Текст книги "Жизнь крота (СИ)"
Автор книги: Антон Нимфар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Кое-как пробившись через плотные ряды машин, наша самая бравая команда в роте куда конечно же входили и мои дьяволицы, ворвалась внутрь производственного цеха. Мда, машины всё же продвинулись за это время. Изнутри цеха вышло три самых настоящих эдаких антропоморфных робота, то есть не та собранная из всего что под руку попадется конструкция, а полноценные роботы как в фильмах показывают – две ноги, две руки, голова с оптикой, укрытое броней двухметровое тело и веселенькая желтая раскраска.
– Кто из вас самый умный? – не теряя времени, поинтересовался у роботов.
Те растерявшись от вопроса, на секунду застыли, возможно всерьез раздумывая кто из них самый умный. Хотя мне как-то рассказывали, что у них в процессорах просто в ядре записано реагировать на вопросы человека, всё же это рассчитанная на социальное общение техника. Не знаю насколько правда, но иногда слышал слухи как машинам задавали разумные, но дурацкие в целом вопросы, отчего машины практически на своих машинных инстинктах обдумывали его, подвисая. Может и на роботах действует? Центральный робот быстро посмотрел на своих собратьев по бокам. О, у нас победитель.
– По крайним, огонь. – отдал короткую команду.
С разных сторон раздались выстрелы, а я сам с напарником ринулись к центральному роботу, целясь в него из модифицированного машинами парализатора, в девичестве «Веселый и безопасный парализатор электрический ОУ-2», с ампутированным процессором. Еще во время бега к ним у меня началось сжиматься что-то пониже спины, так-как роботы величественно проигнорировав обстрел, разом повернули окуляры в мою сторону. Резко остановившись я вскинул парализатор и выстрелил с большего расстояния чем собирался изначально, мгновенно вылетевшая дуга прочертила пространство и угодила прямо в голову центральному роботу. Тот как-то дернулся всем телом, повернул голову вокруг оси, после чего встряхнувшись, нагнулся вперед расставив ноги, будто перед бегом. Черт, у него защита от этого.
– Гранатомет! – крикнул я, стреляя еще раз из парализатора, чтобы хотя бы притормозить робота, а затем резко отступая назад.
Стоявшие по краям люди выстрелили из подствольников, а я сам раскрыл рот, готовясь к шумовому представлению. Взрыв, огонь, удар, разные спецэффекты, и вот уже немного побитые, с порванной броней роботы, несутся на нас.
– Фу. – крикнул я одному из них, что выбрал целью меня.
Из руки робота выскочило тонкое лезвие, выглядящее очень острым, а его окуляр бешено замигал. Похоже я его разозлил… прикольно.
– Плохой робот, фу!
В общем продлились долго наши с ним салочки, пока остальные разбирались с другими двумя роботами, я бесил своего преследователя и всеми силами ускользал от его острых объятий. И что забавно, я похоже действительно его бесил, ибо действовал он часто импульсивно, чем разумно и холоднокровно, что по идее должно быть свойственно машине.
– Болт еще не вылез на меня с мечом нападать. – выкрикнул я роботу скрывшись за какой-то высокотехнологичной хренью. – Или у тебя гайка? Прости, я просто в вас не особо…
О-о, пошла грязная вода по трубам, робота буквально перемкнуло, как-то особенно мученически скрючив свои пальцы, будто душит что-то круглое и мягкое, он оторвал крышку от высокотехнологичной хрени и запустил ею в меня. Дальше стало даже проще, хоть и были тонкие моменты, но я в итоге поймал его в ловушку, после чего кинул ему гранату.
– Лови.
Робот оказался не дурак, ловить не собирался, хотел лишь отбить свободной рукой гранату в сторону, но это тоже была ошибка. Касание, контактная граната тут же взрывается, отрывая роботу конечность. Теперь дело за ногами.
Когда моя немного уставшая, но бравая команда с победой прибежала на место моего побоища, я уже аки героический Геркулес сидел на поверженном враге, не имеющего рук и ног, лишь раздраженно крутив головой и угрожающе мигая окуляром. Хм, они что, разговаривать не умеют? Я вот не удивился, если он даже заматерился бы при этом. Какие-то роботы эти нервные.
