Текст книги "Оккультный Сталин"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Экспедиция Александра Барченко

В 1920 году Барченко был приглашен выступить с научным докладом «Дух древних учений в поле зрения современного естествознания» на конференции Петроградского Института изучения мозга и психической деятельности (Институт мозга). Там судьба свела его с еще одним замечательным и талантливейшим человеком, академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым.

Академик Бехтерев и Александр Барченко не могли не сойтись. С 1918 года Институт мозга под руководством академика занимался поиском научного объяснения феноменов телепатии, телекинетики, гипноза. Сам Бехтерев провел серию работ по изучению телепатии в опытах на человеке и животных. Наряду с клиническими исследованиями в Институте мозга проходили «обкатку» методы электрофизиологии, нейрохимии, биофизики, физической химии.

В Институте мозга Александр Васильевич работал над созданием нового универсального учения о ритме, одинаково применимом как к космологии, космогонии, геологии, минералогии, кристаллографии – так и к явлениям общественной жизни. Позднее он назовет свое открытие «синтетическим методом, основанным на древней науке». В сжатом виде это учение будет изложено в его книге «Дюнхор».

30 января 1920 года на заседании Ученой конференции института, по представлению академика Бехтерева, Александр Барченко был избран членом Ученой конференции «на Мурмане» и командирован в Лапландию для исследования загадочного заболевания «мерячение», наиболее часто проявляющегося у районе Ловозера.

Ловозеро расположено в самом центре Кольского полуострова и тянется с севера на юг. Вокруг – тундра, заболоченная тайга, местами – сопки. Зимой тут властвует глухая и ледяная полярная ночь. Летом не заходит солнце. Жизнь теплится лишь в маленьких поселках и стойбищах, в которых живут лопари. Они промышляют рыбалкой и пасут оленей.

Именно здесь, в этом вымороженном пустынном краю, распространено необычное заболевание, называемое мерячением (или арктической истерией). Им болеют не только туземцы, но и пришлые. Это специфическое состояние похоже на массовый психоз, обычно проявляющийся во времена справления шаманских обрядов, но иногда способное возникать и совершенно спонтанно. Пораженные мерячением люди начинают повторять движения друг друга, безоговорочно выполняют любые команды.

В конце XIX и в начале XX веков на крайнем севере России и в Сибири состояние мерячения охватывало довольно большие группы населения. В связи с этим даже был введен термин «психическая зараза».

В 1870 году сотник Нижне-Колымского казачьего отряда так писал местному врачу: «Болеют какою-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70 человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр» .

А вот как описывает типичный припадок у женщины-якутки один из исследователей этого явления Мицкевич: «Сознание делается спутанным, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит черта, страшного человека или что-нибудь подобное; начинает кричать, петь, ритмично биться головой об стену или мотать ею из стороны в сторону, рвать на себе волосы».

Мерячение может продолжаться от одного-двух часов до целого дня или ночи и повторяться в течение нескольких дней. Якуты обычно объясняют припадки порчей или вселением в тело злого духа («мэнэрика») и потому говорят в таких случаях: «бес мучает». По информации Мицкевича, про «мэнэряков» ходят среди населения разные рассказы, например, что они могут себя прокалывать насквозь ножами и это не оставляет следов, могут плавать, не умея плавать в обычном состоянии, петь на незнакомом языке, предсказывать будущее и так далее. Одержимый «духом» во многом подобен шаману и обладает силой и способностями шамана, что, несомненно, роднит мерячение и шаманство. Различие между ними состоит лишь в том, что «мэнэрик» вселяется в больного против его воли, а шаман вызывает «духа» по собственному желанию и может повелевать им.

Русские ученые, в том числе Владимир Бехтерев, обратили на мерячение внимание еще в конце XIX века. Появлявшиеся время от времени публикации о «странной болезни», возможно, были известны и Барченко. Во всяком случае он без колебаний принял заманчивое предложение Бехтерева.

Барченко пробыл на Севере около двух лет. Работал на биостанции в Мурмане – изучал морские водоросли с целью их использования в качестве корма для крупного и мелкого рогатого скота. Вел работы по извлечению агар-агара из красных водорослей. Выступал с лекциями, в которых горячо пропагандировал употребление в пищу морской капусты. Кроме того, занимал должность заведующего Мурманским морским институтом краеведения – изучал прошлое края, быт и верования лопарей. Это стало частью подготовки к экспедиции в глубь Кольского полуострова.

