Текст книги "Империя Повелителей"

Автор книги: Антон Белозеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Потихоньку я покинул приют любви. Спустившись по прорубленной в скале лестнице, я вышел в нижнюю пещеру, где за столом уже сидели Старшой и Чи-Ге. Подойдя поближе, я увидел, что глава общины чертит что-то пальцем на тонком слое песка, рассыпанном на столе.

– Вот здесь – мы. Вот тут, южнее – Красная пустыня. С трех других сторон нас окружают болота.

Я присел рядом с Чи-Ге. Старшой бросил на меня всего один косой взгляд и продолжил рисовать:

– За Красной пустыней начинаются обитаемые земли: на востоке – Междуречье, на юге – равнина Арбузов, на западе – равнина Яблок. Ближайшие отсюда двухсторонние Порталы находятся в Междуречье и на равнине Яблок. Вот тут и тут. – Старшой поставил два маленьких крестика. – Как видите, мы находимся на полуострове и от нас до Порталов по прямой – лиг сто пятьдесят, если по суше – то меньше двух дней пути пешком. Но прямой путь – через болото, а это верная смерть. Так что, если вы еще хотите уйти отсюда, то придется пробираться через равнину Арбузов, мимо укрепленных баз банд Шутника Гия, Лопра-Киана и Механического Бо. Переправы через реки, горные перевалы – все под контролем банд. Маловероятно, что вам удастся пройти незаметно, скорее всего, вас возьмут в рабство. Но, если повезет, могут принять в банду. Даже если у вас все будет нормально, до Порталов вы доберетесь дней через двадцать.

Чи-Ге задумчиво постучал пальцами по столу:

– А где другие Порталы, работающие на выход?

– Они находятся дальше. Несколько на равнине Яблок и в Междуречье. Два на севере, за болотом. Там тоже банды, но более слабые и, соответственно, более голодные и злые. Еще севернее находятся владения нелюдей, там свои законы для возвращения через Порталы, да, впрочем, в те края вы все равно не доберетесь живыми. Есть обратные Порталы и в других частях материка: вот тут, тут, тут и тут…

На слое песка постепенно вырисовывалась подробная карта мира. Горы, реки, озера и болота. Окружающие материк моря. Города, поселения, военные базы банд и порты. Старшой быстрыми уверенными штрихами обозначал необходимые ориентиры, как будто прямо сейчас видел их с орбиты спутника.

У меня невольно вырвался вопрос:

– Откуда вы все это знаете?

Старшой хитро усмехнулся:

– Я ведь уже говорил, что принадлежу к пятому поколению ссыльных. Знания об этом жестоком мире собирались по крупицам. Как каторга он используется более трех стандартных тысячелетий. И многие из главарей банд многое отдали бы за точные карты. Бандиты приходят и уходят, сменяют друг друга, уничтожая предшественников, а такие, как я, продолжают жить. И пока все хранится тут, – Старшой постучал пальцем себе по лбу, – я спокоен за свою жизнь. Хранители знаний у всех бандитов считаются неприкосновенными, правда, и покинуть планету им не дадут. А все свои тайны я передам лишь дочерям, как сам получил когда-то от родителей.

– А как же тогда болото? – Спросил я. – Вся суша, все реки и моря вам известны, и только болото зияет сплошным белым пятном. Там что, нет ни троп, ни проток, ни островов?

– Может, и есть, – пожал плечами Старшой, – да никто про них не знает. Болото – смерть, это правило для всех. Смотри, на север болота простираются на тысячи лиг, вплоть до самых ледников. Но даже ту сотню лиг, что отделяет нас от берегов равнины Яблок, вы не сможете преодолеть.

– Почему? – Я был в недоумении. – Ведь ходить по болоту очень легко.

– Легко? – Переспросил Старшой, оглядывая всего меня, особенно перепонки на руках. – Даже если ты приспособлен к земноводной жизни, это болото все равно убьет тебя. Пойдем, настырный, я покажу тебе.

