Текст книги "Последняя Сенджу. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Аноним Electroman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Уцелевшие клетки зрительного центра вследствие нехватки питательных веществ и разрыва связи с остальными отделами головного мозга полностью атрофировались. Приобретённые мутации полностью исключают пересадку нервной ткани донора реципиенту, что вообще само по себе может увенчаться успехом с шансом один на сто миллионов. Кроме того, возможен повторный рецидив из-за неспособности обработки зрительным центром колоссального объёма информации с закономерным результатом и последствиями, как это произошло ранее. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод – зрение утеряно безвозвратно.

Описанное пациенткой сенсорное восприятие работает благодаря крайне чувствительному кожному покрову, который, к сожалению, столь же сильно восприимчив к боли. Любое обширное повреждение может вызвать сильнейший шок. В случае использования чакры для защиты кожи, практически полностью нивелируется восприятие, что сводит боеспособность и ориентирование в пространстве к нулю. Единственный выход заключается в уникальном древесном покрове, который никак этому не препятствует, но снижает повреждения и, как следствие, болевые ощущения.

Фертильность Сенджу подтверждена. Она готова к вынашиванию плода и деторождению, однако беременность в данном возрасте не рекомендуется. Интенсивный рост и развитие организма в лучшем случае замедлятся, а в худшем о возможных последствиях остаётся лишь гадать. Общим решением акушерского отделения госпиталя, ей была внедрена печать, блокирующая возможность оплодотворения. Процедура согласована с пациенткой и проведена с её письменного соглашения.

Отчёт подготовлен для главного куратора Орочимару и Шестого Хокаге Сакумо Хатаке. Копия будет направлена в архив с максимальным уровнем доступа".

– Кхм... Орочимару, ему точно десять лет? Даже я с трудом понимаю о чём здесь сказано.

– Порой я в этом сильно сомневаюсь, но он действительно сопливый пацан. Хоть и потенциал зашкаливает. Ками знает сколько ему потребуется времени, чтобы меня превзойти, но в этом я не сомневаюсь.

Хокаге удивлённо взглянул на саннина и спрятал документ в папку к остальным отчётам. Откровенное признание чьих-то возможностей из уст старого знакомого было всё ещё непривычным и казалось даже немного диким. С тихим щелчком закрыв замок, мужчина провёл пальцем по выделанной бычьей шкуре и на ней на мгновение проявились символы фуиндзюцу. Обеспечив защиту, Сакумо отнёс папку к стеллажу и засунул её в свободное место. Корешки с начертанными на них убористым почерком краткими описаниями безразлично уставились на него в ответ.

"Надо завязывать с биджевой бумажной работой, а то точно свихнусь. Ещё не хватало начать с вами разговаривать".

Папки решили проигнорировать своего хозяина и лишь теснее прижались друг к другу.

– Ммааа... Мма... Так говоришь талантливый? Пожалуй, стоит финансировать не только корпус ирьенинов, но и научный отдел, что думаешь? Дуболомов у нас с избытком, но мозговитых парней вроде твоего не хватает...

Шикаку, сидевший на диванчике рядом с пальмой в дальнем углу кабинета, скептически хмыкнул:

– Кто же будет контролировать их деятельность? Мало нам было Орочимару-сана, уж извините за напоминание о Вашем бурном прошлом.

– Если критикуешь, то обязательно предлагай. Вот тебя и назначаю инспектором. В пределах допустимого действуй как хочешь, хоть Ибики привлекай, – отрезал Сакумо.

Глава Нара стукнул себя ладонью по лбу и обречённо затих, зарёкшись сто раз подумать, прежде чем лезть с инициативой. Кажется, ему придётся спихивать часть дел клана на малолетнего, но уже слишком умного и сообразительного сына.

Довольный тем, что он осадил своего гениального стратега, Хатаке продолжил:

– С этим разобрались, теперь насчёт Сенджу. Меня беспокоят результаты ваших обследований. Им вообще можно доверять?

Орочимару скривил лицо в раздумиях, поскрёб колючий подбородок ногтём, совершил почётный круг по кабинету и плюхнулся рядом с Шикаку, ослепительно улыбнувшись ему. Нара осклабился и отсел от саннина на другой край.