Экспедиция, снаряженная при участии Мурманского Губэкосо (Губернского экономического совещания), началась в августе 1922 года. Участие в ней вместе с ученым приняли три его спутницы: жена Наталья, секретарь Юлия Струтинская и ученица Лидия Шишелова-Маркова, а также специально приехавшие из Петрограда репортер Семенов и астроном Александр Кондиайн (Кондиайни), представлявший также общество «Мироведение».

Рис.4.14. Александр Кондиайн (1920 год)

Основной задачей экспедиции было обследование района, прилегающего к Ловозерскому погосту, населенному лопарями или саамами. Здесь находился центр русской Лапландии, почти не изученный учеными.

Тут нужно заметить, что русский Север давно уже привлекал к себе внимание Барченко. В романе «Из мрака» (1914) он пересказал древнее предание о племени чудь, ушедшем под землю, когда чухонцы завладели его территорией. С тех пор чудь подземная «живет невидимо», а перед бедой или несчастьем выходит на землю и появляется в пещерах («печорах») на границе Олонецкой губернии и Финляндии.

Рис.4.15. Владимир Михайлович Бехтерев, директор Института Мозга

О чуди Барченко услышал вновь по пути к Ловозеру от молодой лопарской шаманки Анны Васильевны: «Давным-давно лопари воевали чудь. Победили и прогнали. Чудь ушла под землю, а два их начальника ускакали на конях. Кони перепрыгнули через Сейдозеро и ударились в скалы, и остались там на скалах навеки. Лопари их называют “Старики”».

Уже в самом начале экспедиции, во время перехода к Ловозеру, ее участники натолкнулись в тайге на довольно странный памятник – массивный прямоугольный гранитный камень. Всех поразила правильная форма камня, а компас показал к тому же, что он ориентирован по странам света. В дальнейшем Барченко выяснил, что, хотя лопари поголовно исповедуют православную веру, втайне они поклоняются богу Солнца и приносят бескровные жертвы каменным глыбам-менгирам, по-лопарски – «сейдам».

Переправившись на парусной лодке через Ловозеро, экспедиция двинулась дальше в направлении близлежащего Сейдозера, почитавшегося священным. К нему вела прорубленная в таежной чаще прямая просека, поросшая мхом и мелким кустарником. В верхней точке просеки, откуда открывался вид одновременно на Ловозеро и Сейдозеро, лежал еще один прямоугольный камень.

Александр Кондиайн записал в своем дневнике:

«С этого места виден по одну сторону в Ловозере остров – Роговой остров, на который одни только лопарские колдуны могли ступить. Там лежали оленьи рога. Если колдун пошевелит рога, поднимется буря на озере. По другую сторону виден противоположный крутой скалистый берег Сейдозера, но на этих скалах довольно ясно видна огромная, с Исаакиевский собор, фигура. Контуры ее темные, как бы выбиты в камне. Фигура в позе “падмаасана”. На фотографии, сделанной с этого берега, ее можно было без труда различить».

Рис.4.16. «Чёрный человек» (Куйва) над Ловозером, обнаруженный экспедицией Барченко

Фигура на скале, напомнившая Кондиайну индусского йога, – это и есть «Старики» из лопарского предания.

Участники экспедиции заночевали на берегу Сейдозера в одном из лопарских чумов. Наутро решили подплыть к обрыву скалы, чтобы лучше рассмотреть загадочную фигуру, но лопари наотрез отказались дать лодку.

Всего у Сейдозера путешественники провели около недели. За это время они подружились с лопарями, и те показали им один из «подземных ходов». Однако проникнуть в подземелье так и не удалось, поскольку вход в него оказался завален землей.

