Текст книги "Афганский цикл образовачей (СИ)"

Автор книги: Аноним Аллах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Глава5

На дворе 1986 год. Усилия сексотов и крутых пацанов из ГРУ не прошли даром, и духи понесли огромные потери в людях и оружии. Опыт Вьетконга научил американцев, что лучшим способом вести войну в условиях воздушного господства противника, являются подземные коммуникации. Да-да. Бессменная атрибутика любого исламского борцухи за свабодку – огромные сети пещер – это прямой потомок гучьих нор, в глубине которых каждый чарли ждет своего клятого миликанеса. Как только к концу 80 года 40 Армия зачистила центральные провинции и выжгла к хуям любой подозрительный овраг, командование духов (Пешаварская семерка) приняло решение о создании пограничных перевалочных баз. Базы эти представляли собой массивные укрепрайоны, вырытые в толще пород в стратегических направлениях приграничных провинций. Несколько кишлаков на поверхности скрывали под собой огромные подземные комплексы, способные на полостью автономную работу, включавшие себя водоснабжение, электрогенерацию и длинные ветки уходящих за границу туннелей. Снаружи размещалась густая сеть средств ПВО, включавших в себя как ссаные ДШК, так ЗУ-23-4(Шилка для бедных), и даже британские ПЗРК Блоупайп и операторов Стингеров. Такой схрон на максималках. Предыдущие части: 1. https://vk.com/kaiserundallah?w=wall-86559535_516641 2. https://vk.com/kaiserundallah?w=wall-86559535_517615 3. https://vk.com/kaiserundallah?w=wall-86559535_527369 4. https://vk.com/kaiserundallah?w=wall-86559535_530810 Но сегодня нас интересует самая мощная такая база, расположенная в провинции Герат, на границе с Ираном. Возводилась она при участии лучших немецких специалистов, выписанных иранскими властями, и представляла собой бетонированные монолитные конструкции, армированные балками в скале. Обилие закрытых огневых позиций, множество подземных путей сообщений, поля из итальянских пластиковых мин, которые ИМД хуй засветит, минометные батареи и расчеты зениток, пристрелянные на каждый ссаный куст – шурави здесь ждали с самого начала войны. Командовал всей этой оргией Туран Исмаил, известный как Исмаил-хан. Член «Пешаварской семерки» и «Шиитской восьмерки» одновременно, что в наших реалиях эквивалентно занятию сразу двух стульев в популярной загадке, бывший офицер ВС ДРА, до сих пор имевший в ней связи – и наверняка информаторов. Уничтожить крупный опорный пункт врага, похерить его логистику и захватить крупные склады вооружений – такой был план. Но любой план всегда идет по пизде, как только его начинают претворять в жизнь. До начала наземной фазы операции остается около двух недель, и за дело берется умудренный Панджшером баграмский полк дальней авиации. Толщина перекрытий пород в укреплениях достигала 15-20 метров, и стандартный чугуниевый ФАБ-500 здесь мало чем мог помочь. По сообщениями разведки, духи имели один или больше подземных путей перехода через границу, по которым на базу поступало снабжение и который они могли использовать для отхода. С этой целью, большая часть бомбовых ударов пришлась на русло реки Герируд. По самому укрепрайону наносились удары специальными толстостенными ФАБ-1500-2600ТС. Эти чугунки с лобовой толщиной более 10 см одним своим весом значительно прорубались вглубь скалы, прежде чем у них срабатывал детонатор. Взрывы этих и более тяжелых (5 и 9 тонн) снарядов приводили к сильным обвалам скальных пород, существенно затруднившим духам использование многих заранее подготовленных позиций. Огромные каменные карнизы отрывало к хуям и бросало в пропасть, сотни тонн горных пород сходили вниз мощными потоками и заваливали входы пещер. По воспоминаниям полковника Габидулина, тяжелые налеты продолжались до самого начала наземной фазы, когда активизировались транспортные и ударные вертолеты. Утром 18 августа контроль за воздухом целиком переходит полкам фронтовой авиации, действия каждой машины координирует барражирующий в воздухе командный Ил-22. Вечером 19 августа командиры подразделений 4 мотострелковых полков 5 гв. МСД и 345 ОПДП вызываются в штабы своих дивизий и получают вводные на переброску в провинцию Герат. Детали раскрываются только командирам полков, остальным ставят задачи уже на месте. К вечеру следующего дня, по воспоминаниям того же Иванчина, транспортные АН-12 перебрасывают личный состав и имущество мотострелков и десантников на военный аэродром в Герате. Утро следующего дня было ничем не лучше и не хуже других. Рядовой Федосеев продрал глаза еще затемно, на 5:30 у подразделения был полковой смотр. Для тех, кто защитил кандидатскую или уехал к бабушке в Ростов от повiсток, поясню: строевой смотр – это когда на взлетной полосе выстраевается несколько тысяч человек с разложенным на земле всем своим ебучим скарбом, большая часть которого по бумаге должна быть, но в бою нахуй никому не нужна и всегда валяется в каптерке. Через несколько часов разобравшись с формальностями и послав ответственных за этот предрассветный секс нахуй, мотострелки и десантники начали грузиться отделениями в подошедшие транспортники Ми-8. Федосеев закинул свой ПКМ, взялся за протянутую руку товарища и впрыгнул в кабину. На другом конце вертолетной площадки л-т Иванчин получал свои последние инструкции. Их команде, в состав которой входят майор-авианаводчик со стажером-лейтенантом, сам Иванчин, его радист и разведчик, группа пограничников и два минометных расчета – всей тусовке предстоит быт заброшенными на заданную высоту, и с прямой видимости проводить корректировку артиллерийского огня и ударов Грачей, наших славных ребят из 378 ОШАП. Сержант Дауди бросил угасший окурок, пересчитал свое отделение и с довольным урчанием завалился спать прямо посередь кабины. Любой солдат знает, что сном всегда жертвуют в первую очередь. Высадившись на нужной высоте за полчаса до подхода основных сил, группа л-та Иванчина разворачивает опорный пункт наблюдения. Вообще по уставу требовалось установить здесь ДС-1, но тащить эту огромную ебалу с треногой была скверная затея, поэтому лейтенант закурил и достал из сумки лазерный дальномер ЛПР-13, выменянный у розвiдки за литр водки, привезенной из дома. Пьянству – бой, а советский офицер врага не боится, да. Он обратился к старлею-погранцу: – Духи ж нас на прямой наводке видят, почему не снимут? – А ты брось камень с обрыва – старлей ухмыльнулся и закурил следом. Лейтенант взял булыжник и бросил его на каменный отвал. Раздался взрыв. Высота наблюдателей была вкруговую залита минами с воздуха. Все вопросы о безопасности отпали сами собой. Высадка пошла по пизде в первые же секунды. Еще на подлете по бортам затрещали пули стрелковки, а ДШК начали организовывать пару лишних отверстий, ежжи. Второй пилот с круглыми от ахуя глазами, хрипло командует высадку, открыты все люки, солдаты гурьбой вываливаются в пыль, и рассасываются по укрытиям. Духи бьют из всех орудий,бьют прицельно, каждый снаряд из безоткатки, каждая мина приходится точно на площадку высадки, без недолетов. Заранее пристрелялись, суки. Высадившийся вместе со всеми гвардии подполковник Скородумов в общем хаосе и пиздеце выцепил взглядом худощавого парня в маскхалате, который, выполняя приказ комбата, отбирал себе группу в разведдозор: 'Так, мне нужны сапер, связист, два пулеметчика и два автоматчика. Федосеев, идешь со мной.' Не узнать главного залетчика полка было просто невозможно. Старший сержант Ильяс Дауди получил от своего ротного приказ выдвинуться разведдозором на господствующие высоты перед противником, и в случае успеха провести туда батальоны. Когда батальоны оказались на вершине, ВНЕЗАПНО оказалось, что высота так-то нихуя не господствующая, и по оказавшимся на открытой площадке перед врагом солдатам духи бьют практически в лоб. Ротные командиры дали приказ занять круговую оборону, радиоэфир затрещал запросами в артиллерию. – РОМАШКА, Я ГРАНАТ. – ГРАНАТ, РОМАШКА НА ПРИЕМЕ. ЦЕЛЬ – ОТКРЫТАЯ ПОЗИЦИЯ, ТРИ ЗУХИ, ДВЕ ТРУБЫ И ДШК, ДИСТАНЦИЯ ТЫСЯЧА ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ, ВЛЕВО СТОДВАДЦАТЬ, – РОМАШКА, ПОСЛАЛ ЗАКУСКУ (другим ухом лейтенант услышал разрыв стодвадцатки) – ЗАКУСКУ ВИЖУ, КОРРЕКТИРОВКА ЛЕВЕЕ ПЯТЬДЕСЯТ. – ПРИНЯЛ, ЖДИ ГОСТИНЦА Лейтенант не успел дать ответной передачи, как в разрядившемся воздухе задрожала земля. На горном склоне перед сопкой высадки был большой карниз, усеянный пулеметными точками, ЗУшками и откуда-то сзади хлопали минометы. Сейчас же в мгновение все закрылось плотной пеленой огня и поднятой земли, через три секунды земной дрожи лейтенанту заложило уши. «Ураган» не зря получил свое название. 220-миллиметровые снаряды перепахивали скальную породу в пыль и говно, огненное зарево плавило песок, и чернота дыма поглощала собой духов. После того, как артиллерия замолчала, на время моджахеды прекратили огонь, отойдя на перегруппировку. Ротные дали приказ занять круговую оборону и солдаты ринулись искать укрытия, камни и ямы. Меньше чем за тридцать секунд трое нарвались на мины, одному оторвало ногу. Сопка, пристрелянная ждавшим шурави противником оказалась заминирована, кто бы мог подумать? Все залегли, саперы и медики начали расчехлять оборудование. Старший сержант Дауди взял инженерный щуп, и ползком направился к первому раненому, протыкая перед собой каждый ком земли. Вынеся на себе с открытой местности всех трех, он вместе с медиками принялся оказывать пострадавшим первую помощь. Вечерело, и вертолеты смогут подойти за ранеными только к утру, садиться в условиях темноты и наличия у духов ПЗРК было чистым самоубийством. Закончилось 21 августа, солнце в горах садится быстро. За первый день на сопки и перевалы высадилось около тысячи солдат трех батальонов передовой группы, и всю ночь в пяти километрах от места первой высадки транспортные борта высаживали основные силы полков. Солдаты окапывались, чистили оружие, перевязывали раны, и непрерывно вглядывались в темноту, а темнота вглядывалась в них. Утро 22 августа началось с трансляции азана через мегафоны у душманов. Засирание мозга вскоре переросло в перестрелку, и вчерашний замес возобновился с новой силой. Но за ночь успели подойти свежие силы, высадившиеся за ночь, раненых вертолеты забирали под хор бога войны. Предстояла высадка и введение в бой бойцов 345 ОПДП, их задача была в занятии перевалов противоположного направления, с тем чтобы зажать анклав с трех сторон. Когда вертушки понесли десантников на перевалы, ротные приказали открыть огонь из всех имеющихся стволов, чтобы прикрыть высадку. Пулеметчик Федосеев воспринял этот приказ немного буквально, и зарядив в АК магазин с 45 трассерами, вел огонь и целеуказание со своего ПКМ и АК одновременно. Благодаря его действиям все пулеметные точки были подавлены или уничтожены, он лично подавил четыре из них. Единственный недостаток координации огня трассерами – местонахождение стрелка видно как на ладони. Гвардии рядовой Федосеев погиб при исполнении служебного долга под минометным огнем. Закончился второй день битвы и перед командованием 5 гв. МСД и 149 гв. МСП встал баааальшой такой вопрос. Вопрос боеприпасов и продовольственного снабжения. Враг не позволяет вертолетам хоть сколько-нибудь долго находиться неподвижными на переднем крае, где так нужны хавчик, патроны, и, что гораздо более важно – вода. Бой идет вторые сутки в условиях 55-градусной жары, и снабжение водой имеет решающую роль. Если ящики с боеприпасами переживают бросок с минимально безопасной для вертолетов высоты, то резиновые бурдюки рвутся, и иссохшая афганская земля с жадностью впитывает в себя живительную влагу. Три борта-"коровы" с бурдюками потерпели неудачу, но к рассвету 23 июля во время авианалета грачей одной «корове» удалось сесть и безопасно выгрузить бурдюки в укрытия 149 гв. МСП. Войска спасены. Надолго ли? Рассвет 23 числа Вадим Анатольевич Иванчин, офицер-арткорректировщик 1АДН встретил с сигаретой и майором-авианаводчиком, уже полчаса одалживающим его, лейтенанта, честно роженный ЛПР. На связи сегодня снова ГРАНАТ, снова генерал Алояров, начальник дивизионной артиллерии. Майор закончил орать в тангенту поправки, Грачи выполнили последний заход, лейтенант заменил в дальномере элементы питания. Майор вдруг встал: последний ведущий грач вошел в стопор и стремительно терял высоту. Иванчин только выдохнул: – Сбили, суки.. Майор принялся орать в тангенту снова, указывая направление раскрывшегося купола, лейтенант взял тангенту и запросил в эфир ГРАНАТа: – РОМАШКА, Я ГРАНАТ, ЧТО У ВАС – ГРАНАТ, У НАС ЛЮЦИФЕР, НАМ НУЖЕН БАНКЕТ. ВСЕМ, ЧТО ЕСТЬ. – МЫ ПРИКРОЕМ, РОМАШКА. КАКАЯ КАРТА? – ПЕРВАЯ. – ПРИНЯЛ. КОНЕЦ СВЯЗИ. Меньше чем через тридцать секунд все 12 точек, координаты которых вечером дал лейтенант по карте ?1, взлетели на воздух. По гнездам точечно отработали Акации, а по площади ударили Ураганы, снова превратив гору в ебанную кашу. Далекий купол парашютика ушел за горы, и майор дал ориентиры командиру ССП, выславшему за пилотом вертолет. Взводу Дауди, потерявшему своего лучшего пулеметчика, поступила новая задача – выдвинуться в место высадки десантников 345 ОПДП и проложить безопасный маршрут для сообщения между подразделениями. Старший сержант вызвался возглавить группу. Пройдя около километра по хребту, они вышли на ту часть маршрута, которую ночью духи успели повторно заминировать.. Взрывом 'итальянки' сержанту оторвало ногу, и перед отрядом встала довольно мрачная перспектива: вертолет не может сесть в такой близости от противника, гранатометчики поджарят за милую душу. Эвакуировать раненого в удаленные районы – сорвать выполнение боевой задачи, и есть риск наступить на новые мины. Сержант, надеясь на понимание, приказывает своему близкому товарищу пристрелить его, за что естественно послан нахуй. Двое стрелков, прыгая по камням, относят раненного Дауди к точке эвакуации, которую указал радист, а оставшаяся часть отряда заканчивает маршрут и выходит на соединение с десантниками. К концу дня десантники заняли практически все перевалы по другую сторону от Кокари, и кольцо окружения замкнулось. Вечером арабские наемники (уже подтвержденные) снова начали срать в мозг посредством корана через мегафон, но на этот раз кафирам было не до проповедей. Воды все еще не хватало, люди были измучены. Из-за невозможности быстро доставить раненных врачам, стали расти 200е. Тыл передал последние патроны на передний край, воды в обрез. Завтрашний день решит исход битвы, и пока никому неизвестно, чем все закончится. Утром 24 августа, после двухчасового непрерывного огня артиллерии, духи начали отходить вглубь горы. Кабанчиком подскочили вертушки с едой, водой и патронами, раненые полетели навстречу хирургам в Герат, кольцо окружения начало сжиматься. Тем временем, у Исмаил-хана начало сжиматься еще кое-какое кольцо, он трезво оценил обстановку и начал уводить немногих выживших за реку, огонь со стороны иранской параши заметно усилился, а из глубин горы практически стих. К вечеру 25 августа штурмовые группы закончили зачистку и разминирование комплекса, наемники бежали, бросив мертвые тела, оружие и огромные склады боеприпасов. Исмаилу-хан из королевство Афганистан(мятежники) удалось скрыться. Лейтенанта Иванчина представили к звезде ГСС но так и не наградили, потому что блядская армейская бюрократия. Звание Героя Российской федерации гражданин Узбекистана Ильяс Дауди получил только спустя 23 года. Гвардии рядовой Федосеев получил орден Красной Звезды посмертно. Туран Исмаил и сегодня является значительной фигурой среди членов Талибана, являясь публичным лицом в правительстве Исламской республики Афганистан.

