Текст книги "Меланхолия Канеки Кена (СИ)"
Автор книги: Аноним Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
Канеки Кен, после пересадки ему органов Ризе, "умер". Но в результате вышел персонаж, который совмещает в себе черты самого Канеки, Ризе – гуля по прозвищу Обжора и Жнеца – иномирного наёмника.
Секретно Секретно Секретно
Глава 1, или Первые принципы
Глава 2, или Ты мой друг, Хиде
Секретно Секретно Секретно
Меланхолия Канеки Кена
Пролог
– У него хоть иногда бывает... Кхм, другое выражение лица? – спросил вполголоса молодой парень, который сейчас сидел в кафе и краем глаза наблюдал за сидевшим за соседним столиком человеком.
– Тише ты! Не смотри на него. А то на собственной шкуре проверишь слухи, что его выражение лица меняется только тогда, когда он кого-то убивает, – ответил его старший товарищ шёпотом.
Странные разговоры для посетителей обычного кафе. Но кафе не было обычным. В обычном кафе бармены не продают оружие. В обычном кафе не висят доски с заказами для киллеров, воров и прочих людей из этой категории. В обычном кафе не убивают за косой взгляд в свою сторону.
Это кафе было базой наёмников.
И конкретно в данный момент эту базу почтил своим визитом легендарный Жнец – убийца с вечным выражением лица, которое в народе прозвали "похерфейс". Его точный возраст был неизвестен, имя тоже. Зато точно было известно количество выполненных миссий и убитых людей. Он брался за самые сложные и безнадежные миссии, и всегда их выполнял. В одиночку вырезал хорошо укреплённые военные базы. Похищал людей из защищённых по высшему уровню особняков. Ликвидировал целые банды, если на это были заказы.
Ходили слухи, что Жнец мог убить одним лёгким касанием. И в данном случае они не преувеличивали: Жнец был мастером искусства древних убийц. Никто не знал столько о человеческом теле, как он, и никто не мог столь же эффективно использовать возможности своего тела.
Его, легенду наемничьего мира, часто пытались убить. Так часто, что он уже и забыл счёт этих попыток. Все равно ни одна из них не увенчалась успехом.
И самое забавное, что Жнец, человек, которого на полном серьезе звали демоном, имел одно невинное увлечение. О котором никто не знал. Да и если бы знал – не поверил.
Да и кто бы поверил в то, что легендарный наёмник, проливший реки крови, в свободное время посматривает аниме?
Жнец жестом подозвал официанта, и тот, на трясущихся ногах, поспешил к посетителю.
– Чего желаете? – бедный малый пытался совладать с голосом, но у него не особо получалось. Рядом со Жнецом и самые матерые преступники теряли самообладание, чего уж ожидать от относительно мирной обслуги кафе?
" Боится... Даже слишком. Да и остальные недалеко ушли. Подумать только, опытные киллеры, а трясутся от страха. Воистину, чуден этот мир", – подумал Жнец. Ему не приходило в голову, что другие люди гораздо эмоциональней, чем он, а он, Жнец, своим видом производил жуткое впечатление.
Затянувшееся молчание клиента заставило официанта заволноваться, что тут же отметил Жнец и вынырнул из своих мыслей.
– Чего желаете? – повторил официант ещё более дрожащим голосом.
– Кофе. – Тихий голос Жнеца заставил официанта буквально раствориться в пространстве, так быстро он пошёл выполнять его заказ.
Жнец думал. Он уже несколько дней ощущал что-то странное. Интуиция предупреждала об угрозе, но Жнец, впервые в жизни, не мог понять причину этой угрозы. Это беспокойство ему не нравилось. Если бы он знал, что представляет угрозу, он бы её устранил, как во многих случаев до этого. Но теперь угроза была размытой, и даже, как ему показалось, не от людей.
И это вызывало любопытство опытного наёмника. Что же такого может произойти? Жнец чувствовал холодное дыхание смерти на своей шее, как и раньше. Но раньше он мог предсказать ее облик, а теперь нет.
Это вызывало беспокойство.
Ему принесли кофе, и Жнец снова стал размышлять, наслаждаясь вкусом прекрасно приготовленного напитка.
