Текст книги "Я – твой сон"

Автор книги: Антон Грановский

Соавторы: Евгения Грановская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

8

Витька Ким по прозвищу Кореец рубил дрова в огороде. Подойдя к низенькому забору, Егор и Суслик окликнули его, но, стуча колуном по колоде, он не сразу их расслышал. Откликнулся только на третий раз. Подошел к калитке, кивнул друзьям.

– А ты чего в потемках дрова рубишь? – спросил Суслик.

– Да мамка попросила баню натопить, – объяснил Кореец. – А вы чего тут?

– По делу, – сказал Егор. – Мы сейчас идем в лес, к заброшенной шахте. Есть маза сорвать большой куш.

– Куш? – Кореец криво усмехнулся. – Какой куш? Прикалываетесь, что ли?

– Не прикалываемся. Ты с нами или как?

– Или как.

– Витек, мы серьезно, – подал голос Суслик. – Дело денежное.

– Денежное? – переспросил Ким, прищурив свои и без того узковатые глаза. (Мать у Витьки Кима была русская, а отец – чистый кореец).

Суслик кивнул:

– Да.

– В лесу?

– Да.

– Возле заброшенного рудника?

– Да.

Кореец усмехнулся:

– Кхех. Вот под это я точно не подпишусь. Ладно, пацаны, до завтра, мне еще нужно дров в печку подбросить.

Он отошел от калитки, сгреб в охапку дрова и побрел в сторону бани. Егор посмотрел ему вслед насмешливым, презрительным взглядом. С Сусликом, Фролом и Корейцем он дружил с пятого класса. Но если Суслик и Фрол всегда беспрекословно подчинялись Егору, то Витька Ким был парнем самостоятельным, бесстрашным и упрямым, а потому – несмотря на свой малый рост – часто шел Егору наперекор.

В детстве Егор пару раз лупил Корейца, но сломить волю узкоглазого упрямца так и не смог. Наоборот, после тех драк между ними установилось что-то вроде перемирия, как между двумя сильными противниками, признавшими силу друг друга. А потом, непонятно как, это перемирие переросло в дружбу.

– Струсил, – констатировал Фрол. – Надо же! От Корейца я такого не ожидал.

– Ничего, – сказал Егор. – Справимся и без него. Нам же больше бабок достанется. Идемте, пацаны!

Соболев-старший и его помощник Еременко ужинали в лучшем из четырех поселковых ресторанчиков под названием «Выгода». Их столик находился в нише, отделенный от основного зала красивой ширмой. Свет, падавший на столешницу от желтоватых ламп бронзового бра, играл в бокалах с красным вином, отскакивал бликами от вилок и ножей. Игнат Борисович ел молча, угрюмо и жадно, словно свинью для своего эскалопа он добыл сам. Еременко аккуратно обгладывал косточки запеченной с приправами курицы и клал их на салфетку рядом с тарелкой.

– Завтра поедешь в мэрию, – сказал Соболев, отрезая от эскалопа очередной кусок. – Там у меня все схвачено, нужно только передать секретарю конверт.

– Хорошо, – вежливо отозвался Еременко, блеснув стеклами очков.

За ширму вошел Иван, телохранитель Соболева.

– Игнат Борисович, с вами тут хотят поговорить, – доложил он.

– Поговорить? Кто?

– Я! – рядом с Иваном возник невысокий кряжистый мужчина лет пятидесяти, с широким лицом, изрытым шрамами, и ежиком седых волос. – Здравствуй, Игнат Борисович!

Соболев опустил вилку и холодно взглянул на вошедшего.

– И тебе не хворать, Георгий Александрович! Присаживайся!

Георгий Александрович Лисицын, известный в определенных кругах под кличкой Жора Лис, приблизился к столу. Бизнесмены обменялись рукопожатием, после чего Лис уселся напротив Соболева, на Еременко он даже не взглянул, словно того здесь не было.

– Слышал я, Игнат Борисович, что ты решил поохотиться на моих угодьях, – чуть прищурившись и блеснув золотым зубом, произнес Лисицын.

