Текст книги "Месть Колобка (СИ)"
Автор книги: Антон Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Что за странная прихоть была у бога, когда он выдумывал мужчину и женщину? Послушать старуху, так старику вообще не стоило для себя жить. Встал спозаранку и начал дом строить. Поспал немного и вперёд в лес на сбор шишек. Чуть передохнул и опять дом строить, потом в город на базар – торговать. А зачем спрашивается? Чтобы обычная бабка превратилась в счастливую бабку?
Старик усмехнулся и в это мгновение из лесной глуши вперемешку с завываниями ветра донеслось протяжное
Я от бабушки ушел И от дедушки ушел На сметане мешон На окошке стужён.
Старик ускорил шаги, ругаясь на Колобка, на этот задорный молодцеватый голос, доносившийся издалека. Ну а сама это его песенка? Что за бахвальство? Нашел чем гордится. Я Колобок, Колобок. И что теперь?
Все равно что дед стал бы петь: я родился, крестился, женился, стал с бабкой жить, теперь вот скоро помирать, вот такая благодать. Очень наверное слушателям интересно! И вообще кому можно петь песенки в зимнем лесу?
Но что-то подсказывало старику, что такие существа как Колобок обязательно найдут своего слушателя даже на необитаемом острове. Всё потому что Колобок обладал секретом: он не жаловался на жизнь, на досадную бессмысленность существования, а умудрялся наслаждаться жизнью при любых обстоятельствах!
Что? Ты слеплен из теста и сам не понимаешь по какой такой причуде живёшь? Всё отлично! Поём песенку. У тебя нет рук, нет туловища и нет ног? Ерунда! Нужно немного усилий, и ты уже катишься вперёд навстречу своим слушателям.
В эту минуту старик осознал, что восхищается Колобком и даже завидует ему.
– Нужно догнать его, – пробормотал старик. – Пусть живет с нами. Сделаю ему отдельную комнату.
Старик пытался идти быстрее, но снег и бурелом становился все непролазнее. Лыжи всё чаще проваливались под глубокий снег. Дед задыхался от быстрой ходьбы. Легкие кололо тысячей иголок. Старое костлявое тело замерзло, пальцы в жидких варежках ничего не чувствовали.
Еще раз до него донеслась песенка Колобка. А потом сразу послышался рёв волка и старик остановился в нерешительности. Голодный волк в зимней чаще это не шутка. Старик заставил себя продолжить путь. Через несколько минут он заметил, что напевает под нос песенку Колобка.
Бурелом расступился и старик буквально вывалился на полянку, упал и остался лежать лицом в снег. Встал и на четвереньках принялся исследовать следы. Полная луна высвечивала множество заячьих следов и следов Колобка. Здесь он спел свою песенку Зайцу.
Но зачем? Зачем зайцу песня Колобка? Какой в этом был смысл? Зима. Промерзлый лес. Колобок – ожившее тесто. И серый заяц…
Хотя стоп, – остановил свои мысли дед. – А ведь даже заяц слушал Колобка. Глубокие следы отчетливо свидетельствовали об этом. Здесь стоял на задних лапах заяц, тут – чуть повыше на сугробе пел свою песенку Колобок. Пел, пел, а потом покатился дальше.
Старик поспешил с полянки прочь, чтобы на следующей наткнуться на множество уже волчьих следов. Слава богу, что самого волчары поблизости было не видать и не слыхать. Судя по следам это был крупный волк. Следы говорили о том, что хищник тоже долго слушал песню Колобка.
Какое же было изумление старика, когда на следующей поляне он увидел медвежьи следы! Они вели от берлоги к холмику, где видимо ещё недавно восседал их Колобок. Старик остановился в замешательстве. Получалось, что медведь специально проснулся и вылез из берлоги, чтобы послушать песню Колобка.
