Текст книги "Предновогодняя история (СИ)"
Автор книги: Аноним Nataafrika
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Nataafrika
Предновогодняя история
ПРЕДНОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ.
Это случилось в конце декабря, когда на улице установилась настоящая зимняя погода и на каждой площади уже стояли новогодние ёлки, украшенные огромными игрушками, снежинками и шарами. Снег сверкал и искрился от мигания разноцветных лампочек и гирлянд, а под ногами так весело скрипел, что вызывал неописуемый восторг. До встречи нового года оставалось несколько дней, и я решила пробежаться по магазинам в поисках многочисленных подарков для родных и друзей. Моя мама; когда мы были маленькие, всегда готовила для меня и брата новогодние сюрпризы. И в этот раз мне захотелось тоже сделать что-то приятное. Чем-то удивить своих маму, старшего брата Славика, его жену Машу, их троих ребятишек, моих замечательных подружек Олесю, Дашу и Кристину. И обязательно бабушку с дедушкой. Своей семьи у меня ещё не было, и я не знала, хорошо это или плохо, хотя чувствовала себя ужасно старой, ну как же шёл мне уже двадцать шестой год. Ну, так, по крайней мере, мне казалось...
Предстояло прошерстить множество магазинов в поисках нужных подарков, поэтому надев удобную обувь, завязав шарф почти до самых глаз, и прихватив большую сумку, выбежала из дома. Моя квартира располагается в уютном районе Москвы, в двух шагах от дома есть прекрасный парк, здесь тихо и спокойно, и лишь через два квартала начинается безумная жизнь мегаполиса, где шум, гам, суета...
Я подумала, что нужно воспользоваться возможностью пройтись пешком в такой чудесный морозный день, а не толкаться в общественном транспорте. Торговый центр, как раз находился по дороге через парк, и весело скрипя по снегу уггами, побежала по аллее парка. На детской площадке резвились малыши, а мамочки стояли рядком и обсуждали "международные проблемы": состояние кастрюль с борщами, сбежавшего молока, разбитой вазы и двойки полученной старшим братом.... На заснеженных деревьях щебетали синички, суетливо очищая свои пёрышки, и грозные вороны зорко следили за всем происходящим в округе.
Так наслаждаясь великолепным деньком, дошла до конца аллеи. Проходя мимо скамейки, я обратила внимание на странного человека, сидевшего на ней. Мужчина лет тридцати пяти. На лице неопрятная щетина покрытая инеем, всклоченные русые волосы, под глазами синие круги и красный нос от холода. Выглядел он неважно, но что мне показалось странно, одет очень дорого, тёмно серое кашемировое пальто, вельветовые брюки и ботинки, выглядели, так как будто их только что начистили. Это было поразительно, как так можно, "одет с иголочки, а смотрится как бомж".
Поравнявшись с ним, краем глаза увидела, что мужчина наклонил голову, и на тыльную сторону ладони упала слезинка, она хрусталиком ударилась и как бусинка скатилась с руки. "Да, наверное, и впрямь туго ему", отходя шага на три от скамейки, про себя подумала я.
На какой-то момент этот эпизод вылетел у меня из головы, всплыли витрины магазинов, украшенные разноцветными гирляндами, серебристыми ёлками, куклами.... Но вдруг остановилась как вкопанная, невидимой силой меня развернуло на сто восемьдесят градусов, и я оказалась напротив странного мужчины. Через мгновение он поднял голову и вздрогнул. Я увидела, что на его щеках слёзы превратились в замёрзшие ниточки, а глаза удивительные голубые глубокие, как два озера, с удивлением и ужасом смотрели на меня.
– Здравствуйте, – почему-то вырвалось у меня.
Мужчина в каком-то недоумении на меня посмотрел, но промолчал. "А вдруг он сумасшедший" промелькнуло в голове. Я продолжала стоять, а он всё смотрел на меня. Наконец, как будто очнувшись, он кивнул головой. У меня как гора с плеч, я тут же улыбнулась ему во весь рот, от блеска моих белоснежных зубов он даже немного прищурил глаза, а я продолжала улыбаться. Но через мгновение поняв, что начинаю сама выглядеть безумной, убрала с лица улыбку и как можно спокойнее спросила:
– Извините меня, мне показалось, что вам плохо?
