Текст книги "Выпускница боевой академии. Неприятности в наследство"
Автор книги: Анна Одувалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 5
– Эй! – завопила я и стукнула кулаком по двери. Руки кольнуло заклинание, которое защищало дверь, и явно не от ворующих окорока тварей, а от вполне себе сильных магов.
– Господа маги, вы уж не обессудьте, – отозвался глухой, немного дрожащий голос торговца. – Мы с утра вас выпустим, правда. Или косточки соберем… Это уж как сложится. Но мы верим в лучшее! Пока тварь никого не съела, и лучше бы это так и оставить. Вы уж изловите там гада, а? А дверочку не ломайте. Все равно не получится. Ее лучшие маги зачаровывали, еще во время войны. Тут жители города прятались, когда бои шли. Ни одно заклинание выбить не смогло. Вот раньше как на совесть делали, не то что сейчас… тьфу! Впрочем, о чем это я. Внутри там хорошо, и окорока есть, только вы уж аккуратно. Все не портите! А так кушайте. И наливочка там вкуснейшая, и грибочки маринованные… Только те, что с глазами, кушайте осторожнее, уж больно они забористые. Я ведь вам ужин обещал? Вот и угощайтесь.
– Ты нам плотника обещал! – взвыла я, со злости ударив по запертой двери кулаком. – На кой нам твой ужин?
– И плотник будет, – невозмутимо отозвался сосед. – После того как нечисть изловите. А ужин – это так, бонусом за причиненные беспокойства. Просто вы сами посудите: начнете вы нечисть гонять, а ну как испугаетесь? Решите сбежать, а она за вами? А у меня жена, детки. Посетители вечером соберутся, опять же. Поэтому вы уж там между собой разберитесь, и потом мы выпустим вас. Не скучайте тут.
– А если не мы нечисть, а она нас? – поинтересовалась я.
– Тогда уж я до города поеду за магом нормальным. Все равно собирался. Только нормальный маг далеко, да и денег берет много, а вы рядом подвернулись. Поэтому я решил сначала вас попробовать, может, и получится, – закончил нахал и ушел.
– Он что, серьезно? – спросил меня Лайон. На лице парня застыло удивленное выражение. Кажется, он не так представлял себе отдых в Валенсии.
– Представления не имею, – ответила я и огляделась. Мы оказались в самых настоящих катакомбах, в которых (торговец не соврал) действительно пахло копченым окороком. Если идти на запах, наверное, мы до него доберемся. Иных вариантов нет. Ориентироваться тут можно или на ощупь (а стены мокрые и холодные), или на запах, потому что ни грифона не видно. Фонарь, который сжимал в руке Лайон, высвечивал только красивое ошарашенное лицо парня. С таким выражением в темноте на аристократа он походил чуточку меньше, что родило в моей душе неясное удовлетворение. Правда, о том, как я сама тут смотрюсь, лучше не думать.
– Вот ведь волчий сын! – выругался Лайон, вручил мне фонарь и подошел к двери. Положил на нее ладони и снова выругался. – Не соврал, мерзавец. Проще провести в подземелье ночь, чем ее выломать. Пошли тестировать наливку и окорока, пока их не протестировала неведомая тварь. Может быть, она живет только в голове у владельца погреба? Мы пожрем, поспим и пойдем домой. Правда, сомневаюсь, что среди банок с закрутками, бутылок наливки и вяленого мяса притаилась кровать или хотя бы диван.
– Ага, в голове, – раздраженно буркнула я, понимая, что из-за идиота-соседа оказалась заперта вместе с Лайоном в темноте. – Именно поэтому он благородно закрыл нас со своими запасами? Нет уж! Я не хочу проводить тут ночь! И вечер! Зачем мы вообще так рано потащились! Весь день насмарку.
– Можно подумать, я горю желанием! – фыркнул Лайон. – Я вообще в Валенсию ехать не хотел. Но раз уж пришлось, рассчитывал сидеть на берегу с бутылкой вина и провожать закаты. Возможно, в компании красивой девушки, – мечтательно протянул он. Посмотрел в мою сторону и педантично добавил: – Красивой девушки с мягким характером и без магии.
