Текст книги "Разбитые маски"
Автор книги: Анна Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– На это я имею право, – успокоил ее мужчина. – Ну все, ребята, тут мы закончили. Кстати, Ольга Денисовна… – обратился он к зардевшейся от возмущения женщине. – Это чистая формальность, конечно, и я еще не раз об этом спрошу… Вы не могли бы вспомнить, как провели вчерашний день?
– Я свободен? – робко перебил его Виталий. – Меня вы уже спрашивали.
– Конечно, свободны. Да и мы сейчас уйдем, – бросил тот, даже не повернув головы. Он смотрел на Ольгу. – Ну так что, можете припомнить?
– Разумеется. – От гнева у нее подрагивали губы, и она поймала себя на том, что слегка заикается. Это было ужасно неприятно, еще подумают, что она чувствует себя виновной. – Вчера я встала, позавтракала, встретила рабочих…
– Во сколько они явились?
– Еще до полудня, рано утром. Уточните у них. Потом поехала в город.
– Куда именно? Зачем?
– В ресторан. – Она сказала это совершенно бестрепетно, ведь Виталий вышел из комнаты. – С Ильей.
– Когда вы с ним встретились?
Вот тут ей и пришлось сказать правду. Выхода не было, хотя Ольга не знала, как следователь воспримет тот факт, что Илья провел здесь ночь, а после пригласил хозяйку квартиры в дорогой ресторан… Тем более она не знала, что именно рассказал о своем вчерашнем дне Виталий. Ведь должен был что-то рассказать!
– Илья ночевал здесь, – сказала она наконец. – Он только что вернулся из командировки, я уже говорила.
– Да, говорили. Значит, из дома вы вышли вместе, отправились в ресторан. Какой именно?
– В центре… Названия не помню.
– Адрес помните? Место сможете указать?
Ольга ответила утвердительно. Она волновалась все больше, не понимая почему. Но от этих детальных расспросов ей становилось жарко. Она даже не чувствовала больше мучительно ноющих ног.
– Сколько времени вы там просидели?
– Часа полтора, – честно ответила она. – Потом к нам присоединилась знакомая Ильи, она работает рядом… Могу указать и ее контору.
– Очень хорошо. – Тот записал все, что было известно о Камилле. Не так уж много, но он, видимо, остался доволен показаниями Ольги.
А та волновалась все больше. Что-то внутри, какой-то слабый панический голос умолял ее об осторожности, предупреждал о чем-то. О чем? Она не понимала.
– Значит, вы покинули ресторан в половине второго, – уточнил следователь и жирно обвел что-то в своем блокноте. – Куда отправились после?
– А мы с ним сразу расстались, – призналась она. – Он пошел куда-то по своим делам, а я весь день гуляла по городу.
– То есть?
– Ну как гуляют… – Она сделала неопределенный жест. «Вот и попалась, – подумала Ольга. – Этого тебе не доказать. Этого Ирина и дожидалась». Но тревожный голос, как ни странно, сразу умолк. Как будто его больше ничто не беспокоило.
– Как долго вы гуляли? – Следователь как-то особенно выделил интонацией последнее слово. Казалось, оно его забавляет и раздражает одновременно. – Где именно?
– Везде. В парках, в метро, по улицам. Я никуда не заходила, потому что у меня кончились деньги. – Теперь лицо Ольги просто пылало.
– Почему же вы не поехали домой?
– Мне хотелось пройтись.
– И вы никому не звонили? Никого из знакомых не встретили?
– Мне хотелось побыть одной.
– Почему? – не отставал тот. Она устало отмахнулась и присела на край постели. Скинула туфли, опустила горящие ступни на ковер. Ей было уже не до церемоний, она выдохлась. И как ни странно, совершенно успокоилась, хоть это было и нелепо. Потому что алиби на всю вторую половину дня у нее не было и быть не могло.
– Об этом спрашивать не обязательно, – пробормотала она. – Но я вам отвечу. Настроение у меня было неважное. И сразу скажу, что Илья в этом не виноват. У меня просто началась хандра.
– Без всякой причины?
– Без всякой.
– Хорошо, – неожиданно смягчился он. – И последний вопрос: когда вы видели Ирину Юрьевну в последний раз?
