Текст книги "Арсанты. Затерянные миры"

Автор книги: Антон Фарутин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Я и не собиралась этого делать, – спокойно ответила немка и положила пистолет на столешницу. Тяжелый металл громко стукнул по зеленому сукну, в то время как рука Хельги вновь скрылась в сумочке. – А во-вторых, колода Гиммлера не была уничтожена, – с этими словами блондинка выложила на стол увесистую стопку и развернула материю. – Она была бережно сохранена наряду со многими другими реликвиями.

– Откуда она у вас?! – завороженно глядя на карты спросила гадалка, моментально позабыв свой испуг.

– Если хотите прожить чуть подольше, то лучше не задавать такие вопросы, фрау Хартманн. – Хельга сделала особый акцент на имени. – Да, мы знаем кто вы, но нас не интересует ваше прошлое. Можете быть спокойны – и Odessa, и “Паук” всё еще оберегают своих членов. Мне нужно, чтобы вы лишь использовали свои оккультные знания и помогли ответить на несколько вопросов при помощи данной колоды карт.

* * *

Словно завороженный Мороний наблюдал за тем как гадалка ловкими движениями разделила колоду на четыре части и выложила на стол первую карту. Он хорошо знал, что изначальную версию египетского таро описал ученый-эзотерик Папюс еще в 1909 году. Он был автором многих редких книг, одна из которых была в своё время в библиотеке антиквара. Та книга была небольшой и называлась довольно претенциозно – “Практическая магия”. Собственно воспоминания о ней и натолкнули старика на идею попробовать использовать в поисках детектива Стоуна новые методы. То, что произошло в окрестностях Вавилона однозначно имело все признаки неизвестного классической науке физического явления по переносу материи в пространстве, и букинист искренне верил, что для поисков Джека им придется применять нестандартные подходы, или говоря по простому – магию.

Мороний зачарованно наблюдал как на зеленом сукне появилась первая карта, на которой мужчина был подвешен за одну ногу на балке, укрепленной на стволах двух деревьев с обрубленными ветвями. Его руки были связаны, а из ладоней на землю выпадали золотые диски с какими-то символами внутри, напомнившими антиквару пентакли. При виде такой картины он вздрогнул и по спине пробежали неприятные мурашки. Он кинул быстрый взгляд в сторону Хельги и сглотнул. Лицо девушки было преисполнено решимости и она лишь выжидательно посмотрела на гадалку, молча требуя разъяснений. Мороний был искренне поражен ее хладнокровию и выдержке.

– Жертва, – тихо произнесла гадалка. – В других раскладах её часто именуют “повешенным” или “наказанием”, но это именно жертва. Карта говорит о том, что человек про которого вы спрашиваете принес себя в жертву, не имея возможности поступить иначе. Его руки были связаны обстоятельствами, которые в итоге оказались сильнее, но выпадающие на землю монеты говорят о том, что идеи этого человека попадут в благодатную почву и прорастут в земле. Они дадут всходы несмотря ни на что. Тот кто принес себя в жертву не рассчитывал на благодарность и не искал всепрощения.

– Он мертв? – спокойно спросила девушка, но антиквар точно знал каких огромных усилий ей стоило это внешнее спокойствие.

– Не обязательно. Карта говорит лишь о том, что ситуация зашла в тупик и человек был вынужден принять решение. Видите здесь жертва подвешена вверх ногами?

– Да…

– Это знак того, что на ситуацию можно посмотреть и под другим углом. Скорее карта жертвы говорит о том, что человеку предстоит пройти нелегкое испытание.

– Где он? – быстро спросила Хельга.

Гадалка понимающе кивнула, и прикрыв глаза, на секунду замерла, а затем извлекла из колоды и положила на стол следующую карту. Моронию показалось, что на ней он видит египетского жреца, который под своим плащом прячет что-то навроде зажженной лампы.