– А что тогда приперся? – ощерилась я, не понимая, почему меня вдруг задел камешек в мой огород от Лайона.
Он никогда не отличался тактом, а я не отличалась покладистым характером. Так и жили, делая вид, что друг друга не замечаем. Я не выливала на него ушаты воды при встрече, он делал вид, будто не замечает девушку брата. И все было прекрасно, пока мы не оказались заперты в этом подземелье из-за прихоти соседа. Ну, я устрою ему завтра с утра!
В этой ситуации меня радовало одно: у меня масса времени, чтобы придумать план мести.
– Приперся, потому что мама попросила, – недовольно пояснил Лайон. – Съезди, сказала, сынок, с Клинтом, он такой хороший мальчик. Сейчас решается его судьба. Что же у хорошего мальчика все идет через жо… – Парень осекся и махнул рукой.
Больше тему визита Лайона и Клинта мы не поднимали. Я не особо ему поверила. Клинт всегда казался мне достаточно независимым, чтобы принимать решения самостоятельно. Да и тащить красавчика-брата завоевывать девушку опрометчиво. Впрочем, Клинт прекрасно знал, как я отношусь к Лайону, так что эта версия имела право на существование. Не поверила я Лайону и в другом, поэтому сама полезла проверять дверь. Парень терпеливо ждал, пока я бормотала себе под нос, проверяя один вариант заклинания за другим, используя доступные и не очень чары. И только когда я едва не подпалила все вокруг, устало произнес:
– Смирись, Трисс… эту ночь тебе придется провести со мной.
– Всю жизнь мечтала! – в сердцах выдохнула я и призналась: – Хотя… лучше с тобой, чем с Клинтом.
– Я думал, у вас все серьезно… такая любовь… – заметил он, внимательно уставившись на меня.
В темноте пытливый взгляд выдержать было проще.
– Или ты просто хотела немного погреться в лучах его денег и славы? А все слова про любовь – это так… просто слова? Если что, я действительно считаю, что любовь придумали лжецы, которым удобнее сказать «люблю», чем признаться в выгоде. Но Клинт считает иначе. А как считаешь ты, Трисс?
Я задумалась. Вот правда задумалась, потому что не знала, как я считаю. В начале лета я очень даже верила в любовь. И не просто в любовь, а в любовь с Клинтом. А сейчас… слишком многое изменилось. Уверена была лишь в одном.
– Я тебя умоляю. Какие деньги? Мы примерно из одинаковых социальных слоев. Нет, мне действительно нравился Клинт, очень. Он такой… правильный, целеустремленный, красивый… – Я мечтательно улыбнулась. – Да по нему сходила с ума половина девчонок нашего курса! Второй половине по какой-то нелепой случайности нравился ты. Но ты появлялся редко, поэтому влюбленность в тебя была быстропроходящей, а в Клинта – нет. И да, я была в числе тех, кто потерял голову от твоего брата.
– И почему же сейчас ты так решительно настроена? Твоя любовь так быстро умерла?
Вот что он ко мне пристал? И ведь не сбежишь же отсюда никуда, и ругаться не вариант. Нам сидеть вместе еще кучу времени, поэтому пришлось отвечать на неудобные вопросы.
– Он меня предал. Я ему доверяла. Он знал, как я хотела получить эту работу, как готовилась. Не спала ночами, чтобы стать лучшей. Я, грифоны всех задери, четыре года тяжело и много училась. Отказывала себе в развлечениях, в поездках, часто – во сне. Но, оказывается, достаточно быть просто примерным мальчиком-хорошистом, чтобы забрать работу моей мечты!
– Неужели работа стоит любви?
– Не знаю. Видимо, для Клинта стоит. – Я пожала плечами. Разговор был неприятен. Меня снова душили слезы обиды. – Ведь работу любви предпочла не я.
– А если я скажу, что Клинт бросил работу, чтобы быть с тобой? – тихо заметил Лайон. Он подошел ко мне ближе на шаг, а я это даже не сразу заметила. – На это что скажешь?