Лес и его обитателей встревожила песня Колобка. Никому, как и старику с бабкой уже не жилось и не спалось как раньше. Жалостно и громко выл на луну волк. В голосе хищника слышалась такая смертная тоска, будто задел Колобок в душе волчары что-то потаённое. Вновь и вновь волк задирал морду вверх и жутко выл.
В берлоге все ходило ходуном. Не мог медведь успокоиться. Не будет он теперь спокойно дрыхнуть остаток зимы. Медведь сопел и кряхтел от поселившегося после песни Колобка в сердце беспокойства. Ничего, это тебе полезно толстозадый! Вот и задумайся теперь над своей жизнью бестолковой. Спишь полжизни в вонючей берлоге. – думал старик, – Мне вот уже старуха всё объяснила. А ты, косолапый, сам до всего доходи.
Старик разжег костер и разогрел на крохотной сковородке кусок мяса с салом. Задумчиво покушал и почувствовал себя немного лучше, хоть ноги страшно замёрзли и гудели от долгой ходьбы, а поясницу периодически схватывало болью. Он затоптал костер и пошел вперед.
Я Колобок – Колобок. Я по коробу скребён, По сусеку метён, На сметане мешон, Да в масле пряжон, На окошке стужон…
Он уже не понимал, слышит эти слова наяву или это он сам поёт их себе.
Когда в ночное небо стали добавлять по капельке белил приближающегося рассвета и луна светила все менее ярко, старик явственно услышал голос Колобка. Лыжи старика быстрее заскользили по снегу. Старик увидел лисьи следы и понял, кто стал очередным слушателем Колобка.
Старик вышел на полянку. Лиса оказалась крупная рыжая почти красная. Никогда старик не видел таких больших лис и такого окраса. Морда и глаза животного неприятно напомнили старику женскую физиономию. В хитрой морде старик уловил что-то от физиономий беспутных красавиц, которые жили в городе под охраной бандитов. Когда они были еще молодыми бабка сразу сказала: Узнаю, что ты ходил к девицам, башку тебе кочергой снесу.
Старик ощутил исходящую от лисы опасность. Странно, но такого сильного чувства не возникло даже рядом с волк и медведем.
– Колобок! – крикнул старик. – Уходи от неё. Спрыгни!
Лиса запрокинула голову, будто собиралась выть на луну. На носу у неё балансировал Колобок. Он улыбался и широко раскрытыми глазами смотрел на старика. Его физиономия светилась гордостью. Смотри, дед, смотри как я смог, моя песня такая хорошая!
– Слезь! – крикнул старик. – Спрыгни с неё!
– Ну что, лисичка, я начинаю петь? Уж сейчас-то слушай внимательно! – произнёс Колобок и запел. – Я Колобок, Колобок…
Лиса хитро покосилась на старика и резко дёрнула шеей. Колобок полетел вверх. Лиса раскрыла пасть и клацнули зубы. Это была действительно огромная лиса. Челюсти моментально раскусили Колобка.
– Ай! – удивлённо воскликнул Колобок. – Больно!
Старик сбросил лыжи и прыжком преодолел расстояние между ними. Он наткнулся на ухмыляющуюся рожу лисы с оскаленной узкой пастью, полной зубов. Посмотрел на землю и увидел две половинки Колобка. Он походил на упавшую с неба луну. Глаза Колобка остекленели.
Лиса залаяла и кинулась на старика, норовя разодрать горло. Старик выставил руки и повалился на снег. Лиса мельтешила. Кусала его то в лицо, то бросалась в ноги. Старик обезумел от боли, обхватил ружьё за дуло, зажмурился и что было сил шарахнул им по голове животного. Ружье разнесло лисий глаз, но удар соскользнул и не отбросил хищницу прочь. Она по прежнему наседала и была опасна.
Старик выхватил нож из наплечной сумки и когда лисица подбиралась к горлу, он воткнул нож в её бок. Горячая кровь полилась на старика.
Старик потерял сознание.
Он пришёл в себя, когда труп лисы окоченел и смертельный холод начал сковывать тело. По правде говоря старик рад был бы умереть. Боль от ран была просто безумной.
