Текст книги "Короткая история жизни Пофунтия, Крестьянина Волшебницы. Дварф (СИ)"

Автор книги: Аноним Jeniak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Jeniak
Короткая история жизни Пофунтия, Крестьянина Волшебницы. Дварф

Повесть моя пряма и крепка аки и положено быть жизни каждого достойного сына отца Скалы и матери Земли. Родиться мне довелось в кряжий год Стальной наковальни, пятого кулака, от рождения правительницы человеческой империи, той что уже трётья от раскола подземного Царства. Свет увидел в малом наземном анклаве Чугунный Долл, что у долины Горькой Памяти.

Анклав наш, не то чтобы большой, и не самый богатый из общин наземников, но достойный и приличный. Законы предков мы чтим и почтения традициям не забываем. Пусть и нет вокруг следов Творца Гор и скалистых утёсов, но уж до недр материнских шахт мы пробить смогли, так что не бедствуем.

Вот и отец мой с матерью, приняв и проверив первую мою самовыкованную наковальню, хмыкнули и именовали меня: "Пофунтир, Добрый Хват".

Матушка моя добротная дварфка, мудрости большой, никогда поперёк слова отцовского не зыкала, за что и чтима в семье была сильно и долю свою женскую знала и вела в почтением. Каменный домишко наш, спроектирован ею акраз после свадьбы, был добротен и возведён с розумением, за что и дом наш славен был промеж соседей. Всегда был чист он и опрятен, а подвал не знал запустенья ни в пиве ни в мясе.

Весьма батюшка горд был матушкой моей, но по наставлению предков спуску не давал, но и кулака не показывал, за глаза, улыбался сквозь бороду, любуясь осанкой крепкой, да рукой хозяйской.

Впрочем, за кого попало и не отдали бы отцы матери моей её, немало пришлось испытаний пройти бате, пока Старшие в роду материнском не решили, что дварф он справный, и бороды брить от позора родственного им не придётся за решение своё пустобрежное.

Но по другому и быть не могло, ведь не абы кто батя у меня. Много ль вы найдёте воев достойных, что в свои неполные сто сорок лет смогли бы хирд собрать и в долине этой жизнь наладить, обороняя от племён зеленокожих да люда бездомного-перекатного. Вот тото же, что почитай с трёх родов, покинувших лоно подземное, батя один такой и есть, да ещё и мастер-коваль редкостный.

Но чести особой в деле бранном ни батя ни остальные из родичей наших не видывали, зато за мудрость, основательность и руки золотые на сходке Старейшие постановили, что Таном ему быть и секиру клановую, что от Царя Подгорного историю ведёт, хранить.

Так что растили меня родители мои правильно, сызмальства к труду и разуму наставляя, не без тумака любовного и пива пенного, само собой. Матушка с первых дней о строительстве и недрах сказки сказывала, наставляя о жизни и пропитывая мудростью былин родовых и любовью землицы родимой. А кому ещё учить дитятко знаниям пород скальных и мудрости штолен, как не женщине, что недра и жильё нутром своим чует.

Так, что к отцу на наковальню попал я уже дварфом правильным, со знанием Алфавита Рун Малых, и умением стену аль Замок отстроить. Не то чтобы мудрость невиданная, но куда ж чурбаном безмозглым лезть не зная, ни как кувшин пива ухватить, ни чем киянка от колотушки али молота отличается. Ну а поработав в штольне и стройке, почувствовав родство и мудрость тверди земной, можно уже и к труду мужскому подходить, в кузне у горна постоять, али кувалдой отцу помочь волю металла воплотить.

Так и живём, трудом честным да мудростью предков путь прокладывая сынам своим.

Вот и отец обмолвился, что пора бы и мне Клан поддержать. Борода густая, до пояса вытянулась, руки крепки, словоблудом никогда не был, "Творение" первое свершил, секиру познал и крови хлебнул, стало быть можно и к браку подпускать, авось не посрамлю кровь родную и память предков. А то что жену без меня выберут, так и правильно это. Какие года мои, гордыня одна, а Старшие и меня знают и долю мне отсыпят не скупясь, не чужак же. Как никак своя кровь, близкая, не дальше седьмого роду каждому.

