355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аноним Галл » Хроника и деяния князей или правителей польских » Текст книги (страница 3)
Хроника и деяния князей или правителей польских
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 01:18

Текст книги "Хроника и деяния князей или правителей польских"


Автор книги: Аноним Галл


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

23. Договор Болеслава с русским князем

Недостойно умолчать о разнообразных достоинствах и благородстве короля Болеслава II, но покажем из многого хотя бы немногое в поучение правителям королевства. Итак, король Болеслав II был смелым и решительным воином, гостеприимным хозяином, благотворителем щедрейшим из щедрых. Он сам, так же как и Болеслав I Великий, вступил врагом в столицу русского королевства выдающийся город Киев – и ударом своего меча оставил памятный знак на залотых воротах города. Там он возвел на царский престол одного русского из своей родни, которому принадлежало королевство, а всех мятежников, не подчинившихся ему, отстранил от власти. О великолепие преходящей славы! О воинское мужество! О величие королевской власти! Когда король, возведенный на трон с помощью Болеслава II, попросил его выйти к нему навстречу и дать ему поцелуй мира в знак уважения к его народу, польский король согласился, и русский дал ему то, чего тот хотел, а именно: сосчитали число шагов коня Болеслава Щедрого от того места, где он стоял, до места встречи, и столько же русский выложил золотых марок. И он, Болеслав, не сходя с коня, с улыбкой подергав его за бороду, даровал ему достаточно дорогой поцелуй.

24. О насмешке чехов над Болеславом Щедрым

Случилось в это же самое время, что князь чехов со всеми своими мужественными рыцарями вторгся в Польшу и, пройдя сквозь чащу лесов, расположился на равнине, достаточно удобной для сражения. Услышав об этом, неутомимый Болеслав поспешил навстречу врагам и быстро отрезал их, занян окружным маневром дорогу, по которой они шли. И так как большая часть дня уже прошла и он утомил своих воинов быстрым переходом, то он сообщил чехам через послов, что даст им сражение на следующий день и очень просил их оставаться на том же месте и не утомлять его далее. "Конечно,– сказал он,вы раньше, подобно голодным волкам, выбегали из леса и, захватив добычу в отсутствие пастуха, обычно безнаказанно уходили в лесную чащу, теперь же, когда есть охотник с оружием и собаками, спущенными по следу, вы сможете избегнуть расставленных сетей не бегством и не кознями, но только лишь мужеством". Со своей стороны, князь чехов лукаво ответил Болеславу, что недостойно столь великого короля приходить к низшему, но завтра, если он действительно сын Казимира, пусть будет готовым в том же месте принять покорность чехов. Болеслав же, чтобы показать, что он сын Казимира, остался там же и этим способствовал хитрости чехов. Именно: в середине следующего дня в польском лагере узнали от разведчиков, что чехи прошлой ночью обратились в бегство вместо того, чтобы завязать сражение. В тот же час Болеслав, сожалея, что он обманут, стал яростно преследовать их, бегущих через Моравию, и хотя многие были захвачены и убиты, он вернулся, досадуя на самого себя за то, что они так ускользнули от него. Нужно еще также прибавить, почему в Польше почти совсем отказались от употребления панцирей, которые в войске Болеслава Великого имели большое употребление.

25. Победа Болеслава Щедрого над поморянами

Случилось, что поморяне неожиданно вторглись в Польшу, и король Болеслав услышал об этом, находясь далеко от этих мест. Он, желая всей душой освободить родину из рук язычников, не успев собрать войско, должен был поспешить навстречу врагам, не имея времени обдумать плана действий. Когда подошли к реке, на другом берегу которой находились отряды язычников, то, не найдя ни моста, ни брода, вооруженные, одетые в панцири, воины погрузились в глубокую воду. После того, как многие из одетых в кольчуги из-за сво ей самонадеянности потонули, остальные, оставшиеся в живых, сбросили кольчуги и, переплыв реку, хотя и с уроном, но одержали победу. С этого времени Польша перестала употреблять панцири, и, таким образом, каждый мог более легко разить врага, а также безопаснее переходить без обременительного вооружения попадающиеся на пути реки.