Незнакомец опять опустил голову, но через секунду я услышала его голос, он был слегка глухим и охрипшим, но этот голос показался самым красивым мужским голосом.
– Да, – ответил он, и поднял на меня глаза полные безутешного горя.
В этот момент, я почувствовала, что у меня подкашиваются ноги и я вот– вот упаду.
Вероятно, заметив это, мужчина в один момент вскочил с места и подхватил меня под руки.
– Вам нехорошо? – тут же спросил он.
И ничего не понимая, уже я сказала в ответ:
– Да!
Он усадил меня рядом с собой, взял мои ладони и почему то стал их растирать. Он тёр их и подносил к губам, дул на них, потом опять растирал. Сквозь опущенные ресницы, я смотрела на все эти процедуры и не могла прервать его, не хотела по какой-то причине останавливать его. Наконец высвободила свои руки и тихо поблагодарила. Молчание стало затягиваться, и я начала нервничать, в конце концов, набралась духу и спросила:
– Вы кто?
– Я доктор, – отозвался он.
– Вы серьёзно или шутите?
– Ну, какие тут шутки, – улыбнулся он. – Я на самом деле врач. Скажите, с вами всё в порядке, мне показалось, что у вас случится обморок.
– Спасибо, со мной всё в порядке! Извините, но это мне показалось, что вам плохо. Должно быть, я ошиблась, побеспокоив вас, – искренне произнесла я.
Почему-то в душе, очень надеялась, что этому человеку и впрямь очень плохо, и он должен у меня попросить помощи.
– А мне вот нужна помощь, – неожиданно сказал он.
Моё сердце лихорадочно затрепетало.
– Скажите, я могу вам помочь?
Он нерешительно вскинул на меня глаза, а я умоляла его, чтобы он сказал – "Да".
– Нет, – вдруг выговорил он. – Я думаю, что не имею права, просить вас о помощи. Мы ведь с вами совсем не знакомы и потом...
Он не успел договорить, потому что, я взяла его за руку и выпалила:
– Я вам обязательно помогу! Кстати меня зовут Елизавета, можно Лиза, а вас. Как вас зовут?
– Меня зовут Глеб, и, – он на секунду замолчал, затем продолжал. – Я согласен, мне действительно нужна помощь. Помогите мне Лиза, прошу вас!
От этих слов моё сердце сжалось. Казалось, что мир в этот момент перевернулся, лихорадочно завертелись в моей голове мысли и тогда я предложила:
– Глеб, вы замёрзли, пойдёмте ко мне домой, я вас напою горячим чаем, и вы мне всё расскажите. Я живу тут рядом.
При нём была небольшая дорожная сумка, мы встали с холодной лавочки, и пошли к моему дому.
Медленно проходя мимо ворчливых галок, встрепенувшихся синичек, весело играющих ребятишек и заботливых родительниц, я думала, что же это только что произошло. Я всегда такая недоступная, немного подозрительная, и немного несмелая, вдруг веду домой незнакомого мужчину. Я росла в хорошей семье, мой дедушка служил дипломатом, и бабушка всегда была с ним рядом в многочисленных командировках, она всегда сопровождала его, помогала ему во всём. Они были очень добрыми, и я их обожала. Моя мама, Марина Борисовна, всю жизнь преподавала в институте на истфаке, папа умер, когда мы с братом были маленькие, как говорят, умер молодым, сердечный приступ и жизнь разделилась на "до и после". Но мы все пережили этот страшный период. И вот мой старший братишка уже обзавёлся семьёй и тремя детьми, мальчишками Кирюшей и Костиком, и дочкой Анечкой. Все они были самыми любимыми и дорогими для меня людьми. Мой дед Борис Сергеевич, купил для меня двухкомнатную квартиру, и после окончания института, я начала жить самостоятельно. Мне нравится роль хозяйки дома, я люблю свою квартиру, там очень удобно и много дорогих моему сердцу вещей, так как дедушка и бабушка жили в разных странах, они всегда мне дарили сувениры. Все подарки я бережно сохранила и теперь они расставлены на комодах, журнальных столиках и многочисленных полочках. А ещё у меня много картин. Раньше я увлекалась живописью, ходила в художественную студию и много рисовала, и вот теперь все мои старания висят на стенах. Да, квартира наполнена вещами и каждый уголок дышит теплом и уютом, но всё равно он пуст, нет того единственного, о ком мечтают все юные девушки и к сожалению не очень юные. Как так получилось, что к двадцати шести годам я была одинока, ведь я совсем не дурнушка, у меня красивые зелёные глаза, удивительная улыбка, я не маленькая и не высокая, образована и начитана, у меня есть профессия и всё равно одинока. Нет, конечно, у меня была парочка незначительных романов, один в институте, другой после окончания, но как-то не сложилось. Возможно, причина во мне, так как хотела объять необъятное, и от молодых людей требовала неисполнимого. Но тогда мне казалось, что делаю правильно и требую совсем немного, а лишь то, что полагается. Какая же я была глупая! Мои подружки уже замужем, у них всё сложилось и я рада за них. Но я-то – одна.