– На суде, – машинально ответила она. Хотела назвать число – эта дата гвоздем засела у нее в памяти, слишком многое произошло в тот день, пятнадцатого июня. И вдруг запнулась, внутри снова поднялась волна паники, будто чья-то влажная горячая рука зажала ей рот. Она с трудом отдышалась и не стала ничего добавлять.
– Значит, на суде, – быстро записал тот.
Она отметила, что вид у следователя был усталый, рубашка под мышками промокла от пота. Мужчина облизал губы, и Ольга машинально подумала, что надо бы предложить чаю. Но конечно, не сделала этого.
– Спасибо за помощь. – Он посмотрел на часы. – Мы вам позвоним, когда понадобится.
И все трое, явно радуясь концу рабочего дня, покинули квартиру. Сумку они унесли с собой. После них остался беспорядок, запах крепких сигарет и повисшее в воздухе беспокойство. Ольга заглянула на кухню – Виталий сидел за столом и потягивал из пакета кефир. Она подняла брови:
– Ужинаешь?! Ты бросил меня, заставил разбираться с ними, а сам уселся есть!
– Садись со мной, – пригласил Виталий. – И кстати, поставь-ка воду, я нашел в морозилке пельмени.
– Между прочим, их купил Илья, – ядовито сказала она, но воду все-таки поставила. Муж не ответил ничего, казалось, он даже не прислушивался к ее словам. – Может, объяснишь, как ты сегодня попал домой?
– Дверь была открыта, – пробормотал он, по-прежнему глядя в окно. – Ты оставила ее незапертой, когда уходила.
– Я?!
– А кто же еще?
Ей хотелось возражать, доказывая, что она в жизни такого не сделала бы, что даже сегодня, будучи в смятении, не забыла бы запереть дверь на все замки. Потом Ольга засомневалась, она, как всегда, была не слишком уверена в себе. Закрыла или нет? Уходя, она плотно захлопнула дверь, услышала привычный щелчок язычка, потом наверняка повернула ключи в обоих замках. Так да или нет? Неужели привычный, ставший автоматическим ритуал был нарушен?
– Этого не могло быть, – сказала она наконец. – Я заперла дверь. Я еще подумала, что тебе невозможно будет попасть домой, но что я могла сделать? Ты убежал так внезапно… И когда вернулся?
– В пять.
«Примерно около того часа, как я ушла, – подумала Ольга. – Почти сразу. Неужели я все-таки оставила дверь открытой?»
– А тут не было рабочих? – спросила она. – Я ничего не могу понять, твой следователь все разбросал.
– Когда я вошел, никого не было, – буркнул Виталий. – У тебя вода кипит, не забудь ее посолить, как в прошлый раз. Вообще, ты часто что-то забываешь. А следователь такой же твой, как и мой. Он вообще Иркин.
Она автоматически повернулась к плите и вдруг рассмеялась. Этот смех наконец пробудил ее мужа от странного равнодушия. Он удивленно спросил, что она находит смешного в очередной гадости, которую им подкинула судьба вкупе с Ириной? А Ольга, задыхаясь от смеха (нужно признаться, не слишком жизнерадостного), призналась:
– Да, в прошлый раз я не посолила воду… В феврале! Это было почти накануне твоего ухода! Как в прошлый раз, о боже мой, о боже…
В результате Виталий отказался от ужина. Он обиделся и ушел в спальню. Включил телевизор – Ольга слышала монотонное бормотание какой-то информационной передачи. Она присела к столу, вяло перевернула вилкой несколько остывших, сероватых пельменей. Встала, пошла к мужу.
– Я запирала дверь.
– Да забудь ты про эту дверь, – откликнулся он, не сводя глаз с экрана.
– Нет, забывать тут нечего! Я прекрасно помню, как заперла ее и положила ключи в сумочку. У тебя тоже есть ключи, ты мне солгал.
– Ключи есть не у меня одного, – огрызнулся он. – Илья тоже заполучил связочку!
– Но его тут не было!
– Почему ты в этом уверена?