Вслед за Старшим я и командор Чи-Ге спустились по лестнице и подошли к краю болота. Заросли тростника справа от нас уходили вглубь болота шагов на сто, а прямо перед нами расстилалась буровато-зеленая гладкая поверхность. Я несколько раз чихнул, настолько резкий мерзкий запах исходил от этого грязного месива.

– Если нас не убьет запах, то я не вижу других препятствий. – Слегка насмешливо произнес командор.

– А вы присмотритесь повнимательнее. – В тон ему ответил Старшой. – Подойдите поближе и посмотрите себе под ноги, только, главное, в болото не наступайте.

Я осторожно приблизился к кромке болота и остановился в полушаге от той черты, где красноватые камни сменялись бурой жижей. Я поднял небольшой камешек и бросил его в болото. С глухим чавкающим звуком он шлепнулся на поверхность, немного продержался на ней, а потом медленно затонул.

– Довольно густая масса. – Я повернулся к Старшому. – А дальше так же?

– Вблизи берега – да, а дальше – никто не знает. – Глава общины внезапно оживился. – Вон, вон, смотрите, там, левее, расходятся волны. Видите?

Я присмотрелся и заметил, что там, в болоте, действительно, чтото двигалось. Волны расходились, как от плавника плывущей рыбы, но над поверхностью болота ничего не выступало. Я пришел к выводу, что в густой жиже движется не одно большое животное, а довольно большая стая мелких существ.

– Это стая рачков-пиявок. – Объяснил Старшой. – Эти твари поедают водоросли, жуков и личинок, а если встречают на своем пути что-нибудь более крупное, к примеру, человека, то обгладывают до костей за несколько минут.

– Можно сделать лодку или плот. – Предложил Чи-Ге.

– В такой болотной гуще Вы на ней не сдвинетесь. – Отверг я эту идею. – Вот если использовать широкие лыжи…

– То я посмотрю, как на них вы убежите от жуков-верхолазов. У них десять ног с широкими ступнями и бегают они по поверхности побыстрее человека.

– Ну и что? – Спросил командор. – Почему мы должны бояться какихто жуков?

– Потому что каждый из них размером с собаку, у них ядовитые крючки-захваты и они постоянно голодны. А кроме них есть еще жукилупоглазы, прыгуны, рыболовы, толстошкуры…

– И все они большие, ядовитые и вечно голодные. – Прервал Старшого Чи-Ге. – Нам уже все ясно.

– И все-таки я попытался бы пройти через болото. – Сказал я.

– Я еще не упоминал о тех тварях, которые охотятся на жуков. – Продолжал гнуть свою линию Старшой. – Несколько раз в год, во время сильных дождей, они выходят из болота, и нам приходится отсиживаться в пещерах. Эти твари похожи на гигантских ящериц, но у них большие головы с четырьмя глазами и длинные передние лапы с острыми когтями. Хорошо еще, что они долго не задерживаются на суше.

– Насколько я понял, – вслух подумал я, – этот мир еще очень молод, местная жизнь развилась лишь до уровня земноводных. Поэтому сюда и ссылают людей, ведь суша еще не заселена здешними животными. Если в болоте нет теплокровных существ, то мы, люди, можем перейти его. Надеюсь, хищники не сразу распознают в нас потенциальную добычу, слишком уж мы отличаемся от местных форм жизни.

Старшой с сомнением покачал головой:

– Ну, ну, ты, видать, умный – тебе лучше знать. Да только никто из тех, кто уходил в болото, еще не возвращался.

– Возможно, они пересекали его и просто не желали возвращаться обратно. – Предположил командор, и я почувствовал, что он тоже склоняется к переходу через болото.

– Но ведь это невозможно! – Вскричал Старшой. – Не пройдете вы и ста шагов, как первая встретившаяся стая рачков-пиявок сожрет вас.

– А мы построим шарокаты. – Ответил я. – У вас столько лиан, из которых сделаны и клетка вокруг портала, и лестницы, и хижины в пещерах. Надеюсь, вы позволите нам нарубить лиан для шарокатов?

– А что такое шарокаты? – Оживился командор.