– Процесс необратим. Попробуем вмешаться, и она умрёт. Да и не вижу смысла. Уже сейчас её контроль и владение стихией запредельны. А по силе она давным-давно обогнала большинство своих одногодок... Ох, не завидую Итачи-куну.

– С чего это вдруг?

– Когда он заявился на нашу с ней последнюю тренировку, она отбила ему почки и яйца. Не знаю, что между ними происходит, но всё началось после открытия её онсэна. Раньше Учиха вёл себя довольно развязно и нагло, но, по-моему, теперь её боится.

– А он случаем не из Нара? – подколол Сакумо Шикаку.

Мужчина даже не повёл бровью и с подчёркнутой вежливостью процедил:

– Это полностью исключено, Хокаге-доно. Ума маловато.

– Правда? А ведь такие перспективы открывались... – мечтательно закатил глаза Сакумо.

– Мы здесь не для того собрались, Хатаке-сан, чтобы упражняться в острословии. Если мы уже всё обсудили, то позвольте откланяться.

– К сожалению, нет, друг мой, – прекратив дурачиться стал серьёзным глава деревни – поступил доклад от Джирайи. Акацуки начали наращивать своё влияние в Молнии и Ветре. Никто не знает, когда они начнут активные действия, но Казекаге и Мизукаге сообщили о своём беспокойстве насчёт заинтересованности этой организации в джинчуурики. Если их цель действительно хвостатые, то под угрозой окажемся мы все. Фугаку!

До сих пор молчавший Учиха отвернулся от созерцания пейзажа в окне. Несмотря на откровенные усмешки над его сыном, он оставался всё столь же каменно-спокойным. Пускай смеются, молодость для того и создана, чтобы любить, спотыкаться и учиться на собственных ошибках. А уж по силе, Итачи точно обошёл присутствующих здесь, разве что за исключением самого Белого Клыка.

– Я прикажу патрулям усилить бдительность, Хокаге-сама.

– Расчитываю на тебя, – довольно кивнул Хатаке – на этом пока что всё, вы свободны.

***

– Слушай сюда, плешивый!

Внушительный волосатый кулак оказался в опасной близости от крючковатого носа и его владелец судорожно проглотил липкую густую слюну. Трезво оценив шкафоподобные габариты своего визави, худой мужичок сжался ещё сильнее, упираясь сгорбленной спиной в стенку. На губах бугая расцвела победная улыбка. Он ощутил себя полноправным хозяином ситуации и мог позволить глумлению захватить всё его естество. Короткий толстый палец с громким щелчком встретился с блестящей лысиной и послышался сдавленный возглас.

Повернувшись всем телом, здоровяк обратился к сидящему на стуле мужчине в дорогих одеждах:

– Господин, может руку сломать? Он всё равно за всю свою жизнь палец о палец не ударил, нафига она ему?

– Ты как всегда предпочитаешь слова действию. И потому уже пять лет работаешь мальчиком на побегушках и вышибалой... ух! Чёрт, где же твоя мужская солидарность? – боевой потенциал стремительно приблизился к нулевой точке, и бугай, схватившись за пах, с глухим стоном принял позу эмбриона на дощатом полу – Мисо после такого ещё не скоро сможет блудовать. Ведь можно было просто вырубить!

Сгорбленная фигура мужичка расправила плечи и под кожей обнажённых по локоть рук на мгновение натянулись жгуты мышц. Отряхнув поднятую с пола шапочку, он водрузил её на родное место и пнул воющего от боли обидчика по рёбрам.

– Кто как не мы, умудрённые опытом, будем учить молодёжь всегда прикрывать самое ценное от удара? Где ты вообще откопал его? Парень, видимо, совсем не знаком с настоящим тайдзюцу. Да и мозгов маловато, раз недооценил противника, отвернувшись от него.

– Ха! Тут ты прав, но порой его размеры бывают довольно полезны...

– Не в моём случае! – перебили его – для чего весь этот спектакль? Ты ведь знаешь, что не стоит переходить мне дорогу!

