355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Тьма » Клинок Белого Пламени » Текст книги (страница 16)
Клинок Белого Пламени
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 01:17

Текст книги "Клинок Белого Пламени"


Автор книги: Анна Тьма



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Эльф вдруг растерял всю свою надменность и попытался отползти.

– Торри… – снова сделала шаг в его сторону Создатель. Эльф всхлипнул, прикрыв лицо рукой. Демиург огляделась. Увидела двоих Волков – большого и маленького. Все поняла. – Ты что наделал, мальчик?! – снова вопрос к повелителю. – Зачем ты это сделал?!

Эльф отнял руку от лица и с отчаянием смертника крикнул:

– Ты всегда любила их больше, чем меня! Ты подарила им целый мир, а мне – ничего! Их ты нянчила с колыбели, а меня создала отроком! Ты меня никогда не любила! Я их ненавижу! Из-за них я тебе не нужен!.. А они сказали, что подарят мне весь этот мир и дадут еще один!.. – Эльф плакал и всхлипывал. Он вдруг превратился в провинившегося обозленного ребенка, которого, однако, несправедливо обидели.

–  Онисказали?.. – переспросила Создатель, замерев возле эльфа. Запредельной жутью повеяло от ее голоса. Склонившись, она ласково спросила: – Кто «они», Торри?

– Другие демиурги, – выдохнул эльф, испугавшийся этой угрожающей ласки. И даже не попытался закрыться, когда детская ладошка Смычка отвесила ему звучную оплеуху.

– Я разочарована в тебе, повелитель Лаэторрионис. Очень разочарована. Как у тебя ума хватило… – Девочка осеклась, крепко схватила эльфа за подбородок, заставила поглядеть себе в глаза. Следующее слово, сказанное ею, было очень неприличным.

Опустившись рядом с эльфом на колени, она одной рукой взяла его за горло, другую запустила в волосы, нещадно дергая и путая золотистую шевелюру. Экзекуция, сопровождаемая ругательствами, длилась несколько секунд. Ладошка переместилась на лоб повелителя, после чего из его золотистых волос неожиданно выскочил и пополз вверх по руке Создателя здоровенный розовый паук.

Альтис узнал эту мерзость мгновенно, хотя видел всего однажды в детстве. Создатель схватила двумя пальчиками отвратительное студенистое создание за жирное брюхо. Встала, оттолкнула эльфа. Тот со всхлипом втянул в себя воздух и обхватил голову руками.

– Передай своему создателю, уродец, – прошипела она, уставившись на вяло дергающуюся розовую гадость, – что, если этот дегенерат, по ошибке названный демиургом, еще раз подсунет своих тварей моим детям… я ему яйца оторву и забью в глотку!

Тварюшка полетела по широкой дуге, врезалась в щит Обрены и исчезла в тусклой вспышке розового света.

– Что я натворил… – пораженно прошептал эльф, оглядываясь на стоящих за краем щита богов, на Альтиса. В его лазоревых глазах поселились черный ужас и отчаяние. – О Купол…

Смычок вздохнула, наклонилась, одним движением выдернула короткий меч из раны того, кого ласково называла Торри. Тот только сморщился, сжав зубы. Кровь больше не шла горлом, тело быстро восстанавливалось. Само присутствие Создателя и сила, текущая через нее и щедро проливающаяся в окружающее пространство, излечивало всех детей ее мира.

– Так он не виноват?.. – спросил Альтис.

Эльф из правящего рода встал, сбросил щит с Обрены. Смычок ступила на землю, не потеряв материальности, подошла к лежащему на земле Волку. Положив ладошки на его распоротый живот, за несколько мгновений заживила страшные раны. Погладила по голове маленького волчонка, сидевшего рядом с большим волком, поцеловала его в нос. Мальчишка улыбнулся.

– Вы имеете право меня убить. Я не буду сопротивляться, – сказал Лаэторрионис, не смея поднять глаз.

Создатель недовольно сморщилась, встала, печально оглядела всех своих детей по очереди.

Повисшую тишину первым нарушил Арох.

– Взгляни на меня, – холодно потребовал он.

