Текст книги "Загадка красных гранатов"

Автор книги: Анна Устинова

Соавторы: Антон Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава III.
КАМУШКИ УГРОЖАЮТ

Из коридора появилась девушка.

– Лика Васильева из десятого «Б», – шепотом прокомментировала Варвара. – Интересный раскладик.

Следя за «раскладиком», Муму вновь перегнулся через перила, образовав своим тощим и длинным телом прямой угол.

– Ну, чего она там? – тут же осведомился Баск.

– По вестибюлю идет. Быстро, – удовлетворил его любопытство Герасим.

– Куда? – поинтересовался Иван.

– Туда, – Герасим был краток.

Впрочем, остальные уже и сами поняли по цокоту каблуков, что Лика спускается вниз.

– Что там? Что там? – Сеня подергал Герасима за рукав.

Тот лишь отмахнулся. Друзья, затаившись, напряженно слушали. Снизу доносился невнятный шепот.

– Черт, – тихо выругался Герасим. – Ничего не разобрать.

Шепот продолжался. Затем вновь зацокали каблуки, и вскоре девушка показалась в вестибюле. Еще миг, и она исчезла за поворотом, ведущим к классам и физкультурному залу.

Следом за нею из своего укрытия вышел Кеша. Команда отчаянных, пробежав один лестничный марш, остановилась у подоконника, сделав вид, что они тут просто о чем-то трепятся.

Впрочем, Кеша, не обратив на них никакого внимания, быстро прошел мимо.

– Что там было? – подождав, пока он отойдет на безопасное расстояние, ребята накинулись с расспросами на Муму.

– Многое, – важно изрек тот. – Одним словом не скажешь.

– Тогда попробуй двумя, – посоветовала Варя.

– Он расстегнул сумку, что-то ей отдал, потом снова застегнул и пошел, – наконец поделился информацией Муму. – И еще, они говорили.

– Что говорили? – пожирал его взглядом Баск.

– Не расслышал. – Герасим развел длинными руками. – Они шептались.

– А что он передал ей? – задал Луна вопрос по существу.

– Да не понял я, – в голосе Муму послышалось раздражение. – Чего-то такое маленькое. Кеша передал это Лике прямо из руки в руку.

– Интересно, он что, мог передать что-то из ру-ки в ногу? – Варя осталась верна себе.

– Шуточки твои неуместны, – надулся Муму. – Я, между прочим, стараюсь как можно точней описать ситуацию, а ты мне мешаешь.

– Герусенька, – всплеснула руками Варя и, скромно потупив взор, добавила: – Оказывается, ты сейчас пишешь, а я и не заметила. Какой же ты у нас умный и какая я глупая.

Муму скрипнул зубами.

– Уберите её от меня.

– Варька, кончай, – призвала её к порядку Марго.

– Ну, если вы так просите, – с томным видом отозвалась она.

– Между прочим, – Герасим взглянул на часы, – у нас через две минуты начнется физкультура, и если мы не поторопимся…

– Гера, – опять перебила его Варя. – С каких это пор ты так стремишься на физкультуру?

Все, кроме Муму, засмеялись. Дело в том, что к спорту у него способностей явно не было. Физрук «Пирамиды» Исаак Наумович Капустин, которого чаще всего называли Бельмондо, до того он был разительно похож на знаменитого французского актера, глядя на Герасима, лишь скорбно разводил руками: «Я просто не понимаю, каким образом у одного человека каждая рука и нога может жить столь отдельной жизнью?»

По канату Муму учился лазить целых три года подряд. На все упреки Бельмондо он обиженно отвечал:

– Зачем мне карабкаться по этой веревке. Я ведь не обезьяна.

На что фанат своего предмета Бельмондо спокойно ему отвечал:

– Если даже обезьяны могут, то и ты, Каменев, сумеешь. Или я не Исаак Наумович Капустин.

В результате Бельмондо победил. Правда, как потом метко заметил Луна, это была пиррова победа. То есть наверх-то Герасим залез, однако на восклицание Бельмондо: «Ну, вот! Молодец! Теперь можешь спускаться», – он отозвался: «Как раз этого и не могу».

Тщетно физрук, а потом одноклассники убеждали Муму, что самое трудное позади и спуститься с каната на землю – вообще раз плюнуть. Герасим с перекошенной от ужаса физиономией продолжал висеть под самым потолком и сипло твердил:

– Сделайте что-нибудь. У меня руки не разжимаются.