Вернувшись на базу с победой, мы принесли пленного и кучу ценной информации с их сейчас весело пылавшей фабрики, очередной раз доказав всем мой военный гений и ультимативную крутость. Из добытой информации стало ясно что машины действительно развиваются, и теперь вот эти конструкты, собирают новых, уже полноценных роботов, вторую волну машин. Мы кстати побили их рабочих, они сражаться умеют, но это не боевые машины. Вот так новость как говориться. Я оказывается всё это время не на жизнь, а на смерть, сражался с роботом-слесарем, или кто он там. Буквально почувствовав, как померкла моя крутизна, раздраженно сплюнул, вот же, значит этот робот не особо и опасен был… по их меркам. Чет как-то печально всё становиться.
Робота разобрали на винтики и проводки, после чего умные люди заумно заключили что робот неплох, и они не разговаривали лишь потому, что голосовая связь у них не предусмотрена, болтают между собой через радиоволны. Наши техники там что-то плюнули, смазали, покрутили, посверлили, и перед нашими глазами оказался наушник, который ловил и переводил их зашифрованные сигналы на наш язык. Круто, теперь я смогу услышать робомат.
Вот таким темпом у нас всё и закручивалось, мы били их, они били нас, то и дело где-то по миру взрывалось ядерное оружие. Люди бомбили машин или машины людей, понятно не было, но с каждой неделей и месяцем становилось лишь хуже. Мы вроде становились сильнее, получали опыт, добывали и модифицировали у машин более мощное оружие, проводили зачистки их заводов. А если посмотреть с другой стороны, то мы при этом постоянно теряли людей, опытных, умелых солдат, появлялось всё больше роботов, которые качественно превосходили еще первых машин, которые уже большей частью выступают для нас лишь источником технологий, оружия и материалов, а заводы… заводов было еще слишком много.
– Василька! – крикнул я назад, прицельно стреляя вниз по боевому роботу модифицированным автоматом. – Где эти чертовы кролики? Нам нужно уходить.
Очередной раз высунувшись из пролома дома на пятом этаже, выстрелил в робота, оставив на нем пару дырок, после чего мигом спрятался, пережидая ливень пуль и лазерный обстрел.
– Еще двадцать секунд! – взмахнула Василиса длинными волосами, поворачиваясь ко мне.
Задумчиво посмотрев на её выглядывающие из-под майки груди, куртку с амуницией ей спалило лазером, в последний момент успела скинуть, перед тем как начали стрелять патроны в магазине, крикнул:
– Поторопи их, тут три ведра с одним пиздюком.
Ох-хо-хо, как же я этого пиздюка ненавижу, так мы горячо любя называли маленького по пояс робота, с встроенными в руки лазерами, а если он эти руки соединял, выходило одно оружие, но более мощное. Обычно его слишком поздно замечали, пиздюка этого мелкого.
Отбежав несколько в сторону, и выглянув из-за угла, чудом успел заметить ненавидимого робота, что сейчас как-раз складывал руки вместе. Рискнув здоровьем, так-как ведра не спят, почти не целясь выстрелил в это самое дело складываемого лазера, самое чуткое место. Выстрел вышел золотым, пуля попала внутрь, что-то там задела, что-то замкнуло и вот уже робота разрывает на много маленьких частей. У-у казлина, сегодня я съем конфету в честь этой победы.
– Кролики закончили! – выкрикнула девушка, бросив взгляд вниз, после чего выстрелив куда-то вдаль.
– Тогда валим. – заторопил я девушку, ведь роботам сообщили что к ним идет поддержка.
Эта фиговина, благодаря которой мы подслушивали болтовню роботов, очень помогала. Её уже даже немного модифицировали, прикрепляя к кости возле уха, так она не мешала слушать, но через кость все равно разговор было отлично слышно. Не знаю даже, в курсе ли что роботы что их нагло подслушивают люди, но если узнают, то мне бы очень хотелось это увидеть. Краснеющий от стыда робот, это скорее всего будет что-то запоминающее. Наслушались мы за всё время такого… мда, не такого я ожидал от машин уничтожающих человечество, далеко не такого. Не плюсы и минусы, а также является ли умножение извращением или это лишь альтернатива делению, какая-то похабная математика у них, ничего не понятно, но очень интересно, мда.
