Текст книги "Ларденгрод"

Автор книги: Антон Колесников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2. Холодный прием

Теплые проблески уходящего лета окончательно отступили под натиском осенних ветров. Порывы холодного воздуха пробирали до костей. Гномы кутались в подбитые мехом плащи, заранее сшитые для них в столице Алтареса и выданные комендантом Касгарда. Хмурое свинцовое небо тяжелым сводом нависло над землей, отражаясь в темном потоке реки. Вдалеке раздался вой, похожий на волчий.

Скорвид стоял на высоком берегу, нависающим над водой и пристально вглядывался в туманную даль. После рассказа Ульфредина о валкарах, он снова шел в головном отряде, тщательно изучая окрестности. Однако, никаких признаков жизни, за исключением редких животных и птиц, он до сих пор не обнаружил. Прошел день с тех пор, как принц Лоссар покинул караван и отправился назад в Каленост, чтобы, как он выразился, продолжить расследование нападения гоблинов. Гномы прошли по старой разбитой дороге мимо святилища Латиссы и вплотную подошли к реке Безымянной, когда погода начала портиться. Скауты подтвердили слова людей о том, что река спускалась с гор на севере и скрывалась в дубовых лесах Лестрана на юге. Без лодок нам ее не пересечь.

Рядом раздались шаги и из-за холма появился тан в сопровождении Гройна. Они приблизились к Скорвиду.

– Что-нибудь заметил? – спросил Ульфредин.

– Эти земли словно вымерли, – проговорил скаут, – Надеюсь, в Долине живности будет больше, иначе мы не переживем первой же зимы.

– С едой проблем не будет. Форинвальд завалил одну из повозок мешками лозовых семян и подземных грибов. Также, не забывай про клоттеров. Эти зверюги живут в пещерах под всеми известными горами. Не думаю, что Гранитные горы будут исключением.

Ульфредин подошел к самому краю обрыва и пнул валявшийся на земле булыжник. Тот почти беззвучно покатился вниз, пока не скрылся в густых зарослях камыша.

– Нам нужны лодки, – проговорил Скорвид, проследив за укатившимся камнем, – Самое меньшее, пять. А еще один плот побольше, для пони. На севере у подножия гор достаточно сосен для этого. Надо отправить отряд, пусть заготовят дерево.

Тан кивнул и обернулся к сенешалю:

– Займись этим, Гройн. И дай рабочим пятерых гвардейцев в сопровождение.

– Да, владыка, – поклонился воин и направился прочь.

Какое-то время два гнома стояли молча, думая каждый о чем-то своем. Потом Скорвид снял из-за плеча арбалет, склонился уперев могучее оружие в землю и принялся его заряжать. Ульфредин молча наблюдал за ним, пока скаут ловко приводил сложные механизмы в готовность. Шесть арбалетных болтов оказались на своих местах, пружина была взведена и старый гном завершающим движением заблокировал пусковой рычаг предохранителем. Наконец, выпрямившись, гном посмотрел на своего тана с озорной улыбкой.

– Давненько я не устраивал одиночных вылазок. Хочу посмотреть, хоть одним глазом, на твои новые владения, дружище.

– А ты не слишком стар для таких дел, почтенный мастер скаутов, мм? – подмигнул ему Ульфредин, – Как бы не пришлось тебя выручать, как в тот раз в Глухомани. Когда ты выбежал из ночного леса с выпученными глазами, удирая от разбуженного из спячки медведя.

– Да, мне не стоило тем вечером налегать на пиво, – почесав голову, сказал Скорвид, – но я рад, что медведя оставили в живых. В ту ночь, отогнав его обратно в лес, ты спас честь моей семьи. Величайшим позором было бы для меня, последнего из клана Медвежьего Утеса, погубить зверя, являвшегося священным символом моего рода. И все же, к утру я стал полным посмешищем в глазах всего каравана.

– Не бери в голову. Мы все испытывали гордость, увидев, как быстро может бегать наш лучший разведчик!

Скорвид бросил на тана прищуренный взгляд. В ответ Ульфредин лишь пожал плечами. Через мгновение оба бородача в голос расхохотались, заставив вспорхнуть из прибрежных зарослей камыша дюжину диких уток.