26. О благородстве и щедрости Болеслава и об одном бедном клирике

Я не только не утаю об одном, достойном упоминания, исключительно благородном деянии Болеслава II, но расскажу о нем как пример для подражания потомкам. Однажды в городе Кракове Болеслав Щедрый сидел во дворе перед дворцом и рассматривал разложенные на ковре дары русских и других данников. Случилось, что там же оказался некий бедный клирик, чужестранец, увидевший столь великие сокровища. Он с изумлением, широко раскрытыми глазами смотрел на такую массу денег и, вспомнив о своей нищете, громко со стоном вздохнул. Король же Болеслав, хотя и был суров, услыхав жалобный вздох человека и думая, что слуги кого-то побили, рассердился и пытался узнать, кто осмелился так вздохнуть и кто отважился кого-то побить. Тогда бедный и дрожащий от страха клирик подумал, что лучше было бы ему не приходить в королевский дворец и никогда не видеть этих богатств. Но почему же ты, бедный клирик, скрьшаешься и не решаешься признаться, что это ты вздохнул? Этот вздох уничтожит всю твою грусть и принесет тебе большую радость. И ты, щедрый король, не делай так, чтобы несчастный клирик задыхался от страха, но поспеши нагрузить его плечи твоими сокровищами. Итак, клирик, спрошенный королем, о чем он думал, когда так печально вздыхал, с трепетом ответил: "Государь король, видя свою нищету и бедность и вашу славу и величие, сравнивая столь различное счастье и несчастье, я вздохнул от великой скорби". Тогда щедрый король сказал: "Если ты вздохнул из-за нужды, то ты нашел в короле Болеславе утешение твоей бедности. Подойди к деньгам, которыми ты восхищаешься, и пусть будет твоим столько, сколько ты сможешь унести за один раз". Этот бедняк, подойдя, наполнил золотом и серебром свою шапку, так что она от тяжести лопнула и деньги рассыпались. Тогда щедрый король снял со своих плеч плащ, протянул его бедному клирику вместо мешка для денег и, поддерживая его, нагрузил еще большим богатством. Щедрый король столько дал клирику золота и серебра, что тот воскликнул, что у него переломится шея, если положить больше. Король прославился, бедняк ушел обогащенный.

27. Изгнание Болеслава Щедрого в Венгрию

Болеслав при помощи своих войск изгнал короля Соломона из Венгрии и посадил на его престол Владислава, который отличался как физической силой, так и большим благочестием. Владислав с детства был воспитан в Польше и по своим обычаям и образу жизни сделался как бы поляком. Говорят, что Венгрия никогда не имела такого хорошего короля и никогда земля венгерская после него не была так богата. Каким образом король Болеслав был изгнан из Польши, рассказывать долго, но нужно сказать одно: не должен помазанник по отношению к помазаннику ни за какое прегрешение применять телесное наказание. Именно: ему очень повредило то, что он к одному прегрешению прибавил другое прегрешение, когда из-за измены приказал четвертовать епископа. Не будем оправдывать изменника епископа, но не похвалим также и короля, который отомстил так постыдно, и не будем об этом больше говорить, но расскажем, как Болеслав был принят в Венгрии.