Я открыла дверь и пригласила нового знакомого зайти. После мороза, в доме показалось как в тропических джунглях. Глеб со смущением вошёл в квартиру и осмотрелся. Когда он снимал пальто, я обратила внимание, что у него немного трясутся руки. "Нервничает" тут же подумала я и с улыбкой помогла ему. Он был такой холодный словно ледышка. "Да так и пневмонию можно схватить".
– Вы замёрзли! Хотите горячую ванну? – предложила я.
– А можно? – с волнением спросил Глеб.
– Конечно! Проходите, сейчас дам вам чистое полотенце.
Я пошла в ванную комнату, включила горячую воду.
– А пока вы греетесь, заварю чай. Вы какой любите, чёрный или зелёный?
– А можно кофе? – поинтересовался он.
– Можно! – засмеялась я. – Берите все, что потребуется, шампунь, мыло. Давайте же, не стесняйтесь.
"Уф, вот это да" я мысленно поражалась на свою смелость, "а может спросить у него документы? Неудобно как-то! Ладно, не маньяк же он, в самом деле". Суетясь на кухне, напевая, что-то под нос я не сразу обратила внимание, что в дверях стоит он. На нём был мой домашний махровый халат, который смешно обтянул его голый торс, на ногах были мои пушистые тапочки, из которых пятки вылезали почти наполовину, на шее мокрое полотенце. Но самое удивительное я не сразу его узнала. Губы растянулись в довольную улыбку, кожа на щеках под густой щетиной слегка порозовела, а глаза немного потеплели, так что казалось, что эти два "озера" вот-вот выплеснутся наружу. Влажные волосы, зачёсанные назад, открытый широкий лоб. При виде него у меня опять подкосились ноги, и только необычайной силой воли я заставила вернуть себе равновесие. К горлу подкатился комок, и минуту не могла промолвить ни слова. Такого красивого мужчину я видела впервые за всю свою жизнь, нет, стоит оговориться, красивых мужчин видела много, но в нём была необычная красота, а та, что приводит все клеточки и нервные окончания твоего тела в электрические разряды и, кажется, что поднеси спичку, вспыхнешь и сгоришь за секунду. Вот и во мне при виде Глеба по всему телу пробежали искорки, а в животе как будто невидимая сила, невидимой рукой сжимала и разжимала мои внутренности. Я присела не краешек стула и продолжала, как дурочка смотреть на него.
– Простите Лиза, я воспользовался вашими вещами, – он опустил голову и посмотрел на розовые тапочки.
Я сразу пришла в себя. Глядя на него, мне стало жутко смешно и, не удержавшись, прыснула от смеха. Глеб тоже заулыбался, сначала робко, а затем мы вместе закатились от смеха. Пока он наслаждался кофе и бутербродами с колбасой, я думала "почему этот мужчина ворвался в мою спокойную размеренную жизнь и что нам с этим совсем делать дальше?" И конечно, я решительно хотела знать про него всё, и что же всё-таки случилось с ним, а ещё больше мне хотелось узнать, что же случилось со мной.
Когда было покончено с последним бутербродом, молодой человек, вытер салфеткой губы и с благодарностью посмотрел на меня. А я ждала, когда же Глеб начнёт свой рассказ, и я наконец-то узнаю всё. Но вместо исповеди услышала вопрос.
