Текст книги "Горячая афера"
Автор книги: Анна Одувалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Лексия перебежками добралась до полуразвалившегося дома на окраине. Он стоял немного особняком почти у самого поля, и здесь было почти безопасно. Впрочем, безопасность – понятие относительное.
Мошенница облюбовала этот дом, когда только приехала в город. Раньше здесь жил какой-то подпольный алхимик. Один из его запрещенных экспериментов закончился взрывом и пожаром, в котором погиб сам маг, его слуги и подопытные, а дом сгорел. Даже охочие до наживы местные не рисковали сюда соваться, вот дом и стоял в том виде, в котором остался после взрыва. Обезображенную мебель и остатки скульптур тоже не растащили. И это в районе, где выкинутый на помойку хлам разбирали едва ли не раньше, чем он там оказывался. Лексия сама не рисковала спускаться на нижние этажи дома. Сведущие люди говорили, что под землей – целые катакомбы, через которые можно попасть в центр города, к площади перед летней резиденцией императора. Очень заманчиво, хотелось исследовать. Но со стоящими вне закона магами мошенница предпочитала не связываться даже после их смерти. Судьба несколько раз сводила с ними, и этого оказалось достаточно, чтобы усвоить простой урок – даже после смерти маг и его творения могут быть опасны.
Зато дом был лучшим местом для того, чтобы хранить некий минимум одежды, который может пригодиться для прогулок по трущобам. В темном коридоре все еще пахло гарью. Запах магического пожара не выветривается быстро, он въедается в стены и отравляет окружающий воздух годами, а иногда и десятилетиями. Копоть со временем расползается и поселяется даже там, где ее изначально не было. Лексия специально доставила сюда небольшой, защищенный от магии шкаф-сейф, чтобы хранить в нем свои вещи.
Света в доме не было, а зажигать отрытый огонь в этом месте мошенница так ни разу и не решилась, слишком уж велик был риск того, что дремлющая магия проснется и пожар начнется с новой силой. Лексия пробиралась по полуразрушенному коридору осторожно, на ощупь, брезгливо морщась, если в темноте пальцы нащупывали что-то неприятное, например, свисающие нити паутины, усыпанные сальной, плохо оттирающейся копотью.
Над головой захлопали крылья, и Лексия испуганно вжалась в стену, не сразу сообразив, что пожаловали соседи – летучие мыши. Они тоже облюбовали дом и регулярно пугали мошенницу. Впрочем, лучше они, чем выжившие последствия экспериментов мага.
Снимать длинное платье с множеством шнуровок было крайне неудобно, но Лексия проделывала подобное не раз. Она, не заботясь о сохранности наряда, кинула его на пол. Второй раз не наденешь – нобиле не ходят в платьях, подол которых покрывает копоть, пропахшая недозволенной магией и смертью.
В шкафу-сейфе, оборудованном маленьким газовым фонариком, имелось все необходимое – плотные кожаные штаны, которые выдерживали удар ножа, если он прошел вскользь, жесткий, тоже кожаный корсет и свободная туника, закрывающая ноги до середины бедра. Здесь, в трущобах, многие женщины обходились и без слабо напоминающих платье туник, но Лексии подобная форма одежды была не по нраву. Она предпочитала более традиционные вещи. Сверху мошенница накинула шерстяной плащ с капюшоном, наподобие того, в котором ходила Яшма. А на пояс повесила пару кинжалов, хотя обращаться с ними умела весьма посредственно.
– Все же нужно купить приличное оружие, – пробормотала себе под нос Лексия, чтобы как-то нарушить гнетущую тишину этого места, и направилась к выходу.
Наружу выбралась без проблем и, прикрыв нижнюю часть лица, белым платком, нырнула в удушливую вонь улицы. Подобная форма одежды была вынужденной мерой. Во-первых, не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. В урабаках – платках из хлопчатой ткани ходили прокаженные, наемники, красавицы и уродины. У каждого – свой повод скрывать лицо, так было принято и удобно. А еще сквозь надушенный, пропитанный настоем целебных трав платок не так сильно проникала вонь, и был меньше шанс заразиться неизвестной болезнью, кои в трущобах цвели махровым цветом.