Эльф подчинился. Белый Волк, из-за спины которого робко выглядывал волчонок, некоторое время молчал, пытаясь понять, чего он хочет больше – придушить этого ублюдка своими руками или уничтожить того, кто довел бессмертного повелителя из правящего рода до такого жалкого состояния. Поинтересовался резко и зло:

– Сколько лет с тобой подселенец?

– Около двух тысяч, – ответил эльф, не надеясь на пощаду.

Альтис вздрогнул, представив себе, каково это – в течение двух тысяч лет медленно, каждый миг понемногу сходить с ума. Он сам всю жизнь ходит по грани безумия и как никто другой знает, что это такое. Все начинается с малого – со странных непривычных мыслей. Потом появляются странные сны, и чужеродные мысли становятся все настойчивей. Обыденное предстает в извращенном свете. Начинаешь испытывать отвращение к самому себе, страх, непонимание. Ломается воля, все вокруг кажется враждебным. И кто-то нашептывает разные гадости. Переставая различать реальное и нереальное, подчиняешься чужой воле. Раз. Другой. Становится легче. Перестаешь понимать, где нашептанное, а где – твое. И в итоге чужая воля окончательно завладевает разумом.

Лаэторрионис будет вменяем лишь несколько часов после изъятия подселенца из мозга. А потом… потом ему понадобится долгое и тщательное лечение. Если вообще понадобится. Две тысячи лет – очень много. Несколько часов в здравом уме – все, что есть у эльфа, прежде чем начнется обратный процесс. Его мозг начнет разрушаться. Он может и не выжить.

Ветер выстраивал новую телепатическую сеть, и вскорости мысли демона стали известны всем побратимам.

– Как имя того демиурга, что творит эту гадость? – Через пару мгновений Альтис понял, что произнесенная фраза принадлежит ему.

– Матиалис Паук, – отозвалась Смычок. – Мой давний враг.

– Вот его мы и убьем, – заключил Альтис. – А для Лаэторриониса жизнь скоро и так станет пастью Кошмара.

Смычок взяла свое творение за безвольную руку. Эльф взглянул на нее так тоскливо, что девочка не удержалась – приподнялась на цыпочки и погладила его по щеке.

– Пойдем домой. Я тебе помогу. – Обернулась к Альтису и искренне поблагодарила: – Спасибо, Ал.

– Подожди, эльф! – вскрикнул Арох, обняв за плечи подростка. – Как все вернуть?! Как вернуть нас?

– Я не знаю… – потерянно ответил Лаэторрионис. – Но, клянусь, я приложу все силы, чтобы это исправить!

– Мы найдем способ, волчонок. Я найду, – пообещала Смычок. Строго сказала: – И запомните, дети. Когда закончите здесь свои дела – я жду вас дома всех. Всех! – Многозначительный взгляд в сторону Алины и Альтиса.

– Хорошо. Мы будем… – вразнобой ответили бессмертные, невольно заулыбавшись. Создатель так напоминала старшую сестру, отчитывающую непутевых младших братьев…

Смычок и эльф исчезли во вспышке света. Оставшихся друзей чуть не посбивало на землю откатом чудовищного по силе и энергозатратам телепорта.

Сильно хромая, Альтис сошел с камня, сел на его край и поморщился от боли в ранах. Руки все еще не слушались толком, а демона всегда бесило неподчинение собственного тела. Арох с Алиной на пару перевязывали волчонку разбитую голову. Ястреб бездвижно стоял и смотрел в одну точку совершенно пустым взглядом. Ветер и Змей без напоминаний деактивировали работу одного из мощнейших артефактов. Как раз того, на котором сидел наглый демон.

Альтис огляделся, даже не пытаясь справиться с пустотой внутри. Под коленом все еще пульсировал раскаленный шар. Демон нашел мыслью своего къяра и приказал подвести лошадей к месту недавней битвы.

Сев рядом с Пламенным, Алина прищурилась и ядовито спросила:

– Что же вы как мухи в киселе барахтались? Какой-то драный эльф разделал вас всех, как котят на котлеты! То ли эльф крут, то ли вы, ребята, – лохи!

– Во-первых, эльф был в своей стихии и на своей территории, – желчно отозвался недовольный Альтис. – А нам приходилось продираться сквозь враждебное пространство. Да здесь сама земля пила наши силы! Во-вторых, пока мы тысячелетиями шлялись по миру, этот эльф самосовершенствовался. В отличие от нас. И в-третьих, но не в последних, подселенец, если его создатель того хочет, может наделить своего носителя огромной силой.

