Текст книги "Приключения в деревне Дъемон (СИ)"

Автор книги: Анна Ветренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Долг уплачен

Я проснулась ни свет ни заря, на улице было еще темно, выглянув в окно, увидела, как медленно из-за бугорка поднимается алое солнце. Нет ничего прекраснее рассвета, он символизирует новую жизнь, распугивает тьму, навевает добро. Первый луч проник внутрь дома, попав мне на лицо, от этого стало так тепло и хорошо на душе, что все невзгоды тут же позабылись.

– Олечка, просыпайся, – стала будить подругу, – ты посмотри, какая красота творится на улице, прям сердце замирает.

– Иринка, дай поспать, красота твоя никуда не денется через час, – Васильева перевернулась на другой бок, а затем захрапела.

– Такое чудо пропускаешь, тем более, мы не можем знать, возможно этот рассвет будет последним в нашей жизни, – рассуждала вслух.

– Хозяюшка, не спится, – подошел ко мне Евлампий, заглядывая туда, куда был устремлен мой взор, – понятно, просыпается значит в тебе сила потихоньку, это очень хорошо, – домовой погладил меня по спине, добавив, – сиди, милая, размышляй о бытие, а я пока чаек сварганю.

– Давай, хозяин мой дорогой, – вылетело из моего рта, после этих слов Евлампий еще внимательнее меня осмотрел, на лице его появилась довольная улыбка.

Солнце поднялось уже высоко, только тогда отвела взгляд от его созерцания, чай стоял на столе, стопка оладьей находилась там же. Васильева, почуяв запах выпечки, мгновенно распахнула глаза, принюхиваясь.

– Ириша, чем так вкусно пахнет, – она соскочила с кровати подбежав к столу и хватая горячий кружок, – ну, Евлампушка, молодец, знатный из тебя кулинар.

– Ты бы умылась сначала, чуча, – засмеялся домовой, разливая в чашки кипяток, – Иринушка, садись родная, завтрак готов.

Когда последний оладушек был съеден в дверь за тарабанили. Затем без предупреждения, она распахнулась, явив перед нами Манчена с Холкригом.

– Готовы? – Холк обвел глазами пустую скатерть, – что за женщины, – возмутился он, – хоть бы пожрать оставили мужикам, хреновые из вас в будущем хозяйки будут.

– Тебе, что за печаль, – усмехнулась Васильева, – к тебе в жены не набиваемся, сам сказал, чтобы торопились, поэтому и не стали вам ничего оставлять.

Мы поднялись из-за стола направляясь в сторону выхода. Манчен стоял с глупым выражением лица, улыбка с его губ не сходила, Холк наоборот, был весь в нетерпении. Не стали заставлять себя ждать, через минуту, уже стояли у ворот своего дома.

– Надеюсь на этот раз нам никто не помешает, – зашипел Холкриг, – предупреждаю заранее, если хотя бы одна призрачная морда нарисуется здесь, моментально развею.

– Хватит настроение всем портить, – попросила демона, – не переживай, сегодня мы настроились только на пещеру, советую не терять времени, а отправиться незамедлительно туда.

Холкриг не стал со мной пререкаться, все вместе двинулись уже по известному нам маршруту, когда мост был пройден, путь наш лежал дальше через лес. Воздух в зеленом заповеднике был хоть ножом режь. Вековые сосны шумели вверху кронами, обдавая нас сверху иголками. На тропинке сидели кузнечики, при каждом нашем шаге, они вздрагивали и прыгали в траву. В зелени муравы, алели ягоды земляники, аромат от них стоял умопомрачительный. Солнышко пригревало своими лучами, не создавая дискомфорта, так как мимолетный ветерок обдувал волосы, играя в вышине с бабочками.

– Дошли, – скривил лицо Холкриг, – вон там находится эта пещера, – он указал рукой на небольшой бугорок на окраине леса.

– Ирина, будь осторожна, – Манчен взял меня за руку, – помни, никогда ничего не бойся, если произойдет беда, кричи, я найду способ войти внутрь.

– Перестань распускать сопли, – буркнул Холк, – чешите давайте, с вас два артефакта, не заставляйте себя долго ждать.