Здесь все было иначе, чем в чистом и отмытом районе, в котором обитали Высшие и обласканная ими богема. В трущобах Новартуса почти не было магии, она осталась там, за мощеной дорогой и изуродованным пламенем домом на окраине. Улицы освещались скудно чадящими масляными фонарями, копоть от которых оседала на стенах домов. Фонарей было мало, и горели они всего несколько вечерних часов, в то время, когда рабочие возвращались домой с фабрики, потом трущобы погружались во тьму, и передвигаться здесь приходилось чуть ли не на ощупь – осторожно прижимаясь к стенам домов и стараясь не попасться никому на глаза. Но, как ни странно, именно здесь было безопаснее всего хранить свои сокровища, если, конечно, у тебя есть знакомые, которые согласятся постеречь имущество, и маги, готовые наложить достаточно сильную защиту. В отличие от места обитания Высших, здесь дорогая и сильная защита означала почти полную неприкосновенность. Те, кто обладал хотя бы зачатками магии, быстро выбирались из трущоб, становясь ремесленниками. А если решались нарушить закон, то начинали промышлять в богатых районах. Тут оставались лишь те, кто никуда не мог уйти.
Лексия не в первый раз крадучись пробиралась по улицам, заполненным разным сбродом, словно тараканами. Если не выделяться из толпы, можно почти не опасаться. Длинный, до пят плащ скрывал фигуру, капюшон – роскошные волосы, а платок – лицо. Руку с рукояти кинжала мошенница предпочитала не убирать. Неизвестно, кто может поджидать за следующим поворотом.
Сегодня она нервничала больше обычного. Слишком ценную вещь несла она в свое хранилище, которое располагалось в складах недалеко от доков. Это место было одним из самых надежных в городе. Император теневого мира обосновался именно здесь, в Новартусе. Его самого Лексия не знала, но вот его помощнице – женщине, обладающей невероятной силой и властью, в свое время помогла. За это ей обещали пожизненную защиту. Этот факт не объяснишь грабителям, напавшим среди ночи, но он позволяет снимать один из складов и не опасаться местного ворья. Впрочем, в ином случае Лексия бы тоже не слишком опасалась. Она умела защищать свое имущество и не жалела на это денег. В других городах она привыкла обходиться своими силами, а в Новартусе ей улыбнулась удача, и это одна из причин, почему не хотелось покидать город.
Законники в трущобы не совались, конкуренты брезговали, а местные не имели необходимых навыков или строго выполняли приказ. Подобное положение дел полностью устраивало Лексию, но вот ночами она здесь бывать не любила, поэтому спешила и жалась к стенам домов, короче, вела себя, как завсегдатай этих мест.
Только один раз она чуть было не столкнулась с толпой подвыпивших моряков, но вовремя нырнула в темную нишу, вляпалась в отходы чьей-то жизнедеятельности, зато осталась незамеченной. Потом пришлось, брезгливо морщась, долго оттирать сапог.
Узкая неосвещенная улица вывела к хорошо охраняемым складам. Пропуском служил металлический зачарованный жетон, пожалуй, единственный магический символ в трущобах. Обладателей жетонов уважали, и охранники вежливо кивнули Лексии и приоткрыли кованые железные ворота. Теперь можно было выдохнуть. На территории складов чужих не было. Только арендаторы. Если не заглядывать в темные подворотни, не прислушиваться к тому, о чем переговариваются группы хорошо вооруженных людей, а просто идти к своему ангару, все будет нормально. А любопытных не любят нигде, главное – запомнить это простое правило, и тогда жизнь станет легче.
Тут заключали сделки работорговцы и контрабандисты, тут воры прятали свою добычу, тут оружия имелось больше, чем в императорской оружейной палате, и важно было научиться ничего этого не замечать. Тогда есть шанс, что никто не будет интересоваться тем, какие тайны хранишь ты. Поначалу Лексии сложно было смириться с такими порядками, но потом она поняла, что все равно не способна изменить что-либо. Можно избавиться от конкретных людей, но не факт, что те, кто придет им на смену, будут лучше.