– Понятно, – усмехнулась воительница. – И эльф – крут, и вы – лохи.

– Не дерзи демону, малявка! – в притворном раздражении рыкнул Альтис.

– А мелкая права, – подал голос Ястреб. – Мы обделались, братцы.

– Но мы бы все равно его разделали, – с обычной своей самоуверенностью заявил Пламенный.

Дальнейшие разговоры прервал стук копыт – къяр привел лошадей. Арох бережно посадил впереди себя волчонка, остальные забрались на спины лошадям без лишних слов.

Путь до потайного зимовья проходил в тяжком молчании. Сложно было начать разговор, осознать происходящее – невозможно.

Старший Волк был личностью Ароха Архорта. Младший – его же сутью. Один и тот же бог жил в двух телах. Один и тот же неполноценный бог, две части которого должны быть слиты. Личность и суть. Но как быть, если эта суть – живая, сама по себе… Вот этот ребенок, доверчиво жмущийся к плечу старшего, ребенок, не умеющий говорить, неполноценный, беспомощный, как младенец! Но он – суть, суть без личности бога!.. Великий Волк мучительно пытался понять, что ему теперь делать и как оберечь это недоразумение, которое даже шнуровку самому себе завязать не сможет?!..

Что делать, Купол великий?!..

Арох едва не выл в голос, осознавая происходящее. Он не сможет отпустить свою потерянную суть от себя ни на шаг. Но как быть с этим малышом? Суть без личности – все равно что душа без разума. Будь это обычный эльфийский ребенок, Арох, пользуясь врачебной терминологией, сказал бы, что у мальчика тяжелая форма аутизма, серьезные нарушения психики и угнетенная умственная активность. Но доверчиво пригревшаяся в его руках суть, родная, давно потерянная, – не обычный эльфийский ребенок.

Так что же теперь делать?!

– Пока – накормить, вымыть, переодеть, – послышался четкий приказ Альтиса.

Только тогда Арох осознал, что последнюю фразу либо произнес вслух, либо подумал на всю телепатическую сеть.

А оглядевшись, понял, что потайное зимовье уже перед самым носом.

Алина, Траэллита и Стримбор без лишних слов увели волчонка, забрав его у растерянного и подавленного Ароха. У ручья в овражке мальчишку умыли, переодели, перевязали ему раны. Ястреб в это время запалил костерок на поляне.

– Что мне делать, Ал?..

Альтис обернулся, поглядел на друга, и сердце у него заныло от боли.

– Прорвемся, Арох. Прорвемся, – с трудом протолкнулись слова сквозь сведенное горло.

– Это он – Арох. – Белый Волк мотнул головой в сторону ручейка, где возились с беспомощным ребенком трое бессмертных. – А я, наверное, не имею права на это имя.

Альтис смерил друга опасным взглядом прищуренных, словно глядящих вдоль арбалетного болта, глаз. И Волк получил именно то, на что напрашивался, – хорошую затрещину! Оскалился, мгновенно разозлившись, зарычал на друга.

– Ты – мой брат, Арох. Ты! – сказал, как припечатал, Демон. Чуть смягчил жесткое лицо улыбкой: – А младшего будем звать Волчонком.

Волк хотел сказать, что зеленоглазый подросток и он – одно и то же. И это жутко! Как будто смотришь в зеркало, а отражение кривляется и корчит тебе рожицы!.. Но проклятый демон так снисходительно по-доброму улыбнулся… «Да, Арох, – говорили без слов эти уверенные золотые глаза. – Да, ты в такой заднице, что трудно вообразить. Но ты – это ты, мой брат, мой друг, бог-волк и великий вожак. А о маленьком мы позаботимся, как о сыне».

Арох сдался. С малыша будут пылинки сдувать, это ясно. Да и сам Волк волоску не даст упасть с его белой как снег головы. Потому что не может воспринимать ребенка, даже такого, всего лишь как суть. Суть, облаченную в другую, не его, Ароха Архорта, плоть.