Так что посидеть можно в спокойствии, попалить табачок в трубке пока они там совещаются в Общинном доме. День то Праздничный, к труду Запрет сегодня. Страсти и страхов в сердце много быть может, как в день имянаречения. Не годно сейчас металл оскорблять. Чего, ржа не побери, рука от мысли лишней дрогнет, убью любовь в предмете рождающуюся. Всё равно что дитятко искалечить. Уж лучше посижу трубку раскурю, пусть и чешутся руки взять жилу стальную, в горне согретую, и выходить её.

Но кто, там со стороны гор по тракту идёт? Странный путник. Из наших вроде, но белый как лунь, и в тряпках одних. Но шагает правильно, крепко, ровно. Трус или изгнанный так не ходит, не чуют они правды за собой, а это не идёт, а волю Отца Скалы несёт.

– Здравия желаю. – Подойдя и не скрывая взгляда, поздоровался со мной он, выгадав время подумать.

– И тебе. – Ответил я ему, кивнув на скамью у стены. – Куда путь держишь?

– Куда дорога ведёт, туда и иду. Возможно и пришёл уже. – Может и привела его дорога, кто ж её знает ... дорогу-то. А перстень твой "путник" я заметил, не простой ты проходимец, из рода королевского. Пусть и не прямой отпрыск, но и мы не люди, али ельфы, чтобы забывать кто мы есть через одно-пятое колено родства отделившись.

– Возможно и пришёл. – Киваю ему, выпуская дракона дымного из под бороды в две косы заплетённой.

– Не продашь табаку малость? Своим не разжился.

– Отчего ж не продать, не угощать же. Золотой стоил мне узелок этот. С тебя больше не возьму. – Передал запасной мешочек курительной травы, кивая ему.

– Чем живёте? Лишние руки не нужны? – Как правильный дварф, поговорив о том о сём, наконец-то перешёл к делу гость. И Слова правильные сказал, не приживалка, а работник пришел, а что чужак, так может и сроднимся.

– Чего ж не нужны, всегда труд найдётся, к чему у самого рука лежит?

– Всего понемногу, и ничего по существу, но голова есть и руки свой путь найдут. – Невольно скривившись от ответа детского, я отвернулся, чтобы не обидеть путника. Кто его знает жизнь его, а то что честный и врать не стал и то неплохо. Отцу бы его показать, нехай решает.

– Тану и старейшинам тебя показать надо, решат. Меня Пофунтир, Добрый Хват звать.

– Приятно, Юрий,КамнеГрыз я. – Доброе имя, не Древолюб али Водопей какой. Камень Грызть, это не брагу хлебать, крепкий в воле своей, стал быть, упёртый. К добру это. – А где Тан ваш?

– В совете со Старейшинами решают. Как выйдут – увидишь. – Кивнув мне Грыз затянулся во всю мощ лёгкий и успокоился. Не трепал языком больше, сидел, думу думал.

– Кто такой? – Выйдя из калитки и осмотрев чужестранца спросил отец.

– Представился мне Юрием,КамнеГрызом, Тан. – Вставая и отряхивая портки, одновременно со странником, представил я знакомца бате.

– Чего ищешь?

– Место для жизни и труда подбираю.

– А к нам чего припёрся? – Строго спросил Тан. Его понять можно, он за благополучие всего Клана отвечает. И перекати поле без дома и родства ему не очень-то и нужен, пусть и из крови Влады подгорных он. Кровь не водица, но и башка не ступица, куда дурные мысли выведут поди угадай.

– Мимо шёл, родича увидел, табаком разжился, дай, думаю, долю свою тут поищу. – Тан лишь кивнул молча и забрав меня ушёл.

– Может и здесь, со Старшими подумать надо. Ты заходи пока, в гостевом доме остановись, ежели чего – тебя кликнем.

Определившись с гостем, отец отправил меня в пивное подворье, выпить за решение старших. Свадьбе быть.

Не услышав слов отца, я и не осознавал, что душа моя парила в небесах от страха, и тут, словно скала, рухнула в объятия матери Земли. Покой, положенный одному из сынов гор, вернулся в сердце, а руки задрожали от страсти воплотить что-то из металла.

– Беги, вижу же, что зуд в руках. – Ухмыльнулся отец, и сам отправился к Старшим с вопросом срочным.

Отца увидеть сдюжелось только поздним вечером, когда все силы тела и духа ушли на рождение новенького молота кузнечного.