Пещера обросла вся мхом и травой, она была похожа на обычную горку, если не приглядываться к ней. Подойдя ближе, Ольга присвистнула, вход был похож на разинутую ухмыляющуюся пасть.

– Прям холодок по спине пробежал, может заранее скажите, чего нас там ждет, – подруга взглянула на демона, – змеи, волки, кентавры, драконы?

– Точно, – заржал Холк, – еще гномы и эльфы, начитались сказок, а вроде взрослые девицы, откуда я знаю, чего там, войти могут только люди.

– Идите, особой опасности там быть не должно, – вставил свое слово Манчен, – по крайней мере не было ни одно случая смерти людей, только помешательства, если бояться.

– Круто, – взглянула на Васильеву, – говорят, если бог хочет наказать человека, то он лишает его разума, мы с тобой не гневили его вроде, так что, бояться нам нечего.

– Успокоила, – скорчила гримасу Ольга, – ладно, все равно другого выхода у нас нет, пошли уже.

Взявшись за руки, мы зашли в каменный мешок, нос тут же ощутил запах сырости и затхлости. Со стен капала вода, внутри было прохладно, а еще пусто. Пещера представляла собой огромное пространство, совершенно заброшенное.

– По-моему, здесь ничего нет, – Ольга прошла на середину, уперев руки в бока, – не могут же меня обманывать глаза, – она бросила взгляд на меня.

– Иногда мы не видим дальше своего носа, – зажмурила глаза, прислушиваясь к звукам внутри. Справа послышался тяжелый вздох, распахнула глаза, уставившись в это место, а затем сказала, – прости, если потревожили покой, покажись, кем бы ты не был.

Вспыхнул свет, а затем пещера стала заполняться вещами. Сбоку появился стол со стульями, рядом стояла кровать, был даже камин, в котором тут же загорелся огонь. В кресле возле него сидела пожилая дама, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Здравствуй, новая переправщица, – улыбнулась бабуля, поманив меня пальцем, – не бойся дитя, подойди, я знала твою бабку, хорошая была женщина.

– Добрый день, – подошла к старушке, протягивая руку, – меня Ирина зовут, а мою подругу Ольга, – задумалась, как лучше женщине сказать за чем мы к ней явились, но она начала разговор первая.

– Не утруждай себя, деточка, – она взяла мою ладонь, прижав к сердцу, – тебе нужны мои артефакты, те, которые охраняются мной, – она посмотрела на меня с вызовом, мне стало неудобно, сразу отвела глаза, покраснев, – не смущайся, чтобы получить их, ты сначала должна разобраться сама в себе.

– Каким образом, – не совсем поняла женщину, – со мной вроде все в порядке, не в чем разбираться.

– Ты не можешь принять прошлое, это связано с твоей матерью, а еще до жути боишься будущего, – бабушка встала с кресла, внимательно заглядывая мне в глаза. – Я помогу тебе, деточка. Как примешь прошлое в себе, не обвинишь ты мать в беде. То будущее, в миг придет, в свои объятья позовет.

– Это конечно очень интересно, но мне плевать на человека, который бросил меня в маленьком возрасте, а будущее, что в него заглядывать, как придет, так на него и посмотрим, – спокойно сказала старушке.

– Тебе придется взглянуть по обе стороны настоящего, то есть заглянуть в прошлое и будущее, тогда получишь то, чего от меня ждешь, в противном случае, уйдешь с пустыми руками, как будешь готова, скажи, – бабулька села снова в кресло, отворачиваясь к огню, – можешь думать хоть века, мне здесь торопиться некуда.

Отошла от милой женщины, села на стул возле стола, задумавшись, не заметила, как ко мне приблизилась Ольга, она положила свою ладонь на мою руку.

– О чем задумалась? – она похлопала меня второй рукой по плечу, – может нам вернуться обратно, подумаешь, не принесем демонам артефакты, выкрутимся.

– Нет, – встала из-за стола, – на этот раз, мне кричит шестое чувство, что надо согласиться на условие этой пожилой женщины.

– Я готова, – приблизилась вновь к бабуле, она встала, улыбаясь мне, совсем не старой улыбкой, глаза ее просветлели, – как вас зовут, бабушка?