– Не кипятись старик, просто решил проверить не заржавел ли ты.

С тихим хлопком в руке лысого оказался короткий клинок, отливающий едва заметным голубоватым мерцанием, и через секунду он уже давил на кадык, грозясь вспороть глотку наглеца.

– Коротко и по факту, даю двадцать секунд.

Почувствовав, как капельки пота противно стекают вниз спине, мужчина скосил взгляд на оружие. Мотивировать на конструктивный диалог его старый знакомый умел лучше всех.

– Нэмуро-сан заинтересован в финансировании твоей молодой госпожи. Для расширения её бизнеса, со своей долей в нём, само собой.

– Я передам ей его предложение, но не расчитывай на положительный ответ. Её клан никогда не связывался с бандитами. А семью Гато иначе, чем сборищем преступников, и не назовёшь.

– Следи за словами, Оо... – сталь врезалась сильнее и на коже выступили капельки крови.

– Продолжишь и отрежу бошку, ты меня понял? Забирай своего полудурка и проваливай! Разговор окончен!

– Только из уважения к тебе... Эх, зря тратишь свои способности и таланты в этой дыре, пресмыкаясь перед соплячкой.

– Предлагаешь мне быть среди вас, шакалов? У этой, как ты выражаешься, соплячки благородства и чести больше, чем у вас всех вместе взятых.

– Кто бы спорил. Но в отличие от шиноби, простые люди живут как могут... Вставай давай, туша, хватит стонать! Ну, старик, не болей!

Проводив взглядом ковыляющую парочку, он закрыл за ними дверь и вернулся к стойке. Танто перестало мерцать, исчезнув так же, как и появилось. Сбоку застучали гэта и в холл гостевого домика зашла юная особа в простом белом кимоно, держа в руках тонкую трость.

– Приятно слышать из Ваших уст такие слова обо мне. Вы ведь уже знаете мой ответ на их предложение?

Пожилой мужчина учтиво склонил голову и по-доброму улыбнулся.

– Смею предположить, Сенджу-сама, что он отрицательный.

***

Райкаге ничего не крушил, Райкаге не выбрасывал стол весом в три центнера из окна, Райкаге не ломал кости своим нерадивым подчинённым. Он не делал абсолютно ничего. Люди привыкли к взрывному и жестокому характеру правителя, ведь при всём при этом Эй всегда был справедливым и честным по отношению к своим жителям. И привычка въелась под кожу настолько сильно, что тишина и отсутствие бури в кабинете Четвёртой Тени откровенно пугала всех тех, кто хоть немного лично знал Эя. Шугаясь от каждого звука и движения, шиноби по очереди заходили и выходили И эти люди знали причину такого поведения. Поражение. Ничто не бьёт мужчину сильнее, как победа женщины над ним. Он знал, что Цунаде погибла при защите Конохи от атаки нанятых нукенинов, но перед этим она унизила его, великого Райкаге! Разрушила лабораторию, вернула Орочимару, будь они все прокляты, домой, её люди ответственны за практически под ноль уничтоженное молодое поколение! Будто этого мало, её генералы разбили войска Кумогакуре и поставили деревню на колени. И ему пришлось. За свои поражения всегда приходится платить. Само существование Кумогакуре оказалось под угрозой благодаря огромной контрибуции и плате наёмникам, из-за которых бюджет не то что показал дно. Его попросту не осталось. Чем платить налоги даймё, обеспечивать работу всех служб деревни и на что покупать ту же бумагу, которая всегда стоила дорого? Эй пошёл ва-банк и теперь не знал, что делать. Разрушительная мощь мужчины спасовала перед силой денег. В очередной раз оглядев пейзаж родного дома, он устало помассировал виски и вернулся за ненавистный стол.

– Ну и чё теперь делать? – обратился он к стене – не сегодня, так завтра заявится представитель даймё и всё.

В дверь деликатно постучали. В проём сунулась беловолосая голова Даруи:

– Эй-сама, представитель даймё прибыл и требует встречи.

"Лёгок на помине, сука".

– Чего застыл? Нельзя заставлять столь важных гостей ждать, заводи!

