Текст книги "Голицыны. Главные помещики"

Автор книги: Анна Демидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Василий Васильевич Голицын
(1643–1714)

Василий Васильевич Голицын – личность во многом загадочная и неоднозначная. За 35 лет до того, как императору Всероссийскому Петру Алексеевичу был определен титул «Великий», так, Великим, называли князя Голицына.

Он служил Отечеству и престолу более тридцати лет. Вот лишь перечень его должностей и званий: государев стольник и чашник, государев возница, главный стольник, боярин царя Федора Алексеевича, начальник Посольского приказа, дворовый воевода и, наконец, «царственныя государственныя Большия печати сберегатель, наместник Новгородский и ближний боярин».

После того как Петр I заточил царевну Софью в монастырь, ее «правая рука» князь Василий Васильевич был лишен чинов, званий и имущества (но не княжеского достоинства) и сослан в дальние северные города.

Современники Василия Васильевича – как друзья, так и недруги – отмечали, что он был необыкновенно талантливый государственник. Именитый русский историк Василий Ключевский называл князя «ближайшим предшественником Петра». Похожих взглядов придерживался и Алексей Толстой в своем романе «Петр I». Чем же отметился в Истории этот представитель именитейшего рода Голицыных?

Младший из трех сыновей боярина князя Василия Андреевича Голицына и Татьяны Ивановны Стрешневой, которая принадлежала к не менее известному княжескому роду Ромодановских, он родился в 1643 году. К этому времени его предки уже несколько веков служили московским государям, занимали при царском дворе высокие должности, неоднократно были жалованы поместьями и почетными чинами. Княжичу Василию было девять лет, когда его отца не стало. Воспитанием его занималась мать, благодаря которой он получил необыкновенное по тому времени образование. С детства Татьяна Ивановна готовила сына к государевой службе на высоких должностях, и делала она это старательно, не жалея ни средств на знающих наставников, ни времени. Молодой князь был начитан, свободно разговаривал на немецком, польском, греческом, латинском языках, хорошо знал военное дело.

В 1658 году, достигши пятнадцати лет, В. Голицын благодаря своему происхождению, а также родственным связям, попал во дворец к государю Алексею Михайловичу, прозванному Тишайшим: он вступил стольником на придворную службу. Василий прислуживал за государевым столом, сопровождал царя в поездках, участвовал в придворных церемониях и выполнял другие незначительные поручения. Почти двадцатилетняя служба стольником позволила образованному и умному юноше стать свидетелем важных событий и впоследствии принять деятельное участие в государственных преобразованиях.

Жизнь Василия Голицына круто изменилась в 1676 году с приходом к власти царя Федора Алексеевича, за чем последовали первые военные назначения князя, связанные с обострением отношений России с Турцией и Крымом. В 1675 году он был послан начальником войска на Украину «для бережения городов от прихода турскаго салтана». Занявший престол в 1676 году царь в день венчания на царство пожаловал его в бояре, то есть стольнику Голицыну не пришлось служить окольничим. Благодаря редкой для того времени монаршей милости перед Голицыным, получившим при этом также крупные поместья, открылись двери Боярской думы, и у него появилась возможность напрямую влиять на государственные дела.

Уже во время недолгого правления Федора Алексеевича (с 1676 по 1682 г.) Голицын стал весьма влиятельной фигурой в правительственном кругу. В 1676–1680 годы он руководил Пушкарским и Владимирским судными приказами, выделяясь среди остальных бояр своей гуманностью. Современники говорили про молодого князя, что он «умен, учтив и великолепен». В 1676 году, будучи уже боярином, Василий Васильевич был отправлен в Малороссию. Положение на юго-востоке Европы в это время было сложным. Весь груз боевых действий против Крымского ханства и Османской империи лежал на России и Левобережной Украине. Голицыну пришлось возглавить вторую южную армию, защищавшую Киев и южные границы Русского государства от турецкого нашествия. А в 1677–1678 годах он участвовал в Чигиринских походах русского войска и запорожских казаков.