До наших дней дошли странички из «Астрономического дневника» Александра Кондиайна с рассказом об одном дне экспедиции, который заслуживает того, чтобы процитировать его целиком:

«10/IX. “Старики”. На белом, как бы расчищенном фоне, напоминающем расчищенное место на скале, в Мотовской губе выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Мотовская губа поразительно, грандиозно красива. Надо себе представить узкий коридор версты 2—3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными скалами, до 1 версты высотой. Перешеек между этими горами, которым оканчивается губа, порос чудесным лесом, елью – роскошной, стройной, высокой до 5—6 саженей, густой, типа таежной ели. Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемежку с лиственницами пятнами серо-зеленого цвета, яркими кущами берез, осин, ольхи; вдали сказочным амфитеатром раскинулись ущелья, среди которых находится Сейдозеро. В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь: рядом со скитами, там и сям пятнами лежащими на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы с севера виднеется гигантская пещера, сажень 200, а рядом нечто вроде замурованного склепа.

Солнце освещало яркую картину северной осени. На берегу стояли 2 вежи, в которых живут лопари, выселяющиеся на промысел с погоста. Их всего, как на Ловозере, так и на Сейдозере, ок. 15 человек. Нас, как всегда, радушно приняли, угостили сухой и вареной рыбой. После еды завязался интересный разговор. По всем признакам мы попали в самую живую среду седой жизни. Лопари вполне дети природы. Дивно соединяют в себе христианскую веру и поверья старины. Слышанные нами легенды среди них живут яркой жизнью. “Старика” они боятся и почитают.

Об оленьих рогах боятся и говорить. Женщинам нельзя даже выходить на остров – не любят рога. Вообще же они боятся выдавать свои тайны и говорят с большой неохотой о своих святынях, отговариваясь незнанием. Тут живет старая колдунья, жена колдуна, умершего лет 15 назад, брат которого, до сих пор еще глубокий старик, поет и шаманствует на Умб-озере. Об умершем старике Данилове говорят с почтением и страхом, что он мог лечить болезни, насылать порчу, отпускать погоду, но сам он однажды взял задаток у “шведов” (вернее чуди) за оленей, надул покупателей, т. е. оказался, по-видимому, более сильным колдуном, наслав на них сумасшествие.

Нынешние лопари имеют несколько другой тип. Один из них имеет немного черты ацтеков, другой – монгол. Женщины – с выдающимися скулами, слегка приплюснутым носом и широко расставленными глазами. Дети мало отличаются от русского типа. Живут здешние лопари много беднее ундинских. Много их обижают, и русские и ижемцы. Почти все они неграмотные. Мягкость характера, честность, гостеприимство, чисто детская душа – вот что отличает лопарей.

Вечером после краткого отдыха пошел на Сейдозеро.

К сожалению, мы пришли туда уже после захода солнца. Гигантские ущелья были закрыты синей мглой. Очертания “Старика” выделяются на белом фоне горы. К озеру через тайболу ведет роскошная тропа. Везде широкая проезжая дорога, кажется даже, что она мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Всё говорит о том, что в глубокой древности роща эта была заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы алтарем-жертвенником перед “Стариком”.

Погода менялась, ветер усилился, облака собирались. Надо было ожидать бури. Часов в 11 я вернулся на берег. Шум ветра и порогов реки сливались в общем шуме среди надвигающейся темной ночи. Луна поднималась над озером. Горы оделись чарующей дикой ночью. Подходя к веже, я испугал нашу хозяйку. Она приняла меня за “Старика” и испустила ужасный вопль и остановилась как вкопанная. Насилу ее успокоил. Поужинав, мы обычным порядком залегли спать. Роскошное северное сияние освещало горы, соперничая с луной».

На обратном пути Барченко и его спутники попытались вновь совершить экскурсию на «запретный» Роговой остров. Парнишка, сын местного священника, согласился перевезти членов экспедиции на своем паруснике. Но стоило им только приблизиться к острову, как поднялся сильный ветер, отогнал парусник и сломал мачту. В конце концов путешественников прибило к крошечному, совершенно голому островку, где они, дрожа от холода, и заночевали. А утром уже на веслах кое-как дотащились до Ловозерска.

Рис.4.17. Сейд на перешейке между Ловозером и Сейдозером

Участники Лапландской экспедиции вернулись в Петроград глубокой осенью 1922 года. 29 ноября Кондиайн выступил на заседании географической секции общества «Мироведение» с докладом о результатах своей поездки, который назывался «В стране сказок и колдунов». В нем он рассказал о сделанных экспедицией удивительных находках, свидетельствующих, по его мнению, о том, что местные жители-лопари происходят «от какой-то более древней культурной расы».