– Превосходный чай, Эй-сама, но я прибыл сюда из столицы не за этим, – осклабился посланник даймё – видите ли... Моего повелителя беспокоит ситуация в Вашем селении.

– И что именно беспокоит достопочтимого Владыку?

– Пятьсот миллионов рьё долга, уважаемый Райкаге! – припечатал мужчина – репутация страны Молнии и некомпетентность правителя Кумогакуре! Он обеспокоен тем, что была утрачена столь серьёзная сумма. Которая перетекла в казну страны Огня! Вы понимаете всю серьёзность ситуации?

Эй сидел чернее тучи, горой возвышаясь перед щуплым представителем знати его страны. Сказать ему было абсолютно нечего, да и не было смысла в каких-либо словах.

– Даймё приказал выбрать Вам своего преемника, который оправдает возложенные на него надежды. Что же касается лично Вас, – лежавшая на его коленях красивая резная шкатулка открылась перед Райкаге – надеюсь, Вам хватит храбрости и достоинства смыть позор с себя и своей деревни, Эй-сама. Даймё даёт три дня на размышления. Если Вы ничего не предпримете, палач приедет сам. Всего Вам доброго.

– Что значит для вас честь и достоинство перед даймё? На что готовы пойти ради этого?

Один из элитных джонинов, Дэйчи, отлип от стены:

– О чём Вы, Эй-сама?

Райкаге молча вытащил из полки резную шкатулку и поставил её на зелёное сукно стола. Красивая лакированная рукоять церемониального клинка блеснула под светом лампы. Оружие, созданное лишь для одной цели – ритуального самоубийства.

– Я подвёл даймё и должен завершить свой пусть, достойный самурая.

– Но мы ведь не они, Эй! – воскликнул Кираабии, захлопнув крышку – они не имеют права заставлять тебя делать это!

– Он прав. Даймё никогда не вмешиваются в нашу политику, а мы в их. Всегда было так ведь, правда?

– Полмиллиарда рё. В такую сумму они оценили мою голову. В противном случае они сами придут за ней.

Джинчуурики Гьюки яростно сжимал кулаки и силился что-то сказать, но сказать ему было нечего, равно как и всем остальным. Каждый знал, что если правитель страны захочет, то задушит деревню, лишив всех заказов и экономической помощи. Дэйчи со всей дури стукнул кулаком и решительно подошёл к столу. Звон стекла, изумлённый взгляд Райкаге и летящая в чернильную тьму ночи шкатулка. Тишину в кабинете можно было резать ножом. С пылающим огнём в глазах, шиноби упал на одно колено перед своим Каге.

– Слова даймё не значат для меня ничто. Мы – шиноби, и у нас есть гордость! Но мы не самураи и никогда не преклоним колено перед богачами, которые выше нас по сословию. Мы военная элита и наша родословная происходит от великого мудреца Рикудоо! Если Вы, Эй-доно, решите, что власть даймё угрожает Вам, а значит и нашей деревне, то я не колеблясь пойду за Вами до конца! Если мои слова оскорбили Вас и Ваше решение, то лишите меня за это жизни!

Губы Четвёртого тронула лёгкая улыбка, а крохотные капли влаги собрались в уголках глаз. Двадцать семь человек склонили головы в знак уважения, готовые даже пойти против собственной страны. Заслужил ли он подобную преданность этих людей? Вопрос риторический. Эй всегда был человеком действия.

– Значит быть ещё одной войне, но на этот раз за нашу свободу и за жизнь вашего Каге. Собирайте всех. Они знают о моём характере, так пусть теперь прочувствуют его на своей шкуре.

***

Сотня маленьких камешков кружили в причудливом вихре, то соединяясь в стайки, то распадаясь на длинные хороводы вокруг неподвижно зависшего в воздухе и принявшего позу лотоса мужчины. Некоторые из них раскалывались на более мелкие, затем вновь объединялись в один большой. Лидер Акацуки медитировал, левитируя в воздухе посреди небольшой поляны, покрытой густой, но коротко подстриженной травы. Грудь вздымалась, вбирая в себя воздух, и вместе с этим камешки начинали двигаться быстрее. Едва последний глоток воздуха покидал тело Узумаки, как они практически застывали в воздухе. Восстановление было полностью завершено и первый ученик Джирайи наконец мог позволить себе манипуляции гравитацией с помощью своего додзюцу. Чакра беспрепятственно текла по каналам, доставляя чувство подлинного наслаждения, граничащего с экстазом. Никогда раньше он не испытывал подобного ощущения безграничного могущества, даже когда безжалостно уничтожал марионеток Данзо в тот роковой день. Личный врач определённо знал своё дело и полностью оправдал оказанное доверие.