Пожалуй, ему стоило взять заказ. Возможно, это будет последняя миссия в его жизни, поэтому надо выбрать ту, с которой можно "уйти красиво". Самому Жнецу, в принципе, было без разницы, как и когда умирать. Но его учитель, вернее сенсей, постоянно повторял своему ученику: " Если умирать, то красиво. Уходить, хлопнув дверью напоследок так, чтоб стена развалилась".
Жнец уважал своего давно умершего сенсея, и "хлопнуть дверью" – то, чем он мог выразить своё уважение.
Он допил кофе, встал и подошёл к доске заказов. В основном они были не слишком сложными: устранение, кража, похищение... Но один привлёк его внимание: похитить данные из лаборатории, после – её уничтожить.
Миссия носила SSS ранг, и была рассчитана на сработанный элитный отряд наёмников. Но Жнец не был бы собой, не взявшись выполнить эту миссию в одиночку.
Те немногие наёмники, что сейчас были в кафе, круглыми глазами смотрели на то, как Жнец срывает листок с заказом с доски и уходит.
– Думаешь, он сумеет это выполнить? – спросил уже знакомый нам молодой человек у своего старшего товарища.
– Сумеет. Это же Жнец.
***
Лаборатория была довольно... Любопытной. Там занимались не совсем законными исследованиями. Конкретно: пытались мутировать людей. Результаты экспериментов не выживали, но учёные добились некоторого прогресса.
Теперь Жнец понял, почему заказчик настаивал на "тихой резне". Заказчик занимался тем же, чем и в этой лаборатории занимались "вивисекторы" (как прозвал их сам Жнец). Конкуренты. Ничего нового. Убить одних, добыть информацию для других, уничтожить базу.
С первым Жнец справился отлично: никого живого не осталось. Хотя пришлось попотеть, защита была на уровне. Но – недостаточном. А вот когда наёмник приступил к сбору дисков с нужными данными, его интуиция завопила об опасности.
Задание было ловушкой. Но оказалось таким случайно: исследования были далеко не легальны, и военные уже подбирались к лаборатории с единственной целью – уничтожить.
– Что ж, – негромко произнёс Жнец. – Настало время умирать, верно?
В следующую секунду лаборатория оказалась стерта с лица земли.
***
...Мама... Не умирай, мама!..
...На ваших сборищах мне не хватит еды...
...Лучше терпеть боль... Чем причинять её другим...
...Я тоже тебя люблю, Канеки... Ты так вкусно пахнешь...
...Больно...
...Странно. Кто из них я?..
...Гуль?...
...Человек?...
...Тепло...
...Я – не они. Но они – это я...
...И все же... Кем я стал?...
Он не мог понять. Он помнил, кем он был. Помнил, как он умер.
Помнил, как умерла одна его нынешняя часть, Канеки.
Помнил, как умерла ещё одна его нынешняя часть, Ризе.
И кто-то, или что-то, их соединило воедино.
Голод. Жажда убийства и власти. Безумие. Кагуне.
...Ризе...
Совесть. Желание защищать. Человечность. Тело.
...Канеки...
Спокойствие. Опыт. Разум. Сила.
...Он сам...
Жнец? Нет, теперь уже не он.
Любопытно...
Токийский гуль. Аниме, которое он смотрел.
И ему предложили поучаствовать в этой игре. Занять место главного персонажа... Вернее, персонажей, если считать Ризе.
Кто же он теперь?
Новый мир... Новые силы... Новые люди и гули, которые ему встретятся, и те, с которыми он знаком заочно.
Ему вдруг стало интересно: какие они, эти персонажи?
Ему захотелось изучить все углублённой. Открыть новые грани.
Странное чувство... Его равнодушие, преследовавшее его в жизни Жнеца и перешедшее с ним после смерти, потеснилось.
И он понял, кто он теперь.
Он – Агеру.
Любопытный.
Конечно, здесь он будет Канеки Кеном.
И он будет Агеру.
Ведь Канеки – всего лишь его часть. Как и Ризе.
Агеру – целостная личность. Любопытство и равнодушие – его основные черты.
Но наверняка есть и другие.
Интересно...
Что же будет дальше?
Все зависит от его решений.
Но Агеру и сам не мог предсказать своих действий.
И не хотел. Ведь...
...так будет неинтересно.
Глава 1, или Первые принципы
– Ты хорошо себя чувствуешь, Канеки-кун?