Страшно. Жутко. Невозможно… Так же невозможно, как Печать на теле Ветра, как смерть Литиса и Альтаира. Единственное, что оставалось Волку, – это с головой уйти в заботу о собственной беспомощной сути.

Ночь они провели в лесу. А с рассветом тронулись в путь.

Побратимы, против обыкновения, не бросались друг в друга ядовитыми репликами, не переругивались по поводу всяких мелочей. Альтис снова не спал всю ночь – ныла рана под коленом. Раздражающе непослушные руки выводили его из себя. Бесили до дрожи собственные глаза, отказывающие в обычной зоркости из-за тяжелейшего недосыпа. Вылитая себе на голову, тяжелую после бессчетной бессонной ночи, полная фляга воды немного рассеяла туман в сознании и разогнала по углам призраки кошмаров.

Раннее утро. Еще серо, рассвет впереди. Взгляд Пламенного скользил по дороге, краем сознания отмечая любую деталь. Именно поэтому он первым заметил интересное.

– Смычок оставила нам подарок! – весело объявил Альтис, притормозив къяра.

Метка на дороге едва заметно проступала в пыли. Скрипичный ключ и пиктограмма «короткой тропы». Оставленная нить сама скользнула с руки демона, развернулась в тропу, легла под ноги коней. Через десяток метров они оказались всего в часе пути от Дилара.

– Могла бы и к порогу тропку бросить, – проворчал Пламенный.

Ворчал он из природной вредности. На самом деле все было рассчитано верно. Коней пустили вскачь, и к моменту возвращения путники были в пыли долгой дороги.

Альтис слез со спины своего высокого къяра с некоторым трудом – плотно перемотанное колено не сгибалось. Алинина правая рука была притянута к телу ремнем – рана оказалась более серьезной, чем девушке того хотелось. Остальные побратимы тоже выглядели потрепанными – особенно Арох и мальчишка. За время пути к эльфенку-богу успело намертво прилипнуть прозвище Волчонок.

Пока сонные друзья слезали с коней, Алина уже успела побывать в доме, найти прислугу и раздать кучу указаний.

Аллодис и Нангерат вышли встречать побратимов плечом к плечу. Прижали кулаки к сердцам, доложили:

– Командор, за время вашего отсутствия происшествий не было.

– Отлично, – сказал демон. – Как себя чувствует наш подзащитный? – поинтересовался он, не произнося имени императора.

– Терпимо, – сухо сообщил появившийся на пороге монарх. Надменность, укор и холод в его взгляде истаяли под насмешкой в золотых глазах. – Когда мы отправимся в столицу, командор?

– Как ты себя чувствуешь, Тигран? – с усмешкой, совсем не обидной, а даже сочувственной и немного печальной, повторил свой вопрос Пламенный.

– Полностью здоров, – пожал плечами император. – К чему этот вопрос?

– А я вот что-то не очень здоров, – сообщил демон. – Поэтому сегодня мы никуда не двинемся. – Альтис отвернулся от некромантов и императора и посмотрел на друга.

Арох пытался стянуть с лошадки эльфенка, который делал вид, будто не понимает, чего от него хотят. Полюбовавшись на это, Альтис рыкнул:

– Маленький, а ну без капризов! Спустился на землю и бегом к дяде!

Звучный глубокий голос еще не успел затихнуть, а Волчонок уже слетел с лошади и в несколько прыжков оказался рядом с Альтисом. Смущенно ковырнул ножкой землю, преданно взглянул на «дядю».

– Ну почему он признаёт только власть этого гада златоглазого?! – вопросил в пространство Арох.

– По той же причине, по которой вы все только мою власть уже не одну сотню лет и признаете! – хмыкнул демон и поманил мальчика к себе. – Ну-ка, маленький, помоги, а то у дяди нога болит.

Мальчик с готовностью подставил плечо, и они не торопясь направились в сторону дома.

– Сейчас пойдем тебя выкупаем, перевяжем раны, одежду чистую подыщем… – говорил демон ребенку, опираясь на его плечо. – А всяких чужих не бойся, я любого убью, а тебя, малыш, в обиду не дам. Хочешь, оружие тебе подберем? Ножик побольше? Хорошо… Голодный? Сейчас дядя демон дойдет до дома – и будет нам с тобой еда…

– Волк! – Ястреб поддержал брата, когда того согнуло от боли в незаживших ранах. – Что с тобой?