28. Прием Болеслава Владиславом, королем Венгрии

Когда Владислав услышал, что прибыл Болеслав, он отчасти обрадовался другу, отчасти почувствовал и гнев; обрадовался, что может принять его как брата и друга, но пожалел о злостном поступке его брата Владислава. Он принял его не как чужестранца или гостя, или как каждый обычно принимает равного себе, но как, по положенному, рыцарь должен принять князя или князь – короля, король – императора. Болеслав называл Владислава "своим королем", и Владислав сознавал, что он сделался королем благодаря ему. Однако следует сказать, что тщеславие Болеслава во многом повредило его прежней славе, а именно: когда он, как изгнанник, вступил в чужое королевство и когда никто из сельских жителей не проявил к нему, беглецу, должного почтения. Владислав же как муж, занимающий более низкое положение, поспешил выйти навстречу Болеславу и издали ждал его приближения, сойдя с коня в знак своего уважения к нему, то он [Болеслав], напротив, не обратил внимания на смирение кроткого короля, а сердце его загорелось чванливой гордостью. "Вот кого,– сказал он,– я воспитал в Польше, вот кого я посадил королем в Венгрии! Не полагается мне почтить его как равного, но, сидя на коне, поцелую его как одного из князей". Заметив это, Владислав чувствовал себя немного обиженным и свернул с пути, однако распорядился, чтобы по всей стране пришельца обслуживали с достаточной пышностью. Потом же они сердечно и дружественно, как братья, сошлись друг с другом. Но, однако, венгры глубоко затаили в сердце обиду, и Болеслав возбудил в Венгрии против себя такую ненависть, что, как говорят, день его смерти пришел прежде времени.

29. О сыне того же Болеслава Мешко III

Король Болеслав имел одного сына по имени Мешко, который не уступал бы в лучших качествах своим предкам, если бы завистливые Парки не прервали нить его жизни еще в молодом возрасте. Этого мальчика после смерти отца воспитывал Владислав, король Венгрии, и любил его как сына из уважения к его отцу. Юноша, безусловно, превосходил красотой и благородством всех своих сверстников в Венгрии и Польше и всех привлекал к себе надеждой на будущее царствование (что было совершенно очевидно). Поэтому дядя его (по отцу) Владислав решил при неблагоприятных предзнаменованиях призвать его в Польшу и вопреки завистливой судьбе женить его на русской девушке. Этот красивый юноша, женившись столь молодым, так мудро и разумно повел себя, так следовал старинным обычаям предков, что вызвал восхищение всей родины. Но судьба, враждебная счастью смертных, превратила радость в печаль и пресекла и жизнь в расцвете лет и лучшие надежды. Утверждают, что какие-то завистники, боясь, как бы он не отомстил им за отца, отравили этого многообещающего юношу, и даже те, которые пили с ним вместе, едва избежали смерти. После кончины молодого Мешко вся Польша скорбела, как мать, оплакивающая гибель единственного сына. Его оплакивали не только те, кто его знал, но даже те, кто его никогда не видел, сопровождали с плачем его погребальные носилки. Крестьяне оставляли плуг, пастухи – стада, ремесленники – свои занятия, труженики – работу в знак печали о Мешко; юноши и девушки, рабы и рабыни сопровождали тело Мешко с плачем и рыданием. После того, как могила скрыла останки юноши, которого они так оплакивали, несчастная мать целый час лежала, как мертвая, без признаков жизни, и после похорон епископы с трудом привели ее в чувство при помощи опахал и холодной воды. Говорят, ни одна кончина какого-либо государя, даже у варварских народов, не оплакивалась столь длительно и с такой печалью, и ни одни похороны, даже величайших правителей, не были отмечены таким трауром; и даже годовщина смерти императора не сопровождалась таким печальным пением. Но кончим говорить о скорби по умершему Мешко и перейдем к радостным событиям: воцарению другого юноши.

