Текст книги "Жертва страсти, или Роман в стиле порно"
Автор книги: Анна Дубчак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
ПУТЕШЕСТВИЕ В ТУМАНЕ
Прозрачная от солнца чайного цвета вода с зеленоватым отливом, обжигающий ноги песок на пляже, аккуратные летние домики на сваях, молодые дубы и ивы, голубые лодки на пристани, деревенские торговки с ведрами, в которых лежали красно-зеленые яблоки, маленькие и даже на вид кислые, парниковые огурчики, свежая рыба… Здесь, на этом побережье, царила лень и пахло вареной капустой из столовой, единственного во всей округе высокого, сплошь состоящего из стекла и бетона здания.
Наталия, достаточно быстро освоившись, нашла директора лагеря и оплатила крайний домик, у камышей, за три дня, чтобы не вызвать подозрения. Оставив машину на стоянке, она открыла каким-то странным ключом хлипкую дверцу своего домика, получила у кастелянши серое влажное белье, три одеяла, примитивный набор посуды, ознакомилась с висевшим на окрашенной в зеленый цвет стене расписанием (завтрак, обед, ужин), переоделась и пошла загорать на пряж.
Вода и солнце быстро сделали свое дело: проснулся аппетит. Пляжники, все как один, побрели к своим домикам, чтобы переодеться и отправиться на обед. Наталия взглянула на часы: два часа.
В столовой под гомон полуголодных отдыхающих и звон посуды она пыталась представить себе здесь Майю, но не смогла. Такая избалованная девушка, как она, должна была отдыхать на Адриатике или Средиземноморье, но никак не на такой «турбазе», как все называли этот спортивный лагерь.
Макароны с жареной говядиной и водянистый полусладкий компот ничего, кроме изжоги, не вызвали. И даже не утолили голод. Купив возле пристани пакет с розовой черешней, Наталия вернулась на пляж, позагорала с полчаса, а затем снова пошла на пристань, где познакомилась с лодочником, который заправлял маленьким речным флотом лагеря. Крупный веселый мужчина в майке неопределенного цвета и пузырящихся на коленях спортивных брюках голубоватого оттенка предложил Наталии старенькую узкую лодочку.
– Две тысячи в час, – произнес он, словно извиняясь, что подсунул молодой и красивой леди эту несчастную посудину вместо яхты с хромированными деталями.
– Вы здесь давно? – спросила Наталия тоном любопытствующей туристки, праздной и ленивой.
– Всю жизнь, – ответил он, помогая ей сесть в лодку. – Веслами пользоваться умеете?
– Каталась как-то в парке… Кстати, здесь у вас недавно отдыхала моя знакомая, Майя. Вы ее наверняка видели. Она такая…
– …такая черненькая, худенькая, да? Майя. Как же, яркая девушка. Только она поувереннее вас будет и из лодки почти не вылазила. Бывало, в столовую сходит, покушает и снова на лодку. Прямо как рыбка. Она нерусская, брови черные, глазищи тоже черные или голубые, сейчас не скажу… Но красивая, как артистка… За ней все мужчина один ухаживал, расспрашивал меня, в какую протоку она свернула, мне же видать с мостика… Но она ни с кем не общалась. Все одна и одна. С островов, бывало, привезет целую охапку цветов, банку еще у меня спрашивала…
– Вы так много мне о ней рассказали… Уж не влюбились ли вы в нее сами? – попробовала пошутить Наталия, обрадованная тем, что ей достался такой словоохотливый собеседник. – И давно она здесь была?
– Дня два как уехала… А пробыла что-то около трех-четырех дней, но я ее почему-то запомнил… Она сильно отличалась от всех отдыхающих. У нас же тут, у обслуги, скукотища, так мы все смотрим на отдыхающих и пытаемся представить их жизнь…
– Ну и что же вы можете, например, рассказать о Майе? – Наталия говорила таким тоном, словно ее это мало интересовало и она просто поддерживала разговор.
– Умная она и вежливая. Но, скорее всего, не замужем или замужем за человеком много старше себя.
