Текст книги "Весь твой, только твой эльф (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17. Ее выбор

Настал тот день, которого он боялся, а его любимая наверняка ждала с нетерпением. После очередного лечебного сеанса бледная паутина шрамов полностью сошла с лица Зейны. У нее больше не осталось причин задерживаться в Эвенделле. Если за эти несколько недель Алари не удалось ее обаять, она вернется домой, и волшебная сказка закончится. Он умрет, даже если продолжит, как и прежде, есть, ходить, говорить, дышать. Живой труп, он каждое утро будет подниматься с постели только ради своего народа, о котором должен заботиться.

– Ты же знаешь, что не обязана уезжать? – тихо спросил Алари, когда они спускались по лестнице, покидая башню целителя. – Можешь гостить у нас столько, сколько пожелаешь. Или… – он замялся, вдруг оглушенный грохотом собственного сердца. – Или можешь остаться здесь навсегда. Стать моей королевой.

На секунду все его мышцы окаменели. В ожидании ответа Алари затаил дыхание. Сейчас решалась его судьба. Что скажет Зейна? Ее слова могли вознести его на вершину счастья или сбросить в черную бездонную пропасть отчаяния.

– Это что, предложение руки и сердца? – засмеялась девушка. Ее смех эхом раздался вверху и внизу темной винтовой лестницы.

Сегодня настроение у Зейны было отличное, она много улыбалась, подтрунивала над Алари и казалась непривычно беззаботной. Он же одеревенел от напряжения, страшась скорой разлуки.

– Не слишком-то романтично, – протянула его избранница. – А как же опуститься на одно колено и открыть коробочку с кольцом?

Алари не мог понять, упрек это или шутка. Уголок его рта дернулся в нервной улыбке.

– Ты запугала меня настолько, что я боюсь сказать или сделать что-то не так, совершить ошибку, которая тебя оттолкнет. Но если ты хочешь, чтобы я опустился на одно колено…

Он остановился, примеряясь к высоким узким ступенькам.

– Нет, – покачала головой Зейна. – Нет, нет. Не вздумай.

Что означало это ее «нет»?

Нет, потому что лестница – не подходящее место для подобных манипуляций?

Или нет, потому что Зейна все равно не собиралась отвечать на его чувства взаимностью?

Однако она не попыталась сменить тему, когда Алари предложил ей остаться в Эвенделле в качестве королевы, хотя могла пропустить его слова мимо ушей. Вместо того, чтобы увести разговор в сторону, Зейна развила его, начала шутить и улыбаться. Это обнадеживало.

На губах Алари тоже расцвела улыбка – робкая и неуверенная.

– А вместо колец у нас татуировки вокруг большого пальца. Для каждой пары свой узор и уникальное сочетание цветов.

– Но ведь их не стереть, – вскинула брови Зейна.

– Да, один брак на всю жизнь.

Ступеньки закончились. По бокам выросли стены с окнами в пол. Пока шли в полумраке и тишине, Алари украдкой наблюдал за своей спутницей, пытаясь угадать ее мысли. Так, в молчании, он довел Зейну до ее покоев.

– Спокойной ночи, – на прощание возлюбленная легонько поцеловала его в уголок губ.

Алари опешил. Ошеломленный этим жестом, он застыл на месте и еще долго стоял в темном коридоре перед закрытой дверью, за которой исчезла его избранница.

* * *

– Тебе не надо было избавлять ее от шрамов, – сказала Йелин, прохаживаясь вдоль длинного и уже опустевшего стола, за которым недавно заседал королевский совет. – Задержать ее в Эвенделле можно было и другим способом. Например, затянув переговоры, касающиеся будущего союза между нашими странами. Кажется, так ты и планировал сделать.

Стоя напротив окна, Алари тяжело вздохнул:

– Она страдала. Кем надо быть, чтобы видеть, как она мучается, знать, что есть способ ей помочь, и молчать?

– Что ж, теперь она красавица, – фыркнула Йелин, нетерпеливо отдернув пышные юбки, зацепившиеся за ножку стула. – И любой мужчина готов ее любить. У нее снова есть выбор. И где гарантия, что она выберет тебя?

Спина Алари напряглась. Губы сжались в тонкую полосу.

– Нет никаких гарантий. Только надежда. Зато если она выберет меня, то сделает это не от безысходности.

Он пытался найти спокойствие в созерцании ясного голубого неба за окном и не видел, как сестра позади него покачала головой.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда твоя истинная счастливо выскочит замуж за какую-нибудь гориллу из своего народа.

От слов Йелин все внутри натянулось тугой струной и по ребрам заскребли незримые когти.

Не оборачиваясь, Алари открыл рот для ответа – и подавился воздухом.

То, что он увидел в безоблачной сини над деревьями, заставило его сердце мучительно сжаться.

Йелин что-то говорила за его спиной, но ее слова звучали в ушах монотонным гулом, лишенным смысла. Воздух застрял в легких, превратился в лед, в ощерившийся колючками кристалл, раздирающий грудь в клочья.

Не в силах сделать ни вдоха, Алари смотрел на крылатый силуэт, удаляющийся в сторону дымчатых гор на горизонте. И не верил своим глазам. Не хотел верить.

Как же так?

Улетела! Даже не попрощавшись!

– Что с тобой? Что ты там увидел? – позади почудилось движение.

Сестра подошла ближе, встала за его плечом и тоже заглянула в окно.

В тот же миг с ее губ сорвался тяжелый, скорбный вздох, и рука в перчатках коснулась пальцев Алари.

– А я предупреждала тебя.

Слова, что раздались в полуденной тишине тронного зала, кнутом стеганули по напряженным нервам. Он взвыл. Дернулся. Отшатнулся от Йелин, словно от прокаженной, усыпанной пятнами уродливых язв. Так, будто она могла заразить его неизлечимой болезнью.

Зачем она это сказала? Откуда это желание пнуть упавшего?

– Она просто решила полетать.

Губы не слушались. Язык заплетался, как у пьяного. И в руках проснулась мелкая, противная, навязчивая дрожь.

Отрицая очевидное, Алари упрямо замотал головой:

– Просто решила полетать над Эвенделлом. Чем еще ей здесь заняться?

Взгляд сестры до краев наполнился жалостью.

Собственный неуверенный тон резал слух. Голос звучал непривычно глухо, ломко, фальшиво. Алари сам себе не верил.

– Ох, братец, – протянула сестра, в страдальческом выражении изогнув брови.

Заметив, что она снова пытается его коснуться, Алари попятился.

– Она вернется. Вернется!

Улетела! Даже не попрощалась!

Эта мысль трубила внутри, разрывая барабанные перепонки, била под дых, заживо сдирала с него кожу. Понимание тяжелое, как гранитная плита, мучительное, как свежая, кровавая рана. Нельзя смириться! Невозможно осмыслить!

Охваченный чувствами, Алари рванул к дверям.

Обе деревянные створки распахнулись от сильного толчка и с грохотом ударились о стены. Тишину пустынного коридора взорвали торопливые шаги. Он шел все быстрее и быстрее, а потом побежал, задыхаясь от взятой скорости, от страха и отчаяния. Сквозь высокие окна, залитые солнечным светом, он видел голубое небо, а в нем стрекозу, которая таяла вдали, превращаясь в маленькую темную точку на горизонте.

Он успеет. Вернет Зейну обратно. Прыгнет на лошадь и будет скакать без остановки до самого Аталана.

Сбежала! Молча! Без предупреждения!

Неужели он не заслужил пару фраз на прощание? Неужели он так противен своей избраннице, что она решила покинуть Эвенделл тайком, не сказав ни слова?

Или боялась, что он попытается ей помешать? Что посадит под замок или насильно поведет замуж?

Пока запыхавшимся ураганом Алари несся по длинным, извилистым коридорам замка, кровь в его жилах кипела и весь он был комком оголенных нервов. Но вот пряный свежий воздух наполнил грудь, и вся его решимость испарилась. Тело обмякло, будто лишенное костей.

Если Зейна захотела вернуться домой после всех этих волшебных недель, проведенных вместе, ему остается только смириться. Если за столько времени он не сумел ее очаровать, значит, надежды нет. Бежать за ней, уговаривать, унижаться бессмысленно. Зейна сделала свой выбор. Принуждать ее к браку Алари не станет.

Силы покинули его. Он с трудом подавил желание осесть на землю, распластаться среди высоких, колыхавшихся трав и лежать на спине, не шевелясь, неподвижно, как мертвый. А лучше и вовсе – закрыть глаза и больше не просыпаться.

Даже не попрощалась!

Сгорбившись, Алари смял в кулаке ткань мантии рядом с сердцем.

Стрекозу было уже не разглядеть, ее очертания растворились в небесной лазури, темная точка на горизонте исчезла.

Любимая его бросила.

Жизнь кончена. Ничего хорошего в ней уже не будет.

Алари так погрузился в свое горе, что не услышал тихую поступь за спиной.

И вздрогнул, когда сквозь облепивший его ватный кокон отчаяния пробился знакомый до боли голос.

– Что ты тут делаешь? Я думала, у тебя заседание королевского совета.

Алари резко развернулся. Шумно вздохнул.

Перед ним на фоне приоткрытых замковых ворот стояла улыбающаяся Зейна.

В первую секунду он решил, что тронулся умом и видит плод своего воображения, выдает желаемое за действительное, но Зейна улыбнулась шире и мимолетно коснулась его руки.

Реальная.

Голова закружилась. Он пошатнулся.

– С тобой все в порядке? – улыбка стекла с любимого лица, и взгляд стал обеспокоенным.

– Ты не улетела, – ему показалось, что это не он сказал, а кто-то другой. Собственный голос прозвучал глухо и незнакомо.

Зейна вскинула брови, будто удивленная его словами, но уже спустя секунду в ее глазах забрезжило понимание.

– Стрекоза?

Алари заторможенно кивнул.

Зейна! Перед ним! Осталась!

Его охватило странное оцепенение. Каким-то образом Алари понимал, что разум пытается защитить себя от слишком сильных эмоций. Ибо если он откроет дверь той буре чувств, что беснуется на пороге, то оглохнет, ослепнет, сойдет с ума. Его просто сметет волной невыносимого, безумного счастья.

– Я отпустила ее, – Зейна будто светилась изнутри. Такой безмятежной, умиротворенной Алари ее никогда не видел. – Дорогу в Аталан она знает. Не заблудится. Надо вернуть императрице ее имущество. Но не переживай. Если захочешь, владыка Тил-Линг вырастит нам свою личную стрекозу. Будем снова летать по вечерам над ночным Эвенделлом.

Зейна замолчала, наблюдая за Алари.

– Что с тобой? – удивилась она, когда он крепко-крепко зажмурился, пережидая острый приступ нахлынувшего счастья. Платина, что удерживала от разлива полноводную реку его эмоций, стремительно покрывалась паутиной трещин. – Эй?

Если она отпустила стрекозу, значит, не собиралась возвращаться в Аталан.

Значит, приняла его неуклюжее предложение руки и сердце.

Сделала свой выбор.

И этот выбор – он.

– Алари, что с тобой? Ты меня пугаешь.

Плотина с грохотом рухнула под неудержимым потоком чувств.

С протяжным вздохом Алари распахнул глаза. Он шагнул к любимой, сгреб ее в объятия и жадно поцеловал, наплевав на все эльфийские нормы приличий.

Глава 18. Извини, пожалуйста, это был рефлекс

Два месяца спустя

Татуировки вокруг больших пальцев нам с Алари набили за четырнадцать дней до свадебной церемонии. С этого момента считалось, что наш брак заключен. Таким образом, красивый ритуал в храме эльфийской богини Эфиры, во время которого жених и невеста вплетали друг другу в волосы белые ленты, а также обменивались торжественными клятвами, был простой формальностью. Супругами мы стали за две недели до этого, когда на коже появился причудливый узор с завитушками ало-золотистого цвета – уникальный, единственный в своем роде, созданный художником при храме специально для нашей пары.

Кольца-татуировки были прекрасны. Правда, никому, кроме нас с Алари и того самого художника, их создателя, увидеть сей шедевр не довелось. Всю красоту пришлось спрятать под тканью перчаток – обязательной деталью в гардеробе каждого эльфа, а теперь и в моем собственном.

Не сказать, что я была в восторге от необходимости постоянно носить перчатки, но ты либо принимаешь чужие традиции, либо ищешь себе мужа среди своего народа.

Впрочем, особых жертв от меня не требовали. Готовясь стать королевой Эвенделла, я выбирала более закрытые наряды – никаких обнаженных плеч и декольте! – на досуге изучала местную культуру и эльфийский язык, а Алари помогал мне во всех начинаниях.

Кстати, даже обзаведясь парными татуировками, мы не спешили делить постель – ждали благословения жрецов.

И вот эта знаковая ночь настала. Наша первая брачная.

Целоваться мы начали еще в коридоре, на подходе к спальне. И это не выдержал Алари – не я! Супруг набросился на меня первым, не дойдя до двери три метра. Со стоном обхватил мое лицо руками и впился мне в губы, словно оголодавший хищник.

Когда он прижал меня к себе, жадно, властно, собственнически, я с восторгом ощутила животом внушительную выпуклость у него в паху. Алари не просто меня хотел – его разрывало от желания. Несколько месяцев он стоически усмирял свою плоть, пробудившуюся ото сна при встрече с истинной, но всякому терпению есть предел. Внутренние барьеры рухнули. Сдерживающие цепи моральных принципов были разбиты. В нетерпении жених подхватил меня на руки, чтобы перенести через порог спальни.

Его глаза пылали безумием страсти. Щеки раскраснелись. Коса растрепалась. Он дышал часто, рвано, шумно. Почти задыхался от своих чувств.

На миг мне даже стало страшно – никогда не видела мужчину, возбужденного настолько, буквально сгорающего в любовной лихорадке. Его трясло под моими пальцами. Било крупной неконтролируемой дрожью.

Алари аккуратно опустил меня на кровать. Навис надо мной на вытянутых руках. Несколько секунд мы зачарованно смотрели друг другу в глаза, потом я перевернулась на живот и почувствовала осторожное прикосновение к спине. Длинные чуткие пальцы мужа неуклюже высвобождали из петель жемчужные пуговички, что мерцающим рядом тянулись до пояса свадебного платья.

Руки Алари спускались все ниже. Все больше пуговиц было расстегнуто. Ветерок из открытого окна холодил растущий треугольник голой кожи на моей спине. Замерев в предвкушении, я дышала в подушку, от которой исходил свежий аромат лаванды, и слушала, как жених надо мной жадно хватает губами воздух.

– Я люблю тебя, – вдруг шепнул он со смесью восхищения и растерянности, будто изумляясь силе собственных чувств. – Можно я разденусь?

Едва мы оказались в одной постели, Алари растерял всю свою решимость.

– А зачем мы здесь, собственно, собрались? Конечно, раздевайся. Я настаиваю.

Матрас качнулся. Позади послышался шорох ткани. Лежа на кровати с обнаженной спиной, я краем глаза заметила, как на пол упала белая мантия, за ней – рубашка и брюки.

Спустя секунду меня накрыло, придавив к постели, тяжелое, сильное тело. Полностью голое. Я пока этого не чувствовала, ибо все еще была в платье, пусть и расстегнутом, но знала: на Алари ничего нет. Его алчущая, возбужденная плоть уперлась мне в ягодицы. Горячие губы прижались в поцелуе к лопатке.

– Я сейчас сойду с ума, – признался мой истинный.

С величайшей осторожностью, бережно, будто драгоценное сокровище, он развернул меня лицом к себе и потянул свадебный наряд вниз. Край шелковой ткани проехался по напряженным соскам. Под взглядом Алари они встали торчком. По коже, охватывая обе груди, побежали крошечные иголочки удовольствия.

– Можно, – разрешила я, и жених с трепетом вобрал в рот твердую горошину.

Это было так…

Застонав, я выгнулась в пояснице и зарылась пальцами в волосы Алари. Под ласками любимого мужчины моя грудь набухла, налилась, стала упругой и тяжелой. Он посасывал ее – сначала одну, потом вторую – покусывал, мял в руках, и каждым своим поцелуем, каждым прикосновением словно говорил: «Люблю, люблю, люблю».

Рядом с ним трепетало не только мое тело – душа. Удовольствие плоти крепко сплеталось с чем-то возвышенным – с теплым, пульсирующим под ребрами чувством счастья, и на глазах набухали слезы. Я моргала, ощущая, как ресницы склеиваются влажными иголочками, и все мои эмоции, все мое женское естество дрожало потревоженной струной.

Оторвавшись от меня, Алари сел на постели. Красный, растрепанный, с блестящими губами. Голый.

Я скользнула взглядом по его телу – гладкому, сильному, идеальному. Мускулистая грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания. Живот напрягся, и под кожей проступил рельеф мышц. Член набух и истекал влагой.

– Мне надо кое-что сказать тебе, – шепнула я, когда жених потянулся к моему платью, собравшемуся неудобными складками на талии. – У меня такое впервые. Ну… то есть… я не девственница, ты знаешь. Но тот раз я не помню. И после того мерзавца у меня никого не было. Неприятный опыт. Сложно решиться, довериться, подпустить кого-то к себе.

Алари мягко улыбнулся. Его глаза светились нежностью и казались непривычно яркими, синими, как летнее небо в полдень.

– Мне неважно, сколько у тебя было мужчин, – шепнул он. – Прошлое вообще не имеет значения.

– Это хорошо. Если бы ты ответил иначе, я бы, пожалуй, тебя стукнула.

– Так значит, это была проверка? – коротко рассмеялся Алари.

Дрожащими от страсти руками он подцепил край моего нижнего белья, смущенно отвел взгляд в сторону и помог мне освободиться от ненужной тряпки.

И вот я лежала перед ним полностью обнаженная, одетая лишь в свои распущенные волосы, в которых запутались белые свадебные ленты.

Пылая румянцем, Алари украдкой, с любопытством покосился мне ниже пояса, но тут же поднял взгляд к лицу.

Наши губы снова соединились в поцелуе. Языки сплелись, дыхание смешалось. Нежные руки развели мои бедра. Не разрывая поцелуя, жених опустился на меня и обхватил ладонью мой затылок. Мы соприкоснулись голой кожей. Его твердая грудь прижалась к моей мягкой. Я напряглась, почувствовав давление там, где после потери невинности меня не касался ни один мужчина.

По телу Алари прошла волна дрожи. Давление внизу усилилось, становясь неприятным. В ожидании мое тело натянулось, как струна. Я разорвала поцелуй и судорожно вцепилась в плечи своего любовника.

Я подумала, что больно быть не должно, ведь это не первый мой раз, но тут жгучая резь между ног заставила меня дернуться.

Я не сразу сообразила, что случилось. Сначала услышала звонкий шлепок, затем – удивленный вздох Алари и ощутила легкую дрожь в ладони. И только спустя пару секунд, когда жених отстранился, нависнув надо мной на вытянутых руках, я увидела на его щеке алый след от своих пальцев и все поняла.

О боги, я его ударила! В первую брачную ночь заехала ему по лицу!

С губ сорвался нервный смешок, и я покраснела от стыда. Избила, а потом еще и посмеялась. Кошмар.

– Ты чего? – округлил глаза Алари.

– Больно, – заморгала я. – Извини, я не хотела тебя бить. Это получилось случайно. Рефлекс.

Брови моего любовника приподнялись.

– Я делаю что-то не так? – шепнул он с расстроенным видом.

– Нет, все хорошо, продолжай. – Я надавила пяткой ему на ягодицы.

В этот раз Алари опустился на меня с опаской. Я снова почувствовала его возбужденную плоть между своих бедер.

– Говори, если что-то не так, – прохрипел супруг и на всякий случай прижал мои запястья к постели.

Разумеется, я ничего не сказала. Зажмурилась, терпя тупую резь.

Это нормально? Так и должно быть? Во второй раз больно, как в первый, или эти неприятные ощущения из-за долгого перерыва?

Алари надо мной стонал. Ему было хорошо. Закрыв глаза, он осыпал короткими беспорядочными поцелуями мои щеки, шептал мне на ухо всякие ласковые глупости, снова и снова хриплым от страсти голосом признавался в любви.

Боль постепенно уходила. Мое тело расслаблялось. Внизу стало очень влажно, и теперь я легко принимала своего любовника, но удовольствие было скорее духовным, чем плотским.

– Все хорошо? Тебе нравится? – спросил Алари, заглянув мне в глаза.

Я не стала врать, пожала плечами, и мой любовник, несмотря на свое возбуждение, сразу отстранился, сев рядом.

– Давай попробуем иначе, – предложил супруг. – Я мог бы…

Тут он осекся.

Его взгляд скользнул по моим раскинутым ногам, и лицо вытянулось, глаза вылезли из орбит.

– У тебя кровь, – шепнул Алари, проведя пальцем по моему бедру.

– Где? – подскочила я.

На постели подо мной в самом деле растеклось красное пятно – кровь.

На несколько секунд в голове стало звеняще тихо, а потом шестеренки мыслей завращались с бешеной скоростью.

Похожее пятно, только засохшее, я уже видела на своей простыне, когда после мирного семейного ужина, окончание которого я не помнила, внезапно очнулась в одной кровати с посторонним мужчиной.

Тогда, проснувшись утром с гудящей головой и заметив на постели кровь, я решила, что меня изнасиловали, что во время вечерней трапезы отец подлил мне в напиток какую-то гадость, а затем отдал меня, бессознательную, на растерзание своему деловому партнеру, которого хотел видеть моим супругом. Под одеялом я была голая. Моя одежда аккуратно висела на спинке стула, а на сидении лежали мужские рубашка и штаны. Рядом со мной, на другой половине кровати, дрых папин гость, как и я, бесстыдно нагой. Какие выводы я могла сделать?

Никто не пытался меня разубедить. Наоборот! Ужасную мысль, возникшую в моей голове, всячески взращивали, укрепляли. Наглыми ухмылками. Вульгарными намеками. Молчаливым осуждением.

Как же я страдала! Ощущала себя грязной, оскверненной, преданной.

А теперь, спустя столько лет, вдруг выясняется, что это все – обман, постановка. Ничего не было. Меня не насиловали.

Судорожно вздохнув, я спрятала пылающее лицо в ладонях.

– Зейна? Ты в порядке? – в голосе жениха смешались забота и обеспокоенность.

Я кивнула, но ладони от лица не убрала. Мне нужна была пауза – несколько секунд, чтобы переварить новое знание и прийти в себя.

Ничего не было. Ничего не было.

Думая об этом, я чувствовала, как меня закручивает ураган ярости, в центре которого мелькает омытый красным светом образ моего отца. Приступ злости был таким сильным, что пришлось закусить щеку изнутри, давя крик. Но эмоции все равно вырвались наружу. Хлынули из меня с потоком магии, заставившей задрожать оконные стекла.

– Зейна? – ладонь Алари опустилась мне на плечо.

– Они все подстроили, – шепнула я, раскачиваясь из стороны в сторону. – И даже потом не открыли правду. Позволяли мне все это время думать, что меня… Жить с этой мыслью. А когда я заявила на своего насильника… это было так унизительно. Меня не хотели даже слушать, но все-таки отправили на осмотр к лекарю, а тот осмотрел и неожиданно разорался, вопил на всю комнату, так, что аж весь побагровел. Называл меня лгуньей, мерзавкой. Кричал, что я пытаюсь опорочить имя благородного мужа. Помнишь, я говорила тебе, что колдуньям стыд неведом? Я солгала. Тогда мне было стыдно, очень стыдно. Я была совсем юная, а он кричал, прямо надрывался, а все смотрели и усмехались. Я сбежала. Сбежала и постаралась обо всем забыть. Теперь понятно, почему он кричал.

– Все позади, любимая, – Алари осторожно притянул меня в объятия и поцеловал в макушку. – Все будет хорошо.

– Да, теперь все будет хорошо.

Ненависть, бушующая внутри, истаяла. Тело расслабилось, отозвавшись на нежность и тепло заботливых рук. С души будто сняли тяжелый груз. Впервые за много лет я смогла вздохнуть полной грудью. Наконец-то сумела отпустить прошлое.

О Единый, а я даже не осознавала, что все эти годы жила как будто в цепях, придушенная, придавленная, с гнойником на сердце.

А теперь меня охватила такая восхитительная легкость, такое упоительное чувство свободы и очищения.

Алари не задавал вопросов. Удивительным образом он понял все без слов и просто молча меня поддерживал, за что я была ему безмерно благодарна. В эти секунды моя любовь к нему выросла во сто крат.

Мы еще немного посидели на кровати, обнявшись, затем я отправилась в ванную комнату за дверью – смыть кровь и дурные воспоминания. Не знаю, сколько времени я отмокала в глубокой квадратной купели, похожей на бассейн, но теплая вода настроила меня на нужный лад. В конце концов, сегодня была наша с Алари первая брачная ночь, и мне хотелось завершить начатое. Причем сделать это наилучшим образом. Пусть мой первый раз станет восхитительным. Назло всем козням отца. Как ответ тому плохому, что было в прошлом. Как доказательство того, что я не сломлена.

Разомлевшая, я откинулась на бортик купели и приласкала в воде свою грудь. Ненужные мысли оставили меня, соски набухли и затвердели, между ног начало сладко пульсировать. Теперь я была готова вернуться в спальню.

Королевская опочивальня купалась в мерцании свечей, расставленных вокруг огромного ложа с изголовьем в виде сплетающихся древесных корней. Пока я мылась, Алари оделся в ночное и заменил испачканную простыню чистой. Сам или позвал для этого служанку.

Когда я вошла в комнату, он сидел в кровати, опершись на подушки, и ждал меня. Его горячий взгляд скользнул по моему распаренному телу, завернутому в полотенце.

– Если ты сегодня не в настроении, мы можем просто лечь спать, – шепнул супруг хриплым от желания голосом и прикрыл пах одеялом.

– В настроении, – улыбнулась я, позволив полотенцу упасть к моим ногам.

Восхищение в глазах Алари придало мне уверенности. Я расправила плечи, позволяя супругу любоваться моей наготой. С кончиков волос стекала вода. Капельки влаги бежали по груди, холодя кожу. Одна, самая живучая, повисла на соске, и взгляд моего мужа прикипел к ней.

Кадык на горле Алари дернулся. Зрачки стали просто огромными – черная бездна, поглотившая небесную синеву.

С лукавой улыбкой я перешагнула брошенное на пол полотенце. Покачивая бедрами, подошла к кровати и опустила колено на матрас. Будто приглашая меня к себе, любимый откинул одеяло, которым накрывался, в сторону.

Он был в одежде, а я – совершенно голая.

Теперь, вдобавок к колену, на постель легли и мои ладони. Я подалась вперед, забираясь на кровать целиком, и медленно, на четвереньках, поползла к своей истинной паре.

И вот я уже сидела на Алари верхом. Мои бедра были разведены. Промежностью я ощущала пульсацию твердого члена, спрятанного под тканью тонких штанов.

Долой преграды!

С этим лозунгом я помогла любимому стянуть через голову рубашку. С остальным он справился сам. Приподнялся на постели и дернул штаны вниз. Крепкая мужская плоть упруго выскочила наружу и шлепнула влажной головкой по животу, оставив на коже лоснящийся след.

Алари не сводил с меня глаз. Едва дышал. Теперь мы с ним были в равных условиях – на обоих ни клочка одежды, ни одной нитки.

Я снова опустилась на его бедра – неторопливо, осторожно. И на этот раз ощущения были совсем другие. Мы соприкоснулись голой кожей, в самом нежном и чувствительном месте. Разверстые складки женского естества прижались к напряженному горячему члену.

Ощутив меня, обнаженную, на себе, Алари застонал.

Не сговариваясь, мы подняли руки и переплели наши пальцы, сомкнув вместе ладони.

– Ты такая красивая, – шепнул любимый и втянул меня в поцелуй. Когда его язык толкнулся мне в рот, изнанку губ словно укололи сотни тонких невидимых иголочек, и уколы эти были щекотно-приятными.

Я думала, что лучше быть не может, что мое наслаждение запредельно, но тут, застигнув меня врасплох, Алари скользнул рукой между нашими обнаженными телами и приласкал меня внизу. Там. У развилки бедер. В самом верху разомкнувшихся влажных складок.

Взрыв!

Мышцы лона начали мелко сокращаться, сжимаясь вокруг пустоты, которую отчаянно хотелось заполнить.