Лёгкий ветерок растрепал слегка отросшие после последней стрижки кунаем волосы. Одетый лишь в простые серые тренировочные штаны, Нагато обрёл полную гармонию с природой и самим собой. Которую тут же поспешили нарушить. Не разгибая спины, к нему на цыпочках подкрался посыльный. Узумаки недовольно нахмурился, но тем не менее снисходительным жестом позволил ему говорить, обрывая контроль над земным тяготением. Босые ноги коснулись травы и послали табун мурашек вверх, к затылку.

– Представитель даймё вынудил Райкаге поднять бунт, Нагато-доно.

– Вот значит как? Отлично. Хаос нам только на руку, в нём легче действовать. Свободен.

Сверкнув риннеганом, Узумаки прикрыл глаза и в очередной раз сконцентрировался.

"Конан. Собери всех. Пора отправляться за хвостатыми"

========== Том II. Глава III – Водоворот ==========

Узушиогакуре или деревня, скрытая в Водовороте, как её называли некоторые, была когда-то самым настоящим маленьким государством. С живущими в ней гордыми красноволосыми людьми, которые противопоставили себя всему остальному миру. Откуда их род вел своё происхождение, и был ли в самом деле великий Рикудо Сеннин их предком – никто не мог дать на эти вопросы точного и исчерпывающего ответа. Само искусство создания печатей было столь сложным, сколь и эффективным. Гениальный ум мастеров фуиндзюцу позволял творить чудеса, которые оказались не под силу даже самым могущественным воинам того времени. Но тем не менее, оно не требовало от человека чего-то запредельного и сверхъестественного. Чакропроводящая бумага, чернила, кисть и немного смеси энергий тела и духа. Всё остальное зависело от фантазии, знания и немалой толики везения. Но ничто не вечно. Даже самое гениальное творение не в состоянии выстоять против человеческой ярости, зависти и стремления изничтожить конкурента. Альянс деревень прошёлся по процветающему острову карающим мечом. Вчерашние союзники отвернулись, предпочтя забытые кровные клятвы пиршеству на костях павших. Мало кто знает эту правду. Ещё меньше людей вообще в курсе, что Водоворот на спинах шиноби Конохи не просто элемент униформы. Информация – это главное оружие в политике и никому не нужна столь неудобная вещь как правда. Она – удел мертвецов, чья плоть уже давно сгнила, а души, избавившись от бренной оболочки, обрели покой в вечном круговороте.

Стоя на небольшом холме, трое людей в тёмно-серых комбинезонах, без каких-либо опознавательных знаков и отличительных особенностей, испытывали смешанные чувства. Перед ними простиралось легендарное, полумифическое поселение, буквально излучавшее древность, полное неразгаданных тайн. Хоть прямо сейчас срывайся с места и изучай. Если бы не одно "но". Изнутри душу грызло ощущение незримой опасности, угрозы и безысходности. Безумный коктейль, порождённый коллективным разумом нескольких тысяч умирающих Узумаки, продолжал витать в воздухе. То, к чему нельзя привыкнуть и смириться. В языке жителей этого мира ещё не было придумано это слово, но именно энтропия жизненной энергии и стала безраздельной хозяйкой острова. Птицы, звери и насекомые покинули свой дом, неспособные же на это растения просто иссохли до самых корней.

– Сдаётся мне, – подал голос Генма, оставшись на время миссии без привычной зубочистки – что это не лучшее место для Кушины-сан и её сына. Хотя... что может быть ужаснее чакры и эмоций Кьюби. Даже это – пнув попавший под ботинок камешек, он скривился.