– Вот это наблюдение… Но почему? – искренне удивилась Наталия, никак не ожидавшая от простого лодочника таких занятных рассуждений. «Тоже мне, физиономист…»
– Да потому, что ей скучно будет со своими ровесниками.
– Понятно. А кто за ней ухаживал-то?
– Мужчина. Тоже интересный. Худой, но красивый… Мне даже хотелось, чтобы они там, в какой-нибудь протоке, и познакомились, но они всегда возвращались порознь и, как мне кажется, даже не видели друг друга…
– Какой вы все-таки наблюдательный, – не выдержав, заметила Наталия и, поблагодарив лодочника за помощь, отчалила от берега.
Вот она, тихая заводь, и эти цветущие берега, которые она видела в своей «классной», сидя за роялем. Да, так действительно можно свихнуться. Права была Сара, когда предупреждала о том, что надо беречь свое здоровье и в особенности нервную систему.
Она скользила, не напрягаясь, вдоль протоки, окуная длинные легкие весла в маслянисто-темную воду и не переставая восхищаться открывающимися пейзажами. Здесь было на что посмотреть: справа зеленый луг с пасущимися на нем коровами, ивы, полощущие свои белесо-зеленые космы в воде, цветочные поляны, семейство молодых и ранних простодушных подсолнухов, живописные тишайшие заводи с кувшинками и лилиями…
Она размышляла о Майе. Что заставило ее покинуть эти райские места? Почему Сара сказала, что она предложила Майе отдохнуть… Как там она выразилась? Ах, да: «Говорила же я ей, чтобы она поехала на остров и отдохнула. У меня даже была заготовлена путевка, но она отказалась, и знаешь из-за кого?»
Почему же тогда Сара ничего не рассказала ей о том, что Майя незадолго до этих странных записок (а может, и в их бытность) отдыхала в «Ландыше»? И еще: та кувшинка, которую она обнаружила в подъезде, на лестнице? Как все сложно, запутанно…
Спрашивается, зачем кому-то писать такие идиотские записки? Чтобы предупредить? Но если так, то почему это надо делать таким претенциозным, можно даже сказать, экзальтированным способом? Почему в кувшинке?
И тут она поняла происхождение кувшинки. Когда нос лодки плавно скользнул в зеленый плавучий ковер из жестких листьев, среди которых цвели желтые, неестественные в своей геометрической точности кувшинки. Что стоит засунуть записку в цветок? Человек, который это делал, знал маршрут Майи. Почему же тогда он, не воспользовавшись возможностью здесь, к примеру, в тихой заводи, познакомиться с Майей и предупредить о готовящемся преступлении, фаршировал кувшинки пространными записками? Потому что никакого преступления не было и в помине – просто кому-то надо было, чтобы Майя уехала из лагеря. Но почему? Может, она могла кого-то там встретить и узнать, может, кто-то хотел, чтобы она вернулась в город… Стас? «…Но она отказалась, и знаешь из-за кого?»
Стас? Она могла отказаться, чтобы быть вместе со Стасом… У него в школе были экзамены, и Майя… А что, собственно, такого особенного сделала Майя? Ну уехала в лагерь без Стаса.
Уехала же Наталия одна, без Логинова. Мало ли существует причин, по которым люди временно расстаются? К тому же неизвестно, какие отношения были у Майи со Стасом. Может, они были просто друзьями?
Наталия жалела сейчас об одном: что не успела как следует расспросить обо всем Сару. Она наверняка что-то от нее скрывает. Но почему? Ведь она первая пришла к ней и обратилась за помощью. Оно и понятно: кому понравится получать подобные устрашающие записки.
Возможна и еще одна версия: Майя, натыкаясь каждый день на записки и предполагая, что они адресованы именно ей (но почему? ведь там нет даже обращений?!), испугалась и уехала из лагеря. Приехала к сестре, рассказала ей об этом в довольно ироничной форме… А дальше что? Почему она погибла? Почему погиб Стас? Эти две смерти наверняка как-то связаны. Но кому понадобилось убивать этих молодых еще людей? За что? И еще. Спортивный лагерь «Ландыш». А не слишком ли часто она за последние пару дней слышала это название? Ведь желтый портфель украли из домика именно в этом лагере. А не могут ли просто (во всяком случае, по логике вещей) украсть этот портфель у человека со шрамом…
А что, если Стас и Майя действовали сообща? Майя, предположим, навела Стаса на желтый портфель и отвлекла его хозяина, выманив его из домика, с тем, чтобы Стас смог выкрасть деньги?