Я объяснил, как мог. Мой клан острова Белой Скалы не использовал шарокаты из-за того, что наша часть Болота Подсолнечной была изрезана множеством проток, а в чистой воде это сооружение бесполезно. Особенно широко шарокаты использовались южными кланами, и каждый болотник знал, как их изготовить.

Устройство шароката довольно простое: большая сфера служит для опоры на поверхность болота, малая сфера-кабина внутри предназначена для человека. Расстояние между сферами, как правило в локоть-два длиной, служит для защиты от нападения хищников. Пока они возятся с внешним слоем переплетенных веток, человек имеет возможность воткнуть в животное копье. Кроме того, разница между угловыми скоростями большей и меньшей сфер значительно увеличивают скорость передвижения. Сначала водитель шароката наваливается на стену, заставляя шарокат двигаться, разгоняет его, а потом легким бегом лишь поддерживает скорость, либо регулирует направление движения.

Слушая мои объяснения, Чи-Ге все более и более воодушевлялся, а Старшой лишь недоверчиво покачивал головой. В конце концов, глава общины согласился показать нам заросли подходящих лиан и выделить четырех женщин для помощи в плетении шарокатов.

– Не в моих правилах становиться на пути самоубийц. – Объяснил он. – А если я не прикажу нескольким женщинам работать с вами, товарищ командор, то все они оставят шахты и плантации тростника. Если процесс нельзя контролировать, его надо возглавить, не правда ли, товарищи?

* * *

– Вы уверены, что, перейдя болото, мы быстро найдем ваших друзей? – Допытывался я у Чи-Ге, пока мы занимались подготовкой к рискованному путешествию.

– Конечно, – бодро ответил Чи-Ге, сноровисто сплетая тугие лианы в решетчатую конструкцию, – на эту планету в последние несколько дней сослано столько моих товарищей, что мы, наверняка, встретим отряд, идущий к Порталу для возвращения.

– И Вы уверены, что нам удастся покинуть этот мир-каторгу?

– Естественно, – вокруг командора просто разливалась аура оптимизма, – если мы столько лет вели борьбу с различными военными организациями, подавляющими людей на сотнях планет, то уж справиться с системой спутников слежения для наших ученых – пара пустяков!

Я сделал вид, что полностью удовлетворен заверениями Чи-Ге, хотя в глубине моего сознания все же подавал признаки жизни холодок сомнения. Путешествие через болото не так пугало меня, как обитателей общины, а вот схватка с бездушными машинами, которые, возможно, именно в этот момент следили за мной с орбиты, заставляла беспокоиться.

На плетение шарокатов у нас ушло почти полтора местных дня, которые были примерно на два-три часа длиннее, чем на Подсолнечной. Параллельно со средствами передвижения мы изготовили и оружие. Так как в этом мире не было растений с жесткими стволами, я сплел древко для копья из упругих тонких лиан. Вначале я самонадеянно решил, что подобная конструкция – мое личное изобретение, но потом из глубины памяти всплыли образы, запечатленные гипнообучением Яманубиса. Оказалось, что такие копья используют еще на добром полумиллионе миров. Для наконечника копья я намеревался использовать один из стальных тесаков, которыми женщины рубили тростник, но Старшой отказал мне, заявив, что металлические инструменты здесь слишком дороги, и раздавать их тем, кто отказался примкнуть к общине, он не собирается. Пришлось подбирать продолговатый обломок оплавившейся, почти стеклянной, горной породы и возиться с его обработкой. Кроме копья, я сплел себе что-то вроде ножа и небольшую дубинку с остроугольным камнем в ударной части.

Следуя моему примеру, командор также изготовил себе копье, короткую тяжелую дубинку и кистень: камень с дырой, привязанный к длинной лиане. Я давал Чи-Ге советы, но не помогал в работе: по традиции болотников, каждый сам отвечает за свое оружие. Если оно подведет тебя в самый ответственный момент, пенять будет не на кого. Впрочем, командор блестяще справился с задачей, и я мог не бояться, что в минуту опасности мне придется остаться одному.