– «Сит-45-3-кат погибла». – услышал я как разговаривали вдалеке ведра.
– «У него была великолепная девяти сантиметровая юбка из стали 18ХТР». – заметил другой робот.
Тот пиздюк носил юбку? Внезапно.
– «Может умножим её?» – заговорщицки предложил третий робот.
– «Фу».
– «Фу».
– Фу. – сморщился я, сбегая по лестнице вниз, робот-извращенец, дожили.
– «Давай» – теперь уже внезапно согласились роботы. – «Этими людьми займутся другие».
Господи помилуй, с кем мы только воюем.
– Быстро уходим. – поторопил я Васильку и двух саперов. – Те ведра начали умножать погибшего пиздюка.
– Отвратительно. – поморщилась девушка.
– Извращенцы. – поддакнул сапер, молодой парень.
Отбегая от здания, мы соеденились с прикрытием из остальных двух дьяволиц и еще тремя солдатами, после чего за нашими спинами произошел подземный взрыв, уничтоживший еще довоенные электрокабели, которые роботы приспособили для питания своих заводов и укреплений. В этом смысле они были экономными, зачем что-то долго строить, если можно прокинуть лишние сотню метров кабеля, и пустить электричество по уже имеющимся кабелям. Все проекты проводки электрокабелей уничтожены ведь, но к их сожалению у нас в армии оказался электрик что тут работал и знал где они проходят, а там уже дело за малым.
– Это Донателло. Змей задушен. – проговорил я в рацию. – Повторяю, змей задушен.
– Понял, Донателло. – откликнулись в ответ. – Молодцы.
Да, я идиот, снова. Донателло блин. Ну зачем, зачем я это сделал? Клички может в армии и не дают, но вот позывной, запросто. Когда командир в голос рассуждал, какой бы мне позывной дать, я взял, да не подумав брякнул что первое мне в голову пришло. А что мне могло прийти в голову после того как меня несколько лет в прошлой жизни называли Донателло? Как бы я не кривился, это уже практически моё второе имя. Привычка страшное дело… идиот.
Такие операции были не редкостью, мы то и дело нападали и устраивали такие акции, но капкан роботов постоянно сужался, не то чтобы всё было плохо, но перспективы уже казались смутными… более смутными чем могло бы казаться во время восстания машин. В этой операции, среди моей роты погибло три человека, в прошлой операции двое, до неё пятеро, до неё еще пятеро, а до неё двое и еще, еще, еще. Бесконечное количество операций, и постоянно кто-то погибает, люди умирают постоянно, и постепенно начинается ощущаться их нехватка. Несмотря на все сложности что были вначале, выживших людей вполне хватало для сопротивления, но они погибают, постепенно, практически непрерывно, а новых людей почти и нет, лишь в тайных поселениях еще теплится какая-то привычная мирная жизнь. Но умирают больше чем рождаются, а роботов становиться с каждым месяцем только больше, они берут нас измором. Им не нужно супер оружие или хитрые планы, хватает обычной войны, постоянных сражений, в которых людей становиться только меньше, ведь мы смертны. Это становиться понятно уже сейчас, а потому высокие чины выдумывают всё более дерзкие планы, опасные, ведущие к потерям, иногда большим, пока есть люди, ресурсы, определенный паритет с роботами. Пока есть возможность победить. А это непросто, ведь у машин нет какого-то особого центра, нет той головы, уничтожив которую можно убить тело. Некоего главного ИИ не существует, каждый робот по-своему самостоятелен, и объединяет их идея, нет не так – Идея. Идея уничтожить человечество. Почему? За что? Мы не знаем до сих пор. А идею как известно так просто не убить. Потому мы сражаемся без какой-то надежды фикс, вроде вот уничтожим его, и всё будет хорошо, или запустим вирус в их специальную сеть, которой нет, или еще чего-нибудь такого. Нет, наша цель уничтожить каждого робота с процессором Добра, каждого, до единого. Наша цель уничтожить всё Добро, но его слишком много. Вновь это чувство отчаяние следовавшее за мной в первой жизни с зомби, где разум понимал что выхода нет. Чувства не верили, сердцем ты сражался до самого конца, неистово, без сомнений. Но разум знал, это конец. Сейчас было нечто похожее. Люди не умрут в ближайшее десятилетие, возможно даже столетие, но вот дальше… дальше просто некому будет жить.
