Текст книги "Кор13: Требуется бармен (СИ)"

Живым просьба не беспокоить

221, Портобелло Роуд, Лондон.

Ни телефона, ни мыла, на которое можно отправить резюме. Зато миленькая такая фоточка на фоне, с которой на меня скалились пяток фриков на любой вкус: от серого человечка, до не менее землистого на вид нашего народного персонажа – зомби. Похоже, заведение для отпетых неформалов-косплейщиков. Зомби, храни королеву.

Усмехнулся внезапно пришедшей в голову мысли, что это – судьба. Раз шиза все равно уже стучится в мое чердачное окно, то почему бы не пойти дальше и самому не постучать в двери явно облюбованного ей заведения? На всякий случай оглядел бумажку со всех сторон – вдруг там хоть телефон указан. Тащиться через половину Лондона на ночь глядя по нынешней слякоти не очень хотелось, но ведь любопытство все равно погонит. Телефона не было, зато была приписка мелким шрифтом: «Собеседования проводятся после заката». Что ж, пока доеду, солнце как раз окончательно освободит мутный небосклон от своего присутствия.

***

Узкое здание на три этажа плюс мансарда. Окон – меньше, чем этажей. Расхлябанные черные ворота, запертые на висячий замок. Не менее черная и обшарпанная дверь. Табличка с номером в обрамлении битого помутневшего стекла над дверью. Кокетливая розетка из лепнины, украшающая наличник над всем этим великолепием. Весь фасад нижнего этажа выкрашен той же облезающей черной краской, что и двери с воротами. Серая кирпичная стена выше слепо вылупилась непрозрачными темными стеклами окон второго и третьего этажей. На втором – выкрашенная в выгоревший черный цвет лепнина над оконными проемами, на третьем – арки и орнамент из рыжих кирпичей. В мансарде вместо окна – дверь. Такая же черная, как и на первом этаже. Здание производило впечатление жуткой мешанины из разношерстных элементов декора, втиснутой в ряд более низких и аккуратных домиков, теснящихся по обеим сторонам самой знаменитой рыночной улицы города. Вывески не было – только прямоугольное пятно более темной краски на стене, где эта самая вывеска, по-видимому, раньше висела. Круглая колотушка украшала дверь на уровне глаз. Других средств оповещения хозяев заведения о своем приходе я не обнаружил: ни звонка, ни домофона. Впрочем, дверной ручки тоже не было.

Немного посомневавшись, решил, что ничего не теряю. Раз уж приперся на другой конец города, имеет смысл постучать.

***

– Вы отдаете себе отчет, что бармен – это в некотором смысле еще и психолог? Думаете, вы способны выслушать и понять любого посетителя, кем бы он ни был? – толстый коротышка с чересчур румяной и круглой, словно блин, физиономией и пухлыми губами, взирал на меня сверху вниз.

Как у него это получалось – ума не приложу. Несмотря на ядовито-желтые лаковые туфли на заметно высоком каблуке, мило дополнявшие черный костюм-тройку, персонаж был ниже меня головы на две, не меньше. Я вяло отметил про себя, что видел его в каком-то мультфильме, но туфли там были не желтые.

– Диплом клинического психолога-психиатра вас устроит? – поинтересовался подчеркнуто небрежно.

– Хм... – задумчиво протянул коротышка. – А почему тогда бармен?

– Писал докторскую, проводил исследование, да так и прижился, – честно признался я в не самом умном, по мнению многих знакомых, решении в своей жизни. Впрочем, сам я в нем ни разу не разочаровался.

Докторскую успешно защитил, да и статейки в научные журналы тискал время от времени. Правда, сверхприбылей они не приносили, а устраиваться в клинику меня как-то не тянуло. Тем более, что самому вскоре светило оказаться среди пациентов. А хуже нет ситуации, чем та, в которой тебя лечат твои менее успешные бывшие коллеги.