Как это было непохоже на Майю!
Рассуждая подобным образом, Наталия поняла, что заблудилась. Петляя в протоках и наслаждаясь открывавшимися ей видами, она совершенно потеряла ориентир и теперь оказалась в туманном тупике, окруженном ивовыми зарослями. На воду спускался еще более густой туман, похожий на дым, голубоватый и словно какой-то ядовитый…
Ей стало страшно… Лодка тупо клюнула носом в илистый берег, стало необыкновенно тихо. Казалось, само небо спустилось на землю и накрыло все живое с головой, даже коров, которых Наталия несколько минут назад видела недалеко от берега, за молодой порослью ив.
Она вышла на берег, подтащила лодку, привязав ее за поваленное полусгнившее бревно, и осмотрелась. Берег был пологий, стоящие чуть поодаль дубы с размытыми корнями, казалось, вцепились в песок мертвой хваткой – настолько их разветвленные корни напоминали растопыренные пальцы гигантских рук. И за ними, на едва различимой в тумане поляне, она вновь увидела коров… Они, казалось, тоже застыли в ожидании, пока не рассеется туман. И перестали жевать траву. Перестали жевать. И вдруг до Наталии дошло, что, если здесь поблизости пасутся коровы, значит, неподалеку находится человеческое жилье. А это уже успокаивало.
Вдыхая влажный, густой белый воздух, Наталия подошла к корове, рыжей, в белых пятнах, и ей показалось, что что-то в ней есть неестественное, нереальное… Она протянула руку, коснулась крупа животного, и тут же волосы на ее голове зашевелились… Она, Наталия, закричала так, как кричат люди, увидев привидение или оживших мертвецов. Корова была неживая. Гладкая и прохладная на ощупь.
Наталия уже не помнила, как снова оказалась в лодке, оттолкнулась от берега и быстро заработала веслами. Она никогда в жизни еще так не гребла. Скользя из протоки в протоку, она не то что не чувствовала усталости, но даже не думала о том, что, быть может, вместо того чтобы выплыть к пристани, она еще глубже увязает в паутине протоков. Поэтому, когда она увидела смутные огни на берегу и узнала вереницу желтых и оранжевых домиков на сваях, ей было уже все равно. Она дрожала от страха. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться у себя дома, на диване. Но ей предстояло ночевать в полном одиночестве в домике. Даже при всем желании она не сможет сейчас, в это предвечернее время, вернуться в город. Просто не имеет права. Она должна расследовать эти убийства любой ценой.
Лодочник, завидев ее, стал махать руками и что-то кричать.
– Что случилось? – спросила она, устало подгребая к причалу и царапнув дном лодки, заехала на песчаный берег. Она вынула весла и протянула их хозяину. – Думали, что я угнала лодку?
– Нет, что вы! Просто такого тумана у нас давно не было. Я испугался, что вы заблудились в протоках. Такое бывает даже с мужчинами. Вы такая бледная. С вами все в порядке?
– Да, спасибо. – Оказавшись на берегу, Наталия поняла, что едва держится на ногах. – Скажите, кстати, как вас зовут?
– Александр Карпович, – подобострастно и даже несколько артистично ответил лодочник.
– Скажите, Александр Карпович, а кто в прошлый заезд (она произвольно назвала время пребывания своего клиента заездом) жил в четвертом домике?
– В четвертом? Да там никогда никто не живет. Он – аварийный. У него сваи разрушились. Не все, конечно. Там обычно ночуют «дикари», которые либо опоздали на автобус, либо на теплоход.
– А человека со шрамами вы не видели? – рискуя, спросила Наталия.
– Нет.
– А человека с желтым портфелем?
– Вы что, из милиции?
Она тотчас покраснела и поняла, что в своих расспросах зашла слишком далеко.