– Мое имя Тамара, – она взяла меня за руку, подвела к камину, а затем скомандовала, – иди туда, – она указала на пламя, – огонь приведет тебя в прошлое, приоткроет завесу будущего.

– Эй, бабуля Тома, – крикнула Васильева, – она же заживо сгорит, – потом подруга обратилась ко мне, – пошли обратно, Ирина.

– Иди, не бойся, возродись, как птица Феникс, пусть сгорят все обиды там, – она махнула в сторону камина, а затем толкнула меня внутрь, с воплями полетела в самую пучину жара.

Распахнула глаза, увидела себя в бабкином доме. Зоя Петровна была жива, выглядела лет на сорок пять, она сидела за столом, разговаривая с молодой девушкой.

– Тамарочка, милая, тебе придется принять мой дар, эта наша святая обязанность, мы должны помогать призракам, отправляться в Мир Иной, – приблизилась ближе к бабке, заглядывая на даму, с которой она беседовала.

На руках у женщины сидела маленькая девочка, с двумя косами, пригляделась лучше и ахнула, это была я, только совсем юная, не больше трех лет. Ни одна из женщин меня не видела, продолжая разговаривать между собой.

– Мама, – заплакала Тома, – ты забыла о плате за дар, когда он перейдет ко мне, ты умрешь, а я не хочу тебя терять так рано.

– Такова наша судьба, дочь, – на глазах бабки заблестели слезы, – я принимаю ее, всегда буду рядом, стану помогать тебе.

– Нет, я не позволю этому случится, ты забыла еще об одном, – Зоя Петровна насупила брови.

– Не смей, Тамара, это тяжелый крест, жить вдалеке от своего любимого ребенка и мужа, они не простят тебе этого, – бабка Зинаида обняла дочь, гладя по голове.

– Передаю свой дар дочери, Ирине, прими его малышка в тот час, когда оборвется жизнь твоей бабки, – раздался гром, надо мной маленькой появилось свечение, а затем исчезло, бабка схватилась за голову.

– Тяжелый крест ты на себя взвалила, дочка, теперь ты не должна быть рядом с той, которой передала эстафетную палочку, – Зоя Петровна расплакалась.

– Зато ты будешь жить, мама, – Тома обняла свой мать, крепко целуя в мокрые щеки, – возьми Иринку, отнеси ее Виктору, скажи что-нибудь такое, отчего не станут они меня искать, а я, стану наблюдать за своими самыми любимыми людьми со стороны.

– Не забывай меня, доченька, – взяла меня маленькую, на руки бабка, – я все сделаю, не переживай, помни, милая, ты сможешь вернуться в ее жизнь тогда, когда дар примет свою новую хозяйку. – Мать поцеловала меня на руках у своей матери, посмотрела с искренней любовью, а потом рыдая, выбежала из деревенского дома.

Я стояла, как в воду опущенная, по моим щекам катились огромные соленые слезы, мне было искренне жаль ее. Обида и боль на мать, отошли на второй план, я простила ее, всей душой.

Закрыла ладонями глаза, утирая мокрые дорожки, стоило убрать руки от лица, картинка изменилась, я стояла в красивом белом платье, с огромным букетом роз, поступление в первый класс, прекрасно помнила этот момент. Вот меня берет за руку старшеклассник, садит на плечо, дает в руку звонок. Обернулась, вглядываясь в толпу, увидела довольное лицо отца, он улыбался и махал мне рукой, а чуть поодаль от него, стояла она, моя мать, она глядела на меня глазами, полными любовью.

Такая тоска сковала сердце, все отдала бы сейчас, чтобы прижать эту женщину к своей груди. Картинки сменялись одна за другой, во всех моих важных событиях, присутствовала мама, она, как тень находилась всегда возле своего ребенка. Последний кадр был связан с похоронами отца, на кладбище никого уже не было, все уехали на поминки, возле могилы была лишь Тамара, она рыдала над захоронением любимого мужа, который так и не узнал правду о ней.

– Витя, – шептала она, – я люблю тебя, всегда любила и буду любить вечно, прости, что поступила вот так, потому что мать свою, люблю не меньше. Надеюсь, на том свете, мы будем с тобой вместе, – она замолчала, продолжая оплакивать свою потерю.

