355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Сокол » Воровка чар (Дилогия) (СИ) » Текст книги (страница 19)
Воровка чар (Дилогия) (СИ)
  • Текст добавлен: 4 января 2019, 22:30

Текст книги "Воровка чар (Дилогия) (СИ)"


Автор книги: Анна Сокол



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 4. Волотки

Строили Волотки рядами, дом за домом, участок за участком, как граблями по земле провели – более десятка прямых улиц соединялись между собой маленькими проулками. Село с часовней дворов на пятьдесят, не больше. Высокие лесные деревья подступали к оградам крайних домов почти вплотную, смыкаясь кронами над дорогой и лишь немного расступаясь у двух пашен. Это то, что принято зазывать глухим эоловым углом.Вряд ли сюда часто забредают торговцы или сборщики налогов, здесь не выступают уличные артисты и не проводят ярмарки. Здесь, наверное, ничего не изменилось за последнюю сотню. Но Волотки были еще живы, мы смогли убедиться в этом прямо за завтраком.

Лаяли собаки, слышался стук топора, когда сосед Пелагеи колол дрова, какая-то женщина кому-то что-то высказывала, и этот кто-то вяло отнекивался в ответ. Где-то заплакал ребенок, потом успокоился. Послышался веселый смех и разухабистая пьяная песнь раннего гуляки.Простые и привычные звуки. Словно и не уезжала никуда.

– Вы уж не побрезгуйте, – бормотала местная травница, молодая девушка, представившаяся Майаной, торопливо выкладывала на стол кабачки, репу, банку с огурцами.– Я ж от чистого сердца, – она опустила глаза в пол, и торопливо скатав котомку, выскочила из светелки.

Тут же появилась Пелагея с полным чугунком картошки и, проводив взглядом травницу, уверенно проговорила:

– Хорошая девушка, – и посмотрела на меня.

– Да мы и не сомневаемся,– кивнула я, и женщина отчего-то смутилась, видимо меня к этой категории причислить трудно, таскаюсь с тремя парнями по лесам. Хотя спали мы в разных комнатах: я на террасе, они в спальне, что уступила им хозяйка, перебравшись на печку…. – Вы уж не побрезгуйте, – повторила она загадочно и снова отошла.

– Кто-нибудь понял, чего она хотела? – нахмурился Рион.– Кроме того, чтобы мы съели ее продукты?

В ответ Михей крякнул и запустил черпак в котелок. Снова хлопнула входная дверь, в комнату торжественно вошли три внушительного вида матроны с котомками и корзинками.

– Наши дары колдованцам, – поклонилась самая высокая и принялась перечислять:—Яйца, хлеб, соленья, копченья…

– С личной коптильни старосты, – вставила та, что стояла справа, пухленькая женщина в расшитом платке.

Из-за печки выглянула Пелагея, окинула взглядом стол, на котором почти не осталось места, и снова исчезла.

– Который здеся самый могучий чаровник? – поинтересовалась высокая, закончив выкладывать продукты.

– Он, – тут же указал на стрелка Вит.

Михей от такой чести выронил ложку, она стукнулась о тарелку, часть каши плюхнулась на скатерть.

Женщина, что стояла слева, нервно поправила седые, забранные в пучок волосы, придирчиво оглядела стрелка, как лошадь на ярмарке и вынесла вердикт:

–Пригож, – а потом повернулась к чернокнижнику:– Но и ты ничего, не беда, что кровей не нашенских.

– А парнишка-то совсем молоденькой, – вставила та, что в платке, с жалостью глядя на Риона

– Так, любезные, – не стал вдаваться в причины жалости чаровник.– Вы поинтересничать пришли, или по делу? Продукты – дело хорошее, но…

– По делу, – прервала его самая высокая.– Вы, господа чаровники, про указ короля Ирина Первого слышали?

Рион вдруг закрыл лицо руками, худые плечи задрожали, то ли плачет, то ли смеется.

– Нет, – ответил за всех Вит, я согласно кивнула, хотя что-то такое вертелось в голове, что-то скабрезное, вон и Михей старательно морщил лоб, не забывая, впрочем, накладывать кашу и присматриваться к банке с огурцами.