– Ты про развлекательный центр?

– Про него. И про заправку со станцией техобслуживания, которые ты собрался построить на моей земле.

– Она не твоя, Георгий Александрович, – с холодной вежливостью возразил Соболев. – Я ее выкупил.

– С помощью взяток и подложных документов?

– С помощью специально разработанного бизнес-плана, – возразил Соболев.

Натужная улыбка сползла с сухих губ Лисицына. Он чуть наклонился вперед, вперив ледяной взгляд в лицо Соболева, и сипло проговорил:

– Игнат, это моя земля. И мой проект.

– Уже нет, – сказал Соболев. – Спроси у мэра района. Все документы у меня на руках. Я даже подрядчиков нашел. Скоро начну строить.

Несколько секунд бывшие криминальные авторитеты, а ныне легальные бизнесмены смотрели друг другу в глаза. Потом Лис разомкнул тонкие губы и прошипел:

– Ты пожалеешь, Соболь.

– Вряд ли, Жорик, – в тон ему отозвался Соболев.

Лисицын выпрямился.

– Жаль, что мы не смогли договориться, – сказал он.

Игнат Борисович лишь неопределенно и безразлично пожал могучими плечами. Лис поднялся из-за стола и, не прощаясь, ушел. Соболев как ни в чем не бывало продолжил ужинать. Еременко посмотрел, как он ест, и осторожно произнес:

– Игнат Борисович, я не уверен, что мы правильно поступаем, объявляя войну Лисицыну.

– Вот как? – хмыкнул Соболев.

– Это очень жестокий и мстительный человек. Кроме того, он беспредельщик.

– В этом-то все и дело, – усмехнулся Соболев. – Его время прошло. Он не сможет легализоваться. Слишком длинный шлейф за ним тянется.

– Но у него еще есть влияние. И полезные друзья.

– Урки подзаборные, вот кто его друзья, – презрительно проговорил Соболев. – Я легальный бизнесмен. Мэр и прокурор района – мои друзья. Дай мне еще год, и я стану здесь полным хозяином.

– А Лисицын? Что будет с ним?

– Думаю, его пора закрывать. Разработай план. Потом обсудим.

9

Егор, дымя сигаретой, открыл дверцу старенького «уазика», припаркованного возле шикарного особняка Соболевых.

– Забирайтесь, – распорядился он.

Фрол стянул с плеч рюкзак и бросил на заднее сиденье. Сам уселся в кресло рядом с водительским. Суслик тоже снял свой рюкзак, но, забравшись в машину на заднее место, положил его на колени.

К машине подбежала собака, рослая лохматая дворняга. Жизнерадостно гавкнула и завертела хвостом, глядя на Суслика.

– А, Рекс! – Суслик протянул руку и погладил пса по ушастой голове – Привет, дружище! Привет!

Егор неприязненно посмотрел на собаку.

– Какого хрена ты его за собой потащил?

– Я не тащил, – запротестовал Суслик. – Сам увязался.

– И чего он за тобой увязался? – насмешливо спросил Фрол. – Ты что, доктор Дулиттл?

– Да нет. Просто подкармливаю его иногда. Слушайте, пацаны, давайте возьмем Рекса с собой!

– С ума сошел? – возмутился Фрол. – На кой он нам сдался?

– В лесу с собакой лучше. Она опасность издалека чует. Давайте возьмем, а?

– Хрен с ним, бери, – смилостивился Егор. – Только пусть сидит тихо. Тявкнет – выкину из машины.

– Рекс, ко мне! – скомандовал Суслик.

Пес гавкнул и быстро запрыгнул в салон.

Егор отбросил окурок и уже собрался усесться за руль, но в этот момент возле его «уазика» остановилась новенькая белая «бэха». Стекло опустилось, и на Егора глянуло широкое, изрытое шрамами лицо Жоры Лиса.

– Егор Игнатьевич! – Лис блеснул золотым зубом. – Добрый день!

– Здравствуйте, – сухо отозвался Егор.