– Что? – Я даже поперхнулась. – Я скажу, что он еще больший идиот, чем я думала. Он лишил меня должности моей мечты и не стал работать там сам? Знаешь, просто прекрасно, что мы застряли в подземелье с нечистью и окороками. Если бы эту радостную весть сообщил мне сам Клинт, я бы, пожалуй, точно выпустила крысос на его задницу. А так есть шанс, что за ночь я успокоюсь. А сейчас пошли искать нечисть, иначе единственным злобным существом тут буду я.
Лайон, к счастью, не стал продолжать эту очень скользкую тему. Клинт бросил из-за меня работу? Да бред это! Идиотизм и бред. Мой бывший был карьеристом от мозга до костей. Когда он занял мое место, я очень разозлилась и обиделась, но, пожалуй, не удивилась. В какой-то мере я даже его понимала. Отчасти. Не знаю, как бы я поступила на его месте. Хочется верить, не стала бы лишать любимого человека рабочего места, но… если предположить, что он не подошел, а мне предложили? Нет. Об этом я думать не хотела. А то вдруг выяснится, что я сама не намного лучше Клинта. Мне бы этого не хотелось.
В любом случае за лето я поняла, что чувства к Клинту ушли, а иногда мне начинало казаться, что их и не было. Была влюбленность, было ощущение принадлежности к чему-то общему. Все эти совместные тусовки, возможность покрасоваться парнем перед подружками, а ему – продемонстрировать меня друзьям… Студенческая жизнь, совместные пары, экзамены, выбор жизненного пути – все это нас объединяло. Но учеба закончилась, и как-то так вышло, что единственное связующее звено, оставшееся между нами, – это работа, которую он сначала забрал себе, а потом по непонятной прихоти бросил!
Кажется, я снова начала злиться. Думать о том, что Клинт выкинул мое благополучное будущее за ненадобностью, оказалось очень больно. Нет. Все же встречу идиота – вцеплюсь в рожу! Хотя… может быть, Челси уговорит его убраться до моего возвращения?
Можно было бы, конечно, рефлексировать и дальше, но Лайону надоело стоять на одном месте, и он отправился по коридору на запах окорока. Я сделала то же самое, даже грамотно ускорилась в самом начале, чтобы создалось впечатление, что это парень идет за мной, а не я за ним.
Коридор был узким и длинным. Светильники на стенах попадались редко и горели вполнакала, словно хозяин экономил на освещении или ему просто нравилось находить запасы по запаху. Тогда неудивительно, что его жена боится сюда спускаться. Никакой твари не надо. Я бы тоже по своей воле в такое место не сунулась.
За первой попавшейся нам дверью оказался винный погреб. Лайон воскликнул радостное «О!» и устремился к бочкам и бутылкам, предварительно вручив мне фонарь. Я только глаза закатила и предупредила широкую спину, которая оказалась прямо перед носом:
– Лайон, не смей напиваться! Нам придется провести вместе очень много времени! А отрезвить я тебя могу только водой. – Поскольку парень на угрозу не отреагировал, пришлось для убедительности добавить: – Могу и буду!
– Не переживай, Трисс! Я не напиваюсь разным подозрительным пойлом. Это не в моих правилах. Сейчас просто выберу бутылочку чего-нибудь поприличнее, чтобы потом отметить победу над нечистью.
– Я не буду с тобой пить даже бутылочку чего-нибудь поприличнее! Не в моих правилах напиваться в подозрительных компаниях, – по-своему переиначила я его правило.
Но Лайон не обиделся на мою шпильку.
– Ну и зря. Тебе не помешало бы! Иногда напиться в подозрительной компании – это отличное решение многих проблем.
– Ага! – фыркнула я. – И приобретение новых. Не хочу терять контроль над собой.
– Ты влюбилась в моего братца на трезвую голову. Тебе не страшна потеря контроля. Все самое страшное уже случилось, – отозвался нахал, и я с трудом удержалась от того, чтобы пустить ему в спину воздушный пинок. Остановило меня лишь понимание: если Лайон влетит в бутылки с наливкой и все их перебьет, это можно будет списать на происки нечисти, но, боюсь, убытки все равно повесят на нас.
