Текст книги "Темный горизонт"

Автор книги: Антон Грановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

3

– Что это… было? – хрипло пробормотал Павел.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плохо.

– У тебя сломаны пальцы и распорота нога. Но в остальном все в порядке.

Семенов, казалось, пропустил информацию о своих травмах и ранах мимо ушей. Он во все глаза смотрел на Егора.

– Я все видел, – сказал он вдруг. – Видел, как ты его… Как ты это сделал?

Егор несколько секунд колебался, решая, как поступить – рассказать парню правду или придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Но ничего «правдоподобного» в голову ему не пришло. Да и что тут придумаешь?

Он тяжело вздохнул и сказал:

– Один старик-изобретатель отправил меня в прошлое. Там меня укусил волк-оборотень. Когда я вернулся, оказалось, что я и сам стал оборотнем. Вот и вся история.

Семенов с досадой пробормотал:

– Я понимаю, что виноват. Но зачем же так-то?

Егор непонимающе посмотрел на парня и неуверенно проговорил:

– Ты ведь вроде сам хотел знать.

– Ты уложил медведя выстрелом в упор. И ты был совершенно спокоен. Я хотел знать, как ты сумел подобраться к нему так близко?

– И это все, что ты хотел знать?

– Бог мой, что же еще!

Егор помолчал немного, потом сказал:

– Ты видел, как я добивал медведя. Он был уже ранен.

– Но…

Семенов вдруг скривился от боли. Он посмотрел на свою перебинтованную кисть и побелел как полотно. Казалось, он только что вспомнил о своих травмах.

– Егор… Помоги мне встать.

Поднявшись на ноги, Семенов покачнулся и, если бы Егор не держал его, непременно бы упал.

– Кажется, я не смогу идти сам, – произнес он виновато.

– Вижу, – сказал Егор. – Я сделаю волокуши. До поселка километров двадцать. Как-нибудь доберемся.

Весенний день, сиявший с утра веселым солнцем, начал хмуриться. С запада наползли тучи и погасили светлую голубизну неба. Едва Волков соорудил из оторванной дверцы машины и сосновых веток сани-волокуши и усадил на них Семенова, как крупными хлопьями повалил снег.

* * *

Воздух медленно темнел, надвигались сумерки. Дорога взбежала на крутой холм, поросший густыми зарослями колючего шиповника. Когда Егор затащил Семенова на гребень, перед ними открылась обширная долина. Здесь решили немного передохнуть.

Однако едва Егор присел на черную, покрытую пятнами снега колоду, как в отдалении послышался волчий вой. Семенов встрепенулся, долго вслушивался в страшные звуки леса, затем посмотрел на Егора и спросил севшим от страха и волнения голосом:

– Они идут за нами?

– Похоже на то, – сказал Егор.

– Я слышал, что волки не нападают на людей, если тех двое и больше. И что они нападают только на одиночек.

– Они чуют кровь. И они будут идти за нами до самого поселка.

Егор говорил спокойно, но от его слов кровь застыла у Семенова в жилах сильнее, чем от волчьего воя.

– Ты думаешь, они нападут? – тихо спросил он.

Егор вспомнил пылающие злобой глаза вожака стаи и нахмурился. Кажется, старый, матерый волк, не проигрывавший никому и никогда, решил взять реванш.

– Егор? – дрогнувшим голосом окликнул его Семенов.

– Они очень голодны, – сказал Егор. – Старик Шавлат, у которого мы остановились, говорил, что в последние годы хищников расплодилось слишком много. А еды – мало.

И снова послышался волчий вой, на этот раз он прозвучал гораздо ближе. К нему присоединилось еще несколько волчьих голосов.

– О, господи, – тихо пробормотал Семенов. – Их там не меньше полудюжины.

– Похоже, стая собралась в полном составе, – подтвердил Егор, вслушавшись в протяжный, многоголосый вой. – Если они решатся напасть, нам несдобровать.

– Что же нам делать?

– Идти.

Егор поднялся на ноги и снова впрягся в волокуши.

Они прошли еще несколько километров. Солнце давно опустилось за лес, и над грядой заснеженных деревьев догорали последние отблески заката.