Ему вдруг показалось, что улыбка Лисицына напоминает волчий оскал.

– Егор Игнатьевич, можно вас на пару слов?

Лис открыл дверцу и подвинулся, предлагая Егору сесть рядом. Егор напрягся, быстро глянул по сторонам, а затем нерешительно шагнул к «бэхе».

Усевшись рядом с Лисом и настороженно поглядывая на водителя и телохранителя, сидящих впереди, Егор неприязненно проговорил:

– Что вам нужно? Хотите меня убить?

Лис засмеялся тихим хрипловатым смехом.

– Убить? Что за дикие фантазии! Я не хочу причинять вам вред, Егор Игнатьевич. Скорее наоборот.

– Наоборот?

– Я хочу стать вашим другом. Хорошим, верным другом. Как вам такая идея?

Егор недоверчиво посмотрел на бандита.

– И что я для этого должен сделать? – негромко уточнил он.

– Да ничего особенного. Поговорите со своим отцом. Объясните ему, что он поступает неправильно. Нельзя просто так прийти и забрать у человека его собственность.

– Я не участвую в его делах.

– Знаю, – Лисицын снова блеснул зубом, и Егор опять подумал, что его улыбка похожа на оскал златозубого волка. – Но что, если вы получите возможность поучаствовать?

Егор недоверчиво покосился на Лиса.

– Я не совсем понял.

– А что тут непонятного? Тебе двадцать лет, ты взрослый мужик. Сильный, волевой, умный. Честный. Твой отец тоже когда-то был таким. Слово «дружба» для него что-то значило. А теперь он забурел, заборзел и не видит границ. И старых друзей решил пустить побоку. По-твоему, это правильно?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Вот и я так думаю. Ты уже взрослый, Егор. Но вместо того, чтобы участвовать в семейном бизнесе, шляешься по поселку и нарываешься на неприятности.

– Я не по своей воле, – раздраженно проговорил Егор. – Отец не пускает меня в бизнес.

Лис кивнул, незаметно усмехнувшись. Он понял, что нащупал «болевую точку» паренька.

– Если хочешь знать мое мнение, – продолжил он, – ты способен управлять бизнесом ничуть не хуже отца.

Егор хмыкнул:

– И как я это сделаю?

– Тебе ничего не надо делать. Просто я хочу знать… – глаза Лиса сузились, превратившись в две темные щели. – Если когда-нибудь тебе доведется возглавить бизнес отца, ты ведь примешь мое предложение о дружбе?

– Ну… да, – неуверенно ответил Егор. – С такими людьми, как вы, надо дружить.

Лис улыбнулся:

– Отличная фраза. Я ее запомню. И ты не забывай, хорошо?

– Хорошо.

– Ну, пока. Извини, что отнял время.

– До свиданья.

Егор открыл дверцу и выбрался из «бэхи». Захлопнул дверцу, и машина Лиса тут же сорвалась с места и покатила прочь по темной поселковой улице, стремительно набирая скорость. Егор еще несколько секунд стоял на дороге, мрачно о чем-то задумавшись, потом вздохнул, подошел к своему «уазику» и забрался на водительское сиденье.

Рекс гавкнул с заднего места.

– Пса заткни! – поморщился Егор.

– Тише, Рекс, тише, – Суслик прижал морду пса к себе и успокаивающе его погладил. – Слышь, Егор, это был Лисицын?

– Да, – ответил Егор.

– Чего хотел? – поинтересовался Фрол.

– Ничего. Так, все вещи взяли? Топор, фонари?

– Да, вроде.

– Ну, поехали.

Егор завел мотор и тронул «уазик» с места.

10

В лесу было темно и жутковато. Егор шел впереди, освещая дорогу фонариком. Фрол следовал за ним. Замыкал шествие Суслик, едва удерживавший на веревке поскуливающего и пытающегося удрать Рекса.

– Какого черта ты его с собой потащил? – ворчал Фрол. – Толку от него – ноль.