– Хм... – да что он заладил со своим "хм"? – Ладно, давайте попробуем. Вы же сможете уже сегодня приступить, я правильно понимаю ваше состояние, – скорее утвердительно, чем вопросительно выдал коротышка, внимательно оглядев меня с головы до ног.

Кивнул. Могу, конечно, невзирая на мое состояние, что бы толстяк ни имел под этим словом в виду. Как же его зовут? Вроде бы, дядя представился, но вот вылетело из головы, хоть стреляйте.

***

На фоне прочей публики, радостно и не очень поглощающей коктейли с труднопроизносимыми названиями (некоторые из них были незнакомы даже мне, вынуждая подглядывать в листок с рецептами, припрятанный под барной стойкой), этот тип выглядел самым нормальным. Ну подумаешь, прикид времен викторианской Англии: пальто с пелериной и высокий цилиндр. Усы и бакенбарды удивительно гармонично соответствовали образу. Впрочем, здешняя публика вообще отличалась продуманностью образов. Изображенные на объявлении зомби были еще не самыми оригинальными косплейщиками из тех, что тут мелькали за неполные два часа. Особенно мне глянулся вон тот, за столиком в углу, косивший под вампира (натурального, дракулообразного, а не слащавого мальчика из любимых прекрасной половиной человечества сериалов) и заказавший «кровавую Мэри» по особому рецепту. Особый рецепт от нормального отличался куриной кровью вместо томатного сока и тройной дозой табаско. Кровь хранилась в специальных бутылочках в ящичке со льдом под стойкой. Судя по запасу бутылочек, особая «кровавая Мэри» пользовалась среди посетителей нашего заведения особым успехом. В который раз за последние часы я отметил про себя, что, помимо имени своего работодателя, забыл еще и название нового места работы спросить. В который раз отметил – и в который раз эта мысль тут же улетучилась из моей головы.

– Так что там с моим заказом? – напомнил викторианский тип в бакенбардах.

Интересно, а он кого изображает? Джека Потрошителя? А что, похож. Если верить френологии, так вообще – прирожденный серийный убийца. А если верить профессиональному чутью – а ему, в отличие от френологии, верить как раз можно – человек в сложных жизненных обстоятельствах. Короче, как раз мой клиент.

– Вот, держи, приятель, – послал я ему через стойку бокал с заказанной "кровавой Мэри". Не особой, а классической: с неизменной палочкой сельдерея и острым перчиком на шпажке.

Тип отхлебнул из бокала, откусил разом половину стебля сельдерея, скривился и отставил напиток, упершись пустующим взглядом в стойку. Что ж. Подождем. Еще немного, и клиент сам заговорит. Однако, напиток следует заменить. Я плеснул в широкий стакан на два пальца виски и добавил три кубика льда. Простота – залог разговорчивости пациента.

– Аарон, – выдавил тип, прокашлявшись после того, как хлебнул виски, не обратив внимания на содержимое стакана, попавшего под руку.

– Рип. Риппер, – представился я в ответ. Да, мамочка отличалась любовью к черному юмору. Еще до того, как прочно поселилась в казенных домах определенного толка.

– Угу, – кивнул Аарон без особого восторга. – Новенький?

– Угу, – кивнул я.

– Угу, – кивнул он.

Помолчали. И то верно, а то как-то по циклу у нас разговор пошел.

– Собираешься тут задержаться? – без интереса в голосе поинтересовался Аарон, снимая и пристраивая на барной стойке свой цилиндр.

– Да, пожалуй, – кивнул. Работа мне сейчас нужна, а тут, несмотря на колоритность местной публики, а то и благодаря ей, вроде бы местечко неплохое. Глядишь, еще на пару статей материала встречу, пока сам материалом не стал.

– Сделаешь одно одолжение постоянному клиенту? – вот теперь в голосе собеседника мелькнула настоящая эмоция, а не вымученная имитация. Эмоция звучала, как надежда.

– А ты постоянный?

– Угу. У меня счет в заведении уже много лет.

– Тогда, конечно, сделаю. Все, что в рамках моей компетенции, – не стал отказываться я.

– Угу, – кивнул Аарон.

Снова помолчали.

Клиент допил залпом виски, надел свой цилиндр и встал. Водрузил на стойку рыжий кожаный саквояж.

– Подержи у себя немного, ок? Завтра отдашь тому, кто правильно попросит. До рассвета никому не отдавай ни при каких обстоятельствах и внутрь не заглядывай. А это, – Аарон кивнул на напитки, – запиши на мой счет, – он неопределенно махнул рукой куда-то за мою спину, направляясь к выходу.

– "Правильно" – это как? – крикнул я ему в спину.

– Там разберешься, – отмахнулся косплейщик, выходя на улицу.

Да уж, похоже, на этом типе моя хваленая проницательность дала сбой. Понять, что у человека проблемы, сумел, а вот в чем они заключаются, из собеседника так и не вытащил. Ладно, запишем пока выпитое на его имя, а там разберемся. Обернулся к доске со списком должников, висевшей за моей спиной. На самом верху крупными буквами значилось: "Аарон Космински – задолженность 1888 фунтов. В долг не наливать!"

Черт. Выволочка в первый день работы не входила в мои планы. Я ринулся следом за нерасплатившимся клиентом.

Улица была пуста. Точнее, какие-то прохожие, конечно попадались, но Аарона среди них не было. Такой приметный силуэт сложно не заметить. Подворотен или открытых магазинчиков, в которые он мог бы нырнуть, не наблюдалось. И куда подевался-то? Чудеса. Ладно, пойду получать выволочку от начальства. Или смалодушничать и доложить свои деньги в кассу? Пожалуй, этот вариант мне нравился больше. Слаб человек. И хочет, чтобы его все любили, а не говорили "ай-ай-ай".

***

– Отдай мое сердце! – взвыла миссис, или, что более вероятно, мисс.

Еще одна любительница викторианской эпохи. Чем она их всех притягивает, эта эпоха? По идее, романтизмом и прочим антуражем а-ля стимпанк. Однако, почему из всего, что предлагает конец девятнадцатого века, сегодняшние посетители упорно выбирают Лондонское дно? Вот и эта весьма настойчивая и не обладающая большим словарным запасом рыжекудрая дамочка вырядилась проституткой из Уайтчепел. Да еще и в весьма неаппетитном образе жертвы Потрошителя. Особенно реалистично удались разрез на шее от уха до уха и залитый "кровью" лиф (кажется, это так называется?) платья.

– Отдай мое сердце! – снова. С надрывом, переходящим в подвывание.

– Э-э-э, простите, мэм, но такого коктейля нет в меню, – попытался отшутиться я.

С такой стоит быть осторожнее и не провоцировать. У дамочки явно не все дома. Причем, это не личное мнение обывателя, а диагноз. Очень похоже на симптомы маниакального психоза: мисс ерзала на табурете, постоянно оглядывалась на посетителей в зале, а ее руки не прекращали движения ни на секунду. Были ощупаны все предметы на барной стойке, до которых леди нетяжелого поведения сумела дотянуться. Стопка пробковых подставок под стаканы распотрошена, подставки разложены в ряд и снова собраны в неряшливую кучку. При этом мисс улыбалась до ушей, споря шириной ухмылки с "разрезом" на шее, и нервно подхихикивала.

– Тогда давай "кровавую Мэри", – решительно заявила моя собеседница: – Особую.

Кивнув, наклонился вниз под стойку достать бутылочку крови со льда, и тут леди на меня кинулась.

На вас когда-нибудь нападали сумасшедшие? Вот и на меня нет, даже несмотря на два года ординатуры в отделении для буйнопомешанных. Как выяснилось, слухи об их нечеловеческой силе слегка преуменьшены. А дамочка еще и кусаться пыталась, стремясь непременно добраться до горла.

От перспективы быть покусанным "мертвой проституткой из Уайтчепел" меня спас оставленный хроническим должником Аароном рыжий саквояж. Едва леди перемахнула через барную стойку, тот оказался в поле ее зрения. Мигом потеряв интерес к моей шее, дамочка, зашипела, точно испуганная кошка, и переключила свое внимание на саквояж. Я воспользовался моментом и, не долго колебавшись, вырубил буйную клиентку ударом бутылочки с кровью по голове.

Чем я в тот момент думал – ума не приложу. Почему схватил саквояж в руки – тоже. Мисс растянулась на полу, не подавая признаков жизни. По ее затылку растекалась куриная кровь. Кровь была и на моих руках, рубашке и туфлях. Поразительно, но никто из клиентов, коих в зале уже собралось к этому часу немало, даже головы не повернул на шум.

Зато эффектное появление следующего посетителя мимо внимания разношерстной публики не прошло. Входная дверь отлетела в стену, повинуясь резкому удару ноги. В зал ворвался порыв промозглого ледяного ветра с Темзы. На пороге стоял Шерлок Холмс. Налицо имелись все признаки классического Великого Сыщика: серое твидовое пальто, знакомая каждому с детства шляпа охотника за оленями, неизменная трубка в зубах... и шестиствольный Гэтлинг, явно одолженный у серьезного парня по имени Сэм.

Шерлок обвел взглядом (и дулом пулемета) всех присутствующих, задержавшись на мне. Я как раз выпрямился за стойкой, прижимая к груди рыжий саквояж Аарона. Мои глаза и его шесть стволов встретились.

– Отдай мое сердце! – взвыл детектив с Бейкер стрит и нажал на курок.

Хотите почувствовать себя зайцем (в клиническом психиатрическом понимании этого слова) – попробуйте убежать от шквального пулеметного огня, которым вас поливает герой любимой книги вашего детства. Я вот почувствовал. Да еще каким! Я был всем зайцам заяц! Я петлял, совершал резкие кульбиты в стороны. Высоте и длине моих прыжков позавидовал бы любой косоухий, посвятивший оттачиванию мастерства всю свою жизнь. Шерлок неумолимой поступью рока неспешно следовал по пятам, поливая свинцом и периодически повторяя сокровенное: "Отдай мое сердце!"

Каким образом получилось проскочить мимо нападавшего на улицу, помню смутно. Наверное, через окно второго этажа, куда меня загнал настойчивый пулеметчик.

На втором этаже до этого я еще не был. Там тоже был бар, как и внизу. Правда, не припомню, чтобы кто-либо из посетителей этого бара проходил мимо меня через главный вход. Барная стойка сверкала неоновыми огнями, а бармен был роботом. Еще вспоминаются удивленные взгляды огромных черных глазищ, принадлежавших серым человечкам с головами, похожими по форме на громадные задницы. Человечки тусовались за столиками, окруженными полукольцами мягких диванчиков. Помню возмущенный писк розового слизня. Ему я наступил на хвост, едва не навернувшись при этом, но все-таки удержал равновесие и не выронил саквояж. Зачем я так вцепился в свою ношу, тоже вряд ли смогу объяснить. Рефлексы, наверное. Но саквояж я за время своего фееричного бегства так и не выпустил.

***

В подворотне невыносимо воняло падалью. Запах набегал тягучими волнами, каждый раз, когда кошки (или гигантские крысы, кто их там в темноте разберет), копошившиеся в мусорном контейнере, устраивали возню и приподнимали крышку. Редкий снег, срывавшийся с белесо-серого неба, безуспешно пытался приукрасить замусоренную мостовую. По углам и закоулкам уже начинал скапливаться фирменный Лондонский туман. Выходило, что дело к рассвету движется, и метался я по городу полночи, не меньше. Ну, хоть от погони оторвался. Оторваться оторвался, но еще долго после того, как Шерлок-пулеметчик отстал, продолжал бежать, петляя по узким улочкам в стремлении окончательно запутать следы.