Я принципиально не стала заходить в винный погреб. И светить Лайону, облегчая задачу, тоже не собиралась. Демонстративно направила фонарь в глубь коридора, откуда могла на нас напасть непонятная и страшная нечисть, стерегущая окорок. Правда, парень справился сам. Видимо, зажигать элементарные светлячки его в заграничной академии все же научили.
Я хоть и злилась на запершего нас тут соседа и наглого Лайона, но чувствовала некоторую ответственность. В конце концов, я здесь единственный боевой маг, а значит, должна защитить простых смертных, даже если в роли беззащитного смертного этот наглый, избалованный Лайон, и изловить угрожающую хозяевам дома нечисть, пусть они и поступили со мной отвратительно. За их поведение я отомщу потом, когда этим нехорошим людям не будет угрожать реальная опасность.
И мне совершенно не нравилось, что контролировать с Лайоном его же безопасность невозможно. Вон, бубнит что-то себе под нос и перебирает бутылки, а спина открыта нападению любого чудовища. Хорошо, что здесь я стою, пока он определяется, какой именно алкоголь изволит сегодня пить. Ценитель нашелся! Тоже мне.
К счастью, надолго он не застрял и минут через пятнадцать отвлекся от инвентаризации чужих запасов. В руках Лайон держал пыльную бутылку с наливкой, которая стояла тут, похоже, еще со времен магической войны.
– Это хоть пить-то можно? – скептически поинтересовалась я, изучая нечто пузатое, покрытое толстым слоем пыли и паутины, с этикеткой, написанной от руки.
– Ты же в любом случае не хотела, – ответил Лайон.
– И до сих пор не хочу. Просто если ты траванешься, что я с тобой буду делать в этих катакомбах? У нас был курс оказания первой лекарской помощи, но это единственный предмет, по которому у меня стоит четыре балла. И то потому, что, если бы мне поставили три, плакал бы мой золотой диплом.
– Ценю твою заботу, Трисс, но я же говорю, что у меня нет привычки пить непонятно что. Эта наливка обещает быть вполне приличной. Проверим мою интуицию. Позже, когда убедимся, что распитию не помешает нечисть.
– Пока я никакой нечисти тут не наблюдаю.
– Так и я не наблюдаю. Как, впрочем, и копченого окорока, за которым, по словам хозяина, эта нечисть и охотится.
– Меня знаешь что в этой ситуации напрягает? – Я решила поделиться своими сомнениями с Лайоном. Не то чтобы его мнение было весомым и ценным, просто делиться было больше не с кем, а высказать мысль хотелось.
– Кроме запертой двери?
– Да. Кроме запертой двери, – согласилась я. – Нечисть охотится за копченым окороком, а жена хозяина (да и он сам) сюда спускаться боится. Тебе не кажется, что любая нормальная нечисть уже сожрала бы все, что смогла, и убралась искать вкусняшки дальше? Что она сидит в этом подвале – ни себе ни людям?
– Ну… – протянул Лайон. – Значит, нам попалась ненормальная нечисть, только и всего.
– Это-то меня и пугает.
За следующей дверью нас встретили полки и ровные ряды стеклянных баночек с разноцветными помидорчиками разных размеров и маленькими пупырчатыми огурцами с кружочками морковки и фигурными листьями, положенными в маринад для аромата. Нашлись и грибочки, в том числе и местный вид, который уныло таращился на нас из-за стекла. Потом шел ряд чего-то отдаленно похожего на маринованных лягушек с небольшими узорными патиссончиками, пауки с помидорами и еще какая-то несъедобная на первый взгляд гадость, которая вызвала у Лайона небывалый гастрономический интерес.
– Боюсь, две банки под мышками и бутылка вина будут тебе немного мешать убегать от твари, – сказала я, остужая его пыл, хотя внутренне облизнулась. Правда, не на пауков за стеклом, а на консервированные половинки абрикосов. Но брать не стала по той же причине. Мы пришли сюда ловить нечисть, а не жрать. Возможно, возьму баночку перед выходом, в качестве платы за причиненные неудобства.
– А мы собираемся убегать от твари? – удивился Лайон.
Я пожала плечами. Кто вас, мажоров, знает, как вы ведете себя в минуту опасности? Думаю, не очень достойно. Но говорить вслух ничего не стала. Мама меня учила: ни в коем случае нельзя унижать мужское достоинство. Мужики – существа с тонкой душевной организацией, и к женским подколкам и сомнениям относятся болезненно. А уж мажоры и подавно, им же с детства в попу дуют и золотую ложечку вставляют. Лайону – так точно!
Наконец мы (оба с сожалением) закрыли вторую дверь и направились к третьей, которую выдавал аромат. Именно там хозяева хранили все самое ценное и вкусное. У меня даже в животе заурчало от плывущего по коридору запаха.
Отсветы от фонаря плясали на стенах, а остальной коридор был погружен в темноту. Лайон зажег дополнительное освещение, которое потушил, когда вышел из винного погреба, и стало чуть светлее. Правда, ненадолго, потому что в пятно света возле двери в кладовку с окороками вползла жуткого вида тень. Кажется, тварь мы нашли.
Или это она нас?
Глава 6
Я напряглась и выставила перед собой руку, в которой пульсировала магия, но лупить не стала. Смысл тратить силы на тень? Постаралась встать так, чтобы закрыть спиной более беззащитного Лайона, и налетела на него локтем. Оказывается, парень сделал то же, что и я.
Почему-то это разозлило! Он что, посчитал, будто сможет меня защитить?
Кончики его пальцев искрили, цвет магии был мертвенно-голубой, непривычный. Такого я не видела ни у кого. Это не магия воды, как у меня – она ощущается иначе, и не воздух – он светлее. Вероятнее всего, какой-то не стихийный дар. Даже удивительно, что парень чему-то научился. Со слов Клинта выходило, что Лайон просто прогуливал родительские деньги, ради галочки числясь в какой-то академии.
– Как ты думаешь, что это? – тихо спросил он, не подозревая, о чем я только что некрасиво размышляла.
– Представления не имею, – отозвалась я и сделала осторожный шаг вперед. Ноги одеревенели и не слушались, но я помнила все, чему учили в академии, и сохраняла спокойствие. Главное, не поддаться панике.
Тень на стене дернулась, и раздался утробный, вибрирующий рык, отдаленно похожий на «м-р-р-мойо-о-у!».
– Ты слышала? – Лайон замер.
Тень перед нами сгустилась, и на черной кляксе мелькнули горящие оранжевым светом круглые глаза. По спине пробежали мурашки. Еще не парализующий страх, но уже что-то настораживающее, неприятное.
– Слышала, и мне не понравилось, – призналась я. Взяла себя в руки, мысленно напомнила, что я боевой маг, и, подсвечивая себе фонарем, направилась в сторону двери, рычание за которой становилось все громче. Примерно так орала кошка моей подруги, когда у нее пытались отобрать честно украденный кусок ветчины. Если не знать, что эти звуки издает маленькое миленькое белое создание, можно и обделаться со страху.
Тварь, притаившаяся за дверью, не была ни маленькой, ни миленькой: огромная черная туша с всклокоченной шерстью, горящими яростью глазами и вздыбленным хвостом. Но, безусловно, что-то кошачье в существе имелось.
– Это котик! – неизвестно чему обрадовался Лайон, который умудрился вперед меня просочиться к окорокам и беспечно погасил магию.
Вот ведь идиот! И чему только их учили? Впрочем, точно! Он же не учился. Зачем ему? Это мы, простые смертные, грызли гранит науки. А ему достаточно было просто ежегодно оплачивать обучение. Это мне тоже сказал Клинт.
– Это котик? – поразилась я, отставила фонарь и призвала всю свою силу. И за себя, и за беспечного Лайона, который явно собрался на тот свет пораньше. Он даже бутылку не выпустил, только сунул под мышку, чтобы в руках не мешалась.
Котики, которые излучали ауру смерти и достигали в холке моего бедра, вызывали ровно такое же опасение, как и странная неидентифицируемая тварь, которая могла обитать тут вместо него.
«Котик» тем временем увидел, что на его владения кто-то рискнул покуситься, припал на передние лапы и утробно зарычал.
– Не дуам, ай-ой мяусо-о-о-о! Сожау сам!
– Не сожрешь, – немного грустно сказал Лайон. – Ты же уже умер.
– А ты откуда знаешь? – удивилась я. Кот выглядел совершенно живым, только слишком большим для домашнего любимца и потрепанным жизнью. Ни запаха, ни разложения.
– В нем нет жизни, – буднично ответил Лайон и шагнул к шипящему зверю.
– Какой интересный экземпляр, – продолжил Лайон, не обращая на меня внимания. Парня полностью захватил странный кот, который, на мой взгляд, хотел сожрать нас вместе с окороком. – Его словно искупали в магии. Наверное, так на него действует атмосфера Валенсии. Но здесь же не все после смерти превращаются в… это? Где ты погиб, Котичка? – очень заинтересованно поинтересовался парень.
– Не ту-от… – отозвался кот и полизал лапу, впрочем, не отходя от огромного, висящего на цепи окорока. – Тут живу-о, жра-уть хочется, а ника-ук!
Кот с тоской посмотрел на окорок и стукнул по нему лапой, отчего тот как маятник закачался на цепи.
– Ты пришел сюда в поисках еды? – спросил Лайон, и я поймала себя на мысли, что его голос завораживает. Было в интонациях что-то такое, что заставляло внимательнее вслушиваться. Даже мне захотелось ответить.
Кот наклонил набок лохматую голову, почесал за ухом задней лапой и потом задумчиво на нее посмотрел, растопырив пальцы и высунув когти.
– Да-у… едау-у тут. Много. Мойо-у… – ощерился он, стрельнув в нашу сторону недобрым взглядом. Вдруг на окорок покусимся?
– Хозяева ругаются, что ты тут всех шугаешь. А сам все равно не съешь…
– Почему-о? – заинтересовался кот и посмотрел на нас поразительно разумным взглядом.
– Удивительно, – еще раз пробормотал Лайон, проигнорировав вопрос кота. – Такое могло произойти только под воздействием очень сильного артефакта.
– То есть его кто-то таким создал специально? – потрясенно поинтересовалась я, поражаясь мощи неизвестного мага.
– Не думаю… – Лайон с восторгом следил за котом. – Обычно такие метаморфозы происходят спонтанно.
– Как и все в Валенсии.
– Да, как и все тут. Здесь нет смысла искать закономерность в возникающих магических метаморфозах. Поэтому и нечисть тут разнообразная и странная. И я не уверен, что магия, воздействовавшая на кота, – это отголоски магической войны.
– Что-то новое?
– Не знаю. Может, и не новое, может, что-то осталось с того времени. Я имею в виду, что нестабильный магический фон Валенсии на такое не способен. Нужно что-то более сильное.
– Артефакт?
– Ну, его, – Лайон кивнул в сторону кота, – мог создать только случай и артефакт. Зомби такими не бывают. Просто котик решил умереть рядом с какой-то очень сильной магической вещью. Возможно, спрятанной во время войны. Ряд случайностей, сила артефакта – и вот, пожалуйста, еще одна уникальная и очень интересная нечисть.
– Да… – протянула я. – Со мной даже живые коты до этого момента не говорили, а тут – мертвый. А я, между прочим, настойку твою не пила.
– Да и я не пил, – отозвался парень. – Поэтому придется признать очевидное. Перед нами говорящее, в какой-то степени разумное умертвие кота, которое стережет окорок. Сожрать не может, потому что организм функционирует иначе, но тело еще помнит и запахи, и то, насколько ему было вкусно есть. Вот он и сидит рядом с окороком, не понимая, что с ним делать.
– Вопрос, что делать нам? Его можно спалить… но… – пробормотала я, ощущая странное дежавю, как с крысосами. – Жалко как-то?
Я боялась показаться глупой, но не настолько, чтобы поступиться принципами. Удивительно, но Лайон меня поддержал.
– Как можно его уничтожить? – возмутился он. – Нет. Такой экземпляр уничтожать нельзя.
– Тогда мы снова возвращаемся к вопросу, что с ним делать?
Кот в наш разговор не вмешивался. Он перевернулся на спину и лениво ловил то пушистый хвост, то кончик перевязывающей окорок веревочки.
– Пока не придумал, – вздохнул Лайон и уселся на перевернутый ящик, в котором когда-то лежало вяленое мясо.
– Может, его как-нибудь отвлечь?
– От окорока, который он не может сожрать, но очень хочет? – Парень скептически хмыкнул. – Сомневаюсь…
– Что еще коты любят?
– Играть… – протянул Лайон и улыбнулся. – А что, это идея! Как ты относишься к мышам?
– Ну… – протянула я и пожала плечами. – Предлагаешь наловить их для котика? На такое я не очень согласна. Не потому, что боюсь, ты не подумай, просто никогда таким не занималась и не уверена, что хочу. Точнее, уверена, что не хочу.
– Они сами сейчас сбегутся, – отмахнулся он и закусил губу, немного виновато посмотрев на меня, словно хотел сказать еще что-то, но не решался.
– Чувствую в твоем голосе подвох. – Я решила немного ему в этом помочь.
– Они придут сами, но… я не ручаюсь за качество… – добавил Лайон. – И количество.
– В смысле?
– Трисс, ты вроде бы неглупая девушка. – Лайон вздохнул. – Ты еще не догадалась?
– О чем?
Я всегда считала себя умненькой, но вот сейчас – как-то не очень. Это сбивало с толку и злило. Очень печально тупить рядом с Лайоном. Мне всегда казалось, что у таких, как он, есть улыбка, шикарное тело и деньги. А простым смертным приходится еще мозги тренировать. А как тренировать, если они в кисель превратились?
– Некромант я! – в сердцах бросил парень и с сочувствием посмотрел на меня. Как смотрят на умалишенных. – Как ты думаешь, какие мышки заинтересуют некрокота?
– Этого – большие. – Я снова проявила чудеса сообразительности, и Лайон закатил глаза.
– Мертвые, Трисс. Мертвые бегающие мышки. Это то, что теоретически способно отвлечь его от окорока.
– Боги, какая гадость, – простонала я. – Этот гад, который тут нас запер, не расплатится.
– Конечно, он будет приглашать нас снова и снова… возможно, даже с котом, – мечтательно протянул Лайон.
– Зачем?
Интересно, если я заклею рот, то перестану задавать глупые вопросы? Или просто начну их нечленораздельно мычать?
– Ну, некромантия – такой дар… фонит долго…
– Ты хочешь сказать, – уточнила я, – что у нашего соседа будут восставать мыши?
– Ну, иногда могут еще куры… – отозвался Лайон с таким виноватым выражением лица, что я хрюкнула: последствия попытки сдержать смешок. – Если привозят свежие тушки.
– А окорока? – уточнила я, подозрительно покосившись на провиант. Не хотелось бы, чтобы огромная свиная нога начала носиться за нами по катакомбам.
– Не, окорока не должны, – впрочем, без особой уверенности сказал Лайон. – Они совсем неживые, копченые.
– Ну смотри… Хотя от тебя я ожидаю чего угодно. А ты точно что-то можешь?
– Трисс, не только у тебя золотой диплом, – отмахнулся он. Впрочем, в голосе не было ни обиды, ни злости, ни превосходства. Он сказал это совершенно будничным тоном.
– У тебя золотой диплом? – поразилась я, и сразу стало стыдно. Ведь правда, не только у меня он может быть. Но у Лайона?
– Не-а, – лениво отозвался парень.
Но не успела я облегченно выдохнуть, потому что моя картина мира вновь оказалась целой, как он добавил:
– Платина.
– Что? – Кажется, у меня глаза вылезли из орбит. Платину давали лучшим из лучших. Может, все же Лайон все проплатил?
Лайон больше тему диплома не поднимал. Мне вообще показалось, что этот момент даже немного его смутил. Он попросил меня не мешать, вытащил из-за пояса мелок и прямо на полу начал чертить пентаграмму. Уверенные и четкие движения, идеально ровные, тут же вспыхивающие линии и равной длины лучи звезды. Парень будто чертил по линейке. Поразительно. Забираю свои мысли обратно. Похоже, Лайона чему-то все же научили.
Увидев вспыхивающие линии, кот зашипел и попятился, утягивая за собой окорок, который висел на цепи. В итоге веревочка, за которую тянул некрокот, оторвалась, и окорок маятником качнулся в нашу сторону.
– Эй! Ты что творишь? – возмутился Лайон, едва увернувшись от куска ароматного копченого мяса. А окорок отлетел в обратную сторону и там впечатался в кота, который обиженно мякнул, получив по морде копченостью, и впился в нее зубами.
– Мне кажется, он боится, что пентаграмма – для него, – предположила я.
– Да? – удивился Лайон, посмотрел на кота и серьезно добавил: – Нет, тебя я не трону. Правда. Но не дай боги, ты сейчас из зубов этот окорок выпустишь. Я и так из-за тебя чуть пентаграмму не испортил. А тут важна точность.
После слов Лайона кот вцепился в окорок сильнее, даже когти воткнул и замер в неестественной позе на задних лапах у стены. Я подумала, что, если задние лапы поедут, будет еще хуже: врезавшиеся в Лайона окорок с котом круче, чем просто окорок.
Но обошлось без эксцессов. Лайон закончил пентаграмму и внимательно осмотрелся. Я сначала не поняла, что он высматривает, а потом увидела толстую, неуверенно ковыляющую на слабых лапках мышь с перебитым хвостом. Страшненькая, облезлая и, кажется, не очень свежая. Гадость какая! А я вспоминала, почему же не люблю некромантов! Вот поэтому и не люблю.
А дальше произошло сразу несколько вещей.
Во-первых, Лайон довольно сказал:
– Первая пошла!
Во-вторых, кот увидел мышь и кинулся на нее, не разбирая дороги и выпустив из лап окорок, который радостно шатнулся в нашу сторону.
Чтобы не получить окороком по физиономии, Лайон резко отвернулся, но огромный кусок мяса нагнал парня и врезал по затылку и лопаткам. Тот выругался и не устоял на ногах, а я не успела отскочить. В итоге мы с Лайоном полетели на пол, как сбитые пушечным ядром. Я с трудом удержала голову, но чувствительно ударилась спиной о каменный пол. К счастью, Лайон выставил руки и умудрился не рухнуть на меня всем своим весом, а только навис сверху, разглядывая меня с усмешкой. Поза была до того двусмысленная, что я тут же вспыхнула от смущения.
И тут окорок, повинуясь инерции, полетел в обратную сторону.
Парень выплюнул ругательство и согнул руки в локтях, налегая на меня всем своим мощным телом. Видят боги, я совершенно не хотела почувствовать мышцы Лайона, мне вовсе не нужно было знать, насколько он жилистый и подтянутый. Я прекрасно жила без этой информации. Конечно, я видела его и догадывалась, что с мускулатурой у парня все в порядке, но теперь-то я это знала!
Его лицо было прямо перед моим. Глаза в глаза. И я впервые за несколько лет нашего знакомства заметила, они у него удивительно зеленые, как бутылочное стекло. А дыхание ощущалось на моих губах. Он был так близко и такой красивый… А еще он поймал мой взгляд, и на наглых губах появилась самодовольная усмешка.
Я уперлась руками в его грудь, собираясь возмутиться и оттолкнуть, но тут Лайона придавило сверху, и он с руганью и шипением окончательно рухнул на меня, позволив оценить не только свой рельеф, но и вес. Лишь голову убрал в последний момент, чтобы не стукнуть лбом. Зато мягкие губы совершенно случайно скользнули по моей скуле.
Да что же это такое! Щеки опять вспыхнули, и я поспешно отпихнула парня. Он послушно скатился с меня, шепнув:
– Прости, эта скотина прыгнула мне на спину. Я не хотел.
Я взглянула на него и сразу поверила. В зеленых глазах мелькнули смех и раскаяние. А потом над моей головой с мявом пронеслась лохматая тень. На этот раз я распласталась по полу сама, без вмешательства Лайона.
Котичка с восторгом носился за зомби-мышью, наплевав на окорок и другие хозяйские припасы.
– Мне кажется, когда он просто не пускал никого к окороку, было проще, – сказала я и отползла поближе к двери. Лайон последовал моему примеру. – Они же все разгромят тут.
– Никто не просил оставить погреб в целости и сохранности. О, смотри, еще одна пришла! – радостно отозвался парень, указывая на прихрамывающую мышь.