30. Женитьба Владислава, отца Болеслава III

После смерти короля Болеслава и других братьев князь Владислав стал править один. Он взял в жены дочь Братислава, короля Чехии, по имени Юдифь, которая родила ему сына Болеслава III; наше намерение писать о нем послужило началом этого труда, как покажет последующее изложение. Теперь же, так как мы, начав от корня, кратко прошли по всему родословному древу, мы приготави-ли и перо и разум наш для того, чтобы упомянуть в общем списке имен еще одну плодоносную ветвь. Будущие родители мальчика до сих пор были лишены потомства и, соблюдая посты и молитвы, раздавая щедрую милостыню беднякам, они просили всемогущего Бога, Который бесплодных матерей радует потомством, Который дал Захарии Крестителя, а Саре открыл чресла, дабы через семя Авраама благословить все народы, чтобы Он даровал им наследником такого сына, который боялся бы Бога, возвышал святую церковь, соблюдал бы справедливость и управлял королевством Польским во славу Бога и на благо народа. Так как они делали это непрестанно, то к ним пришел епископ Польши Франко и дал им полезный совет, сказав так: "Если вы набожно исполните то, о чем я вам скажу, то ваше желание, без сомнения, будет исполнено". Они же, с величайшим вниманием слушая епископа по такому важному для них вопросу, в надежде на потомство обещали все выполнить и просили его как можно скорее дать им указание. Тогда епископ сказал: "Есть такой святой в южной Галлии, возле Масси-лии, там, где Рона впадает в море, в земле Прованской, по имени Эгидий, у которого так много заслуг перед Богом, что каждый, кто уповает на него и чтит его память, если что-нибудь у него попросит, без сомнения получит. Итак, изготовьте из золота изображение мальчика, приготовьте царственные дары и поспешите отправить все это св. Эгидию". И без промедления было изготовлено из золота изображене мальчика и чаша из чистого золота; приготовляют также золото, серебро, паллии и священные одежды, которые и отправляют через верных послов в Прованс со следующим письмом.

Послание Владислава св. Эгидию и его монахам:

"Владислав, Божьей милостью князь Польши, и Юдифь, его законная супруга, посылают досточтимому Одилону аббату монастыря св. Эгидия и его братии выражение нижайшей покорности. Так как мы услышали, что св. Эгидий прославился величайшей своей милостью и что он, в силу данной ему по воле Бога власти, является ревностным помощником верующих, мы, в надежде на потомство, приносим ему дары в знак нашего почитания и смиренно просим, чтобы ваши святые молитвы помогли исполнению нашей просьбы".

31. О постах и молитвах, о рождении Болеслава III

Прочитав письмо и приняв дары, аббат и братья, в свою очередь, отослали дары Владиславу, провели трехдневный пост с молебнами и молитвами, умоляя всемощего Господа Бога о божественной милости, а именно, чтобы Он выполнил желания верующих, приславших столь много даров теперь и давших обет прислать их еще более, и чтобы Он таким путем увеличил славу Своего имени у неизвестных народов и далеко и широко распространил славу слуги Своего Эгидия. Славься, раб Божий, покровитель этого дела, осуществи молитвы твоих рабов, создай вместо подобия мальчика истинного мальчика, создай телесного и оставь себе его изображение. Что же далее? Еще не закончили монахи поста в Провансе, а уже мать в Польше радовалась зачатию сына. Еще посланники не ушли, а уже монахи известили, что их госпожа зачала. Поэтому посланники поспешно и бодро отправились домой, в уверенности, что предсказания монахов истинны. Они радуются по поводу зачатия сына и еще больше обрадуются рождению мальчика.

КНИГА ВТОРАЯ

Письмо

Начинается письмо.