Луч фонарика выхватывал из темноты толстые корни, поваленные деревья, черные стволы.

– Вон он, заброшенный рудник! – приглушенно произнес Егор и посветил в сторону черного провала шахты.

Парни остановились. Внезапный порыв ветра прошуршал по листьям деревьев, пригнул к земле редкую высокую траву. От этого холодного вздоха черного леса всем троим стало немного не по себе. Вдруг Рекс, отчаянно взвыв, дернулся вперед, вырвал веревку из рук Суслика и бросился Фролу в ноги. Фрол вскрикнул от неожиданности. Потом попытался пнуть пса, но тот отбежал в сторону. Тогда Фрол нагнулся, подхватил с земли камень и, размахнувшись, с силой метнул в собаку. Камень угодил Рексу в голову. Пес пронзительно заскулил, зашатался и неловко, боком повалился в траву.

– Ты чего?! – сипло воскликнул Суслик. – Что он тебе сделал?

Фрол нахмурился и огрызнулся:

– Я ж не знал, что попаду.

– Садист!

Суслик шагнул было к собаке, но Егор окриком остановил его:

– Оставь его! Мы сюда не собачек лечить пришли! Идем за бабками! Вон он – разбитый молнией дуб!

И Егор направил луч фонаря на двухметровый обрубок дерева, обугленный, расщепленный посередине ударом молнии. Егор и Фрол, тут же потеряв интерес к Суслику и его собаке, зашагали к дубу.

Суслик несколько секунд стоял неподвижно, но оставаться одному посреди леса было страшно, и он послушно двинулся за приятелями, то и дело оборачиваясь и пытаясь рассмотреть в ночном сумраке зашибленного пса, тихо скулящего в траве.

Егор первым подошел к дубу. Сперва осмотрел его снаружи, потом посветил фонариком в расщелину, пошарил там рукой.

– Ну? – нетерпеливо спросил Фрол.

Егор еще раз хорошенько обшарил расщелину. Потом растерянно повернулся к Фролу:

– Ничего.

– Да ладно… – Недоверчиво глядя на друга, Фрол приблизился к дереву и сам его тщательно обшарил.

– Черт, – с досадой проговорил он. – Соболь, тут пусто!

– Сам вижу.

– Что будем дел…

– Погоди-ка, – перебил Егор.

Он осветил фонариком ствол дерева, а затем траву между его корнями.

– Пацаны, смотрите, – негромко сказал он. – Тут трава примята. И кровь. Видите? Вот тут… – он осветил лужицу крови. – И вон там! – Лучик фонарика сдвинулся. – Видите?

– Черт, это ж деньги!

Фрол на пару шагов отошел от дуба, нагнулся и поднял с травы окровавленную пятитысячную купюру. Егор приблизился к нему и осветил лучом фонарика окрестности.

– Здесь кто-то полз, – сказал он. – И волок за собой сумку.

– И куда он полз? – испуганно спросил подошедший Суслик.

Егор посветил фонариком в направлении заброшенного рудника.

– Туда.

Фрол и Суслик уставились на черный провал шахты. Несколько секунд парни молчали, потом Фрол тихо проговорил:

– Это что же получается? Мы заперли грабителя в амбаре. Он нам наплел про дерево. И про то, что его подельник утонул в болоте. А пока мы сюда добирались, этот подельник забрал деньги и уполз с ними в шахту?

Егор при свете фонарика тщательно осмотрел примятую траву и лужицы крови.

– Думаю, у них тут были разборки, – заметил он. – Подельник получил перо в бок, но выжил. Он видел, как наш амбарный урка прячет деньги в дерево. И когда тот ушел, вытащил их.

– Но зачем он утащил деньги в шахту? – недоуменно спросил Суслик.

– Кто его знает? Может, хотел отлежаться в безопасном месте. В лесу полно зверья. А шахта – типа укрытие, – предположил Егор.

– Ненадежное укрытие, – заметил Фрол.

– Другого тут нет.

Егор снова посветил в сторону шахты.