– Да нет, дело не в этом… Просто я ищу своего мужа. Он, кажется, был здесь со своей любовницей. Мне рассказала об этом Майя. Вот почему я сюда приехала. – И она опустила голову.
– Извините, не знал. Но я не дурак, понимаю, насколько все это деликатно. Если хотите, я порасспрашиваю тут у своих, они мне расскажут.
Наталия поблагодарила симпатичного толстяка-лодочника и побрела вдоль берега к своему домику. Поравнявшись с номером четвертым, она внимательно осмотрела его и пришла к выводу, что если в нем не скакать, а вести себя смирно, то переночевать там действительно можно. Возможно, что и сейчас в этом домике кто-то прячется.
Поднимаясь к себе на крыльцо, она вдруг почувствовала, как сзади ее кто-то сильно обхватил за плечи.
– Попалась? – услышала она знакомый голос и чуть не задохнулась от возмущения.
Глава 9
СЕКРЕТЫ ОТ ПРОКУРОРА
«Где ты был раньше?» – спрашивала она его мысленно, глядя, как Логинов распаковывает небольшую дорожную сумку и достает оттуда коробки с печеньем и конфетами, а также апельсины, помидоры и даже консервированную ветчину.
– Если бы ты знал, как испугал меня, – повторила она уже в который раз фразу, вновь и вновь возвращавшую ее к тому ужасу, который она пережила полчаса назад.
– Извини, но я хотел сделать тебе сюрприз, – улыбался ей Логинов, радуясь как ребенок, что наконец-то вырвался на свободу из душного города, кишащего убийцами и маньяками, ворами и проститутками – всей той грязью, среди которой ему приходится работать.
– Как же тебя отпустили? – спросила она его с недоверием в голосе.
– Я же прокурор, у меня везде могут быть дела. Вот ты, к примеру, одно из моих самых приятных, хотя и запутанных дел. Можно, я тебя немного распутаю? – Он помог ей снять легкомысленную красную маечку и растрепал ее волосы. – Скажи, ты рада мне?
– Конечно, рада, – как-то вымученно произнесла она, вспоминая с непреходящим ужасом неподвижную мертвую корову, холодную и гладкую на ощупь, и ее аж передернуло от отвращения. Нет, никогда она больше не поплывет одна на лодке. Никогда.
Чуть позже, когда голова ее покоилась на его плече, она прониклась к Игорю такой нежностью, что внутри ее что-то растаяло – комочек льда, зовущийся недоверием, и она уже готова была рассказать ему о своих подозрениях, о записках для Майи, о желтом портфеле, но в эту благостную для нее минуту, когда в ней жила только женщина, в дверь постучали.
– Извините, – услышала она ставший уже знакомым голос лодочника. Наталия встала и быстро оделась.
– Лежи тихо, очень тебя прошу, – приложив палец к губам, прошептала она Логинову и выскользнула из домика.
Небо было затянуто тучами, собирался дождь. Александр Карпович смотрел на нее с заговорщическим видом и явно собирался поделиться с ней из ряда вон выходящей информацией.
Наталия, запахивая на себе джинсовую куртку, по возможности отошла как можно дальше от домика, села на узкую пляжную скамейку и жестом пригласила лодочника сесть рядом.
– Вы что-нибудь узнали? – спросила она.
– Узнал. Про человека с желтым портфелем. И про человека со шрамом. Вы не поверите, но это один и тот же человек. Именно он ночевал в этом аварийном домике несколько дней тому назад. Значит, это и есть ваш муж? – с горечью заметил он. – И вы считаете, что он вам изменял? С таким лицом? Вы уж простите меня.
– Некоторым женщинам такие нравятся, – отозвалась она с грустными нотками в голосе. – И это все, что вы мне собирались рассказать? Но, по правде говоря, это для меня не новость. Мне же Майя рассказывала… Просто мне бы хотелось узнать, с какой именно женщиной он здесь жил.
– Официантка, моя хорошая знакомая, которая накрывала на столы, видела, как ваш муж ужинал с… Майей. И похоже, что они были знакомы. Разговаривали вполголоса, даже не улыбаясь друг другу, словно обсуждали какие-то важные дела.