В 1680 году Василий Васильевич стал командующим всех русско-украинских войск, подчиняющихся непосредственно Боярской думе, и отправился на Украину. Благодаря искусной дипломатической деятельности в Запорожье, крымских владениях и ближайших областях османского владычества князю удалось добиться почти полного прекращения военных действий. Осенью того же года полномочные послы В. И. Тяпкин и Н. М. Зотов начали в Крыму переговоры, завершившиеся в январе 1681 года подписанием Бахчисарайского мирного договора, который в очередной раз перераспределил украинские земли между соседними государствами и значительно усилил позиции России на юге. В начале августа Голицына отозвали в столицу. За удачный исход переговоров царь Федор Алексеевич пожаловал ему огромные земельные владения. С этого времени влияние князя Голицына при дворе начало стремительно расти.

Непосредственное знакомство с военным делом поставило Голицына лицом к лицу с недостатками тогдашней организации русского войска, и в ноябре 1681 года Василий Васильевич возглавил комиссию, получившую от царя указание «ведать ратныя дела для лучшаго своих государевых ратей устроения и управления». По факту, это явилось началом военной реформы, предполагавшей реорганизацию дворянского ополчения в регулярное войско. Убедившись, что корень зла лежит в местничестве, он сумел провести его уничтожение: в январе 1682 года комиссия выборных дворян, возглавляемая Голицыным, предложила упразднить местничество – «воистину азиатский обычай, возбранявший потомкам за столом сидеть дальше от государя, „ниже“, чем сидели предки их. Обычай этот, здравому смыслу противный, являлся неистощимым источником распрей между боярами, отражаясь на действиях правительства». Уже вскоре разрядные книги, сеявшие раздоры между знатными семействами, были преданы огню. Кроме того, мудрый боярин предложил изменить налогообложение крестьян, сформировать независимый от всевластия воевод суд, провести обустройство городов русских.

Болезнь царя Федора Алексеевича сблизила Голицына с его сестрой царевной Софьей – дочерью царя Алексея Михайловича от первого брака. Она еще в годы правления брата обратила внимание на Василия как на человека, способного возглавить ее дворцовую партию. Вскоре к ним примкнул придворный поэт и монах-библиограф, священник из Малороссии Сильвестр Медведев и князь Иван Андреевич Хованский, возглавлявший Стрелецкий приказ. Эти люди и образовали группу единомышленников вокруг Софьи Алексеевны, однако, по словам историка Валишевского, «ближе всех к Софье стоял Голицын – она любила его», в то время как «Медведев воспламенял группу, заражал ее членов своей страстностью и жаждой борьбы», Хованский же «предоставил ей необходимую для ее замыслов вооруженную силу – волнующийся стрелецкий полк». Таким образом, Софья, которая, по мнению того же Валишевского, «любила и искала власти», толкнула Голицына «на путь, ведущий к власти, которую хотела разделить с ним». К слову, Василий Васильевич – образованнейший для своего времени человек, свободно владеющий основными европейскими языками, разбирающийся в музыке, увлекающийся искусством и культурой, аристократичный – был весьма хорош собою и обладал, по отзывам современников, пронзительным, чуть хитроватым взглядом, придававшим ему «большую оригинальность». Доподлинно неизвестно, была ли взаимной приязнь между царской дочерью и красавцем боярином. Злые языки утверждали, что Василий Васильевич сошелся с царевной только ради выгоды. Хотя, возможно, и Голицыным руководил не один лишь расчет. Общеизвестно, что Софья красотой не отличалась, однако не была она и угрюмой, толстой, непривлекательной бабой, какой предстает на знаменитой картине Репина. Судя по запискам современников, царевна привлекала обаянием молодости (тогда ей шел двадцать пятый год, а Голицын уже приближался к сорокалетнему рубежу), обладала пылким темпераментом и острым умом. Осталось неизвестным, были ли у Василия Голицына и царицы Софьи общие дети, при этом некоторые исследователи уверяют, что детей они имели, но их существование держалось в строжайшем секрете.