Глава6

За время всей афганской кампании без вести пропало 417 человек. Известно, что более 200 из них оказались в плену. Разными путями и хитростями советская разведка за многие годы бессчетных боев смогла отбить 88 человек. Еще 17 разными правдами и неправдами спасли русские эмигранты из журналистов и правозащитников. Не сумевшие остаться в стороне, не растерявшие человеческого начала и стремления спасти своих. Западные спецслужбы содействовали им в этом, ибо идеологическая война могла дать здесь большую прибыль. 8 человек, освобожденные из плена советской армией, оказались завербованными перебежчиками. Плен – это брат-аутист любой войны. Это неизбежность, это военная реальность, которую со времен Сталина наивно пытались игнорировать. В силу особенностей национальных менталитетов, духи русских в плен в бою не брали, как и русские духов, если на то не было особых указаний. Большинство попавших в плен попали туда в ходе трагических инцидентов с уничтожением бронеколонн, или по собственной глупости. Спустится солдат к реке постирать свои труханы – и нет солдата. По мнению генерал-майора в отставке Какорина, начальника разведки 40 армии, большая часть инцидентов с пленением была совершена либо по глупости, либо по еще большей глупости. Были и такие, кто сам оставлял подразделения. Это в первую очередь всякие расовые нохчи и другие мусульмане. Но сегодня я расскажу вам о тех, кто утратив связь со своими, не растерял самообладания и мужества. О тех, кто до последнего пытался вернуться домой, а когда все оказалось тщетным – выполнил свой воинский долг и не потерпел поражения. Ведь мертвые сраму не имут. https://vk.com/topic-86559535_36030707?post=1244 – остальные части. Дисклеймер: Все приведенные ниже сведения почерпнуты из документов МИД СССР, СВР, ФСБ, материалов 2 независимых расследований, свидетельских показаний, зарубежной прессы, а также с информационного портала 'Черный Тюльпан', посвященного тем, кто не вернулся. К 1985 году дипломатические отношения Пакистана и СССР были хуже некуда. Провинция Пешавар по сути стала для моджахедов тылом и логистическим ядром, пакистанские ВВС регулярно вступали в бой с советской авиацией, правительство страны принимало миллиарды нефти международных донатов, и часть средств действительно шла по назначению. Но в международном праве есть определенные пункты, отсутствие которых лишало СССР casus belli, без которого растоптать этот гадюшник ну как-то зашквар. Президент Пакистана Мухаммед Зия уль-Хак предпринимал все меры, чтобы поток средств на нужды мирового джихада не иссякал, и в то же время, чтобы не так давно получившая независимость страна не получила горячие советские танки на своей влажной границе. Ситуация была тем острее, что Индия, мучаясь фантомными болями в Исламабаде, была весьма так не против устроить двухсмычковый дуэт. Поэтому, скрипнув яйцами, он собрал свою силушку воедино и пошел наводить порядки в уже неподконтрольном Пешаваре, когда распоясанность и самодеятельность душманов перешла всякие границы. Когда все банки сгухи заняли свои места в петушиных жепах, душманов обязали вывести всех пленных на афганскую территорию и централизовать лагеря и пункты обучения под эгидой международного контингента специалистов. Так аллахом забытый кишлак Бадабера, служивший домом беженцам, стал мощной опорно-тренировочной базой исламистов. Избавляться от пленных духи не спешили. Пленные ежедневно проходили мозгоебку чтением корана, тяжелый труд и спартанские условия жизни. Ну как, спартанские, кормили отборным нихуя и пиздили толпой за малейшую провинность. За пленного шурави часто предлагали десяток а то и два душманов. Для моджахедов пленные были заначкой на черный день, козырем в рукаве, конем