– Отец сказал, что грабители взяли у инкассаторов миллиона два или три, – тихо проговорил он. – Получается по миллиону на каждого.

– Это если достать деньги, – хмуро возразил Фрол. – Но как их оттуда достанешь?

– Кому-то нужно спуститься в шахту, – сказал Егор. – А двум другим контролировать сверху. Чтобы, если что-то случится, быстро достать его.

– В шахту? – хмыкнул Фрол. – Соболь, ты серьезно?

– Давайте так. Тот, кто спустится за деньгами в шахту, возьмет себе пятьдесят процентов. Остальные – по двадцать пять.

– Ты серьезно? – приподнял брови Фрол. – Но…

– Я полезу, – выпалил вдруг Суслик.

Егор и Фрол удивленно на него уставились.

– Ну… Вообще-то я сам собирался, – неопределенно проговорил Егор.

– Ты собирался, а я вызвался, – возразил Суслик. – Первым.

Фрол хмыкнул:

– Я и не знал, что ты так сильно любишь деньги, Суслик.

– Мне надоело жить с теткой Матвеевной! Хочу слинять отсюда в большой город!

– Зачем?

– Чтобы жить. По-настоящему жить!

Фрол взглянул на Егора:

– Соболь, он и правда первым вызвался.

– Да ради бога, – пожал плечами Егор. – Пусть лезет.

– Тогда чего мы ждем? Суслик, пошли!

На этот раз вперед выдвинулся Фрол. Суслик засеменил за ним. Егор с сомнением посмотрел им вслед. Он совершенно не знал, как поступить. Лезть в шахту, разумеется, не хотелось. Но и отдавать Суслику пятьдесят процентов бабла, если, конечно, он достанет сумку, тоже было нельзя. Егору требовалось все. Лишь так можно начать свой бизнес.

Размышляя об этом, Егор подошел к черному зеву шахты и встал рядом с приятелями. Фрол посветил фонариком вниз.

– Здесь крутой спуск, – сказал он. – Почти обрыв.

– Размыв от воды, – пояснил Егор. – После затопления грунтовыми водами. Глубина – метров шесть-семь, не больше.

Суслик поежился.

– А если тот, второй, начнет в нас стрелять? – робко спросил он.

– Не начнет, – убежденно сказал Фрол. – Скорей всего, он уже истек кровью. Видел, сколько ее вокруг? Литра четыре, не меньше.

– А если он еще в сознании?

– Короче, – сухо проговорил Егор. – Не хочешь лезть – не надо. Я сам все проверну.

– Нет, – поспешно возразил Суслик. – Я спущусь.

– Тогда давайте поскорее, я уже начал замерзать. Фрол, разматывай веревку.

Вскоре Егор и Фрол уже осторожно спускали Юру Суслова в шахту.

– Осторожнее! – напряженным голосом проговорил Суслик, болтаясь на веревке и освещая фонариком старые, замшелые каменные стены. – Там внизу острые камни!

– Мы и так осторожно! – отозвался сверху Егор. – Фрол, давай поаккуратнее, а то он расплачется.

Они продолжили осторожно травить веревку.

– Зря мы взяли всего один фонарик, – зябко поежился Фрол. – Темнотища. Ни фига не видно.

– Мобилу включи, – посоветовал Егор.

– У меня нет мобилы.

– Че, прикалываешься?

– Я свою разбил неделю назад, ты же видел.

– Я думал, ты уже новую купил.

– Ага, купил. На какие шиши?

Егор сунул руку в карман джинсов, достал новенькую «Моторолу» с цветным экраном и алюминиевым корпусом и протянул Фролу:

– Держи, терпила.

– Сам ты терпила, – Фрол взял мобильник и включил экран.

– Я внизу! – раздался из шахты приглушенный голос Суслика.

Потом последовала пауза. И вдруг – резкий вскрик.

– Суслик?! – окликнул Фрол, пытаясь осветить черное жерло мобильником. – Суслик, что там?

– Тут мертвец! – в панике отозвался Суслик.