После шести лет правления, в апреле 1682 года, умер царь Федор Алексеевич. Вокруг Софьи объединились придворные, занявшие сторону Милославских, родственников ее матери. Им в противовес сформировалась группа сторонников Нарышкиных – родственников второй супруги царя Алексея Михайловича и матери Петра. Они и провозгласили новым царем маленького Петра в обход его старшего брата Ивана, который с рождения был болезненным и, как следствие, считался неспособным к правлению. Фактически вся полнота власти перешла к клану Нарышкиных. Однако торжествовали они недолго. В середине мая 1682 года в Москве произошел стрелецкий бунт. Сторонники Милославских использовали недовольство стрельцов, направив их ярость на своих политических противников. Многие Нарышкины, а также их сторонники были убиты стрельцами, и хозяевами положения сделались Милославские. Первым царем был объявлен шестнадцатилетний царевич Иван, вторым – Петр. Фактической же правительницей, по причине малолетства братьев, сделалась Софья Алексеевна. Регентство царевны (длилось с 1682 по 1689 г.), в котором Василий Васильевич Голицын занимал ведущее положение, осталось ярким явлением в истории России. Князь Куракин, свояк и шурин Петра I (а следовательно, противник царевны), оставил в своих дневниках интересный отзыв: «Правление Софьи Алексеевны началось с всякою прилежностью и правосудием всем и ко удовольству народному… Во время правления ее все государство пришло в цвет великого богатства, умножились всякие ремесла и коммерция, и науки почали быть восставлять греческого и латинского языку…»

Сам Голицын, будучи политиком весьма осторожным, не принимал никакого участия в дворцовых интригах. Однако уже к концу 1682 года в руках его сосредоточилась практически вся государственная власть. Боярин Голицын получил почетное наименование наместника новгородского, был пожалован в ближние бояре, возглавил Рейтарский, Владимирский судный, Пушкарский, Малороссийский, Смоленский, Новгородский, Устюжский приказы, заведовал сношениями с иностранными державами. А в 1683 году он был пожалован «Царственныя большия печати и государственных великих посольских дел оберегателем» – равнозначный титулу канцлера титул, который до него носили лишь Ордин-Нащокин и Матвеев (именно канцлером называли потом Голицына иностранцы). По всем делам Софья советовалась в первую очередь с ним, а у князя появились возможности осуществить многие из своих задумок. В документах сохранилась запись: «И тогда ж царевна София Алексеевна князя Василия Васильевича Голицына дворовым воеводою назначила и учинила первым министром и судьею Посольского приказу… И почал быть первым министром и фаворитом и был персоной изрядной, ума великого и любим от всех».

За семь лет Голицын успел сделать для страны немало полезного. Но сначала князь окружил себя опытными помощниками, причем продвигал он людей не по «породе», а по годности. При нем в стране получило развитие книгопечатание – с 1683 по 1689 год было издано сорок четыре книги, весьма немалое число для той эпохи. Голицын покровительствовал первым профессиональным писателям Руси – Симеону Полоцкому и упомянутому выше Сильвестру Медведеву, который был позднее казнен Петром как сподвижник Софьи. При нем появилась светская живопись (портреты-парсуны), а также достигла нового уровня иконопись. Василий Васильевич радел о становлении образовательной системы в стране. Именно при его активном участии в Москве открылась Славяно-греко-латинская академия – первое на Руси высшее учебное заведение, которому Голицын подарил замечательную библиотеку и в котором уговаривал бояр учить детей, чтобы затем они продолжили образование за границей. Свой вклад князь внес и в смягчение уголовного законодательства. При нем был отменен обычай закапывать мужеубийц в землю и казнь за «возмутительные слова против власти», а также облегчены условия холопства за долги. (Все это возобновилось уже при Петре I.)