– Скоро стемнеет, – сказал Егор, остановившись и оглядев лес. – До поселка еще километров восемь. Выдержишь?

– Не знаю. Я ногу совсем не чувствую. И руку. Мне бы согреться.

Егор обдумал его слова и предложил:

– Мы разожжем костер. Погреешься минут двадцать, потом двинемся дальше.

Благодаря бутылке с бензином, которую прихватил с собой Егор, костерок удалось развести довольно быстро. Егор притянул волокуши, на которых возлежал Семенов, поближе к костру, следя, однако, за тем, чтобы сосновые ветки не прихватило огнем. Семенов выглядел смертельно уставшим, поход измотал его сильнее, чем Егора. Несколько минут они молча грелись у костра, потом Семенов заговорил:

– Слышь, Егор?

– Чего?

– Расскажи еще.

– О чем?

– О том, как ты путешествовал в прошлое и превратился в оборотня.

Егор посмотрел на парня удивленным взглядом.

– Издеваешься?

Тот покачал головой:

– Нет. Правда хочу послушать.

– Зачем тебе?

Семенов улыбнулся бледными губами.

– Я же писатель. Или ты забыл?

– Это глупая сказка.

– А мне понравилась. Хороший сюжет для фантастического романа. Только непонятно, с какой целью старик-изобретатель отправил тебя в прошлое?

Егор вытянул над костром руки и пояснил:

– Брат старика-изобретателя был физиком-экспериментатором. Во время одного из экспериментов он исчез.

– Как так исчез? – не понял Семенов.

Егор пожал плечами:

– Да так. Был – и нет его. Испарился, будто кусок льда на сковородке.

Семенов поежился.

– А разве человек может испариться?

– Может. Если он попал в другое измерение.

Павел, наморщив лоб, обдумал его слова, потом спросил:

– Что было дальше?

– Физик исчез. А вместе с ним исчезло несколько предметов. Но, в отличие от него, они не попали в другое измерение, а остались в нашем мире. Гравитационный вихрь разбросал их по разным эпохам.

Егор взял палку и поворошил угли. Потом продолжил рассказ:

– Много лет старик-изобретатель пытался вернуть брата, и в конце концов догадался, как это сделать. Он понял, что для начала необходимо восстановить иссеченную ткань времени. Проще говоря – надо собрать в одном месте все эти предметы.

– Выходит, он посылал тебя в прошлое за одним из этих предметов?

Егор кивнул:

– Да.

– И что это был за предмет?

– Курительная трубка.

– И ты принес ее?

– Принес. Только теперь это не совсем трубка. Пройдя сквозь время, любой предмет приобретает новые качества.

– И какие новые качества появились у курительной трубки?

– Она закольцовывает поток фотонов и заставляет его вращаться. Не спрашивай, что это такое, потому что я сам толком не понимаю.

– Да, звучит непонятно, – согласился Семенов. – И сколько таких вещей нужно собрать?

– Не знаю. Профессор держит список в секрете.

– А сколько уже собрано?

– Две.

– Трубка и…

– И еще одна вещь. Старомодные очки, сквозь которые видна истинная природа людей.

Семенов вздохнул.

– Хороший сюжет для романа. А на каком принципе основана работа Машины времени?

– Принцип прост. Тело человека помещают в ванну, наполненную какой-то маслянистой дрянью, а к голове его крепят датчики. Как только Машина начинает работать, сознание человека, лежащего в ванне, перемещается в прошлое.

– Погоди… Значит, по времени путешествует не сам человек, а его сознание?

– Да.

Семенов задумался.

– Гм… Хороший способ. Но в чьем теле закрепляется это сознание?

– В теле носителя.

– Носителем может быть любой человек?

Егор покачал головой:

– Нет. Только предок или потомок путешественника. Сознание путешественника может скользить вверх и вниз по шкале генетической памяти.

– Забавно. – Семенов улыбнулся. – И кем был твой предок, в тело которого ты вселился?

Егор хмыкнул.

– Он был кузнецом. Хорошимкузнецом.

