкой на губах. Так в анекдотах говорят сумасшедшие и наркоманы.

– Нет… Не надо… Я знаю. Я догадалась. Она намекает, что на ее планете надо ходить без одежды. И та девушка тоже хотела сказать мне об этом. Жаль, что я сразу не поняла.

– Какая девушка? – попытался разобраться Ян.

– Та, которая познакомила нас с тобой. Она ведь инопланетянка, да?

– Она моя одноклассница.

– Ты думаешь, это мешает ей быть инопланетянкой?

– Я уже ничего не думаю. Если ты хочешь ходить без одежды – я очень рад. Я всегда считал, что костюм Евы – это лучшая одежда для женщины.

– А твоя инопланетянка тоже так ходит?

– Это ты у нее спроси. Думаю, у тебя будет такая возможность. А я хочу посмотреть, куда ведет эта медуза.

Вариантов было примерно три. Первый – на Землю. Второй – в другое место Зазеркалья. Третий – на какую-то новую планету.

Ян решительно направился к медузе. Аня бросилась за ним с возгласом:

– Не бросай меня здесь!

Ян ее не бросил, и сквозь медузу они прошли, держась за руки.

– Это не Земля, – повторил Ян свою историческую фразу.

Здесь тоже была пустыня, укрытая снежком – но не холмистая, а ровная, как стол. И еще здесь стояла ночь, но на небе не было ни одной луны – ни желтой, ни белой, ни красной. Никакой.

Ян постарался припомнить все, что читал по астрономии, и прикинуть – может ли быть так, что луны Зазеркалья в одном полушарии ночью видны, а в другом – нет. Кажется, все-таки не может. А раз так, то эта планета – вовсе не Зазеркалье, а какой-то совсем иной мир.

– А всего их получается уже три, – прошептал Ян.

Он еще не знал про Шанхайскую медузу.

А пока Ян производил астрономические наблюдения, Аня бродила вокруг медузы, то и дело натыкаясь на свои вещи, разбросанные по периметру неведомой силой.

Аня нашла все, но подняла только сумочку и фотоаппарат. Остальное собрал Ян, который прекрасно понял, что произошло.

Медуза в Зазеркалье накрыла все эти вещи своею бахромой, и они мгновенно перенеслись на новую планету. Но держать их в себе медуза не собиралась, а потому выбросила их за внешний радиус – насколько позволяла длина упругих «боевых» нитей бахромы.

Когда Аня и Ян вернулись в Зазеркалье, там шел дождь.

Аня, которая сохраняла серьезность, даже утратив адекватность, выбежала под теплые струи и вдруг расхохоталась заливисто и звонко.

Она стояла и хохотала, подняв к небу руки и лицо, и вода бесчисленными струйками стекала по ее гладкой коже, словно смывая окончательно все предрассудки и условности прежней земной жизни.

20

Наташа Сероглазова пришла к Парку Победы рано утром. Еще шанхайская медуза не нашла себе места для посадки, а толпа у питерской медузы только начинала разбухать после ночного затишья, а Наташа уже примчалась к стальным барьерам у внешнего кольца оцепления.

Она просто не могла усидеть дома. Ночью ее мучила бессонница, и Наташа не один раз поднималась с постели, чтобы подойти к окну и посмотреть на медузу.

Потом она все-таки заснула, но во сне увидела кошмар – как будто ее забирают в карантин, а там уже поджидают злобные монстры, чудовищные мутанты, поедающие живую человеческую плоть. Наташа убегает от них, и с нею рядом какой-то юноша – то ли Сергей, то ли Ян, а может, гибрид из них обоих – и монстры гонятся за ними по пятам. Но есть спасение – медуза, добрый страж, который преградит дорогу силам зла и пропустит беглецов в мир, где нечего бояться.

И что-то в этом сне не сложилось. Медуза была еще далеко, а чудовища – в двух шагах, а один монстр даже забежал вперед и преградил путь, широко распахнув утыканную зубами пасть.

Наташа вскрикнула и проснулась.

Был шестой час утра.

Наташа попыталась снова заснуть, но очень быстро поняла, что это не получится.

Родители еще спали. Они вставали на работу в восемь.

Стараясь не шуметь, Наташа приготовила завтрак, поела, уложила в пакет покрывало, купальник, бутерброды, книжку и темные очки и покинула квартиру, оставив на столе записку: «Я ушла. Могу вернуться поздно. Н.»

Чтобы пройти внешнее кольцо оцепления, Наташе хватило одной улыбки. Два солдата внутренних войск сразу сомлели, и девушка спокойно протиснулась между ними, как будто так и надо.

Дальше все тоже шло как по маслу – до самой медузы, сквозь которую Наташа пролетела на одном дыхании. Зеркальный колодец почему-то действовал на нее особенно пугающе.

В Зазеркалье на красивом холме сидел солдат, грустный, как ослик Иа-Иа из сказки про Винни-Пуха.

– Извините, можно вас спросить? – поинтересовался он, подняв голову, и это прозвучало у него как-то по-цыгански. Обычно эту фразу говорят цыганки-гадалки, когда хотят остановить прохожего.

– Попробуй, – бросила ему Наташа, притормозив.

– Меня почему-то никто не замечает, – пожаловался солдат. – Это так и должно быть?

– Не знаю, – ответила Наташа, слегка опешив. – Я тебя сразу заметила.

– Я рад, – сообщил воин. – а куда вы идете?

– На озеро, купаться.

Тут Наташа бросила взгляд в сторону озера и узрела там новую медузу.

– Это еще что такое? – пробормотала она себе под нос и, повернув голову, обнаружила третью медузу на холме неподалеку.

– Они размножаются, как кролики, – были следующие ее слова.

– Кто, простите? – переспросил солдат, безукоризненная вежливость которого вызвала недоумение – настолько она не гармонировала с камуфляжной формой и автоматом Калашникова через плечо.

Прямо перед воином под тополем, неправдоподобно разросшимся всего за сутки, паслись голуби. Кажется, они ели снежок, но может быть, и что-то другое.

– У тебя автомат заряжен? – спросила Наташа.

– Да. Боевые патроны.

– Это хорошо.

Наташа подумала, что было бы неплохо подстрелить пару голубей к обеду. Но тут же передумала – то ли пожалела птичек, то ли решила, что с ними будет слишком много возни. А солдат так и не понял, что она имела в виду, расспрашивая его об оружии и боеприпасах. Хотел спросить, но не решился. Меньше знаешь – лучше спишь.

Наташа тем временем сбросила свои прогулочные тапочки и, поддев поочередно носком правой ноги, метко забросила их прямо под ствол тополя, распугав птиц.

И, ни слова больше не говоря, направилась к озеру. Воин закинул автомат за спину и поплелся за ней.

Аня и Ян загорали на берегу, поедая клубнику с кустов, уцелевших после приземления молодой медузы. Увидев, что к ним приближается посторонний мужчина, Аня стремительно перевернулась на живот.

– Привет! – сказала Наташа. – Знакомьтесь – это Призрак Неизвестного Солдата.

Воин смутился и покраснел, стараясь не смотреть на Аню, которая пыталась изображать из себя неодушевленный предмет.

– Я не призрак. Я Саша, – произнес он не очень уверенно.

– Это не имеет значения, – отрезал Ян, узнав в солдате человека, которому он давеча указывал выход из Зазеркалья.

Наташ, между тем, отобрала у Призрака автомат, не встретив никакого сопротивления с его стороны, отсоединила магазин и одним резким движением – точно так, как учил военрук Иван Иваныч Бубнов – выбросила патрон из патронника.

Этим утром Наташа надела шорты и топик, сделанный из тельняшки путем грубого обрезания нижней половины. В этом одеянии и с автоматом в руках она выглядела очень воинственно – как боец партизанского отряда где-нибудь в Южной Америке. Босые ноги этому образу соответствовали вполне. Не хватало только широкополой шляпы типа сомбреро.

Впрочем, автомат Наташа почти сразу же положила на землю. И объяснила свои действия словами:

– Не люблю заряженное оружие. Особенно в чужих руках.

Призрак Неизвестного Солдата воздержался от возражений. А Ян, переместившись из полулежачего положения в полусидячее, обратился к Наташе:

– Анюта считает, что ты инопланетянка.

– Наверное, так оно и есть, – ответила Наташа без тени удивления.

– Да, но она полагает, что инопланетные женщины давно отказались от такого ненужного и даже вредного продукта недоразвитой цивилизации, как одежда.

– А мужчины?

– Мужчины еще не доросли.

Наташа немного подумала, а потом закрутила замысловатую фразу:

– Я не могу обмануть доверие тех, кто верит в меня.

И сняла топик.

Призрак Неизвестного Солдата сглотнул слюну.

– Ты бы сходил на ту сторону, привел сюда еще кого-нибудь, – обратилась Наташа к Яну. – Видишь, человек мучается.

Этим она тонко намекнула Призраку, что на ее благосклонность рассчитывать нечего.

Ян оглядел исподлобья всю компанию и задал Призраку вопрос, который интересовал его еще со вчерашнего дня:

– Ты как сюда попал?

– Я же говорю: меня никто не замечает, – ответил Призрак, глядя мимо Яна на молодую медузу.

– Из тебя может получиться хороший сталкер, – заметила Наташа и добавила: – Если не врешь, конечно.

– Я никогда не вру, – заверил ее Призрак.

Ян поднялся и потянулся за джинсами, которые лежали среди кустов клубники со следами мутаций. Кустики, выросшие из семян, накрыла молодая медуза, но к тому времени нити от них успели расползтись на десятки метров.

Лучшие кустики зацветали через два-три часа после появления на нити первого ростка. Еще через час-два некоторые цветки начинали облетать, в то время как другие еще и не думали. И ягоды тоже вели себя похожим образом. Одни вырастали из завязи и созревали часа за полтора, а другие не торопились.

Мутации проявлялись в том, что ягоды на разных кустах сильно отличались по цвету, размеру и форме. Сами кусты и их листья тоже различались сильнее, чем это обычно бывает с клубникой на грядке.

А вот вкусом ягоды-скороспелки не баловали. Казалось, в них не совсем правильно подобран баланс сладости и кислоты (к счастью, в пользу сладости), а специфический аромат отсутствует вовсе.

Зато если спелая ягода падала в снежок, ее семена прорастали через несколько минут.

– А ты уверен, что это клубника? – спросила Наташа, съев пару ягод.

– Мутация, – ответил Ян, делая умное лицо. – А может, дело в скорости роста. Надо подождать, пока созреют вот эти.

Он показал на зеленые завязи, которые не торопились превращаться в ягоды, и добавил:

– А вообще-то здесь можно жить. Даже без денег. Посадил одну ягодку – через день греби урожай лопатой.

– Кстати о деньгах, – снова заговорила Наташа. – Знаешь, сколько денег можно взять с тех идиотов, которые рвутся сюда (не про присутствующих будь сказано)?

– Мне понравилась другая форма оплаты, – ответил Ян и небрежно огладил нагую Аню, которая по-прежнему лежала на животе, уткнувшись лицом в снежок.

– Одно другому не мешает. Тебе что, совсем не нужны деньги?

– Я не умею их просить.

– Не просить, а требовать. За свою работу.

– А давай ты пойдешь со мной. Вдвоем у нас все получится, как надо.

– Не хочу. Мне лень. Я только что пришла и собираюсь позагорать.

– А один я не пойду.

– Какие проблемы? Возьми Призрака.

– А он пойдет?

Призрак Неизвестного Солдата по имени Саша наконец оторвался от созерцания загорающей Ани, неподвижной, как древнегреческая статуя, и встрепенулся.

– Пойду, – заявил он, но тут же дал понять, что не слышал ни слова из предыдущего обмена мнениями, так как спросил: – А куда надо идти?

– На Землю, – ответил Ян, и тогда Призрак Неизвестного Солдата сразил всех наповал.

– А сейчас мы где? – поинтересовался он.