– Лиза, вы так добры спасибо вам за ванну и кофе, но не могли бы вы исполнить одну мою просьбу? – я, молча, кивнула, а он продолжал. – Можно мне прилечь у вас где-нибудь, а то могу рухнуть прямо в вашей кухне, под стол и это будет выглядеть не очень красиво. Я, правда, очень хочу спать, не спал несколько дней и ночей, если честно даже сбился со счёта. Кстати, какое сегодня число?
– Суббота, двадцать четвёртое, – и помолчав, прибавила, – декабря, две тысячи одиннадцатого года. А про себя добавила "от рождества христова".
Глеб на меня посмотрел растерянно, но промолчал. "А ведь сегодня рождество, католическое, а я забыла", эта мысль хлестнула меня как серпом, "сегодня ко мне должны вечером забежать мои любимые подружки и мы собирались отметить это событие".
– Давайте я вам постелю на диване, а потом мы с вами поговорим, – тихо произнесла я и повела Глеба в комнату.
Предложив подушку и плед, пожелав добрых снов, отошла на шаг, повернув голову, в сторону лежавшего на моём диване незнакомца я увидела, что он уже закрыл глаза и спит непробудным сном. Я стояла и смотрела, как дыхание, сначала глубокое и прерывистое, становилось ровным и спокойным, но черты его лица не расслабились не на мгновение, он как будто был настороже и сон его был тревожный. Постояв минуту, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. "Что же мне делать" думала я, " Как мне объяснить своим подружкам, что привела в дом совсем незнакомого мужчину, помыла, накормила, да ещё и спать уложила. Нет, и его я не могу выпроводить, вряд ли он так скоро проснётся". Я посмотрела на часы, уже шёл четвёртый час. Девочки собирались прийти часов в шесть, семь. Надо звонить им и перенести встречу, придумать какую-нибудь причину, а после всё объяснить. "Надеюсь, они не обидятся!"
Набрав всем по очереди на мобильный телефон, отменила назначенную встречу, придумав о возникших на работе неотложных делах, чем привела в замешательство своих драгоценных подружек. Ведь перед этим я сама им говорила, что начальник улетает на Канары и все, кто работает в офисе, в эти выходные свободны и счастливы, (никого в любую минуту не выдернут из дома, компании, кино). Девчонки с сожалением прощались, а я думала, поверили они мне, после того как я врала без зазрения совести. Сидя в кухне, смотрела на стену в одну точку, и взгляд мой с каждой секундой становился всё туманней и туманней. Наконец-то я заставила себя встряхнуться, и набрала телефон мамы, поинтересовалась её здоровьем, поговорила про Славика, узнала про проказы мальчишек, и какая прелестная у нас Анюта, про соседку с пятого этажа и ещё кучу разностей. Поздравив с праздником, я распрощалась и повесила трубку в надежде, что сегодня уже из родственников никто не позвонит.
Слоняясь по квартире, я не знала чем себя занять. Закуски у меня были заготовлены накануне, я подумала о подарках, которые не купила, но решила, что завтра будет целый день и сразу успокоилась. Проходя по коридору, я обратила внимание на дорожную сумку из натуральной кожи, оставленную Глебом. Я подняла её с пола и тут меня захлестнула волна любопытства. "Должна же я знать хоть что-то про того кого привела в свой дом" и дрожащими от страха пальцами потянула за молнию. Внутри лежала мужская одежда, пару рубашек, свитер из ангоры... "Господи, что же я делаю!" резким движением застегнула молнию на сумке и поставила её обратно. Часы показывали половина девятого, и мне вдруг ужасно захотелось есть.