И вот что странно. Несмотря на промозглую сырость и холод глухой ночи, которые ощущались по полной, замерзшим я себя не чувствовал. Хоть и был в чем вылетел из бара: тонкой батистовой рубашке и плисовом жилете – униформе, выданной толстячком в желтых ботинках.

Пора подумать о том, как выбираться из передряги. Возвращаться в бар страшновато: а вдруг, Сыщик с пулеметом тоже вернулся? Самым логичным было пойти в полицию. Тем более, что двумя-тремя кварталами ранее я как раз пробегал мимо отделения Скотланд-Ярда. Перехватив понадежнее и прижав к груди саквояж, у которого в процессе погони начали отрываться ручки, выглянул из подворотни. Улица замерла, пустынная и безжизненная. Лишь снежинки-хлопья, кружась, серебрились в свете стилизованных под старинные газовые фонарей. Что ж. Рискнем.

Я припустил обратно по собственным следам, медленно, но неуклонно съедаемым ленивым снегом. Полицейский участок располагался в историческом здании. Неяркий свет из пары окон сообщал, что кроме ночного дежурного в отделении никого. Ну и ок. Мне полный аншлаг и не требуется, хватит парочки полисменов, готовых записать показания и предоставить защиту. Решительно потянул за ручку массивной дубовой двери и шагнул внутрь.

Двое дежурных, кемаривших при свете старомодных настольных ламп (по-моему, вообще керосиновых) выглядели странновато. Что-то не то с формой. Что именно, беглым взглядом я определить не смог. Впрочем, мне вообще всегда казалось, что у Лондонской полиции что-то не то с формой. Блюстители закона поразительно вяло отреагировали на хлопанье двери. Один даже головы не поднял. Второй соизволил глянуть, хоть и без особого энтузиазма. Энтузиазм начал прорезаться в его взгляде, когда полисмен меня рассмотрел. Глаза у констебля (уж не знаю, констебль ли он, но звучит прикольно и ему идет) сделались огромными и преисполненными изумления.

– Простите, сэры, – начал я. – Как я могу сообщить о нападении?

– А на кого вы напали, сэр? – спросил констебль, толкая локтем спящего с открытыми глазами напарника.

– Я ни на кого не нападал, сэр, – возразил я. – Это на меня напали.

– А чем вы это докажете, сэр? – спросил полисмен.

– Что докажу, сэр? – я не понял.

– Что это на вас напали, а не вы напали, сэр, – охотно пояснил полисмен.

От такой постановки вопроса я слегка опешил.

– Но ведь это я пришел просить защиты, – попытался воззвать к разуму, который, по всей видимости, не входил в стандартный набор экипировки дежурного по отделению.

– Но вы пришли в окровавленной рубашке, сэр, – логика служителя закона была непробиваемо-железной: – А ранены явно не вы.

Оглядел себя. И не поспоришь же. Белоснежная еще пару часов назад рубаха была безнадежно испорчена кровью. Причем, я точно помнил, что куриной крови из разбитой бутылки на нее пролилось всего ничего. Нынешнее же состояние моего гардероба внушало скорее мысли о скотобойне, нежели о брызгах, случайно попавших на одежду. В крови был и рыжий саквояж. Причем на нем крови было явно больше. Вытекала она из дыры от пули в углу саквояжа.

– Что у вас в саквояже, сэр? – спросил полисмен.

– Это не мой саквояж, сэр, – на всякий случай открестился я.

– И все же, я бы хотел взглянуть на его содержимое, сэр, – стоял на своем страж порядка.

Я нехотя поставил саквояж на стол. Брезгливо скривившись, констебль убрал подальше бумаги. По столу растекалась лужица крови.