Мне стало очень тяжело дышать, слезы подступили к самому горлу, никак не могла проглотить этот комок. Я улеглась прямо на землю, внимательно смотря в голубое небо, не в силах пошевелиться. Когда глаза просохли, а сердце стало вновь колотиться в замедленном темпе, я встала, на этот раз, перед глазами был огромный парк, там гуляла я, с мужчиной, лицо которого было размыто, рядом с нами находилась коляска. Мы улыбались, обнимая друг друга. Внезапно, появился Холкриг, в руках у него находилось кольцо с рубином, выставив его вперед, он прокричал.

– Я не дам вам быть счастливыми, заклинаю перстнем судьбы, поменять ее таким образом, чтобы эти двое не знали друг друга, – вспыхнул красный цвет, сначала исчез Холк, потом мой супруг, а затем коляска с нашим малышом. Я осталась стоять одна, растерянная и потерянная. Картинка сменилась, показывая мне больницу для душевно больных, в которой находилась моя персона, вокруг летало тысячи призраков, но я не замечала их, так как меня обкалывали лекарствами.

Закрыла ладонями глаза, от страха, что это все может произойти.

– Боже мой, прошу, только не это, – шептала тысячи раз, – спаси, сбереги, сохрани, – повторяла, как манну небесную, – мамочка, помоги, – почувствовала, как чьи-то ласковые руки обнимают меня, распахнула глаза, увидев перед ними свою мать.

– Все хорошо, милая, – она гладила меня по волосам, успокаивая, – теперь все будет хорошо, осведомлен, значит вооружен.

– Мама, – обняла женщину, стоящую рядом, – я все знаю, прости, что ненавидела, люблю тебя.

– Теперь, наконец-то, смогу быть с тобой рядом, – мать еще раз обняла меня, – прости, что пришлось прикинуться старухой, иначе нельзя было, после смерти моей мамы, меня призвала пещера, для воссоединения крови, здесь тебя и ждала, знала, появишься.

– Пути господни неисповедимы, – шептала Ольга, глядя на нас, – как вы похожи, одно лицо, – смеялась она, – теперь наша семья стала больше.

– Да, – улыбнулась ей Тамара, – теперь доченька, слушай меня внимательно, здесь хранится три артефакта, которые я обязана отдать тебе, – она протянула руку, в которой лежал браслет, кольцо с рубином и заколка.

– Это кольцо я видела в будущем, – по спине пробежали мурашки, – оно меняет будущее, как необходимо тому, у кого оно находится.

– Верно, детка, – согласилась со мной мама, – браслет, дает физическую активность, кто его оденет, будет непобедим в любых соревнованиях, связанных с силой, а заколка, дарит шикарную шевелюру тому, кто зацепит ее на волосы.

– Это все понятно, – взяла протянутые мне артефакты, – дальше, что нам делать, мама, дело в том, – договорить я не сумела, за меня продолжила мать.

– Знаю, отдать два артефакта демонам, – она улыбнулась, – вот и решай, родная, какие ты им отдашь.

– Что ж, браслет и заколка нашли своих новых хозяев, – после моих слов, мать махнула головой в знак согласия, – а кольцо придется очень хорошо припрятать.

– Вам пора, Иринка, – мама указала на выход, – свое дело, я сделала, осталось вам расплатиться со знакомыми.

– Ты не пойдешь с нами, – схватила ее за руку, – не оставляй меня, прошу, мы только с тобой нашли друг друга.

– Не бойся, дочка, – погладила меня по щеке мама, – идите обратно в дом, я буду вас ждать там, не нужно пока демонам, знать обо мне.

– До встречи, – обняла напоследок родственницу, поцеловала в щеку, – дома тебя будем ждать, познакомим со всеми членами нашей семьи, Евлампием, а еще у нас теперь есть друг Джони.

– Знаю Евлампия еще с детства, милая, – смеялась мама, – не забывай, я жила с матерью там, где сейчас живете вы, поэтому ты не была у бабушки никогда, только совсем маленькой.