Достойному величайшего уважения господину Павлу, Божьей милостью епископу польскому, а также моему сотоварищу по работе, достойному подражания в его рвении, канцлеру Михаилу, я, располагающий лишь скромными яствами, выражаю почтение и покорность, должные моему отцу и господину. Среди моих многочисленных размышлений мне пришло воспоминание о вашей величайшей милости, молва о которой распространилась повсюду, о мудрости, данной вам от Самого Господа Бога, и о доброте вашей по отношению к людям. Но так как часто наш ум воспринимает в своем напряжении такое, что трудно выразить нашей несовершенной речью, то вместо слов пусть будет достаточно хорошего намерения. Ведь если кто-нибудь делает то, что он может, тогда жаловаться несправедливо. Однако же, чтобы не казалось, что мы обходим молчанием славу таких мужей и память о досточтимых прелатах, мы постараемся воздать им должную славу, хотя это будет лишь капля, упавшая из слабого источника в пучину Тибра. Хотя то, что совершенно естественно, не может еще более совершенствоваться, однако разум не препятствует почтить это совершенство в сочинениях и воздать ему должную славу. Ведь никто ие считает неприличным, если в картинах к ярким краскам для разнообразия прибавляется и черный цвет; за столом у королей часто подается какое-нибудь дешевое блюдо для того, чтобы излечить им пресыщение ежедневными лакомствами; так и муравей, насекомое, хотя и несоразмерное с верблюдом по величине своего тела, однако ревностно выполняет работу, пропорциональную его силам. Под влиянием этих примеров я робким лепетом пытаюсь сложить свои незрелые слова во славу мужей, самих по себе достойных наивысшей похвалы, прославляя как бы израильтян без лести, правдиво, без обмана. Жизнь их похвальна, ученость вполне очевидна, нравы достойны подражания, проповеди спасительны, мудрость их, сошедшая на них с двуглавой горы философии, с таким усердием осветила лесные дебри Польши и научила тому, что пшеничные зерна веры можно разбрасывать на необработанную почву человеческого сердца не прежде, чем полностью выведут оттуда тернии и сорные травы мотыгою Слова Божьего, и в этом они похожи на отца семейства, человека, умеющего добывать из сокровищ старое и новое, или на Самарянина, перевязывающего раны пострадавшему и обмывающего их вином и маслом. Они и пшеницу делят между слугами правильно и соразмерно и не скрывают и таланта, но делят вместе с прибылью. Но зачем немой пытается говорить о красноречивых и зачем ребенок, обладающий малым разумом, пытается вникнуть в такие глубокие исследования? Пусть будет оказано снисхождение и моей неопытности и моим добрым намерениям. О, великие святые отцы! Прошу вас обратить внимание не на то, сколько труда вложено мною в мою работу, но на желания наши и на возможности. Ведь когда бедный друг преподносит могущественному хотя бы и незначительный результат своего труда, тот обращает внимание не на дар, а на душевное расположение подносящего, и не отказывается принять его взамен большого дара. Итак, о благословенные отцы, примите этот труд во славу князей и родины нашей, написанный мною с детской неопытностью, и поддержите его вашим высоким авторитетом и благожелательностью и пусть всемогущий Господь осыплет вас благодеяниями как в бренной жизни, так и в вечной.

Кончается письмо, начинается эпилог.

Эпилог

Так прочтите ж в помощь нам это сочинение:

Будут многие хвалить нас, если вы поможете!

От трудов всех отдохнуть мы себе позволили ,

Час пришел такой. Так вот: много стран мы видели,

Путь нашли не сразу к ним, долго мы искали их,

В этом очень помогли сведущие люди нам

Ведь пора проснуться нам – спали уж достаточно,

В первый день на нужный путь набрели мы правильно.

Как пройдем его, то станем помышлять о будушем.

С Божьей помощью вперед мы пойдем и будем вновь

Продолжать мы наш рассказ, где у нас прервался он,

И прибавим, если что было недосказано.

Начинается книга вторая.

1. Рождение Болеслава III

Мальчик Болеслав родился в праздничный день св. Стефана короля, мать же его, вскоре заболев, умерла в ночь Рождества Христова. Эта женщина, особенно за день до своей смерти, выполняла благочестивые дела по отношению к беднякам и пленным и многих христиан выкупила своими средствами из рабства у иудеев. Поскольку князь Владислав после ее смерти остался с новорожденным сыном на руках, а был он слабого здоровья и ноги у него были больные, то взял он в жены сестру императора Генриха III, бывшую прежде женой Соломона, короля Венгрии, от которой имел трех дочерей и ни одного сына. Одну из дочерей он выдал замуж на Русь, другая покрыла свою голову священной повязкой, последнюю выдал замуж за человека из своего рода. Но, чтобы не ограничиться лишь бессодержательной речью об отце столь великого ребенка, вспомним о его воинских подвигах. Итак, Владислав, князь польский, породнившись браком с императором римским, одержал победу над поморянами, спешившими на помощь своим, крепость их взял, гордость их попрал своими ногами, причем радостную победу ему принес день Вознесения Божьей Матери. Победив их, он с вооруженной силой занял их города и крепости, как центральные, так и приморские, и расположил в главных городах и крепостях своих чиновников и комитов. И так как он хотел навсегда отнять у вероломных язычников надежду на восстание, он приказал своим подчиненным в назначенный день и час сжечь все укрепления в центральных районах их земли. Так и было сделано. Однако и таким путем он не мог укротить мятежный народ, а именно, вастальдионов, которых поставил над ними Сецех, бывший тогда воеводой, поморяне частично перебили за их преступления; более же знатные, пользуясь большим уважением, с трудом убежали при поддержке друзей.