Весь класс давал советы вроде того, что Герасиму надо уколоть себя иголкой. Тогда мышцы мигом расслабятся. Герасим советов не слушал. Видимо, все его силы ушли на то, чтобы висеть. Сеня Баскаков даже попытался потрясти канат снизу.

– Перестань. Упаду, – немедленно просипел сверху Муму.

Наконец Бельмондо сдался:

– Ладно, Каменев. Ты пока виси, а я ща к тебе залезу, и вместе спустимся.

Спустились они и впрямь вместе, однако не совсем так, как планировал Бельмондо. Вернее, совсем не так. Ибо ровно в тот момент, когда Исаак Наумович достиг середины пути, Герасим наконец решил, что его жизнь в надежных руках, и его собственные руки разжались.

Съехал он прямо на голову не ожидавшему ничего подобного Бельмондо, и оставшийся путь до пола они пролетели вместе. В итоге Герасим приземлился на физрука, который самортизировал ему удар. Самому физруку никто ничего не самортизировал, и он поплатился собственной ключицей.

Выздоровев, Исаак Наумович сказал:

– Ладно, Каменев, будем считать, что норматив по канату ты сдал. Можешь больше не лазить. Это опасно для окружающих.

С другими нормативами по физкультуре дело у Герасима обстояло ещё хуже. Во-первых, у него не получалось, а, во-вторых, вечно что-то происходило. То он ломал какой-нибудь спортивный снаряд, начиная со шведской стенки и кончая брусьями, то наносил себе травмы. А два занятия назад, когда Бельмондо устроил им лыжный кросс, Муму, запутавшись в лыжах, рухнул, при этом едва не проткнув физрука лыжной палкой.

Ясное дело, что при столь блестящих способностях, Муму никогда на физкультуру не стремился. Правда, сейчас он гордо ответил на заявление Вари:

– Я вообще-то о вас забочусь. А у меня, лично, справка.

– Какая справка? – посмотрели на него остальные.

– Вполне законная, – Муму извлек из кармана прямоугольную бумажку. – Я на прошлой неделе три дня с насморком сидел дома, поэтому врач меня освободил, и я мог бы теперь спокойно идти домой. А вот насчет вас не уверен.

– Ой! – Иван хлопнул себя по лбу. – Я ведь сегодня форму то ли забыл, то ли потерял. Собирался на большой перемене домой сбегать, и совершенно из головы вон. Все эта сумка виновата. А теперь уже не успею.

– Факт, не успеешь, – подтвердил Луна.

– Да и мы уже не успеем переодеться, – сказала Марго.

– Есть предложение, – вмешался Баск. – С физры линяем. Все равно последние два урока. Бельмондо без нас как-нибудь проживет. А мы зато делом займемся.

Остальные переглянулись. С Баском все было ясно: он жил вместе с родителями в загородном доме под Москвой. В школу его привозили, а после уроков сразу же увозили на машине обратно. Ибо Баскаков-старший, крупный нефтяной бизнесмен, боялся, как он сам осторожно говорил, «различных провокаций», которые, кстати, уже случались, и ребятам однажды пришлось выручать Сеню из большой беды.

Сам Баск, несмотря на угрозу провокаций, жаждал общаться с друзьями, однако такая возможность представлялась ему нечасто, и ребята очень ему сочувствовали.

– Я, лично, «за», – первым нарушил молчание Павел.

– Мы тоже, – за себя и за Марго объявила Варя.

А Марго добавила:

– Тогда пойдемте ко мне. Дома сейчас никого нет. Даже бабушка до вечера усвистела к подруге.

– Отлично, – поддержал её Павел. – А то ко мне сегодня нельзя. Мать дома. Что-то плохо себя чувствует.

«Это, наверное, после пончиков», – про себя отметил Иван, однако вслух делиться догадкой не стал.

– К Марго, так к Марго, – Баск не смог сдержать счастливой улыбки. – Мне только надо к концу седьмого урока обратно в школу поспеть. А то папандровский водитель панику поднимет.

– Успеешь, – хлопнул его по плечу Павел. – Пять минут до школы добежать.

– Ща будильник для верности поставлю, – Баск принялся нажимать кнопки на своих многофункциональных ручных часах. – А то папандр у меня последнее время жутко нервный. Чуть я чего не то сделаю, мигом заводит разговоры про интернат в Англии. Мол, там мне будет совсем безопасно.

Ребята сочувственно вздохнули. Они давно поняли, что быть отпрыском «нефтяного олигарха» совсем не просто, да и не особо завидно. Минусов гораздо больше, чем плюсов. А главное, совсем никакой свободы.

– Ну, мы чего? Стоим или идем? – зануднейшим голосом поторопил Муму.

Вызволив из гардероба пальто и куртки, ребята двинулись к Ленинградскому проспекту. Возле фруктового вагончика на улице Правды Иван вспомнил про сменку.

– Сейчас спрошу на всякий случай, вдруг я и впрямь пакет уронил.

Продавца, однако, на месте не оказалось. А в окошке желтела карточка с надписью: «Технический перерыв».

– Ладно. Если дома не найдется, зайду попозже, – махнул рукой Холмский.

– Ой-е-ей-е-ей. Атас, ребята. Прячься. Дедушка идет, – с паническим видом изрек Герасим.

Друзья юркнули за вагончик. По улице Правды гордо вышагивал Лев-в-квадрате с Арчибальдом на груди.

– Охота ему в такую холодрыгу собаку морозить, – недовольно пробормотала Варя. – А мы теперь, как идиоты, прячься.

– Ему всегда охота, – проворчал Каменное Муму.

Впрочем, судя по бодрому виду Льва Львовича Каменева, огромная рыжая борода которого картинно развевалась на ветру, ему совершенно не было холодно. Арчибальд мрачно озирал окрестности. Видно, в отличие от хозяина, его мороз пробирал даже в сумке.

Каменное Муму тоже продрог и, сидя на корточках за вагончиком, шептал посиневшими губами:

– Да проходи же, проходи скорей.

Однако Лев-в-квадрате, словно назло, остановился возле окошечка продавца.

– Технический перерыв, – басом произнес он. – До чего же мы дожили, Арчибальд. Для нас теперь всегда и везде технический перерыв. А ведь было другое время…

Лев Львович выдержал патетическую паузу. Затем продолжил:

– Но, как говорится, за неимением гербовой, пишем на простой. У них технический перерыв, и у нас с тобой технический перерыв. Пойдем, подышим, друг мой, воздухом.

Арчибальд в ответ зарычал. Кажется, ему совсем не хотелось больше гулять по морозу. Однако Лев-в-квадрате воспринял его реакцию как согласие.

– Один ты на всем белом свете меня понимаешь. А ведь было время…

Так и не уточнив, какое он имел в виду время и что тогда было, дедушка Герасима направился со своей драгоценной ношей по улице Правды. А Команда отчаянных тихонечко обошла вагончик с другой стороны.

Возле подъезда Иван нажал на кнопку домофона.

– Зачем? – с удивлением глянула на него Марго. – У меня ведь бабушки дома нет.

– Да я по инерции свою квартиру набрал, – откликнулся он.

– Так ведь там нет никого, – сказал Муму. – Твоя бабушка в больнице.

– Тсс, – приложил палец к губам Иван и, отключив домофон, добавил: – Мама может быть дома.

Марго тем временем открыла замок ключом. Ребята вбежали в подъезд и загрузились в лифт.

– Марго, а этот у тебя в клетке? – помялся Герасим перед дверью квартиры Королевых.

– Ты о Птичке Божьей? – Марго прикинулась, будто не понимает.

– О ней, естественно, – помрачнел Муму.

– В клетке, – у Марго чуть вздернулись вверх уголки губ. – Бабушка ведь ушла.

Птичкой Божьей звали огромного зелено-красно-желтого попугая Королевых, который пребывал в состоянии давней и непримиримой вражды с Герасимом. Почему Птичка Божья не взлюбил его, для всех оставалось загадкой, ибо к большинству представителей рода человеческого он относился вполне лояльно. Однако факт оставался фактом, и попугай не упускал ни единой возможности досадить врагу как физически, так и морально. Дело в том, что Птичка Божья обладал не только крепким клювом, но и необыкновенно солидным запасом слов, который у него постоянно пополнялся. Бабушка Марго уверяла, что он все понимает. И действительно, слова попугай Королевых употреблял крайне осмысленно и к месту.

– Тогда открывай, чего мы тут стоим, – успокоился Герасим.

Едва Команда отчаянных оказалась в квартире, из открытой двери комнаты бабушки Марго, Ариадны Оттобальдовны, раздался хриплый голос:

– Пр-ривет, пр-ривет!

– И тебе здравствуй, – хором откликнулась вся компания, кроме Каменного Муму.

– Ты почему такой невежливый, чудо наше Каменное? – немедленно обратилась к нему Варвара. – Трудно, что ли, поприветствовать пернатого?

– Я хамов не приветствую, – пробубнил Герасим с совершенно взаправдашней обидой.

За что был мигом наказан. Ибо из комнаты Ариадны Оттобальдовны донеслось:

– Птичка Божья – хор-рошая птичка. Я ор-рел, Гер-расим трус.

– Заткнись, птеродактиль! – не остался тот в долгу.

– Птер-родактиль, птер-родактиль, – раздалось из комнаты. – Свободу нар-роду!

– Герочка, – хихикнула Варвара. – Теперь трепещи. Он жаждет отмщения. Марго, советую тебе его не выпускать.

Из комнаты снова послышался хриплый голос:

– Мар-рго, не слуш-шай.

– Ладно, ребята, раздевайтесь, – скомандовала хозяйка. – А я сейчас чего-нибудь пожевать достану.

Команда отчаянных в полном составе двинулась на кухню и быстренько организовала чаепитие с бутербродами.

– Все-таки что было у этого Кеши в сумке? – жуя, произнес Луна.

– Раз её хотели своровать, значит, какая-нибудь ценность, – ответил Муму.

– Маленькая, говоришь, вещь была? – повернулся к нему Баск.

– Уместилась у Лики в ладонь, – подтвердил Герасим.

– Ребята, это наркота, – заявил Сеня. – И накрыли мы с вами торговца.

– У нас прямо в школе торгуют? – Марго широко раскрыла черные глаза.

– Ты чего, с елки упала? – изумленно уставился на неё Сеня. – Я давно слышал об этом. Только не знал кто.

– Совсем наркодельцы достали, – проворчал Каменное Муму. – Скоро уже, наверное, в ясли и детские сады внедрятся.

– И что нам теперь с этим делать? – тихо осведомилась Марго.

– Душить в зародыше, – с грозным видом заявил Муму.

– Мысль интересная и, я даже сказала бы, правильная, – Варвара кинула на него лучезарный взгляд. – Только вот кого душить и каким образом?

– Ясное дело, Кешу, – Герасим не испытывал по сему поводу никаких сомнений. – И, между прочим, Лику тоже.

– Слушай, Муму, – сказал Иван. – Ты ведь сам все время твердишь про презумпцию невиновности. А у нас, между прочим, никаких доказательств нету. Мы даже ничего не видели.

– Вы не видели, а я видел, – Герасим упрямо выпятил квадратный подбородок.

– Но ты ведь не можешь утверждать, что там были наркотики. – Марго не сводила с него взгляда.

– А что, по-твоему, ещё может быть такое маленькое и такое ценное? – ответил вопросом на вопрос Муму. – Не забывайте: у Кеши из-за этого сумку хотели свистнуть.

– Это тоже из области предположений, – снова заговорил Иван. – Пока мы располагаем одним фактом: сумку свистнули у меня.

– А то, что у Кеши сумка точь-в-точь как твоя – не факт? – продолжил полемику Каменное Муму.

– Факт, – кивнул Луна. – Но ведь такая же точно может быть у кого-то еще. Мы ведь не всю школу прочесали.

– Что вы всем этим хотите сказать? – обозлился Муму.

– Только то, – спокойным тоном произнесла Маргарита, – что нам нужно сперва добыть неопровержимые факты и доказательства, а уж потом решать, как мы будем вести себя дальше.

– Пр-резумпция невиновности, – очень отчетливо выговорил в бабушкиной комнате попугай.

– Молодец, Птичка, – расхохотались ребята.

Герасим надулся.

– Пока мы будем добывать факты, торговля наркотиками в нашей школе достигнет катастрофических размеров, – угрожающе заявил он.

– Пожалуйста, действуй, – повернулась к нему Варвара. – Только, предупреждаю, Герочка: может выйти оч-чень забавно.

– Не вижу ничего забавного, когда речь идет о наркотиках. – Муму впал в окончательный пафос.

– Да я немного о другом, – продолжала Варвара. – Вот ты на Кешу стукнешь, на твой сигнал отреагируют, а потом выяснится, что он передал Лике совсем не наркотик, а пластиночку жвачки или конфетку.

– А почему он сделал это тайком? – не унимался Герасим. – Мог бы и при всех.

– Мало ли почему, – усмехнулась Варвара. – Может, ему с Ликой просто хотелось встретиться с глазу на глаз.

– Нет, – возразил Герасим. – Они с глазу на глаз не общались. Я видел.

– Ах, что же ты молчал? – с иронией покосилась на него Варя. – Выходит, там был кто-то третий?

– Не прикидывайся дурой, – Муму густо покраснел. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Интима не было.

– Тр-ретий лиш-шний, – заявили из бабушкиной комнаты. – Гер-расим дур-рак!

– Устами птицы глаголет истина, – немедленно отреагировала Варя.

– К твоему сведению, у птиц не бывает уст. И вообще, мне этот гриль-попугай надоел, – обиженно изрек Герасим. – А доказательства… Что ж, если хотите, будем искать.

– Какая радость! – Варвара всплеснула руками. – Мумушечка нам разрешил!

– Только все равно в результате окажется, что я прав, – добавил Герасим. – Я в этом уверен.

– Ладно. Раз все доели, – Марго окинула взглядом стол, – пошли в гостиную.

– Правильно, – поддержал её Муму. – Там этого птеродактиля меньше слышно.

– Гр-рубиян! – не замедлил с ответом Птичка Божья.

– Сам такой, – минуя дверь комнаты Ариадны Оттобальдовны, бросил Герасим.

– Тар-ракан плеш-шивый, – высокопарно произнес попугай.

– Что-о? – Герасима охватило такое возмущение, что он даже вернулся и заглянул в комнату. – Как ты меня назвал?

– Тар-ракан плеш-шивый! – с явной охотою повторил Птичка Божья. И залихватски присвистнув, заявил: – Мор-рить надо.

– Вы слышали? – позеленел Каменное Муму. – Кто его этому обучил?

– Наверное, по телевизору какую-нибудь рекламу услышал, – хихикнула Варя.

– Телевизор-р, телевизор-р, – оживился попугай.

Он очень любил смотреть вместе с бабушкой разнообразные передачи.

– Телевизор тут совершенно ни при чем, – Герасим просто кипел. – Предположим, про таракана он мог там услышать. Но почему таракан плешивый? Как таракан может быть плешивым, когда эти насекомые вообще без волос?

– Видно, у Птички Божьей свой взгляд на вещи, – предположил Луна.

– Тогда, значит, он сам придумал. – Муму воплощал собой оскорбленную добродетель. – Давно ведь вам говорю: он тут сидит и все свободное время придумывает специально про меня разнообразные гадости.

– Делать ему больше нечего, – встала на защиту попугая Марго.

– Естественно, нечего, – Герасим готов был начать новую дискуссию. – Вы бы сами в клетке посидели.

– Я как-то не понимаю, Герочка, ты Птичке Божьей сочувствуешь или его осуждаешь? – поинтересовалась Варя.

– И вообще, не расстраивайся, – подхватила Марго. – Могу его выпустить. Пусть погуляет на воле.

– Свобода уз-зникам пр-роизвола! – весьма к месту провозгласил попугай.

– Марго, – Павел молитвенно сложил руки на груди. – Выпусти его, пожалуйста.

– Только через мой труп, – заартачился Каменное Муму.

– Тр-руп, – раздалось из клетки. – Гер-расим тр-руп.

– Ну! – Муму простер руку в сторону комнаты с попугаем. – Я ж говорю: на ходу сочиняет.

– Плеш-шивый, – вкрадчиво прошептал попугай.

– Почему плешивый? – кинулся к клетке Герасим. – Ты, курица слепая! Видишь? У меня шевелюра!

И он взъерошил волосы на голове.

– Тар-рантул, – брезгливо и одновременно с оттенком скорби констатировал попугай.

– Он… Он… – потыкал Герасим пальцем в клетку. – Эта тварь меня ненавидит.

– Клас-совая вр-ражда, – подтвердил Птичка Божья и демонстративно повернулся к противнику ярко-красным хвостом.

– Пошли, пошли, Мумушечка, – Варя решительно подтолкнула его к выходу. – Не нервируй птичку.

– Почему плешивый? – кинулся к клетке Герасим. – Ты, курица слепая! Видишь? У меня шевелюра!

– Птичка Божья – хор-рошая птичка, – плаксиво протянул попугай.

– В гробу я таких хороших видел, – свирепо рявкнул Муму. – И в белых тапочках.

– В гр-робу, в гр-робу, в гр-робу, – забормотал попугай. Похоже, он стремился запомнить понравившееся слово.

– Вот видишь, – покачала головой Варя. – А ты ещё спрашивал, кто его учит. Он от тебя, Герочка, и набирается.

– Кур-ра, кур-ра, кур-ра, кур-ропатка недожар-ренная, птер-родактиль, – Птичка Божья будто подтвердил Варины слова.

– Пошли, пошли, – взяв Герасима за руку, Варя поволокла его в гостиную.

Тот упирался:

– Нет, нам сперва надо выяснить отношения.

– Раз так, – сказала Марго, – я сейчас его выпущу. Иначе у вас неравные условия.

– Хочу к бабуш-шке! – жалобным голосом возопил попугай. – Где бабуш-шка? Подр-руга дней моих сур-ровых!

– Нет уж, лучше пойдемте, – направился в гостиную Каменное Муму.

Все последовали за ним. Плюхнувшись в кресло, Герасим поморщился:

– У меня была какая-то важная мысль. Но из-за этой курицы все из головы вылетело.

– Неудивительно, если такая головка слабая, – фыркнула Варя.

– Эй, может, вы потом поругаетесь? – взмолился Баск. – Мне ведь уже скоро уходить, а мы так ничего и не решили.

– Гер-расим р-решил! Ха-ха-ха-ха-ха! – сардонически расхохотался попугай.

– Баск, все претензии к нему. Он мешает, – буркнул Муму и плотно затворил дверь, отделяющую гостиную от коридора.

– Вся беда в том, – с трагикомическим видом заметила Варя, – что у нас тут не один попугай, а два.

– И одна очень глупая девчонка, – не остался в долгу Герасим.

За что был снова наказан. Ибо Варя воскликнула:

– Обожаю самокритичных людей! Видите? Сам признается, что попугай.

– Ребята! – возопил Сеня. – Ну, я же прошу: будьте людьми! У меня вот какая идея возникла: если это и впрямь наркотики, то у нас в школе сейчас столкнулись две группировки.

– Как это две? – не понял Иван. – Ты хочешь сказать, что одна группировка я, раз у меня сумку стырили?

– Да нет, – отмахнулся Баскаков. – В одной группировке предположительно Кеша, а в другой – те, кто сумку тырил. Они ведь надеялись свистнуть у Кеши «товар».

– Братцы, а ведь это похоже на правду, – Луна хлопнул себя по колену.

– Ну! – выкрикнул Сеня. – Кому-то из враждебной группировки стало известно, что Кеша сегодня приволок товар в школу. Вот они и решили увести его.

– Только, по-моему, маловато товара, – засомневалась Марго.

– Почем ты знаешь, – возразил Луна. – Может, у него в сумке много таких ма-аленьких симпатичных пакетиков с порошочком.

– Жаль, мы дальше за ним не последили, – сказала Марго.

– Слушайте, – перебил её Иван. – А Лика тоже что-нибудь Кеше отдала?

– Нет, – внес ясность Муму. – Она просто ушла.

– Значит, в кредит отпустил, – с бывалым видом заявил Сеня. – Ребята, кажется, я врубился, с чего нужно начать. Завтра же наведу справки о Кеше. Если он такими делами занимается, наверняка это кто-нибудь знает.

– Правильно, – поддержал его Луна, – а вы, девчонки, попробуйте выяснить все о Лике. Кстати, Варька, откуда ты знаешь ее?

– Вообще-то, я лично её не знаю, просто в курсе, что она из десятого класса и зовут её Лика. Но есть у кого расспросить о ней побольше.

– И у кого же? – пристально воззрился на неё Герасим.

– Много будешь знать, Мумушечка, скоро состаришься. А ты уже и сейчас занудный и противный.

– Сама очень умная, – огрызнулся Герасим.

– Ребя-ята! – в который раз воззвал Сеня. – Не забывайте про мой лимит времени.

– В общем, узнаю, – пообещала Варвара, ехидно покосившись на Герасима. – Есть человек, который скажет.

– Ох, ох, какие тайны мадридского двора, – с издевкою произнес Герасим и, отвернувшись от Вари, прикинулся, будто с интересом изучает пейзаж, висящий на стене.

– Кстати, за Кешей тоже надо бы установить тайное, но пристальное наблюдение, – сказал Иван. – Может, он вообще каждый день «товар» у нас в школе распространяет.