Единственное, что меня огорчало, это отсутствие на этой планете ядовитых растений. На Подсолнечной ни один охотник моего клана не отправился бы в Болото, не смазав наконечник копья ядом из желез рогатой жабы. Зато я обнаружил, что сухие стебли тростника очень хорошо горят, воспламеняясь даже от искры, выбитой двумя камнями. Поэтому я изготовил две дюжины факелов на тот случай, если за один день мы не пересечем болото.

Чи-Ге, который внимательно наблюдал за моими приготовлениями и по мере возможностей старался им подражать, как-то невзначай обронил:

– Ты говорил, Рен, что родился на планете, не входящей в Сеть. Но все твои действия очень… научны, что-ли? Ты используешь растения и камни совершенно незнакомого тебе мира так рационально и продуманно, как никогда не сумел бы использовать уроженец научно отсталой планеты. Я встречал множество выходцев из узловых миров Сети, которые не знали и сотой доли того, что знаешь ты.

Я заволновался, что мой образ простодушного дикаря может быть разрушен, и постарался как можно безразличнее ответить:

– Дело в том, что на моей родной планете развивались в основном науки о природоведении и природопользовании. Пока другие миры строили космические корабли, мы благоустраивали свою планету.

Это, в общем-то, было недалеко от истины. Только я не сказал, что на Подсолнечной попытки людей приспособить, подмять природу под себя закончились Потопом и гибелью почти всего населения. После чего оставшиеся в живых вынуждены были приспосабливаться к новой среде обитания, изучая природу не для того, чтобы разрушать ее, а для того, чтобы научиться разумно жить в ней.

– Так ты говоришь, что родился на Земле? – Не отставал командор.

– Да.

– Странно… Мне кажется, что в одном из предыдущих своих воплощения я жил на планете с таким названием. Там я тоже сражался за революцию. И там, и в других своих прошлых жизнях.

– Вы помните свои предыдущие инкарнации? – Удивился я.

– Не помню… Но иногда мне кажется, что в памяти всплывают какие-то полустертые образы, чьи-то размытые лица, обрывки разговоров. Вот поэтому название «Земля» мне кажется смутно знакомым. Но мне почему-то кажется, что люди там выглядят совсем не так, как выглядишь ты.

Я пожал плечами, стараясь казаться равнодушным:

– Вам виднее. Но я уже, кажется, упоминал, что своим обликом обязан эльфам-экспериментаторам. Так что, разумеется, на землянина я больше не похож.

– Да, да, конечно, извини. Возможно, у эльфов ты нахватался и знаний о живой природе, уж они-то в ней разбираются лучше всех других существ… Кстати, Рен, ты помнишь о Луне?

– О Луне? Кто она такая?

– Я тоже не помню. Скорее, не кто, а что. Мне почему-то кажется, что рядом с «Землей» обязательно должна быть «Луна». Землянин меня понял бы.

Тут я внезапно нашел выход из неприятного разговора:

– Вполне возможно, что среди бесчисленного множества планет две носят название «Земля». Вы говорите об одной, а я – о другой. Так что мы говорим о совершенно разных мирах… Как Вы думаете, не надо ли сплести из тростника еще десяток факелов?

Если Чи-Ге действительно обладал воспоминаниями о своих прошлых жизнях, стоило побыстрее перевести разговор на другую тему. Люди, подобные ему, встречаются во Вселенной крайне редко. Согласно учению Повелителей, являвшемуся доминирующим в мирах Сети ППП, после смерти человека его душа как-бы распадается на мелкие частички, которые затем становятся строительным материалом для новых душ. Примерно так же опадающие листья превращаются в перегной, чтобы дать жизнь новым растениям. Естественно, что при этом все личные воспоминания человека не то, чтобы полностью исчезают, а перемешиваются с воспоминаниями других людей. Так и образуется коллективное подсознание, состоящее из мириадов безликих мыслей, идей, образов, принадлежавших ранее другим людям.