– В самом деле, отличный сюжет, – одобрил Семенов. – Возможно, я его когда-нибудь использую. Конечно, если мы выберемся отсюда.

Егор подбросил в костер несколько веток и плеснул немного бензина. Огонь заполыхал с новой силой. С полминуты оба молчали, глядя на пляшущие языки пламени. Потом Семенов сказал:

– Дурацкая у нас ситуация.

– Да, не простая, – согласился Егор.

– Это все из-за того, что ты не пустил меня за руль.

Егор посмотрел на Семенова долгим, пристальным взглядом, после чего спросил:

– Ты правда так думаешь?

– Ты повредил руку, потому и не справился с управлением. Если бы за рулем сидел я, этого бы не случилось.

Желваки на скулах Егора отвердели, он открыл рот для ответа, но тут из леса донесся протяжный многоголосый вой. Семенов побледнел и хрипло выпалил:

– Они совсем рядом!

– Они знают, что поселок близко, – объяснил Егор, помолчав. – Добыча уходит, и это их злит.

– Они на нас нападут?

Пару секунд Егор молчал, а потом выложил правду:

– Теперь я в этом не сомневаюсь. Мы кажемся им слишком аппетитными.

Семенова передернуло.

– Какая гадость, – выдохнул он.

Егор посмотрел на парня, усмехнулся и сказал:

– На их взгляд – нет.

Внезапно светлые глаза Семенова вспыхнули.

– Но у нас есть ружье! – взволнованно напомнил он. – Мы можем их перестрелять!

– В магазине остался всего один патрон. И больше у нас нет.

Новость эта окончательно выбила Семенова из колеи. Губы его побелели, а голос задрожал:

– И что же нам делать, если они все-таки нападут?

Егор помолчал, обдумывая ситуацию, потом взял «ремингтон» и положил его парню на колени.

– Держи. Пользоваться, я думаю, умеешь.

Семенов посмотрел на дробовик, затем перевел недоуменный взгляд на Егора.

– Что ты задумал?

– Пойду прогуляюсь.

Егор поднялся на ноги.

– Что? – недоуменно проговорил Семенов. – Зачем?

– Ни о чем не волнуйся, – последовал спокойный ответ. – Если увидишь волка – стреляй.

Лицо парня вдруг помрачнело.

– Ты решил меня бросить? – выпалил он, глядя на Егора ненавидящими глазами.

Егор удивленно посмотрел на него, потом усмехнулся и качнул головой:

– Дурак ты, Семенов. Причем врожденный. Ногу тебе, конечно, вылечат, а вот мозги вправить, боюсь, уже не смогут. Не забывай подбрасывать ветки в костер.

Егор повернулся к лесу, шагнул к черным деревьям и растворился в лесном сумраке.

Семенов остался один.

4

Егор быстро сбросил с себя одежду, оставшись в одних трусах. Поколебавшись пару секунд, снял и трусы. Оставшись полностью голым, он зябко передернул плечами и проворчал:

– Ненавижу это делать.

Затем быстро огляделся, опустился на четвереньки и сосредоточился на ярости, поднимающейся со дна его души.

«Значит, это я во всем виноват? Ну-ну. Сволочь ты, Семенов».

Егор сосредоточился на своей злости и обиде, позволил им захватить себя. И вскоре он начал превращаться. Прошло около минуты. Волк-оборотень, рослый, мускулистый, поросший короткой серой шерстью, поднял морду и втянул ноздрями воздух. Затем тряхнул головой и побежал по снегу в лес.

Волчью стаю он нашел быстро. Вернее – они сами его нашли. Вожак выступал впереди, а за ним рысили по снегу еще шесть волков. Завидев вервольфа, они остановились и устремили на него взгляды.

Оборотень тоже остановился. Несколько секунд хищники стояли неподвижно, внюхиваясь, всматриваясь и оценивая. Вервольф был раза в полтора крупнее волков, однако их было семеро, а он один. Кроме того, они были голодны, страшно голодны, и запах свежей крови, который они чуяли уже пару часов подряд, сводил их с ума и заставлял забыть про осторожность.