Райдо подтянул подсумки со своим снаряжением и вытащил из-за пазухи сложенную вчетверо карту. Со времён её составления мало что изменилось. Всё вокруг словно застыло во времени. Сверившись с пометками на бумаге, шиноби надели безликие маски и активировали внутри них печати-фильтры. Мало ли какая гадость могла сохраниться посреди руин и многочисленных несработавших ловушек, оставленных защитниками.

Удостоверившись, что всё работает исправно, командир вновь заговорил, уже намного тише:

– Сенджу, держи всё под контролем в радиусе четырёхсот метров. При любом движении подашь знак рукой. Райдо, ты прикрываешь её и в случае чего отразишь нападение. Ну, а я буду искать подходящее место для маяка. Двинули.

Узушио ждала их впереди с распростёртыми объятиями. Уже на подходе стали видны шпили высотных зданий, массивные многоэтажки, колонны с вырезанным символом... деревни? Душу юной Эми всколыхнули воспоминания о давно забытом родном мире, ведь он оказался столь похож на то, что предстало перед восприятием. Но далеко не во всём, к сожалению. Взамен чистого и уютного городка в разум острыми иглами врезались провалы окон с осколками стекла. Мощёные камнем улицы превратились в хаотичный рисунок из кратеров, оставшихся после бомбардировки стихийными техниками. Груды поломанных деревянных построек, практически сгнивших под дождём и солнцем. Канализационные шахты, превратившиеся в гекатомбы из скелетов с нетронутыми временем красными шевелюрами. Душевная боль привела вместе с собой физическую и юная глава клана застыла на месте, не в силах совладать с ней. Весь отряд остановился. Райдо в тот же миг выхватил из подсумков два куная и начал озираться по сторонам, высматривая в развалинах угрозу.

– Живых... здесь нет. Кроме нас вообще никого, Ширануи-сан. Но мне трудно держать контроль. Больше получаса я не выдержу...

– Чтож, – пожал плечами командир – нам всё равно выделено две недели на выполнение миссии. Предлагаю разбить территорию на квадраты и планомерно, день за днём, проверять каждый, без лишней спешки. Хм... судя по карте неподалёку есть наиболее уцелевший район, где можно разбить лагерь. Туда и направимся для начала.

***

– Смотри и учись, салага. Чудеса простой, но вкусной готовки на костре!

Ловко орудуя длинной, раздвоенной на конце палкой, светловолосый мужик выкопал из дымящихся углей обугленную картофелину.

– Ух! Ух! Горячая, биджево отродье! – перекидывая из одной руки в другую, он уронил её и тут же послышался разочарованный возглас – но, но но! Больше грязи, шире морда! – указательный палец наставительно взмыл вверх.

Сидевшая рядом юная девушка покачала головой.

– Вы могли и не обжечься, если бы окутали руку чакрой.

Он подул на пальцы и поднял с земли картофелину. Разломав её пополам, понюхал еду и отдал обе половинки девушке, посыпав картошку сверху солью. Удовлетворённо наблюдая как его готовку уплетают за обе щёки, мужчина почесал кончик носа ногтём. Вокруг не было ни души, лишь лёгкий ветерок оживлял пейзаж разрушенной деревни. Здесь, на пропитанной смертью и ненавистью земле отказывались расти даже сорная трава и лишайник, которому не страшны самые суровые холода. Даже спустя столько лет природа хранила в своей памяти ужасы произошедшего.

Откопав ещё парочку клубней, он вновь заговорил:

– Мог. И не мог. Чакра это инструмент, но не от природы. Нет инструмента, к которому привыкла, и что тогда? Кто ты без чакры, девочка? Слепой воин или слепец, которого даже дитя может одолеть?

Обречённо опустив голову вниз, она пробурчала:

– Беспомощный инвалид. Зачем спрашивать, если это и так понятно.

– Да! Никчёмная и депрессивная девчонка! Но что если, – он энергично хлопнул по оголённому внушительному бицепсу, покрытому мелкими бугорками когда-то порванных мышц – отринуть чакру? Она полезна! Но ведь тело это то, что всегда с тобой! Ты даже не осознаёшь на что оно способно и на что были способны люди, которые жили задолго до прославленного мудреца.