на доске и бесплатной рабочей силой в строительстве инфраструктуры. Со всего Пешавара их свезли в одно место с целью спрятать от пакистанских властей, и вместе с тем была необходимость оборудовать новый полигон в Бадабере. Всего пленных оказалось около сорока четырех человек, к 1985 году они все оказались в одно время в одном месте. Попытки сбежать были и раньше, и многим они удавались. Но чтобы вы поняли, с чем это сопряжено, поясню: северный Пакистан очень неприветливое место, в котором есть только 2 типа ландшафта – ебучие горы и ебучие пустоши. Нигде нет воды, еды, везде дохуя хищников и врагов, палящее солнце и 60-градусная жара убьют тебя быстрее, чем холод и ледяные ветра ночью. Бежать одному, без компании и проводников в таких условиях сложно, невероятно сложно. Вот почему попытки освободиться взлетели по экспоненте, когда пленных собрали в одном месте, когда появились инициаторы, исполнители, сообщники, планы, цели и средства. По воспоминаниям Раббани, коменданта лагеря и члена Пешаварской Семерки, первый побег из Бадабера совершили двое афганцев из ДРА еще в конце 1984 года. Один сорвался в пропасть, второй был застрелен. Попавшим в плен шурави давали восточные имена, переодевали в местных торговых лавках. Я приведу вам имена и позывные всех участников восстания, но в дальнейшем упоминать буду по имени. В марте в лагере был смонтирован станционарный передатчик, и тогда в голове Николая 'Абдурахмона' Шевченко и Александра 'Абдуллы' Матвеева созрел план. Матвеев говорил на пушту и понимал на дари, и два года плена дали ему шикарный загар. Суть плана заключалась в том, чтобы добраться до советского посольства в Исламабаде и оттуда привести дипломатические пативены. План был хорош, чертовски хорош. Пока полиция Пакистана не поймала Алексадра прямо возле посольства и не повезла разбираться с его историей обратно в Бадабер. К тому моменту беглеца хватились. Ожидая наезда пакистанских властей, пленников переправили в горы, а сами моджахеды сказали, что Александр – пленный военнослужащий ДРА, который хотел сбежать от них (держать афганцев не возбранялось). Они возместили полицейским некоторую мзду за хлопоты, и этим все закончилось. Вечером связанных пленных выстроили на площадке, и офицер службы безопасности рассказал о произошедшем. Он сказал, что если нечто подобное еще раз произойдет, всех пленных ждет жестокая расправа. Затем он до полусмерти избил Матвеева и как настоящий правоверный, выебал его в жепу на глазах у всех. Этим вечером, сидя возле лампы в карцер-подвале, пленные почти не говорили. Люди были подавлены, единственная надежда на конфликт духов с пакистанцами треснула и разлетелась. Единственным способом выбраться отсюда остался только один. Самостоятельно достучаться в посольство, лично или через радиоэфир. Спать сегодня пришлось в одном помещении, т.к. все остальные оказались заставлены прибывшей партией снарядов и боеприпасов. С непокорными пленными сегодня ночевали и те, кто дезертировал и теперь старательно примазывался к душманам, в частности Владимир 'Басаев' Шипеев и Михаил 'Исламутдин' Варварян, с первых дней в Бадабере существовавший на особом среди пленных положении. Шевченко, совещаясь с Духовченко, предложил новый план. В четверг была еженедельная чистка оружия. Во время нее Шевченко и Васильев должны были стукнуть двух охраняющих арсенал духов и быстро выкинуть остальным боеприпасы. Но в последний момент Раббани объявил, что вместо чистки оружия будет игра в футбол. Сославшись на различные недуги от побоев, русские отказались. Пришлось менять план прямо на ходу. На следующий вечер, в пятницу, 26 апреля 1986 года возле палатки-мечети большая часть охраны лагеря собралась на намаз, обратившись лицами