Широкие планы строил Голицын и в сфере социально-политических реформ, высказывая мысли о коренных преобразованиях государственного строя. Известно, что он предлагал заменить крепостное право наделением крестьян землей, разрабатывал проекты освоения Сибири. Ключевский с восхищением писал: «Подобного рода планы разрешения крепостного вопроса вернулись в государственные умы в России не раньше чем через полтора столетия после Голицына». В 1679–1681 годы была проведена реформа налогового обложения: вместо мелких сборов была введена единая подать, что позволило упорядочить сбор средств на содержание армии и государственного аппарата.

С именем Голицына было связано и улучшение военной мощи российской державы. В результате проведенных реформ основой русской армии стали полки «нового строя» и стрелецкие полки, их управление сосредоточилось в трех приказах – Разрядном, Рейтарском и Иноземном – и было подчинено единому руководству. Известно, что князь Голицын предлагал ввести заграничное обучение дворян военному искусству, убрать даточных рекрутов, которыми пополняли дворянские полки, набирая из непригодных к военному ремеслу тяглых людей и холопов.

Василию Васильевичу также приписывают организацию строительства в столице трех тысяч новых каменных домов и палат для присутственных мест, а также деревянных мостовых. Самым впечатляющим стало сооружение знаменитого Каменного моста через Москву-реку, ставшего «одною из диковинок столичных, наравне с Сухаревой башней, Царь-пушкою и Царь-колоколом». Это сооружение оказалось настолько дорогостоящим, что в народе возникла поговорка: «Дороже Каменного моста».

Однако «великим Голицыным» князя прозвали из-за его успехов на дипломатическом поприще. Внешнеполитическая обстановка к началу 1683 года для России была сложной – натянутые отношения с Речью Посполитой, подготовка к новой войне с Османской империей, вторжение в русские земли крымских татар (летом 1682 г.). Под руководством князя Посольский приказ наладил, а затем поддерживал связи со всеми европейскими государствами, империями и ханствами Азии, а также тщательно собирал сведения об африканских и американских землях. В 1684 году Голицын в результате умелых переговоров добился подтверждения Кардисского мирного договора 1661 года со Швецией без отказа от временно уступленных территорий. В том же году был заключен крайне важный договор с Данией о посольском церемониале, поднимавший международный престиж обеих держав и отвечающий новому положению России на мировой арене.

К этому времени в Европе сложилась Священная лига – антитурецкая коалиция европейских христианских государств, которую номинально возглавил папа Римский Иннокентий XI. Страны-участницы приняли решение вести коалиционную войну с Османской империей, не идти ни на какие сепаратные договоры с турками и вовлечь в союз Российское государство. Опытные европейские дипломаты прибыли в Россию, жаждая продемонстрировать на «московитах» свое искусство. Послы весьма неосмотрительно выдали нелояльное отношение своих правительств к интересам России, когда предложили Василию Васильевичу во избежание конфликтов с Речью Посполитой отдать ей Киев. Ответ Голицына был категоричным – передача на польскую сторону Киева невозможна, ибо его население выразило желание оставаться в российском подданстве. Кроме того, Речь Посполитая по Журавинскому миру уступила Оттоманской Порте все Правобережье, а Порта по Бахчисарайскому миру признала Запорожье и Киевщину владениями России. Голицын выиграл переговоры, спустя некоторое время папа Римский согласился признать за Россией статус великой державы и помочь ей в заключении мира с Речью Посполитой.