В конце концов, игра в «гляделки» кончилась, и, грозно зарычав, волки стали окружать вервольфа…

Семенов сидел у костра с «ремингтоном» в руках и напряженно вслушивался в лесную тьму. Несколько раз ему казалось, что он слышит какие-то странные звуки – не то вой, не то рев, но звуки эти смолкали раньше, чем Павлу удавалось определить направление, откуда они доносятся. В такие секунды он сжимал дробовик так крепко, что у него белели костяшки пальцев, а на лбу, несмотря на холод, выступали капли пота.

С минуту было тихо, а затем он снова услышал отдаленные звуки, похожие на рычание и визг. На этот раз Семенову удалось определить направление, он поднял дробовик и прицелился в темноту.

– Давайте! – сорвавшимся на визг голосом крикнул он. – Ну же! Где вы?

Прошла еще пара минут, и никаких странных звуков за это время Семенов не услышал. Он облегченно вздохнул, но тут где-то совсем рядом скрипнул валежник. Семенов быстро повернулся на звук. На мгновение ему показалось, что из тьмы вынырнула жуткая звериная морда со светящимися желтоватыми глазами. Семенов похолодел от ужаса и нажал на спуск. Громыхнул выстрел, и дробь, веером пройдя по кустам, срезала вершины веток. Звериная морда отпрянула во мрак, а вслед за тем знакомый голос громко окликнул:

– Паша, это я! Угомонись!

– Егор?

– Да!

Семенов, продолжая держать тьму на прицеле, облизнул пересохшие губы и крикнул:

– Ты один?

– Да, дьявол тебя подери! А с кем я, по-твоему, должен быть? Опусти ствол!

– Хорошо! Выходи!

Егор вышел из лесного сумрака, и свет костра упал ему на лицо. Семенов положил «ремингтон» на колени.

– Я кое-что видел, – сказал он.

– Ты о чем?

– Мне показалось, что я вижу волка.

– Правда? – Егор усмехнулся. – Прости. Надо было тебя сперва окликнуть, а потом уже выходить.

Он шагнул было к костру, но Семенов вдруг поднял ружье и, нацелив его у грудь Егору, быстро проговорил:

– Не подходи!

Егор остановился и сдвинул брови.

– Да что с тобой?

– Стой на месте, если не хочешь, чтобы я выстрелил!

Желтоватые глаза Егора сузились. Несколько секунд он стоял неподвижно, а потом тенью скользнул во мрак. Это произошло так быстро, что Семенов не успел ничего понять.

Ружье дрогнуло в руках парня, однако на спусковой крючок он не нажал. Вместо этого вгляделся во тьму напряженным взглядом и хрипло окликнул:

– Егор?

Лес молчал.

– Егор, где ты?

Ответа не последовало. А потом чья-то сильная рука вырвала ружье из пальцев Павла, а на рот ему легла теплая ладонь.

– Тише, Семенов, – раздался усталый голос Егора, прозвучавший из-за спины ведомого. – Тише. Я не причиню тебе вреда. Но я боюсь, как бы ты сам себе не навредил.

Семенов примирительно поднял руки.

– Если я тебя отпущу, ты не будешь валять дурака? – спросил Егор.

Семенов помотал головой.

– Хорошо. – Егор убрал ладонь с губ Семенова, и тот с хрипом вдохнул воздух полной грудью.

Егор вошел в круг света, отбрасываемого костром.

– Где волки? – спросил у него Семенов.

– Их больше нет.

– Ты их убил?

– Да.

– Голыми руками?

– Я умею справляться с хищниками.

– Это я уже понял. Но что там произошло? Я слышал какие-то странные звуки. Словно грызлась свора собак.

Егор вздохнул и закинул «ремингтон» на плечо.

– Думаю, ты уже отдохнул, – сказал он. – Я укреплю волокуши, и двинемся дальше.

* * *

Последующие полтора часа прошли для Павла Семенова словно в забытьи. Усталость и боль взяли свое и затуманили его разум. Когда он наконец очнулся, то обнаружил себя в тепло натопленной комнате. Он лежал на кровати, а рядом сидел пожилой врач в белом халате.