– Послушайте, Александр Карпович, вы-то сами раньше не служили в КГБ или ФБР? Кто бы мог подумать, что в таком месте, как это, я встречу такого наблюдательного, проворного и умного человека. У вас грамотная речь, вы очень исполнительны, вы – культурный человек… скажите, зачем вы помогаете мне?
– Мне нравится иметь дела с красивыми женщинами. Я из вечных холостяков, которые до самой смерти будут волочиться за юбками. Вот и все. Кроме того, я просто умираю от скуки. Ваша история внесла в мою жизнь забытый дух авантюризма, и я счастлив.
– Вы не пьете?
– Непьющий лодочник – это анахронизм.
– Тогда не откажитесь, возьмите вот это, – она достала из кармашка куртки деньги и протянула ему, – выпейте за мое здоровье, а потом за упокой души… Майи.
Лодочник побледнел. Ветер с реки растрепал его седые волосы. Он выглядел испуганным.
– Это вы ее убили? Вы знали, что она встречается с вашим мужем?
– Нет, конечно. Она сама рассказала мне о муже. Она не была его любовницей. Майя совершенно другого сорта женщина. К сожалению, она позавчера погибла в автомобильной катастрофе. Вот такой несчастный случай…
– А я-то, старый кретин, собирался открыть вам глаза. Вот идиот… – Говоря это, он взял деньги и машинально сунул их в карман. – Вы извините меня… Да, чуть не забыл… Эта же официантка дала мне фотографию, забытую на столике одним отдыхающим, рыбаком. Как мне кажется, тем самым, который пытался ухаживать за Майей. Вот, взгляните. Никого не узнаете?
Он протянул ей черно-белую фотографию, на которой была изображена группа людей на фоне столовой спортивного лагеря. Очевидно, снимок был сделан в первый день заезда.
Наталия увидела стройную фигурку Майи, и ей показалось, что та ей подмигнула… с того света. Рядом с ней интересный мужчина, светловолосый, высокий, спортивного склада. Открытое лицо, приятная улыбка. Майе как будто бы нравилось его присутствие рядом с ней.
– Кто это? – спросила Наталия у лодочника.
– Один отдыхающий. Майя и с ним иногда садилась за один столик. Он то приезжал, то уезжал, видать, занятой человек.
– А вот это что за мальчик?
– А это и есть тот молодой человек, который все расспрашивал про Майю и следовал за нею на лодке, но так и не осмелился познакомиться.
– Скажите, и надолго уплывала Майя?
– Почти на весь день. Может, она стихи писала и набиралась на реке вдохновения?
– А почему вы сказали о стихах?
– Потому что она носила с собой что-то вроде планшета. Вот я и подумал тогда, что она писательница или поэтесса. У нее внешность подходящая.
– Планшет? Может, это был этюдник, такой, знаете, как у художников? – предположила Наталия и вновь переключила свое внимание на преследовавшего Майю молодого человека. Ведь это он наверняка пугал ее записками. – По-моему, он слишком изящный для мужчины, – заметила она, бросив быстрый взгляд на своего собеседника. – Вам не кажется?
– Вкусы у всех разные… – пожал плечами лодочник.
– А там, в протоках, куда я сегодня заплыла, вообще-то обитаемое место? Я имею в виду берег, где пасутся коровы?
– Да, конечно. Там неподалеку небольшая экспериментальная ферма. А коровы, кажется, голландские. Молока, говорят, дают много.
– Значит, если бы я сошла на берег, то не потерялась бы окончательно?
– Нет, что вы! – воскликнул лодочник. – Там бы вас и приютили, и накормили. Я был у них, видел коров.
«Какие странные коровы… на ощупь. Неужели у голландских коров даже нет шерсти, нисколько?» Наталия вспомнила то чувство брезгливости, которое охватило ее там, на берегу, когда она дотронулась до одной из этих коров, и почувствовала мерзкую гладкость и холод. Черт знает что!
– Вы позволите мне оставить у себя эту фотографию? – кокетливо склонив голову, попросила она.