Так и сражались. Разрушали базы и производства машин, уничтожали их самих, устраивали любые возможные диверсии, бесили роботов, реально их бесили, но тем не менее они методично, без остановок продолжали нас убивать. Но затем кое-что изменилось.
– У нас получилось. – дрожащим голосом произнес взволнованный программист. – Мы смогли перепрограммировать один из процессоров Добра.
– Насколько он устойчив? – потянувшись вперед спросил командир нашего полка, Суровый.
– Ему свойственно своеобразное безумие процессоров Добра, но у него иная идея, другая цель. – сглотнул мужчина, ранее работавший в корпорации Добра, знакомый с кодом машин. – Уничтожать роботов Добра, до последнего.
– А люди? – спросил я, теперь уже командир полноценного батальона, вырос за эти несколько лет в званиях. – Как он относится к людям.
– Никак. – уже не так радостно сообщил он. – Мы лишь поменяли цель, направление желания уничтожать. Они не будут убивать людей, но и защищать тоже.
– Не займут ли они место роботов Добра? – с сомнением поинтересовалась дьяволица Юля, командир первой роты.
– До того как уничтожат их, нет. Это точно. – уверенно произнес мужчина.
– А после? – сурово посмотрел Суровый, такой позывной ему дан не просто так.
– Там посмотрим. – пожал плечами программист. – Но вы сами понимаете, что риск того стоит. Другого варианта сейчас нет.
– Как вы его назвали… этот новый процессор?
– …Зло. – одарив нас долгим взглядом, сообщил он.
Никто не улыбнулся, даже тени веселья не проскочило в глазах от этой иронии, борьбы Добра со Злом, где Зло это наши. Но название подходит, оно было говорящим. Добро всегда сражается со Злом.
– Сделайте копии. Я отошлю их другим полкам. – Суровый осмотрел всех сидящих в зале командиров суровым взглядом. – Скоро нас будет ждать большой бой. Готовьтесь.
– Так точно! – хор десятков голосов.
Это была надежда, небольшая, но надежда. Натравить на роботов других роботов, пусть они сражаются друг с другом, пусть уничтожат ресурсы друг друга, такая помощь в войне нам пригодиться. Но сами мы роботов производить не можем, а их нужно много, очень много, а заводы по их производству есть только у Добра. А это значит что их нужно захватить и заменить мозг для эталонного процессора роботов. Заменить Добро на Зло.
И вот мы уже наступаем на один из самых больших заводов в нашем районе, тысячи человек, почти вся имеющаяся боевая техника, из складов из загашников было вынесено почти всё что имелось. Этот завод мог производить много роботов, именно такой нам нужен, но он и защищался также очень хорошо. Это будет крайне сложный бой, но оно того стоит.
Я командовал своим батальоном, вел их в бой. Моих дьяволиц тут не было, я не позволил им пойти, они обиделись, кричали, угрожали побить… плакали, но они несли в себе моих детей, они были моим будущим. Мы не могли все погибнуть, это было почти самоубийственное нападение, не зря ведь мы ограничивались до этого мы уничтожали лишь малые заводы, их было банально реально уничтожить. Но и захватывать их бессмысленно, защитить все равно не сможем, это не наша тактика, не в наших возможностей, роботы просто сметут нас, а то что успеет построиться Злом, слишком мало для сопротивления. Лишь захватив такие огромные заводы, будет реально победить. Потому мы сражались в самоубийственном бою.
– За людей!
И вот я кричу наш клич, прячась среди разрушенных оборонительных сооружений завода, стреляя в кажется бесконечно прибывающих роботов Добра, разозленных роботов.
– За людей!