в сторону мекки, подальше от арсенала. Роли распределены, предатели вычислены и сейчас активно намазываются, план ясен. Николай Шевченко с самокруткой неторопливым шагом направился к часовому, охранявшему каземат и жестом попросил у него зажигалку. Группа из 10 человек уже зашла с дальнего угла, а Васильев с его кувалдами-ручищами – с ближнего. Под ногами хрустит галька, дыхание собирается в горле, сердце стучит где-то в затылке. Каждый удар на счету. Часовой протягивает мерцающий огонек, и тут сзади на него опускается мощная лапа Васильева. Раз. Васильев подхватывает обмякшее тело и осторожно складывает под стену, Шевченко хватает автомат. Два. Щелкнув предохранителем, он отстреливает засов и, ворвавшись внутрь, двумя выстрелами валит охуевшего от таких движений второго духа. Три. Группа захвата мгновенно приставляет к крыше лестницу, Васильев раздает автоматы и лифчики, бойцы – больше не пленные – мигом занимают оборону на крыше. На звук выстрелов сбегаются люди. Четыре. – Бегите сюда! – Духовченко надрывает глотку, подзывая остальных пленных, гремят ящики и хрустят патроны, летящие в патронники. Пять. Шесть человек успевают забежать внутрь, прежде чем вдуплившая охрана застрелила последнего дерзнувшего, солдата армии ДРА. Остальные под дулами отправились в подвал-карцер, в их числе были Рустамов, 'Исламутдин' и 'Басаев'. Шесть. Дальше уходить, прорываться с боем. 3 ДШК, 2 РПГ, 18 АК на руках и внизу. Передатчик оказался нерабочим, и когда восставшие это поняли, прошло уже два часа, и враг стянул кольцо окружения по всему периметру. Каждый, вглядывающийся сейчас в темноту, знает, на что идет. Смерть ждет их в любом случае, и терять этим людям уже нечего. И отступать некуда. Хищник, загнанный в угол, становится очень опасным. Двуногий хищник, загнанный в угол, становится смертельно опасен. Когда Раббани прибыл в лагерь, уже стемнело. Пленные заняли самое крепкое здание лагеря, и выкурить их не могли уже джва часа. Беспорядочно трещала стрелковка, осажденные отвечали скоординированным огнем ДШК и калашей, охрана потеряла уже полтора десятка ранеными. Раббани скомандовал прекратить огонь, и через 5 минут (пуштуны, хуле вы хотите) последние выстрелы наконец затихли. Раббани молча вышел на тропинку, идущую к каземату, и стал выкрикивать пленных по именам. Ответил ему Абдурахман. Ну конечно. С самого первого дня он подстрекал остальных. – Бурханутдин? Это ты? – Это я, Абдурахман. Мне сказали, что вы будете говорить только со мной. – Правильно сказали. – Чего вы оружие похватали? Сложите, не будьте дураками. Сложите – останетесь жить. – Это ты не нам рассказывать будешь. Что стало с теми, кто тут до нас был, а? Ты посмотри, что они сделали с Абдуллой! – Я не знал... – А должен был! Ублюдок парня изувечил, как ему жить дальше? – Ты знаешь, кто это сделал? – Начальник охраны, по имени не знаю. Раббани криками подозвал Юсуфа ибн Аюза, иорданского наемника и начальника караула на прошлые сутки. Эта наймитская шваль не только спровоцировала и так нестабильных русских, но и согрешила перед небом, перед аллахом. Когда офицер подошел, Раббани повернулся к Николаю: – Узнаешь? – Да, этот. Раббани выхватил из кобуры пистолет и выстрелил Аюзу в лицо, тот рухнул навзничь. – Теперь сложите? Но согласия Николая он уже не услышал, на стороне оцепления у кого-то сдали нервы и снова началась пальба. Внутри здания раздался крик. Николай быстро выглянул наружу. – Уходи, Бурханутдин. Ты сам знаешь, пакистанцы нас не выпустят. Раббани вернулся к оцеплению. Ситуация сложилось край какая неприятная. Большая партия снарядов, из них половина должна быть в Парване через две недели. Шурави сели на огромную бочку с тротилом, и любая случайная пуля сорвет планы