– Вы обязаны обеспечить постоянный прирост поголовья колдованцев, в посещаемом селении, – выпалила пухленькая и посмотрела на стрелка.

Но парень продолжал невозмутимо есть.

– В каком смысле – обеспечить? – не понял Вит, или понял, но никак не мог поверить.

– В прямом, – сдавлено ответил Рион, уши которого наливались краснотой.

– Для сей благой цели, – добавила седовласая, – мы готовы предоставить вам своих дочерей, племянниц, или любых других женщин, по вашему выбору, – закончила она, и снова кокетливо поправила прическу.

Михей опять выронил ложку.

– Указ издал еще основатель династии Тиринов, – Рион замотал головой.– И он до сих пор не отменен.

– Вы уж не побрезгуйте, – проговорила уже знакомые слова женщина в платке.

Стрелок покраснел и уткнулся в тарелку, Пелагея снова выглянула и снова исчезла.

Чернокнижник сидел неестественно прямо, видимо пытаясь понять смысл выражения «обеспечить постоянный прирост поголовья» применительно к себе. Судя по выражению вирийского лица, со смыслом было туго.

Я слышала об этой скорее традиции, чем указе. Причем слухи походили, как раз на бабкины сказки. Рассказывали, что в древние времена чаровники ездили по деревням и селам, стараясь оставить, как можно больше потомства. Насколько я помню, такое уже три столетия не практиковалось. Потому что способности к магии наследовались настолько редко, что это больше походило на совпадение. Да и, как поговаривали, многие маги злоупотребляли этим правом, недовольные крестьяне слали жалобы в Велиж, и даже подбрасывали таких вот наследничков к стенам города магов.

И вот теперь в этих забытых всеми Волотках, парням предлагают увеличить…хм, магическое поголовье. Мало того, всячески готовы послужить высокой цели, даже продуктов принесли…

– А ты, малышка, тоже чаровница, что ль? – глядя на меня, просюсюкала женщина в платке.—Худая какая и хлипкая, – она покачала головой.– Но не боись, и тебе полезное применение найдем. А хош, замуж выдадим? У меня сынок как раз в возрасте, высок как дуб, силен как бык, и ест за троих. Чем не муж?

Я криво улыбнулась, впервые на моей памяти жалея, что на мне маскировочный кулон, посмотрела бы я тогда на этих сватов. Сынуля еще и жрет от пуза, ясное дело от такого подарка судьбы надо избавляться, то бишь – подарить другому.

–Стрига я, тетенька, – с легкой придурью ответила я.– За предложение спасибо. Четверых мужей уж схоронила. От пятого не откажусь.

Женщины, как по команде подняли руки и поводили перед собой в отвращающем жесте. Но поводили с уважением. Нечисть отгоняют. Темный народ, ну с какой стати той же злыдне их размахиваний бояться.

За окном, кто-то вскрикнул, в ответ засмеялись, кто-то просил пропустить его к крыльцу. Похоже, у домика Пелагеи собралась большая часть населения Волотков, и наверняка все с припасами.

– Так, – отмер Рион и резко поднялся, задев стол, банка с огурцами качнулась, но не упала, – так, – повторил он и зашагал к выходу.

Я отодвинула тарелку и пошла следом, тетки попятились. Чаровник распахнул скрипнувшую дверь, которую с той стороны явно чем-то подперли. Чем-то оказался мужик с усами и мешком картошки, терпеливо ожидающий своей очереди, чтобы вручить нам часть заготовленных на зиму припасов. Здесь что, дом приема помощи особо голодающим чаровникам?

– Любезные, —гаркнул маг, перекрывая гомон, народу собралось немало, женщины и дюжие дядьки, пара старушек и босоногий пацан с прутиком.– Вы по какому поводу здесь толчетесь?

Все заговорили разом, женщины, отталкивая друг друга локтями, один из мужиков весомо потрясал кулаками, девочка лет пяти на всякий случай заплакала, бабка беззубо пошамкала губами и огрела половником какого-то парня, надеюсь, она сюда не для того, чтобы увеличить магическое поголовье, пришла. Улыбающийся Казум стоял справа от двери, и кажется даже гордился делом рук своих.