Она говорила бессвязно, но, как ей думалось, вполне убедительно. Ольга сказала, что если бы Илья зашел, то прежде всего забрал бы свои вещи. Кроме того, он никогда не оставил бы дверь нараспашку. Это хулиганская выходка, ему незачем так подшучивать над старыми друзьями.
– Друзьями, – иронично откликнулся Виталий. – Да, он повел себя как настоящий друг! Надеялся, что я сдох!
Но Ольга сказала, что не очень верит в то, что Виталий действительно потерял ключи. Заметила, что еще утром ей показалось подозрительным, что он ушел из дому, не подумав, как вернется обратно. И добавила, что хочет, наконец, узнать, как он провел вчерашний день. Если уж он рассказал об этом следователю, жена тоже имеет на это право.
Виталий поднял голову с подушки, его глаза потемнели от гнева.
– Долго ты будешь меня мучить? Мы же договорились – ни слова о прошлом!
– О каком это прошлом? Я спрашиваю о том дне, когда ты вернулся домой! Когда ты вернулся? Говорил, в три, когда тут были рабочие? И с тех пор сидел дома? Что ты сказал следователю?
– Да то же самое, что сейчас говоришь ты. – Он уже кипел от злобы. – Какого черта ты меня допрашиваешь? Мы же договорились забыть обо всем, что было вчера до трех!
Она всплеснула руками. Наружу рвался нехороший, истерический смех, но Ольга все еще справлялась с ним, давила в себе. Задыхаясь, она выпалила несколько фраз, каждая из которых звучала как обвинение. Нет, она не принимает этой игры в забвение, после всего, что ей пришлось перенести за последние месяцы. Мало того что это нечестно, но еще и свидетельствует о его равнодушии к ней. Она сказала также, что желает немедленно узнать всю правду, услышать историю с самого начала, с того момента, как он ушел на работу тем февральским утром, и до конца – до вчерашнего вечера.
– И я хочу увидеть ключи, – потребовала она. – Ключи у тебя, нет смысла это скрывать. Наверное, ты этой весной приходил сюда? Приходил, когда меня не было? Ты же знаешь, я не могла этого определить в таком хаосе, шел ремонт…
Виталий с трудом поднялся с постели. Нашарил тапочки, вышел из комнаты, отодвинув жену, будто она была говорящим манекеном. В соседней комнате переоделся в легкий спортивный костюм, положил в пакет кое-какие вещи. Она наблюдала за ним, порываясь заговорить, но каждый раз осекалась.
«Неужели?! – стучало у нее в висках. – Неужели он уходит опять? Нет, я его не пущу. Я запру дверь и выброшу ключи в окно. Я так и сделаю, и он не сможет отпереть замки изнутри!»
Эта идея, сперва показавшаяся бредовой, неожиданно стала очень ее привлекать. Ольга бесшумно вышла из комнаты, быстро заперла входную дверь на все замки. Задвижку трогать не стала – какой в ней толк, когда находишься внутри… Тихо прошла на кухню и вышвырнула ключи в открытое окно. Перегнувшись, проследила, куда они упали. Точно в середину палисадника – там еще покачивались потревоженные золотые шары. Начинало темнеть, но это колыхание она все-таки разглядела. «На всякий случай», – подумала женщина. Поступок был совершенно в стиле Ирины, но никаких угрызений совести она не чувствовала.
Присела на подоконник, переводя дух. «Теперь я узнаю хотя бы одно…»
– Где ключи? – Он заглянул на кухню. – Отдай немедленно!
– Возьми свои, мои не знаю где, – ответила она, слегка перетрусив, уж очень неприветливое у него было лицо.
– Ты спрятала ключи?! Докатились! – Он бросил в угол пакет с вещами. – Тебе все равно придется открыть дверь! Таким способом ты меня не удержишь.
– Открой сам, а потом иди куда хочешь. Можешь вернуться к своей подруге.
– Вот как? Квартира, между прочим, моя! Я рассчитываю остаться здесь!
Ольга прикусила губу. В самом деле, она увлеклась наведением справедливости и забыла о такой мелочи, как имущественные вопросы. А муж, все больше распаляясь, требовал отпустить его на волю. В конце концов она не выдержала и призналась:
– Ключи внизу. Я выкинула их.
– Ты рехнулась?! Как мы выйдем из дому?