– Предлагаете отказаться от чакры и отрастить новые глаза? – вопросительно подняв бровь и бросив слепой взгляд сквозь собеседника, она вновь вгрызлась в паром исходящее угощение – ммм... ням... вкусно готовите, хотя слово такт для Вас, видимо, пустое слово.

Тот лишь махнул рукой и повторил процедуру с другой картофелиной.

– Это пустое. Бесплотное и бесполезное. Для тех, кто боится ответить за свои слова и тех, кто не любит правды в свой адрес. Будь выше этого, девочка. Ты шиноби, а не изнеженный аристократ, готовый послать на казнь за косо брошенный взгляд. На, кидай куда хочешь! Чакрой пользоваться я не буду, в этом тебя не обманешь, – в руки Сенджу упал небольшой камешек, а сам мужчина отошёл метров на шесть и закрыл глаза.

Отряхнув одежду от пыли и угольков, девушка встала, широко замахнулась и, напитав мышцы чакрой, метнула снаряд со скоростью арбалетного болта, метясь прямо в переносицу. Молниеносным движением рука, вмиг превратившись в пучок жутких мышц и сухожилий, перехватила камень и стальной хваткой разломала его пополам.

– Я из тех людей, кто отвечает за свои слова, юная Сенджу. Или мне лучше называть тебя гостьей из другого мира? Ведь...

– Что?! Откуда...

– Молчи, когда говорит человек намного старше тебя, дитя! Пока твои друзья не вернулись и не начали задавать лишние вопросы, позволь дать совет. Ты движешься по верному пути, твоё сердце не превратилось в окаменелый придаток души, но... мысли шире и не полагайся всецело на чакру. И даже если на дороге жизни придётся встретиться с безумием лицом к лицу, не бойся. Но и не дай ему полностью поглотить себя... Поверь мне, мы ещё встретимся, когда ты будешь готова. До встречи, Эми Сенджу.

Взяв в руки крепкий металлический посох, походивший больше на кусок арматуры, если бы не едва заметная искусная резьба на нём, и закинув за спину рюкзак, он махнул рукой и бодро зашагал в сторону развалин.

– Ты так и не сказал своё имя.

Разломав ещё одну картофелину, она уныло вздохнула и впилась зубами в еду.

***

Три дня назад

Двигались мы скоро, сохраняя заданный темп и огибая возвышенности. То справа, то слева нас провожали горы, перемежающиеся водоёмами, клочками леса, вслед тянулась сплошная степь с пугливым зверьём. Терпкий, настоявшийся на аромате трав и цветов, пропитанный теплом солнца, воздух щекотал ноздри. Увы, я не могла насладиться раскинувшейся во все стороны природой. Сенсорика это не то, что может описать цвет, покатые бока валуна, с соседствующими на нём острыми сколами. Она не расскажет о цвете мягкого и шелковистого меха оленёнка, на спинке которого россыпью белеют маленькие пятнышки, а чёрные пуговки глаз испуганно и настороженно следят за каждым твоим движением. Всего лишь аморфный силуэт, рассекающий витающую в пространстве природную чакру. Вот ноги понесли зверя от угрозы, оленёнок начал стремительно таять, мотая головой в поисках матери. Полтора километра и он, несмотря на мою концентрацию, совсем исчезнет. Будь у меня зрение... Впрочем, неважно. Восприятие вновь сужается до отметки в девятьсот метров, где проявляются отдельные ветки деревьев. Семьсот и пёрышко воробья медленно кружит в воздухе, подхватываемое ветром. Двести и я стала свидетелем сцены «сильный поедает слабого». Растянув пасть до невозможности, змея заглатывает мышь. Голод пересилил страх перед человеком, и она замерла, с торчащими меж ядовитых клыков хвостом и задними лапками. Едва наша четвёрка отбежала на тридцать метров, как змеиное нутро полностью поглотило добычу. Порой я за собой замечаю излишнюю, даже маниакальную любовь к деталям. Раньше, щурясь от яркого солнца или силясь разглядеть что-то в темноте, я смотрела вскользь, лишь подмечая особенно нужное. Не было времени и необходимости. Война приучила подмечать примятую к земле траву, едва заметные следы ног, остатки разлитой в воздухе чакры врага, тонкую леску ловушки. А природа, во всей своей многогранности и красоте, привычно ускользала от взора. Пусть рассудок мой стал крепок и хладнокровен, душа и сердце всё же остались девичьими. А они требуют наполнять себя образами волнительно-прекрасного. И пока мы покрывали километр за километром на пути к морской границе Хи, но Куни, я впитывала в себя всё то, до чего дотягивались мои незримые щупальца. Внутри сжималось от восторга и радости, заставляя улыбаться украдкой. Может всё дело в том, что я стала ближе к природе и любые моменты, даже самые незначительные, стали мне дороги?