Переговоры с Польшей оказались затяжными: семь недель русские дипломаты спорили с иноземными послами. Неоднократно те, не соглашаясь с предложениями русских, намеревались уехать, однако затем переговоры снова возобновлялись. В апреле 1686 года Василий Васильевич Голицын, «проявив большое искусство», ловко используя противоречия между Турцией и Польшей, дипломатические и военные неудачи короля Яна Собеского, сумел заключить долгожданный и выгодный для нашей страны «вечный мир» с Польшей, положив конец столетним раздорам двух славянских государств. Польша навсегда уступала России Киев, в составе России оставались Левобережная Украина и города на правом берегу (Стайки, Васильков, Триполье), а также Северская земля и Смоленск с окрестностями. Московское государство в свою очередь вступило в союз европейских держав, приняв участие в коалиционной борьбе с Турцией вместе с Венецией, Германской империей и Польшей. Значение договора было так велико, что после его подписания Софья Алексеевна стала именовать себя самодержицей, хотя и не посмела венчаться официально на царство. А Голицын впоследствии также возглавил русскую делегацию, прибывшую на переговоры с китайцами. Они завершились ратификацией Нерчинского договора, установившего по реке Амур русско-китайскую границу и открывшего России путь к экспансии Тихого океана.

Владение основными европейскими языками позволяло князю Голицыну свободно разговаривать с иноземными послами и дипломатами. Стоит отметить, что иностранцы до XVII века вообще предпочитали не рассматривать русских как культурную и цивилизованную нацию. Своей неутомимой деятельностью Василий Васильевич сильно пошатнул, если не разрушил, данный устоявшийся стерео тип. Именно во время его руководства страной на Русь в буквальном смысле хлынули потоки европейцев. В Москве расцвела Немецкая слобода, где находили пристанище иностранные военные, ремесленники, лекари, художники и т. д. Голицын сам приглашал в Россию искусных, талантливых иноземцев, поощряя внедрение иностранного опыта. Иезуитам и гугенотам было позволено укрываться в Москве от конфессиональных гонений у себя на родине. Жители столицы также получили разрешение приобретать за рубежом светские книги, предметы искусства, мебель, утварь. Все это сыграло существенную роль в культурной жизни русского общества. Голицын не только разработал программу свободного въезда в Россию чужеземцев, он также ратовал за предоставление свободы вероисповедания, не уставал повторять боярам о необходимости обучать их детей, добился разрешения отправлять боярских сыновей на обучение за границу. Петр I, посылая учиться за кордон дворянских отпрысков, лишь продолжил начатое «канцлером» Голицыным.

Приемы иностранных дипломатов Василий Васильевич намеренно обставлял с должной роскошью, встречи послов, церемонии вручения верительных грамот поражали приезжих блеском, демонстрируя силу и богатство России. Ни во внешнем виде, ни в обращении Голицын не желал уступать министрам могущественнейших европейских держав, полагая, что расточительность окупается впечатлением, оказываемым на партнеров по переговорам. По отзывам современников, послы, отправлявшиеся в Московию, совершенно не ожидали встретить там столь учтивого и образованного собеседника. Князь внимательно выслушивал гостей и поддерживал беседу на любые темы, будь то богословие, история, философия, астрономия, медицина или военное дело. Голицын поражал иноземцев своей осведомленностью и образованностью. Помимо официальных приемов и переговоров, князь практиковал неофициальные встречи с дипломатами в домашней обстановке. Один из приезжих послов писал: «Диковатых московитских бояр мы уже успели насмотреться. Они были тучны, угрюмы, бородаты и не знали других языков, кроме свиных и говяжьих. Князь Голицын же был европейцем в полном смысле слова. Носил короткие волосы, брил бороду, подстригал усы, владел многими языками… На приемах не пил сам и не заставлял пить, удовольствие находил только в беседах, в обсуждении последних новостей в Европе».