– Умойся и содись к столу, разговор есть. – Встретил отец меня. Видимо действительно важное чего, раз он всё ещё не лёг спать.

Молча кивнув ему, быстро ополоснулся от пота праведного, выжал бороду и занял положенное мне место за столом. Каша гречневая, с куском свинины прожаренной до хруста да жбан пива домашнего ушли как не в меня, и вот отец, отставив своё пиво, начал разговор:

– Две вести тебе есть от совета Старших, обе важны, начнём с той что помельче. Сватовство твоё оформили чин по чину и дары подобрали правильные, так что невеститься тебе придётся к дварфке достойной. Даст дух Гор, детки от неё пойдут справные. Коли, стал быть, и сам не подведёшь в испытании от клана её. Учти, что девчушка тебя достойна, а быть может и по правше будет, так что предстоит тебе хорошо выложиться.

– Батя, али ты не знаешь, что трудом меня не испугаешь? – Хмыкнул я ему.

– Не балогурь. – Одёрнул меня отец. – Дварфка из подгорных, из клана Рубленной Кирки.

Ого, не то чтобы невидаль – подгорники, но, чтобы они своих дочерей за наземников отдали, парень действительно хорош должен быть. Ответственность-то какая.

– Понял, бать.

– Жрица Рун она, Выученная. – Наблюдая за мной из-за кустистых бровей, добавил он, от чего стопа Отца Скалы, лягла на грудь мне, продых прекращая.

– Понял, не подведу. – А что тут скажешь, заполучить к себе истинную Жрицу Рун, а не обычного дварфа, с алифивитами едва знакомого, это честь Великая, и мечта для нас не виданная. – Отдадут ли?

– Как я твои поделки детскии деду еёйному отдал, он бороду свою седую гладить стал. Точно говорю, что отдадут, коли ты сам себе на бородишку свою куцую не наступишь и мордой в свиной ляп не ляжешь.

Что тут говорить, работать надо, чтобы потом и мозолями доказать родне невесты моей, что дварф я правильный, и за мной достоинства жинкины ржой не пойдут.

– С этим порешали, теперь к важному. – Хлопнул отец ладонью по столу, на что мать тут же ещё по одному жбану пива нам подставила. Мудрая она женщина.

– Знакомец твой. Сам-то понял кем таким будет?

– От крови Королей подгорных он. – Тутже выложил я догадку.

– Правильно, Сын. По кольцу понял? – А что тут говорить, кивнуть только, подтверждая, что мудрость сказаний мамкиных в проплешинах бороды потерять я не успел. – Так вот, скажи мне Сын, почему ты к нему как к чужаку баял?

– Так, как же иначе? Кровь она конечно "Да", но коли я к каждому чужаку слова, что монеты медные сыпать буду, цена ни мне ни ему и гроша не станет. – Немного растерявшись ответил, как на духу я.

– Верные слова, и поступок мудрый, чай не владыка, а кем станет там ещё посмотрим. Но дело Старшие тебе через меня важное передают. Пойдешь к Грызу хирдманом, али подмастерьем, кем позовёт, и мудрости нашей обучишь.

– Но Батя... – Хотел возмутиться я, ведь коли я к необученному дварфу помощником пойду, когда ж мне к женитью готовиться? Но он так зыркнул на меня, что я мигом вспомнил черенок лопаты, что спину мне ровнял, когда я в ученичестве отца не слушал. – Да, Батя. Как скажете.

– То-то же, поведёшь его от ступеней малых и креплений штолен до горна кузнечного, как положенного новику какому. – Вот тут уже не выдержал я.

– Новиком, дитяткой меня.. – Вскинулся я, но крепкий отцовский кулак незнамо как прилетевший сверху по кумполу язык заставил прикусить, и мысли дурацкие из черепушки повыбил. Когда искры из глаз до последней вылетели, и голова чуть гудеть перестала, я только и смог что вымолвить. – Да, Батя. Как скажешь.

– Не смей против старшего вякать. – По-доброму ощерился в бородатой улыбке отец. – Тут дело какое? Знания и разум у Грызя есть, только вот руки неумелые, быстро он по штольням до приисков спустится и навыков наберётся, тебе надлежит, как верному сыну Скал помочь ему не чужаком быть, а членом Клана.