Последний раз я была здесь ещё зимой прошлого года, а ощущения, словно пять лет назад. Снег больше не хрустел привычно под ногами, ветер с ледяной крошкой не задувал за шиворот. Чайки стали ещё жирнее и кричали как-то лениво, скорее по привычке, создавая вокруг нас гвалт. Пожалуй, Минамото оставался всё тем же аванпостом Огня, каким я его помнила. Но пограничниками были теперь не шиноби, а обычные люди. Часть из них, следуя правилам гарнизонной службы, патрулировала территорию вокруг лагеря, кто-то возможно обходил заданный квадрат, двое со смотрящими в небо копьями стояли возле массивных деревянных ворот. Заметив нашу бравую тройку, они встрепенулись и вытянулись по стойке смирно. Шиноби для простых солдат чуть ли не икона для поклонения, особенно на фоне прошедшего конфликта, в котором мы вышли победителями. Пока длился наш суточный переход, мы спрятали знаки отличия, но сейчас завязали узлы на затылках, подтверждая принадлежность Конохе. К чему нервировать своих сограждан? Без каких-либо проволочек и проверок документов перед нами бесшумно отворили ворота и указали на здание штаба. А где он мы и сами знаем! Противокомариный барак переоборудовали под здание администрации, ведь теперь моя "военная альма-матер" была чуть ли не самым главным гарнизоном на восточной границе. Оно и понятно – я уже успела нащупать строящиеся неподалёку верфи и порт. Сам Шинигами велел в столь тихой гавани развивать инфраструктуру для будущего морского сообщения и торговли. Видимо Туман взялся за ум и прекратил отбрасывать тень на репутацию своего даймё, а тот в свою очередь принялся налаживать контакт с ближайшим крупным соседом. Это, конечно, всё мои догадки, но привычка анализировать, крепко вбитая в голову Акийяма-саном, не оставляла выбора. Подперев стену спиной, я принялась ждать командира у входа. Генма обещал по-быстрому уладить все формальности и проинструктировать начальника гарнизона, чтобы спокойно отдохнуть и подготовиться ко второй части миссии.

– Эм, извините?

– Асссссссь? Есть базар? – мой наставник опять нахватался фразочек от Джирайи, который вполне успешно избегает общения со мной уже лет пять. Впрочем, насчёт себя могу сказать, что и не стремлюсь к близкому контакту

– Вы ведь шиноби, из Конохи? Правда?

– Допустим шиноби. Но можешь даже не просить показать фокусы с чакрой – сказал, как отрезал, Орочимару и продолжил рассматривать свои ногти.

Мне стало немного жаль этого человека. Для многих из них наше существование вообще всю жизнь остаётся мифом, и они предпочитают посмеиваться над распускаемыми про нас слухами. Которые частенько даже не ни капли не приукрашивают наши возможности. Конечно, ему дико повезло, что один из умнейших и хитрейших шиноби решил просто отбрить его с этой наивной просьбой, а не отрезал чего на всякий случай, но я прямо ощущаю надежду пополам с огорчением, исходящую от стражника. Рука сама вытянулась вперёд и из неё вырос небольшой букетик цветов. Послышался вопль восхищения и, заставляя волны энергии своими руками мелко дрожать, он потянулся к маленькому чуду. Нет, так не пойдёт! Я отвела руку назад.