Лексия снимала один из самых солидных с виду ангаров. Небольшой, зато каменный, с толстыми стенами, которые не пробьешь никаким ломом, и массивной железной зачарованной дверью – единственной на все доки. На остальных ангарах в лучшем случае имелись магические замки.
Мошенница достала кинжал и острым лезвием уколола ладонь. Выступила капля крови. Именно кровь открывала сложный замок, но не только. Нужно было приложить палец к магическому устройству, распознающему отпечатки и реагирующему на температуру тела живого человека. Следующий этап – дыхание и ей единственной известное слово – настоящее имя. Лексия использовала его как код по одной причине – чтобы не забыть.
Металлическая дверь хлопнула за спиной и снова заискрилась, восстанавливая защиту. Пока Лексия внутри, никто не сможет нарушить ее покой. Здесь было тихо и уютно. На стенах вспыхнули светильники, и мошенница расслабилась, чувствуя, как уходит напряжение. Это место было ее убежищем, здесь она могла становиться сама собой, и тут ее окружали любимые вещи.
Подлинник работы Атуа Мьюза – один из самых первых трофеев. Его нельзя продать дорого, но он хранит воспоминания о пьянящем ощущении триумфа, настолько сильном, что вряд ли получится испытать такое же еще хоть раз в жизни. Возможно, если бы Ожерелье Страсти вышло забрать так, как планировала Лексия – ловко, изящно и на глазах перегрийской знати, – торжество было бы близким к испытанному ранее, но подарок радовал не так сильно, как радовала бы добыча. Мошенница медленно прошла мимо полок с произведениями искусства, зацепилась взглядом за украденную совсем недавно скульптуру и усмехнулась, вспомнив, в какой спешке ей изготавливали подделку. Взвесила на руке тяжеленные серьги, которые были древнее Новартуса, и остановилась у постамента в центре – она приготовила его давно, специально для Ожерелья Страсти. Тут оно смотрелось намного лучше, чем в галерее. Жаль только, не удастся «выгулять» это произведение искусства. Кроваво-красные камни изумительно бы смотрелись на молочно-белой обнаженной коже… У нее есть тот, кто оценит и поймет всю прелесть подобного сочетания. Только вот выходить в ожерелье из хранилища – непредусмотрительно, а приглашать сюда гостя – чревато. Лексия не доверяла своим коллегам, даже если делила с ними постель. Точнее, особенно если делила с ними постель.
Уходить отсюда не хотелось. Каждая вещь, пусть их здесь пока не так уж и много, была по-своему дорога. Большинство из них Лексия добыла в Новартусе. С предыдущего места жительства привезла лишь самое дорогое, то, что давно стало частью ее самой. Например, эту вазу, созданную из зачарованного серебра, – цветы в ней не вяли. По легенде, ее отлил для своей возлюбленной бог металла и войны Арс. Или бутылку сангрийского вина, которую Лексия выкрала из личной коллекции короля Сангрии. Бутылка и вино не были запредельно дорогими, но сам факт грел душу. Этого стекла касались пальцы его величества. А вот браслет, им подаренный, дорогой, красивый и не украденный. Даже с именной гравировкой, правда, имя это ей так и не стало родным, но это ведь ничего не значит. Или, наоборот, значит чересчур много. Лексия этого не знала.
В хранилище с сокровищами осталось лишь одно незавершенное дело – подарок для Яшмы. Лексия всю дорогу перебирала в голове имеющиеся в наличии ценности, пока не вспомнила о них. Две монеты, обычные, золотые, с изображением профиля его императорского величества, убранные в невзрачный кожаный кошель. Каждая монета – в специальной коробочке. На вид – ничего ценного. Но Лексия знала об одном их тайном свойстве, которое, несомненно, порадует Яшму. Мошенница почему-то была твердо уверена, что резиновая девочка оценит подарок. От этого настроение улучшилось. Лексия любила, когда удавалось решить головоломку и подобрать ключик к очередной человеческой душе.