– Господи, – прохрипел старик, встал на колени и стоял так несколько минут. Его шатало в разные стороны.
Он выжил и сделал намного больше того, на что бы мог рассчитывать, если бы это произошло неделей раньше, до встречи с Колобком. То что было важным, казалось глупым. А то чего старик всегда избегал и старался уменьшить в своей жизни, вдруг приобрело смысл.
Когда он зашёл за стены города, то передвигался он примерно так, как делал это Колобок. Чуть ли не катился, согнувшись в три погибели и сжимая в руках перевязь, в которой тащил выпотрошенную шкуру огромной лисы. Идти нормально старик уже не мог. Часть тела была обморожена, часть искусана лисой, а всё остальное ощущало себя таким старым, что только и оставалось плестись – катиться вперёд.
Люди в городе приютили его и он неделю восстанавливал силы в общественной бане, где за кров и прокорм отмывал после посетителей полы и банные полки. Когда раны затянулись, старик сходил к аптекарю и выменял на шкуру лисы слуховой аппарат.
– Шкура такой огромной лисы намного больше стоит, – сказал аптекарь и дал старику несколько монет, мази и трав от ран.
– Спасибо, – кивнул старик.
На обратном пути через лес старик зашёл на могилу к Колобку. Маленький холмик дикие звери не тронули, а вот снег вокруг основательно утоптали. Волчьи и заячьи следы перекрывали медвежьи. Старик усмехнулся. Расскажи кому и ведь не поверят. Старик поклонился круглой могилке и побрёл к дому.
Старуха встретила его со слезами и бросилась в ноги, вымаливая прощение. Старик горько улыбнулся и как драгоценные серьги, повесил старухе на уши дужки слухового аппарата.
– Прости меня дуру грешную! – прошептала старуха.
– Да и ты меня прости дурня великовозрастного, – пробормотал он и понял, что наконец-то старуха пусть слабо, но слышит его.
– Главное, что слуховой аппарат действует, – сказал старик. – Я сейчас работать пошёл, ты приготовь поесть что-нибудь.
– Куда работать? – изумилась бабка. – Зачем? Плюнь ты на всё. Тебе раны ещё залечивать нужно.
– Заживут, – сказал старик.
Он подошёл к занавеске, отделявшей жилую часть избы от недостроенной и резко содрал её. Толстый слой пыли ещё хранил отпечатки, катавшегося здесь Колобка. Старик вздохнул и навёл мало мальский порядок. Подошёл к сваленным и перемешанным доскам, взял молоток, гвозди и принялся работать.
В голове не было ни единой мысли. Только понимание того, что и как делать. Когда начало темнеть, усталый старик облокотился на выструганный подоконник, который он только что подогнал ко второму в комнатке слюдяному окошку. Ноздри старика защекотал аромат ухи и свежего хлеба, что долетал из кухни, где кашеварила старуха.
– Еда готова, – долетел до него голос старухи.
– Уже иду, – крикнул он.
– Хорошо, – ответила старуха. – Захвати табуретку.
– Ладно.
Старик вошёл на кухню и от движения воздуха мерцающие огни лампадок на кухонном столе задрожали. Но дрожали не только они. Задрожал сам старик. На подоконнике на мельхиоровом подносе восседал Колобок.
– Прямо брат близнец, – прошептал старик. – Прямо одно лицо.
– Точно. Во мне талант скульптора пропадал, – улыбнулась старуха, поправляя слуховой аппарат.
– Никуда наши таланты не пропадали, старуха. Спали, пока их не разбудили, – старик погладил Колобка, – Ну, что, дружок? Споёшь нам песенку?
Колобок растянул губы – корочки в улыбке и звонко запел песенку. Старик посмотрел в окно и на опушке увидел тени зверей. Они стояли на почтительном расстоянии от избы и тоже слушали песню Колобка.
Я Колобок, Колобок,
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон…
______________________________
© Антон Павлов, Челябинск, май 2017