* * *

Несколько часов спустя, когда ночь накрыла звездным одеялом лагерь гномов, Ульфредин сидел в своем шатре и задумчиво вертел в руках старинную бронзовую головоломку. Она представляла собой шар, состоящий из небольших шестиугольников. Каждый ряд был подвижен, а на поверхности гексов были вырезаны лики подгорных владык древности. Ряды шара были подвижны и легко перемещались вертикально, горизонтально и наискось. Смысл загадки заключался в том, чтобы расположить гексы в соответствии с очередностью правления и влиятельностью клана каждого из изображенных на них танов. Если все сделать правильно, в шаре открывался потайной отсек, в котором хранилась одна из реликвий клана Седоруков, великих изобретателей и изготовителей подобных устройств. Ульфредин не мог открыть этот шар с самого детства. Не потому, что он был не сведущ в истории Берегонда. О нет, он прекрасно разбирался в истории, знал гербы, могущество и численность каждого из сорока великих кланов. Причина его неудачи была проста, как кузнечный молот – грушка была сломана.

Отбросив бесполезный предмет в походный сундук, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и стал погружаться в пленяющую дрему. Постепенно его слух притупился, и он больше не слышал потрескивания огня в жаровне и приглушенных голосов болтающих снаружи стражников. Перед его мысленным взором проплывал плотный белесый туман, застилающий все вокруг. Туман расползался, и его становилось все больше, пока Ульфредину не почувствовал, что полностью окутан странной тягучей дымкой. Затем он узрел впереди черную точку. Она стала шириться и пускать в стороны темные длинные щупальца. Туман отпрянул и тело Ульфредина обдало прохладой. Точка уже превратилась в пятно и приближалась. Воздух вокруг гнома стал очень холодным, и в тот миг, когда белесый туман полностью растворился под натиском темного нечто, тело тана словно рвануло вперед, окунувшись в беспроглядный мрак ледяной тьмы.

Гном не сразу понял, что проснулся. Вокруг было темно и холодно, а за полотном шатра царила странная тишина. Стены шатались под порывами ветра, однако все звуки словно исчезли. Тан привстал, но кресло даже не скрипнуло.

– Что же это? – растерянно спросил сам себя Ульфредин. Его голос прозвучал оглушительно на фоне абсолютной тишины. Гном схватил с земли толстый меховой плащ, накинул на плечи и двинулся было к пологу шатра, когда понял, что выход ему преградила высокая фигура в длинном дорожном плаще. Его лицо скрывал глубокий капюшон.

– Мое почтение, господин гном, – произнес насмешливый голос, – прошу прощения, что прервал твой дивный сон.

Ульфредин отпрянул и кинувшись к постели, выхватил из под одеяла гвардейский топор. Тан встал в боевую стойку, занеся оружие над головой.

– Кто ты такой? – закричал он. – Назови свое имя, безумец, и я высеку его на твоем надгробии!

– О, как это мило. Ты меня не узнал, мой маленький грозный друг? Хотя, конечно, наша встреча была весьма мимолетна. Да и кто вообще обратит внимание на старого дряхлого музыканта в компании молодых и остроумных актеров, ведь так? У такой важной персоны как ты, есть более насущные заботы, нежели общение с малознакомыми типами, едва ли заслуживающими внимания.

Глаза гнома наконец привыкли к темноте и он разглядел протертые дыры и грязь на старом желтом плаще.

– Ты Неандер! – воскликнул Ульфредин, – Тот старик с дороги!

– Превосходно! – захлопал в ладоши незнакомец, – Выходит, ты еще не до конца разъел мозги своей вонючей выпивкой. Только прошу тебя, не шуми так сильно. Твои солдаты спят, и я не хотел бы, чтобы ты своими воплями устроил в шатре военный парад.

От гнева у гнома перехватило дыхание. Кровь в висках стучала, словно молот по наковальне. Он отбросил в сторону топор и, сделав шаг вперед, прорычал:

– Клянусь предками, мне не нужна ничья помощь, чтобы убить тебя здесь и сейчас голыми руками!