Лишь очень сильные цельные личности способны после смерти удержать свою душу от распада. Правда, воплощаясь в другом теле, они, как правило, все равно не помнят о своих предыдущих инкарнациях. Эти знания хранятся глубоко в подсознании, проявляясь лишь в снах и видениях. Только опытные маги могут без вреда для собственной психики разматывать в обратную сторону клубок предыдущих перерождений. Командор, наверняка, к ним не относился, поэтому его воспоминания не были ясными и отчетливыми. Однако он, несомненно, обладал кое-какими экстрасенсорными возможностями.

Кстати, именно тогда командор первый раз произнес фразу, которую потом повторял несколько раз:

– И все-таки мне кажется, Рен, что ты не так прост, как хочешь казаться.

Я вновь пожал плечами, сделав вид, что не понял его слов, но на всякий случай запомнил, что к командору не стоит лишний раз поворачиваться спиной. В конце концов, каждый из нас вел собственную игру, и еще неясно было, останемся ли мы союзниками до конца, или вынуждены будем стать врагами. Хотя мне последний вариант был бы неприятен.

Когда все было готово, я опробовал свой шарокат, прокатившись по болоту вдоль берега. Конструкция работала вполне прилично: не проваливалась, была легка на ходу и проста в управлении. Внешняя сфера слегка утопала в болото, выжимая на поверхность немного жидкости, но до внутренней сферы вода не доходила, так что рачков-пиявок и прочей мелкой живности можно было не опасаться.

Еще несколько часов Чи-Ге на берегу учился обращаться с шарокатом. Удивительно, но моя сноровка не вызывала у женщин такого восторга, как вначале неумелые и неуклюжие, а потом все более и более сносные упражнения командора. Постепенно его глаза наполнялись радостью, а на лице появилось выражение мальчишки, которому впервые доверили управлять антигравом. Вскоре он уже вовсю гонял шарокат по краю болота. Чи-Ге больше не жаловался на холод, он даже скинул свой теплый меховой плащ.

Между тем солнце уже в третий раз заходило за горизонт с момента моего появления на этой планете. Не проходило и часа, чтобы я не вспоминал о своих друзьях и не задавался вопросом об их судьбе. Даже когда я до изнеможения рубил лианы для шароката, в голове моей звучало: «Это для тебя, Дилл! Я работаю для того, чтобы быстрее соединиться с тобой!»

За день я так уставал, что едва-едва вечером взбирался в пещеру по лестнице. Я ел, плелся к кровати в хижине леди Вилендики и засыпал мертвым сном. Кстати, хозяйка приютившего меня жилища ничуть не обижалась на мое равнодушие к ней. Как и некоторые другие женщины, она проводила вечера в той пещере, где поселился командор Чи-Ге, возвращалась домой поздно, в счвстливом изнеможении падала на кровать рядом со мной и мгновенно засыпала с улыбкой на устах. Если так же довольны оставались и остальные женщины, мое уважение к командору сильно возросло. Я же никого здесь не интересовал, и меня, как ни странно, это вполне устраивало. Мне хватало сознания того, что где-то во вселенной меня любит и ждет волшебница Дилл Хамай с неповторимыми фиолетовыми глазами.

Утро третьего дня было каким-то непривычно теплым. Я выглянул из пещеры и увидел, что обычно чистое небо закрывали розовато-серые облака, сквозь которые, впрочем, огромное светило все также ярко освещало и Красную пустыню у меня за спиной, и болото впереди.

Провожать нас вышла вся община. Старшой больше не предпринимал попыток отговорить нас от самоубийственной, на его взгляд, затеи. Он только стоял, опустив глаза, как будто участвовал в наших похоронах. Мы с командором проверили, все ли необходимое погружено в заплечные мешки, и забрались в шарокаты.

Мы отправлялись в смертельно опасное путешествие, а членам общины готовились приступить к своим ежедневным нелегким трудам. Наши пути расходились навсегда: мы хотели вырваться на свободу, они готовы были всю жизнь провести в безлюдном уголке этой жестокой планеты под неусыпным надзором всевидящих спутников-сторожей. Мы были разные, и понимали это… Два шароката одновременно тронулись с места и покатились по поверхности болота…

Глава 13. Обитатели болота.