– Доктор… – пробормотал Семенов и попытался подняться.

– Лежи, лежи, – сказал ему врач и поправил одеяло. – Скоро за тобой прилетит вертолет.

Но известие о вертолете не произвело на Павла большого впечатления. Похоже, он был озабочен другим.

– Парень, который привез меня в поселок… – Семенов сделал паузу и облизнул пересохшие губы. – Где он?

– Улетел в Москву, – ответил доктор. – У него какое-то срочное дело.

Семенов опустил голову на подушку. Врач снова поправил одеяло и задумчиво произнес:

– Он спас вам жизнь. Хороший человек.

– Не уверен, – хмуро отозвался Семенов.

– Не уверены в том, что хороший?

«Не уверен в том, что он человек», – чуть не сказал Семенов, но промолчал. Кому хочется, чтобы его считали сумасшедшим? Павлу Семенову определенно не хотелось.

Однако в голове у его появились кое-какие мысли, и мысли эти очень не понравились бы Егору Волкову.

5

Поговорив с Егором, профессор Терехов отключил связь и положил телефон на стол. Несколько минут он сидел, откинувшись в кресле, размышляя и потягивая красное вино, без которого не мог обойтись ни дня, а потом слегка задремал. И в этом странном состоянии, на грани бодрствования и сна, его снова, как это довольно часто бывало, посетило ощущение присутствия чего-то чуждого. Чего-то такого, что человеку не следует видеть.

Сперва пришел легкий шум, похожий на шорохи радиопомех, затем этот шум усилился, и у Бориса Алексеевича возникло чувство, будто он стоит у обочины дороги. Перед лицом у него проносятся автомобили, а за спиной, по тротуару, движутся потоки людей, и он слышит их голоса, но слов не различить, и голоса эти сливаются в шум, похожий на журчание воды.

Он вспомнил слова пропавшего брата.

– Ты знаешь, старик, – говорил ему Александр с величайшим волнением, – иногда, когда я еду в метро, я начинаю дремать, и тогда у меня возникает странное чувство. Я слышу шум поезда, голоса людей, чувствую, как входят они в вагон и как из него выходят. Более того – я словно бы вижу их всех сквозь прикрытые веки. Усталую женщину, сидящую напротив… Мужчину, стоящего возле схемы метро, с дипломатом в руке и тубусом под мышкой… Всех других. А потом я выхожу из дремы, открываю глаза – и вижу совершенно не то, что ожидал! Я не вижу ни той женщины, ни того мужчины… Вагон предстает совершенно другим, и наполнен он другими людьми.

– И как ты это объясняешь?

– Знаешь, братец… Я думаю, что в эти моменты я вижу иную реальность, которая чрезвычайно похожа на нашу. Но она другая. В ней тоже есть города, дома, вагоны метро… И порою, случайно, непредумышленно, невзначай, нам удается увидеть ее.

– Во время дремы? Сквозь полуприкрытые веки?

– Да хоть бы и так! Что, если таких миров, как наш, десятки? Или даже сотни и тысячи! Некоторые похожи на наш, другие – не очень.

– Только не вздумай говорить об этом на ученом совете. Ты уже получал взыскания за свои дикие фантазии, а за такое тебя могут запросто вышибить из проекта.

– Знаю, что могут. Ну а сам ты?

– Что?

– Как ты относишься к моему предположению?

– Теория о параллельных мирах кажется мне интересной. Но несерьезной.

– Как «кот Шредингера»? [3]3
  Кот Шредингера– герой знаменитого мысленного эксперимента нобелевского лауреата по физике Эрвина Шредингера.


[Закрыть]– лукаво улыбнувшись, уточнил Александр.

– Как «кот Шредингера», – кивнул Борис. И тоже улыбнулся.

– Одно скажу тебе определенно, Боря, – снова заговорил брат. – Если я когда-нибудь попаду в параллельный мир, я найду способ связаться оттуда с тобой. Это я тебе клятвенно обещаю!