– Но, Батя... – Начал я, но видя, что отец опять кулаки разминает, дурость выбивать, тут же зачастил: – я не супротив воле старших, я для розумению спросить хочу. Зачем нам руки неумелые да рты прожорливые?

– Коли не строптивиш, а розуму для – отвечу. Что ты про Кровь Королей знаешь?

– Что из былин, да преданий слыхивал, то и знаю. Что земля под дланью их плодит лучше, дварфы рождаются чаще, ремёсла спорятся. Но лёгкость в ковке к перекалу ведёт, нельзя спешить, негоже и нам торопиться.

– Верно баешь, но сила Сынов Королевишных не в руках их и даже не в мудрости особой. Само бытиё их правильно и на благо клану пойдёт. То не спех и суета, то правильность и размеренность в пути, что Королевиш выбрал. А нам сильно сдюжило, и Грызь не пустобрехом оказался. Из путей жизненных не войну он выбрал, а ремёсла, мастерства, руны и мир. Старцы подтвердили, что миролюбив он и расположен к труду верному. А коли кровь за зря течь не будет, и содействие разумное появится, никто в обиде в воздух не поднимется. Крепче на землю встанем. Так что всё решено, завтра до восхода солнца чтобы был у дома гостиного с инструментом нужным, со штольней будешь новика знакомить.

Старший сказал, значит так тому и быть и с утра я стоял покуривая у входа в дом гостинный ожидая Грызя. Не успел я и первую выкурить, как вышел он на крыльцо и рядом со мной свою раскурил.

– Чего не спится? – Втянувшись пару раз, спросил он.

– Примета плохая.

– Хмм??? – Вопросительно хмык был мне ответом.

– Кто спит по утрам долго, тот ест мало и мрёт быстро.

– А. Да есть такое дело. – Затянувшихся пару раз и потянувшись до хруста в суставах, в два присеста выкурил трубку. – Ваши Старшие сказали, что с утра придет кто-то и покажет где здесь лишние руки не лишними будут.

– Коли готов, двинем тогда. Руки без работы уже неметь начинают.

Как и положено новикам, повёл я его к матери дварфов, к штольням. План на день был детский, пройтись по шахте, мусор убрать, крепления поправить, посмотреть вокруг, недра послушать.

– Положь. – Только вошли мы под мирный свод навеса шахты, как Грызь руки свои распускать стал и за кирку схватиться попытался.

– Работать чем будем? – Удивился он, руку, впрочем, от инструмента чужого убрав.

– Руками и головой. Ты умеешь руду колоть, что за кирку чужую взяться решил?

– Нет, но думал, что невидаль труд.

– Трудно мне с тобой будет. – Честно признался я. – ну смотри, куда бить, чтобы свод себе на голову не обрушит ты не знаешь, как бить, чтобы инструмент не изувечить тоже. Даже зачем бить, не зная руд ты и то не знаешь. Зачем тогда тебе кирка? Ты вначале матушку Землю ощути. Дыхание штольни через свои лёгкие пропусти, посмотри, как свод крепится, где он слабину даёт, где подпорку просит, а потом уже научу я тебя как пласты вести и жили искать, Твердь не изуверствуя.

Несмотря на первый промах, работником Грызь оказался справным, да и самому рядом с ним выдюжить удалось больше чем раньше успевал, так что правы Старшие были когда сказали, что толк от него будет.

Так что уставшие, но довольные мы выбрались из недр, словно вновь родились.

– Моемся и в Пивной Двор, я ставлю. – Хлопнув по бороде высвобождая облачко пыли, хохотнул я.

– Лучше я.

– Вот и отлично, вначале я, затем ты. – Кто бы спорил, так даже справше.

Побыстрому сбив с себя пыль и грязь и сообщив Тану о выполненной работе я поспешил к пиву пенному. Эх была б таверна и грибной настойки не срамно бахнуть за первый подземный день нового члена общины, но чего подбородок чесать коли борода вылезла.

Войдя и перезнакомив новика с почтенными мастерами, отдыхающими душой и телом от трудов житейских и мирно перекидывающиеся сплетнями и прибаутками, я усадил Грызя и подозвал Мастера Пивовара.

– Хозяин, пива нам твоего особого по жбану. – Почтенно поглаживая бороду, попросил я.