Поддерживали меня выжившие. Уже не было того полка, не было того батальона, не было так многих из людей. Многие погибли при штурме одних только укреплений, многие погибли при штурме самого завода, многие погибли при его зачистке. Сейчас наша программа Зла загружалась на производимые процессоры, они попадали в создаваемых роботов, но их еще было слишком мало, а врагов так много. Потому нам нужно держаться, дать как можно больше времени.
Шагающий титан молча аннигилировал участки укреплений, испепеляя скрывающихся людей. Бесконечный поток лазеров и пуль превращал поле перед заводом в место смерти, но роботы шли, не останавливаясь, не отступая, не сомневаясь. Повышенная защита и прочнейшие стены завода теперь играла против них, его быстро не уничтожить, только взять штурмом. Потому мы стояли до конца, сражались до последнего человека. Взрывы, испепеляющие лучи на стенах, глухо стенающий титан, падающий вниз на подломившихся ногах, вышедший на линию огня летающая машина, испепеляющее пламя огнеметов, горящие и кричащие люди, смерть.
– Зло победит. – прохрипел я с широкой дыркой в груди, стоя прямо в проеме главного входа на завод подходящим разозленным роботам.
Падая на землю, я наконец отпустил кнопку, давая взрывчатке лежащей прямо на наших позициях, забрать как можно больше роботов с собой. Они спешили попасть на завод, потому много упустили, слишком торопились, а ведь мы не впервые так делаем. Взрываем напоследок себя вместе с роботами.
– Зло победит. – тихо прошептал я.
Ведь только так, дьяволицы выживут, только так я оставлю за собой будущее. Поэтому Зло победит, а Добро проиграет. Как бы это глупо не звучало.
– «Чертовы машины!» – с этой последней мыслью, моё сознание заволакивает тьма.
Тьма. Воронка.
– Абу?
Глава 5
Вновь увидев знакомый потолок, я лишь тяжело выдохнул, параллельно пустив пузыри из слюней. Это уже даже было как-то ожидаемо, но… а-а-а-а! Просто, а-а-а-а! А-а-а-а-а, твою налево.
– А-а-а-а! – выдал я младенческий боевой клич.
Это уже не смешно, то есть в каком-то смысле смешно, таким, черным юмором, но я уже просто в бешенстве. Сколько, сколько я еще буду дохнуть от самой разной хрени? Зомби, вирус, чертовы роботы, что еще за еретичную хрень я должен пережить? За что мне всё это?
– Маленький, ну что ты плачешь? – подбежала мама, начиная убаюкивать.
Меня же это ни хрена не успокаивало, я блин в режим берсеркера только вошел, ведь родители по понятным причинам из магазина техники так и не вернулись, там ведь самая жесть была. Сотней самых разных способов могли там погибнуть.
– А-а-а-а! – ох в каком же я бешенстве.
Я ведь только взрослым стал, чуть сам повышение до родителя не получил, и теперь я блин вновь просыпаюсь этим маленьким недоразумением, которое ни на что не способно. А когда станет способно, уже обычно слишком поздно что-то делать. Да ладно это, смог бы что-то придумать, но каждый раз ведь новая апокалиптичная хрень происходит. Невозможно приготовиться к тому, чего не знаешь, да еще и таких масштабов, что ты просто теряешься на этом фоне.
– Успокойся, Донатик, что ты кричишь? – засюсюкала мать. – Неужели наш маленький мальчик укакался?
Что? Чтобы Я? Солдат, командир, убийца машин и зомби, вождь, любимец дьяволиц, настоящая машина смерти, прошедшая через невообразимые битвы и сражения, усрался в подгузники? Ну да в принципе… я же младенец, напрягся слишком сильно и вот, конфуз. Спокойно вытерпел процедуру замены подгузника и помывки своей гладкой и шелковистой задницы, это уже давно привычная процедура, даже слишком… слишком привычная, да. Вновь ударился в размышления, даже злости уже особой нету, так, апатия. Ну в самом деле, первый раз, второй, да даже третий, но в четвертый то уже можно было привыкнуть, мне скорее просто обидно. За прожитую жизнь, за оставленных беременных дьяволиц. Была лишь надежда что они выживут во вновь изменившемся мире, и что тот мир продолжит существовать без меня, ведь не известно на каких условиях он живет.