– А на что похоже? – прохрипел, скривившись и обхватив себя рукой, Арох.

– На дерьмо, – сказал Ястреб и повел брата в сторону особняка. – Тебе тоже отдохнуть надо…

Король проводил бессмертных растерянным взглядом. Этот эльфийский мальчик… и Арох Архорт… Боги и демон, снова перепачкавшиеся в крови, порванная одежда, под которой видны свежие раны…

– Командир Алина Пламенная! – Тигран нашел взглядом девушку. Она удивленно оглянулась, и император отметил, до чего она грациозна в движениях. Опасная грация матерого хищника. А еще девушка была бледна, и жестко притянутая ремнем к телу рука ей явно мешала. – Командир, – повторил король. – Я прошу вас доложить о произошедшем.

– Будет исполнено. – Приложив к сердцу кулак здоровой руки, Пламенная склонила голову, не произнося титула короля.

– Не будет, – безапелляционно заявил бог-ламий, подойдя к девушке и грозно взглянув на нее сверху вниз. – Раненая девочка сейчас пойдет мыться, потом я перетяну ее раны, и она ляжет спать. Это ясно?

– А в чешуйчатую наглую рожу кулаком? – ласково поинтересовалась Алина.

– Лина… – Стримбор смотрел спокойно, без вызова или упрека. – Трэн прав. Ты бледная, как свеженькое умертвие. Отдохни, пожалуйста. А то у меня от твоей усталости тоже голова разболелась. Мы же в одной ментальной сети.

Алина фыркнула.

– Уговорил, – миролюбиво ответила она Ветру. Снова поглядела на ламия: – А тебе, Змей, еще учиться и учиться политике общения.

– А мне Таран дурным примером служит, – развел руками ничуть не обидевшийся бог-ламий и последовал за девушкой.

– Я расскажу все, что вам следует знать. – Стримбор поглядел на короля.

– Буду премного благодарен, – склонил голову Тигран.

В тот день они, конечно, никуда не поехали. Боги и демон по очереди возились с Волчонком – играли, кормили, одевали, гуляли, лечили, развлекали. Для них даже такой ребенок не был в тягость. Потому что родной и любимый, как сын или младший брат.

Малыш за день оттаял, освоился и перестал шарахаться от любой тени – с побратимами было уютно и безопасно, как под Куполом Создателя.

Только к ужину шестерка бессмертных снова собралась вместе. Они предпочли сегодня не делить трапезу со своими смертными спутниками. Ужинали в малой гостиной, за небольшим полукруглым столом. Даже для гостей-чужаков у эльфов было не принято готовить мясные блюда, но в этот раз повар-орк, служивший в усадьбе последние пятнадцать лет, сделал исключение. Малыш, вместо того чтобы сесть за стол, пошел интересоваться цветочками, растущими в резных горшках, прикрепленных к стене. Через пару минут два горшка с цветами оказались разбиты. Волчонок сразу съежился, отошел от стены и опустил голову в ожидании наказания. У Альтиса сердце свело от той покорной беспомощности, с которой мальчик стоял у разбитых горшков.

– Шкодник, – ласково улыбнулся Арох, держа в руках бокал с вином.

– Как ты в детстве, – по-доброму хмыкнул Траэллита, оприходовав блюдо с запеченной рыбой.

– Маленький, не хулигань дома, – потребовал Альтис в меру строгим тоном. – Пойдем гулять, там хоть все цветочки повыдергивай.

Волчонок тут же встрепенулся, посмотрел на побратимов и вдруг старательно, почти по слогам, выговорил:

– Аль-тис.

Побратимы переглянулись. Альтис искренне восхитился:

– Молодец, малыш! Умница!

Вдохновленный мальчишка ткнул пальцем в воительницу:

– Ли-ина. – Обведя взглядом остальных, уверенно сказал: – Трэн. Стри-им. Коган! А-арох. – Последнее он произнес очень уверенно. Склонил голову набок, приложил к груди ладонь и повторил: – Арох.

– Умница, маленький! – обрадовался демон, забыв о еде. – Умный малыш! Только он – большой Арох, а ты – маленький. Понял?

Волчонок несколько раз быстро кивнул.