Гном бросился на незваного гостя, целясь кулаком в подбородок. Но его рука описав широкую дугу, лишь рассекла воздух в том месте, где мгновение назад стоял старик. Вмиг развернувшись, гном увидел, что незнакомец сидит в его кресле, закинув ногу на ногу.

– Это было очень… хм, эффектно! Да, вот нужное слово. – все так же издевательски продолжал он.

– Как ты это сделал? – растерянно произнес Ульфредин, уставившись на старика.

– Годы практики, – улыбаясь, ответил Неандер. – Долгие годы. А теперь, если ты вдоволь порезвился, я бы хотел наконец перейти к цели моего визита. Как ты, наверное, догадался, кое-кто был бы очень недоволен появлению гномов в столь неподходящее время.

– Кто этот «кое-кто»? – спросил старика гном.

Лицо Неандера на миг передернуло от злости, но он сдержался. И через мгновение снова заговорил с насмешливым выражением на лице

– О, в свое время ты непременно познакомишься с моим… хм, нанимателем. Но пока тебе не нужно знать никаких имен. Тем более, что бестолковые бродяги-музыканты умудрились разболтать принцу мое.

Ульфредин медленно прошел вдоль стены шатра, не сводя взгляда со старика, и остановился рядом с брошенным на землю топором.

– Нападение гоблинов – это твоих рук дело? – спросил тан.

– Разве что самую малость, – проговорил Неандер, – хотя я не привык вести дела с грязными варварами. От них больше вони, чем толку. Я предпочитаю действовать изящнее. Но не могу отрицать того, что я пытался повлиять на исход вашей битвы в их пользу. Принц Лоссар – человек чести и острого ума, приходится это признать. Но вот с чувством юмора у него довольно плохо. Помнишь того толстого коротышку, что был с нами на тракте? Твои гномы души в нем не чаяли, а дети хохотали так, что им приходилось менять исподнее! А вот наш принц даже не обратил на него никакого внимания. Бедняга толстяк старался как мог: ходил на руках, с размаху налетал на дерево, но ему так и не удалось позабавить этого королевского чурбана. В итоге принц поскакал дальше, и помешал зеленокожим завершить начатое.

Неандер закрыл глаза и покачал головой в притворной печали.

– Но, как известно, в любом деле бывают неудачи. И вот я здесь. Мой наниматель пожелал бы, чтобы я лично передал тебе его послание. Ты храбро бился с гоблинами, и твой народ обожает тебя, несмотря на то, что ты их чуть не погубил. Я уверен, что полюбит еще больше, после того, как ты приведешь их в безжизненную ледяную пустыню, о тан промерзших сугробов!

– Кончай трепаться, – сухо сказал Ульфредин, – Если тебе есть что передать, говори сейчас, или прочь с моих глаз, покуда ноги целы.

– А ты не ахти какой собеседник, да? – растягивая слова, произнес старик, – Впрочем, ладно. Мой наниматель поздравляет тебя с прибытием в эти прекрасные земли и надеется, что ты и твой народ будете довольствоваться тем щедрым даром, коим вас благословил наш добрый король, да будут долги его лета. Вы вольны жить в своей зубодробительно-прекрасной долине и не совать носа, за берег реки Безымянной. Более того вам не следует вмешиваться в любые события, происходящие в королевстве, так как это исключительно дела народа Алтареса, и бородатоголовых карликов эти дела никоим образом не касаются. Быть может, однажды мой наниматель встретится с тобой лично, дабы убедиться, что ты послушный гном. Однако, он себя не выдаст и ты можешь вовсе не узнать об этой встрече.

Неандер замолчал, обвел взглядом помещение шатра и внезапно остановился на поношенном сундуке, стоявшем рядом с креслом. Бесцеремонно запустив в него руку, он достал оттуда блестящий бронзовый шар и с любопытством начал вертеть его перед глазами. Ульфредин бросил взгляд в сторону полога шатра. Сквозь щель возле самой земли уже виднелась синева занимающегося рассвета.