– Дело ясное, что дело темное,– пробормотал Рион и поднял руку, призывая к тишине.– У каждого своя беда, верно?

Притихшая толпа снова загомонила. Дверь за нашими спинами скрипнула, и на улицу вышли давешние матроны.

– Так вот, у господ колдованцев сегодня не приемный день. Все жалобы и предложения прошу излагать письменно и оставлять на крыльце. Ясно?

Ответом ему была тишина. Видимо столько незнакомых слов они слышали в первый раз.

– Значит, ясно, – констатировал чаровник.– Расходитесь.

Парень скрылся в доме, с такой силой закрывая дверь, что едва не прищемил мне руку.

– Чего ты злишься? – спросила я, дверь тут же распахнулась вновь, к счастью крестьяне действительно стали расходиться, пусть и с неохотой, – Кто же знал, что вместо того, чтобы извести мышей в подполе тебя попросят… – я не удержалась и хихикнула.

– Айка, – возмутился парень, снова дергая за ручку, непослушная дверь снова открылась.

– Другой бы на твоем месте пользовался случаем, – я бросила взгляд за порог и начисто забыла, что еще собиралась сказать.

Две женщины, спорившие у кустов бузины, пошли прочь, за ними стояла третья, чуть сгорбившись в темном платке, из-под которого выбивались рыжие пряди, худенькая, молодая и знакомая…

– Айка? – насторожился Рион, но я уже распахнула дверь и выскочила на улицу.

– Лиска, – позвала я.

И она услышала. Вздрогнула, подняла голову и… бросилась бежать. На этот раз пропавшая Лиска из Хотьков не спешила расточать улыбки.

Я кинулась следом, за спиной раздался удивленный и немного испуганный крик Риона. Кумушки в платках проводили меня заинтересованными взглядами, мужик с бородой отбросил топор, который зачем-то взял на встречу с «колдованцами», и, приложив ладонь ко лбу, посмотрел вслед девушке. Я бежала. Не зная, зачем, и что, будет, когда догоню. Если догоню. Почему это стало важным? Мало ли, что она здесь делает. Может, замуж вышла за одного из местных обжор, а может, дурман-травами приторговывает.

Девушка ринулась в проулок, выскочила на соседнюю улицу, пробежала до конца и юркнула в проход между домами. Узкое пространство, с трех сторон ограниченное заборами. Я оказалась там, на мгновение позже, но этого времени Лиске хватило, чтобы исчезнуть.

Дальше пути нет. Вряд ли бы Лиска успела перелезь через ограду. Скрипнула низкая калитка, наполовину скрытая диким вьюнком. Закрытая, но не запертая.

Я приоткрыла дверцу и вошла в чужой сад. Ухоженная тропка вела от забора к боковой двери дома. Кстати, чуть ли не единственного двухэтажного в Волотках под новенькой черепичной крышей.

Стоило ступить на утоптанную тропку, как из-за угла дома выскочил лохматый, вислоухий пес. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять, дружбы со зверем не получится. Не знаю, что меня в этом убедило, белоснежные клыки, которые он мне продемонстрировал или та стремительная бесшумность, с которой пес бросился к калитке.

Я отпрыгнула назад, калитка бесшумно захлопнулась, начавшие желтеть листья качнулись. Пес остановился и посмотрел на меня черными глазами.

– Эол, – зло проговорила я, вглядываясь в окна, показалось или в одном из окон действительно дрогнула занавеска?

Лиска пересекла двор и выскочила на другую улицу? Или прячется в доме? Я снова посмотрела на пса, застывшего по ту сторону забора. Но как же тогда, этот молчаливый сторож?

Скрипнула дверь, и на дорожку вышел детина, на вид, словно родной брат нашего Вальки кузнецового сына – широкие плечи, пудовые кулаки, широкий неотягощенный раздумьями лоб.

– Ээээ? – красноречиво протянул мужик.

– Ташик, – раздался взволнованный женский голос, и из-за угла показалась запыхавшаяся женщина. Кажется, именно она сватала мне сыночка. Остановившись, матрона с тревогой посмотрела на сперва детину, потом на меня, – А вы, госпожа стрига, почто тут?

Пес вяло вильнул хвостом, но от забора не отошел.

– Наследство… тьфу хозяйство осматриваю, – ответила я.

Нет, занавеска совершенно точно качнулась.

– Ээээ, – повторно выдал детина.

– А у вашего сыночка совершенно случайно нет другой невесты? – я посмотрела на окно.– Рыженькой такой?

Женщина вытаращила глаза, что можно было трактовать как угодно. Мужчина сморщил лоб, открыл рот и в третий раз выдал:

– Ээээ.

Была бы на самом деле чаровницей, они бы у меня сейчас все выложили. Наверное. Ну, не грозить же им карой Эола на самом деле? Или грозить? На моем лице отразилась внутренняя борьба… Жених хрюкнул и прогудел:

– Матушка?

– Ташик, – с надрывом ответила она и не менее трагично добавила:– Госпожа чаровница...

Занавеска больше не качалась, была ли здесь Лиска или нет, теперь она в любом случае уже далеко. И это отчего-то тревожило.

– Не губи—и—и—и, – вдруг завыла тетка, бухаясь на колени. – Ааа!

Пес завертелся на месте и на всякий случай зарычал. Матрона тюкнулась головой о землю и продолжила голосить, на соседнее крыльцо выскочила светловолосая молодая девушка в фартуке. На Лиску она не походила совсем. Из сарая напротив вышел мужик с вилами. Женщина стенала, охала, увлекалась все больше и больше, получалось громче и громче.

Эол, далась мне эта Лиска? Ну, догнала бы, ну, призвала бы к ответу, что очень сомнительно. И что? Почему она вообще убегала? Я что, такая страшная? Девушка не раз видела меня и без амулета, первый испуг не в счет. Или как раз в этом все дело? Она меня узнала. А я ее.

Пропавшая Лиска из Хотьков. Помнится девушка, была напрямую связана с тем, что происходило в селе Михея.Так это она, мой камышовый кот, которого я не вижу? Что на самом деле не дает мне покоя, с тех самых пор, как мы переступили порог домика Пелагеи?

Я обернулась и обнаружила мужика с вилами в непосредственной близости. Доигралась! Давно ли на тебя в последний раз с вилами ходили? По всему выходило – давно, успела запамятовать.

Я оскалилась до коренных зубов, касаясь капельки медальона.

–Чёй-то я не пойму. Это ты за Ташиком пришла, что ль? – наконец спросил доброволец с оружием.

Матрона взвыла так, что даже глухой услышал бы.

– Хм… уважаемая…

– Стрига она, Лимт, – заорала женщина.– Я-то по дурости решила, что чаровница, а она ведьма ползучая!

Звучало так, словно я нарочно переметнулась от магов к ведьмам, только чтобы досадить местным. И почему именно ползучая?

– Брата не отдам, – изрек дядька.– Лучше заколю, – и для наглядности потряс вилами, вдруг я их сразу не разглядела.

Вопрос – «кого?», я благополучно проглотила, посоветовав себе против обыкновения подумать, а уж потом говорить. Девушка на соседнем крыльце спрятала лицо в фартук.

– Что тут происходит? – спросил, сворачивая в проулок, Рион – брови сурово нахмурены, плечи расплавлены, в голосе сталь… Именно с таким лицом малолетний карапуз вперевалочку бежит за старшим братом и изображает взрослого. В любой другой ситуации, я бы засмеялась, сейчас же внезапно оказалась рада тому, что не придется удирать от разгневанных крестьян. А если и придется, то не в одиночестве.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – переспросил чаровник и между пальцев, как бы невзначай проскочила оранжевая искра. И она произвела гораздо большее впечатление, чем любое взывание к Эолу. Боги с их карами далеко, чаровники с их пламенем куда ближе.

Вилы опустились, стенавшая бабка затихла, собака вяло вильнула хвостом, разом потеряв интерес к моей персоне.

– Эээ, – в очередной раз выдал таинственный звук детина.

– Да, вот пытаюсь узнать, как пройти к травнице, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал весело, а не истерично.

– Узнала? – в свою очередь сделал вид, что поверил чаровник.

Я перевела взгляд на мужика с вилами, но те продолжали хранить молчание, бабка продолжала разглядывать едва подсохшую после вчерашнего дождя грязь. Над забором показалась голова Казума, вернее, он сам оперся о частокол и уставился на меня немигающими глазами.

– Майана живет за северной околицей, возле озерца, – ответила девушка с белой косой, – там тропа широкая, не ошибетесь.

– Спасибо.

Я отвернулась от гостеприимного дома, обошла мужчину с вилами и почти поравнялась с Рионом, когда раздался голос давешней матроны, которой все еще не давало покоя сватовство:

– А еще на северной окраине у Селехи дом с красным петухом на крыше. И корова в хозяйстве имеется, наша-то Милка еще в прошлом годе копыта на холодец откинула, – женщина тяжко вздохнула, видимо воспоминания пробуждали в душе печаль. Рион взял меня за руку и потащил прочь.– У Селехи пятеро сыновей, – повысила голос матрона, боясь, что ее не услышат.– И все на выданье.

– И вилы в хозяйстве тоже наверняка есть, как и топор,– пробормотала я.

– Айка, – зашипел парень, – мы сюда не с крестьянами воевать приехали, а…

– А с кем? – перебила я, вырывая руку и оглядываясь.

Обитатели дома остались за забором в компании пса и вил. Казум уже шел вниз по улице и даже не смотрел в нашу сторону. Странный он сегодня, то улыбается от уха до уха, то делает вид, как сейчас, что ему нет до нас никакого дела, вон штаны успел где-то изгваздать.

– Ни с кем, – отрезал чаровник, – воины из нас – так себе. Мы просто ищем достаточно глухой угол, чтобы переждать бурю. Это тебе, в первую очередь, надо, – не удержался от упрека он.

– Я помню, но Лиска…

– Далась она тебе, – Рион раздражался все больше и больше.– Вы с чернокнижником – два сапога пара. Везде враги мерещатся, даже в трактирной стряпухе.

– Она была в Хотьках, потом в Велиже на казни, теперь здесь. У этой трактирной девки непереносимый зуд в ногах, – крестьянин с бородой, что шел нам навстречу, скомкал шляпу, поклонился чаровнику и перешел на другую сторону улицы. – Увидев меня, она очень испугалась? С чего бы это? Могла просто плюнуть вслед, как остальные.

– Она просто тебя узнала, – отмахнулся Рион и вдруг замер столбом посреди улицы. – Но как? В Хотьках и в Велиже ты была без амулета, а сейчас… – он не договорил, остановился, всматриваясь в мое лицо, словно надеясь увидеть вторую личину, настоящую, бесцветную, что так пугает крестьян. – Как она узнала тебя?

– Это я тоже хотела у нее спросить.

– Дасу знает, что творится, – неопределенно буркнул парень и снова пошел вперед.

Улицы в Волотках тянулись с запада на восток, и до северной околицы добирались переулкам. Нас провожали поклонами, перешептываниями и любопытными взглядами.

И это тоже выводило из себя. Отчего-то нестерпимо захотелось уйти. Вот прямо сейчас выйти за околицу, миновать березовую рощу, обогнуть озерцо с мостками, в котором наверняка полощут белье, собирая пиявок и ряску. Не останавливаться у кособокой избушки, стоящей у самой воды, которую наверняка заливает по весне. Просто уйти. И никогда сюда не возвращаться. В лесу не так уж и плохо, там можно скрыться от чужих глаз…

Я передернула плечами. Опять это чувство, зуд между лопаток, чужое выжидательное внимание, от которого хочется вздыбить шерсть на загривке и зашипеть.

– Айка,– позвал Рион, как-то неуверенно дергая за рукав.

– Что? – повернулась к парню я.

– Ничего, – он вдруг поднял обе руки.– Ты вроде к травнице собиралась, – чаровник кивнул на избушку, оставшуюся по правую руку. Я ведь и в самом деле чуть не ушла в лес. – Не скажешь, зачем тебе травница?

– Травница?– переспросила я и, подойдя к двери, тихо добавила, – Самой бы еще вспомнить. – Но все-таки подняла руку и постучала.

В доме что-то упало, звякнуло и наверняка разбилось, раздались негромкие, но душевные ругательства, и через минуту дверь распахнула растрепанная девушка в льняном платье, что давеча приносила нам кабачки.

– Ой, – сказала Майана вместо приветствия, перевела взгляд поверх моего плеча на Риона и густо покраснела.– Это… это вы?

Я оглянулась на парня и подтвердила:

– Мы. А ты ждала кого-то другого?

– Не... не знаю, – пробормотала она и посторонилась.– Проходите.

Избушка у травницы оказалась маленькой: сени, да комната, служившая и кухней, и спальней, и рабочим местом. Немного захламлено, но уютно. На полу у стола осколки глиняной чашки, коричневая жидкость медленно впитывалась в темные доски. Пахло травами, горьковатым маслом и ягодами. Запахи словно вернули меня в детство. И желание спрятаться в лесу на миг отступило. Захотелось вернуться домой в Солодки, к неулыбчивым крестьянам, новобрачной Ксанке и ласковым руками бабы Симы.

– Садитесь, господа чаровники, – зажигая свечи, одну за другой, суетилась хозяйка.– Я тут… я сейчас… – она обернулась на широкую кровать, небрежно прикрытую вязаным одеялом, и покраснела еще гуще.

– Мы не увеличивать магическое поголовье пришли, – поспешила успокоить я девушку, но добилась почему-то прямо противоположного эффекта, да еще и Рион закашлялся. – Лучше скажи, ты всех в Волотках знаешь?

– Конечно,– девушка замерла с лучиной в руках, беловатый дым поднимался к потолку.

– Нет ли у кого в родственницах рыжей девушки, – я описала Лиску.– Она могла на некоторое время уезжать, или наоборот сейчас объявиться, нежданно-негаданно свалиться родственникам на голову?

Майана задумалась.

– Нет, не было такого. У нас вообще рыжеволосых нет.

Причин не верить травнице не было, но вот беда – я была уверена, что Лиска в деревне. Значит, она скрывается. Интересно, зачем? Почти так же интересно, как и у кого?

Я немного помялась, не зная, что еще спросить.

– Это все, что ты хотела узнать? – подняв брови, спросил Рион и попенял, словно маленькой:– Айка, Айка…

Это должно было разозлить меня, но не разозлило. Зато снова потянуло в лес, такой темный и такой тихий, где под еловыми лапами всегда прохладно и если затаиться, охотник может пройти в шаге от твоих лап и ничего не заметить.

Чувство опасности накатило внезапно, только что ничего не было, а через миг…

«Бежать!» – стучала в голове мысль:– «Немедленно!»

– Айка, – осторожно позвал Рион.

– Надо идти, – сглотнув, проговорила я, удивляясь, как непривычно низко звучит мой голос, будто после простуды. Майана испуганно перевела взгляд с меня на Риона. – Надо, – еще уверенней повторила я и бросилась вон из избы.

– Айка, что ты… – чаровник выскочил следом.

Вместо ответа я дернула головой и пошла, почти побежала по лесной тропе… Нет, не по ней, я побежала к лесу.

– Эол, что же это, – за спиной запричитала травница.

– Айка, – в третий раз крикнул ученик мага, нагнал и схватил меня за руку, заставляя развернуться. Заставляя отвернуться от спасительной тени леса.

Рион не понимал. Никто не понимал, даже я.

Не знаю, чем бы все закончилось, вряд ли бы чем хорошим. Парень перехватил мои руки, не давая вырваться. Он что-то говорил или даже кричал, травница бестолково скакала рядом. Я вырывалась и, кажется, шипела…

Они не понимали. Что-то назревало вокруг, что-то большое и недоброе раздувалось, как пузырь в мыльной воде. Оно заставляло меня скулить и торопиться. Оно заставляло меня бояться. И еще немного удивляться тому, что остальные этого не ощущают, ведь сам воздух пах предчувствием.

А потом оно лопнуло, разлетелось грязными брызгами, которые никто не видел. Разлетелось яростным, захлебывающимся криком. Так выл пес, попавший под тяжелую телегу кузнеца, выл, пока были силы, а из брюха вываливались дымящиеся внутренности. Кузнец свернул ему шею, чтобы только не слышать этой смертной тоски и боли в крике животного.

А здесь в Волотках завыл человек.

Я остановилась, Рион вздрогнул, Майана стала озираться. Крик замолк. И больше не повторялся. Странная будоражащая тревога схлынула, как вода по весне, оставив после себя странное чувство узнавания. Словно все это уже было, жизнь сделала круг и вернулась к началу, повторяя события – деревня, тревога, крик… Сейчас я побегу и найду кого-нибудь мертвым.

Но первым бросился вперед Рион, за ним травница. И я, все еще оглядывающаяся, все еще принюхивающаяся к воздуху, все еще ожидающая… Чего?

Тело лежало возле ограды, за которой начинался яблоневый сад, деревья мягко шевелили листочками, отяжелевшие от плодов ветки, тяжело опирались на забор, роняя к ногам мертвеца спелые плоды.

– Что это? —очумело спросил Рион, останавливаясь.– Кто это?

Вместо ответа Майана упала на колени возле неподвижной женщины. Несчастная совершенно точно была мертва, мне это было ясно и без осмотра, но травница упорно пыталась услышать биение сердца или ощутить толику дыхания.

Тело лежало на боку, голова откинута, глаза закрыты, будто у спящей, вывернутая рука прижата туловищем к земле. Крови нет. Совсем, как тогда…

Девушка бормотала молитву Эолу, одновременно ища на поясе необходимую склянку или кулек со снадобьем. Жаль, лекарства от смерти еще не придумали.

– Она мертва, – сказала я.

Травница вздрогнула, замотала головой, снова шепча что-то и вытирая слезы.

– Ты ее знала? – тихо спросил Рион

– Игнара, – голос Майаны опустился до едва различимого шепота.– Седмицу назад сломала руку, на чердак лазила, оступилась. Я ее лечила… Да примет ее Эол.

– Или Рэг, – добавил кто-то, девушка вздрогнула, торопливо сотворяя отвращающий знак.

Я обернулась. На дороге стояли Вит с Михеем, у стрелка в руках заряженный арбалет. Но вот странность – направлено оружие было отнюдь не в сторону. Оно смотрело в аккурат на чернокнижника. Стрелок дрожащими руками перехвалил арбалет, и выглядел при этом слишком напуганным.

– Что здесь произошло? – вириец спрашивал так, словно имел на это право.

– Мы не знаем, – развел руками Рион, – мы были у травницы, а потом… – он посмотрел на меня, но все же продолжил:– Айка сошла с ума, стала рычать, шипеть, то ли убежать хотела, то ли покусать кого. Я как раз схватил ее, когда закричала женщина, – чаровник опустил голову, разглядывая мертвое лицо.– И все.

– С господином вирийском чаровником было почти то же самое, – буркнул Михей, качнув оружием, встретился взглядом с Витом и, сглотнув, добавил:– Тока он не кусался и в лес не бежал, но очень уж на зверюку, что за черень показывали в Лийском балагане, походил: рычал аки волк, и слюна капала…

– Как же все не вовремя, – запустил пятерню в волосы Рион.– И что теперь делать? Может…

– Не может. Надо уходить, иначе нас же в ее смерти и обвинят, – я огляделась, но на дороге пока никого не было. Тишина, и даже ни одна собака не залаяла. Даже странно.

– С чего бы это? – не понял чаровник.

Я могла бы ему рассказать «с чего», но вряд ли тот, кого ни разу не закидывали камнями, поймет того, кто неплохо научился от этих камней уворачиваться.

– Как проклял кто, – расстроено сказал Михей, опуская, наконец, оружие.– Словно шалые – все беды да несчастья цепляем.

– Какая интересная мысль, – протянул чернокнижник.

– Предлагаю обсудить ее не здесь, – сказала я.

– Поддерживаю, – кивнул Вит.

– Никто никуда не пойдет, пока вы не объясните мне, что это было, – Рион скрестил руки на груди. – С Айкой и с тобой. Я не собираюсь поворачиваться спиной непонятно к кому.

Молчаливая Майана переводила взгляд с одного лица на другое и, в конце концов, стала снова смотреть на труп. Правильно, так оно безопаснее.