2. Война с поморянами

А князь Владислав, помня об обиде, нанесенной его людям, с храбрым отрядом вторгся в их земли до наступления великого поста и пробыл там большую часть его. Проведя там значительную часть поста, он неожиданно вторгся в город этой страны, богатый и могущественный, и взял там бесчисленную добычу и огромное число пленных. Когда он, ничего не подозревая, уже возвращался со своей добычей и спокойно приближался к границам своего королевства, поморяне, следуя за ним, неожиданно напали на него на берегу реки Унда и завязали с ним накануне вербного воскресения битву, кровавую и печальную для обеих сторон. Это сражение было начато в третьем часу и закончилось в вечерние сумерки. Поморяне скрылись под покровом ночи, поляки же удержали это поле победы под названием Дрзу (Drzu). Однако сомнительно, кто здесь потерпел поражение: христиане или язычники. Мы полагаем, что этот бич послал всемогущий Господь для исправления нарушивших сорокадневный пост, как Он потом это открыл некоторым, избежавшим этого бедствия. И так как победа для многих была печальна и пагубна, как уже было сказано, и наступал день Воскресения Господня, те, кто советовал вернуться, взяли верх над теми, которые предлагали преследовать врага.

3. Осада крепости Накло

Владислав же, вызвав на помощь из Чехии три отряда, вторгся в Поморье незадолго до праздника св. Михаила. И там перед осаждавшими крепость Накло произошли неслыханные чудеса, которые каждую ночь внушали им ужас, хотя они были вооружены и как бы приготовились ринуться на врага. Они долго терпели такую над собой насмешку и все сильнее удивлялись, что бы это означало; однажды ночью, объятые обычным страхом, они отошли от лагеря дальше, чем всегда, и, обманутые переодетыми врагами, стали преследовать ночные, как бы дрожащие тени. Между тем горожане поспешно вышли из укреплений и подожгли их лагерь и часть орудий в нем. Поляки, когда увидели, что они ничего не могут добиться и не могут довести дело до открытой борьбы, так как большая часть войска, особенно чехи, не имела продовольствия, вернулись, напрасно потратив свои силы. Так у поморян понемногу укреплялось сознание своего превосходства над поляками, и они заслужили быть уничтоженными сыном Марса, что мы и живописуем здесь своим пером. Но, чтобы не казалось, что мы излагаем радостные события, лучше претерпим ненависть злобствующих, чем бесславие умолчания. И пусть никому благоразумному не покажется странным, что в этом изложении наряду с законным сыном будет выведен и сын наложницы. Ведь и в Библии упоминаются два сына Авраама, разлученные отцом из-за раздора, оба рожденные от семени патриарха, но не уравненные в правах наследования.