– Где-то там есть человек, у которого имеется доступ к источнику огромной силы. Но он осторожен и прикрывает его своим плащом. В руке его посох – символ мудрости, накопленной с годами. Отшельник не стремится к материальным и физическим благам, он устал от своего странствия по жизни и думает лишь о душе и светлом разуме. Лампа в руке его – это внутренний свет, который питает его силы…

– Где Джек? – настойчиво спросила Хельга, так и не получив ответа на свой вопрос.

– Сейчас, сейчас… Не торопись, карты всё скажут…

Гадалка с благоговением прикоснулась к великой колоде и закрыв глаза извлекла на стол сразу три карты – семерку мечей, семерку кубков и колесо фортуны. Её лицо выражало искреннее удивление, когда она увидела получающийся расклад.

– Как странно, – тихо произнесла она. – Две семерки лежащие рядом выпадают очень редко…

– Семёрки, – тихо произнес Мороний, выразительно поглядывая на Хельгу и радостно потирая вспотевшие ладони. Возбуждение, которое владело стариком было столь велико, что он с трудом удерживался на стуле, чтобы не вскочить. Заметила ли Хельга? Обратила ли внимание на символизм? Девушка сидела напряженно поджав губы, с абсолютно ровной спиной и смотрела вовсе не на карты, а в лицо прорицательницы. Она испытывала недоверие в ее словам и антиквару хотелось хоть как-то изменить это состояние. Вкрадчиво, чтобы не мешать процессу, он спросил: – Что означают эти семёрки?

– Семерка мечей чаще всего означает катастрофу, которая может повлиять на мозг. А колесо судьбы вращают два божества – доброе и злое. Сфинкс, который наблюдает за их противоборством молчалив и мудр. Он выражает идею необходимости самопознания и самодостаточности. Это спокойствие позволяет ему сохранять баланс и таким образом спокойно определять путь человека сообразно его поступкам… Само же колесо судьбы закреплено на твердой балке, которую в настоящее время обвивают своими телами две змеи – мне пока трудно трактовать, что означает этот образ. В целом же эта карта говорит о настойчивости, обладание которой может принести человеку шанс. Эта карта – символ божьего промысла.

– Ну, а чаши? – не унимался Мороний, видя что Хельга практически утратила интерес к беседе. – Они что означают?

– Чаша – символ присутствия женщины, – гадалка прикрыла глаза и начала медленно словно нараспев произносить: – В будущем я вижу прекрасную деву рядом с ним, ради любви которой…

– Довольно! – Хельга вдруг резко оборвала гадалку и поднялась с места. Моронию показалось, что именно упоминание какой-то девушки рядом с Джеком вызвало столь бурную эмоцию. Уперевшись руками в столешницу стола, она грозно нависла над пожилой женщиной и с яростью посмотрела на нее. – Вы – шарлатанка! Вы не в состоянии ответить где конкретно оказался мой друг!

– Но…, – женщина растерянно смотрела на то как ладонь Хельги легла поверх рукоятки пистолета. – Но мы же еще не закончили сеанс… Я… я вижу странную картину…, – она с мольбой обратилась к антиквару: – …будто его душа застряла между мирами и сейчас…

– Я сказала “хватит”! Хватит морочить нам голову своими бреднями! Вы ни черта не знаете, а слушать ваши домыслы, основанные на картинках я не собираюсь. – Блондинка быстрыми движениями собрала карты со стола и положила их в свою сумочку. Кинув рассерженный взгляд в сторону антиквара, она убрала пистолет и скомандовала: – Мороний, мы уходим! У нас нет лишнего времени, чтобы попусту разбрасываться им на такую ерунду.

При этих словах Хельга твердой походкой покинула комнату гадалки и вышла на улицу, где хамсин уже почти потерял свою силу. Ей было чертовски обидно, что она повелась на эту авантюру и даже выкрала у дяди колоду дурацких карт. Если бы Дитмар Фогель видел ее позор, то… Она прогнала эту мысль и зашагала еще быстрее. Сзади послышались торопливые шаги – это Мороний, запыхавшись от бега, едва нагнал её. Хельга смахнула слезинку в уголке глаза.

– Вы плачете? – удивленно спросил он.