– Ты слишком задержался, ублюдок, – с мрачной решимостью проговорил тан, – Через минуту по моей команде на ногах будет весь лагерь. Тебе не уйти, старик.

Неандер оторвал взгляд от игрушки и посмотрел на гнома. Ульфредин с изумлением уставился на его лицо.

– Старик? А может быть, ты обознался, старый гном? – произнес молодой мужчина с длинными черными волосами, все в том же рваном желтом плаще. Голос Неандера преобразился как и его лицо. Все так же держа шар на уровне лица, он произнес низким угрожающим басом:

– И долго будут слушаться гномы тана, который и глазам своим-то доверять не может? Как я уже сказал, твои солдаты спят. Это особый сон. Проснутся они лишь тогда, когда я пожелаю. Сейчас ты один и ты в моей власти. Твоя долгая жизнь может прерваться, стоит мне только захотеть. Но я здесь не для этого. Запомни все, что я тебе сегодня передал, Ульфредин. От этого зависит не только твоя жизнь. Весь твой народ на волоске от гибели. Их от нее отделяет только размер твоей гордости. Подчинишься – будет тебе мир. А если нет, то стычка с гоблинами покажется тебе детской шалостью, после того, что сделает со всеми вами мой господин.

– Ну хватит! – заорал Ульфредин. Одним рывком он поднял с земли боевой топор и вложив все силы, метнул его в противника. Раздался оглушительный звон и грохот. В предрассветном сумраке шатра мелькнули искры. В воздухе витал едкий дымок, и тан, кашляя и сплевывая, вслепую бросился к выходу. В этот момент полог распахнулся и в шатер ворвались гвардейцы во главе с Гройном.

– Владыка, ты в порядке? – взволновано спросил сенешаль.

– Как вы его проморгали? – закричал на него Ульфредин.

Гройн испуганно оглядел шатер.

– Кого, владыка? Гвардейцы не смыкали глаз ночь на пролет, клянусь, сам проверял!

Ульфредин обернулся и, не веря своим глазам, уставился на кресло. Тяжелый боевой топор всем лезвием вошел в его оголовье. Кроме гномов, в шатре никого не было. Тан подошел к креслу и поднял с сидения расколотый ударом топора бронзовый шар. Изнутри искореженной игрушки исходило слабое свечение. Ульфредин перевернул шар и на его ладонь выпал маленький, размером с детский кулачок, кристальный ключ. Свечение исходило от него. Темно-синий на поверхности и затемненный внутри, в тусклых лучах пасмурного рассвета он переливался крошечными серебристыми вкраплениями. От созерцания столь прекрасной вещи тана отвлек доносившийся словно издалека голос Гройна:

– Тан Ульфредин, что здесь произошло?

Ульфредин, не в силах отвести взгляд от ключа, произнес:

– Форинвальда ко мне. Немедленно.

* * *

Снежные хлопья медленно падали на землю. Колючий морозный воздух спустился с гор, и небо окончательно затянули стальные тяжелые тучи. Время шло к закату. Скорвид чувствовал это, хоть солнца и не было видно. Плотнее закутавшись в видавшую виды медвежью шкуру, он медленно брел, пробираясь через сосновую чащу. Стволы величественных сосен были очень высоки, и первые короткие ветви появлялись на высоте около тридцати футов от земли. Их кроны были не так густы, как у лиственных деревьев, поэтому снег беспрепятственно валил из недр угрюмых небес, постепенно укрывая мягкую от старой опавшей хвои землю.

Шел второй день одинокой разведки гнома. Переплыв Безымянную в самом узком месте, которое только смог найти, он на некоторое время остановился на опушке леса. Отогревшись и высушив вещи, Скорвид двинул на север, в лес, стараясь держаться его окраины. Так можно было следить за равниной, не попадаясь никому на глаза. Хотя гному хватило даже беглого взгляда на серую равнину, дабы понять, что вряд ли ему здесь встретится хоть одна живая душа.