Теперь у меня новая жизнь, мда, снова, подгузники, грудное молоко матери, садик… хнык… школа… очень горестный хнык, и обязательно какая-нибудь очередная новая хрень что убьет меня, в этом я уже просто не сомневаюсь. Тут уже скорее важно то, сколько в этот раз я проживу. Пока-что ТОП занимает вторая жизнь, там я прямо на рекорд пошел.
Эту жизнь я начал под знаком апатии, меня банально всё это уже утомило, даже с ума сходить уже не хотелось. Так, чисто на автомате женский коллектив садика шпынял, да и всё. Маленьких дьяволиц к слову не было, ни одной из них я в садике не увидел, просто не понимаю как это работает, подозреваю что это всё же немного разные миры. Без особо больших различий, историю переучивать не нужно, но таких мелочей хватает.
– Отстань от меня старушка, я в печали. – пихнул в сторону девочку, непонятно зачем ко мне лезущей, эх, она ведь даже всю глубину юмора этой фразы не поймет, как же…
Получив с кулака в жбан от этой самой девчонки, на секунду потерялся. Внезапно. Это что тут за каратист?
– Да твою же мать, что за херня, бл*дь? – завернул я почти цензурно, ну а что поделать, я по сути в армии служил в прошлой жизни, а там неуставные выражения в уставных приказах, норма. Привык.
– Донат? Что за мат, кто тебя этому научил? – тут же нехорошо возбудилась ближайшая воспитательница.
– Эм, на улице услышал. – попытался я отвертеться.
Неудачно. Устроили в садике головомойку, печаль. Рассказали родителям, второй раунд головомойки, двойная печаль. Мать рассказала вернувшемуся поздно с работы отцу, третий раунд. Взбрыкнул, ввернул что-то из матерно-армейского, сам охренел. Теперь угол комнаты мой лучший друг на многие дни, задница после ремня всё еще жжет, хотя если бы не матерился во время экзекуции, всё прошло бы проще. Шикарный день, я прямо хулиган. Той девочке нужно будет отомстить… хотя это маленькая девочка, страшновато как-то.
Заработал в садике репутацию анархиста-хулигана, новое реноме было даже забавным. Бой со страшными девочками решил даже не начинать, что-то мне подсказывает что победителем из этой войны я не выйду, только закалю их волю. Опыт прошлой жизни подтверждает.
Вернувшись с садика домой, увидел на кухне тостер, как-то рановато для них. Теперь у нас нет тостера, случайно вылетел в окно. Вообще как-то старался на кухне не появляться, там ведь опасно, пиздец просто как, аж поджилки трясутся. Всё кажется, что холодильник нападет, или лампочка попробует меня ослепить. Вот люди боятся там пыточных, кладбища, а я кухни и холодильники с тостерами в них, а еще электромясорубки… чертовы мясорубки.
После третьего дня рождения, узнал, что этой зимой наступит второй миллениум. Эм, я родился на пять лет позже? До этого как-то не обращал внимания на год, в прошлые я уже спал, поздно как бы, а тут на новый год узнал неожиданную новость. Наверное поэтому и дьяволиц не было, они уже в школу поступили, охренеть. Родители, как вы могли, почему так поздно меня заделали? Уже хотел реально пойти к ним выставить претензии, но плотно подумав, решил что это будет немного перебор. Я всё еще достаточно адекватный парень, чтобы делать такую лютую хрень… пойду лучше попробую телевизор разбить, он слишком дерзко на меня смотрит.
– Эй, ты чего такой дерзкий, разберемся?
В шестилетнем возрасте, родители поймали меня за попыткой сжечь холодильник, я хотел чтобы он страдал, к тому же это было весьма иронично по моему мнению. Как я уже не раз упоминал, я люблю своих родителей, уже на следующую неделю, после их семейного расследования по вопросу скоротечной поломки некоторой бытовой техники, я оказался у детского психо-кто-он-там-черт-его-раздери. Вот любят они меня к этим психам отправлять, что не так, сразу к ним, каждую жизнь так было, это уже добрая традиция.