Выйти из хранилища было намного проще, чем зайти. Дверь открылась сама и сама же захлопнулась. По ее поверхности зазмеились голубоватые искры, словно крошечные молнии, и мошенница двинулась в обратный путь. А сразу же за поворотом ее ожидал сюрприз. Сюрприз вальяжно подпирал стену затянутым в черную кожу плечом. Почти два метра стальных мышц, тигриная грация и золотая пиратская серьга в ухе. Ласто Мирон – капитан быстроходной «Алексии», которая рассекала моря под черными флагами.
Лексия была рада его видеть. Она скучала по умелым губам, сильным рукам и обжигающему взгляду. С этим мужчиной, как ни с кем другим, она чувствовала себя красивой и желанной. Именно он смог бы оценить всю прелесть и красоту Ожерелья Страсти, если бы Лексия когда-нибудь рискнула продемонстрировать украшение на своей обнаженной коже. Он знал каждый миллиметр ее тела, знал о страсти к драгоценностям, но не имел представления, как на самом деле зовут давнюю подругу. Почему-то даже имя Лексия мошенница не открыла. А вот с нобиле Летицией Ласто сталкиваться приходилось, и он был в курсе, что это – всего лишь маска.
– Ты как всегда прекрасна, Алекс! Я скучал.
Ласто не любил лишних слов. Он властно притянул к себе, сорвал с головы капюшон, а с лица – урабак, зарылся руками в густые рыжие волосы и, потянув назад, поцеловал. Жарко, страстно, так, что подогнулись колени и Лексия была вынуждена вцепиться в жесткий кожаный рукав его куртки. Ласто пах морем. Он всегда пах морем и свободой, на его губах чувствовалась соль, а щеки огрубели от ветра.
В темных вишневых глазах плескалось пламя нетерпения и страсти. Его поцелуи сжигали дотла и лишали сил. Вряд ли с ним можно было жить или вести светские беседы, но его ласки дурманили, а Лексия давно вышла из того возраста, в котором девочки верят в любовь. Она усвоила, что одни мужчины хороши как друзья, другие – как любовники, а третьи – как научные фолианты. Во всех есть ценность, но не нужно пытаться собрать эти качества в одном представителе сильного пола. В поисках идеала легко остаться ни с чем.
Ласто был непревзойденным любовником. Страстным, нетерпеливым, жадным и неутомимым. Ночь с ним означала потянутые мышцы, охрипший голос и затуманенный разум. Его желание было словно искра, брошенная на ворох сухих веток, – распаляло мгновенно.
– Не пригласишь к себе? – жарко шептал он на ухо, сильнее вжимая Лексию в стену склада. С руганью задрал тунику, пытаясь нащупать шнуровку на узких штанах.
– Я не настолько схожу от тебя с ума! – рассмеялась мошенница, прикусила мочку его уха, скользнув губами по гладкому золотому колечку пиратской серьги, и ловко обвила ногами талию Ласто. Он хрипло застонал, подхватил Лексию под ягодицы и впился поцелуем в шею в вырезе туники, легонько прикусывая кожу.
Разум туманился, а желание разливалось по телу горячей волной. Лексия и сама не понимала, насколько сильно скучала по этим объятиям. Она слишком привыкла быть одна и поэтому не признавалась даже самой себе, что может по кому-то тосковать. Губы горели от жадных поцелуев, а в ушах стучала кровь.
Лексия провокационно изогнулась в пояснице, прижимаясь сильнее, распаляя, и с наслаждением засмеялась, услышав портовую брань. Все же кожаные штаны не подходили для быстрых свиданий в темном закоулке.
– Ты ведь понимаешь, что на складах сейчас толпа народа? – горячо зашептал Ласто на ухо, заставляя дышать чаще, и тут же поцеловал бьющуюся жилку чуть ниже. – Они слоняются совсем недалеко и могут объявиться в любую минуту.
– А кого это волнует? – Лексия отбросила в сторону свой плащ и дрожащими руками рванула рубашку на любовнике, обнажая сильную, покрытую темными волосками грудь. Царапнула ногтями по гладкой коже, легонько дотронулась до груди и медленно провела языком по подбородку Ласто к чувственным губам, ощущая на языке солоноватый привкус моря.