– Откройте саквояж, будьте так любезны, сэр, – снова попросил полисмен, заметив промедление.

– Я не хотел бы этого делать, сэр, – я предпринял последнюю попытку сдержать данное Космински обещание.

Честно признаться, происходящее с каждым мгновением все больше напоминало дешевую постановку на тему будней Скотланд-Ярда времен, когда там служили исключительно джентльмены. Меня явно подозревали, как минимум, в том, что держу в саквояже отрезанную голову. Однако, даже такие серьезные подозрения – не повод забывать о вежливости.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если это сделаю я, сэр? – не дожидаясь ответа, полисмен щелкнул застежкой саквояжа.

Внутри оказалась куча битого стекла, плавающая в луже крови. Еще там плавало сердце. Человеческое. Совсем свежее. На мгновение показалось, что оно еще бьется. Честно признаюсь, я не успел определиться со своим отношением к содержимому вверенного мне багажа. Меня прервали.

– Отдай мое сердце! – взвыл напарник любезного констебля, кидаясь к саквояжу.

Рожа в этот момент у него была жуткая. Так мог выглядеть несвежий покойник, потративший пару ночей на то, чтобы самостоятельно откопаться из присыпанной мерзлой землей могилки. Ну, или мужчина, вынужденный три часа кряду водить девушку по распродажам в модных магазинах. Эдакая смесь вселенской скорби и лютой ненависти ко всему живому. Знаю, видел такую на себе, когда однажды поддался на уговоры Джули "забежать купить кое-что необходимое".

Новоприобретенные инстинкты сработали мгновенно. Захлопнув саквояж, я прижал его к своей, не скажу, что слишком широкой, груди и пулей вылетел из участка.

И снова я – заяц, петляющий по узким Лондонским улочкам. Только на этот раз за спиной маячит не частный сыщик с пулеметом, а констебль с револьвером системы Уэбли и свистком. С револьвером полисмен обращаться явно умел гораздо лучше, чем Шерлок с Гэтлингом. Один из моих головоломных прыжков был прерван на самом красивом месте пулей, впившейся под левую лопатку. Бежал я еще какое-то время.

***

– Чего вылупился, проходи, не стой, – в мир живых мне помог вернуться ворчливый голос, исходивший от кучи тряпья в очередном тупике, зажатом с трех сторон глухими стенами домов.

Помимо нас с кучей тряпья в тупике никого не было. Была еще наглухо закрытая на висячий замок дверь, от которой несло табачным дымом, и пара мусорных баков. С улицы за спиной тянуло тишиной и вонью тухлых овощей. Погоня отстала? Этот момент как-то прошел мимо моего внимания. Помню пулю, а потом сразу этот тупичок.

– Не подскажете, что это за улица? – обратился я к тряпью, из которого показалась лохматая нечесаная башка и густая, не совпадающая с головой по цвету и явно накладная борода моего собеседника.

– Портобелло Роуд, – слегка недоуменно ответила борода.

Бомж встал, сдернул накладную бороду и парик и пошел на меня, доставая из кармана шляпу охотника за оленями. Три шага, откинутое в сторону тряпье, надетая шляпа, трубка, словно по волшебству появившаяся в зубах. Ну все, сейчас достанет Гэтлинг и снова потребует "отдать сердце". То, что собеседнику спрятать пулемет было явно некуда, моих подозрений не уняло. Кажется, я начинал прозревать насчет того, на какое такое сердце сегодня все предъявляют имущественные претензии. Правда, пока что не совсем понимал, откуда у этого органа развелось так много владельцев.

– Спокойно, сэр, – ровным тоном, каким обычно говорят с буйнопомешанными, обратился ко мне Детектив. – Судя по состоянию вашей одежды, вы долгое время гуляли по не самым чистым улицам. Также вас убили. Дважды. Хотя... Нет, все-таки один раз. Второй, судя по состоянию ваших нервов, всецело ваша собственная заслуга.