К концу дня Скорвид понял, что приблизился к подножию Гранитных гор. Воздух стал чище и холоднее. Лес был скован морозом, и старому гному пришлось не раз просыпаться от боли в конечностях и подкидывать в костер все большие порции дров. А на рассвете снова пошел снег. Сначала по лицу скаута забили мелкие ледяные крупинки, но уже через час вокруг него, словно белоснежные вихри замелькали большие хлопья пушистого снега. На второй день пути, после обеда, Скорвид свернул на северо-восток, и так же, не теряя из виду холмы, с трудом побрел сквозь белые сугробы.

Снег был не единственной проблемой на пути старого гнома. Земля все больше шла под уклон и Скорвид не раз вспоминал свою навеки ушедшую юность, когда такие переходы могли считаться обычной послеобеденной прогулкой. Остановившись, он перевел дух и огляделся. Вокруг, словно бесчисленные копья, возвышались стволы могучих сосен. Вдоль по склону в изобилии рос густой колючий кустарник. Сквозь рваное снежное покрывало на кустах Скорвид заметил ярко зеленые ягоды. Не сдержав любопытства, он нарвал горсть этих ягод, завернул их в ткань и закрепил узел на поясе. «Форинвальду стоит на них взглянуть», – подумал гном.

Неподалеку от куста Скорвид увидел лежащую на земле ветку. Скаут подошел к ней и взял ее в руки. Было странно, что эта ветка не была сосновой. На проверку она оказалась жесткой и прочной, а длиной была почти в рост Скорвида. Гном снова оглядел окруживший его лес в поисках дерева, которому она принадлежала, но вокруг были лишь сосны, да странные кусты. Задумчиво почесав бороду, старый гном перехватил ветку правой рукой, словно посох и с ее помощью двинулся дальше. Теперь идти получалось гораздо быстрее.

Когда невидимое за плотными облаками солнце наконец закатилось за край мира, даже такой опытный следопыт как Скорвид вынужден был остановиться на ночлег. Он нашел небольшую прогалину, со всех сторон окруженную кустарником и старыми соснами. Сложив вещи у дерева, Скорвид пошарил вокруг в поисках топлива для костра: благо недостатка в нем в лесу не было. Разведя костер, гном нарубил несколько веток кустарника, прикопал их в снегу и, использовав медвежью шкуру, соорудил импровизированную палатку. Затем он перекусил вяленым мясом и сушеными фруктами. Пиво, которое он захватил с собой в небольшой фляге, давно выдохлось, и гном с сожалением вылил его. Вместо хмельного напитка для утоления жажды он растопил немного снега и наполнил флягу талой водой.

Гном долго сидел у дружелюбно мигающего огня, обрезая сучья со своего новообретенного дорожного посоха. Закончив с этим, он грубо вырезал на толстом конце ветви контуры медвежьей головы, пообещав себе закончить работу позже. А тем временем, снегопад стихал, становясь все слабее, пока наконец не прекратился вовсе.

В этот миг ночные облака немного разошлись и сквозь рваную брешь с небес выглянул изумрудный месяц. Несмотря на то, что Скорвид сидел у костра, отраженный снегом лунный свет залил весь близлежащий лес, сразу выдав нескольких кроликов и лисицу, оказавшихся неподалеку. Гном привстал и оглядел чащу, преобразившуюся словно во сне. Лунный свет переливался на снегу всеми оттенками зеленого, заставляя его неистово блестеть.

Это напомнило Скорвиду о детстве, проведенном в Селевъярдее, самом северном королевстве гномов, таящемся среди заоблачных вершин Титановой Гряды. Он помнил тот странный воздух, от которого иногда кружилась голова, бесчисленные ночи под бескрайним звездным куполом на вершине мира. Там было много снега. Он выпадал каждый день, а с наступлением темноты, тучи неизменно рассеивались, даря обитателям гор прекраснейшие ночи на земле.