– Конечно. Она все равно ничья.
– А где останавливался вот этот белобрысый красавчик?
– В двенадцатом домике.
– А этот «изящный»?
– В домике для гостей, в лесу, номер я не знаю.
– И все равно: вы очень осведомленный человек. Это поразительно. ФБР много потеряло, не пригласив вас на службу. Честное слово.
«Бывший гэбэшник», – поставила она ему диагноз и про себя презрительно ухмыльнулась. А вслух произнесла несколько дежурных фраз благодарности.
– Вы одна? – неожиданно спросил лодочник, кивая на домик.
Наталия почувствовала, что он начинает уже надоедать ей своим любопытством.
– Одна, – ответила она, непроизвольно краснея и вспоминая, в каком виде оставила на постели Логинова.
– А то мне показалось, что к вам сюда направлялся мужчина, высокий такой, представительный, в белой куртке и джинсах.
Она ничего не ответила и встала, давая тем самым понять, что не намерена дальше продолжать разговор. Довольно с него и того, что она вообще «снизошла» до этого вездесущего лодочника.
Дождавшись, когда он отойдет на приличное расстояние, Наталия вернулась в домик и тщательно заперлась изнутри.
– Я видел, как ты разговаривала с этим типом. Ты что, снова что-то копаешь? – Логинов смотрел на нее в упор. В руках он держал наполовину очищенный апельсин, от которого по всей комнате разлился замечательный аромат.
– У тебя же есть от меня секреты, значит, и я имею на это право, – вспомнила она золотое правило о лучшем способе защиты – нападении.
– Нет. Мне стоило бы подумать об этом раньше и полностью изолировать тебя от общества. Ты же моя женщина? Да или нет?
– Я принадлежу тебе как мужчине, не больше… Поверь, я тебе еще ни разу ни с кем не изменила, но человек внутри меня до чрезвычайности свободолюбив, поэтому лучше тебе бросить свои собственнические замашки и заняться непосредственно моим телом, а не душой и тем более не головой. Представь, что ее у меня нет вовсе.
Он смотрел на нее с недоумением.
– Но ведь это же опасно, как ты не понимаешь, – вдруг неожиданно серьезно сказал он. – Лучше расскажи мне… Какое видение толкнуло тебя сюда? Неужели опять Майя? Но ведь с ней как будто все ясно.
И снова волна искушения во всем признаться, все ему рассказать затмила ее сознание. Она едва сдерживала себя, но все же промолчала. Только заметила как бы между прочим, чтобы не показаться невежливой и в то же время воспользоваться возможностью хотя бы как-то объяснить свое пребывание в этом лагере:
– А тебе разве не кажется подозрительным, что жених Майи убит, а сама она на следующий день погибла в автокатастрофе, причем сгорела дотла?… Что это – простое совпадение? Я лично в это не верю. Вот почему я здесь. Хожу, расспрашиваю лодочников, официанток, кастелянш, – на одном дыхании выпалила она. Про фотографию решила промолчать – вдруг Логинов захочет ее «приватизировать»?
– И долго еще ты здесь будешь загорать? – уходя от ответа, спросил он.
– Сколько понадобится, а что? Ты против?
– Если тебе хочется услышать мое мнение, то знай: мне спокойней, когда ты дома. Ты вполне могла бы дождаться моего отпуска, и мы поехали бы сюда вместе…
– Своим не обязательно было дожидаться отпуска. Просто я тебя еще ночью попросила съездить со мной. И я не верю, что ты воспринял мою предстоящую поездку как обыкновенное желание отдохнуть на природе. Ты же не дурак.
– Да, это так. Поэтому я еще больше волновался о тебе. Кроме того, мы установили слежку за одним типом, и вдруг оказалось, что он на своем «мерсе» ошивается возле твоего подъезда. Более того: ты садилась к нему в машину и о чем-то разговаривала. О чем? Что тебя связывает с Ядовым?
Она нашла в себе силы не удивляться и не показала виду, что благодарна ему за такую ценную информацию: теперь она знала фамилию своего заказчика, «рябого», «человека со шрамом». «Ядов – вот это фамилия. Коротко, ясно и очень ядовито».