– И адрес его тоже следует выяснить, – подхватил Луна. – Если окажется, что он живет в одном дворе или даже доме с кем-то из наших, считайте, у нас будет дополнительная информация.

– Слухами земля полнится, – Герасим наконец соблаговолил отвлечься от пейзажа.

– Но вообще-то странно, – Ивана вновь охватили сомнения. – Если за Кешей следила конкурирующая группировка, каким образом их угораздило перепутать сумки?

– Да какая тебе разница? – спросил Муму. – Главное, что угораздило, и теперь мы в курсе.

– Лучше бы быть не в курсе, – тихо сказала Марго.

– Марго, – вдруг осенило Варю. – А, может, у камушков твоих спросим? Что они скажут нам?

– Ой, Марго, правда! – Сеня даже вскочил на ноги. – Как же мы про это забыли? Давай быстрее, пока я не уехал.

Магические камушки принадлежали когда-то в средние века далекой прапра… и ещё много раз прабабушке Марго – персидской княжне, волею судеб попавшей к испанскому королевскому двору и исцелившей наследного принца от неизлечимой болезни. Позже княжна впала в немилость и была сожжена как ведьма на костре инквизиции, успев, однако, передать внучке магические камушки, с помощью которых можно определять будущее, видеть прошлое и предсказать судьбу. С тех пор так и повелось: камушки и колдовской дар передавались в роду Марго от бабушек к внучкам. И вот, когда девочке исполнилось тринадцать лет, Ариадна Оттобальдовна вручила их ей, а заодно и поделилась кое-какими магическими секретами.

Правда, мама Марго сердилась, что Ариадна Оттобальдовна забивает внучке голову «всякой ерундой». Однако Команда отчаянных придерживалась совершенно иного мнения. Во время прошлых расследований у них было множество случаев убедиться, что древние камушки никогда не врут.

– Давай, давай, Марго, неси! – продолжал торопить её Сеня.

– Что ж, попробовать можно, – сдалась девочка.

Она покинула комнату и вскоре вернулась с потертым замшевым мешочком. Судя по его виду, он служил многочисленным владелицам, если и не со времен средневековья, то, во всяком случае, с очень давних времен.

Расчистив угол стола, Марго задумалась.

– Да кидай, кидай! – Баск уже совершенно извелся.

– Подожди, – она на него строго посмотрела. – Сперва нужно сообразить, чего мы хотим от камушков.

– Ежу понятно чего. – Сеня не видел никаких проблем. – Кто и зачем таскает в школу наркотики и кто тырил сумку?

– Это неконкретно, – заспорил Каменное Муму.

– Куда уж конкретнее, – стоял на своем Баск.

– Погодите, – Марго остановила их резким взмахом руки. – Так нельзя. Думаю, у камушков надо спросить по-другому: исходит ли от Кеши зло?

– Да хоть как-нибудь спроси, – Баск не отрывал взгляда от часов. – Пятнадцать минут! Мне с вами сегодня осталось только пятнадцать минут!

– Марго, уважь ребенка, – вступилась за него Варя.

Уголки рта у Марго чуть вздернулись вверх, и она, молча кивнув, сжала замшевый мешочек ладонями. Все затихли. Теперь ей ни в коем случае нельзя было мешать. Губы её беззвучно задвигались. Она произносила тайное заклинание, а взгляды друзей были прикованы к лицу девочки, в котором в такие минуты и впрямь появлялось что-то колдовское.

Произнеся заклинание, она на миг замерла, потом резким движением высыпала камушки на стол и склонилась над ними, изучая их расположение.

Друзья заметили: Марго почти сразу нахмурилась. Варвара, не выдержав, спросила:

– Что-нибудь не так?

– Просто очень странно, – отозвалась Маргарита. – Погодите-ка. Я ещё раз попробую.

Аккуратно собрав камушки в мешочек, она повторила весь ритуал сначала. И опять очень долго разглядывала причудливый узор. Однако и после этого ничего не сказала ребятам.

Так повторялось ещё дважды. Баск просто весь изъерзался и извелся. Через десять минут ему следовало уйти. Но он не мог сделать этого, так ничего и не узнав. И хоть ему было прекрасно известно, что Марго нельзя мешать, он все же спросил:

– Ну, что там?

– Там… – Марго обвела сомнамбулическим взглядом друзей. – Там есть зло. Очень большое зло. И опасность. Только она грозит почему-то… Ивану.