Города гномов располагались на склонах почти у самых горных вершин. Искусно вырезанные в камне дворцы и залы, могучие бастионы и мосты через пропасти, словно короны, венчали три самых высоких горных пика. Альторгор, Садренаг и Белернас. Три крупнейших города северных гномов каждые семьдесят лет соревновались между собой за право являться столицей королевства Селевъярд. Скорвид долгое время прожил в Садренаге, в “Среднем брате”, как называли этот укрепленный город в народе. В памяти гнома навсегда остались его фантастически прекрасные парки с кристальными деревьями, улицы освещенные газовыми фонарями, музеи с диковинным предметами и дворцы богатейших кланов. Вместе со своим отцом, Гильдорфом, и многочисленными братьями юный Скорвид ходил в свои первые походы. Они охотились на горных козлов, оленей и волков, продавая шкуры и мясо в городе. Клан Черного Медведя славился своим охотничьим мастерством во всем королевстве, а дед Скорвида, Бервольд, был членом большого совета Садренага. Это были дивные и радостные дни. Дни спокойствия и благоденствия. Среди величественных гор время течет иначе, чем где бы то ни было. Минуло шестьдесят семь лет со дня рождения Скорвида, прежде чем его в первый раз призвали на войну…

Резкий звук, похожий на треск, привлек внимание скаута. Гном ловко вскочил на ноги и потянулся за прислоненным к дереву арбалетом. Вдруг земля ушла из под ног, и старый следопыт тяжело рухнул в толщу мокрого снега. Лес в одно мгновение наполнился мерзким лаем и рычанием, со всех сторон жалобно трещали ломающиеся ветви кустов. Пытаясь понять, что же его опрокинуло, Скорвид подобрал ноги и с изумлением увидел обвитую вокруг голени веревку. Сильно воняло псиной. Арбалет все так же стоял у сосны, и гном попытался отползти в его сторону, когда веревка внезапно рванула его назад и скаут снова повалился лицом в грязное снежное месиво.

* * *

Форинвальд все утро провел наедине с кристальным ключом в собственной палатке. Ульфредин четыре раза приходил к нему за новостями об исследовании предмета, но старый маг лишь раздраженно просил не отвлекать его от выполнения своих прямых обязанностей. В итоге тан поручил наблюдения за рунотворцем своему сенешалю, а сам занялся приготовлениями к переправе.

Недавний ночной визит таинственного мага все так же не давал тану покоя, но он решил не подавать виду. Среди гномов и так уже ходили слухи о его странном поведении позапрошлой ночью, а стражи его шатра теперь почти всегда дежурят молча. «Должно быть, прислушиваются, не заговорю ли я снова с воображаемыми гостями» – думал Ульфредин. Нет, конечно он не выдумал все это. В тот вечер Ульфредин почти не пил, да и расколотый бронзовый шар как нельзя красноречивее говорил о том, что все было на самом деле. Кто бы ни был этот колдун, он обладал могущественной силой, если мог внезапно появляться, исчезать и погружать в сон целый лагерь гномов. Гройн до сих пор клянется предками, что двадцать пять гвардейцев, не считая его, почти всю ночь просидели у костра, травя байки и рассуждая о том, что ждет их в Снежном Пределе. Солдаты все подтвердили. На рассвете стражники уже подумывали трубить подъем. В этот миг в шатре тана раздался звон и жуткий треск, когда топор Ульфредина угодил в оголовье кресла.

Тан тряхнул головой, словно отбрасывая надоевшие воспоминания, и двинулся вдоль палаток и телег в сторону берега реки, где в это время кипела работа. Гномы сновали тут и там, таская длинные бревна и ведра смолы. Плотники орудовали топорами и киянками, сбивая вместе обтесанные сосновые доски на каркасе будущих лодок. Две уже были готовы, их обрабатывали смолой, еще три лодки плотники обещали закончить к вечеру. Неподалеку трудилась дюжина гномов, сооружая бревенчатый плот для перевозки пони и разобранных телег. Платформу плота сбили из обработанных бревен. К низу по краям платформы закрепили пустые бочки из-под пива для того, чтобы плот даже под большим весом мог уверенно держаться на плаву.

Тан увидел у самого берега Гройна и направился к нему.

– Мой господин, – поклонился сенешаль, – работы ведутся без перерывов. Завтра утром мы пошлем первый груз на другой берег.

– Хорошо. Обязательно разбуди меня перед этим. Я отправлюсь на первой лодке и возьму с собой несколько гномов. Пока будут переправляться остальные, мы начнем ставить лагерь на том берегу.