Доктору было действительно интересно. Канеки мог бы даже поверить участливому голосу хирурга. Если бы не знал, что он увлекается созданием химер: полулюдей-полугулей. И что любопытны ему только результаты эксперимента.
– Да, я чувствую себя хорошо. Могу ли я пойти домой? – доктору был незнаком Канеки, поэтому излишнюю безэмоциональность в голосе мог принять за норму, или, на худой конец, списать на последствия травмы.
– По-хорошему, тебе стоило бы тут полежать ещё несколько дней... Но, так уж и быть, можешь идти. Если почувствуешь себя странно – приходи сразу ко мне.
– Спасибо, эмм...
– Акихиро Кано.
– Кано-сан.
Через несколько часов Канеки уже гулял по улицам и думал, куда бы ему пойти и чем заняться. Он все сильнее ощущал голод. Канеки не было важно, кого съесть, но простая логика доказывала, что пропажа преступников привлечёт меньше внимания, чем пропажа мирных граждан. Канеки пока не собирался себя афишировать.
Потом ему в голову пришла ещё одна мысль. О гулях. Пропажа слабоуровневого мусора вообще не привлечёт внимание CCG, а Канеки станет только сильнее.
Внезапно на Канеки кто-то налетел со спины с воплем:
– КАНЕКИИИ!!!
Хиде Нагачика. Странно, но Канеки даже после перерождения продолжал чувствовать к нему привязанность.
Первое чувство, которое испытал Агеру, помимо любопытства.
Оно было слабым, как пламя свечи, которое мог задуть самый лёгкий сквозняк. Именно поэтому оно было очень ценно для Канеки. Ведь...
...Чувства – это так интересно. Верно, Агеру?...
– Хиде... Нельзя так наскакивать на людей, которым недавно сделали операцию. Это может привести к печальным последствиям.
Хиде не узнал своего друга. Этот почти машинный голос, "кирпич" вместо лица – разве это его друг? Разве это Канеки Кен? Хиде содрогнулся: что же могло произойти такого, что его друг превратился в... это?
– Канеки? С тобой все в порядке? – Нагачика решил не тянуть и спросить сразу у друга о том, что его взволновало.
– Да. Я хорошо себя чувствую. Не стоит беспокоиться, Хиде.
Хиде ему ни на грамм не поверил. Как уж не беспокоиться, если твой друг лишился эмоций?
– Я знаю, что тебе поможет, Канеки! Идём в кафе! Еда – вот, что сумеет разогреть твой вид!
"О да. Еда бы не помешала. Только, Хиде, ты пока не догадываешься, какая еда мне нужна", – подумал Канеки.
В кафе Хиде заказал какой-то фастфуд на двоих и кофе. Канеки гипнотизировал взглядом свою порцию, но так и не решился её укусить.
– Ты чего не ешь?
– Знаешь, Хиде, после больницы не хочется есть. Так что... – Канеки протянул Хиде свою еду, – бери с собой. Ты же сейчас работаешь, перекусишь, когда проголодаешься.
Хиде странно на него посмотрел. Канеки даже показалось, что этот жизнерадостный парень, почему-то напомнивший ему Наруто, что-то заподозрил.
Канеки сделал глоток кофе.
Хиде успокоился. Хотя Канеки видел, что его подозрения не исчезли. Скорее всего, у Хиде была хорошая интуиция. Как у Агеру в его бытие Жнецом.
" Любопытно, что будет, если Хиде догадается, что я гуль?"
Канеки незаметно усмехнулся уголками губ при своих мыслях.
Он допил кофе и стал смотреть на Хиде. Тому такое пристальное внимание не понравилось. Он чувствовал себя неуютно.
– Ладно, Канеки, мне пора! Увидимся завтра!
Неугомонный и очень уж догадливый блондил исчез из поля зрения. Канеки тоже покинул кафе, так и не решив, куда пойти.
Ближе к вечеру Канеки вернулся домой. Если уж и отправляться на охоту, то надо хотя бы найти, чем прикрыть лицо.
Единственное, что нашлось у него дома – чёрная тканевая маска и отрезок той же чёрной ткани в качестве повязки.
"Хм... Стиль Хатаке Какаши" – подумал Агеру, глядя в зеркало.