– Не понимаю, почему болото вызывает у Старшого такой ужас? – Крикнул я командору. – По-моему, кроме отвратительного запаха, тут нет ничего опасного для жизни.

– А как же стаи пиявок?

– Ерунда! Неужели до сих пор никто не сообразил построить платформу на широких колесах, или что-то вроде шарокатов?

– А тебе, Рен, не показалось, что Старшой, рассказывая о болоте, чего-то нам не договорил?

– Нет. Мне казалось, что он честно нарисовал нам карту береговой линии. Хотя… – Я вспомнил поведение и тон главы общины, его непонятные, иногда двусмысленные высказывания о болоте. – Может, ты прав, товарищ Чи-Ге, и Старшой знает о болоте гораздо больше, чем хочет показать…

Старшой, разумеется, не позволил нам перерисовать на тростниковую бумагу начертанные на песке планы местности. Но он подождал, пока я и Чи-Ге в мельчайших подробностях запомним очертания болота. Наш путь лежал прямо на запад – к равнине Яблок. Вначале я предлагал пересечь участок болота, отделяющий полуостров Старшого от равнины, по диагонали на юго-запад – чтобы выйти на берег как можно ближе к одному из обратных Порталов. Но командор согласился со Старшим, который заклинал нас как можно меньше находиться в болоте.

«Хотя вы и так уже, считай, наверняка покойники, – говорил черноседобородый, – все же вам может выпасть один шанс из миллиарда, и вы сумеете пересечь болото в этих круглых плетеных клетках. Так стоит ли искушать судьбу и разгуливать по гнилой жиже больше необходимого? Клянусь, лучше голым пройти через территории десяти банд, чем под защитой шароката лишнюю лигу по болоту…»

Наши шарокаты катились по болоту бок о бок с приличной скоростью. Вокруг расстилалось безбрежное пространство буро-коричневой, достаточно плотной для движения шароката, массы, иногда перемежаемое зелеными островками тростника и других, неизвестных мне растений. Эти препятствия мы огибали по широкой дуге, так как я опасался, что в высоких зарослях могут скрываться хищные жуки и те четырехглазые ящеры, о которых предупреждал Старшой. Врожденное чувство направления болотника с Подсолнечной не давало мне сбиться с пути и выдерживать курс на запад.

Несколько раз под нашими ногами ощущалось движение, наверное, вызванное рачками-пиявками или какими-нибудь другими местными тварями. Однако внутренняя сфера шароката продолжала оставаться над поверхностью болота, и за безопасность ног можно было не волноваться. Да и скорость, которую развили наши шарокаты, позволяла нам быстро пересекать опасные участки.

На поверхности болота я пока не видел ни одного крупного существа, и мне начинало казаться, что все они были выдуманы Старшим, чтобы не пустить нас на болото и уберечь от другой, более серьезной опасности. Правда, несколько раз нам попадались бегающие по поверхности многоножки, похожие на диковинных насекомых цвета красной меди. Но они не превышали размеров сжатого кулака, и сами со всех своих ног удирали от огромных шарокатов.

«Впрочем, – рассуждал я сам с собой, – что здесь могло скрываться такого, о чем нельзя было бы рассказать сосланным преступникам, желающим добраться до обратного Портала?»

Но, несмотря на высокую скорость шарокатов, мы понемногу отставали от намеченного плана. Кроме вынужденного обхода больших островов высоких растений, несколько раз мы останавливались, чтобы отдохнуть и подкрепиться остатками питательных таблеток. Я, конечно, был более привычен к длительным пешим переходам, а вот Чи-Ге требовались передышки. Это еще более замедляло передвижение. А красное солнце, тем временем, уже прошло больше половины пути по небу.

– Боюсь, командор, нам придется заночевать на болоте. – Заметил я.

– Сколько мы прошли? – Хрипло спросил он.

– По прямой, примерно лиг шестьдесят пять – семьдесят. Где-то две трети пути. Так что надо решать, что делать: двигаться всю ночь, или заночевать прямо в шарокатах.