– Как прикажете, повелитель.

Ульфредин какое-то время молча смотрел на северо-восток, за холмы.

– От Скорвида нет вестей? – наконец спросил тан.

– Нет, владыка, – тихо проговорил Гройн, – Если пожелаете, я направлю за ним пару его скаутов…

– Ни в коем случае! – воскликнул Ульфредин, – В последний раз, когда я отправил на его поиски дюжину гвардейцев, он со мной неделю не разговаривал. Кажется это было у Теплых Водопадов, на западе Глухомани. Он обиделся на то, что я, якобы ставлю под сомнение его навыки. Упрямый старик, все еще считает себя молодым.

– Так или иначе, мой господин, его умение выслеживать опаснейших тварей, при этом мастерски избегая опасностей, всем хорошо известно. – с ухмылкой сказал сенешаль, – Я уверен, почтенный Скорвид скоро вернется.

– И возможно, с парой другой медведей на хвосте, – подмигнул Гройну тан.

Борода скрыла улыбку сенешаля, и он, поклонившись, направился раздавать новые указания гномам, только что прибывшим из лагеря.

Ульфредин еще немного походил вдоль берега, разминая ноги, а затем вернулся в лагерь и направился в свой шатер. Там его уже поджидал чрезмерно взволнованный Форинвальд. Стражник что-то шепнул магу и он, обернувшись, заковылял в сторону тана.

– Тан Ульфредин! – закричал он, едва не врезавшись в гнома, – Я кое-что нашел! Вам нужно взглянуть на это!

– Тише, Форинвальд. Черт тебя дери, ты весь лагерь на уши поднимешь. Говори спокойнее, что ты узнал?

– Мой тан, этот ключ, который вам удалось найти… а это именно ключ, так как вы могли заметить у него своеобразную форм…

– Форинвальд! – рявкнул на рунотворца Ульфредин, – Просто скажи мне, что это за ключ?

– О, нам лучше пройти в мою палатку. Там я покажу вам манускрипт, прихваченный мной из Берегонда. В нем упоминается о клане Седоруков и их творениях. Вы сможете своими глазами прочесть то, что мне удалось найти.

Произнеся это, Форинвальд загадочно улыбнулся и указал тану на стоявшую вдалеке небольшую палатку, а затем двинулся в ее направлении, тяжело опираясь на древний обсидиановый посох. Ульфредин последовал за ним. По дороге старый чародей все время что-то бубнил себе в бороду, но тан, как ни силился, расслышать ничего не смог.

В лагере, тем временем, становилось все оживленнее. В центре стоянки разжигались костры, и женщины уже занимались приготовлением ужина. Дети под присмотром стариков собирали вещи и раскладывали их по мешкам, готовя к переправе. Холодный восточный ветер сменился южным, и в лагере стало немного теплее. «Последнее тепло перед долгой зимой» – с грустью подумал Ульфредин. Снежный Предел – земля вечных морозов. Судя по тому, что успел рассказать ему принц Лоссар, снега в той долине выпадали часто, а оттепель была редка и краткосрочна. Сугробы наметает местами выше человеческого роста, а ледяной ветер способен содрать с лица кожу. «Скорвид, с его любовью к Селевъярдуу, будет в полном восторге».

Тем временем, они прибыли к палатке мага. Старик отодвинул полог и жестом предложил тану войти. Полумрак и едкий запах неизвестных зелий окутал Ульфредина. Он прошел через небольшое открытое пространство посреди моря разбросанных по земле колб, ингредиентов и страниц с неразборчивыми записями. Следом за ним вошел сгорбленный маг.

– Прошу вас, мой тан, присаживайтесь, – торопливо указал Форинвальд на низкий расшатанный табурет.

Тан хмуро покосился на видавший виды стул и решил постоять. Старик преодолел завалы в углу палатки и, добравшись до стола, стал шарить по нему руками, словно пытаясь найти что-то на ощупь. Ульфредин внимательно и настороженно следил за ним.

– Здесь, – бормотал рунотворец, – Он где-то здесь, сейчас.