– Это песок попал мне в глаза, – раздраженно ответила девушка, ускоряясь еще больше, словно стараясь как можно быстрее уйти из этого места. – Как я могла послушать вас и согласиться на такую глупость?!

– Но это вовсе не глупость! – запальчиво произнес старик, забавно перебирая ногами, чтобы поспевать за своей спутницей. – Вы же сами знаете историю этой колоды. Знаете, что в 30-е годы Германия буквально превратилась в Мекку для предсказателей и астрологов. Согласно их прогнозам, назначались даже даты ведения боевых действий! А личный астролог Гитлера Карл Крафт стал особо приближенным к фюреру после удачного предсказания времени и места покушения на него.

– А еще я знаю, что этот придворный астролог закончил свои дни в Бухенвальде! То же самое наверняка можно сказать и о личных астрологах Гиммлера и Гесса. Так что не рассказывайте мне сказки о моей родине!

– Но погодите с выводами, Хельга! Крафта посадили в концлагерь вовсе не за ошибки в предсказаниях, а за то что англичане с помощью другого астролога по имени де Волль сумели получить аналогичное пророчество и на ходу изменили планы! Как только де Волль пользуясь теми же самыми методами прорицания назвал балканский десант, его тут же отменили, оставив только видимость готовящейся операции. Немцы оголили Африку и перебросили войска на Балканы, в то время как англичане вместо этого спокойно высадились в Сицилии, не встречая сопротивления! Грубо говоря союзники попросту подставили Крафта с помощью его же сподвижника де Волля.

– К чему вы ведете?

– Да, к тому что вы же сами видели, как фрау Хартманн довольно точно описала обстоятельства исчезновения Джека! Согласен, некоторые моменты звучали несколько… э. спорно… но вряд ли можно относиться к ним с явным пренебрежением.

– Это вы изображение повешенного человека называете спорным?! Или слова про новую женщину рядом с ним?

– Формально говоря, символ повешенного согласно скандинавской мифологии это есть дорога к богу, а для воина – путь в вальхаллу. Да, что там говорить – сам бог Один так повесился, чтобы обрести рунические знания! А что касается женщины. м-м… тут я не берусь судить, ведь мы не дослушали прорицание до конца. Но послушайте меня, Хельга… Я знаю, что это прозвучит странно, но что если Джек и вправду оказался между мирами?! Мы должны подумать как отнестись к этой информации…

– Думайте, – коротко отрезала девушка, убыстряя свой шаг. – А пока вы этим занимаетесь, я предпочту действовать. И первое что мы должны сделать – это найти тэлли с черными башнями!

* * *

Седовласый старик сидел прямо напротив него. Мужчина не мог разглядеть лица тысячелетнего старца, но чувствовал, что оно было ему смутно знакомо. По всей видимости старец что-то говорил, хотя мужчина никак не мог разобрать его слова. Отчего-то было чертовски трудно смотреть на него, это требовало так много сил, что он устал бороться и был готов закрыть глаза и тихо умереть. Смерть могла бы его избавить от этих мучений. Но старик словно не отпускал его. Он продолжал что-то настойчиво говорить, хотя вместо слов по прежнему слышались лишь какие-то тягучие протяжные звуки. Это изматывало, отнимало силы, не давало впасть в столь желанное забытьё.

В тот момент, когда мужчина уже совсем обессилел и голова его стала медленно клонится на грудь, он заметил что старик приблизился и протянул к нему свою руку. Она была очень старая, но от нее веяло какой-то внутренней силой. Мужчина был очень слаб и измотан, и всё же прикрыл глаза. Он чувствовал, что еще мгновение и старец дотронется до его головы своей рукой, однако это не имело никакого значения.

Сквозь несмолкающее бормотание он почувствовал как шевельнулись волосы около левого виска и внезапно ощутил, что коснувшиеся его пальцы были холодны как кусок льда. Голову буквально обдало ледяной водой, которая теперь катилась по щекам, заполняя собой глаза и уши, попадая в нос и не давая дышать. Мужчина дернулся и приподнял голову. В ушах зашумело. Но этот шум был знаком ему – так шумит море.