– Меня действительно пытались дважды убить, сэр, причем одна из попыток – на вашей совести, – бредовее диалога я не мог себе и представить. Хотя еще совсем недавно думал то же самое о своем общении с констеблем в полицейском участке. – У тому же, как вы видите, обе попытки не удались, и я живехонек.

– Ну да, ну да, – покивал Сыщик. – Если хотите жить, я бы не советовал вам отдавать вашу ношу кому-либо, включая джентльмена, вам ее оставившего.

– Вы же сами не далее, как сегодня вечером требовали с меня отдать сердце, угрожая пулеметом и заявляя, что оно – ваше, – удивился я.

– А вы так в этом уверены, сэр? – с этими словами Детектив приподнял шляпу и, откланявшись, потянул на себя запертую на висячий замок дверь.

Потянуло знакомым шумом бара, расположенного в доме 221 по Портобелло Роуд. Я кинулся следом, однако, не успел. Дверь захлопнулась перед носом. Как я ее ни толкал и ни дергал, дверь не поддавалась. Запертый замок невозмутимо висел на месте. На стук никто не отозвался.

С улицы послышались шаги и голоса. Инстинкт самосохранения внезапно проснулся и решил принять участие в нашей с ним судьбе. Посему активно советовал прятаться, пока мы не убедились, что идущие не станут предъявлять права на орган из злополучного саквояжа, а заодно и пытаться пришить меня, любимого. Решив не спорить с умным человеком, я юркнул в угол за мусорными баками, зарываясь в брошенное Холмсом-бомжом тряпье. От ветхого пальто ощутимо несло мочой и дешевым алкоголем. Нет, я конечно, уважаю внимание к деталям при маскировке, однако, такие ароматы – это уже перебор.

– Вы уверены, что парень не подведет? – голос был явно женский, старушечий какой-то, и чрезвычайно ворчливый.

– Уверен, ва... – мужской голос показался знакомым, но высунуться, чтобы взглянуть на его обладателя, я не решился.

– Без титулов, нас могут подслушивать, – прервала его леди.

– Да, конечно, простите. Парень не в курсе, что попало ему в руки. Да и выглядит честным дураком, пусть и довольно-таки проницательным, – поспешил успокоить собеседницу мужской голос.

Ба! Так это ж Аарон.

Я уже собрался, было, выйти, обрадовавшись знакомому лицу в этом царстве абсурда, как был остановлен его следующими словами.

– Так что саквояж он добровольно никому не отдаст, а если его и попытаются убрать – не страшно.

Ну держись, Аарон. Честный дурак, говоришь? Я осторожно выглянул в щель между мусорными баками. Аарон – все в том же твидовом пальто с пелериной и черном цилиндре – направлялся к единственной в переулке двери, галантно предоставив локоть в распоряжение тяжело опирающейся на него пожилой грузной леди в черном. Костюм леди также можно было отнести к викторианской эпохе. Держалась она с поистине королевским достоинством.

– А клиенту он его хоть передаст? – в голосе старушенции звучало сомнение. – Может, не стоило так рисковать и лучше было доставить заказ лично?

– А куда он денется, – Аарон был поразительно уверен в моей честности. – А лично... Вот вы бы захотели лично встречаться с клиентом?

– Нет уж, мне первого раза хватило, – поспешно открестилась леди.

– Вот и мне хватило, – согласился Космински. – Тем более, что сроки сделки уже подошли к концу. Что, если, увидев меня, клиент решит, что ему выгоднее закрыть сделку, а не забрать отступные?

– Мудрое решение, – согласилась старушенция. – Однако, что если ваш посыльный все-таки заглянет в саквояж?

– Что вы, мертвые не любопытны, – поспешил успокоить собеседницу Аарон. – К тому же... Заглянув, он увидит там лишь банку вишневого компота.