– Форинвальд, – тихо позвал старика тан.

– Мгновение, мой тан! Я оставил его где-то здесь. Вот растяпа. Я же точно помню, что положил его сюда. – Старик продолжал неловко перебирать все попавшиеся на столе вещи, некоторое время вертя их в руках и отбрасывая в сторону.

– Ах, вот он! Вот он, мой тан! – вдруг воскликнул маг.

Он все так же стоял возле стола, спиной к Ульфредину и воздев руки вверх, сжимал в пальцах мерцающий предмет.

– Форинвальд. Повернись и посмотри на меня, – строго сказал тан.

Старик затих и опустил руки. Затем он медленно развернулся.

– Вы верно заметили, повелитель. Мои глаза… Реликвия забрала их. Ну, то есть, глаза на месте, однако я ими почти не вижу. Я догадывался, что его свет не безопасен, но другого пути изучить его нет и быть не может. Я принял все меры предосторожности и все таки ослеп.

Форинвальд грустно улыбнулся и опустив замутненные глаза, тяжело прошел мимо изумленного Ульфредина.

– Да чтоб тебя, – с горечью проговорил тан. – Ты чем думал, старик? Считаешь, это было разумно? Ты, единственный рунотворец в этом походе, сознательно лишил себя важнейшего для твоего ремесла инструмента. Зрения! И ради чего? Ради жалкой безделушки, коих Седоруки наделали десятки тысяч!

Ульфредин раскраснелся и заходил взад-вперед, топча коваными сапогами стеклянные сосуды и прочий хлам. Затем остановился и, резко повернулся к старому магу, стараясь изо всех сил сдержать подступающий гнев.

– Говори, маг, что ты узнал? Клянусь бородой, если это что-то не представляющее ценности, то я произведу тебя в летописцы и ты до скончания жизни будешь сидеть в окружении пыльных фолиантов, не имея возможности даже перечитать их!

– Не самая страшная участь, мой господин. Но вы правы. Я не должен был так рисковать. Уверенность в собственном опыте и навыках пересилила страх, и я прочитал эту реликвию. Скажите, тан Ульфредин, что вы знаете о Шутках Седоруков?

– То же, что и все, – раздраженно сказал тан, – коллекция игрушек, созданная кланом Седоруков в их вотчине в Сапфировых горах.

– Верно, верно. Но у этих было одно важное отличие, о котором знают далеко не все. Вы слышали что-нибудь о нем, мой господин?

– Говори, старик, – Ульфредин уже начинал терять терпение, – Говори все, что знаешь и быстрее.

– Во все свои изделия и головоломки, Седоруки прятали небольшие безделушки. Каждая несла в себе кусочек их истории и обычаев. А разгадывая секреты таких игрушек, другие гномы больше узнавали об их великом клане и его богатой истории. Как вы верно заметили, Седоруки успели создать десятки, да что там, сотни тысяч таких головоломок. И в каждую был вложен особый предмет. Эти безделушки не несли в себе каких бы то ни было сверхъестественных свойств. В некоторых шарах предметы повторялись. Это могли быть наконечники ферральных стрел, кольца Десяти Невест, око Арольфа и многие другие предметы, так или иначе что-то значащие для клана изобретателей. Но эти все игрушки были сделаны лишь после того, как Седоруки в совершенстве овладели мастерством их создания. В наше время все их творения называют Шутками Седоруков, но это заблуждение! Шутки это лишь несколько игрушек. Все они носят форму шара, но в отличии от своих более поздних собратьев содержат в себе отнюдь не жалкие символы истории. В четырех самых первых шарах когда-то были заключены древние артефакты, принадлежавшие верховным владыкам Сапфировых гор!

Ульфредин стоял с каменным выражением лица и не сводил глаз с мага. Тот протянул в открытой ладони сияющий во мраке палатки кристалл. Тан медленно подошел к магу и взял ключ из его ладони. Взгляд Ульфредина снова был прикован к прекрасному предмету. Таинственно мерцающие вкрапления на поверхности ключа притягивали взгляд, заставляя подносить его все ближе и ближе к глазам.