Нельзя не отметить голицынские нововведения, касающиеся внешнего вида. Еще при государе Федоре Алексеевиче под непосредственным влиянием Голицына всех чиновников обязали вместо долгополых старомосковских одежд носить венгерские и польские платья. Также рекомендовалось брить бороды. Не приказывалось (как впоследствии при авторитарном Петре), а всего лишь рекомендовалось, чтобы не вызывать особых смут и протестов. Современники писали: «На Москве бороды стали брить, волосы стричь, польские кунтуши и сабли носить». Сам князь тщательно следил за своим внешним видом, прибегал к косметическим средствам, пользование которыми сегодня мужчинам кажется смешным, – белился, румянился, холил остриженные по последней моде бороду и усы разными специями. Вот как описал внешность Василия Васильевича А. Н. Толстой в романе «Петр I»: «Князь Голицын – писаный красавец, стрижен коротко, вздернутые усы, бородка кудрявая с проплешинкой». Его богатейший гардероб включал более ста костюмов из дорогих тканей, украшенных изумрудами, рубинами, алмазами, закатанных серебряным и золотым шитьем.

Поражал приезжих иностранцев и каменный дворец Василия Васильевича, стоявший в Белом городе между улицами Дмитровкой и Тверской, иноземные гости называли его «восьмым чудом света». Длина здания составляла более 70 метров, в нем было больше 200 оконных затворов и дверей. Медная крыша здания сверкала на солнце, подобно золотой. Рядом с домом стоял домовой храм, во дворе находились кареты голландского, австрийского, немецкого производства. Сохранилось и подробное описание обстановки палат Голицына (приведено в «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева):

«В палате подволока накатная, прикрыта холстами, в середине подволоки солнце с лучами вызолочено сусальным золотом, круг солнца беги небесные с зодиями и с планеты писаны живописью, от солнца на железных трех прутах паникадило белое костяное о пяти поясах, в поясе по осьми подсвечников, цена паникадилу 100 рублей. А по другую сторону солнца месяц в лучах посеребрен; круг подволоки в 20 клеймах резных позолоченных писаны пророческие и пророчиц лица. В четырех рамах резных четыре листа немецких, за лист по пяти рублей. Из портретов были у Голицына: в. кн. Владимира киевского, царей – Ивана IV, Феодора Ивановича, Михаила Феодоровича, Алексея Михайловича, Феодора, Ивана и Петра Алексеевичей; четыре персоны королевских. На стенах палаты в разных местах пять зеркал, одно в черепаховой раме. В той же палате 46 окон с оконницами стеклянными, в них стекла с личинами. В спальне в рамах деревянных вызолоченных землемерные чертежи печатные немецкие на полотне; четыре зеркала, две личины человеческих каменных арапские; кровать немецкая ореховая, резная, резь сквозная, личины человеческие и птицы и травы, на кровати верх ореховый же резной, в средине зеркало круглое, цена 150 рублей. Девять стульев обиты кожами золотными; кресла с подножием, обиты бархатом. Много было часов боевых и столовых во влагалищах черепаховых, оклеенных усом китовым, кожею красною; немчин на коне, а в лошади часы. Шкатулки удивительные со множеством выдвижных ящиков, чернилицы янтарные. Три фигуры немецкие ореховые, у них в срединах трубки стеклянные, на них по мишени медной, на мишенях вырезаны слова немецкие, а под трубками в стеклянных чашках ртуть».

Французский посол де Невиль называл дом Голицына «одним из великолепнейших в Европе». Один его заезжий соотечественник писал: «Княжеские палаты ничем не уступали домам парижских вельмож… Обставлены они были ничуть не хуже, превосходили их количеством живописных полотен и, особенно, книгами. Ну и приборами различными – термометрами, барометрами, астролябией. Ничего похожего у моих сиятельных парижских знакомцев не водилось». Гостеприимный хозяин, Василий Васильевич всегда держал свой дом открытым, любил принимать гостей, часто устраивал театральные действа, выступая в роли актера.