– Заночевать тут, посередине болота?

– Конечно. Открытое пространство едва ли привлекает хищников. Скорее, они будут искать свою добычу в зарослях тростника. Но можно и не останавливаться, тогда к утру доберемся до суши…

– Нет, Рен. Мои мышцы не железные. Ты, может быть, и мог бы пробежать двое суток без сна и отдыха, а я не выдержу. Давай, будем идти, пока совсем не стемнеет, а потом устроим привал?

– Как скажете… У нас есть факелы и плоские камни, на которых можно развести небольшие костры. Конечно, каждому время от времени придется сдвигать шарокат, чтобы он не погрузился в болото.

– Установим дежурство. – Нашел выход командор. – Будем по очереди спать. Как только шарокат начнет опасно тонуть, часовой разбудит спящего. Мы передвинем шарокаты и поменяемся ролями.

Еще какое-то время мы молча толкали свои средства передвижения. Ко мне также начала подкрадываться усталость, ноги все чаще и чаще соскальзывали с прутьев внутренней сферы и попадали в пустоту. Если вначале я слишком понадеялся на свою выносливость болотника, то теперь начал понимать, что Чи-Ге прав, и отдых нам жизненно необходим. К наступлению сумерек скорость шарокатов упала в несколько раз по сравнению с утренним стартом. Мы уже не бежали, а едва переставляли ноги, упрямством и волей заставляя катиться свои конструкции.

– Пора останавливаться. – Сказал я Чи-Ге. – А то завтра утром мы не сможем даже сдвинуть шарокаты с места.

– Подожди, Рен, мне кажется, я вижу что-то там, справа. Остановись и посмотри сам.

– Что там такое? – Насторожился я. – Что-то движется?

– Нет. – Командор остановился, а я подогнал свой шарокат вплотную к нему. – Смотри, Рен, там, справа, эти черные вершины – случайно, не холмы или горы?

Я всмотрелся в темнеющую даль. Ночь еще не наступила, солнце даже не коснулось горизонта, но над болотом уже сгущались сумерки. На фоне темного горизонта вдалеке виднелись выступающие вершины, которые точно не были зарослями тростника. Я попытался оценить расстояние до суши, но не смог этого сделать из-за обманчивого однообразия ровной болотной глади.

– Похоже, это, действительно, твердая земля. – Задумчиво произнес я. – Странно, Старшой не говорил о том, что в болоте есть острова.

– Если ты помнишь, Рен, Старшой говорил, что, вообще, не знает ничего о болоте. – Напомнил Чи-Ге.

Мне не понравился блеск азарта в глазах командора, когда он посмотрел в сторону подозрительной суши. И слова Чи-Ге подтвердили мои опасения:

– Мне кажется, до холмов не так уж далеко. Мы можем до них добраться до захода солнца.

– Мы же договорились ночевать на болоте! – Возмущенно воскликнул я. – Здесь безопаснее, а там, на острове, нас может ожидать все, что угодно.

– Скажи, Рен, – ледяным тоном осведомился командор, – ты давно на этой планете?

– Вы же знаете, как и Вы, я здесь всего три дня.

– Так откуда же ты можешь знать, где опаснее, а где нет? – Грозно спросил Чи-Ге.

Я, смутившись, начал объяснять:

– Мне кажется, что вдоль побережья, где болото лучше прогревается, могут жить более активные формы хищников…

Но командор резко оборвал меня:

– Тебе может казаться, все, что угодно! Я же уверен, что на твердой земле мы будем в большей безопасности, чем здесь, посреди зыбкой болотной топи. Так что слушай мою команду: за мной, направо, шагом марш!

Не дожидаясь моего ответа, командор с невесть откуда взявшейся энергией покатил в сторону суши. Я был взбешен: Чи-Ге смел приказывать мне, вольному болотнику, ученику Бога Смерти, избраннику Бога Трисмегиста, другу Императрицы Повелителей и прочая, и прочая!… Что ж, пусть катится навстречу смерти, а я останусь здесь!