После он сделал себе кофе, чтобы переждать закат. Канеки и Ризе варить кофе не умели, зато у Жнеца было много талантов.
В конце концов, он тоже был человеком, и ему тоже надо было есть. А чтобы в еду не попадали экзотические приправы в виде ядов, готовить приходилось самому. Тут волей-неволей научишься, чтоб не травануться собственным "шедевром".
Канеки любовался на закат, сидя напротив окна в своей комнате и медленно потягивая кофе. Ощущения при этом были... Странные. Канеки и Ризе, такие разные существа, были невероятно похожи. Им обоим нравились книги. И они оба любили закат. Оба испытывали одинаковые эмоции, когда им любовались.
Кажется, это называется "эстетическое удовольствие"?
Агеру не понимал. Но пытался разобраться.
Ведущей личностью в "трижды едином Агеру" оказался Жнец. От Канеки и Ризе не осталось разумов – только обрывки воспоминаний... И чувств.
Для рационального разума Агеру испытывать даже отголоски когда-то принадлежавших Ризе и Канеки эмоций было непривычно. Он мог избавиться от них совсем, стоит только немного сосредоточиться.
Но тут противилось его любопытство. Единственная эмоция, которую он испытывал, как нормальный человек.
Ему хотелось понять свои части, Канеки и Ризе, и гармонично соединить в себе их мировоззрение.
Конечно, некоторые принципы придётся отбросить, как положительные (принципы Канеки), так и отрицательные (привычки Ризе). И все же, это будет интересный психологический эксперимент – соединение противоположного. И растворении его в нейтральной среде, ибо от Жнеца в Агеру было гораздо больше.
Канеки допил кофе, помыл кружку и педантично осмотрел свою квартиру. Это была привычка Жнеца – ложить все на свои места. Он поубирал некоторые вещи, которые, на его взгляд, лежали неправильно, и снова осмотрелся.
Сочтя результат удовлетворительным, Канеки одел маску, закрыл "человеческий" глаз повязкой и вышел на улицу. Солнце уже скрылось за горизонтом, и гули начали выходить на охоту.
Пусть двадцатый район и считался самым безопасным, даже местные люди предпочитали после заката сидеть по домам.
Канеки не спеша прогуливался по тёмным улочкам. И всего через полчаса ему повезло.
Девочка-человек, которой на вид можно было дать лет десять, и парень-гуль неопределённого возраста. Агеру мысленно фыркнул: слабосилок.
А потом он испытал отвращение к этому гулю. Доля мгновения потребовалась на то, чтобы понять: для Канеки неприемлемо убийство детей.
"А взрослых?" – подумал Агеру.
Безразлично.
"Или детей-гулей?"
Неприемлемо.
Канеки определился со своим первым принципом.
Гуль уже собирался убить девочку. У той на лице застыли страх, надежда и... Решимость? Канеки отчётливо чуял ужас, её охвативший, но девочка не кричала. Только зажмурила глаза.
Кагуне Канеки активировалось мгновенно и пробило грудь гулю. Действительно, слабосилок – не почуял Канеки, хотя он стоял не слишком далеко. И умер мгновенно, всего лишь от одной раны.
И то, что "одна рана" – вырванное сердце, Канеки не волновало. Сам бы он точно выжил, значит этот гуль – всего лишь мусор. Даже есть противно.
Канеки подошёл ближе и стал рассматривать труп, примеряясь, с чего бы его начать есть. От голода он уже не мог убрать какуган. И хотя девочка выглядела и пахла гораздо аппетитнее гуля, её Канеки не съел бы. Раз уж сам установил принцип, не дело его нарушать.
Девочка открыла глаза и удивлённо смотрела на Канеки. Её спас от гуля... Другой гуль? Это было невероятно, но дети склонны верить в чудеса.
А конкретно эта девочка верила, что даже чудовища бывают добрыми.
И раз её спас гуль – этого гуля послали Ками. А Ками не могут посылать злых существ. Хотя за её теории ей часто попадало от родителей.
– Дяденька гуль... А почему у вас глаз закрыт повязкой? Вы ранены, да?
Канеки удивился. Нет, реально удивился, даже его "похерфейс" дрогнул, хоть под маской не было того заметно. Эта... Человечка... Его совсем не боится! Ну вот ни капли! И на труп – ноль внимания.