А через некоторое время в петроградских газетах появилось сенсационное интервью с руководителем экспедиции и изображения загадочных памятников «древней лапландской культуры».

«Проф. Барченко открыл остатки древнейших культур, относящихся к периоду, древнейшему, чем эпоха зарождения египетской цивилизации», – ничтоже сумняшеся, сообщила читателям «Красная газета» от 19 февраля 1923 г.

О своих находках сам первооткрыватель рассказывал так:

«До сих пор лопари русской Лапландии чтут остатки доисторических религиозных центров и памятников, уцелевших в недоступных для проникновения культуры уголках края. Например, в полутораста верстах от железной дороги и верстах в 50 от Ловозерского погоста экспедиции удалось обнаружить остатки одного из таких религиозных центров – священное озеро Сейдозеро с остатками колоссальных священных изображений, доисторическими просеками в девственной тайболе (чаще), с полуобвалившимися подземными ходами-траншеями, защищавшими подступы к священному озеру.

Местные лопари крайне недружелюбно относятся к попыткам более тщательно обследовать интересные памятники. Отказали экспедиции в лодке, предостерегали, что приближение к изваяниям повлечет всевозможные несчастия на наши и их головы».

Рассказ Барченко заканчивался утверждением со ссылкой на мнение «ряда авторитетных этнографов и антропологов», что лопари являются «старейшими предками народностей, покинувших впоследствии северные широты». При этом он отмечал, что «в последнее время упрочивается теория, согласно которой лопари, параллельно с карликовыми племенами всех частей света, представляются древнейшими прародителями ныне значительно более высокорослой белой расы».

Экспедиция Арнольда Колбановского

Невзирая на огромный интерес публики к открытиям, сделанным экспедицией Барченко, почти сразу появились и скептики. Летом 1923 года один из сомневающихся, некто Арнольд Колбановский, организовал собственную экспедицию в район Ловозера, дабы воочию убедиться в существовании памятников «древней цивилизации».

Вместе с Колбановским в заповедные места отправилась и группа объективных наблюдателей: председатель Ловозерского волисполкома, его секретарь и волостной милиционер. Первым делом Колбановский попытался добраться до «заколдованного» Рогового острова. Вечером 3 июля отряд отважных путешественников, несмотря на «колдовские чары», переплыл через Ловозеро и высадился на Роговом острове. Полуторачасовое обследование его территории, однако, не дало никаких результатов.

«На острове – поваленные бурями деревья, дико, никаких истуканов нет – тучи комаров. Пытались отыскать заколдованные оленьи рога, которые издавна – по легендам лопарским – потопили наступавших шведов. Эти рога насылают “погоду” на всех, кто пытается приблизиться к острову с недобрыми намерениями (а также с целью обследования), особенно на женщин».

В отчете о поездке ничего не говорится о том, удалось ли Колбановскому найти хоть одну из перечисленных реликвий. Ночью, чтобы не привлекать к себе внимания, отряд двинулся к соседнему Сейдозеру. Обследовали загадочную фигуру «Старика» – выяснялось, что это «не что иное, как выветренные темные прослойки в отвесной скале, издали напоминающие своей формой подобие человеческой фигуры».

Но оставалась еще каменная «пирамида», служившая одним из главных аргументов в пользу существования древней цивилизации. К этому «чудесному памятнику старины» Колбановский и отправился. И вновь неудача: «Подошли вплотную. Глазам представилось обыкновенное каменное вздутие на горной вершине».

Выводы Колбановского, развенчавшие открытия Барченко, были опубликованы мурманской газетой «Полярная правда» сразу же после окончания экспедиции. При этом редакция газеты в своем комментарии довольно язвительно охарактеризовала сообщения Барченко как «галлюцинации, занесенные под видом новой Атлантиды в умы легковерных граждан гор. Петрограда».

Экспедиция Валерия Демина

Уже в наше время, ровно через 75 лет после Барченко, к Ловозеру отправилась экспедиция «Гиперборея-97», возглавляемая доктором философских наук Валерием Деминым.