4. О мятежном Збигневе

Збигнев, рожденный от князя Владислава и его наложницы, достигнув юношеского возраста, обучался в городе Кракове наукам, и мачеха послала его в Саксонию в женский монастырь для дальнейшего обучения. В это время Сецех, главный воевода, человек, правда, умный, знатный и красивый, но ослепленный жадностью, замышлял много жестокого и такого, что невозможно было перенести. Одних он по ничтожному поводу продавал в рабство, других изгонял из отчизны, незнатных предпочитал знатным. Поэтому многие по собственному желанию, без принуждения, бежали, так как боялись, что они претерпят то же самое без всякой своей вины. Но те, которые бежали прежде, бродили в разных местах и, по совету князя Бржетислава, собирались в Чехии. Бежавшие поляки благодаря хитрости чехов подкупили каких-то людей, которые тайно освободили Збигнева из женского монастыря. Вернув Збигнева, поляки, собравшись в Чехии, посылают посольство к вроцлавскому комиту, по имени Магнус, с такими словами: "Мы, о комит Магнус, находясь в ссылке, терпим всякого рода оскорбления от Сцеха, но мы слезно сожалеем о тебе, Магнус, которому княжеское имя служит больше к позору, чем к почету, так как ты имеешь только тяжесть высокой должности, а не почет, и не осмеливаешься приказывать слугам Сецеха; но если ты пожелаешь сбросить ярмо рабства со своей шеи, то поспеши принять юношу, который находится у нас, на щит защиты". Все это внушал вождь чехов, охотно сеявший вражду между поляками. Услышав это, Магнус вначале долго колебался, но потом сообщил свой план магнатам и после того, как те одобрили его, принял Збигнева, согласившись с их словами. Владислав, отец Збигнева, по поводу этого огорчается, но Сецех с королевой много более того смущаются. Итак, они послали легата к Магнусу и вроцлавским магнатам с целью узнать, что это означает, что они приняли Збигнева и беглецов без позволения отца, и хотят ли они быть мятежниками или повиноваться ему. На это вроцлавяне единодушно ответили, что они отдали родину не чехам или другим чужеземным народам, а приняли сына своего князя и своих беглецов и что во всем и всегда они покорно повинуются своему князю-господину и его законному сыну Болеславу, но всеми силами противодействуют Сецеху и его коварным замыслам. Жители вроцлавские хотели побить легата камнями, так как он ложными выдумками защищал сторону Сецеха. Владислав, князь польский, и Сецех, под влиянием чрезмерного гнева, призвали на помощь против вроцлавян короля Венгрии Владислава и князя Чехии Бржетислава и имели от этого больше позора и ущерба, чем почета и пользы. Именно: король Владислав готов был взять с собой в Венгрию закованного Сецеха и взял бы, если бы тот ради своего спасения не убежал с юношей Болеславом. И когда они силой ничего не смогли сделать против вроцлавян, так как свои не хотели вести войну против своих, то отец неохотно заключил мир с сыном и тогда впервые признал в нем своего сына. Вернувшись опять из Польши, куда он было убежал, Сецех пытался хитрыми обещаниями и дарами подкупить магнатов города Вроцлава и понемногу склонял их на свою сторону. В конце концов, когда большая их часть уже была им подкуплена, князь Владислав подступил с войском к городу Вроцлаву и занял вокруг него города, сдавшиеся ему. Збигнев же, видя, что знатные люди как внутри города, так и за его пределами изменили ему, и понимая, что он встретился с тяжелым препятствием, отчаявшись в верности народа и в возможности остаться живым, бежал ночью в город Крушвицу, богатую рыцарями, и, будучи принят горожанами, вошел в город.