Ни Канеки, ни Ризе, ни Жнец не понимали детей. И вряд ли когда-нибудь поймут даже после объединения в Агеру.
Канеки молчал, пристально смотря в глаза девочки какуганом.
Она заволновалась.
– Я что-то не так спросила, да? Простите... Мама правильно говорила, что нельзя приставать к незнакомцам... А я её не слушала... – закончила она совсем тихо, опуская глаза вниз. На пятна крови. На которую совсем не обратила внимания.
Очень странный ребёнок. Если бы Канеки не чуял, что она стопроцентный человек, он бы посчитал её гулем.
– Ты помнишь, где твой дом? – спросил Канеки.
– А... Да! Я помню! – просияла девочка, поднимая взгляд на Канеки.
Что ж. Видимо, сейчас он не поест. Если честно, Канеки это совсем не огорчило. Мясо гуля не выглядело вкусно.
– Идём. Я тебя провожу.
"Вот так и ломаются стереотипы – чудовище становится героем. А кем, в таких случаях, становятся герои? Беспринципными чудовищами? Как Курео Мадо, например..." – думал Канеки, идя рядом с девочкой и слушая её рассказ о том, как она в тёмное время суток оказалась на улице далеко от дома.
Простая история, в общем-то: Канеки не ошибался, находя девочку странной. Она с завидным упрямством пыталась доказать, что даже самые опасные существа могут быть добрыми. Что со всеми можно подружиться.
С гулями, ага. Обед хочет подружиться с голодным.
Так говорили её родители. И сегодня она с ними на этой почве поссорилась. И убежала, как раз во время заката.
Упрямая девочка, даже когда чудовище пыталось её съесть, она не отказалась от своей веры.
"Впрочем, она очень близка к истине".
Эта девочка сумела вызвать у Канеки оттенок восхищения. А уж интерес полугуля к ней был почти осязаемым. Не каждый день можно встретить таких людей.
– А вот и мой дом! – девочка подскочила к крыльцу. – Спасибо!
Канеки кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, как ему влед донеслось:
– Меня зовут Кими! Кимиона!
Канеки улыбнулся. Это имя ей подходит.
– Зови меня Агеру, – ответил он негромко, но она услышала.
– Агеру-сан, мы ведь ещё встретимся?
Но вопрос остался без ответа: Канеки растворился в темноте улицы.
Кими печально вздохнула и вошла в дом, где напугала, а потом обрадовала родителей, которые уже чуть с ума не сошли от мыслей, что их дочь могли сожрать гули.
***
Канеки не стал возвращаться к трупу гуля. Он решил найти пропитание ближе к дому.
И снова не ошибся. Где-то на полпути к его квартире он встретил "мирно ужинающего" гуля. Который даже готов был поделиться с Канеки своей добычей.
Но тут воспротивилась другая его часть. Он почти слышал в своей голове: "Чтобы я, и подбирала за кем-то объедки? Пусть подавится!"
Вот и второй принцип, от Ризе. Принцип самостоятельной охоты.
Агеру был доволен.
А потом появился Нишики, и голова великодушного гуля полетела с плеч.
– Это моя территория! И только я имею право здесь охотиться!
Боже правый, какая дурость. Если б Агеру испытывал нормальные эмоции, он бы не удержался от жеста рука-лицо.
– Ты так в этом уверен? После исчезновения Ризе эту территорию стоит разделить между несколькими слабыми гулями.
– Заткнись, Кролик!
А вот и Тоука подоспела. Канеки наслаждался, воочию наблюдая события аниме.
Потом эти двое обратили внимание на него. Заметили они Канеки гораздо раньше, и он поставил минус их поведению. Ведь Канеки мог оказаться врагом, и пока они отвлекались, убить их обоих.
Он такую ошибку считал грубой.
Канеки стоял молча. Но гули его интерес приняли за равнодушие. И это оскорбило обоих, и Нишики, и Тоуку.
Более несдержанным оказался Нишики. Он напал на Канеки. Вернее, попытался. Простенький приём – и он улетел в стену, а Канеки остался стоять, будто ничего не произошло.
Он наклонил голову набок, и произнёс пугающе спокойным голосом, смотря прямо в глаза Нишики:
– Этот район не твой. Ты не сумеешь его удержать.