– Он сообщил мне, что мой старый знакомый, Бедрицкий, болен и хочет меня видеть, – произнесла она своим обычным тоном.
– И все?
– Нет. Он хочет, чтобы я поприсутствовала на поминках его жены.
– Кого, Ядова?
– Нет, Бедрицкого.
– Но ведь прошло столько времени… – Игорь недоуменно пожал плечами.
– Ничего не могу тебе сказать… А ты, кстати, когда собираешься возвращаться в город?
– Утром. Ты не поедешь со мной?
Она взглянула ему прямо в глаза и поняла, что он действительно боится за нее, что он все бросил и приехал не к ней, а за ней. Он хочет увезти ее домой и спрятать там ото всех и вся. Приберечь в целости и сохранности, как свою собственность. Для себя. Он собственник, как и все мужчины.
– Я собираюсь здесь побыть еще два дня и вернусь. Не беспокойся за меня, пожалуйста.
Она могла бы сказать ему о том, что у нее с собой пистолет, но реакция этого «блюстителя закона» непредсказуема: у нее не было права на хранение и использование оружия. Она покупала его с рук вместе с набором пуль. Поэтому она снова промолчала. А что бы он сказал, если бы узнал, что у нее в сумке находятся четыре тысячи долларов, полученных ею от Ядова, за которым Логинов и его люди установили слежку?…
– А зачем вы следите за Ядовым? Он что-нибудь натворил?
– Он, по описаниям, похож на того «монстра», который заказывал туристические бланки на цветном ксероксе. Это Сапрыкин, умница, заметил, что Ядов носит маску. Наверняка кто-нибудь привез из-за границы.
– А как он выглядит на самом деле? – как можно спокойнее спросила Наталия, понимая, что это описание может ей сильно помочь в ее деле.
Но Логинов молчал. Он как-то вдруг погрустнел и сидел теперь с отсутствующим видом, продолжая очищать уже шестой по счету апельсин.
Наталия на миг почувствовала себя просто преступницей, авантюристкой, которая предала своего друга и любовника из-за денег. Но угрызения совести помучили ее одно мгновение, не больше. Испытав на собственной шкуре, что значит жить на скудную зарплату учительницы музыки, она не могла вот так запросто отречься от своих принципов. Она станет богатой и поедет в длительное путешествие по земному шару. Хотя бы побывает на всех материках. Жизнь всего одна, и она не собирается прозябать в этой глуши всю жизнь. А Логинов… Она будет ждать, пока он не созреет. Он мужчина, он должен уметь зарабатывать деньги. Прокурор – это почетно и сложно, ответственно и вместе с тем рискованно. Но это жесткий оклад, на который не прокормить семью. В этом она была уверена твердо. «Если не он, то хотя бы я заработаю столько, чтобы хватило нам обоим до конца жизни…»
Она улыбнулась своим мыслям и ласково потрепала Игоря по волосам.
– Поцелуй меня, – попросила она, поймав его настороженный взгляд. Взгляд мужчины, который боится, что его бросит женщина. И именно в этом была ее сила.
Игорь даже не остался на завтрак. Они простились с ощущением, что так и не успели сказать друг другу что-то очень важное.
Проводив его до ворот лагеря и посмотрев вслед удаляющейся на огромной скорости черной «Волге», Наталия, вздохнув, вернулась в домик и, достав блокнот, составила план действий на день:
1. Домик Майи. Узнать номер.
2. Белобрысый, домик номер 12.
3. «Изящный» – домик для гостей, в лесу, узнать номер.
4. Вернуться в город и хорошенько порасспросить Сару.
На завтрак подавали перетомленную пшенную кашу, хлеб с маслом и сыром и кофе. Дома Наталия бы ни за что не сварила себе кашу, но здесь, на природе, она оказалась весьма кстати.
