Текст книги "Отбор женихов для волчицы лунного князя"

Автор книги: Анна Замосковная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 4

Меня и дальше несут по лесу, с одной стороны – Златомир с Владом, с другой – Свэл и один из его сыновей. Эти красавцы из-за светлой кожи, белых волос и сияющих глаз больше похожи на призраков, чем на живых существ. А когда оказываются на фоне разрывов пространства, ощущение нереальности усиливается в разы.

Идут в молчании и беззвучно.

Появление волков слева вызывает у Влада тихое рычание, но один короткий взгляд отца – и он умолкает. От той группы отделяются два волка и превращаются в кудрявых темноволосых юношей с жёлтыми глазами. Приближаются к центру странной процессии – ко мне.

Разглядывают внимательно, беззастенчиво, и я невольно прикрываю искусанное плечо ладонью. Чуть более высокий юноша, пристально глядя мне в лицо, вкрадчиво сообщает:

– Мы можем взять вас под свою защиту и до конца дней выплачивать солидную компенсацию. Вам достаточно лишь укусить меня.

– Пока новая жрица изъявляет желание только бить, – ворчит Влад. – Хотите попробовать?

Златомир недовольно косится на него. Тот умолкает. Но, может, просто сказать нечего.

Деревья редеют, постепенно переходят в поле. С сухостоем, о который некоторые яйца закаляют.

Спины многочисленных оборотней лоснятся в лунном свете.

Со всех сторон к нам приближаются группы волков. Их вожаки поднимаются, превращаясь в обнажённых крепких мужчин. И все эти мужчины скапливаются вокруг меня, предлагают деньги, драгоценности, много мяса. Догнавший нас Тэмир доверительно обещает:

– Если останешься со мной, обещаю по первому же требованию хорошо удовлетворять тебя как женщину.

Кудрявый хмыкает:

– А потянешь?

Несколько оборотней усмехаются, и у Тэмира гневно трепещут ноздри.

Кругом голые, но это ни капли не похоже на нудистский пляж, скорее уж на кастинг порноактёров. От них исходят флюиды сексуальности. И запах – звериный запах становится удушающим.

Мужчины вышагивают, косятся друг на друга недовольно, некоторые скалят зубы.

– А у нас в стае женщинам разрешены отношения с несколькими мужчинами, – вдруг пронзительно смотрит на меня желтоглазый шатен. – Любой может стать твоим на ночь или на несколько лет, а я – на всю жизнь.

Похоже, лунные жрицы очень ценные. «Домой не отпустят», – вздыхаю я.

Смотрю на тёмный выступ на горизонте – то ли холм, то ли скала наподобие той, где сидел Акелла. А я – женская версия Маугли, только не сожрать хотят, а в жёны взять.

Тихий ропот подобен дуновению ветра. Сбоку какое-то шевеление: это серые волки вливаются в поток оборотней. Самый большой из них идёт к нам, превращаясь в Лутгарда. У него такой взгляд, что даже окружающие меня голые качки надёжной защитой не кажутся.

– Яйца битые, а походка гордая, – замечает кто-то.

И серьёзные брутальные оборотни неожиданно звонко и легко смеются. Лутгард чуть не спотыкается, но продолжает шагать к нам.

– А что случилось-то? – шепчет кто-то, и ему шёпотом отвечают:

– Его эта человеческая девчонка избила. Развесил перед ней муди и получил так, что доктора вызывать пришлось.

И даже не стыдно, нет.

Лутгард, встав на нашем пути, загораживает тёмную скалу:

– Она моя.

– Это решит князь, – ледяным тоном извещает Свэл. – Ему выскажешь притязания. В том числе и на компенсацию за физический ущерб.

На этот раз все эти серьёзные страшные мужчины откровенно ржут, да и некоторые волки по бокам подозрительно пофыркивают.

Краем глаза вижу, как Лутгард стискивает кулаки, а от его взгляда становится настолько не по себе, что вжимаюсь в носильщика. Скорее бы уже этот князь показался и что-нибудь решил.

***

Над угольно-чёрной трапецией скалы луна сияет ярче, мерцает в белом материале венчающего скалу трона с круглой спинкой. Пространство у подножья – утоптанная земля. Волки культурно сидят секторами, разделёнными узкими проходами. В некоторых секторах шкуры у всех однотонные, в некоторых – пестрят и чёрным, и белым, и бурым, и серым.

А я стою впереди них, как конвоем окружённая голыми мужчинами, самый низкий из которых на голову выше меня. Их близость давит физически, пусть они и отступили на пару шагов.

Ждём. Наверное, прошло полчаса. Может, больше.

Я уже трепещу. Звериный запах не пугает, пугают вопросы: не попробует ли убийца жрицы от меня избавиться? А вдруг сам лунный князь решит, что меня надо не замуж, а убить, чтобы не портила оборотням кровь?

И вроде прохладно, а от страха бросает в жар.

Ну где же князь? Понимаю, начальство не опаздывает, оно задерживается, но скорее бы узнать свою судьбу. Неизвестность мучительна. И не только для меня: матёрые волчары тоже дёргаются.

Взгляд Лутгарда обжигает. Смотрю на круглый трон, но кожей чувствую жгучую ненависть избитого оборотня.

Только бы лунный князь не отдал меня ему.

Когда же он появится?

У меня ноги затекли.

И Лутгард снова испепеляет взглядом. На меня волной накатывает жар и тревога, сердце учащённо стучит.

Шумный вздох-шелест пробегает по стаям, и мир замирает. Только по моей спине ползают мурашки. Тяжело сглатываю, и этот звук кажется оглушительным.

А потом над скалой начинает всходить вторая луна.

Серебристо-белое сияние пронизывает полупрозрачный трон, и он усиливает это сияние.

Луна всходит, отступает в сторону, обходя трон.

Источник яркого света усаживается на сидение.

Вверху – огромная луна.

На скале – луна поменьше.

А внизу мы – жалкие и маленькие. Конвоиры стоят на коленях, а волки позади нас лежат, уткнув морды в вытоптанную землю.

Мне тоже надо поклониться? Кажется, да, но не могу оторвать взгляд от сияющего существа. Как у него так получается?

Вдруг осознаю, что пальцы у меня дрожат и колени тоже. Так тревожно. И хорошо. Шквал невообразимых противоречивых чувств накрывает меня, пронизывает каждый нерв, заставляя стискивать камушек, моё единственное оружие. Хочется смеяться и плакать, упасть ниц и плясать от радости.

– Я слушаю, – громоподобный голос прокатывается по полю, всё внутри меня сотрясая.

Прежде, чем кто-то успевает ответить, звонко прошу:

– Защитите меня от них, надоели со своими укусами.

– В ней сила моей жрицы, – подскакивает Лутгард. – Значит, она моя.

– На ней моя метка, – одновременно поднимаются Влад и Тэмир, зло переглядываются.

– Новая жрица – новое распределение, – поднимается с колен Свэл. – С учётом проступков Лутгарда, Тэмира и Влада.

Рык наполняет воздух. Сияние лунного князя усиливается лишь чуть, и все стихают.

Громовой голос снова нас припечатывает:

– Женщина Сумеречного мира, расскажи, как ты стала жрицей, видела ли убийцу?

Меня пронизывает дрожь, внутри всё сжимается. Сияние почти слепит, а так хочется увидеть за ним человеческое лицо, нормальные глаза, чтобы легче говорилось.

Мёртвая тишина, рядом будто не дышат.

Вдохнув и выдохнув, начинаю рассказывать. Не о ссоре с Михаилом, нет, а о том, как шла по лесу, о вспышке света, выбежавших волках, трупах… о полубреде возвращения, выпавших из памяти днях, о приходе Лутгарда, его грубости, моём пробуждении скованной. Когда говорю, что едва отбилась от него, тишину нарушают пофыркивания и смешки. Продолжая смотреть на сияние, перехожу к побегу с Тэмиром и появлению Златомира с Владом. Я пересказываю всё до текущего момента, хотя это выходит за рамки вопроса лунного князя, ведь его не интересуют мои злоключения в Лунном мире.

– …и вот я здесь, – окончив затянувшийся ответ, выдыхаю, и мне… становится легче, почти не страшно, словно вместе со словами я сбросила часть страхов.

– Лутгард, твои объяснения, – громогласно требует лунный князь.

Лутгард выступает вперёд:

– Лунная жрица была похищена из моего дома перед бракосочетанием. Всех воинов стаи я бросил на поиски в нашем мире и Сумеречном, но когда обнаружили её, было уже поздно. Чужих тел рядом не было. Лунный знак на лбу жрицы почернел, что говорило об удачной передаче дара. Наша жрица взяла след и вывела на эту женщину Сумеречного мира. Тело мёртвой мы по всем правилам отправили вам, а эту женщину взяли себе в качестве компенсации.

– Я не вещь, чтобы мной что-либо компенсировать, – тихо цежу я, но Лутгарт ухом не ведёт, чеканит дальше:

– Тэмир и Кара незаконно проникли на мою территорию, выкрали мою жрицу, а так же при побеге увеличили разрыв на границе моей земли и нейтральной.

– Тэмир, твои объяснения.

– Лутгард получил свою жрицу. То, что её не уберёг, его проблема. Эта жрица-человек обязательствами не связана, я был в своём праве, предлагая ей войти в мою семью. Она последовала за мной. Лутгард бросился в погоню, нам пришлось защищаться, что плохо сказалось на разрыве. Златомир со своей стаей вероломно напал на нас в нейтральных землях.

– Златомир, твои объяснения.

– Моя стая исследовала нейтральные земли на предмет новых разрывов. Услышав взрыв, мы поспешили к эпицентру на случай, если требуется помощь. Обнаружив свободную жрицу, мы, сообразно закону, предложили ей войти в нашу семью.

Их послушать, так все такие пай-мальчики, всё по закону, из лучших побуждений и вообще просто мимо проходили, а там я такая красивая, пройти не смогли.

– Но прежде, чем жрица успела решить, – печально продолжает Златомир, – Свэл, угрожая нападением, попытался её отнять, а когда не получилось, воззвал к вам, сияющий.

Вот уж точно сияющий – аж глаза слепит. Тоже, наверное, голый сидит. Закалёнными яйцами прямо на холодном троне. Нервно усмехаюсь.

– Свэл, твои объяснения, – в голосе князя громовые раскаты.

– Мы тренировали молодых, – почти равнодушно заявляет Свэл, – когда стало известно о новой жрице-человеке. Решили посмотреть на смелую деву, поднявшую руку на самое сокровенное Лутгарда.

Звери за нашими спинами покашливают в подобии смеха. Свэл заканчивает:

– Увидев, что она свободна, но помечена многими, я посчитал разумным спросить вас, кому она достанется.

Сердце пропускает удар. Шагаю вперёд и сипло жалуюсь:

– Не хочу никому доставаться, домой хочу. Скажите, как передать дар, я передам, и, клянусь, никто из людей от меня о вас не услышит. – Прижимаю стиснутые на камушке руки к обмотанной простынёй груди. – Пожалуйста…

Слёзы скатываются по щекам. Неприятно проявлять слабость при стольких лю… существах, но моя судьба зависит от милости князя.

– Дитя Сумеречного мира, – (кажется, или громовые раскаты звучат мягче?), – дар уходит только со смертью жрицы. Желаешь ли ты умереть ради того, чтобы избавиться от него?

– А реанимировать после смерти будете? – сразу уточняю я.

– Нет, это бессмысленно: с передачей дара мозг выгорит. Повторяю вопрос: желаешь ли ты умереть ради того, чтобы избавиться от дара лунной жрицы или станешь послушной женой одному из правящего рода?

Какие безрадостные перспективы. Опускаю руки. Сзади тихо переговариваются и перерыкиваются оборотни.

Поднимаю взгляд от сияющего князя к огромной луне на всегда тёмном небе. Я в мире ночи, и мне суждено обрести здесь зверосемью или умереть.

– Согласна на дар.

Кто-то насмешливо фыркает.

– Твоё желание принято, – громыхает лунный князь.

Мир снова погружается в зловещую тишину. Смотрю на сияющий трон. А там ли князь? Может, это иллюзия, а он сидит где-нибудь пониже с громкоговорителем или общается с нами через динамики.

Тишина затягивается, но все молчат. Оглядываюсь: они зачарованно, почти не дыша, смотрят на трон. У некоторых волков прижаты или подрагивают уши, хвосты опущены.

Под ложечкой противно сосёт: это какой же страшный должен быть лунный князь, чтобы всех так построить?

– Дитя Сумеречного мира является жрицей, и сила жрицы по древнему закону должна принадлежать одной из стай.

Все оборотни подаются вперёд. Становится жарко. Лунный князь пробивает воздух громовыми словами:

– Но дитя Сумеречного мира остаётся женщиной своего мира и страны, где женщины сами избирают себе мужей.

Сердце трепещет от надежды: неужели он закончит эту свистопляску с похищениями? Невольно касаюсь плеча, в котором будто снова копошится нечто чужое.

– Жрица и человек имеет право на жизнь по законам жрицы и человека. Я ограничиваю право её выбора правящими родами стай, которые пожелают участвовать в состязании за новую свободную жрицу.

Оборотни судорожно вздыхают.

– Я ограничиваю максимальное время её выбора двумя месяцами.

Теперь судорожно вздыхаю я.

– Все женихи должны пройти три испытания: на три дня пригласить жрицу, чтобы она могла познакомиться с жизнью их стай. Сводить жрицу на два свидания: по своим правилам и по её правилам. И третье – показать силу на арене. По истечении последнего испытания жрица выберет того, кто покорил её сердце или показался достойным спутником жизни. Она под моей защитой. Любое покушение на её жизнь или свободу будет считаться вызовом мне.

Стою с приоткрытым ртом: что за сватовство в сжатые сроки? Он серьёзно думает, что я выберу кого-нибудь из этого зверинца? С ужасом оглядываюсь на голых мужчин и их мохнатых сородичей. О господи…

– Представители желающих участвовать в борьбе за жрицу стай, подойдите к скале.

Свэл и Златомир шагают сразу, за ними Тэмир и один из кудрявых юношей.

Остальные думают, что наводит на мысль: с испытаниями не всё просто. Оценивающе меня разглядывают.

Наконец у подножия скалы оказываются девять нагих мужчин.

Глядя на них, Лутгард брезгливо кривит губы. Поднимает взор на лунного князя и заявляет:

– Это отвратительно! Стелиться перед человеческой девкой, даже если она десять раз лунная жрица, нельзя! Унижаться я не буду.

Он разворачивается и гордо шагает прочь. За ним срывается серый сектор волков. Никто не оглядывается. А за ними тянутся ещё четыре стаи вместе с обратившимися в зверей вожаками. Пять секторов отступают на несколько шагов, но не уходят.

Сердце щемит от благодарности: наверняка князь знал, что его решение вызовет протест, но позволил мне выбрать мужа. Пусть скоропалительно, странно, но…

Или у него какие-то скрытые цели?

– Условие и время состязаний сообщу через три дня на общем сходе, – уже не так страшно громыхает голос князя. – Дитя Сумеречного мира, иди ко мне.

От верха скалы через головы оборотней к моим ногам протягивается серебристый луч света, складывается в полупрозрачные ступени. Это похоже на сказку, сон… не хватает только прекрасного платья. И хотя тут явно привыкли ходить нагишом, мне ужасно стыдно за испачканную в лесу простыню и растрёпанные волосы.

Выдохнув, ступаю босой ногой на волшебную лестницу из лунного света. Она неожиданно тёплая. Идти по ней легко. Я поднимаюсь к сияющему трону, внутри всё трепещет, дыхание перехватывает. Там, вблизи, я, наверное, смогу разглядеть лунного князя. Куда он меня поведёт? Что будет делать?

Мне страшно, но с каждым шагом нарастает восторженное предвкушение…

С последней ступени я встаю на тёплую чёрную скалу. Трон сияет. С него поднимается высокий мужчина и протягивает мне светящуюся руку:

– Идём.

Зачарованно касаюсь тёплых пальцев. Они мягкие до нежности, но плотно обхватывают мою ладонь и тянут сквозь свет.

Скала от трона уходит вниз, образуя котловину. Из дна выпирают белые полупрозрачные стены дворца с колоннами и статуями волков. Красиво, но холодно, точно лунный пейзаж, и лишь висящая над мрачным белым дворцом луна напоминает, что мы не на спутнике Земли, а в другом месте.

Лунный князь ведёт меня в свой дом, и с каждым шагом от трона сияние его кожи затухает. С удивлением обнаруживаю, что князь, в отличие от подданных, одет, хоть и в простую белую тунику. И волосы у него не серебристые какие-нибудь или белые, а каштановые чуть вьющиеся, немного ниже ушей. Продуманно небрежная бородка и усики. Дважды изламывающиеся брови, тёмные глаза с густыми ресницами. Черты лица не жёсткие, как можно ожидать по громоподобному голосу, а… даже не знаю, как назвать: благородно умные. На животное он не похож, скорее на дрессировщика.

И тут до меня доходит, что он больше не светится, и мы стоим в огромном зале без потолка. Я смотрю на князя снизу вверх, заглядывающая в квадрат отсутствующей крыши луна будто венчает его сияющей короной. Лунный князь по-прежнему сжимает мою руку, от тёплых пальцев по коже пробегают мурашки.

Оглядев пустой зал, лунный князь произносит низким грудным голосом:

– Здесь тебе будет неуютно.

Взмахивает рукой, и нас окутывает туман.

– Идём, – он шагает вперёд, увлекая меня за собой.

Молочная белизна тумана спадает, и мы оказываемся в… просторной гостиной. Обыкновенной хорошо обставленной современной гостиной с плазменной панелью метра два на фоне окна во всю стену, а за ним – сад, залитый солнечным светом.

Впрочем, насчёт обыкновенности погорячилась: кажется, здесь поработал дизайнер, очень уж здорово сочетаются кирпичные стены с тёмным деревянным полом и бело-красной кожаной мебелью.

– А… э… – во все глаза смотрю на лунного князя.

– Вне официальной обстановки можешь называть меня Ариан, – слегка кивает он. – Извини, что приходится экстремально тебя сватать, но на это есть веские причины. Впрочем, для начала стоит избавиться от этого. – Он ласково касается моего искусанного плеча. – Я сейчас принесу обезболивающее и приступим…

От его вежливости и мягкости хочется разрыдаться: наконец кто-то нормальный. Но как он со своими наглыми подопечными управляется? Или он так мягок со мной, потому что я женщина Сумеречного мира? Или от меня что-то нужно?

От лунного князя вдруг доносится жужжание, в котором не сразу опознаю вибровызов.

– Присаживайся. – Лунный князь подводит меня к огромному дивану, на ходу вытаскивая из-под туники белоснежный надрывающийся смартфон. – Сейчас подойду.

После того, как оборотни приехали за мной на машинах, глупо удивляться использованию гаджетов, но… лунный князь казался таким неземным. Зато теперь понятно, откуда современные словечки и понятия в его речи. Интересно только, к чему он под туникой телефон цеплял.

Оставив меня на диване, лунный князь – Ариан – выходит через тёмную дверь. Последнее, что слышу, властное:

– Алло.

А я так и сижу с приоткрытым ртом, сжимая камушек. Моргаю растерянно.

Так.

Я в своём мире, может, сбежать?

Но боль в плече быстро отрезвляет: похоже, лунный князь единственный, кто может остановить череду кусаний.

Сцепив дрожащие пальцы, разглядываю тихий сад с фруктовыми деревьями и ухоженными газонами. Чуть поодаль в тени, кажется, белеет беседка. А ещё дальше вроде просматривается высокая стена. Похоже, Ариан и в земном мире отлично устроен.

Прихожу в себя от тёплого, выбивающего мурашки прикосновения к локтю.

– Прости, что беспокою. – Голос Ариана слегка вибрирует от переполняющей его силы. – Но с метками следует разобраться как можно скорее.

– Их можно убрать? – Запрокинув голову, обмираю от взгляда выразительных глаз. В молочном шоколаде радужек пульсируют зрачки.

– Да, – произносит Ариан.

Простой звук, а меня окатывает теплом и щемящим волнением. Тёмные глаза завораживают, окружающее растворяется. Он словно в душу заглядывает…

Ариан медленно опускается рядом, поворачивает меня, так что оказывается за моей спиной. Зрительная связь разорвана, я должна прийти в себя, но его горячее дыхание обжигает кожу. Пальцы скользят по волосам, свивая их в жгут, перекидывая на здоровое плечо. Хочется мурлыкать.

ПШИК! Предплечье обжигает короткой болью. Опустив взгляд, успеваю заметить медицинский пистолет.

За болью прокатывается волна онемения. Но дыхание перехватывает не от него: рука князя скользит под грудью, притискивая к нему. И все мышцы тяжелеют, не могу даже спросить, что он делает. Пальцы проходятся по лопатке, очерчивая зону укусов – о господи, как он чувственно касается, просто до дрожи.

Его дыхание скользит по воспалённой коже вокруг укусов. Следом за дыханием раненой полти касается язык. Больно, но странно отдалённо. Жгуче и холодно.

Плотно прижавшись губами, Ариан высасывает из моего плеча кровь. Ощущение больно-щекотно-мерзкое. Сплюнув в неожиданно оказавшуюся рядом на диване фарфоровую мисочку, Ариан снова приникает к ранам, охватывает воспалённую кожу губами и всасывает.

Вскрикнув, изгибаюсь. Ариан крепче прижимает к себе, и я чувствую жар его кожи, стальную силу мышц. Он тянет из моей плоти отравленную кровь, что-то страшно чужое, что пыталось меня захватить и поработить. Мне больно, но и сладко чувствовать освобождение. Острые зубы касаются ран, гибкий язык раскрывает их, открывая путь крови. Мне больно, больно, но я закусываю губу, дышу, пытаясь не вырываться, хотя рука Ариана держит так крепко, что не сбегу. Но одно дело – не суметь вырваться, а совсем другое терпеть, не поддаваясь слабости.

И я терплю, чтобы сохранить хоть капельку независимости, каплю контроля над телом и судьбой. Задыхаюсь от боли, но не спорю, пока Ариан с молчаливым упорством чистит раны.

Сплюнув, он бархатно рокочет на ухо:

– Молодец.

Меня трясёт. Горячая рука соскальзывает с живота, хотя я не против ещё побыть в этих жёстких объятиях. Дыхание Ариана становится горячее, тяжелее. Что-то происходит за моей спиной. Вздрагиваю от холодного влажного прикосновения – это волчий нос.

Ариан в зверином обличие нависает надо мной, шерсть щекочет между лопаток. Шершавый язык трёт кожу, накрывает раны. Я рефлекторно выгибаюсь, но тут же ловлю себя на том, что боли почти нет. Язык точно наждачкой проходится по припухлостям вокруг ран. Всхлипываю больше от волнения. А он продолжает лизать места укусов.

Белоснежная узкая морда с чёрным носом и алым лепестком языка опускается чуть ниже ключицы. Угольно-чёрный глаз совсем близко. Белка нет, и я не могу понять, косится Ариан на меня или смотрит вперёд. Эта беспросветная темнота страшнее сияющих глаз других оборотней.

Морда сплющивается, молниеносно превращаясь в лицо.

– Дыши, – рокочет Ариан.

И я осознаю, что лёгкие жжёт от нехватки кислорода. Судорожно вдыхаю. Сквозь несколько слоёв простыни чувствую жар Ариана, и это… будоражит. Кажется, такое называют животным магнетизмом.

– А дальше что? – цепенея от волнения, сипло шепчу я, и его дыхание согревает шею.