Открыв глаза мужчина увидел лишь сплошную черноту перед собой. По его лицу скатывались соленые капли, а тело неприятно облегала мокрая до последней нитки одежда. Острые камни снизу больно врезались в израненное тело, но сил пошевелиться не было. Взглянув на свои руки, мужчина увидел, что его ладони намертво вцепились в острый кусок ракушечника, удерживая на волнах всё тело. С трудом отцепив непослушные и ставшие словно чужими пальцы, он тупо уставился на красные ручейки крови, сочившиеся сквозь лохмотья изодранной одежды. Море снова зашумело в ушах, словно где-то вдали огромная волна набегала на невидимый берег.

И в ту же секунду чья-то мощная рука подхватила его, оторвав от скалы, и с силой перебросила далеко вперед. Волна вышвырнула безвольное тело на песок, рассыпавшись на миллиард больших и маленьких брызг, которые с шипением отползли назад, оставляя за собой белесый пенистый след. Оттолкнувшись от мокрого грунта локтями, мужчина перевернулся на спину. Его мышцы страшно гудели, но вздохнув он вдруг неожиданно расхохотался. Это был дикий и беспричинный хохот, который одновременно радостно и злобно разлетелся в тишине июньской ночи.

Впрочем, нет. Причина все же была. И он осознал это, с силой сделав еще один большой вдох. Он был жив! И этот воздух, который он с таким упоением втягивал огромными глотками в свои могучие легкие, имел сладкий и приятный вкус. Вкус жизни. Он продолжал громко хохотать и в тот миг когда новая волна захлестнула его, и забив рот и нос противной соленой массой, заставила закашляться и замолчать, отбросив тело еще на несколько метров на берег.

Берег этого странного места. Берег, где ему предстояло пережить слишком многое.

* * *

Когда он вновь открыл глаза, солнце уже вовсю обжигало пляж, покрытый мелким белым песком. Мужчина лежал довольно далеко от кромки воды, и повернув голову набок, видел как волны с силой разбиваются об острые края рифа. Очевидно, ночью ему повезло и он был переброшен через них водяной массой прилива. Большая часть рифа сейчас была скрыта морем, но во многих местах из воды выступали огромные острые куски серо-коричневой скальной породы. Сев, он попробовал оглянуться по сторонам и сориентироваться. Горизонт скрывался в далекой дымке, а с того места где он находился был виден лишь небольшой кусок лагуны, опоясанный с обеих сторон высокими скалами. Позади него метрах в тридцати за спиной шумели, раскачиваясь на ветру пальмы, в кронах которых виднелись крупные молодые орехи. Нижняя часть пальм утопала в густой и сочной зелени джунглей, из глубины которых не доносилось ни звука.

Только сейчас он обратил внимание на эту странную особенность – здесь совсем не было звуков. То есть он конечно слышал шум прибоя и шелест листьев на пальмах, но больше не было слышно абсолютно ничего – ни пения птиц, ни криков животных в джунглях. Ничего. Эта тишина просто висела мертвой пеленой над островом и делала этот красочный мир …неживым. От осознания этого простого факта по спине почему-то пробежали мурашки, а внутри сразу сделалось как-то неуютно.

Поднявшись, мужчина первым делом поднял с земли длинную палку, одну сторону которой, он обломил таким образом, чтобы получился заостренный конец. Невидимое солнце нещадно палило сквозь дымку и он облизал пересохшие губы – нужно было срочно уходить с открытого пространства вглубь леса и он чувствовал, что импровизированное копье ему пригодится.

Голова сильно болела и по виску сбегала струйка ярко красной крови. Аккуратно пощупав пальцами рану на голове, мужчина поморщился от боли. Вдоль всего черепа и на шее у него были многочисленные глубокие порезы, которые он вероятно получил пока волны бросали его бессознательное тело на острые камни. Одежда на левом плече была изодрана в клочья и тоже густо пропиталась алой кровью, хотя сам сустав к счастью поврежден не был. Осторожно оттянув ткань рубашки, он посмотрел на глубокую уродливую рану и отметил, что если её срочно не перевязать, то он может потерять слишком много крови. В ближайшее время ему нужно будет заняться этим.