– Это, наверное, второй грабитель! – крикнул Егор. – Сумка с деньгами там?

Ответа не последовало.

– Суслик! – снова позвал Егор.

– Тут что-то есть! – донесся из черной глубины шахты приглушенный голос Суслика.

– Что там? – голос Фрола сорвался. – Суслик, что там, а?!

– Твою мать! – гаркнул вдруг снизу Суслик. – Тяните!

– Что там?! – снова глупо спросил Фрол.

– Тяните! – заорал снизу Суслик, и на этот раз в голосе его было столько ужаса, что Егор поспешно схватился за веревку и потащил ее на себя. Фрол сунул мобильник в зубы и тоже ухватился за веревку.

Еще и еще… И вот наконец внизу показалась голова Суслика.

– Твою мать! – с ужасом вскрикнул Егор.

А Фрол, держа в зубах мобильник, лишь вытаращил глаза. Оба смотрели на Суслика. Его волосы, прежде рыжевато-каштановые, теперь были белы как снег.

И вдруг веревка резко дернулась, словно кто-то рванул Суслика за ноги вниз.

– Держи веревку! – крикнул Фрол. Мобильник вылетел у него изо рта и упал в шахту.

А в следующую секунду новый мощный рывок вырвал веревку из пальцев Егора и Фрола. Суслик полетел вниз. Судорожным движением Фрол успел схватить конец ускользающей веревки. И тут Суслик внизу закричал – бесконечно-долгим, безумным, бессмысленным криком, словно это кричал не человек, а сама тьма, захватившая его душу.

– Тяни! – закричал Фрол.

Егор схватился за веревку, и они вдвоем потянули ее на себя, но тут ощущение тяжелого груза на другом ее конце исчезло, и Егор с Фролом едва не рухнули на землю. Фрол быстро вытянул веревку из шахты и изумленно уставился на ее конец.

– Оборвана, – потерянным голосом проговорил он. – Будто ее жевали. Посмотри, Соболь!

Он сунул обжеванный край веревки Егору под нос. Тот отшатнулся:

– Убери ее от меня!

Из глубины шахты донесся странный приглушенный шум, не то ворчание, не то шорох чего-то тяжелого, волочащегося по каменным выступам пола.

– Надо валить, – хрипло произнес Егор.

– А как же Суслик? – упавшим голосом спросил Фрол.

– Нет больше Суслика! – отрезал Егор. – До машины три километра! Ходу!

И первым бросился бежать. Фрол, секунду помедлив, рванул за ним.

11

Утро выдалось прохладным, но безветренным. Аня Родимова набрала второе ведро почти доверху, выпустила рычаг колонки, затем подхватила оба ведра и понесла к дому. Но не успела она пройти и десяти метров, как путь ей заступил незнакомый молодой парень.

– О, что я вижу! – с улыбкой глядя на Аню, воскликнул он. – Неужто сам ангел спустился в наш грешный мир с горних высот? Привет тебе, прекрасное создание!

– Здравствуйте, – тихо ответила Аня.

И попыталась пройти мимо. Но парень снова встал у нее на пути. Он был высок и красив. Густые темные волосы, серые глаза, чувственные губы и белоснежная улыбка. Одет он был в модную куртку и блестящие туфли, которые не очень-то подходили для поселковой грунтовки.

– Тяжелые небось ведра? – с улыбкой спросил красавец. – А ну-ка, дай помогу.

– Не надо… – попробовала протестовать Аня, но парень уже забрал у нее ведра.

– Ну вот, расплескали, – упрекнула его Аня, покраснев.

– Простите меня, сударыня, – с улыбкой сказал парень. – Я был неловок, но больше это не повторится. Куда нести?

– Вон мой дом, – Аня кивнула в сторону избы с белым заборчиком. – Но я могла бы и сама…

– Вперед! – и парень зашагал к дому бодрой, пружинистой походкой.

Аня засеменила рядом. Незнакомец покосился на нее и весело произнес:

– Я, кажется, забыл спросить: как вас зовут, принцесса?