Нишики убежал.
Канеки собирался уйти.
– И ты даже не будешь есть? – спросила Тоука.
– Можешь забрать. Я не бродяга, чтобы питаться объедками.
Тоука хмыкнула.
Она внезапно оказалась рядом с Канеки.
"Быстрая..."
– Приходи завтра в Антейку.
Канеки кивнул, давая знак что понял, и ушёл домой.
Уже там, заваривая кофе, Канеки думал, что от принципов много вреда.
Он сегодня так и не поел. Хотя голод донимал его не до безумия, как было с канонным Канеки, но доставлял определённые неудобства. Например, контролировать какуган он не мог, хоть он и принадлежал ему, а не шизофрении-Ризе, как было в аниме.
Видимо, пока его контроль просто недостаточен. Или слияние личностей ещё не завершилось.
И все же он был доволен сегодняшним вечером. И он почти улыбнулся, вспомнив странную девочку, которая не боялась гулей.
– Возможно, мы ещё встретимся, Кими-чан, – раздалось в тишине квартиры.
Глава 2, или Ты мой друг, Хиде
В Антейку действительно пахло приятно. В этом Канеки мог согласиться с ещё не появившимся здесь Шу. Канеки чуял лёгкие ноты запаха человеческого мяса даже сквозь густой аромат кофе. В Антейку было... Уютно?
Впрочем, Канеки пришлось отвлечься от размышлений об уюте кафе, так как конкретно в этот момент он разговаривал с менеджером Антейку, Йошимурой. И слушать его стоило внимательно: Канеки чуял силу старого гуля, и он прекрасно понимал, что любое нарушение установленных Йошимурой правил повлечёт серьёзное наказание, скорее всего – смерть. А Канеки умирать в ближайшее время не планировал.
Впрочем, кроме силы и опыта убийства людей и себе подобных, у менеджера были ещё некоторые качества. Сочувствие. Жалость. Человечность.
Странные качества для гуля вроде Йошимуры, но Канеки и сам был чем-то похожим на него.
Поэтому Канеки не отказался от предложения стать официантом Антейку на некоторое время. В конце концов, ему нужны были деньги, да и лишняя возможность перекусить мясом, хоть не всегда первой свежести, дорого стоит.
Когда Канеки договорился, что выйдет на работу с завтрашнего дня, и собирался уходить, в кафе влетел – по-другому не скажешь – Хиде.
– Вам почта! – с порога замахал менеджеру пакетом с письмами Нагачика.
– Спасибо, – принял почту Йошимура.
– Канеки? А ты что тут забыл? – заметил Хиде своего друга.
– Я здесь работаю. – Канеки обернулся, ловя взглядом менеджера. – Вернее, буду работать с завтрашнего дня.
– Круто! Я давно тебе говорил, что тебе стоит найти работу, Канеки! На сиротское пособие нормально не поживешь, знаешь ли.
– Вряд ли на зарплату от подработки можно прожить лучше.
– ... – не нашёлся с ответом Хидеёши. – Ладно, Канеки, сходишь со мной к семпаю? Мне нужно ему кое-что отнести.
– Это в Камии?
– Конечно! Глупый вопрос.
– Хорошо. Идём, Хиде.
По дороге Хиде пытался развлечь своего друга разговором. Канеки отвечал односложно, "да", "нет" или просто пожимал плечами.
– А как прошло твоё свидание с Ризе?
Канеки задумался. Хиде уже не надеялся на ответ, когда Канеки произнёс своим пугающе ровным голосом:
– Мне понравилось. Только Ризе умерла на этом свидании.
Хиде больше не спрашивал.
А Канеки подумал, что Ризе действительно умерла. Пусть её потом найдут у доктора Кано, голодную, но живую – это будет не та Ризе. Агеру помнил по аниме, что Ризе сошла с ума. Просто животное, одержимое голодом.
Видимо, Ризе, настоящая Ризе, будет существовать только как часть его личности.
Жаль, но любопытство касательно Ризе он утолить не сможет.
"Но есть ещё достаточно достойных личностей", – Канеки оценивающе осмотрел Хиде.
Хиде поёжился, будто почувствовал взгляд Канеки.