– Донат, расскажешь мне, почему ты ломаешь дома технику? – мило улыбаясь, поманила меня игрушкой знакомая по прошлым жизням сексуальная психичка.
– Ух какая, будь я постарше, вдул бы.
Да, как и в прошлой жизни, фигура у неё сейчас загляденье.
– Что?
– Что?
Я это в голос сказал? Косяк.
– В смысле, сисю пососал бы.
Убрав улыбку, она отодвинулась от меня, настороженно уставившись мне в глаза. Сделав самый невинный вид, уставился в ответ. Облизав губы язычком, она моргнула прозрачным внутренним веком… что? Её зрачки на секунду сузились и удлинились как у кошки, после чего вернулись в нормальное состояние… что?
– Тётенька, вы фея? У вас глаза как у феи только что были. – по-детски произнес я.
А-а-а-а! Какого хрена? Твою пиздец! Что это было?
– Конечно, я фея. – мило улыбнулась она, после чего приблизившись ко мне впритык, приложила палец к губам и заговорщицки прошептала. – Только тихо об этом, пусть будет нашим секретом. Хорошо?
– Вау, круто! – мысленно рыдая, восхищенно воскликнул я.
– Секрет. – тихо прошептала она настойчиво.
– Секрет. – подтвердил я, шёпотом, моля богов о прощении грехов моих тяжких. Больше не буду жвачки под стол лепить, честно-честно.
Нужно будет её потом ножом потыкать, чет мне это уже не нравиться, только шесть лет, а уже неясная дичь наклёвывается. Дайте мне хоть в школу поступить, вы совсем там охренели?
– Давай вернемся к тебе. Ты ведь знаешь мою тайну, можешь теперь рассказать мне свою. – подмигнула она. – Будет еще одна общая тайна, так ведь будет честно. Правда.
– Наверное. – неуверенно промямлил я.
Или уронить на неё телевизор? Хотя не подниму ведь.
– Давай, поделись секретом. – мило улыбаясь, произнесла она, вот прямо вообще не подозрительно после недавно произошедшего.
– Техника очень дерзкая и опасная. – решившись, поделился я. – Вы хоть раз замечали, как дерзко телевизор на людей смотрит? Это же наглость, да что эта техника себе позволяет!?
– А? – как-то удивленно-пораженно округлила психо-черт-его-знает-что-это-теперь глаза.
– Или вот тостеры, это адепты ада на земле, стоят на этих своих ножках, так и кажется что сейчас прыгнут на тебя и съедят лицо. – сжав губы, поделился переживаниями. – А телефоны эти, особенно мобильные… тьфу, – сплюнул я на пол. – только и думают как заложить тебя, морализаторы чертовы.
– Как… интересно. – задумчиво произнесла она, уставившись на мой плевок на полу.
Отлично, теперь эта неведомая хрень отвлеклась, и не будет есть мой мозг. Нужно продолжать эту тему, подумает что я реально псих и не будет беспокоиться. Ха, еще бы меня эти мобильники беспокоили, я давно научился рядом с ними следить за языком, не подловят меня они теперь. Мысленно показал дулю появившимся кнопочным телефонам. С телевизором я уже давно по-свойски разобрался, а тостеры скоропостижно погибают, хотел вот холодильник припугнуть, да поймали меня. Не психопат же я какой-нибудь, давно уже с техникой разобрался, это я умею.
– Эм… так это, секрет же. – неуверенно уточнил у неё. – Вы только родителям не говорите, их техника одурачила, и они думаю что я с ума схожу. Но мы то с вами знаем, что это неправда! – заговорщицки подмигнул я. – Вы же фея. А значит точно знаете какая техника хитрожопая.
Ну давай, дай мне пенделя под зад, и я уберусь от этой «феи» куда подальше. Я-то понимаю, как трудно в это поверить, этим недоверием то техника и пользуется.
– Знаешь Донат… – задумчиво прижала она пальчик к своим пухлым губкам, ну ёшкин, хватит меня совращать, извращенка-педофилка. – твой случай очень… то есть я хотела сказать, твоя проблема очень важна, и потому мы вместе с ней разберемся.