– Тому, кто еще хоть раз назовет ребенка отсталым, шею сверну, – в сердцах пообещала воительница, отщипывая кусочки мяса от жареной птицы. – А то по усадьбе слухи уже ползут один глупее другого…

– Какие? – заинтересовался Волк.

– Всякие, – ответила Алина. – Начиная с того, что малыш – очередной и самый неудачный выродок Лаэторриониса и твой брат, заканчивая тем, что он твой незаконнорожденный сын. Они и о тебе всякое говорили.

– Да плевать, пусть что хотят, то и болтают, – махнул рукой бог-волк. – Ты бы слышала, как меня грязью поливали, когда я тут жил. Мне все равно.

– А мне не все равно, что говорят о тебе. – Воительница злобно фыркнула, бросила обратно на тарелку оторванное от тушки крылышко. – Ты мне такой же брат, как Альтис. Поэтому пришлось провести воспитательную беседу. – Прищур и жесткая улыбка вышли у нее совсем как у Альтиса.

– Спасибо тебе за это, Линка, – благодарно улыбнулся в ответ Арох. – Малыш, иди за стол! Поешь, потом будешь дальше шкодить.

Мальчик охотно подчинился, тем более что еда вкусно пахла, а он успел проголодаться.

– Интересно, сколько мало́му лет? – поинтересовалась Алина, погладив по голове Волчонка, оказавшегося между ней и Арохом.

Арох взял в свои руки ладошку мальчика, заставил сжать кулак, потом распрямить пальцы, согнул в локте, распрямил, посмотрел.

– Судя по строению руки – не больше четырнадцати, – ответил Волк. – Как раз формируются две дополнительные мышцы, становятся более эластичными связки и меняются суставы. Видишь, локоть в обратную сторону немного выгибается, а ладонь назад отогнута больше, чем под прямым углом? Даже, я бы сказал, лет тринадцать. Совсем дите.

На всех лицах была одна четкая мысль – убить любую тварь, которая косо посмотрит на эльфенка, росшего в рабском ошейнике. Нельзя допустить, чтобы он, такой маленький, вновь испытал страх, боль и унижение.

– Кто ребенка сегодня спать укладывает? – поинтересовался в пространство бог-змей.

– Я, – вызвался Пламенный. – А завтра ты.

– Вот хитрая рожа, – хмыкнул Траэллита. – Завтра мы, скорее всего, ночуем под открытым небом.

– Вот тебе стимул под ним не ночевать, – сообщил наглый демон.

После ужина Альтис повел мальчика гулять.

Закатное летнее солнце золотисто освещало сад на заднем дворе. Альтис сидел под деревом и смотрел, как играет Волчонок Арох. Пальцы сами по себе плели затейливый венок из тоненьких стебельков разных полевых цветов. Руки требовалось привести в норму. Доплетя венок, Пламенный скептически посмотрел на получившееся корявое безобразие. Непослушные пальцы работали плохо, и плетение получилось не таким идеально ровным, чтобы стебельки и лепестки с цветочками были один к одному, как хотел демон.

Малыш подбежал к демону со сломанной веткой в руках и радостно продемонстрировал сидящую на листочке занятную букашку. Нет, не эльфийский это мальчишка! Эльфята не ломают веток и не радуются возможности что-нибудь разбить и разрушить. Альтис повосхищался насекомым, потом надел на голову ребенка получившийся венок.

– Ну-ка, малыш, посиди спокойно, – попросил демон, доставая блокнот и уголек для рисования.

Эльфенок послушался, но спокойно сидел недолго, тут же найдя себе какое-то интересное занятие. Альтис поглядывал на играющего мальчика и рисовал легкими штрихами. Любой маг должен быть певцом, художником, музыкантом и каллиграфом. Боевой магистр обязан достичь высот во многих дисциплинах. Опытом и умениями Белого демона не обладал ни один смертный волшебник.

Мальчик на бумаге выходил на диво хорошеньким. Тонкий, гибкий, изящно сложенный и легкий мальчишка в венке из полевых цветов. Закончив набросок, Пламенный снова скептически скривился. Недостаточно твердая рука и неуверенный штрих. Тем не менее страница была перевернута, а не выдрана и сожжена. Взглянув на снова усевшегося перед ним ребенка, демон поймал момент и сделал новый набросок, на этот раз работая более тщательно и стараясь сдержать дрожь в руке.

Рисунок был портретный. Чуть склоненная набок голова, полуулыбка на губах, немного задумчивый взгляд, темные глаза в пушистых ресницах. Каждый цветочек в венке, каждая запутавшаяся в роскошной белой шевелюре травинка были детально вырисованы.

– Восхитительно…

Пальцы дрогнули, и тень на изгибе плеча получилась кривоватой.

– Не надо говорить мне под руку, – невозмутимо попросил Альтис, исправляя тень новыми штрихами. – А то можно испортить не только рисунок.

– Прошу меня простить, командор, – сдержанно сказал император, не отрывая восхищенного взгляда от картины, обретающей новые черты под порхающей рукой. – Надеюсь, больше не побеспокою вас не вовремя.

– Ты пришел что-то узнать, Каин? – спросил демон, не поднимая головы. – Это плохая привычка – переходить на официальный тон со мной, если сделал что-то не так.

Император впал в ступор. Демон тонко издевается над ним? Или у него с головой не все в порядке и он действительно считает Тиграна – Каином, его далеким предком? И если верно второе – непростые, видимо, были отношения у предка с Белым демоном, хранителем рода. Хранителем, которого предал Тигран…

– В любом потомке живет предок, – словно прочтя мысли императора, сказал Альтис. – И в тебе живет древний Янтарный король. Каин был достойнейшим из рода, какие бы глупые легенды о нем ни ходили. Это ложь, что Каин – братоубийца и кровавый тиран. Наглая, глупая ложь и клевета. Его брат был ублюдком, рожденным матерью от любовника. Сволочью и властолюбцем, скрывающимся под маской светлой невинности. У Каина хватило воли прирезать братца, за что ему честь и хвала. И я буду обращаться к нему в тебе, потому что он не нарушал наш договор. Я не имею права его предать. Тиграна мне следовало бы убить. На Каина я никогда не смогу поднять руку.

Император молчат, сильнейшим усилием воли сдерживая бурю внутри. Слова демона вонзались подобно отравленному кинжалу под ребра.

– Что я могу сделать для тебя, Альтис? – Тигран опустился на землю, чтобы смотреть на него, как равный на равного. Хотя смертный, кем бы он ни являлся, не будет равен бессмертному. Тем более – такому…

Покосившись на монарха, демон усмехнулся уголком губ:

– Не мешать исправлять твои ошибки.

Тут эльфенок подлез поближе к Альтису, заглянул ему под руку, ткнул пальцем в рисунок и радостно сообщил:

– Арох!

– Точно, – кивнул демон и показал портрет ребенку поближе: – Смотри, какой ты красивый, малыш!

– Арох – красивый! – самодовольно сообщил Волчонок и так гордо кивнул, что Альтис не выдержал и рассмеялся.

Едва забрезжил серый рассвет, а отряд уже был в седлах, готовый отправиться в путь. Зевающий и не желающий просыпаться Волчонок сидел на собственной лошади, которую выпросил для себя еще вчера.

– Просыпайся, солнышко ясное! – Алина подъехала на своем рыжем пегасе к эльфийской кобылке и потрепала ребенка по голове, разлохматив волосы. – Да ты еще и не причесанный, чадо…

Достав из кармана гребень, Алина принялась распутывать белую шевелюру, укладывая прядку к прядке. Этим гребешком она обзавелась исключительно ради одного ламия, серебристые кудри которого ей очень нравилось расчесывать. Нравилось, в частности, потому, что этот самый ламий шарахался от расчески, как от метки проклятия.

Подъехавший с другой стороны Арох затянул шнуровку на светлой рубашке мальчика, застегнул пуговицы на легкой курточке с кольчужными вставками. Склонился и вставил ножку малыша в стремя.

– Вот так ногу нужно ставить. Вторую – так же, – сказал Арох. Волчонок послушался. – И лошадку пятками не бей, а то она быстро поскачет и ты упадешь. Понятно?

Волчонок, сонно взглянув на старшего, покивал.

Взобравшись на къяра последним, Альтис оглядел своих соратников. Люди являли собой образец бодрости и уверенности в том, что все будет прекрасно. А вот бессмертные отличались разной степенью унылости. От внимательного опытного взгляда прирожденного командора мало что укрылось.