С тех пор они больше не говорили ни о чем подобном – до тех пор, пока Александр не возглавил исследования, организованные четвертым отделом КГБ, и пока странные фантазии брата не стали оборачиваться страшной явью.

…Профессор Терехов тряхнул головой, прогоняя дрему, отхлебнул вина и чуть прищурил дряблые, морщинистые веки. Ему вспомнился еще один эпизод, связанный с братом. Произошел он минут за двадцать до начала рокового эксперимента. Майор Варлей, чертов сукин сын, курировавший исследования со стороны КГБ, подошел к Александру и протянул ему наручные часы с металлическим браслетом.

– Держите, товарищ Терехов. Так сказать, владейте и пользуйтесь.

– Подарок? – удивился Александр. – В честь чего это?

– В ознаменование начала эксперимента. Мы с вами долго к этому шли, товарищ Терехов.

– Это верно, – согласился Александр. – Спасибо за часы.

– Не просто часы, а «Командирские», – с улыбкой уточнил майор Варлей. – Это вам не какие-нибудь «Ролексы» или «Патеки Филиппы». Последняя модель! Противоударные, водонепроницаемые, пылезащитные. Капиталистам такие даже не снились.

– Что вы говорите! – Александр Алексеевич Терехов взял часы из рук майора, повертел их в пальцах. – Что ж, премного благодарен.

Он надел стальной браслет на запястье и защелкнул его. С чуточку растерянным видом показал «окольцованную» руку майору.

– Вот и хорошо, – кивнул тот. – Носите на здоровье. И помните: мы заботимся о вас.

– Вы?

– Я имел в виду государство. И его контролирующие органы. А теперь – приступайте к эксперименту, Александр Алексеевич. Кстати, часы эти выставлены по кремлевским курантам. Пусть эта мысль воодушевляет вас.

– Непременно воодушевит, – сказал Александр и незаметно подмигнул брату Борису, стоявшему в числе прочих сотрудников за пультом.

Войдя в передвижную лабораторию, он снова нашел взглядом Бориса сквозь прозрачную стену и улыбнулся ему. А потом что-то прошептал одними губами. Борис не мог слышать слов, но он понял, что сказал Александр.

«Еще увидимся, старик!»

Это был последний раз, когда он смотрел брату в глаза и когда видел его улыбку. Через несколько минут Александр исчез вместе с передвижной лабораторией. И согласно показаниям приборов, исчез не просто из виду – исчез из нашего мира.

И Бог знает, где он теперь.

Профессор Терехов тяжело вздохнул, потом посмотрел на громоздкое сооружение, стоявшее в углу большой комнаты, и тихо пробормотал:

– Скоро, Саша… Уже совсем скоро.

6

– Дайте-ка соображу. – Егор нахмурил лоб. – Предметы из прошлого доходят до нас «естественным» путем. Достаточно поместить вещь в надежный тайник, а потом – уже здесь, в нашем времени – вскрыть этот тайник и извлечь из него вещь. Но этот способ не сработает с предметами, которые надо доставить из будущего в наше время. И поэтому…

– И поэтому я нашел новый, – заявил профессор Терехов.

Он достал из антикварного буфета бутылку вина и два хрустальных фужера и выставил все это на стол. Не забыл профессор и про закуску – на столе появились вазочки с оливками, сыром и тонко нарезанной ветчиной.

Усевшись в кресло, он разлил вино по фужерам. Свет настольной лампы играл гранями хрустального бокала и оживлял бесстрастные черты профессора Терехова.

– Все дело в трубке, которую ты доставил.

– Да, вы говорили, что ее новые свойства как-то связаны с потоком фотонов. Но я толком не понял, что это означает?

– Все просто. – Профессор достал из кармана халата курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, сделанной в виде головы дьявола. – Встроенная в оптическую систему, которую я изобрел, трубка позволяет замедлить лазерные лучи, пропущенные сквозь специальные кристаллы, закольцовывает их и заставляет вращаться. Энергия вращающихся лазерных лучей способна деформировать пространство в световом кольце таким образом, что силы гравитации…

– Профессор! – осадил его Волчок.