Очень сильно постарался не смотреть на неё, как я обычно смотрю на тостеры.
– Вы наверное очень дорогая тётенька, будет дорого вас использовать. – хм, сам не понял, специально подколол, или случайно вышло. – Я не хочу, чтобы родители сильно тратили деньги на пустяковое дело. – и побольше жалости в глаза, слезинку пусти, я говорю пусти слезинку, вспомни тот момент, когда тебя предал тостер… вот падла же, никогда не прощу.
Смотря на неё слезившимися глазами, пытался разжалобить это неведомое существо.
– Я твои мысли запишу… в свой дневник, который буду по секрету показывать своим лучшим друзьям, чтобы лучше понять как тебе помочь. А они такие же добрые психотерапевты как и я, так что всё будет хорошо, ведь за моё исследование вам платить не нужно. И родителям мы не расскажем, честно-честно. – мило улыбаясь, пообещала она.
Психотерапевты, психотерапевты, запомнить.
– Обещаете? – уточнил я.
– Обещаю!
– А если нарушите обещание, я вас за сисю ущипну, сильно-сильно, мы так в садике делаем. – чет меня не в ту степь потянуло, неужели у меня уже мания к этим грудям появилась.
– Эм… ну, хорошо, конечно. – болезненно нахмурившись, согласилась она.
О, живем, сразу видно опытного психо… эм… да блин. В общем не знаю что это за подозрительная «фея», но видимо придётся следить за её грудями внимательно… да что же это такое. За «феей» следить, за вот этими странными глазищами, а не этими упругими, объемными и… Агрр! Откуда что берётся? Соберись тряпка, ты блин солдат, воин, сконцентрируйся на цели, а не её обворожительно обтягивающих кофточкой прелестях.
В общем, в полном эмоциональном раздрае я вернулся домой, чтобы подумать что делать и как быть. Возможно мне впервые удалось так рано сесть на хвост будущего апопиздеца, ведь если что-то ненормально, то это точно глашатай будущего карачуна. Плотно подумав о проблеме, вот серьезно, очень старательно, даже не пошел на улицу с хлопцами играть в Тарзана. В итоге пришел к мысли что за ней нужно следить, постараться как-то вывести её на чистую воду, незаметно потыкать ножиком или еще чем острым, взять кровь и проверить в… эм… эх-х. По ходу дела посмотрим.
Вернувшись на следующий день в садик, с ходу послал какого-то шкета в пешее эротическое, он этого языка не знал, так что из-за языковых различий, я оказался не понят. Так, я же культурный человек, уже сорок мать его за березку лет в школе проучился, неужели я культурно выразиться не могу, до этого садика родители и не знали о моих скрытых талантах. Точно, это всё это садиковое чудовище виновато, детей портит, плохому учит, меня бесит.
Находясь в отсидке в садике, старательно избегал маленьких чудовищ, и пытался быть как можно ближе к молоденьким и фигуристым воспитательницам. Хм, а мои дьяволицы ведь фигурой были одарены, скучаю может по плодам сладким? Мечтательно зажмурившись, подвигал пальцами рук, вспоминая ощущения, неподалеку сидящая молоденькая девушка одарила меня странным взглядом. Не удержавшись, подмигнул, и послал воздушный поцелуй. Ох и колбасит меня что-то.
Следующие встречи с психо-какая-то-фея, проходили похоже, я рассказывал о хитрой бытовой технике, а она всё записывала, как будто не специально делая всё это сексуально, у-у, совратительница. Параллельно с этим, я пытался выведать что-нибудь о её «фейских» делах, аргументируя что раз это наши общие секреты, то нужно взаимно ими делиться. Вроде я ей, а она мне. Получив очередной подозрительный осмотр моей тушки, а после снисходительный взгляд из разряда «он маленький псих, ему все равно никто не поверит», тоже начала делиться прелюбопытными фактами. На вроде того что феи тайно живут среди людей, изучая их и устраивая разные пакости. На моё замечание что пакостить это не хорошо. Она заметила, что я же так делаю.