Младший Волчонок зевал и желал подремать в седле. Этот ребенок был та еще соня, и демон мимолетно пожалел, что поддался на просьбы и до глубокой ночи рассказывал мальчику сказки. Арох беспокойно оглядывал младшего, проверяя, как тот держится в седле, затянута ли подпруга, все ли в порядке. Острая печаль на дне зеленых глаз старшего Волка таилась за этой заботой. Но Арох справится.

Стримбор глядел в светлеющее и наливающееся цветами небо. И за деланым безразличием пряталась безумная тоска по небу. Ветер, который не летает, – это мертвый ветер… И он боялся. Очень боялся больше не взлететь.

Алина и Трэн даже не смотрят друг на друга. Но о том, где и как провели ночь эти двое, опытному глазу демона сказали неприметные для других детали. «Ну мала́я… Ну… оторва!» – подумал демон, тщательно скрыв свои мысли. Потом покосился на ламия и отправил в его сторону отчетливую мысль: «Убью, к демонам в Тартог».

Ламий обернулся, темно-синие глаза блеснули.

«Это тебе она сестра, – беззвучно ответил бог демону. – А мне – любимая».

«Если ты хоть раз мою малу́ю обидишь, – угрожающе сощурился Альтис, игнорируя серьезный тон и слова Траэллиты, – я с тебя скальп сниму. И не только скальп».

Трэн густо покраснел, уловив, что именно пообещал ему демон. Но быстро взял себя в руки, мельком взглянул на девушку, приложил к сердцу ладонь, вернув взгляд демону. «Никогда. Никогда не предам, не обижу и не причиню боли», – поклялся бог.

Альтис кивнул, но предупредил: «Я за тобой слежу». И посмотрел на Ястреба.

Сгорбленная фигура Когана являла собой угнетающее зрелище. Неловко сидя в седле, не следя за маскировкой крыльев, он то и дело оглядывался на собратьев. Боль во взгляде запавших от очередной бессонной ночи темно-карих глазах невозможно было скрыть. Веселый и улыбчивый Таран не мог переносить несчастья братьев. Он очень боялся за них. За Альтиса, за Стримбора, за Ароха. За Алинку… Альтис сощурился, еще внимательней разглядывая бога. Ястреб снова скользнул взглядом по девушке, и в этот момент едва заметно дрогнули уголки губ в намеке на печальную улыбку.

Демон покосился на свою малу́ю. Снова на побратима. И на другого побратима. Хмыкнул, подивившись двусмысленности ситуации. Любовь, боль, потери, измены… Все это уже было. Но никогда еще – настолько близко, внутри их маленькой неразлучной команды.

Снова оглядевшись, демон решил, что пять утра – самое время отправляться в путь.

– Вперед! – Звучный голос командора раскатился над двором.

И когда пришпоренные кони рванули по дороге, демона резануло по сердцу острое предчувствие беды.

Налились светом узоры металла. Засветилась разлитая по желобкам в камне кровь. Вспыхнув, выгорела синим пламенем.

Три теневые фигуры встали на камне. Чужая, уродующая окружающий мир сила пульсировала в каждом движении.

– Удачно… – выдохнула одна из фигур, проведя по камню ладонью и обретая плоть.

– Этой самонадеянной стерве не тягаться с нами, – надменно выцедил второй, за спиной которого чернел беззвездной ночью плащ.

– Но пусть думает, что победила в этот раз, – беспечно предложил третий, изящный медноволосый юноша.

Первый поднялся с колен, слизнул кровь с пальцев. Сверкнули в улыбке клыки:

– Не недооценивайте Смычка. Обожжетесь. Она умна и коварна.

– Но нас больше. – Рыжий демонстративно отмахнулся, поправляя свою длинную, до колен, роскошную шевелюру. – Можем и силой раздавить.

– На ее территории? – иронично приподнял белую бровь первый. – Мы уже ошибались. Помните, чем это закончилось?

Немолодой, но статный и надменный мужчина с аристократичными чертами невольно дернул плечом. Плащ колыхнулся живым куском ночи.

– Она умна, – признал он. – Но заносчива и самоуверенна. Что ее и подведет…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю