Текст книги "Любимый обманщик"

Автор книги: Аннет Клоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Марка он нашел на конюшне. Молодой человек, облаченный в безукоризненного кроя деловой костюм и белоснежную сорочку, отдавал какие-то распоряжения конюхам и уборщикам. Вечно непослушные волосы были теперь аккуратно пострижены, напомажены и уложены волосок к волоску. Черные ковбойские сапоги, начищенные до зеркального блеска, оставались чистыми, хотя Марк шагал не по навощенному паркету, а по каменному полу конюшни, присыпанному толстым слоем опилок и сенной трухи. Некоторое время Крис наблюдал за старым другом, а потом окликнул его.

Молодые люди радостно приветствовали друг друга.

– Марк, да ты просто превзошел самого себя! – Крис хлопнул приятеля по плечу. – Самый настоящий управляющий! Девушки, наверное, сходят с ума от такой роскоши! А, Марк? – Он с любопытством всматривался в друга юности. Интересно, перемены коснулись только внешней стороны или затронули и внутренний мир Марка?

Отдав последние указания, молодой управляющий позволил себе сменить деловое выражение, сковавшее его лицо, на более приличиствующее встрече старых друзей. Приветливо улыбаясь, он предложил:

– Пойдем, опрокинем стаканчик-другой!

– Ты не слишком увлекаешься? – В голосе Кристиана прозвучала искренняя тревога. И это заставило Марка еще раз улыбнуться. Но улыбка получилась грустной.

– Раньше тебя подобные вещи только раззадоривали. Неужели я вижу другого, чинного и благообразного, Кристиана Бентона? Это было бы печально!

– О чем ты, Марк? – неожиданный порыв весеннего ветра заставил Криса прикрыть глаза ладонью. – Ты решил, что и я остепенился?

– Вот-вот, – Марк открыл дверь конторки, – входи, дружище Крис! Остановился в «Женеве»?

– А что, в городе есть еще отель с приемлемым обслуживанием и недокучливым хозяином, который может даже отпустить в кредит? – Кристиан шагнул в светлое помещение с широкими окнами. Солнце заливало комнату. Письменный стол черного цвета сверкал пустотой крышки. В углу айсбергом возвышался белый сейф.

– Есть! Например, «Тиара», где оплату, как в старые добрые времена, принимают даже золотым песком. А что, у тебя финансовые затруднения? Присаживайся! – Марк подвинул свободный стул, а сам устроился в кресле и протянул руку к сейфу.

– Затруднений нет! Я должен тут получить старый должок! А так – все чудесно! – Крис провел рукой по карману на груди, словно удостоверяясь, что остатки наличных на месте.

– Рассказывай! – Марк сделал глоток и взглянул на друга. В его глазах не было большого интереса, хотя он старался сделать вид, что весь обратился в слух. Но у него это плохо получалось. Безусловно, он был рад видеть Кристиана. Однако привычная сдержанность мешала проявлению искренних чувств.

– Это ты рассказывай, Марк! Я что! Работал на приисках и рудниках. Собрал кое-какие средства. Пора начинать свое небольшое дельце! Что-то вроде твоих конюшен. Нанять управляющего…

И валяться целыми днями на диване, – с иронией закончил фразу Марк. – Плохо же ты понимаешь, каково это – быть хозяином. Даже в маленьком предприятии нельзя полностью довериться чужому человеку. Если ты настоящий хозяин, во всем должен уметь разобраться сам. – Он серьезно посмотрел на Кристиана. – Я обещал отцу, что научусь правильно вести дело.

– Чувствуется, что ты по-настоящему поверил в собственные силы! – С лица Кристиана сползала насмешливая улыбка. Он выглядел озабоченным и в какой-то мере растерянным. Может, и ему пришло время остепениться, не носиться по штатам, а осесть в Туин-Фолсе, жениться, заиметь кучу детишек? Но это не совпадало с его представлениями о жизни, где тяжелый труд, борьба за существование перемежались с погонями, драками и перестрелками. А наградой был короткий миг, когда все блага жизни казались возможными и доступными. Теперь же перед ним раскрылись совсем другие перспективы, которые ему не подходили никаким образом. Крис даже расхохотался. Марк с удивлением взглянул на него.

– По крайней мере, для меня время мальчишеских проказ миновало! – Он медленно потягивал спиртное, бросая испытывающие взгляды на друга. – А если ты появился здесь, чтобы снова нарушить тишину и покой Туин-Фолса, то я – пас. Я выхожу из игры и отказываюсь во всем поддерживать тебя, как это делал когда-то.