Сегодня, к сожалению, от великолепного дворца Голицына не осталось и следа. После опалы князя дом его отошел в казну, а комнаты и находящееся в них имущество были подробно описаны, оценены и приобщены к «Розыскным делам о Федоре Шакловитом и его сообщниках». В 1691 году палаты Голицына были пожалованы сыновьям грузинского царя Александру и Матвею Арчиловичам. В XVIII веке дом принадлежал внуку Арчила Бакару Вахтанговичу, почему назывался иногда Бакаров дом. В 1761 году в доме Голицына был устроен торжественный прием в честь грузинского царя Теймураза II, который направлялся в Петербург с дипломатической миссией. Палаты переходили по наследству, в XIX веке потомки грузинских царей сдавали их внаем. После того как в 1871 году дом был продан, по замечанию В. Гиляровского, «какому-то купцу», весь декор XVII века был срублен, так как мешал ремонту, были сломаны и остатки галереи, соединявшей дом с храмом Параскевы Пятницы, бывшем домовым храмом Голицыных. В результате палаты Голицына были переделаны до неузнаваемости, а к началу XX века в угрюмом здании помещались рыбокоптильня и извозчичий двор. Архитектурный путеводитель по Москве 1913 года сообщал, что дом Голицына в Охотном ряду «не уцелел». Однако обследование дома с рыбокоптильней в 1918 году привело к обнаружению старинных внутристенных лестниц, сводчатых помещений и подвалов. Палаты Голицына полностью сохранили старинную внутреннюю планировку. В 1920 году комиссия «Старая Москва» хлопотала об устройстве в них музея. В течение 1920-х годов палаты были реставрированы под руководством Петра Барановского. Под толстым слоем штукатурки были вскрыты следы роскошного декоративного убранства фасадов – белокаменных наличников, колонок, фриза. Но в связи с реконструкцией центра Москвы уже к 1934 году по решению городских властей здание было полностью снесено – следом за находившейся по соседству церковью Параскевы Пятницы.

Помимо прочего, Василий Васильевич упоминается в исторической литературе как один из первых отечественных галломанов, который заимствовал не только внешние формы иноземной культуры. Ему удалось собрать одну из богатейших для своей эпохи библиотек, отличавшуюся разнообразием печатных и рукописных книг на русском, польском, французском, немецком и латинском языках. В ней имелись копии «Алкорана» и «Киевского летописца», сочинения европейских и античных авторов, разные грамматики, немецкая геометрия, труды по географии и истории.

Что касается государственных дел, в 1687 и 1689 годах Василию Васильевичу пришлось возглавить походы против крымского хана (по условиям «вечного мира» с Речью Посполитой Москва обязалась принять участие в войне Австрии и Польши с Турцией, и Крымские походы были предприняты в осуществление этого договора). Не обладая военными талантами, сибарит по натуре, князь Голицын пытался уклониться от обязанностей командующего, однако Софья Алексеевна настояла на том, чтобы он отправился в поход в должности военачальника. Крымские походы Голицына следует признать чрезвычайно неудачными. Искусный дипломат, к сожалению, не обладал ни знаниями опытного воеводы, ни талантом полководца. Возглавляя вместе с гетманом И. Самойловичем стотысячное войско в ходе первой военной кампании, осуществленной летом 1687 года, он так и не сумел достичь Перекопа. Из-за недостатка фуража и воды, нестерпимого зноя русское войско понесло значительные небоевые потери и было вынуждено уйти из выжженных крымчаками степей. Вернувшись в Москву, Василий Васильевич использовал все возможности, дабы укрепить международное положение рассыпающейся Священ ной лиги. Послы его работали в Лондоне, Париже, Берлине, Мадриде, Амстердаме, Стокгольме, Копенгагене и Флоренции, пытаясь привлечь новых членов в Лигу и продлить хрупкий мир.

Через два года (весной 1689 г.) была предпринята новая попытка достигнуть Крыма. На сей раз в поход выступило войско численностью свыше 110 тысяч человек, имевшее на вооружении 350 пушек. Разумеется, этой компанией тоже руководил Голицын. На территории Малороссии к русской армии присоединился новый украинский гетман И. Мазепа со своими казаками. Преодолев степь и одержав верх в бою с ханом, русское войско добралось до Перекопа. Однако князь так и не решился перебраться на полуостров: по его словам, его остановил недостаток воды, которой было необходимо очень много в условиях изнуряющей майской жары. Несмотря на то что второй поход также закончился неудачей, Россия выполнила свое обязательство перед союзниками: 150-тысячная армия крымских татар была скована в Крыму, что дало Священной лиге возможность довольно ощутимо потеснить турецкие силы на европейском театре «священной войны».

После возвращения Василия Васильевича из похода его положение при дворе сильно пошатнулось. В обществе зрело раздражение от неуспехов в Крымских походах. Партия Нарышкиных открыто обвиняла его в нерадении во время последнего похода в Крым и получении взятки от татар. Один раз на улице на Голицына напал убийца, однако охрана успела отбить его. Софья Алексеевна, чтобы хоть как-то оправдать фаворита, устроила роскошный пир в его честь, а вернувшиеся из похода русские войска были встречены как победители и щедро награждены.

У многих это вызвало еще большее недовольство, поступки Софьи даже у ее близкого окружения стали вызывать настороженность. Авторитет и влияние Василия Васильевича постепенно ослабевали, а у царевны появился новый фаворит, Федор Шакловитый – по иронии судьбы, выдвиженец Голицына.

К этому времени уже пришел «в возраст» Петр, обладавший чрезвычайно упрямым и противоречивым характером, не желающий больше слушать свою властную сестру. Он часто перечил Софье, упрекал ее в излишней смелости и самостоятельности, не присущей женщинам. В государственных документах также говорилось, что регентша утрачивает возможность управления государством в случае женитьбы Петра. А наследник к тому времени уже обзавелся супругой Евдокией. Семнадцатилетний Петр стал для царевны опасен, и она опять решила использовать стрельцов. Однако в этот раз Софья Алексеевна просчиталась – стрельцы ей уже не верили, отдавая предпочтение наследнику. Большая часть войск повиновалась законному царю, и царевне Софье пришлось признать поражение.

Падение Василия Васильевича стало неизбежным следствием низложения властолюбивой царевны Софьи, которую сводный брат заключил в Новодевичий монастырь под строгий присмотр. Хотя Голицын никогда не принимал деятельного участия ни в стрелецких бунтах, ни в борьбе за власть, ни тем более в заговорах с целью убийства Петра, его конец был предрешен. В августе 1689 года во время переворота он уехал из Москвы в свое имение, а уже в сентябре вместе со своим сыном Алексеем прибыл к Петру в Троицу. По воле нового царя у ворот Троице-Сергиева монастыря 9 сентября ему зачитали приговор. Вина князя заключалась в том, что он сообщал о делах державы Софье, а не Ивану и Петру, имел наглость писать грамоты от их имени и печатать в книгах имя Софьи без царского соизволения. Однако основным пунктом обвинения стали неудачные Крымские походы, принесшие казне великие убытки. Любопытно, что немилость Петра за крымские неудачи коснулась одного Голицына, а тот же Мазепа, наоборот, был обласкан. Однако даже Петр I признавал заслуги князя, питал уважение к поверженному врагу. Разумеется, соратником молодого царя в делах переустройства России Василию Васильевичу стать было не суждено. Но и жестокой казни, подобно другим сподвижникам Софьи, его не предали. Князя Голицына и его сына лишили боярских титулов, все их поместья, вотчины и прочее имущество было отписано на государя, а ему самому вместе с семьей повелели отправляться на север в Архангельский край «на вечное житье». Согласно царскому указу опальным дозволялось иметь лишь самое необходимое имущество не более чем на две тысячи рублей.