– Главное сейчас, будем вместе, – мы направились к выходу, по скорее отдать обещанное, кольцо было припрятано в карман, а заколку с браслетом, держала в руке.

Демоны сидели на поляне, возле входа в каменный грот. Увидев нас, они тут же соскочили, подходя к нам ближе.

– Получилось? – заглядывал в глаза Холкриг, – не томите, дамы, очень надеюсь, что вам удалось добыть для нас два артефакта, в противном случае, – договорить я ему не дала, протягивая на распахнутой ладони браслет с заколкой.

– Вот, как договаривались, больше мы тебе ничего не должны, – смело улыбнулась демону, он забрал вещи, внимательно просматривая нас.

– Это все, там было кольцо? – он следил за каждой нашей эмоцией на лице, сделав каменную физиономию, ответила.

– Это все, что удалось получить, мне помнится договор был на две вещи, ты их получил, какие они будут, не уточнялось.

– Долг выплачен, – буркнул Холк, исчезая в дымке.

– Молодцы, – подбодрил нас Манчен, – вам сейчас очень повезло, Холкриг не знает предназначение этих вещей, – Ман расхохотался, – его ждет огромный сюрприз, – демон приблизился ко мне ближе, поцеловал нежно в щеку, а затем попрощавшись, – до встречи, девушки, – исчез следом за другом.

– Вот и славно, – обрадовалась Васильева, – каждый остался при своем, пора и нам домой, Джони заждался, да маму твою встретить нужно, как следует.

Обратная дорога не заняла много времени, дома нас ждали Евлампий со спаниелем. Оба обрадовались нам, особенно пес, он бесконечно прыгал к лицу, пытаясь дотянуться до носа, чтобы облизать его.

– В следующий раз, берите с собой этого ушастого, – ворчал домовой, – я не нанимался выгуливать этого прыткого чертенка.

– Не ворчи, – обняла Евлампия, – сейчас мама придет, нужно ее встретить, как следует, – услышав это известие, домовенок взвизгнул, а потом помчался на кухню.

– Радость какая, наконец-то семья воссоединилась, сейчас настряпаю блинчиков для Томочки, она их всегда любила, – домохозяин забегал в хлопотах, не стали его отвлекать, Ольга направилась в баню ополоснуться, а я, на чердак, получше спрятать кольцо с рубином.

Встретились мы с ней внизу, все было готово, выпечка стояла на столе, в ожидании долгожданной гости, которая не заставила себя ждать. Когда мать оказалась на пороге, Евлампий бросился обнимать ее, радуясь ее приходу, как ребенок.

– Здравствуй родной дом, – мать погладила печь, здороваясь с хатой, – теперь, Иринка, будем с тобой вместе, как долго ждала этого, даже себе не представляешь, – говорила мне Тамара, крепко обнимая.

Мы проговорили до вечера, я рассказала маме обо всем, что со мной произошло, а она мне, как жила здесь с бабкой. Давно не испытывала такого счастья, только. когда был жив отец. На улице стало уже смеркаться, когда сверху послышалось очередное покашливание.

– Извините, что помешал воссоединению семьи, но мне срочно необходима ваша помощь, переправщица, – сверху летало очередное взволнованное приведение.

– Не буду мешать, – прошептала мне мама, – помоги ему, это твоя теперь работа, а я схожу, выгуляю Джони, успеем еще наговориться, вся жизнь теперь впереди.

– Ты что, его тоже видишь? – удивилась этому, так как свой дар она отдала мне.

– Только слышу, – мать поцеловала меня в щеку, свистнула пса, а потом оправилась с ним на прогулку.

– Долго мне еще ждать, – торопил призрак, – когда уже для меня уделите свое драгоценное время, – с иронией пробурчал он.

Вознесенский и Босая

Внимательно следила за метавшимся призрачным мужчиной, весь его внешний вид кричал о том, что он не с нашего века, темные брюки были заправлены в высокие кожаные сапоги, белая рубашка, заправленная за ремень, имела красивые пуговицы, в виде жемчужин, шпага на поясе завершала весь образ. Волосы красиво убранные в хвост, были перетянуты лентой.

– Мадам, может вы перестанете так осматривать меня, для леди это неприлично, – усмехнулся мужчина.