Шагая под сенью широких листьев, человек напряженно вслушивался в призрачную мертвую тишину. Здесь пахло прелой травой и гнилыми плодами, было душно и сильно парило от мокрой земли. Кроме его собственных осторожных шагов не было слышно ничего, как будто бы жизнь вокруг замерла, словно вглядываясь в незнакомца и приноравливаясь к его появлению. Это ощущалось так, как если бы он шел прямиком в подготовленную кем-то ловушку или засаду. Еще раз посмотрев наверх, мужчина разглядел лишь качающиеся на легком ветру ветки и зеленые лианы, свисающие с них. Сквозь кроны деревьев иногда просвечивал кусочек светло-голубого неба, покрытого тонкой белой пленкой облаков.

Внезапно возле подножия одного из деревьев что-то блеснуло и мужчина замер. Он осторожно раздвинул ветви кустарника и его взору предстала ужасная картина. Скелет в рваных лохмотьях с побелевшими от времени костями сидел, привалившись спиной к высокой пальме. Черепа видно не было, зато вокруг ребер была хорошо заметна старая проржавевшая цепь. Было очевидно, что человека сначала накрепко привязали к дереву, а потом убили, отрубив ему голову. Мощная зарубка на стволе пальмы всё ещё была хорошо заметна как раз в том месте, где заканчивалась целая часть позвоночника. Шейные позвонки были раздроблены мощным ударом острого предмета и мужчина покрепче обхватил древко своего копья. Протянув руку, он слегка потер пальцами блестящую пряжку на иссохшемся кожаном ремне. На медной рамке отчетливо проступила надпись на латинице – Santa Maria.

Когда ветер донес до него странные шорохи, мужчина поднялся и огляделся по сторонам. Затем он медленно отпустил ветки кустарника и двинулся дальше. Аккуратно перешагивая поваленные деревья, он напряженно вслушивался в тишину и вскоре ухо различило легкое журчание воды вдалеке. Еще раз облизнув сухие губы, человек осторожно двинулся в сторону звука, стараясь не потерять его. Склон был относительно пологим и всё же он ощущал, что поднимается в гору. Порой кусты и низкорослые деревья образовывали настолько плотную завесу, что приходилось буквально продираться сквозь них, выставив копье вперед и прикрывая лицо руками.

Выйдя на небольшую прогалину, мужчина вновь прислушался. Журчание воды стало ближе, но теперь к нему добавился еще один звук. Тихий шорох был настолько незаметным, что казалось он его не слышал, а осязал своей кожей или каким-то внутренним чутьем. Посмотрев под ноги, он едва не отпрыгнул в сторону. Огромная черная змея с крохотными белыми ромбами на спине лежала поперек его дороги. Она не просто лежала, открыв пасть и поигрывая своим отвратительным раздвоенным язычком – она медленно изгибалась, готовясь к смертельному прыжку. Ее голова словно бы оставалась на месте, обнажив длинные белые клыки с капельками коричневатой жидкости на концах, в то время как тело плавно подтягивалось всё ближе и ближе, и вскоре стало ясно, что через считанные мгновения смертоносная пружина будет полностью заряжена и готова к роковому броску.

Плотнее схватив свою палку обеими руками, человек попытался медленно выставить её между собой и огромной гадиной. Впрочем умом он хорошо понимал, что слегка заостренная палка была бесполезной в этой схватке и могла разве что послужить ему в качестве неудобной дубинки.