– Повод какой? – Серъёзно посматривая на меня, спросил рыжий дварф, великолепная борода которого на добрую ладонь опускалась ниже колена.

– А то! Сын Отца Скал, вернулся в чертоги Матери Штолен. – Крякнув от удивления пивовар по-новому посмотрел на Грызя. Чтобы дварф был отлучён от недр до столь почтенного возраста, невидаль сама по себе, а то что Мать приняла его даже таким, так это если не диво-дивное, то чудо редкое. В сказаниях, что мать мне в детстве сказывала, бывало такое, но там либо Король Подгорный или Тан легендарный оказывались.

Дальше нас обслужили чин по чину. Пиво отменное грохнулось на стол, и снедь простая, но сытная с пару поспела.

– Слыш, Хват, – по свойске, как вместе стесавшими по кирке ко мне обратился Грызь, когда второй жбан сменился третьим, – я чего хотел спросить, в округе акромя штолен самокопных что-нить есть?

– Кулаки чешутся? – Неодобрительно зыркнув на товарища решил уточнить я.

– Да какой там. Не люблю я этого. Спасибо, нахлебался. Просто земли тут благодатные, а селение ютится.

– Нам хватает. – Сердито приложившись к жбану, выдул я половину, не чувствуя ни вкуса, ни хмеля. На мозоль наступил чужак знатно. Хотя откуда ему знать, что мастера злыднями ходят и сырец в кряж переводят, так как присадок не достать, а, о самоцветах достойных некоторых из творений, и мечтать забыли.

– Не бурчи, как человек, не за кровью я спрашиваю. Давай так, ежели ты мне подскажешь места нужные, то я постараюсь их вовсе без срама и драки освободить?

– Ну, допустим, токмо не мне решать, а Тану да Старейшина. Завтра о делах покумекаем.

Придя домой опять сильно затемно, вновь обнаружил Отца за столом, меня ожидающего. Поблагодарив отца и мать за предложенный ужин и пиво домашнее, отказался. Негоже нажираться. Только сел по чину и сидел молча, пока отец не насытится и волю говорить не даст. Получив кивка одобрительного, рассказал о просьбе Грызя.

– Вот оно как? без крови хочет? ТО дело бы, но совсем без пота и крови, за так, ничего не бывает. – Отец вдумчиво приложился к пиву, разом опустошая жбан. – Я знаю, что делать будем. Не станем мы Старших беспокоить. Не стоит чтобы их умы провалами полнились, а тут дело кось-накось выйти может. Завтра с утра ты поведёшь его к пещере, что медведь занял. Места там правильные, твердь крепка, а коли пещера есть, то и дварфы места себе найдут. Ежели Грызь то место занять сумеет, то дело справное, нам оно к месту будет, а коли без крови обойдётесь вы с ним ободва, так тебе лучшего сказа о себе и не заиметь. Кумекаеш?

– А то нет! – Возмутился я. – Выгода то одна. Хотя и риску быть, но коли земли магией пропитанные освободятся, то благо само по себе, а коли по чести, так не стыдно будет и сказать, что руки мои в том деле побывали.

– Так, да не только. Мал ты ещё, хотя и не глуп. Опыта бы. Дальше думай нежели кирка да руда. Зачем нам та земля ясно, а Юрию-Грызю зачем? – Мои брови полезли на лоб, утягивая бороду с отпавшей челюсти. Редко Тан меня учил премудростям Политическим, а тут на то и указка. – Тото же, замок устроит он себе и звать в найм станет дварфов. А кого?

– Нас, стало быть. – Кивнул я.

– Нас нельзя. Мы и так хозяева тут. Зато можно тех, кого подскажем мы. А мы зла никому не хотим, но и своего упустить не должны. Когда наши Старшие клич по Кланам кинули о поиске невесты верной, кто нам ответил? То-то же! Коли Вы замок справно отстроите, и Грызь дварфов нанимать станет, то Клан Рубленной Кирки нам едва ли не прямой роднёй окажется. О лучшем творении из рук твоих и заикаться и нельзя. Тут и тебя Таном Совет сделает, и чего окалице на пламени сверкать, слиться мы можем, давая рождение новой жиле мифриловой. Как тебе: "Клан Рубленной Чугунной Кирки", что под Долиной Печалей? А?