Он не удержался и поймал кончик языка зубами, лишь чуть зафиксировав укус, и тут же отпустил, накинувшись на губы, затягивая в водоворот страсти. Руки сжимали, словно тиски, завтра останутся синяки, но это совсем не важно. Важно то, что сейчас прикосновения доставляют ни с чем несравнимое наслаждение, растекающееся по всему телу и заставляющее забывать о реальности.
Всего одно упоительно страстное движение вперед, и Лексия возненавидела штаны на всю оставшуюся жизнь. Они зверски мешали. А для того, чтобы их снять, необходимо сделать слишком много лишних движений, на которые сейчас нет ни сил, ни времени. Даже последовательность необходимых действий в голове не вырисовывалась. Разум помутился, в реальности существовал лишь желанный, притягательный и такой горячий мужчина. Его тело пахло страстью, руки сводили с ума, а губы дарили неземное наслаждение. Хотелось, чтобы сладкая пытка не прекращалась, а руки сильнее сжимали ягодицы и ближе прижимали к себе, заставляя срываться на стон и хриплые проклятия.
Волосы разметались, спутались и огненной гривой спустились по плечам. Несколько волнистых темно-рыжих прядей упали на глаза. Внешность менялась самопроизвольно, вполне скромная Лексия отступила, а ее место занял кто-то другой, чувственный, страстный, распутный, с длинными ярко-рыжими кудрями и раскосыми зелеными глазами. Быть может, это и была она настоящая, не скованная рамками условностей и не пытающаяся удержать маску? Страсть делала Лексию свободной и в то же время беззащитной.
– То есть к себе не пригласишь? – В хриплом голосе – легкое сожаление. Эта игра привычна обоим, и Ласто не ждет положительного ответа, но все равно притворно обижается, а Лексия делает вид, что ей не все равно, и утешает особенно чувственным поцелуем.
Туника порвалась в нескольких местах и сползла с плеча. Ласто тут же нежно коснулся губами бархатной кожи, провел языком и резко прикусил чуть выше ключицы, там, где билась артерия. Лексия вздрогнула, выгнула спину и прикрыла глаза, позволяя уверенным рукам распутать шнуровку на корсете, мешающем дышать и не дающем почувствовать прикосновения. Горячие пальцы пробежались по прохладной коже, заставляя отзываться на каждое уверенное прикосновение. С губ сорвался стон, перед глазами все поплыло, и мошенница прикрыла ресницы, качаясь на волнах наслаждения и постепенно теряя связь с внешним миром. Было упоительно хорошо и свободно.
Лексия прижималась спиной к шершавой стене, а ногами держалась за стоящего словно скала мужчину. Он нетерпеливо дернул неподдающуюся шнуровку и, справившись с ней, наклонился и коснулся груди, заставив мошенницу дышать чаще и вцепиться в жесткие черные волосы.
Лексия закусила губу, накручивая на пальцы длинные пряди Ласто. Хотелось кричать и избавиться, ко всем демонам, от штанов. Желание стало невыносимым. Лексия, не в силах и дальше сражаться со страстью, ловко спрыгнула на землю и оттолкнула от себя мужчину. Откинула в сторону корсет и проворно выскользнула из узких кожаных штанов. Разгоряченное тело почти не чувствовало холода, но все же покрылось мурашками от свежего морского ветра. Контраст был настолько сильным, что по позвоночнику пробежала сладкая дрожь.
Глаза уже привыкли к темноте. Мошенница могла хорошо разглядеть растрепанного и тяжело дышащего мужчину перед собой. Он был высок и, безусловно, красив – смоляные волнистые волосы, обычно перехваченные кожаным шнурком, который часто терялся, сейчас падали на лоб и плечи. Рубашка свободного покроя выбилась из-под пояса узких брюк, а неизменная кожаная куртка сползла с одного плеча. Мечта и воплощение девичьих грез. Лексия не зря была с ним достаточно долго. Он завладел ее телом, но отнюдь не душой. Так было намного проще. Ни ревности, ни боли, только страсть.
– Ты божественна… – хрипло отозвался Ласто, лаская взглядом, но не делая попыток приблизиться, оставляя Лексии возможность действовать самостоятельно.
– Знаю, – согласилась мошенница и шагнула вперед, с удовольствием принимая правила.
Ласто знал, где устраивать «засаду». Что бы он ни говорил, закоулок за складом, принадлежащим Лексии, был пустынным и заканчивался тупиком. Вряд ли кто-то забредет сюда в столь поздний час. Мошенница специально выбирала место под свой схрон в стороне – не любила шумных соседей. Сейчас это было как нельзя кстати.
Первый жар встречи схлынул. В голове слегка прояснилось, и Лексия, толкнув любовника по направлению к стене, принялась расстегать массивную пряжку в виде черепа на его ремне. Ласто не сопротивлялся. Замер, привалившись спиной к стене и опустив руки. Только поблескивающие в темноте глаза и прерывистое хриплое дыхание выдавали его едва сдерживаемое желание. Лексии это нравилось. Она рывком расстегнула штаны и, ощущая жар, скользнула рукой по возбужденной плоти. Сначала медленно вверх, потом сильнее и быстрее вниз, чувствуя чужое желание, как свое собственное. Стон, сорвавшийся с губ, заставил улыбнуться и, прижавшись обнаженным, уже остывшим телом к Ласто, скользнуть губами по губам, не переставая ласкать. Он обнял, сжимая, с рычанием впился зубами в плечо и резко рванул вверх, притягивая к себе. Голова кружилась, и снова сердце стучало часто, а во рту пересохло от желания. Лексия послушно обхватила ногами его талию и качнулась навстречу, чувствуя, как Ласто входит в нее, словно раскаленный клинок, стирая последнюю связь с действительностью. В мире не осталось ничего, кроме хриплого дыхания, возбужденных стонов и горячего, влажного тела Ласто. Казалось, оно и было сосредоточением вселенной. Медленные сначала движения заставляли всхлипывать и извиваться, ловить убыстряющийся ритм и царапать ногтями спину. Влажные пряди волос падали на лицо, дыхание вырывалось с хрипом, а губы шептали: «Еще». Голова кружилась, дрожь, зарождающая внизу живота, становилась сильнее, желание дурманило и было настолько сильным, что отзывалось болью. Лексия не понимала, чего ей хочется больше: продолжить пытку или все прекратить и наконец-то свободно, полной грудью вздохнуть и отдаться во власть сладкой усталости. Движения – сильные и резкие превратились в конвульсии. Лексия всхлипнула, вцепляясь в напряженные плечи Ласто, и запрокинула голову, растворяясь в последнем всплеске наслаждения.
Говорить не хотелось. Хотелось просто спать и остаться одной. Ласто был превосходен, но никогда у Лексии не возникало желания проснуться в его объятиях. Она вообще предпочитала встречать рассвет одна, в своей кровати. А своей кровати у нее не будет еще какое-то время. Это раздражало, как и то, что нельзя прямо сейчас завалиться на шелковые простыни и уснуть. До дома ри Аргоса еще предстоит добраться. Почти на другой конец города.
– Ты порвал мою тунику, – капризно заметила Лексия, поднимая с земли мятую, некогда белую тряпку. – Отдай рубашку.
Ласто улыбнулся, пожал плечами и без возражений стянул темно-бордовую, насколько могла разобрать в темноте Лексия, помятую и пропитанную потом рубашку. Она все равно была лучше, чем растерзанная туника.
Мошенница залюбовалась красивым торсом с сильными, развитыми мышцами груди и узкой талией. Ласто много времени проводил на воздухе и много плавал. Он был красив простой, яркой мужской красотой и олицетворял собой морскую стихию, а еще прекрасно знал о том, какое влияние оказывает на женщин, поэтому даже куртку надевал с одному ему присущим артистизмом.
– Поплывем со мной? – внезапно попросил он и посмотрел непривычно серьезно. В вишневых глазах светилась надежда и грусть.
– Зачем? – Лексия замерла, пытаясь застегнуть маленькие пуговки.
Она сейчас не была настроена на выяснение отношений, разговоры и прочее, но Ласто было не остановить.
– Мы уходим утром. – Он приблизился и взял лицо мошенницы в руки, нежно и бережно. – Меня не будет долго. Действительно долго, – продолжил он, вглядываясь в безразличные зеленые глаза. – Ты же знаешь, на «Алексии» для тебя всегда есть свободная каюта, и никто не скажет ни слова против. Для тебя сделают исключение. Тебя боготворят. Тебя нельзя не боготворить.
– Нет. – Лексия сморщилась и даже чуть отступила, тряхнув головой и освобождаясь от теплых ладоней. – Я не хочу пока никуда уезжать из Новартуса. Мне нравится этот город, давно я не чувствовала себя настолько комфортно. И тем более я не променяю его на длительное морское путешествие. Ты же знаешь, мне нужно пространство. И вообще, меня укачивает.
– Два года, Алекс! – В голосе Ласто послышалась боль, которую он даже не попытался скрыть. – Я исчезну на два года. Это большой срок. Неужели ты не будешь скучать?
– Скучать – это одно, а все бросить и уехать – другое, – хладнокровно заметила Лексия, хотя сердце сжалось от тоски. Но она уже привыкла к расставаниям и знала: они неизбежны при таком ритме жизни. Правда, чаще всего уходила она. И никогда никого не звала с собой, закрывая все двери и сжигая мосты. Но каждый раз было больно. – Прости, но нет в природе того, ради кого я бы пошла на подобную жертву. Ты знал это с самого начала. Я ведь предупреждала.
Слова давались с трудом, но они были нужны, чтобы расставить все точки над «i». Лексия не обманывала. Она действительно не готова была ничем жертвовать ради Ласто. Проще было пережить боль разлуки, окунувшись в новые приключения и увлечения. Этот способ срабатывал не раз, поможет и сейчас.
– Я не прошу о жертве. – Ласто невесело усмехнулся. – Я слышал, у тебя серьезные неприятности. Нобиле Летицию поймали. Тот законник, ри Аргос. Его боятся. Его ты не проведешь… Я лишь предлагаю помощь. Не упрямься, она тебе нужна, а я не могу остаться и присмотреть за тобой. Так что идем с нами, у тебя небольшой выбор.
В ее жизнь снова попытались влезть, а этого Лексия не терпела, поэтому заметила достаточно грубо:
– С чего ты взял, что ри Аргос меня поймал? Я ушла с ним по доброй воле. Может быть, он мой любовник? Он достаточно красив, к тому же богат и влиятелен, а еще у него есть скульптура работы Веннота Леннини времен распада Старой империи. Достаточно поводов, чтобы обратить на него внимание.
– Может быть, но не ври мне, Лексия. Он не твой любовник, потому что не так хорош, как я. А ты не мешаешь дело и постель. – Ласто в себе не сомневался. В его словах не было самодовольства. Он всего лишь констатировал факт. – Нет у тебя любовника. – Мужчина укоризненно покачал головой. – Думаешь, я не заметил бы? Ты слишком хотела меня. Зачем врать?
– Иначе я не могу, ты ведь знаешь. – Мошенница и не думала отпираться.
– У тебя неприятности. Поехали со мной. – Ласто не сдавался. – Я смогу защитить тебя, Алекс.
– Мне не нужна твоя защита, прости. Мне не нужна ничья защита.
Лексия лукавила, но сейчас она не могла принять помощь. Да и не хотела. Она давно усвоила – никогда и никому не стоит показывать свою слабость. Даже тем, кто тебе дорог.
– Просто ты сама этого не понимаешь. – Ласто отступил в тень, сдаваясь. Он все же знал ее достаточно давно и хорошо. – В городе небезопасно. Что-то затевается. Не стань пешкой в чужой игре.
– Ты говоришь про ри Аргоса? – Лексия не смогла победить любопытство.
– Как бы сам ри Аргос не стал пешкой. Иногда люди вовсе не являются теми, кем кажутся. Алекс, помни об этом и скучай. Скучай, тогда, быть может, я когда-нибудь вернусь к тебе.
– Буду. – Слеза скатилась по щеке, когда Ласто уже скрылся в темноте. Лексия раздраженно ее смахнула и дрожащими пальцами принялась шнуровать корсет. Часть ее очень хотела уехать.
Путь до дома доменуса оказался длинным. Лексию это устраивало. Она впервые за долгое время плакала из-за мужчины и не готова была его отпустить. Она и предположить не могла, что будет настолько больно и обидно. Лексия не любила Ласто, но слишком привыкла к тому, что он постоянно рядом и готов прийти по первому зову. Так привыкаешь к обыденным вещам. Их не замечаешь, когда они есть, но стоит только лишиться, и жизнь становится невыносимой и тоскливой.
Было тяжело, терзали мрачные предчувствия. Казалось, что уже ничто не будет по-прежнему. Именно сегодня мошенница осознала, что ее жизнь круто изменилась. Переломный момент настал тогда, когда Танир ри Аргос поймал Ожерелье Страсти и сорвал тщательно разработанный план, но поняла Лексия, что наступил новый жизненный этап, только сейчас, с уходом Ласто, и оттого становилось еще грустнее. Судьба снова обошла ее на повороте и приготовила нежеланный сюрприз.
С Лексией и раньше случалось подобное. Она так же умудрялась пропустить знаковый момент и понимала, что ничего не вернешь, лишь спустя какое-то время, когда поздно было что-либо менять. Сейчас же, оглядываясь назад, мошенница недоумевала, что могла не заметить очевидное. Как не догадалась сразу? Каждый раз Лексия думала, что в будущем она станет умнее и осмотрительнее. Не проворонит, а лучше – предвосхитит события, но снова ничего не могла сделать. Вот и не верь после этого в судьбу.
К лучшему или худшему грядущие изменения, мошенница пока не знала, ей оставалось только плыть по течению и, как обещала, скучать по чернильным глазам.
Лексия не предполагала, что доменус может не спать в такое время и ждать ее в холле своего дома. Присутствие ри Аргоса было совершенно некстати, Лексия предпочла бы обойтись без свидетелей своего отнюдь не триумфального возвращения.
Сначала вид немного растрепанного доменуса в небрежно застегнутой рубашке несколько напугал и смутил, но потом Лексия взяла себя в руки, гордо выпрямила спину и шагнула вперед как ни в чем не бывало. В конце концов, она не пленница, запрета выходить из дома не было. Да и вообще, какое дело доменусу до того, где и как она проводит свободное время?
За припухшие глаза и следы слез на лице мошенница не переживала. Ее дар легко корректировал такие мелкие недостатки, поэтому распухший нос и мешки под глазами были не видны. А в остальном ей было все равно, что подумает Танир.
– Тяжелый день? – нахмурился доменус, взглянув исподлобья. Под этим внимательным, все подмечающим взглядом Лексии стало неуютно. Как-то особенно остро чувствовалось, насколько неуместен ее наряд, особенно мужская несвежая рубашка, однако доменуса волновало другое.
– Я думал, вы сбежали… – отстраненно заметил он, но посмотрел как-то уж слишком выразительно. Хотя, возможно, это у Лексии просто разыгралось воображение.
– Я дала свое согласие, и не в моих правилах нарушать слово. – Она пожала плечами и не стала просвещать собеседника, что такие мысли все же приходили ей в голову.
– Вы мошенница, – обмолвился Танир, словно это объясняло абсолютно все его претензии.
– Поэтому вы считаете, будто я не выполняю взятые обязательства? – Лексия не на шутку рассердилась. – Доменус, если вы настолько мне не доверяете, то как собираетесь работать? Снова прикуете к кровати?
– Вас ведь это все равно не удержит. – Улыбка вышла кривой, а слова прозвучали, словно извинение, и Лексия сжалилась. Можно было продолжить препираться, но ни к чему хорошему это не привело бы. Да и не осталось сил ругаться. Имеет смысл вступать в полемику лишь в том случае, если знаешь – последнее слово в споре окажется за тобой. Сегодня у Лексии такой уверенности не было, поэтому она постаралась максимально честно ответить на вопрос.