– Во-первых не мадам, а мадемуазель, – поправила я молодого человека, во-вторых, в наше время, женщины не прячут глаза при виде мужчин, даже таких симпатичных.

– Хорошо, мадемуазель, – исправился призрак, – не будем с вами спорить, к делу, мне нужна ваша помощь, со мной произошла неприятная история, одна дама, не совсем приятной наружности, портит мне жизнь, в моем собственном жилище.

– Прошу немного подробностей, для начала было бы совсем неплохо представиться, – улыбнулась миловидному приведению, – меня зовут Ирина.

– Граф Михаил Вознесенский, – мужчина подлетел ко мне ближе, делая вид, что целует руку, – мой замок находится в селе Копорье, красивое фундаментальное строение, конечно сейчас полуразрушенное, но все-таки, дает мне крышу над головой, – призрак задумался, – недавно в моих пенатах появилась наглая авантюристка, она не дает мне жизни, в моем же доме, утверждает, что мы должны быть вместе, а мой замок и ее теперь, представляете? – возмущался граф.

– Так может он ей принадлежал после того, как вы, – хотела сказать, умерли, но сглотнула это слово, вдруг это травмирует мужчину, – как зовут барышню?

– Эту бессовестную леди звать Екатерина Босая, – Михаил скривил губы, – фамилия ей, прямо под стать. Этот замок, наша фамильная ценность, никто другой его не занимал, кроме моих предков Вознесенских.

– Чем она вам мешает, чего можно делить в таком состоянии? – попыталась понять, чем так недоволен граф, – попробуйте найти с ней общий язык, вдвоем жить веселее.

– В моем состоянии мне необходим покой, – злился Вознесенский, – выгоните эту наглую особу, иначе я у вас поселюсь, – он надул губы, сверля меня красивыми глазами.

– Скажите, вы частушки не поете? – вспомнила мужа Ольги, который сводил меня с ума своим пением.

– Нет, джентльмены не орут подобные песни, – пояснил граф, – пением, услаждать ваш слух, я не собираюсь.

– Тогда живите, – рассмеялась, – больше меня ничем напугать невозможно, не вижу смысла в вашей просьбе, вам ничего не угрожает, вашим близким тоже.

– Вы сами напросились, – возмущенно раздул ноздри Вознесенский, петь не люблю, но вот декламировать стихи, обожаю, – граф прочистил горло, а затем произнес, – Василий Капнист, Ода на рабство.

– Стойте, вы серьезно, – мой глаз задергался, – я конечно люблю стихи, но только не нужно эту любовь мою к ним убивать, согласна вам помочь.

– Так бы сразу, – подбоченился призрак, – по дороге могу вам почитать, в моем арсенале, довольно огромное количество поэзии нашего века.

– Ольга, – крикнула подругу, она выскочила с кухни, уставясь на нас с призраком, – отправляемся в Ленинградскую область, надо помочь этому господину.

– Какой красавчик, – присвистнула подруга, вытирая руки об фартук, – пару минут, и я освобожусь, – она подмигнула опешившему графу.

Через пятнадцать минут, усевшись в автомобиль, мы рванули в сторону села Копорье, мама отказалась нам составить компанию, аргументируя это тем, что необходимо сходить в лес, набрать лечебных трав на зиму, а еще пришла пора сбора клубники.

Трасса тянулась серой лентой, будто змея. По бокам махали своими ветками белоснежные березы. Возле полей пролетали беркуты, то спускаясь вниз, то снова взмывая в вышину. Граф сидел молча на заднем сидении, терпеливо ожидая нашего приезда.

– Скажите, граф, – взглянула через водительское зеркало на Вознесенского, – чем вас так допекает Екатерина Босая? Она с вашего века или с другого?

– С восемнадцатого, – поморщился Михаил вспомнив даму, – она пытается выжить меня из моего же дома, утверждая то, что я обещал ей жить вместе, в моей резиденции .

– Почему вы не покинули землю, а застряли в замке? – решила задать мучивший меня давно вопрос, – есть незавершенное дело, может с этим вам помочь?

– Нет, я сам выбрал этот путь, мне нравится жить там, где прожиты лучшие годы моей жизни, – призрак улыбнулся, – мое предназначение, оставаться духом своего чертога.