Главной целью экспедиции Демина было не только подтвердить или опровергнуть данные Барченко, но и найти следы «Прародины человечества» – Гипербореи. В своем отчете об экспедиции, вошедшем частью в книгу «Тайны русского народа» (1999), Демин пишет следующее:

«И вот я на древней гиперборейской земле, в самом центре Кольского полуострова. Дорога через перешеек тянется прямо к священному саамскому Сейдозеру. Она как бы мощеная: редкие булыжники и плиты аккуратно утоплены в таежный грунт. Сколько же тысяч лет ходят по ней люди? Или, быть может, десятков тысяч лет? “Здравствуй, Гиперборея! – говорю я. – Здравствуй, Заря мировой цивилизации!” Слева, справа наливается мириадами рубинов брусничник. Ровно 75 лет назад здесь прошел отряд Барченко-Кондиайна. Навстречу неизвестности. Теперь идем мы – экспедиция “Гиперборея-97”, четыре человека.

Места заповедные. “Снежный человек? Да на него тут кто только не наталкивался, – говорит проводник Иван Михайлович Галкин. – В прошлом году совсем рядом детвору до смерти напугал: загнал в избушку да еще в окна и двери всю ночь толкался. Пока егеря поутру не подоспели. Но стрелять не стали – человек ведь...” Позже то же самое подтвердили и “профессионалы”, помногу лет выслеживающие реликтового гоминоида. А бабушка-лопарка отреагировала совсем просто: “Да отец мой одного такого много лет подкармливал”.

Еще не доходя Сейдозера, видим на обочине хорошо обтесанный камень. На нем едва проступают загадочные письмена – трезубец и косой крест. <...>

Вот и Сейдозеро – спокойное, величавое и неповторимое в своей северной красоте. По гребням гор одиноко маячат сейды – священные саамские камни-менгиры. <...>

Если подняться повыше в горы и побродить по скалам и осыпям, обязательно встретишь пирамиду, искусно сложенную из камней. Повсюду их множество. Раньше они попадались и внизу, по берегу озера, но были уничтожены (разобраны по камешку) где-то в 20-30-е годы, во времена борьбы с “пережитками темного прошлого”. Точно так же были изничтожены и другие лопарские святилища – сложенные из оленьих рогов. <...>

Наша первая цель (пока Солнце благоприятствует фотографированию) – гигантское человекоподобное изображение на отвесной скале на противоположной стороне вытянутого на 10 километров озера. Черная, трагически застывшая фигура с крестообразно раскинутыми руками. Размеры можно определить лишь на глазок, сравнивая с высотой окрестных гор, обозначенной на карте: метров 70, а то и поболее. Добраться до самого изображения на почти абсолютно вертикальной гранитной плоскости можно разве что со специальным скалолазным оборудованием.

При лобовом солнечном освещении таинственная фигура заметна уже издалека. Менее чем с половины пути она отчетливо из разных точек предстает перед изумленным взором во всей своей загадочной непостижимости. Чем ближе к скале, тем грандиозней зрелище. Никто не знает и не понимает, как и когда появился в центре Русской Лапландии гигантский петроглиф. Да и можно ли его вообще считать петроглифом? По саамской легенде это – Куйва, предводитель коварных иноземцев, которые чуть было не истребили доверчивых и миролюбивых лопарей. Но саамский шаман-нойд призвал на помощь духов и остановил нашествие захватчиков, а самого Куйву обратил в тень на скале. <...>

А на другой день (это случилось 9 августа 1997 г.) русский офицер Игорь Боев, поднявшись на гору Нинчурт (“Женские Груди”) к языкам нерастаявших снегов, на полпути к вершине нашел руины Гипербореи! Целый культурный очаг, выветренный, полузасыпанный скальным грунтом и тысячекратно проутюженный наледями и сходами лавин. Циклопические руины. Останки оборонительных сооружений. Гигантские отесанные плиты правильной геометрической формы. Ступени, ведущие в никуда (на самом деле мы пока просто не знаем, куда они вели двадцать тысячелетий тому назад). Стены с пропилами явно техногенного происхождения. Ритуальный колодец. “Страница” каменного манускрипта со знаком трезубца и цветком, напоминающим лотос (точно такой же знак был на чашеподобном талисмане экспедиции Барченко-Кондиайна, но, к сожалению, в запасниках Мурманского краеведческого музея следы той реликвии не отыскались).