– Может тогда "Чугунной Рубленной Кирки"? – Улыбнулся я.

– Не по традиции, не правильно то. – Отрезал Тан. – Не по правде малым перед старшими лезть, так и дети почтение к родителям потеряют. И то славно, что единство принести сможем.

– Спасибо Батя, за науку. Будет по-твоему.

– То-то же, и броню да молот свой возьми. Не дело это за блеском мифриловым жилу серебряную терять. Сдюжит он без крови – Благодать Духа Гор с ним, а нет, так и без объединения порядку больше будет.

Утром выспавшись хорошенько и собравшись до восхода, я вышел к Грызю, что нежданно тоже уже не спал.

– Ты чего такой обвешанный? – Удивился он, увидев меня в бриганте и с башенным щитом. – На войну собрался?

– Дай-то Недра, чтобы "нет", но и сракой обветренной сверкать охоты мало.

– Значит покажешь и со мной пойдёшь? – Киваю ему и рассказываю о пещере с выходом струи магической, где медведь древний обитает.

– Медведь? Из лютых?

– Людоедов что ли? Да, нет. Просто огромный и свои земли сильно бережёт.

– Ага. – Грызь задумался. – А разжиться крупами и салом у вас можно? Я ежели чего заплачу.

– Не надо платить, за день вчерашний тебе порция причитается.

– Не, мне больше надо.

– Много?

– Много.

– Тогда, придётся мошной тряхнуть и к Рыжему идти. – Грустно признал я, что без хозяина пивного подворья не обойтись.

– Ещё щётка нужна мощная, с зубцами затупленными.

– Ты медведя чесать собрался? – Догадался я.

–Пивной двор день спустя–

– Так что я имею баять вам, почтенные мастера и подмастерья, у нас есть вести для всех членов нашего пока ещё малого, но достойного клана, постановил Совет Старших сегодня две вещи. – Говорил Тан, под полночь, когда мы с Грызем вернулись с похода и сообщили о результатах.

– Совет Старших решил, что сыну Скал Юрию,КамнеГрызу надлежит стать Таном. – Почтенное общество как сидело молча, так и ни слова не вякнуло. Дураков взвалить на себя лишний труд и ответственность не было. Это ж от кузни оторваться придётся, а чужак, коли он достоин сойдёт. Совет Старших бездаря к власти не пустит, а ежели и случится такое, то на то и Большой Совет Мастеров есть, что сейчас слушает, да бороды поглаживает. – Показал себя чужак по розуму и мастерству сегодня, и я вдвойне горд рассказать вам, почтенные Мастера, историю о том как Грызь с моим сыном, пробудили Недра, заложив фундамент ЗАМКА.

Вот тут дварфа позволили себе переброситься парой слов, о чужаке уже слух по анклаву добрые сутки ходил, и всяк желающий мог его увидеть и признать, что Матушка Штольня от сына приблудного не отреклась, и он отныне не чужак нам, хотя и не родичь. Так что знание, что Земля ответила на власть его, породит Замок, стерло последнюю границу, отделяющую Грязы от Клана нашего. Коли обмолвился он, что сродниться с одним из Родов нашего Клана, скоро ему дварфку подберут соответствующую. Само собой, не Жрицу Рун, и не Почтенную дочь Мастеров, а из сиротинушек, но кровь-то уже своя была бы.

– Многих сгубить успел пришлец по пути к силе да славе дармовой? – Встал Вестепур, Стальные Чресла, глава Рода ювелиров, признанный пессимист и перестраховщик нашего поселения, но оттого не менее мудрый и достойный дварф, чем и прочие члены Большого Совета Мастеров.

– На то пусть сын мой ответит. Рассказывай. – Тут стало ясно с чего вдруг отец решил сегодня дозволить мне побывать здесь.

– Добрых времён и крепких рук, Мастера. Дело было так: Не далее, как вчера под вечер сидя здесь и, выпив свой первый жбан Пенного Особого, за возвращение Грызя к штольне, мы с ним заговорили о жизни. Он посетовал, что самокопная шахта великое дело нашего Клана, но не дело оставлять прочие дары Земель без приложения рук сынов Скалы. Как велели традиции, мною было получено дозволение Старшего в Роду на ознакомление Грызя с преданиями нашими. – Краем глаза заметив, как Отец одобрительно прикрыл глаза на моё упоминание традиций, я продолжил. – Значит так, на утро я рассказал Юрию о истоке силы магической и обитающем там Лютом Медведе и мы, не рассыпая пылью время, отправились туда.