поставок. Остается ждать, что они станут делать, когда закончатся боеприпасы. Раббани достал из шароваров пачку Lucky Strikes, и ночь, полную вспышек выстрелов, осветил еще один огонек. Мгла стянула последние проблески света и наступила ночь. Завязалась постоянная перестрелка, 18 солдатам, окруженным в мощном непрошибаемом здании тюрьмы, противостояло около трех с половиной сотен охранников, караванщиков, курсантов и инструкторов с американскими паспортами. По зданию вели огонь из тяжелых пулеметов, гранатометов, минометы, слава Богу, все были в каземате. К 4 часам утра патрули пакистанской полиции вызвали на место танки и авиацию 11 армейского корпуса ВС РП, и к утру здание поливали огнем батарея БМ-21 и два вертолета . Ночью в затишье послать переговорщиков не получилось, и следующую попытку Раббани возобновил только на утро. Вернувшийся офицер доложил, что восставшие потребовали гарантий и присутствия представителей советского или афганского посольств, или представителей международных организаций. Стоявший рядом полковник-пакистанец только мотнул головой. Советы и без того уже проели всю плешь руководству Пакистана, если они узнают еще и об этом, пиши пропало. Но советские уже знали. Начальник службы радиотехнической разведки гарнизона Панджшера уже сутки не отходил от операторов. Слушались переговоры пакистанцев, духов и американцев. Русские слышали координацию пилотов штурмовой авиации, наносивших удары по лагерю, доклады танковых частей, оцепивших район. К восьми утра после того, как парламентеры не вернулись, Николай поделился с друзьями простой истиной, которую, тащемта, они уже и сами знали. Живыми они отсюда не уйдут. Остается немногое, всего лишь выполнить свою угрозу и стереть эту чертову гору к ебене матери. О том, что произошло дальше, ходят очень противоречивые сведения. По словам Бурханутдина Раббани, осажденные нашли в завалах снарядов миномет и снаряды к нему, и последовавший панический выстрел из РПГ солдата оцепления привел к уничтожению арсенала. По словам Носиржона Рустамова, выжившего пленника, Раббани после переговоров куда-то уехал, а затем по каземату начала бить артиллерия. По мнению аналитиков из МГБ ДРА, осажденные, видя сложившуюся ситуацию, сами подорвали склад с боеприпасами. Учитывая тот факт, что удары авиации и тяжелого вооружения за 8 часов не привели к взрыву, последний вариант мне кажется наиболее правдоподобным. Взрыв около трех с половиной сотен тонн боеприпасов стер половину лагеря с лица земли. Все 18 солдат мгновенно погибли. Погибло также 6 граждан США, 34 пакистанца и более 120 моджахедов, из которых около полусотни убиты стрелковым оружием в ходе ночных боев. Остатки снарядов детонировали еще в течении пяти часов. Восстание было подавлено. Строения полностью уничтожило взрывом, случившееся привело к разладу между правительством Пакистана и членами Пешаварской Семерки. Более 350 тонн боеприпасов так и не попали на территорию Афганистана, крупный логистический центр моджахедов был уничтожен, деятельность остальных в этом же регионе приостановлена. Из донесения Центра аэрокосмической службы, 28 апреля 1985 год: 'Согласно данным аэрокосмической службы, в СЗПП Пакистана взрывом большой силы разрушен лагерь подготовки моджахедов Бадабера. Размер воронки на снимке, полученном со спутника связи, (да-да, конечно, связи. – прим. ред.) достигает 80 метров.'. Не все из них были образцовыми солдатами, и даже солдатами были не все (Шевченко – водитель) – но каждый из них сделал все, что смог, и даже больше. Окруженные, но не сломленные, они не забыли о своем доме и выполнили свой долг. Настоящий герой это не тот, кто ничего не боится. Настоящий герой – это тот, кто все понял, встал насмерть и не отступил.