Терехов на мгновение замолчал, потом кивнул и сказал:

– Да, прости. В общем, с помощью этой трубки мы создадим что-то вроде… лазерной ловушки. А в нашем случае – что-то вроде «почтового ящика», и все, что попадает внутрь этого ящика, может перемещаться во времени куда угодно – хоть в прошлое, хоть в будущее.

– Таким образом…

– Таким образом, тебе достаточно добыть предмет и положить его в этот ящик, который существует как бы вне времени, а точнее – во всех временах сразу.

– Что-то вроде пневматической почты?

– Ну, если эта метафора поможет тебе осмыслить мои слова, то почему бы нет?

Егор обдумал слова профессора и заявил:

– Что ж, общий принцип я понял.

Терехов облегченно вздохнул:

– Слава богу. Я уж думал, что придется объяснять заново. А я, ты знаешь, не большой мастер превращать сложное в простое. Мне привычнее все усложнять.

– И вы уверены, что это сработает?

– На все сто.

– Гм… А как насчет человека? Что, если в вашу лазерную ловушку поместить живого человека? Можно будет перемещать его во времени так же, как вещь?

Профессор усмехнулся:

– Ты зришь в корень, дружок. Теоретически это возможно. Но нужен источник энергии, равного которому на Земле пока не существует. «Костяной дьявол» и «Метаокуляры» способны генерировать энергию при определенных условиях. Однако этой энергии хватит только на то, чтобы переместить во времени маленький предмет. Максимум – четыреста двадцать граммов.

Егор помолчал, обдумывая услышанное, потом уточнил:

– Эту идею подсказал вам брат?

Оба, и профессор, и Егор, покосились на старенький ламповый радиоприемник «Рассвет» с маленьким циферблатом на панели.

– За последние месяцы он дважды выходил на связь. Но полноценным контактом это считать нельзя. Из-за сильных помех я почти не слышу, что он говорит. Однако идею с трубкой подсказал мне он. Ты чего улыбаешься?

– Вы беседуете с братом, который переместился в другое измерение, и делаете это с помощью старенького приемника. Если бы кто-нибудь слышал нас со стороны, он бы подумал, что мы сумасшедшие.

– С этим не поспоришь, – весело произнес Терехов.

Егор и профессор посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.

– Знаешь, – все еще посмеиваясь, заговорил профессор, – из структуры, в которой я работал в советские годы, меня выгнали за то, что я тратил рабочее время на свои нужды. И не только время. Меня уличили в разбазаривании государственных средств. По тем временам это было очень серьезное обвинение.

Егор внимательно смотрел на морщинистое лицо профессора.

– Сколько вам дали? – тихо спросил Волчок.

– Пятнадцать лет.

Волчок присвистнул.

– Я отсидел только семь, – добавил Терехов. – Освободили по амнистии и даже хотели восстановить в должности, но я сказался недееспособным и убедил их, что я болен.

Профессор достал из кармана своего роскошного восточного халата жестянку с табаком.

– Если бы не тюрьма, я бы попытался вызволить Александра гораздо раньше, – сказал он, набивая табаком «Костяного дьявола». – Но я и в тюремных застенках не терял времени даром. Формулы, догадки, выводы – все это хранилось здесь. – Профессор легонько постучал себе по виску согнутым пальцем. – Они ограничили в передвижении мое тело, но опутать силками мой разум – не в их власти.

Профессор утрамбовал табак пальцем и сунул мундштук трубки в рот. Егор смотрел на него изумленно.

– Профессор, что вы собираетесь делать?

– Курить. А что?

– Но ведь этотеперь не просто трубка.

Терехов вынул «Костяного дьявола» изо рта, посмотрел на Егора и пожал плечами:

– Трубка приобрела кое-какие новые свойства, но все же она остается трубкой. Я просто использую ее по прямому назначению.

И он снова сжал мундштук зубами. Егор подождал, пока Терехов закурит, после чего осведомился:

– Когда начнем?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил профессор и пыхнул сизым, ароматным дымом.

– Надо как-то подготовиться?

– Ты попадешь в две тысячи семьдесят второй год, Егор. А к будущему невозможно подготовиться, поскольку мы не знаем, что нас ожидает впереди.