Тут стоило сделать паузу, и я, взяв свежий жбан пива, смочил уже уставшее от слов горло. Зал молчал, ожидая пока я сил наберусь и мысли в слова сложу.

– Прибыв к пещере, Грызь позвал медведя и уговорил его оставить сырую карстовую пещеру и уйти с нами.

– Что? Вот так просто, аки ельф, уговорил? – Вновь встал Чресла.

– Нет, вначале уважил медведя кашей гречневой на шкварках варенной, расчесал лохмы, да клещей повыбрал, а потом уже разомлевшего позвал к себе.

– Гречихой на шкварках? А не путаешь ты молодой? – Хохотнул самый молодой из подмастерьев, что тут же схлопотал от наставника своего знатного леща. Но слова озвучены, ответу быть.

– У меня пять порций сегодня с утра выторговали. – Перехватил у меня слова Мастер пивовар, разом пресекая вопросы и болтовню пустопорожнюю.

– Вот значит на что вам потребовался гребень тот. – Буркнул хранитель складов. – Мудро-мудро. По традициям. Попотчевать, обиходили, добром на добро отдарить.

Без пяти минут член Совета Старших, один из старейших Мастеров сказал своё слово. Общество зашуршало, словно каменная осыпь, обсуждая и делясь выводами.

– А ты Хват, что так и стоял да сопли от восторга по усам размазывал? – Разулыбался старый друг и противник моего отца. Мастер-Коваль Драж, Окалина.

– Почему ж "так стоял", с дворфами правильными свёл, в торгах участвовал, доставить помог, спину прикрывал. – На слова блудливые пришлось мне озвучивать свою роль в мероприятии.

– Ладно, вы думайте Мастера о решении, я пока о другом побаять хотел. А ты иди, дома меня обожди. – Выпроводил меня отец с собрания.

Дома ждать отца пришлось долго, достаточно, чтобы обдумать всё неспеша и принять решение. Чтобы там не решили мастера, против Совета Старших они не пойдут. Не гоже то, не по традициям, а стало быть Грызь станет Таном нового замка, и главой нового клана, задание на бескровное основание замка нам с ним удалось выполнить, а стало быть ему помощники понадобятся. Пусть это от кузни оторвёт, но для Рода полезнее будет, если Добрый Хват будет поближе к Тану и не даст ему в каверну ухнуть, нарушивши традиции.

– Ну что Сын, содись к отцу. Мать доставай грибной настойки, Мастера дома встречай. – всплеснув руками, мать выскочила из дому разорять самую ценную из захоронок, что отец заложил в день, когда я на свет появился, а я понять не мог.

– Батя, с чего я Мастером стал? – Впрочем подчиняясь воле Старшего, пересел на скамью, по ближе к отцу.

– А что, не доволен? – Хитро прищурился он.

– То не о том. По праву ли? – Не хватало мне чтобы за спиной шушукались, что беззаконно почести получил. Тут и удавиться от позора за благо станет.

Отец улыбнулся:

– По праву, то решение Старших было, не при всех же хвастать, не жабы мы переквакиваться достижениями. Сам посуди, не труслив, ответственен, разумен, руки с нужного места крепятся, традиции и старших чтишь, удачлив. Всё для мастера есть, на Тана не тянешь пока, но какие твои года.

– Бать, а верно то? – Меня терзало беспокойство. – А мудрости и опыта хватит?

– О чём ты думал, когда я в дом зашёл? – Неожиданно сменил тему Отец.

– Что правильно будет при Грызе быть, дабы поддержать его и не дать сталь перекалить.

– И от кузни отказаться готов был бы?

– Ну не пугай так. Пусть и меньше времени буду делом заниматься, но и свойника оставлять не дело.

– То-то же. – Хлопнул Отец ладонью по бедру. – Мудрость в тебе есть, а опыту появится. Так что младший Мастер Чугунного Долла, допивай чарку грибной настойки и спать, до восхода чтобы в бороду ленту мастерскую вплёл и у Грызя был. Замок должен отстроиться. Смотри, чтобы следом Кузня и Общинный дом заложены были.