Он метался по квартире, как затравленный зверь, то бормотал что-то себе под нос, то врывался на кухню и продолжал начатую сцену. Упреки сменялись обвинениями, и Ольга уже несколько раз начинала плакать. Она узнала множество неприятных вещей. Что она никогда его не понимала, что ей всегда было дело только до своей музыки, в которой она никогда ничего не достигнет, а вечно будет учить бездарных деток. Что она любит кичиться своей добродетелью, а между тем улеглась в постель с его старым другом, который, таким образом, потерян для него навсегда! А ведь такого не смогла добиться даже Ирина! Последним упреком, самым унизительным, было то, что Ольга, оказывается, была несправедлива к бывшей жене Виталия.
– Ты всегда говорила, что она сумасшедшая стерва, которая обожает меня пытать и устраивать сцены из-за пустяка! А сама-то чем лучше? Что ты сейчас устроила? Форменный допрос! А ключи?
И еще одну вещь она узнала. Только вот стоило ли узнавать ее таким способом? Ключей у Виталия в самом деле не было. Он так и не смог покинуть квартиру, хотя очень к этому стремился.
Спать они легли за полночь, постелили в разных комнатах.
Глава 7
И снова она лежала на диванчике, будто заночевала в гостях. Снова слушала тишину, шелест листьев за приоткрытым окном и шорохи в соседней комнате. Там улегся муж. Он сразу погасил свет, не пожелав ей спокойной ночи. Что, впрочем, было неудивительно – она так его разозлила…
"А ведь, по сути дела, это даже забавно, – подумала Ольга, закрывая глаза. – Двое взрослых людей заперты в квартире, а ключ выкинули за окно. Утром нам придется решать сложный вопрос: как отсюда выйти? Высунуться в окно и попросить об одолжении кого-то из соседей? Неплохой вариант. Можно соврать, что ключи случайно выронили после того, как заперлись на ночь изнутри. Да, но тогда сосед неизбежно поднимется к нам, чтобы отпереть дверь. А потом с ним придется поговорить, хотя бы из вежливости. И дать какие-то объяснения по поводу отсутствия Виталия. Ведь я никого тут не волную, я чужая. А его знают с детства, и весь двор строил догадки, куда он мог пропасть. И что он им скажет? «Да, я провел несколько приятных месяцев у любовницы, но теперь одумался и вернулся на путь истинный. Большое спасибо за ключи, а теперь пошли вон!»
В соседней комнате громко скрипнула кровать. Она насторожилась, хотя Виталий никак не мог услышать ее мысли, как будто немного чужие, почти циничные. Ольга продолжала лежать с закрытыми глазами. Она дышала так ровно, что со стороны могла сойти за спящую.
«Можно позвонить в Службу спасения. Более нейтральный вариант. Потеряли ключи, и баста! Нам сломают замки, дверь-то железная. Потом придется их менять да еще и вызов оплачивать. Чего ради кто-то будет делать скидки двум взрослым, работоспособным придуркам? А денег у нас мало. То есть у меня мало, а вот у него? Какую работу он нашел? На что собирается существовать?»
Она сама удивилась, как мало ее волновали эти вопросы. Как будто никакого будущего уже не предвиделось. Во всяком случае, будущего, на которое она когда-то рассчитывала. Сто лет назад, еще зимой.
«Можно дождаться рабочих или Илью. Кто-то из них должен сюда явиться. Я бы предпочла, чтобы пришел Илья. Ему пора узнать, что его вещи попали в милицию. Почему они так вцепились в эту сумку? Что в ней такого необычного? Я ничего не заметила, а ведь смотрела. Они просто глаз не сводили с его вещей, хотя старший делал вид, что осматривает их мельком. Но я уверена, он увидел то, что хотел. Что-то там ему явно приглянулось. Илья должен об этом знать!»
И снова у нее в голове прозвучал панический голос. Но сейчас, в тишине и темноте, он стал куда более отчетливым.
«Чем скорее ты с ним поговоришь, тем лучше, – прошептал голос. – Найди его. Ты молодец, что не выдала его, но теперь пошевеливайся!»