Семпаем Хидеёши оказался уже знакомый Канеки гуль. Нишики. При виде Канеки, который вчера "опозорил" самопровозглашённого хозяина двадцатого района, его глаза предвкушающе сверкнули.
Ну-ну...
– Семпай, вы обещали мне дать курсовую...
– Ааа, прости, Хиде, я, кажется, забыл её дома... – ответил Нишики, посмеиваясь и почесывая затылок. – Но ты можешь сходить вместе со мной за ней.
– Хорошо, семпай!
"Хиде... Не могу тебя понять. Вроде догадливый, а опасности не чуешь, хотя ей за версту несёт от этого типа".
А может, Канеки ошибался? Нет, вряд ли.
Канеки с самого начала пути был готов к подлянке. И все же, когда Нишики под каким-то мостом ударом ноги заставил Хиде полетать, впечататься в стену и потерять сознание, Канеки ничего не смог сделать. Не успел. Он знал, как надо двигаться, как начинать движение... Но это тело, хоть и имело силу и скорость гуля, не было тренированным телом Жнеца. Канеки не владел им в совершенстве.
Проблема... Похоже, стоит взяться за тренировки.
Но хоть Канеки не успел с первым ударом, вторая связка прошла почти идеально. Горло, солнечное сплетение, присесть, подсечка. Продолжить движение, и на втором круге усиленным инерцией ударом снести противника, попав в живот.
Вообще, эта связка предназначалась для боя с лезвием (Жнец иногда даже пользовался осколком стекла), но с силой гуля можно было рекомендациями пренебречь. И все же, тренировками стоит заняться: удар, который должен был разорвать живот до вываливания внутренних органов, всего лишь пробил противнику бок. Ну, ещё отбросил Нишики так же, как тот пнул Хиде, но Канеки был недоволен.
Впрочем, это и к лучшему, что он промахнулся. Если бы он хотел убить Нишики, сделал бы это ещё вчера. А пока – пусть живёт. Все равно тот сознание потерял, ему сейчас не до драки.
Канеки подошёл к Хиде и только сейчас увидел, что его друг оказался крепким парнем. Он все ещё оставался в сознании, только вида не подавал.
Канеки вздохнул. Он не был суеверен, но сейчас так и хотелось сказать "накаркал". Только вчера думал о том, сумеет ли Хиде догадаться о его сущности, как вот – получите результат.
– Не притворяйся. Я вижу, что ты не в отключке.
Хиде послушно открыл глаза.
– Канеки...
– Боишься? Думаешь, я тебя съем?
По интонации Канеки невозможно было понять, спрашивает он или констатирует факт.
Хиде молчал.
– Правильно, в общем-то, делаешь. Такова природа гулей – они едят людей. Скрываются среди людей. И убивают тех, кто догадывается об их сущности.
Хиде продолжал молчать. Только внимательно и без тени страха смотрел в глаз Канеки. В человеческий глаз, какуган был скрыт повязкой.
Канеки тоже замолчал. И с не меньшей внимательностью смотрел в глаза Хиде.
Хиде не выдержал:
– Да скажи, кхха... То, что... Собирался...
Сильно всё-таки досталось чересчур проницательному блондину. Канеки почувствовал беспокойство за весёлого оптимиста Хиде. И он понял, что должен сказать.
– Я тебя никогда не убью. Ведь... Ты мой друг, Хидеёши Нагачика.
Хиде, будто только этого момента и ждал, улыбнулся... И потерял сознание.
"Кажется, я понял, что ты для меня значишь", – подумал Канеки с неожиданной теплотой. Потом он осторожно устроил Хиде у себя на плечах (на руках Хидеёши нести было сложно, ибо он был выше Канеки) и перенёс так его на другую улицу, где вызвал скорую.
За что любил Канеки здешних служителей "ордена красного креста", так это за то, что они не задавали лишних вопросов. Как получена рана? Нападение гуля? Понятно. Повезло вашему другу сбежать.
И все. Врачи даже CCG не всегда уведомляли о таких вот случаях, руководствуясь принципом "надо будет – сами спросят".
Канеки ещё минуту постоял, глядя на уезжающую машину скорой помощи, и пошёл домой.
Всё-таки Йошимура – замечательный чело... Эмм, гуль. Кусок мяса, выданный "авансом", позволит Канеки утолить голод. А вечером можно наведаться в неблагополучный район и поохотиться.
