Текст книги "Загадка сапфирового креста"
Автор книги: Анна Устинова
Соавторы: Антон Иванов
Жанр:
Детские остросюжетные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
ОПЫТЫ БЫСТРОТЕКУЩЕЙ ЖИЗНИ
Марго молча смотрела на камушки. В большой комнате повисла напряженная тишина. И, кажется, даже стало темнее. Впрочем, вероятно, виной всему были осенние свинцовые тучи, которые сегодня с самого утра затянули небо.
– Ну, – первым не выдержал Герасим.
Марго словно не слышала его. Она низко склонила голову над столом. Ее длинные волосы закрыли лицо.
– Говори, – не унимался Герасим. – Что там?
Девочка жестом заставила его умолкнуть. В комнате вновь сделалось очень тихо. Все с волнением ждали, что скажет Марго. Почему она так долго молчит? Неужели и вправду…
– Плохо дело, – наконец глухо произнесла девочка.
– То есть? – хором воскликнули остальные.
– Ольге… – Чувствовалось, что каждое слово сейчас дается Марго с большим трудом. – Ольге грозит смертельная опасность. Правда, не прямо сейчас и даже вроде бы не в ближайшие дни.
– А когда? – уставился Герасим на Марго.
– Тебе как, Муму, назвать точный день и час? – спросила Марго.
– Желательно, – отвечал тот.
– Увы, – развела руками девочка. – Камушки такого не могут.
– Ну, хоть не скоро, и то хорошо, – вмешался Луна. – Значит, у нас есть время. Может, ещё и придумаем, как помочь Ольге.
– Вы недослушали, – продолжала Марго. – Кроме смертельной опасности, Ольгу ждет куча неприятностей. Можно сказать, неприятности просто окружают её.
– Выходит, цыганка была права! – воскликнул Иван.
– Далась тебе эта цыганка, – буркнул Муму.
– Но ведь с неё все как раз и началось, – продолжал Иван. – Сперва цыганка, потом тетка с крестом, а дальше…
– Вот о том, что дальше, и нужно думать, – сказал Герасим.
– Чтобы понять, какое будет будущее, нужно разобраться, что было в прошлом, – не отрывая глаз от одной из многочисленных мистических брошюр, произнесла Варвара. – Вот я, например, Герочка, знаю, как с тобой поступить, если ты мне окончательно надоешь.
– Ну, и как же ты с ним поступишь? – поинтересовались Иван и Луна.
– Элементарно, – с ангельским видом ответила Варвара. – Наведу порчу по методу Вуду.
– Разбежалась, – немедленно возразил Герасим. – Ты сперва освой этот метод.
– Чтобы тебя извести, и осваивать нечего, – усмехнулась Варя. – Говорю же, совершенно элементарно. Здесь, – она ткнула пальцем в брошюру, – даны очень подробные рекомендации. Я просто удивляюсь, как это добрые люди ещё окончательно друг друга не извели.
– Все не так просто, – покачала головой Марго. – Тот, кто наводит на кого-нибудь порчу, в результате страдает сам. Это обязательно обернется против него.
– Поэтому, – с ухмылкой подхватила Варя, – мы, пожалуй, оставим изведение Каменного Муму по методу Вуду на самый крайний случай. Если он нам окончательно надоест. Хотя, повторяю, способ рекомендуется крайне простой. Нужно сделать матерчатую куколку, назвать её Герасимом, а дальше, по мере необходимости, втыкать в разные её части маленькие остренькие булавочки.
– Так просто? – удивился Иван.
– Не совсем, – уточнила Варя. – Прежде чем эта кукла начнет олицетворять Герасима, надо совершить определенный ритуал. Но это тут тоже расписано, как по нотам.
– И как только подобное разрешают издавать! – с искренним возмущением воскликнул Муму. – Мало ли кому что взбредет в голову?
– А потом, – проигнорировала его замечание Варя, – мы начнем втыкать в куколку булавочки. И наше бедное Каменное Муму начнет болеть, слабеть, хиреть…
– Прекрати! – завопил Герасим.
– Кр-ранты кр-расоте! – раздалось хрипло из-под стола.
Это Птичка Божья, никем не замеченный, тихо вернулся в гостиную и, сидя под столом, решил принять участие в общей беседе.
Герасим тут же взвился на ноги и попятился от стола подальше.
– И этот туда же, проклятая курица! – кричал он.
