Текст книги "Загадка почтового голубя"

Автор книги: Анна Устинова

Соавторы: Антон Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Не верю своим ушам, – отозвалась химичка. Все предыдущие годы Ахметов учился у нее почти на круглые двойки. Трояки в четверти Алевтина натягивала ему по просьбе директора. Ибо Марат неизменно выигрывал во всех межшкольных спартакиадах.

– Хотите верьте, хотите нет, – продолжал Марат, – но я эту эко-ло-гию, – произнес он по складам, – выучил.

Класс обменялся выразительными взглядами. Марат отлично тянул время.

– Выучил, так прошу к доске, – разрешила наконец Алевтина. «Сейчас влеплю ему двойку, другим в назидание, – добавила она про себя. – Не понимаю только, почему он так этого хочет?»

Марат, помнивший наказ класса не торопиться, медленно пошел к доске.

«Время тянет. Значит, в себе не уверен, – злорадно подумала химичка. – Но зачем тогда вызвался? – продолжала недоумевать она. – Тут, наверное, одно из двух: либо с кем-то на деньги поспорил, либо очередную пакость задумал».

Едва предположив это, бдительная химичка пришла в состояние боевой готовности. Теперь никакие козни врага не могли застать ее врасплох.

Марат наконец достиг, так сказать, крайней точки. Дальше была стена. Тогда он взял губку и принялся старательно протирать и без того чистую доску.

– Ты что, Ахметов, письменный ответ приготовил? – полюбопытствовала химичка.

– Нет, – покачал головой Марат. – Но я просто подумал, Алевтина Борисовна, вдруг вам захочется, чтобы я какую-нибудь схему нарисовал.

«Ну точно! – предвкушала близкое поражение противника химичка. – Он совершенно плавает в материале».

Марат шумно набрал воздух в легкие. Класс замер. Марат открыл рот и, вытаращив глаза, скороговоркой произнес первый абзац заданного параграфа. Затем глубоко вздохнул и вопросительно поглядел на химичку.

Алевтина Борисовна кивнула. «Ну, сейчас поплывет как миленький», – подумалось ей.

Ахметов тем временем набрал новую порцию

воздуха в легкие. И столь же быстро произнес текст следующего абзаца, присовокупив к нему очень длинное определение одного из экологических терминов.

Алевтина Борисовна заморгала. «Слово в слово по учебнику шпарит, – удивилась она. – Чтобы Ахметов так выучил? Нет. Этого не может быть. А вдруг может?» На мгновение она заколебалась и растерянно оглядела класс. Ей почти немедленно попалась на глаза расплывшаяся в широкой улыбке физиономия Пашкова. Затем химичка заметила, как Лешка перемигнулся сперва с Женькой, а потом с Катей. И тут Алевтина пришла к окончательному выводу: «Этот ужасный класс снова меня дурит. Такой Ахметов никогда не выучит наизусть целый параграф. Значит, он пользуется очень хитрой шпаргалкой. А придумал шпаргалку наверняка Пашков. Он на такие дела у нас мастер».

Марат, продолжая делать глубокие вдохи и выдохи, шпарил наизусть заданный параграф. Вдруг он заметил, что у Алевтины Борисовны резко изменилось выражение лица. «Неужели я какие-нибудь важные слова пропустил?» – охватила паника признанного силача класса. Стремясь действовать наверняка, он повторил последний абзац. Алевтина Борисовна машинально кивнула. «Значит, действительно в первый раз что-то упустил», – несколько успокоился Марат.

Вдруг Алевтина Борисовна поднялась на ноги и, как-то странно подергивая носом, закружила около Марата. «Чего это с ней? – снова заволновался мальчик. – Опять недовольна?» И он, сам того не замечая, завертелся вокруг собственной оси.

«Да она же ко мне принюхивается, – осенило мальчика в следующий момент. – Пахнет от меня, что ли, плохо? Но я же сегодня хорошим дезодорантом побрызгался. Может, ей этот запах не нравится? Или он уже выдохся?» И Марат попытался украдкой понюхать у себя под мышкой.

«Ну точно, работа Пашкова, – немедленно отметила про себя Алевтина. – Передатчик придумал. Небось на плечо под пиджак Ахметову повесили. Вот он сейчас его и поправляет. Чего же иначе ему так вертеться?»

Класс потрясенно следил за причудливыми маневрами химички и Марата Ахметова. Всем было ясно: происходит что-то странное. Но никто не мог понять, в чем дело. Напряжение росло. Атмосфера сгущалась, словно перед грозой. И каждый в классе чувствовал, что вот-вот грянет гром.

И он грянул. Химичка к полной неожиданности окружающих подпрыгнула на месте и дернула Марата сразу за оба уха. Тот от внезапности нападения взвыл и скорей инстинктивно, чем по злому умыслу, попытался отпихнуть Алевтину. Но не тут-то было. Химичка не сдавалась. Теперь она стаскивала с остолбеневшего Ахметова пиджак.

– Сейчас мы твой передатчик найдем! – вопила она, и глаза у нее горели лихорадочным огнем.

– Не надо меня раздевать, Алевтина Борисовна! – в ужасе сопротивлялся Марат.

В этот момент дверь класса широко распахнулась, и в нее с оглушительным лаем влетел радостный Зевс.

Глава IV
МНОЖЕСТВО РАЗНЫХ СОБЫТИЙ

Следом за радостным Зевсом в класс ворвался Женькин папа.

– Извините! У нас ключи в квартире захлопнулись! – прокричал на бегу он.

Зевс целеустремленно кинулся к Женьке. Владимир Николаевич, изо всех сил сжимавший в руках поводок, вынужденно последовал за псом.

Тут у Женьки появилась возможность как следует разглядеть предка. Владимир Николаевич был одет не по осенней погоде и, можно даже сказать, небрежно: шлепанцы, пузырящиеся на коленях тренировочные брюки с гордой надписью «Адидас», исподняя майка, а поверх нее – неимоверных размеров куртка из выгоревшего брезента, в которую можно было поместить по меньшей мере еще трех подобных Владимиров Николаевичей.

– Папа! – выкрикнул Женька. – Тебя что, ограбили?

– Нет, – тяжело дыша, ответил отец. – Захлопнули!

– Кто? – спросил сын.

– Зевс! – последовало краткое объяснение предка.

Пес, быстро исполнив ритуал под названием «Радостная встреча знакомого парня», облизал Женьке лицо. Затем рванулся к доске. Владимир Николаевич поводка не удержал. Поэтому Зевс беспрепятственно достиг химички, которая как раз в это время успела наполовину стянуть пиджак с упирающегося Марата Ахметова.

– Лучше сам признавайся, где у тебя передат…

Больше химичка сказать ничего не успела. Пес, положив ей на плечи передние лапы, оглушительно гавкнул в самое ухо. Алевтина Борисовна исторгла душераздирающий вопль и хлопнулась в обморок.

В это время по этажу проходили с проверкой директор две тысячи первой школы Михаил Петрович и его доблестный заместитель по хозяйственной части Арсений Владимирович.

– Петрович, кричат, – указал на кабинет химии Арсений Владимирович.

– И дверь почему-то открыта, – заинтересовался Михаил Петрович. – Пожалуй, зайдем.

Переступая порог кабинета, Арсений Владимирович вспомнил, что химия сейчас по расписанию у десятого «Б», а так как в его состав влилась половина бурного содружества «В», то следует ожидать любых внештатных ситуаций. Поэтому заместитель директора первым делом по-командирски зычным голосом грянул:

– Смирно!

Мгновение спустя они с директором убедились, что призыв был излишен. Им предстала немая сцена, в сравнении с которой поблек бы даже финал знаменитого «Ревизора». Класс, дружно разинув рты, взирал на химичку. Химичка с землисто-бледным лицом лежала на полу. Рядом с ней замер растерзанный Марат Ахметов. Чуть поодаль очень скромно сидел Зевс. А возле парты родного сына застыл Владимир Николаевич.

– Эт-то… Эт-то, – стал заикаться директор.

– Почему у вас тут учительница валяется? – первым обрел дар речи доблестный заместитель. – Что ты с ней, негодяй, сделал? – гневно сверкнул он глазами в сторону Марата Ахметова.

– Она сама… – все еще не мог выйти из шока Ахметов. – Сама на меня напала.

Директор и заместитель бросились к химичке.

– Видно, очередной обморок на нервной почве, – констатировал Арсений Владимирович и принялся осторожно хлопать учительницу по щекам.

– Лучше водичкой! – посоветовал Пашков. Тут Алевтина открыла глаза и, смотря в упор

на Арсения, четко и громко произнесла:

– Баран!

– Ее спасают, а она обзывается! – возмутился тот. – Вот она, человеческая благодарность.

– Алевтина Борисовна бредит, – успокоил его директор.

– Баран, – переведя взгляд на Михаила Петровича, повторила химичка.

– Алевтина Борисовна, – обиделся, в свою очередь, тот. – В классе дети!

– Ахметов, как ты мог! – начал отчитывать Марата заместитель директора. – Мы оказали тебе доверие, вновь приняли в родной класс, а ты, значит, дошел до того, что ударил женщину?

– Я? – вытаращился Ахметов. – Я ее даже пальцем не тронул. А вот она на меня напала и пыталась раздеть.

Зевс, будто бы подтверждая слова Ахметова, оглушительно гавкнул, директор и заместитель разом повернулись.

– Почему животное в классе? – осведомился Михаил Петрович.

– Это наше животное, – подал голос Женькин отец.

Арсений Владимирович пристально поглядел на него.

– Ну, Петрович, – обратился доблестный заместитель к своему непосредственному начальнику. – Дожили мы с тобой. Эти «вэшники», то есть теперь уже «бэшники», бомжей в класс приводят.

– Это не бомж, а мой папа! – тут же обиделся Женька.

– Папа? – явно не поверил Арсений Владимирович.

– У него собака захлопнула дверь, а ключи в квартире остались, вот он ко мне за другими и пришел, – объяснил долговязый мальчик.

– А куртку сосед одолжил добежать до школы, – подхватил Владимир Николаевич.

Женька протянул папе ключи. Тот, взяв за поводок Зевса и смущенно бормоча: «Прошу великодушно простить за беспокойство», направился к двери.

Не успел он, однако, достигнуть коридора, как Алевтина Борисовна, ощутив новый прилив сил, вскочила на ноги и вновь стала стягивать пиджак с Марата Ахметова.

– Что вы делаете? – кинулись вместе отрывать ее от Марата директор и заместитель.

– Передатчик? – возопила Алевтина Борисовна. – Ахметов под одеждой прячет передатчик!

– Нет у меня ничего под одеждой, кроме собственного тела! – не давал расстегнуть на себе рубашку Марат.

– Врет он, не верьте ему! – проверещала химичка. – Они надо мной издеваются! Пашков передает Ахметову сведения!

– Какие сведения? – насторожился Арсений Владимирович.

– По экологии! – изловчившись, сумела расстегнуть еще одну пуговицу на рубашке Марата химичка.

– Пашков? – тщетно пытался оттеснить ее в сторону Михаил Петрович.

– Вообще этот может, – тесня из последних сил Алевтину Борисовну, подтвердил Арсений Владимирович.

Всем в две тысячи первой школе было известно: изобретательную Лешкину голову постоянно распирает от очень рискованных замыслов. При их осуществлении уже множество раз страдали как педагоги, так и ученики.

– Ну почему, как что-нибудь плохо, так обязательно я? – пылая от праведного гнева, вскочил на ноги Пашков.

– Если нет передатчика, пусть Ахметов разденется и докажет! – закричала химичка.

– Раздеться? Совсем? – готовы были вылезти из орбит глаза у Марата.

Директор и заместитель, изловчившись, сумели наконец оторвать Алевтину Борисовну от мальчика и мужественно препятствовали вполне возможному повторению атаки.

– Не раздевайся, Марат, – советовал с места Темыч. – Это нарушение прав человека.

– Вот именно! – вспыхнул Ахметов. – Нарушение!

– А если, скажем, только до пояса, то никакого нарушения вроде как бы не будет, – пытался достигнуть компромисса Арсений Владимирович.

– Нет, это форменное безобразие так унижать ученика! – вмешался Женькин папа.

– Насчет безобразия помолчали бы уж, господин хороший! – немедленно обратила на него гнев Алевтина Борисовна. – Лучше бы в класс не врывались с бараном на поводке.

И учительница истерически захохотала.

– Эк ее разобрало-то, Петрович, – с тревогой посмотрел на начальника доблестный заместитель.

– Пойдемте-ка лучше ко мне в кабинетик, – вкрадчиво проговорил Михаил Петрович. – Чайку там разного выпьем, И спокойненько все обсудим!

– Пожалуй, вы правы, – неожиданно тихим голосом отозвалась химичка.

– Вот и ладненько.

И, подхватив Алевтину Борисовну под руку, Михаил Петрович потащил ее в коридор. "Уже на выходе он повернулся к заместителю:

– А ты, Арсений Владимирович, как следует разберись в происшествии. Лучше даже совместно с их классным руководителем.

– Есть разобраться, Петрович! – по-военному четко принял команду бывший кадровый офицер.

Вскоре прозвенел звонок, и обсуждение конфликта перенеслось на историю, которую вел любимый классный руководитель всех бывших «вэшников» Андрей Станиславович. Вадик Богданов не преминул по этому поводу заявить:

– Будет теперь за своих любимчиков отдуваться.

На беду Вадика слова его достигли слуха Марата Ахметова.

– Какие-нибудь проблемы? – подступил он вплотную к новенькому.

– "У меня нет, – отозвался с кривой ухмылкой Богданов. – Все проблемы вроде тебе одному достались. Ну и, возможно, еще Пашкову.

– Знаешь что, парень, – сказал Марат. – Ты не буди во мне зверя.

– Ах, как страшно, – дернул плечом Богданов.

Марат уже собирался открыть боевые действия, но увидал, что со стороны учительской приближается в обществе заместителя директора по хозяйственной части Андрей Станиславович. Лицо классного руководителя было мрачно.

– Потом поговорим, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, пообещал Марат. – Все равно у нас сейчас настоящей беседы не выйдет.

Вадик снова пожал плечами и хотел войти в класс. Но Марат, отпихнув его, пролез первым.

– Только после меня, – назидательно произнес он.

Остальные ученики уже были в классе. Моя Длина, как всегда на уроках Андрея Станиславовича, устроилась на первой парте против его стола. И заранее приняла очень романтическую, по ее мнению, позу.

В свои тридцать шесть лет классный руководитель десятого «Б» Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и одевался, за редким исключением, соответственно авангардным тенденциям молодежной моды. Кроме того, он ездил на подержанном мотоцикле «Харлей Дэвидсон». Постоянно покупал модные диски, которые с удовольствием давал слушать и переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них – «крутой мужик».

Учителем Андрей Станиславович стал не совсем обычным путем. После десятого класса ему хотелось заняться классической филологией. Однако на вступительных экзаменах в университет он срезался. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Однако впечатлений у него оказалось достаточно.

Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если есть ему смысл что-то делать дальше, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу номер две тысячи один, где сам учился.

Выбор места работы скрывал еще одну цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея – Светлана. В конце десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник снова. Продвигался он с переменным успехом. Год назад дело даже шло к свадьбе. Однако потом Андрей и Светлана так сильно поссорились, что весь прошлый учебный год едва кивали друг другу при встрече. И вот теперь у них вроде бы снова стали налаживаться отношения.

Остатки бурного содружества «В» очень радовались за учителя. Группировка Вадика Богданова отпускала по этому поводу глупые шуточки. А Моя Длина сгорала от ревности. Правда, она не раз с уверенностью повторяла Кате и Тане: «Все равно Андрюша со Светкой поссорится. Такая, как она, ему не пара. Андрюше нужна умная жена с положением в обществе». Разумеется, при этом Моя Длина имела в виду себя.

Однако сегодня даже Школьникова, едва взглянув на вошедшего Андрея Станиславовича, мигом забыла о романтической позе. Лицо учителя было чернее тучи. Очки съехали на кончик носа. А пшеничные усы грозно топорщились.

– Что вы себе позволяете, негодяи? – окинул он строгим взглядом класс. – Особенно ты, Ахметов, хорош! Никак не ожидал! И зачем я только за тебя поручился. И с отцом, между прочим, твоим целый час разговаривал.