– Я не принцесса, – смутилась она. – А зовут меня Аня.

– Аня?! – парень округлил глаза. – Не может быть!

– Почему? – удивилась Аня.

– Десять лет назад гадалка нагадала мне, что главной любовью всей моей жизни будет прекрасная девушка по имени Анна!

Аня отвела взгляд и покраснела еще больше.

– Скажете тоже… – Она пожала плечами. – Вокруг полным-полно Ань.

– Да, но не у каждой из них зеленые глаза.

– А ваша гадалка сказала, что у Анны будут зеленые глаза?

– Да. И светлые волосы, – парень блеснул белыми зубами. – Вот такие, как у тебя. Кстати, меня зовут Максим. Как моего далекого предка – Максима Горького.

Аня посмотрела на него с сомнением.

– Вы что, потомок Максима Горького?

– Ну да. Разве не похож?

– Не очень, – честно призналась она.

Максим засмеялся.

– Ты меня раскусила. Так чья ты, красавица?

– Ничья.

– Вот как? Неужели так бывает? Ну, жених-то у тебя точно есть. Ведь есть?

– Нет.

– Не верю. За такими красавицами всегда ходят толпы поклонников. Но знай: я тебя у них отобью!

У Ани от смущения задрожали ресницы.

– Скажете тоже…

Максим улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов, но потом взглянул на Аню нежным взглядом и проговорил, негромко и чувственно:

 
– Любить иных тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Загадке жизни равносилен.
 

– Это Пушкин? – спросила Аня.

Парень улыбнулся:

– Почти. Понравилось?

– Неплохо.

– Я это сам сочинил.

– Шутите?

– Нисколько.

– Мы уже пришли, – сообщила Аня, останавливаясь возле калитки.

Максим поставил ведра на землю. Калитка соседнего дома распахнулась, и на улицу вышла тетя Клава, женщина лет сорока с небольшим, моложавая, красивая и статная.

– А, Нюра! – улыбнулась она, увидев Аню и Максима. – Уже познакомилась с моим племянником?

Аня растерянно моргнула.

– Ваш племянник?

Только сейчас она заметила, как сильно они похожи – Максим и тетя Клава. Те же брови вразлет, те же чувственные губы, те же искрящиеся глаза.

– Мы познакомились, тетя, – сказал Максим, глядя Ане в глаза. – И провели вместе пять незабываемых минут.

Аня снова покраснела.

– Не обращай на него внимания, – засмеялась тетя Клава, видя смущение Ани. – Они в Москве все такие. Болтуны! Максик, я тебе чаю налила. Иди, а то остынет.

– Чай – это святое! – Максим улыбнулся Ане и, подмигнув, сказал: – Еще увидимся, принцесса!

Он вошел во двор дома тети Клавы и скрылся из виду. Тетя Клава проводила его взглядом, потом глянула на Аню и сказала:

– Красивый у меня племянник, правда?

– Правда, – согласилась Аня. – Похож на актера.

– Угадала, – тетя Клава улыбнулась. – Он и есть актер. Правда, начинающий.

Глаза Ани расширились.

– Но в фильме уже снимался, – добавила тетя Клава, и в ее голосе прозвучала гордость за племянника.

– А в каком фильме?

– Он еще не вышел. Называется «Белая акация». Максик там в эпизоде, – тетя Клава вздохнула. – Если, конечно, не вырежут. Он говорит, их там из фильмов вырезают сплошь и рядом.

– Почему? – удивилась Аня.

Соседка пожала плечами:

– Да по-разному. Иногда слишком длинно получается. Иногда… еще почему-нибудь.

– Может, все-таки не вырежут? – с надеждой проговорила Аня.

– Может, и не вырежут. Ну, пока, Нюр!

Тетя Клава скрылась во дворе. Аня пару секунд постояла неподвижно, о чем-то раздумывая и улыбаясь своим мыслям. Потом стерла улыбку с лица, словно испугавшись этих мыслей, подхватила с земли ведра с водой, толкнула сапожком калитку и поспешила к дому.