Однако, вскоре я одумался. В конце концов, вспомнил я, ведь моя роль дикаря с Земли, примкнувшего к революционной борьбе, не предусматривала споров с великим командором Чи-Ге. Он воспринимал меня, как рядового бойца своего отряда, и нельзя обижаться на его приказы, какими бы нелепыми я их не считал. Кроме того, ссориться и выяснять отношения здесь, посередине смертельно опасного, полного неожиданностей болота, было бы верхом глупости.

Подавив гордыню и высокомерие, я покатил свой шарокат следом за командором Чи-Ге…

* * *

До суши, и в самом деле, оказалось недалеко. То, что издалека казалось далекими горами, на самом деле было невысокой каменистой возвышенностью, густо поросшей ветвистым кустарником, похожим на морские кораллы. Солнце только-только село за горизонт, но ясное небо, усыпанное большими звездами, давало достаточно света, чтобы не только видеть очертания предметов, но и различать мелкие ветки кустов и отдельные камни на берегу.

– Интересно, как велик этот остров? – Спросил я у Чи-Ге, когда он остановил шарокат, не доехав ста шагов до берега.

Командор пристально всматривался в чернеющие заросли кустов, словно только сейчас осознал мои слова о возможной опасности. Я тоже пытался разглядеть что-нибудь на берегу, но кроме каменного пляжа и линии растений за ним ничего не видел. Ни один подозрительный шорох, ни одно колебание ветвей, свидетельствующие о живых существах, не тревожили мертвую тишь.

– Меня больше волнует, остров ли это вообще? – Задумчиво произнес Чи-Ге. – Насколько верны те карты, которые рисовал нам Старшой? И сколько во всех его рассказах содержалось лжи, а сколько истины?

– Старшой, конечно, не образец радушия, но рисовать для нас ложные карты, мне кажется, ему не было выгоды. Он просто мог сказать, что ничего не знает о расположении Порталов.

– Да, наверное… – Не слишком уверенно пробормотал командор. – Как бы то ни было, возвращаться назад все равно не имеет смысла. Так что вперед, Рен, и будь наготове.

Мне хотелось ответить: «Не волнуйся, болотники Подсолнечной всегда наготове! Побудь здесь, пока я не разведаю, все ли там в порядке.» Но я промолчал, продолжая играть роль исполнительного подчиненного. Да и командор был не из тех, кто оставался на месте, видя перед собой препятствие.

Наши шарокаты почти одновременно выкатились на пологий каменистый берег. Дальше они были бесполезны: хотя среди переплетения веток человек мог пробраться без труда, большие плетеные шары там бы никак не протиснулись. Чи-Ге вылез на берег и постучал по камням ногами.

– Действительно, твердая суша. Выходи, Рен. Если ветки этих сухопутных кораллов можно зажечь, то этой ночью не придется дрожать от холода. Разведем костер, согреемся!

Командор излучал энергию, как будто до этого и не было утомительного перехода по болоту. Удивительно, как меняется настроение людей, которые вновь обретают под своими ногами твердую почву. Даже я, болотник, ощутил некоторый прилив сил, выбравшись из шароката и сделав несколько шагов по камням.

Я еще раз вслушался в тишину: ничего! Как же здесь все не похоже на Болота Подсолнечной. У меня на родине ночь полна звуков, по которым можно читать, как по книге. Рев леотигра, шлепанье водяного оленя, пыхтение болотной свиньи, крики птиц, плеск рыбешек в протоках, даже шелест листьев в мангровых зарослях – все это позволяет ориентироваться в темноте, охотиться или избегать нежелательных встреч. Здесь же царила мертвая тишина, совершенно беззвучная, и от того очень подозрительная, заставляющая сердце инстинктивно сжиматься в предчувствии чего-то неожиданного.

У нас было два варианта: остаться на берегу возле шарокатов, или пробраться через заросли кустов и исследовать этот остров. Если, конечно, Старшой не лгал, и это, действительно, был остров, а не побережье материка. Я уже догадывался, какое решение примет Чи-Ге, поэтому не удивился, услышав его слова: