Текст книги "Над пропастью в огне (СИ)"
Автор книги: Анна Штогрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
Когда то я мечтала помогать людям. Спасать животных. Отговаривать зависимых наркоманов. Помогать. Сейчас я не хочу ничего. Пусть все хоть сдохнут. Пусть взорвется атомная бомба и уничтожит всю Землю, включая моего насильника!
Стоя рядом со своим мучителем, в моей душе просыпалась ярость и ненависть. Эти эмоции выжигали все светлые чувства, что еще теплились во мне. Я становилась жалкой оболочкой самой себя…
Валид вылез и вода растеклась с его одежды по полу. Он ловко подхватил сложенную на коврике пижаму, переложил ее на унитаз, чтоб она не промокла.
Я стояла в душевой, прикрывая грудь и бедра руками. Неотрывно следила за мужчиной. Он хмуро и молча снял полотенце с сушилки и обернулся ко мне. Стал расправив руки, приглашая меня нырнуть к нему.
Я сильнее вжалась в стену, мне захотелось раствориться в холодном твердом кафеле. Исчезнуть с черных радаров его глаз.
Валид раздраженно выдохнул. Залез опять ко мне и насильно обернул меня в полотенце. Затем вытащил и поставил на пол. Обтер рывками мои плечи и спину, промакивая воду.
Я старалась не шевелиться. Раз я в его руках вещь, кукла, то пусть делает что хочет. У меня права голоса нет. Он явно дал мне это понять. Сломал любое мое сопротивление!
Вытерев мою кожу, он резко сорвал полотенце, и я снова стояла перед ним обнаженная. Валид оглядел меня сверху вниз. Презрительно. С жгучей ненавистью. Сжал зубы, отчего на щеках заходили желваки. Чуть свел брови к переносице.
Вся эта ситуация со мной его выбешивала. Но он держался.
Я никак не могла понять, зачем он со мной носится. Мокрый гигант одел на меня пижаму, помогая и придерживая.
– Дуй в кровать, – проговорил он глухо.
Я поплелась, придерживаясь за стены и дверной проем. Он мог бы меня отнести, но был сам весь мокрый. Поэтому он лишь придерживал меня ладонью за талию. Его рука обжигала меня даже сквозь ткань. Вызывала странные покалывающие ощущения. Я залезла в кровать. Постельное белье было свежим и чистым. Белым.
Видно пока мы принимали душ, уборщица сменила его.
Я с облегченьем упала на подушки, думала, что Валид уйдет. Снова оставит меня с ночными страхами наедине. Ведь главным героем в них с недавних пор стал он! Но у мрачного верзилы на этот счет были свои планы.
Он вышел буквально на десять минут и сразу вернулся обратно. Переоделся в сухую белую футболку и серые спортивные штаны.
Я удивленно посмотрела на его мощную рельефную фигуру, обтянутую тканью. Я то думала, что он носит только черное…
Валид подошел к кровати и залез под одеяло с другой стороны.
Я захныкала, отодвинулась от него на самый край. Только очередного насилия мне не хватало! Мужчина нащупал между простынями мою тщедушную фигуру и властным, собственническим жестом притянул к себе. Я попыталась удержаться за подушки, но они ведь не стена. Поддались и накрыли мое лицо сверху. Если б насильник захотел, мог бы придавить и удушить меня.
– Лежи спокойно, – тихо сказал он.
– У меня все болит. Что ты намерен делать? – с дрожью в голосе спросила я, чувствуя, что задыхаюсь в тепле его твердого тела под тяжестью руки на животе.
– Я буду спать. Это моя спальня и моя кровать. Если тебя что то не устраивает, можешь пойти на пол, Ника, – от того, как тихо он прошептал мое имя, возле самой шеи во влажных волосах, я вся поежилась и сильнее дернулась.
– Я лучше на улице буду спать, чем с монстром, – выплюнула я.
Валид напрягся и его дыхание стало учащеннее.
– Мне насрать на твое мнение. Знай свое место и не зарывайся! И впредь, раз ты такая дура, рот открывай только для моего члена, – зло прошипел он и смял в кулаке мою пижамную кофту. Будто показывая, как он с легкостью может сделать со мной тоже самое.
Я шмыгнула носом. Безысходность в темноте ночи давила непомерным грузом. Вечером все кажется гораздо хуже. Мрачнее.
Любая ситуация воспринимается, как патовая.
Валид не отпустит меня… Не знаю, зачем я нужна этому садисту, но одно то, что он носится со мной как с ценной торбой, настораживает. А желание спать вместе и вовсе добило.
Я постаралась отвоевать чуть больше пространства и отодвинуться.
– Блядь, ты так и просишься на хуй. Лежи не дергайся, – выдохнул угрожающе он, и я замерла как мышь.
Конечно, уснуть в дьявольских тисках нереально. И я честно подготовилась мучаться всю ночь. Или может дождаться, когда этот человек – огонь заснет и вылезти из под него. Но что то пошло не так. В моей голове явно произошел сбой. Потому что, только я додумала эту мысль, как провалилась в сладкий сон. Умиротворенный и спокойный.
* * *
Валид
Я проснулся в семь утра. Так поздно я давно не вставал. Выспался.
Это вообще нонсенс. Не помню когда так расслаблялся.
Посмотрел на шлюху Тамира под боком. Наглая сучка закинула на меня ногу и руку, еще и слюни пустила на грудь. Только хотел эту подстилку скинуть, коснулся ее головы. Волосы шелковые, золотые. Пропустил между пальцами. С трудом вздохнул. Будто она придавила меня не хрупким невесомым телом, а свинцовой плитой.
Сука, как же она меня бесит! С первой секунды, как увидел ее в клубе. За спиной Тамира. Этого ублюдка!
Я был уверен, что она его шалава.
Одна из многих, кто за деньги раздвигает ноги. Принимает в себя члены с радостными, причмокивающими звуками.
Первым желанием было ее выпотрошить. Убить. Взять мой любимый тесак и вспороть ее живот, добраться до ее продажного сердца. Кинуть его, еще теплое под ноги Тамиру. Пусть хранит на память…
На улице, когда заметил ее в темном переулке, не мог поверить своей дьявольской удаче. А я уже план продумывал, как бы ее из под носа Тамира выкрасть.
Слишком мелкая девчонка с золотыми волосами сверкала даже в темной грязи улиц. Как бриллиант в дерьме. Сколько на него не накинь мусора, мерцать будет только ярче.
Когда она подняла на меня свои глаза я прихуел. Большие серо-голубые с темносиним ободком. А ресницы тоже золотые, пушистые. Взгляд невинный, ангельский.
Когда смог от глаз оторваться, осмотрел свою находку с головы до пят.
Лицо вблизи еще красивее. Идеальный овал с манящими розовыми губами. Чуть приоткрытыми в изумлении. Чувственными. Так и захотелось коснуться их, проверить насколько мягкие и упругие. Сколько баб выебал, сколько моделей растоптал, королев красоты потаскал… А завис на пигалице. Мелкой суке Тамира.
С того мгновения, как увидел ее еще в клубе, знал, что девка обречена. Она станет моей. Я вытрахаю из ее головы этого уебка Тамира. Будет кричать подо мной. Молить еще! Как все эти шалавы, что до нее были…
И вроде все как обычно. Ударил. Унизил. Заставил хер заглотить.
Но все не то. Плакала эта гребанная Ника. Никакого кайфа не испытывала подо мной. Меня это взбесило сильнее осознания, что до меня в ее дырках мой враг побывал. Уничтожу холодную, надменную суку, тогда решил я. Как полоумный, озверевший насиловал хрупкую девчонку. Самым похабным и унизительным способом. Долбился в мелкую задницу. Подыхал от ненависти к себе и от ее истошных криков. Даже гандонами не воспользовался!
Маниакальная потребность унизить ее, заклеймить. Пропитать собой насквозь руководила мной. На уровне низких животных инстинктов! Да! Я поганный ублюдок, девочка, а не принц на белом коне. Чем быстрее ты это поймешь и смиришься, тем лучше для тебя.
Смотрел на ее идеальное тело, плавные изгибы, молочную кожу под моими грязными руками, и залипал. Терялся. Все не так! Воскрешал в себе мысли, что она шлюха Тамира. Подкреплял ненависть. Чуть не разорвал ее на части. Остановился, когда она кричать перестала. Притихла, закусила подушку и мычала, как раненная.
Что ж я за ничтожество такое?! Никогда не нуждался в том, чтоб баб насиловать. В клубах доступных шлюх пруд пруди. Им даже деньги не нужны. Только видят огромный хер, сразу сами запрыгивают.
А со златовлаской иначе все. Присунул в пизду и обомлел. Узкая, влажная! Чуть не спустил в первую секунду. А девчонка сжалась от страха, даже засадить нормально не давала.
Перевернул ее на спину. Мягкие полные груди с аккуратными алыми сосками манили меня. Мой рот, как у собаки на кость, слюной наполнился. Не сдержался. Наклонился к Нике. Впился зубами в острую горошину соска. Членом по клитору начал бить, потирать ее. И даже не понял в какой момент нерастраханная снежная королева оттаяла. Выгнулась и закричала.
Я в шоке смотрел на дрожащие ресницы на прикрытых веках.
Все таки кончила подо мной!
Осознание этого обварило мой член кипятком. Горячая сперма прилила к головке. Еле успел засадить в узкую щель, пока не кончил от созерцания кайфа малышки.
Такого бешенного оргазма у меня давно не было. Смотрел на мелкую сучку и поражался ее естественной идеальной красоте.
Невинности, в которой я уже не сомневался. Ибо сам все дырки проверил. Не растраханна. Почти невинна. Всего один ебарь за всю жизнь. От осознания своей грубости и садистского насилия, я еще больше возненавидел ее.
Для нее я теперь навсегда монстр…
Пусть горит в аду со мной!
Проклятая блядь.
Все равно – Неверная! Аллах никогда не примит нас!
И что я не делал, как не издевался. И заставил член вылизать и мошонку, и снова потянул ее на себя, чтоб оттрахать. Златовласка все равно гребанная царица. Вызывает у меня восхищение. Заставляет руки дрожать, когда сиськи ее тяжелые мну. Секс с ней улет. Тугая, влажная…моя…
Но это помешательство. Так и себя потерять можно. Стать смазливым розмазней, сохнуть по одному телу, желать только ее плоть.
Нет. Я сам Дьявол. Обломается златовласка меня арканить. Она мне для дела нужна. А когда по своему все сделаю, то и выброшу шлюху. Потом может к Тамиру в койку обратно лезть.
Противоречивые чувства сводили с ума! С одной стороны я хотел вышвырнуть девчонку, вытащить на улицу за ее золотые патлы. Выбросить, как использованную и не нужную. Обменять на свое требование у Тамира.
А с другой стороны, как гребанный псих – собственник, чувствовал, что не отпущу ее, пока сам вдоволь не наиграюсь. Пока стойкое желание не иссякнет.
Сразу после секса сбежал от нее. Не мог смотреть на нее раздавленную. Осознавать, что ее разрушение, это дело моих грязных рук, похотливого члена…
Всегда кайфовал ломая людей, какого ж черта, сейчас не весело…
На следующий день решил не трахать больше Нику. Девка здесь не для моих утех. Унизил, заклеймил и хватит. Для удовольствия у меня мясистых баб хватает. У которых все на месте и мой член везде влазиет. Не то что эта моль с голыми костями.
Наваждение ночи прошло.
Неважно, что она не трахалась с Тамиром. Значит планировала. Или она, или он. Но ведь не зря этот уебок мне телефон второй день сносит. Ощетинился. Требует вернуть свою шармуту. Но еще не время. Пусть сначала на Индире женится. Тогда и поговорим.
Мой план в действии. Семьи Махдаевых – Галаевых – Алиевых станут родственными.
А я самый старший.
Мне тридцать шесть. На год старше даже Сархана, брата Тамира.
Вот так легко я заполучу Элизиум и все сферы влияния.
Моя семья, это наркота. Галаевы транспортируют оружие в Саудовскую Аравию и на Восток, а Алиевы – легальный бизнес, который будет крышевать и отмывать бабки. Прикрывать все тылы. Идеально.
Вошел утром к девчонке. Надо бы проверить, чтоб не покалечила себя. Подыхать ей еще рано. Все таки знатно я ее пометил прошлой ночью. Вся в сперме была. Блядь, как вспоминаю, член, против моей воли, снова каменеет.
Подошел к кровати.
Ника бледная. Просто белоснежная. На щеках алеет нездоровый румянец и лицо все в гиматомах и синяках. Мои художества! Это я тот ублюдочный художник, разрисовавший малышку! Только гениальной гордости за себя не ощущаю…
Меня радовать должно то, что девка Тамира подыхает. Но не радует. От слова "совсем"!
Мелкая, хрупкая. Даже на белых простынях выделяется снежной кляксой. Такой несуразной! Щеки впавшие, плечи острые торчат над одеялом.
Подошел потрогал ее лицо. Бархатная кожа под моими грубыми пальцами, нежная и мягкая, аж просвечивается. Все дорожки вен на златовласке можно рассмотреть.
И хочется мне кричать на нее. Орать, что сука она конченная. Не родилась баба, которая во мне жалость и человечность пробудет.
Да только ей пофигу.
Хоть сто раз ее хуями обложу, а ей плевать. Ее мнение обо мне уже сложилось верное. Я ублюдок и меня бояться надо. Так и есть.
Почему же хочется ее дальше в этом убеждать?!
Почему хочу доказать ей, что она не зацепила меня?
Что мне плевать на ее состояние?!
Это из той оперы – Я бежал за вами три дня и три ночи сказать, что вы мне безразличны. Так и в моем случае. Если мне по херу на нее, то и говорить ничего не нужно.
Но я хочу ее оскорблять и унижать. И понимаю, что это пиздец, как я влип. Ведь это нужно не ей, чтоб боялась, а мне, чтоб не размякнуть. Это я для себя хочу девчонку сучить, чтоб убеждаться, что я все тот же подонок. Беспринципный наркоторговец, у которого яйца всего преступного мира зажаты в кулаке.
Такие, как я, не дарят девочкам с золотыми волосами цветы и подарки, не целуют и не говорят о любви. Такие, как я, жестко трахают шмар и вышвырывают их после секса на улицу, чтоб найти новых…
Выхожу из своей же спальни! Нахуя я вчера Нику у себя уложил?!
Надо было, чтоб ей в гостевой постелили. Так хотел вчера потоптать ее, что все мозги в член упали. Вот и не подумал, что шалаве Тамира, свою кровать отдал.
Глава 17
А теперь она еще и заболела.
Пусть дохнет, мне насрать! – упорно твердит внутренний голос, а руки в спешке врача семейного набирают. Еще и кричу на него, чтоб мудак шевелился быстрее. Потому что девчонке реально плохо.
А что если я вчера разодрал ее плоть, и она всю ночь истекала кровью… Не могу игнорировать тот факт, что эта мысль заставляет сердце пропускать тревожные удары. Ей еще рано подыхать. И уж точно не так.
Блядь, бью в стену кулаком.
Я реально чудовище…
Врач осмотрел Нику молча. Ни одного замечания или рекомендации.
Боится хлыщ схлопотать пулю. Тогда ему самому доктор понадобится.
Оставил лекарства и мази. Расписал что и как принимать. Деньги взял и так же молча свалил в спешке.
Я отдал пилюли прислуге. А сам поехал по делам к Кериму. Надо с братом потолковать.
Пусть готовит Индиру Галаеву свататься к Тамиру. Если Ника для него важна, то он не откажется. А дальше, после свадьбы, мой выход.
Договорились с Керимом пересечься в ресторане у моря. И поесть и дела порешать. Это наше обычное место сходки. По кабинетам мы другие дела решаем.
Брат приехал вовремя.
– Ну что, как там блядь Тамира?! – без приветствий сходу начал он засыпать меня вопросами.
– Откуда я знаю? Я же здесь сейчас, – уклончиво ответил я.
– Не морозься. Потрахал ее вчера? Давай подробности, брат, – усмехнулся Керим и сел за стол напротив.
– Нахуя оно тебе?
– Блядь, Валид, ты ведешь себя, как не родной. Мне просто интересно. Расскажи, что вчера было!
– Все было. Но я пришел не шлюху обсасывать. У нас есть дела поважнее. Как там твоя жена? Все хорошо у тебя с Аминой? – я перевел тему.
Обычно мы обсуждали девок с братом. Но в случае с Никой все слишком запутано.
Во– первых, она заболела и осталась в моей постеле, тогда как я спал в кабинете на диване.
Во – вторых, сам же вызвал для нее врача.
И, в – третьих, она прочно завладела моими мыслями. Даже сейчас с трудом на деле сосредотачиваюсь. Надо срочно спустить пар. Забыть девку. Потоптать других шлюх и выдрать из своей плоти воспоминание о ее огромных оленьих глазах и тугой пизде…
– …она как раз говорила, чтоб ты пришел к нам на выходные на ужин. Раз так переживаешь, чтоб у нас все хорошо было, – продолжал говорить Керим.
Я несколько раз моргнул, скидывая морок, застлавший мозги. О ком вообще Керим?! Перед глазами белое лицо, впавшие щеки с заострившимися высокими скулами. Алый рот. Губы, как зефир мягкие и сладкие. Когда то, еще в детстве я часто ел зефир. Давно не вспоминал его вкус. А сейчас вдруг, увидел губы златовласки, и сразу всплыла в памяти его восхитительная нежная сладость…
– Валид, брат, с тобой все в порядке? Что то случилось? О чем ты думаешь? – долетели до моего сознания встревоженные слова Керима.
– О зефире, – выдохнул я и мечтательно отвернулся в сторону моря.
Захотелось побыть самому. Обдумать, что за гребанная лирика мои мозги в пудинг превращает! Понять, как перестать думать, что дома Ника болеет и может умереть от моего вчерашнего натиска. А впереди еще целый день работы!
– Помнишь, мы летом в деревню к бабушке ездили. Она сама нам зефир из разных лесных фруктов делала, – сказал Керим и чуть улыбнулся.
Конечно, помню! И как на рыбалку пацанами бегали и как грибы в лесу собирали, а потом за зайцем гонялись… Помню все. Амнезией не страдаю.
Да только то не я был. То был пацан хороший. Порядочный. Который никогда б маленькую хрупкую девочку не насиловал бы так яростно и грубо! Я уебок, потасканный шалавами и уничтоживший все светлое в своей душе…
– Нахуя ты про старуху вспоминаешь?! Пошли, Керим. Нам еще надо несколько встреч нанести. Созывай мужиков. Скажи, чтоб через час все в офисе были. Пора напомнить нескольким говнюкам за долги за последние партии. В западном районе вчера снова была недостача. Барыги воют, что их обворовывают. Так не пойдет. Пора наведаться к смотрящему, – я встал и кинул пару купюр за наш кофе.
Керим спешно пошел следом.
То чего я и боялся близко! Мне нельзя раскисать. Иначе меня сожрут шакалы. Перекусят позвоночник пополам и выплюнут. В нашем бизнесе надо быть только отмороженным чудовищем. Монстром! Кажется так меня Ника называла…
* * *
– Мелкая сука, – выдохнул я, когда повернул голую Нику к себе задницей и начал мазать обезбаливающим кремом ее пизду!
Член до боли натягивал спортивные штаны. Желание наклониться и укусить ее за мягкое полушарие жопы, затуманивало. Я захотел вылизать ее своим языком там! Там, где другой хуй до меня хозяйничал.
Никогда раньше даже не думал о таком…
Розовый бутон. Нежный, манящий…
С трудом сглотнул вязкую слюну. До ломоты в яйцах, хочу снова впитать оргазм девчонки. Я теперь никогда не забуду, какая она сексуальная и красивая, когда кончает.
Златовласка. Сука!
Накрыл ее обнаженное, измученное мной и лихорадкой тело. Вся постель влажная. Ника заболела. Врач сказал, что скорее всего ее подкосило на фоне стресса. Конечно, я ей вчера такой стресс устроил, что она его на всю жизнь запомнит. Сегодня пистолетом башку одному гандону разбил и не переживал особо. Не нервничал. Обычное дело. Просто работа.
А тут девка заболела и меня выворачивает…
Вернулся в комнату к Нике с уборщицей, Белитой. Приказал ей поменять постель девчонке и взять свежую пижаму.
Вот только взгляд ее мне не понравился, когда она пренебрежительно уставилась на больную. Вроде все верно. Ника в ее глазах шлюха, потрепанная мной. И я должен радоваться всем унижениям, которые свалились на нее по моей милости. Да вот только желание разорвать голыми руками Белиту, что б не смела насмехаться над несчастной, непонятно откуда взялось.
Захотелось защитить Нику от нее. От всех и себя в том числе.
Надо было сегодня потрахаться на стороне. Потому что, я уверен, все дело в нерастраченной сперме, которая мозги в кисель превратила.
Отенес девчонку в душевую. Поставил перед лейкой. Голую. Всю в синиках и следах моего вчерашнего преступления.
Маленькая, едва до плеча достает мне. Вся трусится от страха и холода, но голову задирает гордо. Как мокрый желторотый птенец.
Не могу не смотреть на ее высокую мягкую грудь, впалый живот с зеброй ребер, покатый гладкий лобок. Снова хочется растерзать ее. Взять себе.
Но сейчас желание, не уничтожить и растоптать. А бережно на руки взять и попробовать с ней осторожно заниматься сексом.
Никогда не думал, что мне станет интересно, каково это. Брать медленно и нежно. Доставлять удовольствие ей и самому сходить с ума от щемящего наслаждения…
Снова морок. Ведьма своими глазами оленьими убивает мою волю!
Когда Ника расплакалась, я словно с катушек слетел. Манипуляторша, продажная девка!
Специально пытается меня разжалобить. Придушить бы ее прямо здесь, в душевой! И закончилось бы все!
– Угомонись, – раздраженно говорю я, пытаясь сдержать гнев, что черной клыкастой пастью рвется из меня наружку, к ней, – Думаешь мне больше нехер делать, как возиться с такой проблемной шлюхой!
– Так отпусти меня! – Вскричала она.
А в следующий момент, я опешил. Охуел от ее дерзкой наглости. Сучка с размаху залепила мне пощечину. Смешную по своей силе, я даже не почувствовал. Но невероятно мощную по энергетике, которую она с ней послала!
Сама боится и дрожит, а как настоящий боец не отступает, нападает на зверя! Понимает, что может быть растерзанной за это, но все равно делает! Отчаянная…
Завладевает мной все сильнее.
Чувствую ее пощечину, как сахарный сироп на губах. Сердце бьет грудину молотком. Хочу сжать Нику ручищами. Приласкать ее нежную кожу и одновременно, сжать до боли. Вырвать из себя. Как отраву слить со всей кровью из вен.
Я резко схватил ее шею. Такую тонкую, что если сильнее сожму подушечки пальцев соединятся. Очень хочется сжать…
Втянул ноздрями ее трепет, страх и ненависть. В ушах стучит набатом – Разорвать, суку!
– Откуда ты взялась такая дерзкая сука!? Я тут играюсь с тобой! Лечу тебя, а ты руку на меня поднимаешь! Вчерашний урок тебя не научил покорности и уважению к своему хозяину?! – говорю, а сам залипаю на ее губах, которые все также дерзко выдают:
– Я не рабыня. Я женщина! Ты не можешь быть мне хозяином! Ты монстр. Чудовище!
Ее слова хлыстали меня до кровавых ран. Я знаю, что все так как я и планировал. Для нее, для всех и для себя, я и есть монстр. Только нихуя не легче мне рядом с этой невинной, обиженной мной добродетелью. И желание засадить ей по самое горло. Насадить ее мелкое тельце на себя, снова ощутить насколько она тугая везде. Растягивать под себя, наслаждаясь ее оргазмами.
Резко включил ледянную воду в душе. Мне срочно нужно охладиться. Похуй, что в одежде. Я горю. И мой огонь – это златовласка! Гребанная шлюха Тамира, которую я сумел увезти у него из под носа. Оприходывать быстрее его.
Одна мысль целый день, кислотой разъедает меня. Тамир, не меньший ублюдок, чем я. Но он не тронул малышку. Старался защитить от меня. Спрятать. Это говорит о том, что он запал на нее сильно. А раз Ника за ним везде хвостом полы мела, то и она к нему неравнодушна. Из их сладкой медовой идиллии, только я ложка дегтя.
От осознания этого, ненависть к мелкой паршивке и к подонку Тамиру зашкаливает. И я даже не хочу думать, что это больная ревность…
– Сука! Златовласая блядь, – развернул к себе спиной шалаву. Не могу смотреть в ее глазища. Тону…
Я решил с ней спать. До последнего думал снова лечь на диване. Но к ней влекло как магнитом.
Только залез под одеяло и притянул к себе, аж замер. Постоянная эрекция рядом с этой девкой раздражала. Я не хочу думать о сексе с ней. Он мне не нужен. Но чем больше я борюсь с желанием, тем сильнее оно у меня.
Пока я старался даже не дышать, чтоб не растерзать ее, не трахуть снова очень жестко, маленькая заноза, начала ерзать по моему члену.
Еще и начала снова бухтеть о том, какой я монстр, и чтоб лучше она спала на улице, чем со мной.
Нет, ну какая же неблагодрная блядь! Так и хотелось снять предохранители и сорваться на нее. Затрахать до смерти за дерзость.
– Мне насрать на твое мнение. Знай свое место! И впредь, раз ты такая дура, рот открывай только для моего члена, – зло прошипел я и смял в кулаке ее пижамную кофту. Одно слово и сорву с нее все тряпки. Не пожалею больше ее растерзанную плоть.
Но Ника притихла. А через миг снова начала елозить мелкой жопой по моему члену. Может она и пыталась отодвинуться. Но я болезненно воспринимал каждое ее движение.
– Блядь, ты так и просишься на хуй. Лежи не дергайся, – выдохнул угрожающе я, и девчонка замерла в моих руках.
С трудом успокоил бешенный галоп крови в венах. Меня опьянял запах нежной девичьей кожи и мягких влажных после душа волос.
С трудом с собой справился и отключился наконец!
* * *
И вот семь утра и я рассматриваю уже минут десять то, как на моей белой футболке и серых штанах выделяются рука и нога наглой сучки. Она пустила слюни на мою грудь, намочила ткань. Я вчера так и лег спать в одежде, хоть всегда сплю максимум в трусах. Но эта мелкая ведьма – мое наваждение, и я побоялся сорваться. Потому и одежда, как дополнительный сдерживающий фактор, была очень в тему.
Потянулся скинуть Нику к себя. Безвольно запутался пальцами в золотых волосах. Ее лицо, припечатанное ко мне, огненным местом прожигало мою плоть до мяса. До щемящей ломоты в костях мне вдруг захотелось, чтоб эта сучка так всегда на мне лежала. Чтоб я мог без насилия над ней пользоваться ее телом. Ловить ее радостные всхлипы и ощущать не страх и ненависть, а что то другое…
Со злостью выругался. Пора избавляться от своей слабости. Чем дальше, тем больше я влипаю. Тону. Не позволю этой брехливой дряни управлять мной. Ни одна сука не будет диктовать мне свои условия! А уж девка Тамира и подавно.
Скинул в злости с себя ее и не оглядываясь выбежал, как чумной из комнаты. Прочь! Подальше от ведьмы!