5. Завоевание и разрушение города Крушвицы

А отец, сожалея, что Збигнев так безнаказанно ускользнул и что жители Крушвицы приняли Збигнева вопреки его воле, с тем же самым войском следует за бежавшим Збигневом и всеми своими силами нападает на Крушвицу. Збигнев же, созвав множество язычников, имея семь боевых полков из жителей Крушвицы, выйдя из крепости, сразился с отцом, но справедливый судья рассудил между отцом и сыном. Там произошла война, более жестокая, чем обычная гражданская, ибо сын поднял нечестивое оружие против отца и брат – против брата. Там, как я полагаю, несчастный Збигнев заслужил вследствие отцовского проклятия то, что произошло и должно было с ним случиться впоследствии; там же всемогущий Господь явил князю Владиславу такое милосердие, что погубил бесчисленное множество его врагов, а из сторонников Владислава смерть взяла очень немногих. Столько человеческой крови там было пролито, такое множество трупов пало в озеро соседнее с городом, что с этого времени каждый истинный христианин боится есть рыбу из этой воды. Так Крушвица, прежде богатая и многочисленная рыцарями, была превращена почти что в пустыню. А Збигнев, оставшись с немногими в живых, бежит в город, не зная, чего он лишится: жизни или какого-нибудь из членов своего тела. Отец же, не мстя за глупость молодости и боясь, как бы сын не примкнул к язычникам или к другим чужеземным народам, отчего угрожала бы еще большая опасность, дав Збигиеву, по его просьбе, обещание сохранить ему жизнь и целость членов его тела, взял его с собой в Мазовию и томил его некоторое время в городе Сецеха в темнице. Впоследствии при освящении гнезненской церкви, благодаря вмешательству епископов и можновладцев, он призвал его к себе и по их просьбам вернул ему свое расположение, которое тот ранее потерял.

6. Чудо св. Адальберта

И так как в этом месте мы случайно упомянули о гнезненской церкви, то недостойно обойти молчанием чудо, которое в ночь освящения церкви великий мученик Адальберт явил и язычникам и христианам. Случилось, что в эту же самую ночь в какой-то польский город изменники из этого же самого города приняли по веревкам поморян, и они, укрывшсь в убежищах, готовили с наступлением следующего дня гибель горожанам. Но Тот, Кто всегда бодрствует и никогда не будет спать, благодаря бдительности Своего святого воина Адальберта защитил спящих горожан, а язычников, подстерегающих в засадах христиан, сокрушил страх перед духовным оружием. Именно: явился к поморянам некто вооруженный на белом коне, устрашал их обнаженным мечом и гнал их стремительно с лестниц и с вала города. Так горожане, разбуженные криком и смятением язычников, без сомнения, благодаря защите святого мученика Адальберта освободились от нависшей над ними опасности смерти. Этого пусть будет достаточно сказано о святом и пусть наше изложение вернется к прерванному рассказу.

7. Разделение королевства между обоими сыновьями

После освящения гнезненской церкви и после возвращения Збигневу милости отца князь Владислав поручил свое войско обоим сыновьям и послал их походом в Поморье. Они отправились и, приняв неизвестно какое решение, но не закончив дело, вернулись с пути. А отец, подозревая их, не знаю, в чем именно, сейчас же разделил между ними королевство, однако не выпустив из своих рук главных городов королевства. Но что кому досталось при разделе, нам перечислять трудно и вам мало пользы слушать это.

8. Дальнейшее изложение этого раздела

Отец, спрошенный магнатами, кто из его сыновей лучше посольства снаряжает и принимает, войском командует и его созывает и кто лучше королевством управляет, говорят, ответил так: "Мое дело, как человека старого и больного, разделить между ними королевство и иметь суждение о делах, происходящих в настоящее время; но выделить одного перед другим или внушить им честность и мудрость – это не в моей власти, а во власти могущественного божества. Однако я могу вам открыть мое сердечное пожелание: я хочу, чтобы вы все после моей смерти единодушно повиновались тому, кто окажется более благородным и честным при защите родной земли от нападения врагов. Между тем, как поделено между ними королевство, так пусть каждый и владеет своей частью. После моей смерти, однако, пусть Збигнев наряду с тем, что сейчас имеет, владеет и Мазовией, Болеслав же, законный мой сын, пусть возьмет главные города королевства: Вроцлав, Краков и Сандомир. Наконец, если оба они окажутся нечестными, если между ними возникнут раздоры, тот, кто примкнет к иноземцам и побудит их разрушить королевство, пусть, изгнанный из государства, будет лишен права наследования; тот же пусть владеет по вечному праву королевским престолом, кто лучше позаботится о чести и пользе родной земли". Когда же было произведено разделение королевства, как было сказано, и произнесена соответственно этому блестящая речь отца, каждый из юношей отправился в свою часть королевства, отец же их, как всегда, охотно поселился в своей Мазовии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю