Текст книги "Желтые небеса"

Автор книги: Антон Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 8

Холл походил сейчас на громадную пещеру с поблескивающими в полумраке стенами. Вокруг шевелились темные силуэты и тени, плясало пламя факелов. Мартин не понимал без перевода валвэнийскую речь, но улавливал эмоциональную окраску: собравшиеся здесь люди были встревожены, подавлены, измотаны тем, что им пришлось пережить некоторое время назад. Молодая женщина с черным кольцом в носу – он еще днем обратил на нее внимание – сидела на корточках у колонны и всхлипывала, обеими руками зажимая себе рот. Перед ней, на ворохе тряпья, лежало тельце мертвого ребенка двух-трех недель от роду. Стоявший рядом жрец с алым от татуировок лицом бормотал молитву. Кое-кто был мертвецки пьян. Пробравшись к лестнице, Мартин начал подниматься.

– Эй! Эй, куда пошел?! – окликнул его охранник.

– К борешанистам.

Тот удовлетворился ответом, но на всякий случай предупредил:

– Если хочешь переночевать в номере – за отдельную плату.

– Ага, – кивнул Мартин. Ночевать в номере он не собирался.

Лестницы тут периодически подметались, площадки были устланы потрепанными, но достаточно чистыми циновками, по углам стояли пузатые пластиковые урны с надписями на импере: «Бросай СЮДА, не загрязняй свой мир!» Однако, миновав пятый этаж, Мартин очутился в иной реальности. Под подошвами захрустел мусор, запахло мочой. На ступеньках валялось всякое барахло, вроде портативного видеоплеера с расколотым экраном, использованных презервативов, консервных банок или старого ботинка. В неровном свете факелов чернела корявая вязь надписей, покрывающих стены.

Большинство борешанистов считало, что им довелось родиться не там и не вовремя – и они относились к современному миру если не с неприязнью, то, по крайней мере, без симпатии, не признавая за ним особой ценности. По-настоящему они жили, когда играли, а с окружающей средой, предметами, правилами обращались небрежно, словно иллюзорной была эта среда, а не придуманный ими виртуальный волшебный мир. Одна из причин, почему у их движения так много противников.

Мартин заглянул в холл шестого этажа. Тут было почище, чем на лестнице, – на своей собственной территории борешанисты поддерживали какой ни на есть порядок. На стенах висели картины, черно-белая графика: замки на горных кручах, драконы, девушки в коронах, изломанные силуэты деревьев. Мартин всегда признавал, что картины и песни у борешанистов неплохие; видимо, среди тех, кто остался на Кадме, тоже есть художник. Из двух коридоров, уходивших вглубь, долетали голоса. Около напольной вазы с гигантским кадмийским кораллом, антрацитово-черным в полумраке, вполоборота к Мартину стоял часовой; начисто отключившись от внешней обстановки, он прижался лбом к прозрачному псевдостеклу и всматривался в темноту. Мартин мог видеть только тонкую шею, короткие вьющиеся волосы, бледную щеку. На поясе – меч в ножнах. Настоящий, кадмийской ковки. Борешанисты оказались весьма полезными союзниками для остальных инопланетян, не пожелавших покинуть Кадм: они умели драться на мечах. Они сыграли не последнюю роль при обороне Эгтемеоса от поползновений местных завоевателей, так что их тут ценили. Вроде бы здешняя жизнь была похожа на ту, к которой они всегда стремились, – но она все равно их не удовлетворяла, и в свободное время они погружались в свои прежние игры.

Чутко прислушиваясь к доносившимся из соседних помещений звукам, Мартин шагнул было вперед, но тут часовой, оторвавшись от стекла, повернулся. Девчонка. Не годится. Если у Мартина был выбор, он старался не обижать женщин. Он отступил на лестничную площадку раньше, чем та успела сообразить, что в охраняемом помещении присутствует посторонний. Под ногой все-таки хрустнуло: по такой помойке затруднительно двигаться бесшумно.

– Кто идет? – звонким настороженным голосом спросила девушка.

– Свои, – отозвался Мартин.

На седьмом этаже часовых было трое. Они пили пиво, ругая «тех, кто бросил нас на этом… Кадме». Мартин с интересом прислушался: по их словам выходило, что во время эвакуации против борешанистов чуть ли не заговор был организован – с тем, чтоб они не смогли покинуть планету; эти ребята вспоминали, как «сволочи подорвали наш корабль, когда никого не было, чтоб им… за убитых не отвечать, а потом кто-то пробрался в лагерь и подсыпал отравы». Любопытно… До сих пор он думал, что борешанисты остались на Кадме по собственной воле. Разговор перешел на преимущества валвэнийской техники боя перед фаянийской школой фехтования, и Мартин двинулся на восьмой этаж.

Часовой тут был только один. Устроившись в удобном гелевом кресле, при свете факела читал книгу. Сбоку кресло было крест-накрест заклеено грязными полосками пластыря, под ними блестели просочившиеся наружу капли геля-наполнителя. В холле сушились желтые и белые плащи, развешенные на веревках, натянутых между колоннами. Сдернув один из них, Мартин накинул его на плечи, застегнул бронзовую застежку, надвинул капюшон – теперь его не отличишь от борешаниста. Часовой ничего не заметил. Удивляясь тому, насколько эти ребята беспечны – даже три года в отколовшемся от цивилизации Эгтемеосе ничему их не научили: они как будто считают, что в жизни, как и в их играх, все понарошку, – Мартин приблизился к нему со спины и, зажав рот, надавил большим пальцем другой руки на сонную артерию. Книга соскользнула на пол. Позаимствовав еще один плащ, Мартин завернул в него парня, взвалил на плечо и бегом поднялся на двенадцатый этаж.

Здание было шестнадцатиэтажным, но выше восьмого никто не жил. Всю более-менее пригодную к использованию мебель отсюда унесли, сейчас тут было пусто – и темно, хоть глаза выколи. В коридоре, куда свернул Мартин, явственно ощущался сквозняк. Пинком отворив одну из дверей, он оказался не то в комнате, не то в кабинете. Ворсистый пол, рифленые стенные панели. Прикрывающие внешнюю стену матерчатые жалюзи на совесть изрезаны. В углу стол. Перевернутый. Все это Мартин определил на ощупь, дожидаясь, когда пленник очнется. Он не хотел включать фонарик, опасаясь, что свет заметят дозорные снаружи. Наконец борешанист издал тихий стон. Присев рядом, Мартин поднес к его губам фляжку с пивом.

– Где я? – стукнув зубами о горлышко, спросил парень.

– Этажом выше.

– А ты кто? Ты говоришь на импере… Ты меня сюда притащил?

– Мне надо, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Потом пойдешь домой.

– Я ничего не скажу! – испуганно, но решительно заявил пленник.

Закатив глаза к потолку (впрочем, его собеседник все равно этого не видел), Мартин сквозь зубы процедил:

– Ваши секреты мне на хрен не нужны! Мне нужен Вениамин Эш, ученый с Лидоны. И ты мне объяснишь, где его можно найти.

– Теперь вам еще и Эш понадобился, – прошептал борешанист. – Мало того, что нас тут бросили…

– Если это так, это было сделано в обход закона. Как только представится случай, я сообщу об этом на орбиту. Надеюсь, виновных найдут.

– Да кто станет их искать! – парень издал нервный ехидный смешок. – Против нас давно уже во всех мирах ополчились спецслужбы и домохозяйки…

– Совместно? – удивился Мартин.

– По отдельности, – огрызнулся борешанист. – Они не могут смириться с тем, что мы живем в своем собственном мире, непохожем на ихний. Вас это бесит!

– Меня не бесит. Пусть каждый живет по-своему, ничего не имею против. Послушай, я не могу обещать вам эвакуацию, это зависит не от меня, но сделаю все, что сумею. Как тебя зовут? – Так как похищенный молчал, Мартин добавил: – У меня есть веритол.

– Игно Косталес.

– Где сейчас Эш?

– Не знаю. У себя, наверное.

– У себя – это где? Учти, если я не получу удовлетворительного ответа, я вколю тебе дозу веритола.

– Он живет в бывшем офисе «Дендроэкспорта», – капитулировал Игно. – На двадцатом этаже.

– Один?

– Да. В этом здании лестницы сильно разрушены, там никто больше не живет.

– Сейчас он там?

– Не знаю. Он часто путешествует, он же этот, как его… антропоэтнолог.

– Других людей из экспедиции ты когда-нибудь видел?

– Только женщину, которая вначале пришла вместе с Эшем. Она не захотела жить в Эгтемеосе. Остальные у них погибли, Эш рассказывал.

– Каким образом погибли?

– На них напали какие-то местные, а оружие вышло из строя.

– Ясно. Давно здесь начались эти штучки с электроникой?

– В прошлом году. Больше я ничего не знаю.

– Теперь расскажи, как получилось, что вас тут бросили. Мне это не нравится, я добьюсь расследования.

– Эвакуацию объявили внезапно, у нас как раз была большая игра. Корабль стоял в Эгтемеосе, а мы разбили лагерь в сотне километров отсюда. Когда передали сообщение, мы сразу начали собираться, и тут все до одного почувствовали себя плохо, – голос Игно звучал по-мальчишески обиженно. – Понятно, что была какая-то отрава! И все передатчики сломались, мы даже связаться ни с кем не могли. Только через месяц поправились, а к этому времени уже блокаду установили. Мы все равно хотели взлететь, но тут оказалось, что на корабле двигатели взорваны, не исправишь. По-твоему, это не специально?

– По-моему, специально. Следствие разберется, кто за этим стоит, – Мартин легко поднялся на ноги. – Ты свободен, Игно. Спасибо за информацию.

Он добрался до лестницы и спустился на освещенные этажи, намного опередив борешаниста, не обладающего навыками ориентации в темноте. Свернутый желтый плащ оставил на площадке между шестым и пятым этажами. Народ в нижнем холле устраивался на ночлег – прямо на полу, на затоптанных циновках, кутаясь в домотканые шерстяные одеяла. Охранники сменились, так что Мартину снова пришлось предъявить свой жетон. Бар продолжал работать, но вместо женщины с цепочками за стойкой стоял бородатый валвэниец в кожаном жилете, он громогласно переговаривался с клиентами, не обращая внимания на спящих. Над лифтами призрачным глазом светилось единственное уцелевшее табло.

Прежде чем отправиться с визитом к Эшу, Мартин проведал свой бронекар на площадке под навесом. С машиной все в порядке, не считая того, что осветительные панели вышли из строя и холодильник не работает – теперь его можно использовать разве что как вместительный шкафчик для банок с теплым пивом. Сотимара спал в салоне на откидном диване. Открыв встроенный шкаф, Мартин извлек оттуда два конусовидных футляра полуметровой высоты. В футлярах находились лайколимские «вечные лампы» – эти штуки, изготовленные из хемилюминесцирующего материала, высоко ценились во всех мирах. Технологию их производства лайколимы, паукообразные негуманоиды, держали в секрете. Хорошо, что захватил парочку… Опустив на иллюминаторы глухие заслонки, Мартин распаковал одну из ламп – сияющий золотистый конус – и поставил в углу. Вторую перенес в кабину, но вытаскивать из футляра не стал.

Заперев дверцу на ключ, он оглянулся на бронекар: снаружи не видно, что салон освещен. Хорошо. Ночь была темная и сырая, опять начал накрапывать дождь. В небе мерцало размытое красноватое пятно – там, за истончившимся облачным слоем, пряталась луна. Территорию патрулировали два отряда охранников с факелами, но Мартина в камуфляжном комбинезоне, передвигавшегося бесшумно и быстро, никто из них не заметил. В толще псевдостекла дрожали световые блики, делая здания Эгтемеоса отчасти зримыми, а неосвещенные верхние этажи таяли в ночи. «Надо все это запомнить», – подумал, озираясь, невольно восхищенный Мартин, но тут же решил: не отвлекаться. Сейчас главное – дело. Вокруг происходит слишком много непонятного, чтоб он рискнул расслабиться.

Падали капли. Шаркали о бетонные плиты подошвы патрульных, приглушенно звучали голоса. Скрипнула дверь, кто-то спьяну затянул во всю глотку валвэнийскую песню. Его осадили, и он заткнулся. Еще раз припомнив заученную наизусть схему Эгтемеоса, Мартин определил, где находится офис «Дендроэкспорта»: вон те еле намеченные очертания, заслоняющие участок внешней стены. Сама стена хорошо видна, через каждые десять метров на ней укреплены пылающие факелы. Мартин приблизился к заброшенному зданию. С одной стороны к нему прирос бревенчатый пристрой, на дверях – амбарный замок. С другой чернеют на темном фоне проломы в псевдостекле. Теперь надо двигаться с повышенной осторожностью, чтобы не хрустнули битые стекла.

Пол внутри разворочен взрывом, ведущая наверх лестница – Мартин осветил ее узким лучом фонарика – больше похожа на воспоминание о лестнице. Но ведь Эш, если он и правда здесь живет, каким-то образом поднимается на двадцатый этаж… Поблуждав наугад по первому этажу, Мартин нашел винтовую лестницу, которая выглядела достаточно надежной. Обвиваясь вокруг толстой гладкой колонны, она уходила в темноту. Даже все ступеньки целы. Изредка пользуясь фонариком, Мартин рассматривал пустые помещения: везде следы разрушений, кучи обломков, плафоны разбиты, в наружных стенах зияют пробоины. И раскачиваются на сквозняке, цепляясь за что попало, бледные спирали воздушных вьюнов – для них тут настоящее раздолье.

Оказавшись на двадцатом этаже, Мартин понял, что Игно не соврал: здесь кто-то живет. Явственно ощущался слабый запах кофе и вареной пищи, в холле на декоративной решетке сушились отсыревшие спортивные туфли. Обломки сметены в кучу. У входа в коридор на стене висит табличка с надписью от руки: «Ребята, меня нет дома». Хмыкнув, Мартин перевернул ее: «Валентина Левченко, исполнительный директор кадмийского филиала корпорации „Дендроэкспорт“» – сверкнули в луче фонарика лазерные буквы. Вернув на место директорскую табличку, Мартин вторгся в чужие владения. Хозяин отсутствовал. В одной из комнат лежали на полу два свернутых спальных мешка и надувной матрас, у противоположной стены сгрудилась немытая пластмассовая посуда. Валвэнийская медная жаровня, рядом кофеварка с засохшей гущей на дне. Вениамин Эш, если это он тут поселился, парень со странностями: чтобы сварить кофе, ему небось каждый день приходится таскать воду по винтовой лестнице на двадцатый этаж… Раздутая дорожная сумка с одеждой. Ячеистый предмет неправильной формы величиной с кулак, вырезанный как будто из кости. Неестественно теплый на ощупь. Древний кадмийский артефакт, заключил Мартин, взвесив его в руке. На полу красной краской вычерчена пентаграмма. А это еще зачем?

Тщательно осмотрев остальные предметы, он удовлетворенно ухмыльнулся: к спальникам и матрасу прикреплены крохотные бирки с эмблемой Арелского университета и инвентарными номерами. Хоть одного участника пропавшей экспедиции он, можно считать, выловил! Держа в одной руке фонарик, в другой – артефакт, Мартин остановился посреди комнаты. Он колебался: забрать эту штуковину с собой или оставить тут? С одной стороны, Эш теперь от него не уйдет, а если Мартин без спросу утащит его находку, ученый может обидеться и отказаться от сотрудничества. С другой стороны, по закону артефакт, найденный лидонской экспедицией, принадлежит Лидоне; в сейфе бронекара ценная находка будет в большей сохранности, чем здесь. С третьей стороны, не нравилась Мартину эта штука – слишком теплая и тяжелая, явный парадокс… А у него сейчас нет ни одного исправного прибора, чтобы с ней разобраться.

Положив непонятный предмет на место, он машинально вытер ладонь о ткань комбинезона. Эша нет дома. Что ж, он перехватит его завтра или послезавтра, когда тот появится… Слабый звук под потолком заставил Мартина запрокинуть голову – и резко шагнуть в сторону. Подвешенная на тонюсеньком стебле шарообразная люстра свалилась на пол, рассыпавшись на множество осколков. Еще две такие люстры висели неподвижно. Значит, не землетрясение.

Мартин вышел из комнаты, мягко притворив за собой дверь. Теперь он был настороже: здание в аварийном состоянии, всякое может случиться. Он двигался, не производя ни единого шороха, и вокруг было тихо. Впереди в луче фонарика что-то блеснуло. Дверь из псевдостекла. Раньше ее тут не было. Точнее, она была открыта. Эш вернулся домой? Или кто-то из борешанистов надумал заглянуть к нему в гости, но увидал табличку и повернул обратно? Мартин выключил фонарик. Он по-прежнему не ощущал чужого присутствия. Стандартная скользящая дверь, за ней – холл, где винтовая лестница. Там темно и пусто.

Дотронувшись до ручки, Мартин уловил слабую нарастающую вибрацию. Рефлексы сработали раньше, чем разум успел оценить происходящее: он упал, откатился назад, скорчился, прикрыл голову руками. Раздался оглушительный хруст, брызнули стекла. Вибромина. Кто-то прилепил ее к двери с той стороны. Обычно их используют террористы, если хотят вызвать побольше паники и шума, но без человеческих жертв. А вот раненных после таких взрывов остается много.

Выхватив из кобуры пистолет, Мартин послал несколько пуль в дверной проем и вновь откатился в сторону. Прислушался. Тихо. Держа наготове оружие, поднялся на ноги, двинулся вдоль стены к выходу. И только тут сообразил, что не могло быть никакой вибромины, раз любая электроника в Эгтемеосе выходит из строя. Что же тогда произошло с дверью?.. Он готов был выстрелить на любой звук, но стояла мертвая тишина. Фонарик он больше не включал. Спустившись на первый этаж, осмотрелся, прежде чем выбраться через пролом на улицу: ничего подозрительного. Могла ли дверь взорваться сама по себе? Мартин в это не верил.