Она полежала неподвижно, прислушиваясь, но голос умолк. Ей стало страшно, как будто на край постели присела смутная фигура – без лица, без имени, без примет. Конечно, никого рядом не было, только муж, но он уже спал. Или пытался уснуть. Говорила она сама, та ее часть, которая, возможно, разбиралась в ситуации куда лучше, чем ее дневное сознание. Ночная часть, сотканная из страхов и прозрений.
«Какое слово – не выдала! Что я могла выдать? Что я знала? Когда следователь спрашивал меня об Илье, мне все время хотелось соврать, но я же помню, что не соврала ни разу! Сказала все как есть, при чем тут…»
Внезапно она приподнялась на локте, на лбу и шее выступила испарина. На миг ей не хватило воздуха. Все как есть? Как бы не так! Можно солгать, умолчав. Именно это она и сделала, послушавшись панического крика, который раздавался в те моменты у нее внутри.
Следователь спрашивал ее о ресторане, и она честно назвала время, которое там провела. С двенадцати до половины второго. Сказала, что ее туда пригласил Илья. Но ни словом не обмолвилась о том, что сам пригласивший не просидел в ресторане и пяти минут.
«Ну и что? – сделала она слабую попытку защититься. – Спрашивали обо мне, а не о нем!»
«Да, но ты обеспечила ему алиби на это время. А алиби у него не было. А если было, то он должен доказывать его сам».
«Чего ради?! Он не мог украсть, да и не успел бы это сделать за полтора часа! Такая чертова уйма вещей! Так мало времени!»
Она вытерла лоб краем простыни. Ей стало холодно, хотя за окном по-прежнему была июньская светлая ночь. Близился рассвет, а она не проспала и минуты. Зато Виталий спал – она слышала характерное, глубокое и безмятежное дыхание, которое появлялось у мужа только во сне. Во сне без сновидений и тем более без кошмаров.
И тогда она вспомнила то, что безуспешно пытался ей втолковать голос, когда следователь завел речь о месте, где располагался ресторан. «Адрес помните? Сможете указать место?» Да, она смогла бы это сделать. И не заблудилась бы в тех узких центральных переулках. Потому что бывала там не раз, поджидая Виталия в назначенном заранее месте. Ему было удобно встречаться в том районе, потому что тогда он жил именно там.
А Ирина с дочерью до сих пор там жили. Поэтому голос настоял-таки, чтобы Ольга держала язык за зубами. Она совсем забыла тот старый адрес, постаралась вычеркнуть его из памяти, как все, что было связано с Ириной и тяжелым началом ее собственного романа… Но какая-то часть сознания, исчерканная, как старая записная книжка, помнила все.
– Ах, черт… – прошептала Ольга, снова опуская голову на подушку. – Я все-таки его подвела.
Невозможно было поверить, что следователь пропустил мимо ушей адрес ресторана. Даже если он не понял чего-то сразу, то догадался потом. Стоило взглянуть на карту Москвы, чтобы обнаружить – ресторан находился на расстоянии пятисот метров от ограбленного дома. Пешком – минут десять максимум, на машине – две.
«А может, он сразу догадался об этой связи, потому и забрал сумку Ильи. Но ведь я сказала, что Илья был со мной! Из моих показаний именно это и следовало, а он даже не спросил, выходил ли тот куда-нибудь! Значит, дело было не в этом! Когда их, в конце концов, ограбили? Может, позже?» Ее мысли приняли другое направление. И то, до чего она додумалась, встревожило ее куда больше, чем совпадение адресов. Ведь это могло быть действительно простым совпадением. Центр так тесен, что неудивительно…
А вот Камилла! Камилла, во время первой встречи утверждавшая, что Илья направился к ней в контору. Она говорила то же самое и при втором свидании, когда Ольга поймала ее на лжи. И даже заявила, что никогда не скажет ничего иного, потому что Илья…
Ольга снова увидела блестящий ноготь, постукивавший по зеленоватому стеклу аквариума. И серые тени рыб, метнувшиеся в мутной воде. «Он меня сожрет» – вот что сказала эта женщина, с виду, казалось, не ведающая страха. Еще тогда нужно было понять, что дело обстоит не так уж просто. Что если Камилла будет стоять на своем – значит, алиби Илье необходимо позарез. А если это так – все скверно, хуже не бывает. Это значит, что Илья может быть причастен…
«Когда их ограбили? – мучительно раздумывала Ольга. – Главное узнать, когда?!»
…Голос больше не мучает ее, но она беспокойно ворочается на постели, то закутываясь в легкое одеяло, то сбрасывая его. Ей то холодно, то бросает в жар, иногда хочется сжаться в маленький комок, иногда – вскочить и разбудить мужа. Все равно, захочет он с ней говорить или нет, главное, чтобы рядом был кто-то живой… Хоть кто-то!
А когда совсем рассвело и Ольга, вконец измучившись, все же закрыла глаза, она подумала, что голос дал ей не только хороший совет, если, конечно, было хорошо выгораживать Илью. Он также дал совет плохой и, главное, совершенно никчемный. Она солгала еще раз. Важно ли это, кто знает? Следователь спросил, когда она в последний раз виделась с Ириной. Она не хотела его обманывать, не придавала значения этому вопросу. И машинально назвала дату суда. На самом деле они виделись еще раз. Это была та самая встреча, с которой Ольга попросту сбежала, приняв все случившееся за дикий розыгрыш. Зачем голос приказал ей замолчать, она не знала. Зато понимала, что проверить ее ложь будет очень просто, ведь Ирина не будет молчать. А также понимала другое – если голос прикажет что-то еще раз, она опять послушается.
Виталий наотрез отказался звать на помощь из окна или вызывать Службу спасения. Он мрачно и решительно набрал телефон сестры и попросил ее срочно приехать или кого-нибудь прислать. Маша пообещала прислать сына – ей самой нужно было идти на работу. Брат дал по телефону краткий инструктаж и повесил трубку.
Ольга слушала разговор, опершись на локоть и сонно моргая. Телефон стоял рядом с диванчиком, и муж не позаботился отнести его в другую комнату.
– Вот чего ты добилась, – сказал Виталий, едва поглядев в ее сторону. – Я опоздаю на работу.
– Извини.
– На самом деле ты вовсе не извиняешься, – бросил он. – Ты хочешь, чтобы извинялся я.
– Это было бы неплохо, – сказала она, убирая со лба спутанную челку. – А где ты сейчас работаешь?
– Тебе это неинтересно.
Он ушел на кухню. Зашипела вода в кране, раздался треск зажигалки. Спустя несколько минут по коридору потянулся запах кофе. Ольга села, нашарила босыми ногами тапочки. Смертельно хотелось спать, но уснуть в такой ситуации было невозможно. Сейчас явится Маша или кто-то из его родни. Отопрут дверь, придется что-то объяснять. Или?.. Они должны были привыкнуть к таким выходкам еще до того, как Виталий женился вторично.
Племянник явился через полчаса, дядя по телефону обещал оплатить ему такси. Ольга, к тому времени успевшая принять душ, слышала, как Виталий через кухонное окно примерно указывает место, где нужно искать ключи. К ее помощи он не обратился, но тем не менее через пять минут дверь была отперта. Игорь, светловолосый, удивительно непохожий на дядю и мать парнишка двенадцати лет, немедленно потребовал выдать наградные.
– А то я спешу, – деловито сказал он.
– Привет. – Ольга выглянула из-за мужниного плеча. – Сто лет тебя не видела.
Он небрежно помахал рукой, неожиданно внимательно оглядел дядю, будто прикидывая, каких деталей в нем не хватает… и сбежал по лестнице. Когда грохот его тяжелых ботинок замер внизу, Виталий обернулся с искаженным лицом. Жена даже испугалась.
– Ну, довольна? – спросил он. – Надо сказать, что меня ты этими выходками не удивишь. Я тренированный, знаешь ли.
– Я вовсе не хотела тебя удивлять, я…
– Хотела испортить мне жизнь, чтобы не отстать от других. Вернусь поздно. Дай «дипломат»!
Она повиновалась. Ключи он унес с собой, и на этот раз Ольга оказалась в положении узницы. Добровольной узницы, конечно. Она могла запросто покинуть квартиру, но для этого нужно было оставить ее открытой. Они опять ни о чем не договорились. «А может, мы уже никогда не сможем договориться? Что тогда?»
Она равнодушно взялась за уборку. Этот процесс давно стал чем-то бесполезным. Какой смысл блюсти чистоту, если потом явятся рабочие и все будет разбросано вновь. Но вчера их не было, и она машинально наводила порядок. А потом снова легла, на этот раз в супружескую постель. Здесь, по крайней мере, можно было вытянуть ноги. Наверное, прошлая ночь потому и была такой мучительной, что приходилось лежать в неудобной позе.
Ольга не заметила, как плавный поток мыслей стал замедляться и путаться. В нем образовались водовороты – слова крутились, стягиваясь в воронку, постепенно теряя связь и смысл. Сумка Ильи, ресторан «Аквариум» – внезапно в сознании всплыло название ресторана. Яркий острый ноготь и темные глаза Камиллы, полуденные улицы, неловкие пальцы Леночки, бессмысленно мучающие музыку, гак что хотелось закричать: «Хватит, прекрати, это умышленное убийство!» Золотые шары под окном, связка ключей, розовый халат, звонок, звонок, звонок!
Телефон звонил долго, только поэтому она и успела снять трубку. Все еще пошатываясь, грубо вырванная из сладкого провала сна, она пробормотала, что слушает.
– Ты одна? – спросил мужской голос.
– Да. – Она стряхнула оцепенение. – Илья, твоя сумка…
– Я сейчас за ней приеду.
Он дал отбой. Ольга потерла виски и окончательно проснулась. «Час от часу не легче, что я скажу? Нельзя было отдавать сумку, пусть бы разбирались с хозяином!» Она все еще паниковала, когда Илья позвонил в дверь. Судя по скорости, он был совсем рядом.
Ей хватило нескольких минут, чтобы все сказать. И когда Илья уяснил, в чем дело, он оборвал ее взволнованный рассказ:
– Это чепуха, что ты заводишься? Поеду туда и заберу вещи. Они оставили адрес?
– Есть телефон. – Она не могла поверить, что он так легко перенес возникшие трудности. – Мне так неудобно перед тобой…
– Брось. Всякое бывает. – Он быстро переписал телефон в свою записную книжку. – Знаешь, я не удивляюсь, что так случилось. Ирка обязательно должна была обвинить меня. Главным образом меня.
– Она и нас обвинила!
– Да нет, вы для нее пройденный этап. Теперь на повестке дня нехороший Илюша, который всю жизнь ставил ей палки в колеса!
Он фыркнул совершенно по-прежнему, добродушно. В такие моменты Илья напоминал ей доброго дядюшку, хотя и был старше всего на шесть лет.
– Иногда мне ее жалко становится. Бьется женщина как рыба об лед, гадит, гадит, а счастья все нет. Ей бы в армию записаться, в наемные войска!
Он дружески похлопал Ольгу по плечу, как всегда слегка перестаравшись. Она подумала, что останется небольшой синяк, рука у него была тяжелая. А еще, что он каким-то образом обо всем забыл. В том, что он говорил, как смотрел на нее, как двигался, не было никакой подоплеки, никакого подтекста. Как будто он только что вернулся из Германии и вышел с ней под руку из зала суда. А больше ничего не было.
– Не может быть.
Оказалось, она произнесла это вслух. Ольга поняла это, когда увидела его внимательный, понимающий взгляд. И страшно смутилась.
– Все может быть, – сказал Илья, вынимая из пачки последнюю сигарету. – Знаешь, в Москве творится чертов бардак, все в отпуску! Дела у меня не пошли, нужных людей нет в городе, а вести переговоры по телефону я мог из-за бугра. Словом, я уеду завтра.
– Как? – У нее перехватило горло. Его голос звучал так беспечно, почти весело.
– Уже и билет поменял. – Он хлопнул себя по карману и выпустил клуб дыма.
– А как же…
– Вы справитесь без меня. – Илья говорил, по своему обыкновению почти не слушая собеседника. – Эти мордовороты опять не пришли? Я все-таки созвонюсь с мастером, сделаю ему последний втык. Но Витьке все равно придется взять контроль на себя. Не могу же я бесконечно звонить из Мюнхена по поводу вашей плитки… Это слишком!
– Откуда ты знаешь, что он вернулся? – перебила она. – Когда ты об этом узнал? Еще позавчера, в полдень, верно? Потому и отправил меня домой, к мужу?
Он не ответил. Прошелся по комнате, посмотрел в окно, очень внимательно, будто рассчитывая увидеть там что-то новое. Слегка пожал плечами:
– Разве я просил, чтобы ты шла к мужу?
Он не дождался, когда Ольга снова заговорит. Она сидела молча, сцепив руки в замок и глядя ему в спину.
– Нет. Но вел себя именно так.
– Я ничего подобного в виду не имел. – Он все еще не оборачивался. Голос звучал ровно и (она чувствовала) лживо. – У меня просто был неудачный день, я расстроился… Ну и вот.
– И поэтому решил меня прогнать? Не верю.
Он обернулся. Ни злобы, ни раздражения в его глазах она не увидела. И этим он очень сильно отличался от мужа. Илья смотрел на нее с жалостью. Во всяком случае, ей так показалось.
– У меня была веская причина с тобой расстаться, – сказал он все так же спокойно. – Камилла об этом не знает. Никто не знает.
– Какая причина?
– Личная. Очень личная. – Теперь он почти улыбался. – А о том, что Витька вернулся, я узнал только вчера, стороной. Уверяю, об этом уже все знают. Он кое-кому позвонил, а там уж пошла цепная реакция. Кстати, я очень рад, что с ним ничего не случилось.
Ольга предпочла не комментировать это заявление. Поскольку не знала, рада ли она сама.
– Но у Костика ты не жил, верно? – спросила она. – Не ври, я проверила!
– Не жил, да и не собирался, – согласился Илья. – Редкостный зануда этот Костик. Ты это сама выяснила, милая? Однако…
Он призадумался, не спуская с нее взгляда, в котором появилось что-то новое. Так он никогда на нее не смотрел. Илья был удивлен, и не очень приятно.
– Значит, провела маленькое расследование, – заметил он как бы про себя. – Почему? Потому что я обошелся с тобой как последний гад?
– Конечно поэтому, – храбро ответила она. – Все-таки у меня тоже есть женское самолюбие.
– Кто возражает… И каких ты достигла результатов, можно узнать?
Она выложила ему все, что узнала, какой смысл скрывать… Рассказала о том, как звонила ему домой, как беседовала с Камиллой, какое расследование провела в офисе. По мере того как она говорила, его лицо мрачнело. Наконец он спросил:
– И все это ради того, чтобы убедиться, что я тебя не бросал по собственной воле? Убедилась?
Она пожала плечами. Ей было почти стыдно, ведь все это слишком походило на признание в ревности. А то и в любви.
– Я убедилась в одном – ты откуда-то узнал о его приезде еще позавчера. Кстати, мог бы и меня предупредить. Чтобы я не выглядела перед ним полной идиоткой…
– Ну, скажем, мог, – с расстановкой произнес он. – В самом деле, к чему водить тебя за нос? Да, я узнал. Не буду говорить, как и от кого. Это не важно. Но что я мог тебе сказать?
– Правду!
– Кому она нужна, – отмахнулся Илья. – Получилось глупее некуда. Не думай, что я все спланировал заранее.
Все так же обреченно, будто делая одолжение, он рассказал Ольге, что, оставив ее в ресторане, направился прямо в контору, где работала Камилла. Ему в самом деле требовалось решить там кое-какие вопросы. Но до конторы не дошел.
– Эта груженая баржа как раз сплавлялась мне навстречу. Шла обедать, – сказал он. Ольге понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что так он говорит о своей бывшей любовнице. И ей почему-то стало неприятно.
Илья остановил приятельницу, стал расспрашивать о делах. Та вознамерилась затащить его в какой-то кабачок, где имела обыкновение обедать, но он воспротивился. Тогда она смирилась с тем, что придется заняться делом, – Илья во что бы то ни стало хотел попасть в контору. Однако он случайно обмолвился, что его ждут, и женщина вцепилась в него с расспросами. Ей не составило труда вытянуть из него кое-какие подробности о том, кто именно его ждет в «Аквариуме» – достаточно дорогом ресторане, где Камилла обедала довольно редко.