На лице Волчка отобразилось сомнение.

– А что, если там сейчас идет ядерная война?

Терехов, потягивая трубку, усмехнулся:

– Ты хочешь составить завещание?

– Очень смешно, – хмыкнул Егор.

– Прости за дурацкую шутку. Но мы действительно никак не можем подготовиться. Да это и не нужно. Когда ты окажешься в теле своего потомка, его память подскажет тебе, что делать дальше. Так же, как это было в прошлый раз, когда ты попал в Средневековье.

– Логично, – согласился Волчок. – А если у меня нет никаких потомков? В чье тело переместится мой разум в этом случае?

– Ни в чье. В этом случае перемещение просто не состоится.

Волчок нахмурился и обдумал слова профессора.

– Что ж, – сказал он после паузы, – пожалуй, я готов рискнуть.

Профессор вынул изо рта трубку, взялся за свой фужер и залпом допил вино. Потом почмокал губами, вновь взглянул на Егора и спросил:

– Тогда начнем?

Лицо Волчка вытянулось от удивления.

– Прямо сейчас?

Профессор дернул худым плечом:

– А чего тянуть? Машина готова к работе. Ты, насколько я могу судить, тоже. Вы оба готовы.

– Что я должен добыть?

– Часы «Командирские». Они были на руке моего брата в тот момент, когда он исчез.

– И вы уверены, что я их найду?

– Все будет так же, как было с трубкой, Егор. Квантовый навигатор вычислит точку максимального сближения. Ту точку, где ваши траектории неминуемо должны будут пересечься.

Егор поднялся с кресла.

– Давайте сделаем это как можно скорее, профессор. Пока еще я полон решимости.

– Что ж…

Профессор протянул «Костяного дьявола» к пепельнице и выбил из него тлеющий табак. Затем поднялся, прошел к пульту, пробежался пальцами по клавишам, повернулся к Егору и указал ему на стальную ванну, заполненную маслянистой жидкостью.

– Тайм-бокс к твоим услугам, дружок.

Егор стянул через голову свитер и положил его на стул.

– Я оставлю футболку и джинсы?

– Оставляй, если не жалко.

Егор открыл полупрозрачную крышку ванной, перекинул ногу через борт и опустил ее в жидкость.

– Теплая, – констатировал он.

– Около тридцати шести градусов, – уточнил профессор.

Егор перекинул вторую ногу, опустился в ванну и подставил голову под электроды и присоски, которые протянул к нему Терехов.

– Попав в тело «носителя», ты какое-то время будешь дезориентирован. Но это продлится не дольше минуты. Потом твоя воля подавит волю «носителя» и отключит его сознание. Однако его память останется нетронутой, и ты будешь знать все, что знает он.

Профессор подключил к голове Егора датчики, затем взял с полки маску, похожую на респиратор с водолазными очками, взглянул на Егора и спросил:

– Есть последнее желание?

– Идите к черту!

Терехов усмехнулся:

– Боюсь, что рано или поздно мы оба окажемся у него в гостях.

Надев на Егора маску, профессор притопил его ладонями так, чтобы маслянистая жидкость накрыла парня с головой. Затем опустил на ванну непроницаемую черную крышку.

Волчок погрузился в полную тьму, в которой не было даже слабого проблеска света. Теплая, маслянистая жидкость мягко обволокла тело, погружая его в подобие невесомости. Через некоторое время он перестал ощущать пространство и время. Состояние было обескураживающим, но совсем не пугающим…

– Расслабься, – услышал Егор в наушниках голос Терехова. – И говори что-нибудь, пока я синхронизирую подачу импульсов.

– Легко. Меня зовут Егор Волков… Я хорошо разбираюсь в «железе»… Кроме того, я люблю кататься на лыжах… А еще я путешествую во времени. По крайней мере, меня пытается в этом уверить один сумасшедший старик, который…

Голос Егора звучал все менее отчетливо и постепенно превратился в нечленораздельное бормотание. Прошло еще несколько секунд, и голос затих совсем. Тьма поглотила разум Егора, и это была тьма небытия.