Тыльная сторона его правой кисти была рассечена осколком стекла, он на ходу залепил порез пластырем из карманной аптечки. Других ранений не было: тело защитили вшитые в комбинезон пуленепробиваемые пластины и кольчужная сетка.

Утром, когда Мартин и Сотимара завтракали в ресторане (это и правда был ресторан кадмийского космопорта – одно из немногих здешних помещений, которые после эвакуации использовались по назначению), к их столику подошла невысокая женщина в удобно скроенной полицейской куртке с неизвестной Мартину эмблемой. Круглое энергичное лицо, коротко подстриженные седые волосы. Яркой полоской выделялись накрашенные губы, при полном отсутствии другой косметики.

– Я Соланж Унарре, представитель администрации Эгтемеоса, – официально улыбнувшись, она дотронулась до своей эмблемы и присела рядом с Мартином. – Занимаюсь вопросами предоставления гражданства. Вы, господин Паад, хотели бы получить эгтемеосское гражданство?

– Я еще не думал об этом, – улыбнулся в ответ Мартин, с интересом разглядывая и ее, и остановившегося у нее за спиной парня крутого вида. – Я тут недавно.

– Отсюда невозможно выбраться, но тут вполне можно жить. Мы готовы предоставить вам гражданство, Эгтемеос нуждается в таких людях, как вы. Сегодня-завтра подумаете, и быстренько все оформим. Могу сразу предложить вам несколько должностей на выбор…

Она говорила корректно и деловито, как типичная пожилая чиновница, привыкшая к строго регламентированной, зато неоспоримой власти. Видимо, она и была раньше чиновницей. Экзотическая обстановка нисколько ее не сбивала.

– Почему вы остались на Кадме? – в лоб спросил Мартин.

Соланж Унарре неопределенно пожала плечами:

– Были причины.

– Простите. Я обдумаю ваше предложение.

– Человеку нашей цивилизации в одиночку здесь не выжить. Валвэнийская культура не для нас, – она взглянула на Сотимару. – Вас я, кажется, не знаю?

– Андерих бан Сотимара. Я перлорожденный из Фаяно, – на импере ответил фаяниец. – Вы правы, госпожа Унарре, валвэнийская культура, если ее позволительно так назвать, не для культурного человека.

– Вы тоже сможете претендовать на гражданство, если докажете свою полезность для Эгтемеоса, – оценивающе поглядев на него, сказала Соланж. – Сейчас мы все еще набираем людей.

Она с мягкой настойчивостью обрабатывала Мартина, а тот не соглашался, но и не отказывался: кто знает, если и ему суждено застрять в Валвэни, в самый раз будет вспомнить о ее предложении. Хорошо, когда есть запасные варианты.

– Я уже в курсе, что наша электроника тут не работает, – ввернул он как бы невзначай. – А вот что касается древней кадмийской техники, с ней как обстоит дело, не знаете? Я имею в виду эти штуковины, похожие на кости…

– Не знаю, – представитель администрации нахмурилась. – Надеюсь, вы ничего такого сюда не привезли?

– Нет, что вы, – заверил ее Мартин.

– Ну, слава богу! Это опасные предметы, держать их на территории Эгтемеоса запрещено. Внутри периметра, – она кивнула на внешнюю стену, видневшуюся за окном, – ни одного такого нет.

Как же, ни одного… Мартин опять подумал, что Вениамин Эш – рисковый парень: мало того, что хранит у себя в комнате черт-те что, так еще и нарушает здешние законы.

Соланж опять перешла к выгодам статуса гражданина Эгтемеоса, мимоходом пожаловалась на борешанистов: ненадежные ребята, нет-нет, они по-своему неплохие, честные и она хорошо к ним относится, но в серьезном деле на них нельзя положиться, обязательно кто-нибудь со стороны должен их контролировать. Все время витают в облаках, и особенно часовые из них никудышные… Минувшей ночью Мартин и сам в этом убедился, но делиться вслух своими впечатлениями не стал.

– Сколько их уже погибло… Осталась, наверное, одна десятая, – вздохнула Соланж. – Ребята и девушки, а ведь они такие молодые… Нам тут очень нужны люди вроде вас!

Мартин рассеянно кивнул. Все его внимание было приковано к человеку, только что появившемуся в зале: заняв столик возле стрельчатого окна, тот пытался привлечь внимание увешанного цепочками официанта-валвэнийца. Парень лет двадцати восьми – тридцати, темноволосый, гладко выбритый, с крупным приплюснутым носом. Тонкая, с выпирающим кадыком шея и по-мальчишески оттопыренные уши придавали ему беззащитный вид. Мартин уже знал его по голограммам и фотографиям: это был Вениамин Эш.