Змеиное тело уже полностью подтянулось к голове и теперь мерзкие кольца выписывали какую-то новую фигуру, завораживая и отвлекая на себя внимание. Розовая пасть широко раскрылась и мерзкое шипение возвестило о предстоящей смертельной атаке. Внезапно откуда-то сверху вниз ринулась большая черная тень. Мужчина успел лишь отшатнуться, когда крупная темная птица резко спикировала на змею и вонзилась в нее клювом. Ползучая тварь молниеносно среагировала и попыталась в несколько коротких жалящих укусов нанести урон противнику. Поднялся страшный шум – птица громко кричала и ловко отбивалась широкими крыльями, дезориентируя своего врага, в то время как пресмыкающаяся рептилия грозно шипела, извивалась кольцами и делала резкие жалящие выпады в стороны. От беспорядочных взмахов крыльев в воздух поднялось облако пыли, заслоняя человеку обзор и оставляя его в неведении относительно происходящего. Судя по звукам схватка была в полном разгаре.

Вдруг птица выпорхнула из клубов желтой пыли, держа в своих острых когтях хвост пестро-черной ленты. Резко взмывая ввысь, она уносила за собой извивающуюся добычу и это было столь неожиданной развязкой, что мужчина оторопел. Глядя на уменьшающуюся в небе точку, он пытался осознать произошедшее и не мог.

Через мгновение всё стихло и лишь журчание воды в ручье отчетливо продолжало манить к себе. Отложив копье в сторону, мужчина упал на колени и с жадностью устремился губами к прохладному источнику. В этот момент сбоку неожиданно прозвучал чей-то басовитый голос:

– Не стоит… Эта вода течет из мертвого озера.

Вскочив словно ужаленный, мужчина схватил с земли заостренную палку и направил её в сторону незнакомца, однако тот лишь с ухмылкой посмотрел на его орудие, и сняв с пояса, бросил под ноги свою флягу:

– На, пей.

– Ты кто?!

– Меня зовут отец Тихон. Тихон Григорьев…

– Ты монах? Русский, что ли?

– Островитянин…, – старик вновь усмехнулся. Он был одет в просторную рубаху из серой мешковины, длинные светлые шаровары и какую-то плетеную обувь наподобие лаптей. Борода была густой, но ухоженной, за спиной виднелась какая-то сумка, а в руке он держал длинный посох. Оружия при нем не было и мужчина слегка успокоился, хотя и не переставал озираться по сторонам, внимательно оглядывая густые зеленые ветви за спиной Тихона. Тот в свою очередь продолжил прерванную мысль: – На этом острове национальность не имеет значения. Здесь каждый из нас исправляет свои ошибки и имеет шанс начать жизнь заново.

Сплюнув на землю, мужчина отер рваным рукавом губы и недоверчиво поднял флягу с земли. Открыв крышку, он коротко принюхался и не уловив ничего подозрительного, сделал первый глоток. Живительная влага пресной воды подействовала на него отрезвляюще. Обезвоженный организм жадно впитывал в себя прохладную жидкость и он остановился лишь когда полностью осушил флягу. Виновато посмотрев на Тихона, мужчина протянул ему опустевший сосуд:

– Прости…, – тихо произнес он, – я выпил всю твою воду.

– Ничего. Как говорится чистая вода – для хвори беда.

– Так значит это остров?

– Да, – коротко ответил Тихон, приглядываясь к незнакомцу.

– Я… я ничего не помню, – как-то скромно произнес мужчина, словно не зная что еще можно сказать или спросить. – Совсем ничего!

– Так бывает, – спокойно ответил Тихон, лицо которого оставалось невозмутимым, несмотря на то, что его карие глаза поблескивали лукавой хитрецой. – Некоторые люди, попав сюда, теряют память. Это защитный механизм острова… Да, и потом трудно наполнять сосуд, который и без того полон.

– Но, я даже имени своего не знаю!

– Ты – Джек, – спокойно ответил старец и при этих словах мужчину словно прошибла молния.

– Откуда ты знаешь моё имя?! Мы что встречались раньше?! – сердце Джека учащенно забилось. Он пытался припомнить хоть что-то из своей прошлой жизни, но голова отказывалась ему повиноваться.

Тихон вновь усмехнулся и слегка махнул рукой в сторону самого Джека.

– На пляже я нашел вот эту куртку, она явно твоя. – Тихон вытащил из своей сумки мокрую вещь и ткнул пальцем в нашивку. – Видишь, что здесь написано? Джек, Джек Стоун.

– Но…

Тихон передал куртку Джеку и тот недоверчиво посмотрел на мокрую нашивку. Затем всё ещё сомневаясь, он примерил её на себя – куртка и правда была ему в пору. Он вновь снял её с себя и покрутил в руках. Обнаружив еще одну нашивку с надписью “Атлантис корпорейшн”, Стоун вопросительно взглянул на старца:

– А это что значит?

– Понятия не имею, – отмахнулся Тихон и Джеку показалось, что крепкий с виду старик явно знает гораздо больше, чем говорит, хотя и не торопится открывать ему свои секреты.

– А где мы? Что это за место?!

– Мы на острове…

– Это я уже понял! – вдруг испытал гнев Стоун. Помимо своей воли он вспылил: – На каком острове?! Как, черт побери, отсюда выбраться?!

– А куда тебе надо? – отец Тихон говорил без вызова, нарочито спокойно, абсолютно не реагируя на эмоциональный выпад со стороны Джека. Он просто стоял и внимательно смотрел в лицо Стоуна, словно пытаясь разглядеть в нем что-то. У старца были поразительно молодые глаза – яркие и немного лукавые, и это сильно смущало Джека, сбивало его с толку.

– М-м-м, я не знаю… не помню! – он печально посмотрел на собеседника, и злой на самого себя за беспомощность, потер виски исцарапанными руками.

– Не грусти. Однажды ты всё вспомнишь и тогда в твоей жизни появится четкая цель. А когда у человека есть цель – он всегда найдет к ней дорогу.

– Вы мне еще "Алису в стране чудес" процитируйте! Я нутром чувствую, что вы знаете гораздо больше и многое мне не договариваете!

Стоун вновь вскипел и раздраженно отшвырнул от себя куртку. Старец невозмутимо продолжал стоять возле тех кустов, из которых он вышел. Затем он посмотрел на посеревшее небо и как показалось Стоуну кивнул сам себе.

– Время нашего разговора еще придет. А сейчас тебе пора бежать

– Бежать?! – с ухмылкой удивленно спросил Джек, намереваясь подойти к старику и вытрясти из него все нужные ответы. – Куда? Зачем это мне бежать?!

– Охота уже началась, Джек, и скоро они будут здесь. – Тихон переложил посох в другую руку и поправил сумку на плече. На секунду он остановился и напутственным тоном произнес: – Слушай свой внутренний голос, сын мой, и не дай никому одурачить тебя и осквернить свою душу… Мне кажется ты – хороший человек. Удачи тебе, Джек!

– Да, какого хрена ты несешь, старик?! Кто это “они”, какая охота?

Джек сделал первый шаг в направлении отца Тихона, но тут же где-то в глубине леса прозвучал пронзительный сигнал горна и Стоун обернулся в сторону звука. Казалось все джунгли вокруг резко пришли в движение и наполнились самыми разными звуками. Над деревьями вспорхнули стайки крохотных птиц и поднялись высоко в небо. Справа послышались злобные выкрики людей, они кричали громко, словно загоняли дикого зверя. Джек схватился за импровизированное копье и резко повернулся к старцу, чтобы еще что-то сказать, но слова так и застряли у него на устах – старика нигде не было, словно тот растворился в воздухе.

Времени подумать над загадочным исчезновением старца не было. Что за охота? Кем был этот человек? Был ли он здесь в принципе или весь этот разговор был лишь игрой его воображения? Джек резко ударил ладонью себя по щеке, проверяя не кажется ли ему всё это. Звон в правом ухе и отчетливое ощущение горячего жжения на щеке были вполне реальными. Впрочем как и звук горна, который раздался совсем рядом и Стоун тут же побежал прямо сквозь густо зеленые заросли кустарника. Через мгновение на прогалине возле ядовитого ручья уже ничто не говорило о встрече двух незнакомцев. И лишь зеленая мокрая куртка с надписью “Атлантис Корпорейшн” одиноко лежала под кустом, в том месте куда ее бросил Стоун.