И наконец, пожалуй, самая впечатляющая находка. Останки древнейшей обсерватории (и это в безлюдных горах за Полярным кругом!) с 15-метровым желобом, уводящим вверх, к небу, к звездам, с двумя визирами – внизу и вверху...»

Таким образом, экспедицией «Гиперборея-97» были подтверждены и запечатлены на фотопленке открытые Александром Барченко артефакты: двухкилометровая мощеная дорога, ведущая через перешеек от Ловозера к Сейдозеру, пирамидальные камни, изображение гигантской черной фигуры на отвесной скале В то же время участники новой экспедиции сделали и несколько собственных открытий. Например, они обнаружили некое сооружение, напоминающее «остатки древней обсерватории»...

Рис.4.18. Развалины «древней обсерватории»

Насколько справедливы выводы, сделанные Деминым? Действительно ли в сердце Кольского полуострова имеются следы древней цивилизации или участники новой экспедиции, вслед за Барченко, выдают желаемое за действительное?

Не в пользу Валерия Демина как ученого говорит хотя бы такой фрагмент его воспоминаний:

«Хотелось внести ясность и в вопрос по поводу болотной пирамиды, вокруг которой в 20-е годы развернулась публичная полемика между Барченко и академиком Ферсманом. Последний отрицал искусственное происхождение чего бы то ни было в окрестностях Сейдозера. Я специально выкроил время, чтобы побывать у спорного пирамидального камня и даже, дабы легче было сравнивать, сфотографировался на нем. Высота – чуть ниже человеческого роста. Покрыт такой плотной коростой мха и лишайников вперемешку с наносным грунтом, что наверху сумела вырасти и закрепиться карликовая березка. <...> Мое первое впечатление совпадает с выводом Ферсмана: пресловутая болотная пирамида естественного происхождения. Но потом всё-таки засверлила крамольная мысль: за десятки тысяч лет любой искусственно обработанный камень мог подвергнуться такой деформации и выветриванию, что все следы человеческих рук стерлись начисто».

Однако Демин и его сторонники делают еще один шаг к тому, чтобы вывести тему прошлого Кольского полуострова за рамки серьезного обсуждения. Через год они возвращаются к Ловозеру и Сейдозеру с экспедицией «Гиперборея-98», в состав которой вошли «специалисты по аномальным явлениям», репутация которых в кругах, даже далеких от науки, всегда была невысокой:

«Где-то здесь еще в 1922 году экспедиции Барченко был показан священный лаз под землю, при приближении к которому возникало чувство страха. Участники той давней экспедиции сфотографировались у входа в подземное убежище, напоминающего берлогу. Нам же вот уже второй год не удается обнаружить этот таинственный проход в “подземное царство”, несмотря на то, что такая задача ставилась перед каждым вновь прибывавшим отрядом. <...>

Пытались помочь нам уфологи и экстрасенсы, волею судеб оказавшиеся в зоне работы экспедиции. Очаровательная студентка из Нальчика – Валерия, “ведьма в десятом поколении”, как она сама себя представляла, утверждала, что видит неуловимый лаз, ведущий в обширное подземное убежище, но оттуда поступает запретительная информация: таинственные подземные обитатели дают “красный свет на продолжение поисков”. Патрон “ведьмы”, уфолог с мировым именем – тоже Валерий – уточнял: там, глубоко внизу, подземная база инопланетян. Оккультистам вторили серьезные ученые. Вадим Чернобров, прибывший из Москвы со множеством хитроумных приборов, обнаружил таинственный каменный куб и места посадок двух НЛО. <...> Другой ученый-москвич, эксперт-геолог, заявлял, что чувствует, как за ним упорно наблюдает какое-то неуловимое существо. Более того, таинственный незнакомец несколько раз переставлял оставленные на ночь удочки и перепутывал снасти. Однако, в отличие от уфологов, опытный ученый склонен был приписать эти деяния не космическим пришельцам, а “снежному человеку” – невидимке, которого на этот раз никто из участников экспедиции так не повстречал...»