Слава Скалам и Старших, что без совета нас не оставили, но и так неделя выдалась богатая на труды и свершения. Заложенный Замок, он как дитятко рос и требовал к себе внимания да нежности. Дол наш решено было перенести к стенам, намеченным и земли под застройку выкладывать. Следом за Кузней и Общинным Домом, заложили Грызь попервости Пивной Двор, а там и трактир с кварталом Наёмницким.

Решил молодой Тан, что, то не дело отрывать мастеров кровей подгорных от труда, нихай за медь пришлаки головы складываю да за порядком следят. А, что кровей чуждых, ельфьих да человечьих, так-то только лучше, не так жалко, и в дом их никто не зовёт. Нам же с Грызем пришлось много сапоги топтать, к порядку землю приводя, где словом мудрым, где секирой.

Кого-то звали и привечали, кого-то в землю, коренья удобрять укладывали. С нами кроме наемницкой братии присоединилась невестушка моя. Ладная девка, как героиня пришлая в таверню объявилась, по традиции предложив услуги свои за плату хозяину Замка. А Грызь, по совету моему артачиться не стал и ладонь девичью пожал.

Так что бродили мы с окрестностями знакомились, да друг к другу притирались, пока Грызь власть дварфью устанавливал, да Землю оживлял. Отрадно было видеть, как там, где мы вчера прошли, словом и сталью порядок устанавливая, сегодня споро трудились соплеменники невесты моей, родственники мои будущие. А что дело у нас со Жрицей справится, так-то почитай вопрос решёный. Присмотревшись к друг другу и признав заслуги мы в тайне от старших встретились и обговорили всё.

Умной и правильной дварфкой оказалась суженая моя., сразу признала, что героиня и жрица, она есть и будет, но не в доме. Тан один и муж один, а раз я не охламон и мастером правильны оказался то и не дело ей печь кузнечную греть. Да и привычная она домохозяйкой быть, а не мужиком.

Впрочем, спешить мы не стали, да по кустам шухерится. Честь и достоинство в семье важнее страсти да жару. А чресла потерпеть могут. Пока же, послушав мысли суженной моей, я решил подождать.

Так всё и шло, мы трудом и порядком занимались. Грызь познавал силы свои и опыту управления набирался. У нас с невестой родилось первое творение, которое мы по взаимной договорённости вручили нашему Тану и попросили его быть нашим посаженным отцом на венчании. Внимательно изучив, как и полагается, подаренный посох цельнометаллический с навершием агатовым, рунами исписанный он лишь кивнул одобрительно.

Хорошо шли времена, разумно, вот только на пятую неделю, от дня знакомства с Грызем, пришли проблемы. К стенам нашим пришёл отряд чужеземцев под управлением длинноухой бестии, ельфы лесной. Как поступать с ними ни Тан, ни я сообразить не могли, и традиции по-разному бают.

Коли бы с кровью пришли, то по правильной сече быть, так нет же. Следуя заранее розданным приказам, все мастера и поселенцы по землям нашим в конфликт с вторженцами не вступали, а те и не спешили противозакония чинить.

Коли бы по традиции с послов начали, так и союз бы заключили, а тут вроде и с оружием, но ведь и не вынимая его. Вот и стоим на крепостной стене наблюдая за расселением гостей нежданных, думаем

– Эй, белый? – наконец-то к нам выдвинулась деваха, что за командира у них. – Сдаться не хочешь?

– Ну, привет ушастая. Вот так просто? Не по выбив вам лишних зубов? Неправильно как-то. – Спокойно, с лёгкой иронией ответил Тан.

– Тебе лишние дырки в твоих поданных нужны?

– Не очень, но на то и стены есть и требушеты, чтобы уменьшить их количество. А тела Ваши и кровь на благо земле пойдут, говорят эльфятина хорошо почву обогащает. Не слышала?

– Не доводилось. – Хохотнула девка, а я, наблюдая за ней всё больше и больше понимал, какая-же она дура и ногтя моей суженной не стоящая. Голая, сиськами без стыда трясёт, невоспитанная, с мужиком спорит, да ещё и подданных своих не бережёт. Ну ельфа, что с неё взять, посочувствовать только мужу ейному.