Вернувшись в кухню, я занялась ужином. Через полчаса в прихожей зазвонил телефон, в тихой квартире его звонок показался как оглушительный вой сирены. Я кинулась к телефону. Кто бы мог подумать, конечно же, это звонила Дашка, с подозрением она поинтересовалась как у меня дела. Я как могла, отбивалась от подруги, заверяла, что всё замечательно, что босс решил не давать нам спуску и вызвал пол отдела на работу, подготовить какие-то бумаги, потому что когда он прилетит, они ему срочно понадобятся и так далее. Заверила, что обязательно встретимся и отметим, на что Дарья сказала, что они с девчонками встречались сегодня в кафешке, долго обсуждали меня и мои странности. Затем она начала рассказывать про своего Валерку; это про супруга, какой он внимательный и замечательный, что он на рождество ей и дочке Насте, сделал подарки. Пока она перечисляла подарки, подаренные на праздник благоверным, открылась дверь, и из зала вышел заспанный Глеб. Он тихо извинился, взял свой саквояж и прошёл в ванную комнату. У меня защемило сердце, а на душе стало не по себе, почему то подумала, что он сейчас оденется и выйдет. Уйдёт от меня навсегда.... Быстро попрощавшись с Дарьей, повесила трубку и прошла в кухню. На сковородке ароматно шипело мясо. Выключив газ, я села за стол и стала ждать. Через несколько минут передо мной появился Глеб. Он переоделся в свою одежду и выглядел немного отдохнувшим и посвежевшим.
– Простите, что разбудили. Это Дашка, моя подружка звонила, поздравляла с праздником.
– Ничего страшного, выспался! Спасибо вам Лиза, – Глеб переминался с ноги на ногу. – Наверное, мне пора, я и так отнял у вас много времени и разрушил ваши планы.
"Господи только не это!", а вслух произнесла:
– Глеб, я вас не отпущу, у меня и ужин готов, и потом вы должны мне всё рассказать или хотя бы объяснить, что же с вами случилось.
Немного помедлив, он сказал:
– Хорошо, давайте ужинать.
– У меня есть бутылочка вина, – садясь за стол, неожиданно предложила я. – Сегодня праздник, может, откроем. Ну и за знакомство.
Глеб посмотрел из-под опущенных пушистых ресниц и кивнул. Он открыл бутылку Шардоне 2006 года и разлил по бокалам.
– С праздником и за знакомство, – произнёс Глеб и приложил свой бокал к моему бокалу, хрусталь мелодично зазвенел.
– За вас, – выпалила я и быстро сделала большой глоток.
Затем мы ели и разговор никак не начинался на ту тему, которая интересовала меня больше всего. Наконец когда с антрекотами было покончено, я взяла бутылку и фужеры и пригласила Глеба перейти в гостиную, там мы могли спокойно поговорить.
Поняв, что больше нет смысла оттягивать разговор, Глеб разлил остатки вина, и тихо сказал:
– Лиза, для начала я хотел бы показать вам одну вещь.
Он встал и на минуту вышел в прихожую. С замиранием в сердце, я ждала, что последует дальше. Вернулся он, держа в руке, какие-то документы. Садясь рядом, он протянул мне паспорт.
– Это что бы вы ни сомневались, что я не бандит, – улыбнулся он.
Открыв титульную страницу, я прочла: Гордеев Глеб Германович, место рождения город Москва, год рождения 1978. В углу фотография Глеба, только выглядел он чуть моложе и счастливее что ли, по-мальчишески взъерошенные волосы, серьёзный взгляд и огромные глаза. Следующая страница с отметкой о месте жительства: Москва, проспект академика Сахарова, номер дома..., следующую страницу я принципиально смотреть не стала. Закрыла паспорт и отдала его владельцу.
– Спасибо Глеб, не сомневаюсь, что вы не бандит или что-то в этом роде, но раз вы не являетесь ни тем и не другими, тогда что вы делали на улице, и почему вы плакали, – уже с уверенностью произнесла я.
Он вздохнул и начал свой рассказ.
Давайте всё по порядку, начну с того момента, когда два года назад меня послали в командировку в Серпухов, я уже говорил, что я врач, нейрохирург и в местной клинике потребовалась срочная консультация специалиста. Мне не хотелось туда ехать, в отделении накопилось много работы, друзья приглашали на выходные за город, моя девушка... Он поднял на меня взгляд и продолжал сдавленным голосом. На тот момент у меня была возлюбленная, из очень хорошей семьи, богатая, образованная, благополучная, но это не важно. Так вот мне не хотелось туда тащиться, но я не мог отказаться. Предположив, что быстро сделаю все дела и вернусь обратно как можно раньше, выехал из Москвы. В местной больнице, встретили меня хорошо, в провинции всегда с уважением относятся к специалистам из столицы. Первым делом я отправился к пациенту. Мужчина пятидесяти лет, с диагнозом черепно-мозговая травма, перелом свода черепа. После проведения томографии обнаружена гематома и как последствие отёк головного мозга. Так что с быстрым возвращением домой я поторопился, больной находился в критическом состоянии, и потребовалась экстренная операция с дальнейшей транспортировкой в Москву. Возле него находилась молодая девушка лет восемнадцати, как оказалось единственная его родственница, дочь. Она была с ним постоянно, чем поражала весь медицинский персонал, держала его за руку, разговаривала с ним, хотя он был в почти бессознательном состоянии. Когда была вызвана санитарная авиация, она поехала вместе с ним.
Я вернулся домой и на следующий день вышел на работу. Рутина дел поглотила меня с головой, я забыл о своей поездке, о пациенте и бедной девушке. В конце недели, как раз у меня было дежурство, я шёл по коридору отделения и вдруг увидел её. Она сидела на больничном диванчике и плакала. Дрожа как осиновый листик, лихорадочно сжимая, маленькие кулачки, она казалась хрупкой и беззащитной. Я подошёл к ней и поинтересовался, что произошло и как её отец. Она посмотрела на меня заплаканными глазами и сказала, что час назад отца не стало. Как бы ни циничны были врачи, и я в том числе, в тот момент сердце у меня похолодело. Я присел рядом и взял её за руку. Она прильнула мне на плечо и заревела. Успокаивая девушку, просидел с ней минут десять, а затем спросил, что она собирается делать, и не нужна ли ей помощь. Она сказала, что ей некуда идти, а в больнице больше оставаться нельзя и не знает, как ей поступить. Не понятно, что в тот момент на меня нашло, наверное, мне стало жалко это хрупкое создание. Проникнув к ней сочувствием, предложил ей пока всё не наладиться, остановиться у меня. Это было роковым предложением, но об этом позднее. Я дал ключи и адрес, проводил до выхода из клиники. Жил я один, и вопросов по этому поводу не у кого бы ни возникло. Ну, разве что у моей возлюбленной, но она знала, что я на дежурстве и на тот момент все проблемы отпадали. Мы условились, что как только Екатерина, так звали мою новую знакомую, приедет ко мне домой, она позвонит мне на мобильник. Убедившись, что она на месте, тут же забыл о ней и занялся своей работой. Как обычно привезли тяжелобольного, и я отправился в операционную. На следующий день возвратился домой только под вечер. Подойдя к входной двери, стал искать в кармане ключи, сначала я пришёл в замешательство, подумав, что потерял или забыл их где-нибудь. Но тут же вспомнил, что отдал их Екатерине и она должна до сих пор быть дома. Или нет, может, её уже нет и вещей нет и денег нет, подумал я и нажал кнопку звонка.
Через минуту дверь распахнулась. Я увидел перед собой милое создание, золотые волосы спускались с её маленьких плеч, огромные карие глаза смотрели на меня взволнованно. Пухленькие губки были полуприкрыты и видны были маленькие ровненькие зубки. В одной руке она держала большую ложку, а в другой кухонное полотенце. Когда я вошёл, то до меня из кухни донёсся запах чего-то вкусного. Я с удивлением посмотрел на Катю. Это борщ – сказала она, – вы должно быть ужасно голодный. Я был поражён. После ужина мы долго разговаривали. Катя призналась, что не знает, что ей делать, как организовать похороны и как дальше жить и обратиться ей не к кому. Родных и близких никого нет. Так как они с отцом приехали из Владивостока только месяц назад, ни с соседями, за столь короткое время не познакомилась, ни друзей не завела. Она опять заплакала, а я как безумный бросился успокаивать. Прижимал к своей груди, гладил по её прекрасной рыжей голове и целовал в макушку. Она же не переставала рыдать и теснее ко мне прижималась. Я целовал маленькие ручки Кати, вытирая слезки, прикасался губами к глазам, в какой-то момент на меня нашло затмение, потому что через мгновение мы уже целовались в губы. Она не сопротивлялась и вот мы уже лежали на кровати, на полу валялась наша одежда, а мы как безумные предавались такой же безумной страсти. Когда всё закончилось, мы мокрые от пота и от слёз лежали, и молча, смотрели друг на друга. С этого момента моя жизнь резко изменилась. Не буду вдаваться в подробности, но отца Ирины я похоронил сам, всё прошло без помех и церемоний. Екатерина осталась у меня, сказав, что домой ей возвращаться незачем, вещей у неё никаких не было и поэтому проблем с переездом не возникло. Я накупил ей красивой одежды, кормил разными вкусностями, купал каждый день как маленькую девочку в ванной усыпанную лепестками роз, а сам купался в любви и безумном сексе. С Алисой правда возникла проблема, так как она сразу заподозрила что-то неладное, но я как мог, выкручивался, пока не настал момент, объяснится. Я всё честно рассказал ей и попросил у неё прощения. Алиса была в бешенстве, она кричала на меня, говорила, что я попал в ловушку, которую устроила провинциальная шлюшка, так она выразилась. Но я уверял, что у нас с Катей серьёзно, что намерен жениться на этой девушке и что она, Алиса, тут совсем не причем. Как же я был слеп, ничего не видя вокруг себя. Работа ушла на второй план, больные интересовали меня всё меньше и меньше, друзья выпали из моей жизни. Была лишь только она. В любую свободную минуту мы занимались сексом, в любом месте, в любых позах. Кроме секса и развлечений у нас на тот момент ничего не происходило, мы наслаждались каждой минутой. Я потерял голову. Через пару месяцев признался, что хочу на ней жениться, и она конечно согласилась. Свадьбу мы отмечали в Вене, так захотела Екатерина я, конечно, не возражал. Так как родных у нас не было, мои родители умерли десять лет назад, мы пригласили только моих друзей и провели неделю в великолепной Австрии. После школы Катя нигде не училась, специального образования не было, и поэтому она сидела дома, да и я был – "за". Красивая жена, всегда ждёт меня дома, готовит вкусные обеды и ужины. С ней не стыдно выйти в свет, приятно путешествовать...
И казалось, моя сказка никогда не закончится. Мы были женаты уже больше года, как то вечером ко мне подошла моя жена и села ко мне на колени. Предвкушая и ловя себя на мысли, что эта женщина сводит меня с ума, за это время Екатерина похорошела и расцвела ещё сильнее. Она завела со мной беседу. Оказалось, что у неё нашёлся какой-то дальний родственник и ей необходимо повидаться с ним. А так как живёт он в другом городе ей надо съездить к нему самой, а для этого ей нужны деньги. В деньгах моя жена никогда не нуждалась, я обеспечивал всем необходимым, фитнес клуб, салоны красоты, шопинг, всё что угодно. Я, конечно же, дал согласие и сказал, чтобы она взяла столько, сколько ей нужно. На следующий день она уехала, пообещав звонить каждую минуту, я был растроган и понимал как трудно бедной девочке одной без родных и близких. Чтобы меня не беспокоить она вызвала такси. Я нежно поцеловал Катю и закрыл за ней дверь. По какой-то неведомой причине подошёл к письменному столу и заглянул в ящик, где лежали наличные деньги. Там было пусто.
Я не бедный, но и не богач, деньги зарабатываю своим трудом и конечно немного удивился: для чего понадобилась моей девочке такая сумма, триста тысяч рублей. Но в следующую секунду уже забыл об этом, потому что у меня зазвонил телефон. На проводе была Катенька, мы мило побеседовали, признаваясь через каждое слово в бесконечной любви и про деньги я, конечно, ничего не сказал.
Она вернулась через пару дней такая возбуждённая, счастливая, улыбка не сходила с её лица. Оказывается, что у Кати отыскался дядя, то ли двоюродный, то ли троюродный, я не понял. И он не знал, что умер её отец, а когда узнал, то сразу же начал поиски. Каким образом он разыскал племянницу, она не рассказала. Теперь она знала, что не одна, то есть не совсем одна и что теперь у неё есть два любимых человека.
Через неделю я должен был улететь в Берлин, на международную конференцию, это был июнь. Погода весь месяц стояла прекрасная и моя девочка жаловалась, что она устала сидеть дома. Я посоветовал ей, пока меня не будет пожить на даче у моих друзей, но она сказала, что поедет на недельку к своему родственнику. Она пояснила, что он устроился на работу и нашёл чудесный домик за городом, с небольшим садиком и грядками. И если я не возражаю, то она поедет туда и поможет своему дяде, а заодно отдохнёт и позагорает на солнышке. Я подумал, что это удачное решение вопроса и поцеловал свою любимую. Перед отъездом снял с карточки деньги и посоветовал не сильно перегреваться на солнце.
Неделя в Берлине казалась мучительно долгой. Поэтому садясь в самолёт, предвкушал встречу и надеялся, что Катя будет так же рада, как и я. Забрав с парковки автомобиль, и простояв в пробках, приехал только ближе к вечеру. Дома никого не было. Это мне показалось странным, так как днём Екатерина обещала меня встретить. Я набрал её номер, но услышал только длинные гудки. Возможно, она вышла в магазин за покупками и просто не слышит звонок. Я разобрал чемодан и пошёл на кухню включить чайник. Там всё выглядело так же как в день отъезда. Неужели приехал раньше жены. Через час-полтора она впорхнула в квартиру. Долго извиняясь, рассказывала, что застряла в пробке, якобы, где то случилась авария и всё движение перекрыли. Не поверить ей смысла не было, и мы стали делиться впечатлениями за прошедшую неделю. Затем мы занимались любовью, но Катя предупредила, что неважно себя чувствует и всё произошло очень быстро и скучно. Я тоже вымотался и быстро уснул.
И опять я ничего не заметил, а стоило бы. Наступила осень. Я целыми сутками пропадал в клинике. Как мне казалось, Екатерина занималась привычными делами, только теперь она пропадала вечерами у каких-то внезапно появившихся подружек. Но я был рад, что она завела друзей. Я купил ей машину, правда подержанный форд, но она радовалась, как маленький ребёнок. Теперь она могла ездить к своему родственнику на автомобиле, что случалось всё чаще и чаще. Деньги, почему то также быстро утекали из бюджета. Но меня в то время это мало интересовало, я был счастлив: у меня была любимая жена, любимая работа, уютный дом, меня всё в этой жизни устраивало.
Второго декабря у Кати было день рождение, ей исполнилось двадцать лет. Мы решили отметить это событие дома. Я купил ей подарок, она любила украшения, и проблем с выбором подарка не возникло. Мы договорились, что еду закажем из ресторана, я только заехал в супермаркет за шампанским и в шесть вечера был уже дома. Катюши ещё не было. На сердце у меня стало неспокойно, час назад, она была дома и уверяла, что готовиться к моему приходу. Я позвонил, но в ответ услышал голос девушки оповещающей, что абонент не доступен. С беспокойством приготовился ждать. Ждал я до утра, всю ночь не сомкнул глаз, но она так и не пришла. На следующий день была суббота, и у меня был выходной. Телефон продолжал молчать, а я не отводил с дисплея глаза. Только теперь до меня дошло, что я не знаю ни одного номера телефона, ни её дяди, ни подружек и как их зовут, не знал, в каких клубах и салонах она бывает, я не знал ничего. Мне стало не по себе, меня охватил жар. Звонить в полицию, в больницу, морг... я прошёл в спальню, со страхом открыл дверцы шкафа. Все её вещи были на месте. Украшения, документы, всё лежало на своих местах. Вернулся в зал и приготовился звонить в полицию. В этот момент в прихожей хлопнула дверь. Я бросил трубку и кинулся туда. Она стояла в дверях, как ни в чём не бывало. Рыжие волосы разметались по меховому воротнику шубки. А в глазах прочитал мольбу о прощении, и она начала его просить. С её слов я понял, что после моего звонка к ней приехала подруга, у неё случилась неприятность с её парнем, и она просила помочь. Она говорила что-то ещё, много и бессвязно, и я не мог уловить и слова. Наконец она ещё раз извинилась и сказала, что очень голодна и потащила меня на кухню. Выходные показались самыми кошмарными днями в моей жизни. Мне было ужасно больно, и я не знал, что мне с этой болью делать. Потом я опять закрутился на работе и вот настал тот день...