– Вот кто, значит, моего предка сломал! – с восторгом поглядел на классного руководителя Марат.

– Лучше скажи, зачем Алевтину довел? – продолжал его отчитывать учитель.

– Он не доводил! – вступился Пашков. – Это Алевтина его довела. И чуть не раздела.

– Факт раздевания имел место, – вынужден был подтвердить Арсений Владимирович.

– А это, между прочим, нарушение прав человека, – вмешался Темыч.

– Я четко выучил до учебнику, – снова заговорил Марат. – А химичке не понравилось. И она вдруг на меня как набросится: «Передатчик! Передатчик!» И пиджак с меня стягивает.

– Именно так, – с придыханием проговорила Школьникова. – Уж мне-то, Андрей Станиславович, вы можете верить. Разве я вам когда врала?

Андрей Станиславович, стараясь не встречаться с ней взглядом, ответил:

– Ну, предположим. А зачем Пашков принес передатчик?

Чаша терпения у Пашкова лопнула. За дело он получать привык. И относился к этому вполне философски. Но чтобы понапрасну… Такого в Лешкиной жизни еще не случалось.

Подлетев к учительскому столу, Пашков махом вывалил на него содержимое собственного рюкзака.

– Вот! – крикнул он. – Ищите. Ищите свой передатчик!

С этими словами он стянул через голову свитер и начал быстро расстегивать рубашку.

– Отставить стриптиз, Пашков! – грянул Арсений Владимирович.

Заместитель директора и классный руководитель десятого «Б» на мгновение встретились взглядами и вдруг разом расхохотались. Класс тоже грохнул. Минут пять никто не мог прийти в себя. Наконец Арсений Владимирович, как человек военный, первым взял себя в руки.

– Пашков! Надеть свитер! Собрать личные вещи! И вернуться на свое место.

Лешка послушался. А Марат вновь объяснил, что просто-напросто ему сегодня удалось хорошо подготовиться к уроку экологии.

– Верю, – кивнул Арсений Владимирович. – У тебя в последнее время хорошие сдвиги.

– По-моему, у нашей химички в последнее время хорошие сдвиги, – прошептала Катя на ухо Тане.

– Алевтина Борисовна у нас женщина нервная и впечатлительная, – словно бы отвечая Кате, продолжал Арсений Владимирович. – А ты, Ахметов, так хорошо отвечал… Вот она и разволновалась.

– Мне что ж, Арсений Владимирович, снова на двойки начать учиться? – был окончательно сбит с толку Марат.

– Ты не так меня понял, – возразил заместитель директора. – Вот будешь часто ей отвечать, она и привыкнет.

Марат намеревался выяснить, сколько времени нужно Алевтине Борисовне, чтобы привыкнуть, но Арсений Владимирович со словами: «Доложу Петровичу!» – спешно покинул класс.

– Ну, так, – посмотрел на часы Андрей Станиславович. – Будем надеяться, что мы эту тему надолго закрыли. Перейдем к уроку истории.

И он начал рассказывать классу о Парижской коммуне…

После последнего урока Компания с Большой Спасской наконец покинула школу. Во дворе ребята столкнулись с крайне оживленным Маратом Ахметовым.

– А все-таки я всех сегодня выручил, – гордо проговорил он. – Двойки-то Алевтина ни одной не поставила.

– Куда уж ей ставить, – кивнул маленький Щуплый Темыч.

– Ты у нас молодец, Маратик, – похвалила Школьникова.

– Зря, что ли, к своим возвращался, – ответил тот.

– А чего домой не идешь? – поинтересовался Женька.

– Жду кое-кого, – объяснил Марат. – Разговор у меня интересный наметился по душам.

– С Богдановым? – хором спросили ребята.

– Ну, – подтвердил Марат. – У меня к нему уже много вопросов имеется.

– У меня тоже, – резко помрачнел Олег.

– Прекрати, – взяла его за руку Таня. – Мы же с тобой, кажется, договорились.

Вадик ей и самой не нравился. А особенно было противно, что он чуть ли не с первого сентября начал к ней проявлять недвусмысленный интерес. Олега это просто бесило. Однако Таня взяла с него честное слово, что он не станет унижать себя разборками с новеньким. Она вообще не признавала силовых методов борьбы.

– Да ты не горюй! – хлопнул Олега по плечу Марат. – Когда мы с Богдановым встретимся, ему за все отольется. Вот только никак его в нужном имеете не застану, – с грустью добавил Ахметов. – Какой-то он скользкий. И постоянно от разговора со мной увиливает. Но я человек терпеливый. Могу и подождать. Чем больше вопросов, тем содержательней встреча получится.

– Мы пойдем, Марат, – решительно потянула Олега к выходу со школьного двора Таня.

Сворачивая в Портняжный, ребята заметили, что к Ахметову подошел Боря Савушкин.

– Если сейчас Богданов им попадется, они хорошо поговорят, – уверенно произнес Тема.

– Хотелось бы мне посмотреть, – хищно блеснули глаза у Моей Длины. – Этот Богданов у меня еще за Андрюшу получит.

– Он за все получит, – вновь начал заводиться Олег.

– Слушайте. Мы, по-моему, делом хотели заняться, – поторопилась напомнить Таня.

– Именно! – поддержал ее Женька. – К голубятнику надо идти.

– Только не сразу, – мигом настроился на серьезный лад Олег.

– А чего ждать-то? – не понял Женька.

– Во-первых, мне надо погулять с Вульфом, – повернулся к нему Олег. – А потом зайдем ко мне. Надо выработать тактику поведения с этим типом.

– Правильно, – поддержал Пашков, считавший именно себя непревзойденным стратегом и тактиком.

Ребята поравнялись с домом Олега.

– Ждите здесь, – направился в подъезд мальчик. – Мы сейчас вместе с Вульфом спустимся.

– Может, мне пока сбегать за Зевсом? – предложил Женька. – Заодно их вместе и выгуляем. Они с Вульфом вчера вроде бы подружились.

– По-моему, даже слишком, – остановился возле подъезда Олег. – Вульф еще два часа после твоего, Женька, ухода сидел над этой костью.

– Я же предупреждал, – отозвался Женька. – Кости вызывают в собаках первобытный инстинкт.

– Не знаю уж, какой там инстинкт, – покачал головой Олег, – но мы с предками едва сумели избавиться от подарочка твоего Зевса.

– Так мы сегодня без кости придем, – заверил Женька.

– Нет уж, – решительно возразил Олег. – С меня приключений хватит. Если тебе надо, погуляй с Зевсом в своем дворе, а после возвращайся.

– Да вообще-то мне не особенно надо, – отмахнулся Женька. – Предок мой сегодня целый день дома. Вот пускай и гуляет.

Тремя минутами позже Олег вывел Вульфа. Пес радостно приветствовал всю компанию. А особенно Таню. После Олега и Беляевых-старших она была его самым любимым человеком на свете. Девочке тоже очень нравился Вульф.

Вдоволь попрыгав на каждого из семерых друзей, пес сосредоточенно закружил по огороженному металлическим забором двору.

– Кстати, – посмотрел Олег на Женьку. – Каким образом Зевс умудрился твоего предка захлопнуть?

– Проще пареной репы, – ответил долговязый мальчик, которому удалось после ухода Алевтины в директорский кабинет перекинуться парой слов с отцом. – Мой предок собрался как следует погулять с Зевсом. Прицепил поводок к ошейнику. Хотел пойти одеться. Тут в дверь позвонили. Предок открывает, а Зевс – на лестницу. И прямиком вниз чешет. Отец за ним. Тут у него дверь как-то случайно захлопнулась.

– Понятно, – усмехнулись остальные.

– Я Владимира Николаевича никогда еще в таком виде не встречала, – тихо добавила Таня

– Да уж, – подхватила Катя. – Видок у не го был еще тот.

– Так он перед тем, как за Зевсом выбежать, пылесосил квартиру, – принялся объяснять Женька. – Мать попросила. Мол, если уж не идешь-на работу, то сделай дома что-нибудь полезное.

– Вот он и сделал, – угрюмо произнес Темыч. – Хорошо еще, дверь не пришлось ломать.

– А даже если бы и сломали, – отмахнулся Женька. – Вы лучше скажите, как нам расколоть голубятника?

– В этом-то и весь вопрос, – задумчиво проговорила Таня.

Олег кликнул Вульфа. Едва тот подбежал к хозяину, Компания с Большой Спасской поспешила в дом. Скинув куртки в передней, все семеро устроились на привычных местах в просторной гостиной Олега.

– Голубятник сказал, чтобы мы сегодня пришли в то же время, что и вчера, – сказал хозяин квартиры.

– Значит, от четырех до пяти, – кивнула Моя Длина.

– Не забудьте спросить о вознаграждении, – напомнил Темыч. – Вдруг он уже хозяина голубя отыскал.

– Ох! – всплеснула руками Катя. – Только о деньгах и думает. Бедная, Темочка, твоя будущая жена.

– Да кто за него пойдет, – процедила сквозь зубы Моя Длина.

– Кто надо, тот и пойдет, – был оскорблен До глубины души Темыч.

– Вечно вы отвлекаетесь! – вскочив на ноги, заметался по гостиной Женька. – Мы что, сегодня Темыча женим или преступление распутываем?

– Мы лично, Женечка, пока ничего не распутываем, – сказала Катя. – Вдруг этот разговор тебе вообще померещился?

– Не померещился! – так громко выкрикнул Женька, что зазвенела люстра.

– Легче любое преступление распутать, чем Темыча женить, – встряла Моя Длина.

– На таких, как ты, не реагирую, – обиженно пропыхтел Тема.

– А я таких, как ты, вообще в упор не вижу, – не полезла за словом в карман Школьникова.

– Хватит! – строго взглянул Олег на нее и на Темыча. – Мне кажется, самое главное, попасть к голубятнику в квартиру.

– Естественно, – подтвердил Пашков. – Осмотримся там как следует. Может, что и поймем.

– Надо выяснить, чем он занимается, – сказал Темыч.

– Я для начала бы выяснила, как его зовут, – внимательно поглядела на друзей Таня. – А то голубятник, голубятник… Вдруг он вообще в чужой квартире живет.

– Если в чужой квартире, то и чужое имя ему назвать ничего не стоит, – всегда подозревал различные каверзы Темыч. – Говорю же, главное для нас – выяснить его род занятий.

– Ну как же наш Темочка прав! – разыграла притворное восхищение Катя. – Мы его спросим, чем он занимается. А голубятник нам сразу ответит: «Знаете, у меня такая частная преступная организация. «Крыши» более мелким преступникам предоставляем. Ну, и там рэкетом чуть-чуть пробавляемся».

– Замогильно, Катюха! – расхохоталась Моя Длина.

Все, кроме Темыча, тоже засмеялись. Вульф, дремавший на диванной подушке рядом с Таней, вдруг поднял голову и несколько раз заливисто тявкнул.

– Вам бы все хаханьки, а я совершенно серьезно, – выждав, когда унялось веселье, продолжал Темыч. – Надо голубятнику такие наводящие вопросы задать, чтобы он сам все выболтал.

– Зададим! – никогда не сомневался в успехе Женька.

– Говорить с ним на эту тему будет Катька, – поглядел на черноволосую девочку Олег.

– Слушаюсь, командир, – откликнулась та. Друзья давно уже убедились: когда нужно

что-нибудь выведать у незнакомого человека, Кате нет равных. Она много раз вытягивала из собеседников самые невероятные подробности.

– А пока Катька с ним будет вести беседу, – продолжал Олег, – мы как следует осмотримся у него в квартире.

– Например, скажем, что нам нужно кому-нибудь срочно позвонить по телефону, – предложил Пашков.

– Правильно, – одобрил Олег.

– Я тоже что-нибудь попрошу, – сказал Женька.

– Только не требуй с него еды, – мигом предупредила Катя.

– А почему нет? – удивился Женька. – По-моему, очень удобный способ проникнуть на кухню.

– А если он тебе вынесет кусок черствого хлеба на лестницу? – покачала головой Таня.

– Я что, по-твоему, отмороженный? – откликнулся Женька. – Сперва в квартиру внедрюсь, а дотом уже еду потребую.

– Хорошо, Женька, – согласился Олег. – В общем, каждый действует соответственно обстоятельствам. Главное, повторяю, собрать как можно больше информации.

Мальчик взглянул на часы. Половина четвертого,

– Сейчас расходимся, – скомандовал он. – А без четверти пять я вас жду возле своих ворот. И сразу идем к голубятнику.

– Нет, все-таки прежде всего нужно выяснить его имя, – уже надевая куртку, заметила Таня.

Ровно в пять юные детективы вышли из лифта на шестом этаже дома в Уланском переулке. Женька позвонил в квартиру. Однако дверь, похоже, никто открывать не собирался. Женька еще несколько раз позвонил. Безрезультатно.

– Вот вам и голубятник! – в сердцах пнул дверь ногой Женька. – Мужик-то нас надул.

– Конечно, – проворчал Темыч. – Не надо было оставлять у него такую ценную птицу. Думаю, он еще вчера хозяина разыскал и вознаграждение получил. Что он, дурак делиться!

– Опять ты о своем вознаграждении, – свирепо воззрилась на него Катя.

– По-моему, я ему сейчас сама вознаграждение выдам, только чтобы заткнулся, – сказала Моя Длина.

– Ну чего вы раньше времени на человека поклеп возводите? – торопливо вмешалась Таня, пока между Моей Длиной и Темычем не возникло перепалки. – Может, он просто задерживается.

– Просто в этой жизни ничего не бывает, многозначительно изрек Тема.

– Русская народная мудрость, – не удержалась от колкости Катя.

Женька все это время продолжал давить на звонок.

– Да прекрати. Бесполезно, – тронул его за плечо Олег.

– А вдруг он спит, – отозвался Женька.

– Твои звонки даже мертвого разбудили бы, – сказал Пашков.

– Пошли вниз, – вызвал лифт Олег. – Подождем немного возле подъезда. А если он так и не придет, завтра снова наведаемся.

– Это уж обязательно, – заволновался Пашков. – Мне Мичман за свою клетку голову оторвет. Он, между прочим, про нее уже спрашивал. Клетка-то оказалась не простой…

– А золотой, – прыснула Катя.

– Почти, – продолжил Пашков. – Это семейная реликвия. Память о каком-то там прадедушке Мичмана.

– У него что, прадедушка еще жив? – всегда интересовался такими вещами Темыч.

– Какое там жив, – ответил Пашков. – Давно уже помер. Поэтому и память. От него, кроме этой клетки, ничего не осталось. То есть раньше был еще попугай, но он тоже помер.

– Значит, попугай был прадедушкин? – спросила Моя Длина.

– В этом я не совсем уверен, – сказал Лешка. – А вот клетка точно прадедушкина.

– Дождешься ты теперь своей клетки, – уже совершенно не доверял голубятнику Темыч. – Раз вещь старинная, этот тип наверняка ее куда-нибудь пристроил. И, разумеется, небесплатно.

Лешка встревожился. У него и без семейных реликвий Мичмана хватало проблем.

– Думаешь, не отдаст? – посмотрел он на Темыча.

– А ты бы отдал? – спросил тот.

– Еще бы! – пылко воскликнул Пашков. – Мне чужого не надо.

Ребята вышли из подъезда. На улице никого не было.

– Слушайте! – осенило вдруг Женьку. – А вдруг, пока мы звонили в дверь, он сидел на своей голубятне? Там ведь наверняка ничего не слышно. Давайте на всякий случай поднимемся снова.

– Только не сразу, – повернулся к нему Олег. – Сперва тут еще немного посидим, а потом и поднимемся.

Остальные с ним согласились. Ребята простояли возле подъезда минут пять, когда к дому подъехал далеко не новый «Опель» какого-то неопределенного цвета. Дверца рядом с водителем распахнулась. На улицу бодро выскочил хозяин голубятни. С резвостью, поистине удивительной для его тучного телосложения, он, открыв заднюю дверцу, принялся вынимать из машины многочисленные пакеты. Затем что-то сказал водителю, и машина тут же отъехала. Хозяин голубятни направился к подъезду.

. – Здравствуйте! – приветствовала его дружным хором Компания с Большой Спасской.

Мужчина вздрогнул и удивленно уставился на ребят.

– Голубя своего пришли навестить, – немедленно объявил Женька.