Номер домика, где останавливалась Майя, как и номер домика для гостей, ей помог узнать все тот же лодочник. И вот уже спустя полчаса Наталия, пользуясь тем, что домик Майи, стоявший почти на самом берегу, оставался пустым (по словам лодочника, этот домик считался одним из самых дорогих, поскольку в нем была мягкая мебель, холодильник и телевизор), без труда проникла в него через окно, которое открыла при помощи перочинного ножа. Она выбрала момент, когда отдыхающие после завтрака расползлись кто в сауну, кто в бильярдную, а некоторые залегли в шезлонгах на деревянной террасе возле павильона, торгующего чипсами и пивом, и поэтому была почти уверена, что ее никто не увидит.
С реки дул ветер, и, судя по всему, приближался дождь.
Спрыгнув с узкого подоконника на пол, сбитый из деревянных плит, Наталия оглянулась и поняла, что Майя действительно жила в более благоустроенном жилье, нежели она. Достаточно широкие кровати на упругих матрацах, обшитых шелком, овальное большое зеркало на стене, бар, прозрачный карточный столик, телевизор…
Лодочник сказал, что после Майи здесь еще никто не жил. Стало быть, лежащий на столике порнографический журнал со звучным названием «Нимфа», который открыто рекламировался по первому каналу ОРТ и расходился по России огромными тиражами, принадлежал тоже Майе? Об этом журнале много спорили, поскольку вопрос о шокирующей население рекламе этого откровенного журнала с фотографиями обнаженных девушек в непристойных позах возникал в прессе практически ежедневно. Но издание считалось таллинским, реклама щедро оплачивалась и журнал шел нарасхват. Прекрасная финская полиграфия, дизайн – все было выполнено на высочайшем уровне. Выпады в прессе лишь привлекали внимание к «Нимфе» и были выгодны издателям журнала. А то, что само название «Нимфа» являлось однокоренным к слову «нимфетка», о которых в принципе и шла речь в журнале, очень скоро стало ясно всем. «Нимфетка Оксана любит принимать душ по утрам в обществе своего любимого пуделя Кая…» «Нимфетка Машенька любит только шерстяных мужчин…» Наталия захлопнула журнал, свернула его в трубочку и сунула в карман куртки. «А что, если Майя была „розовой“ девушкой? И от этого у нее возникли проблемы с Шаталовым?…» – подумала она, сантиметр за сантиметром осматривая две комнаты, но ничего, кроме фантиков от шоколадных конфет и пустого флакона «Красного Кензо», не обнаружила. И вдруг она вспомнила, где совсем недавно слышала название этих духов. «Красный Кензо». Этими же духами пахло в спальне убитой Лоры Арсиньевич.
Но мало ли женщин любят эти крепкие, пряные и действительно какие-то «красные» духи.
Она покинула домик таким же путем, как и проникла в него, через окно.
Далее по плану был домик номер 12 белобрысого красавчика, который на фотографии был изображен рядом с Майей и который, по словам лодочника, иногда сидел с ней за одним столом. Надо бы проверить, что он из себя представляет и почему так часто уезжал. Теперь каждая мелочь могла иметь значение. Ведь Майя погибла именно после пребывания в этом спортивном лагере. И, скорее всего, ее убили. Развинтили болты в машине, предварительно поставив в багажник канистры с бензином.
В домике номер 12 явно кто-то жил: сандалии на пороге, следы ног в песочном обрамлении, полотенце, бьющееся на ветру. Ветер. Интересно, что будут делать эти отдыхающие, если пойдет дождь? Им и сейчас-то прохладно на террасе. Неужели их отдых ограничится походами в столовую и изнурительным, расслабляющим тело и душу сном?
Волны, такие же неспокойные, как на море в предштормовую погоду, обрушивались на берег с шипением и гулом. Хотя ветер пока был еще все-таки теплым. Хорошо бы он смог разогнать тучи.
– Вы ко мне? – услышала Наталия голос за спиной и вздрогнула. И тотчас перед ней возник человек, о котором она еще пару минут тому назад думала. Он действительно был высок, красив, светлые волосы были слегка растрепаны. Спортивная фигура, открытое лицо… Но нет, она не попадется на его удочку. Как, возможно, попалась Майя.
Мужчина был одет в дорогой спортивный костюм из тонкой ткани бирюзового цвета с белыми полосками.