– Что с тобой случилось после моего отъезда? Тебя как будто подменили! – Кристиан сочувственно и с состраданием смотрел на Марка. – Нам надо было бежать вместе. Я ведь предлагал.

Знаешь, тебе это покажется странным, но я вспомнил об отце и матери, о том, что у меня ближе их на свете никого нет! Я с ужасом понял, что чуть не лишил их дома, конюшни – всего нажитого тяжелым трудом. – То, что Марк не сказал: «Мы с тобой!» – отозвалось в сердце Кристиана болью. Обида, детская обида захлестнула его.

– Но мы же хотели просто запустить воздушный шар! Кто мог подумать, что загорится сенной склад! – Крис почувствовал неловкость. Игривое настроение и желание развеселить друга исчезли. Его как будто заставляли оправдываться, а этого делать он не любил. Знакомые и друзья должны были принимать его таким, каков он есть. Отставив стакан в сторону, он встал, надвинул шляпу. Это дало возможность не смотреть в глаза Марка. А тот, не замечая, как внезапно помрачнел Крис, продолжал:

– Твои обиды нелепы, Кристиан, или мистер Бентон, – как тебе угодно! Проще простого бежать от расплаты за недостойные поступки. Но так делают только незрелые юнцы!

– Если бы тогда я не сделал ноги – сел бы в тюрьму! – Крис уже не мог спокойно смотреть на Марка. Его тошнило от его нравоучений, от самодовольного и благополучного вида. В душе зашевелилось недоброе чувство. Это называется: вспомнили прошлое!

– Никто бы тебя не посадил! Зря ты волнуешься, Крис! – Впервые в голосе Марка появились эмоции. Он с иронией посмотрел на старого дружка. – Родители отказались тогда открывать дело по уголовному преследованию и тебя, и, конечно, меня! Они решили, да и правильно, что во всем виноват только я! Мне пришлось отработать долг за сгоревший сенной склад и крышу дома до последнего цента!

Отец заставил тебя?! – теперь Крис испытывал чувство вины по-настоящему. От нервного напряжения руки стали влажными, волосы под шляпой взмокли.

– Нет, я сам принял такое решение! И отработал простым конюхом два года. Но я многому научился за это время, и сейчас настоящему ветеринару не уступлю! – Голос Марка звучал уверенно. Ему и впрямь было чем гордиться. Заметив, что Крис украдкой бросает взгляды на сейф, ответил на незаданный вопрос: – Отец отлично был осведомлен о том, что я время от времени потягивал у него из кассы. Но мама об этом не знает до сих пор! И лучше ей не знать! Верно?! – Молодой человек открыто улыбнулся, давая понять, что не держит зла за прошлое. И готов всегда выручить, если Кристиану понадобится помощь.

– Не хочешь ли ты, Марк, сказать, что дашь мне верховую лошадь на недельку-другую! – Чувство неловкости не исчезало, но Кристиан твердо решил не отступать от задуманного плана. И для его реализации нужна помощь Марка. Сегодня же он начнет действовать. И видит Бог, недалек тот день, когда вдовушка сама отдаст ему деньги, которые он имел неосторожность оставить на хранение ее мужу.

– Да, конечно! – Марк встал и протянул руку Кристиану, давая понять, что не собирается долго засиживаться за столом.

Остаток дня Кристиан Бентон провел в баре, потягивая из большой кружки пиво и время от времени развлекаясь игрой в бильярд. В свой номер вернулся рано и сразу же лег спать.

К подъезду подкатила коляска. И в доме появился Чарльз Гриффин, управляющий компании «Западная». Он почтительно раскланялся с дамами.

– Вы уже готовы, миссис Коуплендл? – предупредительно склонил он голову перед Мелиссой и подал ей руку.

Внезапно молодая женщина почувствовало, как в ней нарастает неприязнь к своему единственному кандидату в женихи. А может, это была досада? Мелисса постаралась сделать так, чтобы никто не заметил ее чувств, и вложила в вежливую улыбку максимум теплоты, на которую была способна.

Вместе с тем ее мучило любопытство. Очень хотелось узнать, чем же так досадил Кристиан Бен-тон миссис Фишер? И как он мог плохо влиять на спокойного, уверенного в себе, но несколько флегматичного Марка? Казалось, молодого человека ничего особенно не интересовало, ничто не способно было вывести его из равновесия. Ни вечера в баре «Тиары», ни ухищрения красоток всех мастей, ни игра в карты. И Мелисса еще не встречала в своей жизни столь непохожих людей, как Кристиан и Марк.

Руфь Кауфманн выбежала на крыльцо, чтобы проводить Мелиссу. Она была встревожена. Мелисса, как могла, успокоила подругу:

– Все будет в порядке, Руфь! Не волнуйся, дорогая! – Она легонько прижалась щекой к ее щеке.

– Очень надеюсь, что здравый смысл возобладает над твоими чувствами, Мэл! – шепнула Руфь, поцеловав на прощанье молодую женщину. – Но все же – прими мой совет: не будь столь легкомысленной! И держись подальше от этого красивого дьявола!

– Что?! – удивилась Мелисса. – Хорошо, хорошо! – согласилась она, решив, тем не менее, что время покажет, как вести себя с Кристианом – сердцеедом и кутилой. – Все будет именно так! Я буду очень осторожна! Уверяю тебя!

Чарльз был заботлив и внимателен к ней. Устроил удобнее в коляске, укрыл ноги теплым клетчатым пледом. Мелисса с равнодушием принимала все его ухаживания. Вместе с тем она понимала, что по окончании срока траура мистер Чарльз Гриффин обязательно попытается сделать ей предложение. Она не знала пока, какой ответ ему даст. Столь далеко Мелисса не заглядывала.

В ближайшие ее планы не входили смена места жительства или работы. Впрочем, жалованье миссис Коуплендл получала здесь крохотное, да еще пенсию за мужа. Но она не могла отказать в помощи всем, кто обращался к ней, и продолжала посещать частные лекции на медицинском факультете университета Сиэтла. Она давно дала себе слово получить высшее образование и не хотела отступать. Только тогда возможно сохранить к себе уважение. Тем более, что такой образ жизни ей нравился и приносил моральное удовлетворение.

Поэтому она сразу же внутренне ощетинилась, когда Чарльз Гриффин завел разговор о ее подопечных:

– Говорят, что ты опять принимала роды, помогала жене какого-то индейца произвести на свет еще одного, – он чуть было не сказал «несчастного цветного», но вовремя спохватился, заметив, как напряглась Мелисса. Он вовсе не хотел произвести на вдову неприятное впечатление. Чего доброго, она заподозрит в нем расиста! Поэтому Чарльз предпочел замолчать. Молодая женщина тоже ничего не ответила. Но в ее поведении он почувствовал отчуждение.

Коляска катилась по загородной дороге. Горы и речная долина полнились звуками. Пели и перекликались птицы, шелестел в зарослях кустарников и ветвях деревьев весенний ветерок, приглушенно звенели заклепки и пряжки на сбруе, негромко постукивали копыта по песчаному грунту. Базальтовые вершины плато Йелоустон были освещены призрачным лунным светом.

Летом бесчисленные притоки и весенние ручьи, переполняющие сейчас русло Снейка прозрачной водой, пересохнут. Плоские вершины выгорят, станут желто-серыми, однообразными и скучными. И только горячий ветер будет носить по горам и долинам желтый песок, который имеет обыкновение проникать в дома, заносить деревья и заборы, скрипеть на зубах, оседать на потной коже.

Но сейчас, в поздний час, когда весеннее солнце скрылось за отрогами и взошла луна, все вокруг казалось волшебным. Мелисса свободно устроилась в коляске, откинулась на спинку сиденья, обтянутого мягкой черной кожей. Она вдыхала полной грудью весенний воздух, наполненный ароматами просыпающейся природы.

Чарльз Гриффин не торопил лошадей, и они неспешно шагали по дороге. Коляску покачивало на неровностях, неторопливое движение убаюкивало и располагало к мечтаниям. Мелисса прикрыла глаза. Почти тотчас же в ее воображении возникла стройная фигура. Вот он – мистер Кристиан Бентон, стоит на крыльце ее дома. После утренней прогулки он немного разгорячен, здоровый румянец играет на чисто выбритых щеках. А в глазах, точно крапинки солнца, – золотистые искорки. Молодой человек почтительно приподнимает шляпу:

– Мэм!

Губы становятся горячими, припухшими и невольно шевелятся в ответном приветствии.

– Ты что-то сказала, дорогая Мелисса?

Молодая женщина вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Над ней склонился мистер Гриффин. На его круглом обрюзгшем лице застыло выражение притворной озабоченности. Сладким голосом, выказывая всем видом беспредельную заботу, он вопрошал:

– Тебе нехорошо, дорогая? – проникновенными нотками в голосе он как бы подчеркивал свою тревогу за ее судьбу. – Я обеспокоен. Все мы обеспокоены.

– Кто все? – изумлению Мелиссы не было предела. – С каких это пор все стали так пристально интересоваться моей жизнью? Я – не дитя. Не обварюсь кипятком и не буду совать руки в горящую плиту! – Она постаралась собраться с мыслями. Что случилось вдруг? Невозможно просто расслабиться, как начинаются вопросы и расспросы!

– Не горячись, дорогая Мелисса! – Чарльз попытался взять ее за руку. – Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?! – Он старался изо всех сил сдерживать накатывающее раздражение. Кажется, птичка норовит выпорхнуть из клетки, которую он так гостеприимно распахнул перед ней.

– Не понимаю! – Мелисса изо всех сил старалась говорить спокойно. Хотя, почему она должна все время на кого-то оглядываться? И кто дал право кому бы то ни было постоянно учить ее жизни и наставлять, наставлять, наставлять!? Внезапно она ощутила, как ее охватывает какое-то беспокойство, чувство опасности. И источником этого тревожного состояния был Чарльз. Но ведь он по-прежнему мягок и терпелив с ней! Правда, несколько назойлив!

Я только хотел предупредить, что Кристиан Бентон совсем не тот человек, за которого себя выдает. Только и всего! – Он говорил с ней, точно со стоящей над пропастью и совершенно не понимающей этого девочкой. – Чарльз улыбнулся, но улыбка получилась вымученная.

– О, благодарю вас, мистер Гриффин! – выдохнула Мелисса, желая только одного: поскорее закончить этот, по ее мнению, беспредметный разговор. Она злилась на себя за то, что предоставила выходной своему помощнику Филиппу. В последние двое суток все ее благие намерения оборачиваются против нее. Чарльз сам вызвался подвезти ее домой. Иначе она не присутствовала бы на собрании организационного комитета по проведению Дня Независимости. Случайно завернув с вызова в дом миссис Кэтрин Прэгер, Мелисса согласилась участвовать в заседании. И все так старательно создавали условия, чтобы какое-то время Чарльз Гриффин и молодая вдова побыли наедине.

Высшее общество Туин-Фолса считало их предстоящий брак давно решенным делом. Но одна Мелисса знала, что общество может заблуждаться на этот счет. И вместе с тем молодая женщина отлично понимала, что у нее нет серьезной причины отказать столь учтивому человеку.

– Да, кстати, дорогая Мелисса, – Чарльз выпрямился, принял строгий и деловой вид, – позволь мне сделать тебе деловое предложение. Именно сейчас ты можешь рискнуть и купить акции компании «Западная». Они вот-вот поднимутся в цене. Эти сведения совершенно точные. Ты можешь хорошо разбогатеть! – Он выжидающе замолчал, внимательно следя за реакцией женщины.

А для нее последнее предложение Чарльза показалось верхом бестактности. Она и так измучена событиями прошедшего дня, ей столько насоветовали, от стольких поступков оградили. Нет, пока что рисковать наследством Бенджамина Мелисса не намерена. Да и резкие переходы мистера Гриффина от одной темы к другой изумляли и казались ей, по меньшей мере, проявлением цинизма и пошлости. Наверное, она просто чего-то не поняла или поняла неправильно?

Однако Чарльз смотрел на нее выжидающе. И она сделала вид, что согласилась с ним.

– Хорошо! Но нельзя ли отложить решение этого вопроса на завтра, мистер Гриффин? Утром я посоветуюсь с Джозефом Баллардом, и мы подробнее обсудим этот вопрос.

– Совсем не обязательно адвокату знать о твоих планах! Ты просто могла бы выдать мне доверенность на покупку! И я бы все уладил! Понимаешь? – настаивал Чарльз.

– Завтра! Все завтра! – отмахнулась Мелисса. Она давно хотела спать. Скулы просто сводило от желания зевнуть во весь рот. Броситься бы сейчас в чистую и мягкую постель и плыть, плыть в сонных грезах! Возможно, приснится тот, которым ее так старательно и упорно пугают.

Ты можешь подумать, дорогая Мелисса, что я отстаиваю какие-то свои интересы! Нет! Нет! Это далеко не так! – мистер Гриффин неожиданно разгорячился. – Но я был в хороших отношениях с доктором Бенджамином Коуплендлом и никогда не прощу себя, если ты окажешься опозоренной женщиной. Ты еще молода и не понимаешь простой истины: ни одна уважающая себя леди Туин-Фолса не приняла бы в своем доме этого Кристиана Бантона. Этого любителя перестрелок, этого любимца уличных женщин! Ни одна уважающая себя леди не отправилась бы в Сиэтл без надлежащего сопровождения!

У Мелиссы вмиг пропал сон, и она с изумлением слушала темпераментную речь мистера Гриффина. У нее и в мыслях не было, что в нем заговорила ревность, что он интуитивно, как любой самец, почувствовал приближение грозного соперника и пытается одержать над ним победу. Нет, было такое ощущение, что Чарльз Гриффин хотел раздавить Кристиана Бентона, унизить, растоптать. А заодно уничтожить и ее. Естественно, он не собирался лишать Мелиссу жизни, просто намеревался сломить ее волю. Тогда ей придется поставить крест на том, о чем они мечтали с Бенджамином. И этот человек считает себя другом доктора?! Мелисса испугалась.

Скрывая нервную дрожь, она решительно подобрала юбку и выпрыгнула из коляски, не дождавшись, когда выйдет Чарльз и подаст ей руку.

– В ваших словах, мистер Гриффин, мне чудится больше фамильярности, чем тревоги и озабоченности! Да не покажутся вам мои слова слишком прямолинейными! – Она внимательно вглядывалась в его лицо, надеясь найти разгадку внезапно возникшей напряженности.

– Да, кстати, дорогая Мелисса, у тебя, кажется, есть сводный брат? Давно ли ты получала от него вести? Почему бы ему не позаботиться о тебе, не принять участие в твоей судьбе? – Чарльз стоял, положив руку на поручень коляски и покачиваясь с носков на пятки. При этом его кожаные башмаки неприятно скрипели.

Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Но откуда о Джоне Паркере мог узнать мистер Гриффин? Мелисса вздрогнула. Не дай Бог, если Джон вдруг пожелает принять участие в ее судьбе. Невозможно и представить! Столь деликатную тему она не желала ни с кем обсуждать. А уж тем более с господином управляющим золотодобывающей компании.

– Последнее письмо от Джона я получила еще при жизни Бенджамина, – как можно сердечнее и спокойнее произнесла Мелисса, изо всех сил сдерживаясь, чтобы вновь не сорваться. – Я и не предполагала о том, что вы, Чарльз, осведомлены о его существовании!

– Как же, как же, милая Мелисса, доктор считал, что в случае его кончины в мире останется лишь два человека, на кого ты могла бы положиться! Не так ли?

Голос его продолжал быть мягким и вкрадчивым, но в нем таилась скрытая угроза. Или ей только показалось? Молодая женщина еще больше насторожилась.

– А вы случайно ничего не путаете, мистер Гриффин? – также вкрадчиво поинтересовалась Мелисса. Как бы ни так! Не мог Бенджамин доверять Джону Паркеру! У Мелиссы на этот счет не было никакого сомнения. Никак не мог! Особенно после того как Джон, талантливо сыграв на доверчивости и жалости сводной сестры, промотал приличное состояние, оставшееся ей в наследство от матери и отца.

Чарльз молчал, по-прежнему покачиваясь вперед-назад и выжидающе наблюдая за ней. Пауза несколько затянулась. Надо было как-то реагировать. Мелисса собралась с духом и снова заговорила. Она постаралась придать голосу уверенный тон, хотя в слова вложила максимум неопределенности:

– Вероятно, вы правы, Чарльз! Самыми близкими людьми я могла бы назвать Джона Паркера и вас! Потому-то, ради Бога, успокойтесь, мистер Гриффин, я не сделаю ничего такого, что могло бы темным пятном лечь на светлый образ моего покойного мужа! – она еле сдерживала слезы. Внутри у нее все клокотало от негодования и брезгливости, легкий холодок пробегал по спине, сердце сжималось от недоброго предчувствия, страх леденил душу. Но внешне Мелисса выглядела почти спокойной. – Я сама позабочусь о своей чести! Извините, но мне надо отдохнуть.