Дома Канеки распаковал конверт от Йошимуры. Мясо оказалось ровно вырезанным, будто продающаяся в магазине свинина или говядина. Канеки показалось неправильным есть эту порцию по-дикому, держа в руках и разрывая зубами. Видимо, так проявился перфекционизм. И он подчинился своему иррациональному желанию. Достал вилку и нож, положил мясо на тарелку. И ел его небольшими кусочками, сидя в одиночестве на кухне.
Наверное, если бы кто-нибудь оказался вместе с Канеки на кухне, он бы посчитал такую картину странной. Как минимум. Люди обычно не едят в одиночестве и тишине с таким видом, будто они критики в дорогом ресторане. Ровная спина, аристократичные движения, чуть прикрытые глаза – Канеки сейчас не был похож сам на себя. Скорее, на древнего вампира, который даже в современном окружении продолжал следовать старым привычкам.
Впрочем, Канеки не был Канеки. Он был Агеру. А Агеру в своём поведении и в своих желаниях ничего странного не видел.
После утоления голода Канеки тщательно вымыл посуду. Потом он заметил пыль.
Неправильно. Ему не нравится пыль. Придётся задержаться.
Лишь когда дом стал стерильно чист, Канеки удовлетворённо хмыкнул и собрался на выход. Сегодня он не планировал возвращаться домой, поэтому взял сумку с тёмной одеждой и маской для охоты. Она была удобна в плане маскировки, но до темноты Канеки планировал тренироваться, потому сумка требовалась, чтобы переложить туда более спортивный костюм, надетый сейчас на него самого.
Подходящее для тренировки место Канеки нашёл на границе между 15 и 20 районами. Заброшенные стройки – редкое дело в многолюдном Токио, но встречающееся. Заодно определился с местом охоты – в 15 районе смертями никого не удивишь, там даже нет главной банды гулей и грызня регулярна. Охота обещает быть продуктивной...
А пока что Канеки познавал своё тело. О приёмах речи ещё и не шло. Как можно правильно ударить, когда рука сама по себе делает не то движение, будто отдельно от мозга?
До заката кое-какой прогресс наметился. Но ещё работать и работать...
Канеки вздохнул. Кажется, он начинает понимать, что такое тоска.
***
Все же закат – красивое явление. Солнце окрасило небо в кроваво-алые тона, будто намекая на скорый "ужин". Канеки потратил немного времени на отдых, и лишь после того, как солнце, провожаемое его взглядом, окончательно скрылось за горизонтом, переоделся и спрятал сумку в закутке на этой заброшенной стройке, ставшей местом его тренировок.
Кажется, у него может появиться новая привычка. Но закаты прекрасны.
Впрочем, наступившая тьма избавила Агеру от всяких намеков на лирику. Он пошёл гулять по 15 району. Просто гулять.
Очень малое количество гулей знало о полукровках, и для проживающих в 15 районе монстров Канеки должен был выглядеть слабым и вкусным. Хорошая тактика: сам себе приманка и сам себе охотник.
И эта тактика принесла свои плоды. Всего за одну ночь на Агеру нападали пять раз, три раза одиночки и два раза – мелкие группы из трёх гулей.
Удачная охота. Хотя мясо гулей – та ещё гадость. Пахнет гнилью. Но съедобно и сытно, сытнее, чем человеческое мясо.
– Да кто ты такой?! – в страхе прокричал последний выживший гуль из группы, посчитавшей Канеки лёгкой добычей. На них Агеру решил закругляться – голод он утолил на месяц вперёд.
Канеки не посчитал нужным отвечать. Просто вырвал гулю сердце и равнодушно смотрел, как он падает.
Этот труп Канеки даже не надкусил. Не было нужды.
Он развернулся и медленно уходил домой, чувствуя на себе взгляды более осторожных сородичей, которые предпочли наблюдать за появившимся в их районе новым гулем издалека.
"Умные", – усмехнулся под маской Агеру. Он не сомневался, что в следующий раз ему предложат сразиться за власть.
Ведь расправа Канеки над сглупившими слабосилками была показательной (по мнению гулей): Канеки не активировал свой кагуне. Сам же Канеки этого не сделал лишь из-за нежелания давать CCG и прочим особые приметы.
