Текст книги "Железка"

Автор книги: Антон Патрушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Патрушев Антон
Железка

Антон Патрушев

ЖЕЛЕЗКА

– Слушайте! Опять началось! Все, сидевшие на ржавых рельсах у костра, прислушались. Зародившейся где-то далеко теперь все отчетливее набирал силу дробный стук колес. Тяжело и ритмично стучали колеса проходящего поезда, поезда, которого не было и не могло быть. Стук и лязг затих также медленно как и возник. Никто не осмеливался первым нарушить тишину. Только потрескивали сучья, умирая в огне, да ветер, изредка и сонно, шуршал верхушками придорожных камышей. Рука молча пошевелила поленья в костре. Костер беспокойно умирал. Иногда он огрызался на подлетевшую слишком близко бабочку, и та, вспыхнув яркой звездочкой, уносилась вместе с дымом в небеса. Фигуры вставали одна за другой и, кивнув остающимся, исчезали в ночном тумане. Когда первые лучи солнца начали крадучись появляться над насыпью и слизывать пар с поверхности болотца, костер уже давно остыл и лежал, раскинув свои щупальца с отпечатками предсмертной агонии. Со стороны болотца на насыпь выполз ветер. Разогнавшись на старых рельсах, он попробовал с налета уничтожить то, что осталось от костра. Однако лежащий пластами и смоченный утренней росой пепел оказался ему не по зубам, и он полетел дальше, туда, где ночью прошел поезд, которого не было. За долгий душный день солнце выбелило и высушило останки костра, и вечером ветер был тут как тут. Он налетел на закате и сорвал легкий прах с обугленных костей когда-то живого огня. Разметав белый пепел над старой железной дорогой, ветер спрятался в камышах и затих. Садилось солнце. Жалкие головешки жалобно хрустнули, когда на них наступил тяжелый сапог первого. Он остановился. Бульк! – сказал спирт во фляжке на поясе. Под черепной коробкой монотонно стучала одна мысль: Я найду тебя! . Старые рельсы уходили прямо в пасть заходящего солнца. Фигура первого двинулась по насыпи в темноту надвигающейся ночи. Одна за другой на насыпи появлялись размытые очертания ночных звуков на заброшенной много лет железной дороге ведущей в никуда. Он всматривался в лица тех, кто решил пойти вместе с ним и найти разгадку старой железной дороги. Лиц не было. Были только бездонные тени на их месте, там, куда мертвые лучи Луны не попадали из-за капюшонов и шляп. Его слова, сопровождаемые неизменным Бульк! , падали туда, как в бездонный колодец, где даже не было слышно эхо от их падения. – Все вы знаете легенду об этой старой железке. Каждому в нашем поселке она известна с детства. Многие пытались дойти до конца пути, но никто не вернулся. Вчера мы опять слышали Ночной Экспресс и я решил во что бы то ни стало дойти до конца. Вы я вижу тоже. Все согласны с тем, что мы идем искать то, что лежит на конечной станции, а именно Человеческое Горе? Порыв ветра был ответом на его слова. Снова захрустел гравий под сапогами, они, будто зубастые звери, перемалывали крупные и мелкие камни, иногда зубы скрежетали по одинокой консервной банке. По обочинам дороги шла ночная жизнь, дорога же была мертва. Вряд ли стоит пытаться проникнуть в мысли идущих по железнодорожному полотну, если они и есть, то они строятся строго в соответствии со структурой железки. Словно по бесконечной лестнице устремляются они куда-то вверх, когда глаз равномерными движениями отслеживает уходящие назад линии рельс пришпиленные как два большие червя на ровные обрубки шпал. Для идущих время остановилось. Луна же довольно лениво успела описать половину своей дуги, когда из-за высоких придорожных кустов показался безумный красный глаз светофора. Тени замерли. Через мгновение довольно крупный камень, забыв о законе тяготения и окрыленный рукой впереди идущего, взвился над насыпью и своей тяжестью сокрушил хрупкое стекло зловещего красного глаза. Глаз рассыпался на тысячи огоньков похожих на не потухшие окурки, которые разлетелись и расползлись в разные стороны роем маленьких светлячков. Сапоги принялись за свою работу. Луны давно уже не было и первые лучи солнца пытались согреть продрогших путников, когда они остановились у края обрыва в озеро. Спирт прекратил петь свою песню во фляжке еще несколько часов назад, чьи-то бутерброды кончились, кончилась и железка. Она кончилась также тихо и незаметно, как умирает собака из вашего двора, которой много лет подряд вы скармливали половину своего завтрака, идя на работу, и вдруг в один из дней вы не находите ее на старом месте возле скамейки. На краю обрыва валялось огромное количество мертвых вещей, хозяева которых по всем признакам покоились на дне озера. Он поднял одну из множества белых бабочек лежавших тут же, ее крылья суетливо затрепетали от ветра, развернул бумажку и прочел вслух следующее: – Здесь, на этой дороге мы, как и все остальные, искали Человеческое Горе. Мы не нашли его. Мы исследовали все озеро и его окрестности. Ничего. Прошла неделя. Еда подошла к концу. А с ней и надежда на достижение цели. Наши поиски не увенчались ни малейшим успехом. Мы не достигли своей цели. Мы покидаем этот мир в полном отчаянии. Андрей аккуратно сложил записку и убрал в карман. В этот момент какой-то дерзкий луч солнца упал на его лицо и было видно, что оно светится улыбкой. Он тихо побрел обратно. Люди, пришедшие с ним, недоумевающие расступились. Андрей повернулся к ним, в его глазах сверкали две кристально чистые живые слезинки. – Они не правы, они нашли то, что искали. Они нашли Человеческое Горе. Только они не поняли этого! Постепенно лицо каждого озаряла улыбка прозрения.