– Кур-рица гр-риль, – с большим чувством собственного достоинства ответили из-под стола.
– Вот это верно! – злорадно потер руки Герасим. – Люблю самокритику. Гриль по тебе действительно плачет.
– Кар-рабас Бар-рабас! – явно обиделся попугай.
– Молчи, цыпленок табака, – огрызнулся Муму.
Тут Птичка Божья, выйдя из-под стола, с важностью прошествовал на самую середину гостиной. Оттуда он очень внимательно оглядел всю компанию и наконец, остановив немигающий взгляд на своем заклятом враге, шумно захлопал крыльями и пронзительным голосом проверещал:
– Кор-рида-а! Кор-рида-а!
– Кажется, Муму, он тебя вызывает на бой, – сквозь смех простонала Варя.
– И, похоже, Муму, – корчился от хохота Иван, – тебе уготована роль быка.
Тут Птичка Божья довел Команду отчаянных до полной истерики. Потому что, гордо выпятив грудь, вдруг начал громко и четко насвистывать «Куплеты Эскамильо» из оперы Бизе «Кармен».
Теперь ребята просто рыдали. Попугай, чувствуя, что внимание целиком и полностью приковано к его скромной латиноамериканской персоне, старательно досвистел до конца про тореадора, которому нужно идти «смелее в бой», умолк и несколько раз мотнул головой. Можно было подумать, что он раскланивается.
– Знаешь, Муму, – Варвара смахнула с глаз слезы, – по-моему, Птичка Божья тебя уже победил.
– Птичка Божья – хор-рошая птичка, – мигом откликнулся попугай.
– Ну, конечно, хорошая, – ласково проговорила Марго.
– А ты не подначивай его, – обозлился Герасим. – Вот я сейчас тебе покажу, проклятая курица!
Вскочив со стула, он сделал шаг по направлению к попугаю. Тот, широко раскрыв клюв, зашипел, как змея. Герасим попятился.
– Слушай, – сказал Иван, – лучше оставь его в покое. Тебе все равно никогда с ним не справиться.
– Очень нужно, – с равнодушным видом опустился на стул Герасим. – И вообще, давайте лучше займемся делом.
– Святые слова, – на сей раз согласилась Варя. – Только что же мы с вами можем сделать?
– Ну, если камушки Марго и на этот раз не соврали, – начал с задумчивым видом Павел, – значит, у нас есть время.
– Весь вопрос, сколько этого времени, – сказал Иван. – И какую помощь мы можем оказать Ольге?
– Чтобы помочь ей, – продолжал Луна, – надо как минимум разобраться, с какой стороны ей грозит смертельная опасность. И что это за опасность.
– И как, интересно, мы это выясним? – уставился на него Муму.
– Пока не знаю. – Луна пожал плечами.
– И я не знаю, – продолжал Герасим.
– По-моему, стоит начать с этих книжек, – вмешалась Марго. – Давайте разделим их на равные части и постараемся как можно быстрей прочитать. Вдруг почерпнем что-нибудь важное. Например, вычитаем о каком-нибудь методе контргипноза, потом воздействуем на Ольгу, и она вспомнит, как выглядела тетка с сапфировым крестом. А может, у неё в памяти всплывет и ещё что-нибудь важное.
– Или, например, с помощью метода Вуду наведем порчу на того, кто навел на Ольгу все эти несчастья, – с меланхоличным видом хмыкнул Герасим.
– Смотрите! – всплеснула руками Варя. – Герочке понравился метод Вуду!
– А если серьезно, – Герасим оставил её слова без внимания, – то метод контргипноза и впрямь может помочь. Только вот есть ли тут что-нибудь про это? – он указал на стопку книг.
– Прочтем и выясним, – ответила Марго.
– Тогда что зря терять время, – сказал Иван. – Давайте сразу читать.
– Лучше дома, – Варя придерживалась иной точки зрения. – Здесь мы будем постоянно отвлекаться на разговоры.
– Пожалуй, ты права, – кивнула Марго. – Возьмите с собой. Бабушка пробудет у двоюродной сестры до позднего вечера. А может, и вовсе там на ночь останется. В общем, пока отсутствия книг никто не заметит. А завтра вернете.
– То есть ты имеешь в виду, что мы должны все это освоить за один сегодняшний вечер? – Герасим с ужасом взирал на стопку.
– А ты собирался месяц вникать? – фыркнула Варя.
– Месяц не месяц, но хоть пару деньков, – отозвался Муму. – Тема-то незнакомая, а тексты сугубо специальные. Без подготовки, знаешь ли, трудно.
– А ты постарайся, – тихо сказала Марго. – Тебе же не все подряд нужно читать. А только то, что относится к случаю с Ольгой.
– Пойди пойми, что к её случаю относится, а что – нет, – тихо пробурчал Герасим, но от дальнейших споров воздержался.
– Чур, эти брошюры про Вуду и прочее – мои, – Варвара схватила стопку тоненьких книжиц в бумажных обложках.
– Далось тебе это Вуду, – покосился на неё Герасим.
– Кто знает, вдруг когда-нибудь в жизни и пригодится, – девочка прижала к груди брошюры.
Луна остался верен автору по фамилии Цветиков. Впрочем, конкурентов у Павла не оказалось. Это была самая толстая и, по всей видимости, самая заумная книга из всех.
Ивану тоже досталась большая книга. Правда, как гласила аннотация, это было издание научно-популярного характера. Герасим взял две книги потоньше. Одна называлась «Что такое гипноз: вопросы и ответы», а другая – «Разделяй и властвуй, или Как управлять людьми».
– Ну это нашему Муму просто как доктор прописал! – воскликнула Варя. – Вот научится он разделять и властвовать, а потом дед и Арчибальд будут у него ходить по струнке.
– Если бы, – мечтательно произнес Муму. – Но такого, как мой дедушка, не возьмешь никаким гипнозом. Он сам кого хотите загипнотизирует. Кстати, Марго, – он кинул пытливый взгляд на хозяйку квартиры, – а тебе-то, кажется, не осталось ни одной книжки. Что же ты будешь делать?
– За меня не беспокойся, – сказала девочка. – У бабушки этих книг ещё вагон. Вот я и покопаюсь в остальных.
– Ну что? – Иван посмотрел на остальных. – Идем по домам работать?
– Больше ничего не остается, – развел руками Луна.
– Скатер-ртью дор-рога! – напутствовал их из бабушкиной комнаты Птичка Божья.
– И тебе счастливо оставаться, – весело прокричал Павел.
Муму молча вышел на лестничную площадку. Остальные последовали за ним.
– Звоните, если что, – сказала Марго и захлопнула дверь.
В тот день друзья так и не созвонились. Все пятеро целиком и полностью были погружены в изучение книг. Перед ними возникло сразу несколько трудностей. Во-первых, читать пришлось много и быстро. А материал, как ещё у Марго отметил Герасим, для всех пятерых был совершенно новый и неосвоенный. В такое надо вникать. И, естественно, кое-что конспектировать в целях дальнейшего использования.
Все это заняло уйму времени и сил. Зато старшее поколение во всех пятерых семействах тем вечером не переставало умиляться прилежностью своих чад. А папа Ивана сказал жене:
– По-моему, переход в новую школу нашему сыну явно пошел на пользу. Ты смотри, как он занимается.
– Можно подумать, это твоя заслуга! – воскликнула Инга Сергеевна.
– Ну, наверное, и моя тоже, – не слишком уверенно отозвался отец Ивана.
– Интересно, в чем? – язвительно осведомилась мать. – Кажется, ты собирался возить его на машине через весь город в старую школу. И если бы я титаническими усилиями не переубедила тебя, наш сын так и таскался бы сейчас в Бибирево.
– Вообще-то прежняя школа была совсем не плохой, – словно бы вскользь заметил муж.
– Но эта лучше, – настаивала Инга Сергеевна. – Во-первых, совсем рядом с домом. А во-вторых, посмотри, какая там атмосфера. Иван не успел прийти, а у него уже появилась куча новых друзей. И разве он раньше ходил с таким удовольствием в школу! И потом, как он занимался. А все потому, что у них в «Пирамиде» оригинальные современные методики преподавания. Мне Катя рассказывала, сколько пришлось сил вложить. Зато и результат налицо.
– С такими спонсорами, как у нее, у каждого будет результат налицо, – откликнулся Константин Леонидович.
– Ох, Костя, – Инга Сергеевна обиделась за давнюю подругу, которая и возглавляла ныне экспериментальную школу «Пирамида». – Вечно ты сводишь все к материальным проблемам. А главное совершенно в другом: у Кати настоящий педагогический и организаторский дар.
– Не спорю, – согласился отец Ивана. – Но без денег ничего бы не вышло. Кто бы твоей Кате все оплачивал без этого латиномафиозного Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса?
– Почему обязательно мафиозного? – Ингу Сергеевну охватило негодование. – Просто человек не забыл своих русских корней и, разбогатев, теперь поддерживает нашу культуру и образование.
– На средства, скорей всего вырученные от продажи наркотиков, – хмыкнул Константин Леонидович.
– Ах, с тобой спорить – только нервы себе трепать!
Инга Сергеевна выбежала из гостиной на кухню и загремела посудой.
На следующее утро Иван встретился у подъезда собственного дома с Марго, Варварой и Герасимом.
– Ну как? – спросила Марго.
– Вроде бы кое в чем разобрался, – осторожно ответил он.
– А я чуть не влипла, – поделилась Варя. – Настасья меня едва не заложила.
– Кто это? – не понял Иван.
– Да сестра моя старшая. Разве не знаешь?
– Не знаю, – подтвердил Иван. – Ты при мне о ней никогда не упоминала.
– Теперь узнаешь, Ваня, – проникновенным голосом произнесла Варвара. – Настасья у нас уже взрослая. Учится в МГУ. На филфаке. Романо-германское отделение. Второй курс. Так вот. Я сижу, читаю. А Настасья, как назло, целый вечер торчала в квартире. Между прочим, когда надо, её где-то носит. А тут напало на неё домашнее настроение. И стоило мне выйти на кухню попить чайку, сеструха, конечно, влезла в мои брошюрки. Я возвращаюсь, а она начала мне катать истерику. Откуда, мол, взяла, зачем, почему? В общем, взрослую решила из себя изобразить. И пригрозила, что предкам доложит. Ну а я ведь девушка такая, – с кротким видом продолжала Варя. – Меня голыми руками не возьмешь. Пришлось сеструху немного пошантажировать.
– Чем? – тут же спросил дотошный Герасим.
– Имеем чем, – уклончиво ответила Варвара. – Специально берегла на неё компромат для подобного случая. В общем, Настасья как услышала,
– По методу Вуду? – поинтересовался Иван.
– Там и другие методы есть, – уточнила Варвара. – И приворотов описано тьма-тьмущая.
– А я, – хвастливо объявил Каменное Муму, – даже провел эксперимент с концентрацией энергии.
– И удачно? – Варя кинула на него ехидный взгляд.
– Трудно сказать, – немного смутился Герасим. – Понимаете, я все же решил, прежде чем экспериментировать на людях, испытать Арчибальда. В общем, я на нем как следует сконцентрировал энергию. Арчибальд в это время сидел с любимой кожаной косточкой. А когда он с ней сидит, к нему лучше ближе, чем на метр, не приближаться. Иначе тут же цапнет.
– Ну и?.. – полюбопытствовал Иван.
– Так не цапнул, – внес ясность Герасим. – А я, между прочим, не только к нему подошел, но и косточку отобрал.
– Как ты только на такое решился? – удивилась Марго.
– Глава вторая, – многозначительно произнес Муму. – Секреты аутотренинга.
– Значит, у тебя получилось, – обрадовался за друга Иван.
– Да как сказать, – снова впал в некоторое смущение Герасим. – Меня-то Арчибальд не тронул, зато тут же направился к отцу и укусил его. Ох, что было! – схватился за голову Муму.
– А конкретнее? – Варя очень любила такие истории.
– Ну, понимаете, сперва отец орал, что дед совершенно распустил Арчибальда, из-за чего в собственной квартире стало невозможно расслабиться. Ну, а потом дед ещё громче орал на отца. Во-первых, что это вообще-то его квартира и её дали ему за его заслуги перед наукой и обществом. А потом ещё дед сказал, что такого черствого и неблагодарного сына, как мой отец, больше на свете не сыщется. Ну и пошло. И поехало.
– Хорошо, Герочка, сконцентрировался, – наградила его аплодисментами Варя.
– Первый блин всегда бывает комом, – возразил тот. – Зато я многое понял. И, возможно, в нашем деле это нам поможет.
Ребята за разговором пересекли улицу Правды и, пройдя ещё немного по Ленинградскому проспекту, свернули во двор дома номер двадцать шесть. Там возле собственного подъезда их уже дожидался Луна.
– Ну, наконец-то, – сказал он.
– Как успехи? – осведомилась Марго.
– Полночи не спал, – признался Луна. – Зато конспект занял целую толстую тетрадь.
– Главное, чтобы с пользой, – вмешалась Варвара.
– Именно с пользой, – очень серьезно проговорил Павел. – По-моему, кое-что в этой книге напрямую связано с Ольгиным случаем.
– Тогда рассказывай, – потребовал Герасим.
– Сейчас не буду, – покачал головой Луна. – Давайте лучше на большой перемене.
– Идет, – согласились ребята и поспешили к школе. Первым уроком у них сегодня была как раз литература.
В класс они успели ровно за минуту до звонка. Кабинет литературы представлял собой не совсем обычную школьную аудиторию. Поклонница самых передовых и современных методов преподавания, Ольга Борисовна обставила класс соответственно своим взглядам. Парты располагались тут не рядами, а полукругом, огибая подковой учительский стол. По глубокому убеждению классной руководительницы, таким образом достигалась неформальная атмосфера в отношениях между преподавателем и учащимися, что позволяло последним наилучшим образом воспринимать материал.
По стенам кабинета литературы были развешаны крупноформатные портреты писателей всех времен и народов, окантованные в массивные рамы с позолоченной лепниной. Под каждым из них красовалась какая-нибудь из крылатых фраз автора, искусно выгравированная на медной табличке. Под Пушкиным, например, значилось: «Учись, мой сын: наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни! «Другие цитаты отличались не меньшей выразительностью. Например, под портретом Тургенева было почти полностью процитировано его известное стихотворение в прозе о «великом, могучем и прекрасном» русском языке. Правда, текста оказалось так много, что гравер вырезал его петитом, и разобрать все это можно было лишь с близкого расстояния. Но Ольгу Борисовну подобное обстоятельство ничуть не смутило. «Наоборот, в ребятах это возбудит любопытство, – повторяла она. – Поэтому каждый непременно подойдет и прочтет».
Вбежав в класс, Команда отчаянных уселась, как всегда, рядом. И почти тут же вошла Ольга Борисовна. Сразу бросалось в глаза, что она явно чем-то расстроена. Лицо было бледно, взгляд какой-то потухший.
– Здравствуйте. Садитесь, – без обычной бодрости бросила она и сама опустилась на стул.
– Видишь? – шепнула Варя на ухо Марго.
Подруга кивнула. Такой она Ольгу Борисовну ещё никогда не видела. Трое мальчиков тоже внимательно смотрели на учительницу. К их удивлению, она вяло листала журнал и, похоже, совсем не торопилась начать урок. А ведь обычно говорила, что ей, мол, дорога каждая секунда. Наконец классная руководительница восьмого «А» энергично тряхнула головой, будто отгоняя от себя невеселые мысли, и обратилась к ученикам:
– Сейчас мы с вами проведем не литературу, а русский.
– А почему? – уставился на неё Герасим. – По расписанию у нас сегодня литература.
– Каменев, – кинула на него усталый взгляд Ольга Борисовна, – ты не мог бы в виде исключения хоть раз в жизни оставить споры?
– А разве я спорю? – мигом начал полемику Муму. – Вот если бы я подверг сомнению правомерность того, что вы заменили литературу русским, то я бы спорил. А я ведь не против, что вы заменили. Просто хочу знать почему. По расписанию-то у нас первым уроком литература, а вторым – русский.
– Отцепись от нее, Муму, – едва слышно прошипела Варвара. – Не видишь, в каком она состоянии. И вообще, какая тебе разница?
– Она ещё спрашивает, – тоже шепотом отозвался Герасим. – Я ведь сегодня с этим гипнозом ни фига не успел выучить. По литре ещё как-нибудь выеду, а вот по русскому, если спросят, я попух.
– Та-ак, Каменев, – с раздражением произнесла классная, – теперь ты болтаешь с Пановой.
– Извините, я не хотел, – смешался Муму. «С ней явно что-то не то! – отметил он про себя. – Обычно она по пустякам никогда не привязывается. Или, во всяком случае, делает это с юмором, а не так раздраженно».
– А что касается твоего вопроса, – с ещё большей нервозностью продолжала учительница, – то мне, знаешь ли, как-то виднее, какой урок ставить первым, а какой вторым. Надеюсь, мое объяснение тебя устроило?
– Вполне, – окончательно скис Муму.
– Тогда займемся делом, – сказала классная.
Ее необычное состояние теперь уже заметила не только Команда отчаянных. Маленький Вова Яковлев, украдкой переглянувшись с коротко стриженным верзилой Сеней Баскаковым, а потом выразительно покосившись на Ольгу Борисовну, покрутил пальцем возле виска. Баскаков понимающе кивнул и коротко бросил:
– Бывает.
– Что у тебя там бывает? – мигом отреагировала учительница.
– Да это я так… вообще. О своем. А верней, про Муму, – нашелся Сеня.
– Тихо! Тихо! – крикнула Ольга Борисовна.
Класс послушно замер. А Вова Яковлев, по обыкновению, сжался. В такие моменты ему всегда хотелось стать совсем незаметным.
– В прошлый раз мы с вами проходили неполные предложения, – ледяным тоном произнесла Ольга Борисовна. – Хотелось бы знать, насколько хорошо вы усвоили этот материал.
Учительница внимательно посмотрела на подопечных. Команда отчаянных заметила, что Вова Яковлев сжался ещё сильней. Он явно сейчас мечтал о шапке-невидимке.
– К доске пойдет…
Выдержав паузу, учительница сперва довольно долго взирала на Герасима. Казалось, участь Каменного Муму решена. Однако Ольга Борисовна, в силу каких-то ведомых лишь ей одной причин, вдруг передумала и, резко переведя взгляд на Павла, сказала:
– Вот тебя, Лунин, давно мы не слышали.
– Ольга Борисовна, может, лучше послушаем меня в следующий раз? – улыбнулся Луна.
С классной у них давно уже сложились очень хорошие отношения, и она считала Павла одним из лучших учеников. Однако на сей раз она осталась непреклонной.
– Если я тебя, Лунин, вызвала сейчас, значит, именно так и будет, – и она с силой стукнула кулаком по столу.
Павел вздохнул и, медленно поднявшись на ноги, поплелся к доске. Ситуация складывалась хуже некуда. Проведя весь вечер и половину ночи за чтением монументального труда о гипнозе, он, понятное дело, был просто не в состоянии сосредоточиться на чем-либо другом. И даже под страхом смерти не мог отличить неполное предложение от полного или ещё от какого-то.
– Так, Лунин, – учительница смерила его суровым взглядом, – возьми, пожалуйста, мел и постарайся написать нам как можно больше неполных предложений.
Луна потянулся за мелом. Двигался он словно рапидом. И приговаривал на ходу:
– Сейчас, Ольга Борисовна, одну минуточку. Мне нужно немного собраться с мыслями.
Достигнув доски, он зачем-то погладил себя по животу, будто именно в этой области у него происходил весь мыслительный процесс.
– Интересно ты как-то сегодня себя ведешь, Лунин, – улыбнулась учительница, и это у неё вышло словно бы против воли. – Кажется, я прошу тебя сделать элементарную вещь.
– В общем-то, вы совершенно правы, Ольга Борисовна, – поторопился согласиться Луна, хотя на деле ему было сейчас куда легче объяснить ей и классу, какие части человеческого мозга реагируют, согласно теории Цветикова, на гипноз. Однако об этом, к большому сожалению Луны, его как раз никто не спрашивал… Поэтому он, напрягая все свои логические способности, пытался сообразить, чем же все-таки отличается полное предложение от неполного.
– Ну, Лунин, мы ждем, – поторопила Ольга Борисовна. – Пиши.
Но прежде чем писать, стоило хоть приблизительно выяснить, на что должно быть похоже неполное предложение. И Павел, преданно посмотрев в глаза портрету Ивана Сергеевича Тургенева, сказал:
– Неполное предложение – это такое предложение, в котором чего-то там не хватает.
Выдавив из себя это, бедный Луна наконец оторвал взгляд от Тургенева и уставился на Ольгу Борисовну.
– Вполне справедливое заключение, – кивнула та. – Вот я тебя, Лунин, и прошу проиллюстрировать собственные слова конкретным примером.
– Да это пожалуйста, – вид у Луны сделался такой жалкий, что Иван и Герасим одновременно поняли: друг нуждается в срочной и оперативной помощи.
Оба мальчика сосредоточенно зашелестели страницами учебников. Вскоре нужный параграф был найден. Их маневры не укрылись от Луны. И он показал им взглядом, что отнюдь не отказывается от подсказки.
Найдя примеры неполных предложений, Иван и Герасим одновременно стали подсказывать разные фразы.
«Чувствуете вы теперь боль? – усиленно шевелил губами Герасим. – Теперь очень небольшую». А Иван тоже одними губами твердил: «Как тебя зовут? – Меня Аночкой».
Луна пожал плечами. Он ничего не понял. Герасим свирепо прошипел Ивану:
– Замолчи. Я сам. Иначе до него ничего не дойдет. – И Муму вновь усиленно заработал губами: «Чувствуете вы теперь боль? – усиленно шевелил губами Герасим. – Теперь очень небольшую».
Луна разобрал только слово «боль». И в полном недоразумении вытаращился на Герасима. Тот хотел повторить попытку, но Ольга Борисовна прикрикнула:
– Каменев! Перестань подсказывать.
Луна с досадою махнул рукой и отвернулся к доске.
– Ну что? – Учительница вышли из-за стола. – Как вижу, ты ничего не приду…
Над головой у Луны раздался какой-то странный звук. Будто внезапно лопнула туго натянутая струна. Позже Павел не мог объяснить, каким чудом успел вовремя среагировать. Сверху прямо на них с Ольгой Борисовной стремительно низвергался портрет Пушкина в тяжелой раме. Тучный Павел взмыл в воздух и мощным ударом, которому позавидовал бы даже профессиональный волейболист, отбил портрет в сторону.
Александр Сергеевич, резко изменив траекторию, устремился к окну, однако не долетел и с грохотом и звоном битого стекла грохнулся об пол.
Ольга Борисовна какое-то время немо взирала на происходящее. Потом рот у неё раскрылся, и она исторгла тоненький пронзительный визг. Это и вывело класс из полного оцепенения. Ребята с криками: «Ольга Борисовна! Ольга Борисовна!» – кинулись к учительнице.
Та, казалось, совершенно не замечала возникшей вокруг неё суеты и продолжала истошно вопить на одной ноте.
– Что это с ней? – переглядывались ученики.
– Шок, – коротко отвечала Марго.
– А что нам с ней теперь делать? – шумно поскреб коротко стриженный затылок верзила Баскаков.
– Беги в медпункт! – скомандовала Марго.
Баскаков пулей вылетел в дверь. Вдогонку ему почему-то бросился Вова Яковлев.
– Ольга Борисовна, – Марго ласково взяла учительницу за руку, – давайте сядем.
Она легонько потянула классную к стулу, но та словно остолбенела. И её попросту невозможно было стронуть с места. А главное, она по-прежнему не прекращала визжать, и от жуткого звука, который она исторгала, у ребят по спинам бежали мурашки.
– Кошмар, – причитала Наташка Дятлова. – Теперь нам, наверное, будет.
– Мы ни при чем, – мигом откликнулся Герасим. – И вообще, если бы не Луна, то Ольгу сейчас по частям бы пришлось собирать.
– Если бы вообще осталось что собирать, – разглядывая поверженный портрет великого поэта, подхватил Иван. – Такая штука, да ещё с такой высоты…
– Запросто череп могла проломить, – добавила Варвара.
Луна молчал. Похоже, он тоже ещё не очухался от потрясения и лишь растерянно хлопал глазами.
– Ольга Борисовна! Ольга Борисовна! – тщетно пыталась достучаться до сознания учительницы Марго.
Та по-прежнему ничего не слышала.
Дверь класса широко распахнулась. В неё вбежала перепуганная медсестра. Следом, шумно дыша, едва поспевал высоченный и толстый завуч «Пирамиды» Афанасий Иванович Майборода, которого за пышные казацкие усы прозвали Тарасом Бульбой.
Ребята мигом умолкли.
– Варвары! – пробасила мужеподобная медсестра. – До чего довели педагога!
В следующий миг, достигнув учительницы, она, к немалому ужасу класса, влепила Ольге несколько звонких пощечин. А после этого, ловко подхватив её одной рукой, другой сунула прямо под нос пузырек с нашатырем.
Визг наконец оборвался. Ольга Борисовна, повиснув на мощной руке медсестры, громко закашляла.
– Жива? – деловито осведомился Тарас Бульба.
– Жить будет, – оптимистическим басом откликнулась медсестра.
Тут, словно в доказательство её слов, учительница обвела мутными глазами присутствующих и прошептала:
– А все-таки цыганка была права.