Совсем не имея опыта в любовных играх, Алари каким-то чудом безошибочно отыскал самую чувствительную точку на моем теле. Пальцы, прохладные, шершавые от мозолей, надавили на заветный бугорок, потеребили его, обвели по кругу.

Снова и снова любимый терзал меня сладкой пыткой, вынуждая стонать и ерзать раскрытой промежностью вдоль его члена.

– Можно я кое-что попробую? – в какой-то момент спросил супруг.

Я не сразу сообразила, что меня бережно укладывают спиной на матрас, но, когда поняла, протестующе замычала.

– Будет еще лучше, – пообещал Алари и смущенно опустил взгляд.

Бледный румянец на его скулах стремительно наливался краснотой и растекался по всему лицу.

Что он задумал?

В следующую секунду я узнала, что мой ушастый скромник полон сюрпризов.

– Что ты… что ты творишь? – от удивления мой голос охрип, а брови взлетели вверх. Ошеломленная, я приподняла голову, наблюдая за мужем, а затем и вовсе оперлась на локти, чтобы лучше видеть.

Неужели он…

Не верю!

Нет, не может быть. Такой, как он, этого делать не станет.

Станет!

О, Единый, станет!

Это действительно то, о чем я подумала!

Старательно пряча взгляд, Алари сполз по кровати вниз и нежно, но настойчиво развел мои бедра, не забыв при этом ласково огладить их ладонями с внутренней стороны. Его пылающее лицо оказалось возле моего паха, губы – прямо напротив розового разреза женской плоти.

– Я готовился, – шепнул Алари, дразня горячим дыханием мои раскрытые складки. – Не буду рассказывать, как и где достал книгу, в которой про это вычитал. Но знай, что ее автор из твоего народа.

Он замялся и спросил робким голосом:

– Ты же не возражаешь? Это допустимо для тебя?

Я смотрела на него с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.

Он и правда собирается это делать? Эльф? Представитель самой чопорной расы в мире? В первую же брачную ночь? Будет ублажать меня ртом?

О боги…

Я готова была кончить от одной только этой мысли.

Мое удивленно-восторженное молчание заставило Алари занервничать. Он покраснел еще гуще и неловко заерзал между моих раскинутых ног.

– Не думай, я не какой-нибудь извращенец. В той книге написано, что все человеческие женщины любят это. И у вас это нормально – делать такое для своих жен. Или нет? – он обеспокоенно встрепенулся. – Я ошибся? Книга врет?

На пунцовом лице моего супруга отразилась самая настоящая паника. Неправильно истолковав мою реакцию, он решил пойти на попятную. Дернулся, пытаясь подтянуться выше, видимо, испуганный тем, что я сочла его извращенцем, но мои руки протестующе уперлись ему в плечи, не позволив сбежать.

– Нет. Пожалуйста. Сделай для меня это. Я хочу. Очень.

Алари расслабился и тихонько выдохнул.

А потом неожиданно улыбнулся и пошутил:

– Не уверен, что тебе понравится. Все-таки это мой первый раз. Но оцени, какой ты удостоилась чести. Сам король Эвенделла у твоих… кхм… ног. Или, – он смущенно кашлянул в кулак, – правильнее, сказать, не «у», а «между».

– О да, ваше величество, – ответила я ему в тон. – Я польщена. В самом деле, такая честь.

Мы дружно рассмеялись, избавляясь от остатков напряжения.

– Только… не смотри на меня, ладно? – попросил Алари, став серьезным. – Когда я буду... не смотри. Хорошо?

– Хорошо, – я опустилась затылком на матрас, в последний момент успев заметить, как Алари заправляет за ухо упавшую на лицо прядь волос. Чтобы она не мешала ему. Не мешала ему меня ласкать. Там.

О Единый…

Я едва удержалась от стона.

А потом в голове не осталось ни единой мысли, ибо этот начинающий соблазнитель принялся за дело.

Кончиком языка он прошелся вдоль влажной женской расселины и обвел ту самую волшебную точку, от прикосновений к которой у меня поджимались пальцы на ногах. Его длинные волосы, выбившиеся из косы, щекотали внутреннюю сторону моего бедра. Одна его ладонь приятной тяжестью лежала на моем животе, другой рукой он раздвигал мои складки, открывая доступ своему рту.