– Понятно, тогда осталось взглянуть на вашу соседку, – повернула голову в сторону Ольги, спрашивая ее, – хочешь послушать стихи восемнадцатого века, граф любезно почитает их для тебя.

– Это правда? – Улыбнулась Ольга, поворачивая голову в сторону Михаила, – прочтите, Миша, только, если можно, что-нибудь романтичное.

– Хорошо, тем более я обещал, – граф прочистил горло, произнося, – Анна Бунина, Не ты ли в дом его меня с собой свела, – Вознесенский читал, как будто пел, было приятно слышать его голос, Ольга вздыхала, внимательно наблюдая за мужчиной.

– Спасибо, граф, – поблагодарила Михаила подруга, когда он закончил читать, – готова слушать вас вечно, – она послала Вознесенскому воздушный поцелуй.

Вдалеке показалось нужное нам сооружение. Трудно было назвать его замком, он находился в плачевном состоянии, ума не приложила, как можно из-за него ругаться, еще и делить его. Но ничего не оставалось делать, как вмешаться в это непростое дело.

– Здесь хорошо, – пропела Васильева выходя из машины, – простор, рядом озеро, да и сам дом, великолепен, – на ее слова Вознесенский сразу подобрался.

– Я про это и толкую Ирине, нельзя допустить того, чтобы кто-то посторонний здесь околачивался, – возмущался Михаил.

Посмотрела на графа, покачала головой на его возмущение, а затем пошла к замку, точнее тому, что от него осталось. Внутри все находилось в добротном состоянии, намного лучше, чем снаружи.

– У нас гости, дорогой? – Послышалось сверху, подняла голову, над потолком летала приятная леди, миниатюрного телосложения, – добрый день, барышни.

– Здравствуйте, Екатерина, – поздоровалась с девушкой, – почему вы здесь, может вам нужна помощь, что-то держит незавершенное здесь?

Граф с Ольгой отправились на экскурсию, Вознесенский показывал убранство здания, а подруга охала и ахала. Босая смотрела с завистью на Васильеву.

– Он держит, – выдохнула она, – я его искала много веков, а когда нашла, он меня не хочет видеть, даже не помнит, – призрак загрустила.

– Может ошибаетесь, вдруг потом окажется, что это ваша ошибка, и этот человек не тот, кого вы так долго искали, – вспомнила слова графа о женщине.

– Мы с ним встретились на балу у графа Подольского, точнее, я служила у этого человека, а граф приехал на торжество, – начала свой рассказ женщина, – он увидел меня в коридоре, а потом добивался практически два дня. Я отдала ему всю себя, свою любовь, эта ночь навеки останется в моем сердце, – барышня покраснела, – я умерла от оспы, не смогла улететь на свет, так как осталась любовь в сердце к Михаилу.

– Вы рассказали ему кто вы на самом деле? – Екатерина отрицательно помотала головой, – но, почему, как он узнает вас тогда, может у него было сотни дам в то время, помимо вас?

– Почему тогда он говорил мне такие слова любви, читал стихи, лежа со мной на одной кровати, – девушка заплакала, – а еще, обещал вернуться за мной, чтобы забрать к себе в замок, где будем жить с ним до скончания веков.

– Катя, если вы сами ему не скажите обо всем этом, он сам не догадается, мужчины они такие, забывчивые, – смягчила для барышни восемнадцатого века.

– Не могу, – прошептала призрак, – буду вновь его добиваться, пока он не вспомнит меня сам, так будет правильно.

– Тяжелый случай, – сказала про себя, в этот момент рядом с нами появился граф с Васильевой, взирая на Екатерину.

– Почему она до сих пор здесь? – уставился он на меня, – выгоните ее, как обещали, не собираюсь жить здесь с этой Босой девкой.

– Послушайте, граф, – решила высказать мужчине все, что о нем думаю, – вам не кажется, – Катя подлетела ко мне ближе, смотря с тоской в глазах, ее губы шептали одно единственное слово, "нет", вздохнула, замолкая.

– Оставайтесь у нас на ужин, – предложила Екатерина, – я смогу из ближайшей деревни принести еды, нам это тоже доступно.

– Как ты можешь звать кого-то в гости, находясь не у себя дома, – разозлился граф, – пошла отсюда, приживалка, – мне стало не по себе от этих слов.

– Мы останемся, Катя, – улыбнулась девушке, – Оля, не хочешь прогуляться до озера, поболтать.

Оставив призраков наедине, вместе с подругой дошли молча до водоема, только там, убедившись, что никого рядом нет, рассказала Васильевой все, о чем поведала мне призрачная дама. Ольга всплеснула руками.

– Не может быть, чтобы такой джентльмен, так гадко обошелся с девушкой, – она задумалась, – граф непохож на соблазнителя, здесь нужно хорошо подумать, а все-таки, какая интересная история, богатый аристократ, да бедная служанка, прям роман для книги.

Мы уселись на берег, наблюдая за плавающими утками. Пейзаж здесь был потрясающий, зеленая трава под ногами, щекотала щиколотки, ромашки смотрели на нас своими белыми головками, предлагая погадать на любимого. Природа издавала свои звуки, которые невозможно было повторить. Даже стрекозы не боялись ничего, они садились прямо нам на плечи, издавая треск, своими прозрачными крыльями. Любуясь красотами природы, мы просидели у берега почти до вечера.

– Думаю, нас заждались, – встала с травы, оттрясая юбку, – ужин нас ждет, – улыбнулась довольной Васильевой, у которой мгновенно, появилась улыбка на лице, при упоминании еды.

– Здорово, быка бы съела, – Ольга соскочила на ноги, как заяц, рванув к замку, вперед меня, – давай, не отставай, – поторапливала она меня.

В замке стоял очередной ор, оба призрака ругались, точнее граф не переставая бубнил на бедную девушку, которая бесконечно оправдывалась. Нас ожидал стол, заставленный яствами, от запаха еды тут же заурчало в животе.

– Неужели, – обиделся Вознесенский, – думал, вы нас уже покинули, дамы, хотел снова к вам отправляться.

– Давайте ужинать, – предложила всем, садясь на стул, Ольга уселась рядом, а призраки напротив нас, – граф, скажите, в восемнадцатом веке, часто приглашали господ на балы? – спросила Михаила, накладывая себе отварной картошки с укропом и кусок жареного мяса.

– Разве это имеет значение, – усмехнулся граф, – мне приходилось бывать на таких мероприятиях, но после последнего, у графа Подольского, больше не появлялся в таких местах, – услышав знакомую фамилию, Босая вздрогнула.

– Почему? – искренне удивилась, – что там такого страшного произошло, после чего вы перестали посещать подобные увеселительные вечера?

– По дороге домой, моя карета попала в яму, я чуть не погиб, – Екатерина вскрикнула, но граф на это, не обратил даже внимания, – потом долго восстанавливался, даже потерял память, многое из моей головы напрочь испарилось.

– Простите, – прошептала Катя, улетая из столовой, затем повернула голову в сторону Вознесенского, добавляя, – извините меня, граф, больше вас, никогда не побеспокою, – она поплыла в сторону выхода.

– Стой, – крикнула даме, – ты не можешь вот так просто улететь, вернись, расскажи ему все.

– В смысле, – удивился граф, – пусть уходит, именно этого я от вас и требовал, не переживайте, вы получите награду за свою работу, – после его слов, Катя исчезла.

Мы остались за столом втроем, Ольга сидела, как в воду опущенная, мне так же, как ей, было грустно, история любви, закончилась, так и не начавшись.

– Граф, – все-таки решила достучаться до памяти Вознесенского, – а ведь на том последнем балу, было то, что вам просто необходимо вспомнить, напрягите свой призрачный мозг, постарайтесь, – мужчина смотрел на меня пустыми глазами.

– Я уже говорил вам, Ирина, – призрак постучал пальцами по столу, – не помню, вылетело из головы, если бы там произошло что-то прекрасное, думаю, это осталось бы в памяти.

– Мужчины, – прошептала подруга, – беспечные существа, женщина никогда бы не забыла подобного, а у них из башки все мгновенно вылетает, лишь стоит ее немного сотрясти.