– А ты можешь остаться, – великодушно разрешил Риону чернокнижник, кивнул мне и зашагал обратно по улице. И даже поднятый вслед арбалет не заставил его обернуться. Я помедлила не дольше секунды и бросилась за Витом.

– Что это было? – первым делом спросила я, поравнявшись с мужчиной.– Мне-то хоть скажи.

– Да ничего серьезного, – отмахнулся он.– Кровь отреагировала на готовящийся выплеск силы.

– Какая кровь? – спросил Рион, догоняя вирийца, Михей пыхтел рядом.

Я обернулась – травница все еще стояла на коленях радом с телом. Меня кольнуло легкое недовольство. Не дело, если ее застанут рядом с убитой. Ох, не дело, она, конечно, травница, а не ведьма, но от одного до другого рукой подать.

А вообще, разве это мое дело? Не мое. Отчего же недовольство лишь усиливается?

– Обычная темная кровь, – буднично поведал Вит.– Все мы – потомки дасу, но в ком-то она спит, а в ком-то просыпается.

–Дасу? —рявкнул Рион, и за соседним забором залаяла собака.– Ты спятил, кудесник? – Рион недовольно поморщился.– В том, что ты нелюдь, я никогда не сомневался, но Айку в это не впутывай.

– Решать не тебе, и не ей. Предки за нас уже все решили, – усмехнулся Вит.– Зря ты так дергаешься. На себя в зеркало сперва посмотри и подумай, откуда у простолюдина из Пограничья такая светлая кожа? Оглянись, чаровник, и раскрой глаза пошире.

– Да, как ты смеешь, отродье…

– Я хотела убежать в лес, – перебила я чаровника.– И убежала бы, если бы не Рион.В воздухе словно разливался… разливалось… Я не знаю, что это было.

– Предчувствие опасности, – кивнул Вит.– Знаешь, как дикие звери бегут от лесного пожара, всегда инстинктивно выбирая правильное направление? Вот и здесь так. Что-то вроде инстинкта.

– Но раньше такого не было, – нахмурилась я, впереди показался домик Пелагеи.– Неужели мой папочка и в самом деле маг? Вернее демон? – я задумалась, не зная, что лучше.

– Уверена, что не было? – прищурился мужчина.– И по спине никогда не бежали мурашки в предчувствии неудачи?

– Бежали, – призналась я, стараясь отогнать видение твари в родной деревне Михея и колодец с живым туманом.– Убежать мне хочется часто, особенно, когда смотрю на тебя. Но не покусать тех, кто пытается помешать.

– А кто-то пытался? На самом деле? Наш геройский маг? Айка, кровь не обманешь, иногда ты знаешь, что бежать бесполезно, а иногда знаешь, что и незачем. К примеру, если тебя настигает не огонь, а охотник. Надо просто развернуться и дать бой. Тарийские недоучки, даже не поняли, что попало к ним в руки, – покачал головой вириец.– А насчет папочки? Не знаю. Может, мамочка, а может, двоюродная бабка, – он пожал плечами.– Крови капля, но она есть. И она проснулась. Тебе придется с этим жить. – Вит открыл дверь в дом Пелагеи.

– Или умереть, – недовольно пробурчала я, заходя следом.– Эта капля, едва не превратила меня в зверя, я даже думать ни о чем не могла. Такого раньше не было!

– То, что произошло сегодня, – Вит обернулся.– Сегодня просто…

– Сегодня вы оба едва не спятили, – закончил Рион.– Исходя из твоих объяснений, нам едва не оторвали головы, а мы и не поняли этого?

– Точно, чаровник, – согласился чернокнижник. – Вот видишь, ты тоже умеешь думать, когда напряжешься.

Михей закрыл дверь и с беспокойством спросил:

– А теперь что? Седлаем лошадей?

– Ничего, – ответил Вит. – Мы ничего не знаем, ничего не делали и ничего не видели. В конце концов – это правда.

– Но как же… – не понял стрелок.

– Никак, – неожиданно согласился с вирийцем Рион.– Это не наше дело. Пока. А вот, если нас попросят разобраться, то мы будем должны…

Что «мы там будем должны» мы так и не услышали, потому что в дверь громко постучали. Где-то за окном тоскливо завыла собака, по спине побежал холодок нехорошего предчувствия.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю