355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Семироль » Ага!.. (СИ) » Текст книги (страница 1)
Ага!.. (СИ)
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:58

Текст книги "Ага!.. (СИ)"


Автор книги: Анна Семироль



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Анна Семироль

Ага!..

" – А ты меня любишь?"

" – Ага!"

" – А ты со мной будешь?"

" – Ага!"

(из популярной песенки)

– Вы меня слушаете? – настороженно спросила я, прервав рассказ.

– Ага... – отвлечённо отозвался доктор.

Это была та самая последняя капля в чашу моего терпения. Я вскочила с кресла, подхватила сумку и стремительно выскочила из кабинета. Грохнула дверью посильнее: так, что табличка "психолог центра планирования семьи" чуть не сорвалась с удерживающего её одинокого гвоздика.

Он ждал в вестибюле. Как обычно, увидев меня, заулыбался и замахал хвостом. Полетела в разные стороны чешуя, зазвенели, раскатываясь по полу, монеты. Краем глаза я успела заметить, как высунувшаяся из-за угла рука веником подгребла пару монеток. Шустра уборщица, подумала я, с голоду точно не помрёт.

– Ну, пойдём?

– Ага! – радостно согласился он, подавая мне пальто.

Я поправила на нём шляпу, взяла его под плавничок, и мы поплыли к дому. Точнее, я пошла, а он поплыл – как и полагалось нормальной рыбе. Хоть и с ногами и даже в шляпе. По дороге зашли в магазин, купили соус: сегодня Катька готовила его любимые спагетти.

И никто ничему не удивлялся. Ни тому, что рыба, ни тому, что любит спагетти, ни тому, что носит старомодную шляпу и щёгольские кожаные сапожки, ни даже тому, что падающие с него чешуйки превращаются в монетки государственного образца... не помню, какой номер пробы называла Катька, но это золото. Либо я живу в такой стране, где ничем никого не удивишь, либо запас удивления у людей иссяк, когда...

Ладно, расскажу с самого начала. Может хоть кто-то выслушает и удивится.

Меня зовут Оля. Я блондинка, и как любит прибавлять моя младшая сестра Катька, "просто красавица". Мне двадцать четыре года, я продавец фруктов в супермаркете. В марте я возвращалась с работы позже обычного – День рождения нашего директора, всех накормили-напоили, хочешь – не хочешь, а задержаться пришлось. Так вот, шла я себе спокойненько домой знакомыми подворотнями, изредка икала, улыбалась сама себе (насколько я помню, мне тогда казалось, что улыбающаяся девушка никогда не сойдёт за поддатую) и думала о том, сколько с моей зарплатой надо копить на операцию по увеличению груди. Пусть у меня свой третий, но надо же стремиться к совершенству... Тем более что большая красивая грудь – это мощный таран, им можно делать карьеру. Вот бы платье с глубоким декольте, да босоножечки на шпильке с брюликами, да перед нашим директором пару раз пройтись, покачивая бёдрами...

Я качнула бёдрами крайне неудачно, меня занесло, и я почти упала в лужу. "Почти" – потому что между мной и лужей оказалось что-то живое.

– Простите... – проблеяла я, пытаясь совладать с разъезжающимися ногами и встать. Есть, встала! На четвереньки. И долго думала, как бы самостоятельно подняться на ноги, если бы мне не протянули... плавник.

Взвизгнула, распрямилась, вытаращилась. В бледном свете фонаря передо мной стояла упитанная зелёная рыбина размером с крупную собаку. На тощих ножках – заляпанные весенней грязью сапожки, на голове – изрядно помятая (видимо, мной при падении) фетровая шляпа. Встретившись со мной глазами, рыба смущённо сняла головной убор и завиляла хвостом. Что-то зазвенело, покатившись по асфальту. Я заорала и бросилась от галлюцинации наутёк. Пока добежала до дома, убедила себя, что всё это мне привиделось и пить надо аккуратнее.

– Мне приглючилась зелёная рыба с ногами, – пожаловалась я младшей сестре.

– И по случаю ты решила прикинуться сиреневой свиньёй и нырнуть для маскировки в лужу? – захихикала Катерина, помогая мне выпутаться из перепачканного пальто. Я обиделась и ушла спать, дав себе обещание не пить отныне ничего крепче кефира.

С утра всё вспоминалось, как дурацкий сон. Ну, рыба и рыба. А может быть, собака. Там темновато было, так что немудрено на нетрезвую голову. На том и успокоилась, но как выяснилось через три дня – абсолютно зря.

Зелёная рыба объявилась аккурат в нашем магазине. Среди белого дня. В моём отделе. С букетиком мимозы, зажатым под плавником. С улыбкой на всю сияющую морду.

– Простите... Вы точно ко мне? – пропищала я еле слышно.

– Ага! – радостно подтвердила рыба и завиляла хвостом. Как и при первой нашей встрече, на пол посыпалось что-то металлическое. Я взглянула под ноги: к левой туфле подкатилась сверкающая жёлтенькая монетка. Нервы сдали окончательно, и я прилегла на контейнеры с апельсинами в спасительный обморок. Наивный организм рассчитывал избавиться от галлюцинации, но только галлюцинация никуда не исчезла. У неё на меня явно были какие-то планы. Когда меня привели в чувство порядком испуганные грузчик и охранник (оба Сергеи), рыба вручила-таки мне свой букет, галантно поклонилась и покинула магазин. Я понюхала цветы и разревелась.

– Ну и что мы ревём? – спросил матеарилизовавшийся рядом директор, – И почему лежим на товаре?

– У неё любовь, – пояснили Сергеи. Грузчик, правда, сказал это короче и матерно.

– Ольга, я всё понимаю, но встань уж с товара и приданное с пола собери, – смягчился директор и дематериализовался.

Наскоро приведя себя в порядок, я подобрала раскатившиеся рыбьи монетки. Двадцать три штуки.

– Разрази меня таранка, если это не золото! – обрадованно заявила дома изучившая монеты Катька, – Это ты где спёрла?

– Я не спёрла, – насупилась я сурово.

– В тебя кто-то кошельком запустил за проданные гнилые бананы?

– Нет! Это подарок!

– Фигасе! У тебя завёлся поклонник? – Катькины глаза округлились. Можно подумать, что я страшилище и на меня никто не смотрит... о нет: разве что рыбы.

Краснея и сбиваясь, я поведала сестре подробности рыбьего визита. Катька гнусно хихикала и приговаривала: "Ну ты даёшь!", а когда повествование дошло до монеток, моя младшая выдала фразу, за которой обычно следовали всяческого рода неприятности:

– А это уже интересненько...

Далее сестрицу понесло.

– Дурья твоя башка! Рыба кишит этими монетами, как помойный кот блохами! Ты представь себе хоть на секунду, какую сумму ты в руках держишь! Несколько своих зарплат! Можешь смело плюнуть дирику в лицо и жить припеваючи только на эти двадцать три кругляшка! Надо срочно его окрутить! Если заполучить эту рыбу в дом, мы сможем позволить себе всё! Концепт-кар, унитаз со стразами Сваровски, квартиру в Москве, дачу на Канарах, выводок арапчат с опахалами, есть можно каждый день в новом ресторане...

– Он рыба, – прервала я Катькин словесный понос.

– Да хоть кактус! У него деньжищи!!! – заорала сестра и поспешно добавила: – Маме с папой пока ничего не говорим. Будем действовать по моему плану.

Так и кончилась моя спокойная жизнь. Начались кофточки с глубоким декольте, коротенькие юбки и всяческая рыбья символика. У меня даже нарощенные ногти были разрисованы какими-то водорослями... Мой жутковатый поклонник млел. Сперва смущался, когда я старательно изображала на лице улыбку. Приносил цветы и мой любимый молочный шоколад. И радостно махал зелёным, как ёлочные лапы, хвостом, разбрасывая вокруг чешуйки-монеты. Катька завела копилку, которую поставила повыше на свой стеллаж, и ревностно охраняла. Особенно от меня.

– У тебя с ним вся жизнь впереди! Чё тебе – жалко несколько грамм золотишка для младшей сестрёнки? Стыдись, дылда!

Я стыдилась...

Через две недели рыба впервые проводил меня до дома. Никто не удивлялся, вопреки моим ожиданиям. Все смотрели только на раскатывающиеся по сторонам монеты. Я же сама сперва старалась смотреть по сторонам, ибо уж очень непривычен (я бы сказала, пугающ) был облик моего ухажёра, но постепенно привыкла. Не бросается, не кусает (хоть и острые зубы в три ряда...), кроме жизнеутверждающего "Ага!" ничего не говорит, цветы приносит опять же, до дома провожает... Добрый он. И глаза умные.

В мае я решила показать Ага родителям. Сомневаясь, что он вообще понимает, что я ему говорю, я полчаса рассказывала ему о предстоящем визите к нам в гости, упростив язык повествования до уровня "к папе-маме топ-топ, Ага хороший". Он улыбался и вилял хвостом. Ещё одним совершенно дурацким с моей точки зрения поступком было попытаться втолковать рыбе мой адрес.

Но каково было моё удивление, когда в назначенный день в дверь позвонили. Открыла Катька. На пороге стоял Ага в неизменной шляпе, но при дорогом галстуке и с огромным букетом роз.

– Ой, Вы к нам?

– Ага...

Катерина мигом превратилась в саму любезность. Даже тапочки подала. Самого маленького размера, но они пришлись Ага впору. Мой кавалер прошествовал в комнату, поклонился отцу и вручил маме букет. Родители сперва остолбенели, но Катька быстро разрулила ситуацию:

– Ма, па, это Олькин молодой человек. Классный, правда?

– Ага... – хором сказали потрясённые родители.

Рыб просиял. Улыбнулся, явив роскошные острые белые зубки, скромненько уселся на подставленный мною стул и сложил плавнички на округлом брюшке. Мама с выражением бескрайнего умиления на лице унеслась вместе с сестрой на кухню готовить чай. Катька на всю квартиру принялась ей втолковывать, какой замечательный у меня ухажёр и как здорово, если б да кабы...

– Ну-с, молодой человек, – несколько растеряно начал папа, – Давайте знакомиться. Я Михаил, отец Ольги.

– Папа, он не понима... – поспешно вставила я, но рыб мягко накрыл мою ладонь плавником и вдруг заговорил.

– Я прекрасно понимаю вашу речь. В силу недолгого здесь пребывания, сам владею ей не в совершенстве... Рад общению с приятным умным собеседником, Михаил. Вы можете звать меня просто Ага.

(О боже, подумала я, и с этим существом я общалась на уровне "Ага хороший, милая рыбка, ути-пути, какие замечательные цветы ты мне подарил..."!)

– Пользуясь любезным приглашением Ольги, я хотел бы объяснить... объяснить... причину, почему я здесь. Мы народец скрытный, живём своей жизнью и стараемся не показываться вам, людям на глаза, но в силу сложившихся обстоятельств я хочу попросить руки Вашей дочери.

– К-каких ещё обстоятельств? – нахмурился папа.

– Я не... – испуганно пискнула я.

– Ага, – умиротворяющим тоном продолжил рыб, – Ольгу винить не в чем. Дело в наших традициях... А по традиции если на меня упала девушка, я обязан на ней жениться.

– Ыыыыыыыыыыы!!! – обрадовано взвыла подслушивающая в коридоре Катька.

Ага улыбнулся.

– Я смогу без труда обеспечить Ольгу всем необходимым. В средствах не стеснён.

– Но мы же... – взмолилась я, ужаснувшись открывшейся перспективе.

– Ага, – кивнул он, – но если вы откажете мне в моей скромной просьбе... Я пойму.

– Мне надо подумать, – сказал папа, подводя тем самым итог встречи. Мы попили чаю, и мой странный ухажёр ушёл.

Я снова стыдилась.

– Завтра встретишь меня с работы? – спросила я на прощание.

– Ага.

Всю ночь я ворочалась под одеялом, мучаясь множеством вопросов. Основной вопрос был: как вообще это возможно – жить с разумной рыбой? Именно это я и спросила у Ага при очередной нашей встрече.

– Скажи мне... Как ты себе это представляешь?

– Ну... честно – никак. Но или будет соблюдена традиция, или... – он замолчал.

– Или что? – насторожилась я.

– Или я опозорю свой род. А это плохо. Хуже не бывает, – грустно ответил рыб.

– И что будет-то?

– У кого-то на праздничном столе будет зелёный королевский карп. Скорее всего, в панировочных сухарях, – упавшим голосом сказал Ага.

В общем, в конце лета мы поженились. Странно, но родители слишком легко дали согласие на брак, а в ЗАГСе никто не удивился... Наверное, не так уж мы эпатажно смотрелись на фоне повсеместно брачующихся геев и лесбиянок. Ага надел кольцо на правый плавник и пополнил собой нашу семью.

По вечерам они с папой обсуждали новости политики, готовили с мамой ужин или рассматривали с Катькой её любимые гламурные журналы. Катерина к концу осени набила под завязку три копилки монетками: она просекла, что Ага щедрый, когда радостный, и задабривала его макаронами – больше всего на свете мой муж обожал спагетти. Наше общение сводилось к обсуждению моего гардероба и работы, а также редким прогулок. Ночи Ага предпочитал проводить в ванной, где он тихо спал до утра в тёплой воде, поджав ножки, а с утра он провожал меня на работу и исчезал по своим делам.

– Почему тебе никто не удивляется? – спросила я его как-то.

– Не знаю. Наверное, я заколдованный, – улыбался он, – Меня поцеловать надо...

Поцеловать не могла. Во-первых, Катька запретила ("Если он превратится в обычного мужика, денег больше не будет!"), во-вторых, ну не тянуло меня на поцелуи с рыбой. А в-третьих, бог весть, во что он может превратиться на практике.

Вот так и жили потихонечку, пока в один прекрасный день не припекло с двух сторон сразу.

Моя свекровь возжелала с нас икринок. Я прикинула перспективу наметать ведро икры, и пришла в ужас. Ага смутился и попросил меня проконсультироваться в центре планирования семьи. Местный специалист по планирования детей с каменным лицом послал меня к психологу. Я изложила ему всю нашу ситуацию... и вы уже в курсе, чем всё закончилось.

А потом мы поругались. Точнее, Ага резко захандрил, и мы поссорились по какому-то пустяку.

– Я хочу нормальную семью с нормальным мужем! – выдала я в финале.

– Делай, что хочешь... – прозвучало под занавес, и мы разошлись спать.

Утром на работе я активно принялась строить глазки директору. Эффект получился ошеломляющим. Дирик вызвал меня в кабинет, долго шуршал бумажками: настолько долго и напряжённо, что я испугалась и запахнула получше кофту и натянула форменный фартук на коленки.

– Ээээ... Оля... Мммм... Я вот тут смотрел и думал... – заурчал директор из бумаг тоном мартовского кота, – Такая замечательная, красивая девушка... Почему ж я раньше не видел... Мммм... Оля, ты мне нравишься. Я хочу пригласить тебя поужинать.

Ого!!! Меня! Поужинать! Наш Сан Ремыч (на самом деле Александр Романович) собственной персоной... Получилось! Я почувствовала, что рай где-то близко. Мужчина моих грёз... ах... Фартук пополз по коленкам вверх.

– Конечно... Но... Блин, я ж замужем, – выдала я тупо.

Директор оставил в покое бумажки и перешёл в решительное наступление. То есть, подошёл, наступил мне на ногу. Извинился. Покраснел. Положил на стол очки и стал в три раза обворожительнее. Взял меня за руку.

– Оля. Он – рыба. А ты... ты красавица, – выдохнул он.

Я капитулировала, не тратя лишнего времени на раздумья. Но как только мы сели в такси, настроение моё принялось ухудшаться. Становилось неуютно и стыдно.

Всю дорогу до ресторана Сан Ремыч рассказывал мне о том, какая я хорошая. И продажи у меня выше всех похвал, и покупатели меня любят, и улыбка моя освещает весь магазин – впору экономить на освещении, и моё присутствие директора окрыляет... За бокалом вина выяснилась, что все известные директору фотомодели – ничто в сравнении со мной, что я умна и роскошна, и "полцарства за коня, я еду на подвиги ради прекрасной дамы!". И всё это – не отрывая взгляда от моего третьего размера. Потом подошедший официант сообщил, что прибыло заказанное такси.

У входа в ресторан мялся Ага. Увидев его, Сан Ремыч вскинул подбородок и взял меня за руку. Настойчиво потянул к машине.

– Подождите, – попросила я.

Подошла к моему странному мужу, присела рядом на корточки. Он снял шляпу и протянул мне сияющую янтарным светом маленькую морскую раковину.

– Вот... привёз. А кошки тут наглые... и ресторан рыбный, – сказал Ага тихо-тихо.

– Оля! – требовательно окликнул меня директор.

Я посмотрела на мужчину моих грёз, потом на раковинку в своей ладони. Перевела взгляд на покрытые осенней грязью сапожки Ага. Уголки рта вниз, хвост похож на флажок в безветрие. Встала, расправила плечи.

– Я не поеду. За мной пришёл мой муж, – сказала громко и чётко.

– Хех... Что с блондинки взять. Переведу тебя в отдел свежей рыбы, – дирик открыл дверь такси, запрыгнул внутрь, и уже оттуда: – Дура. Я тебе предлагал будущее.

Машина рванула с места. Я с наслаждением плюнула ей вслед.

– "Я в жопу раненая рысь"! – процитировала любимую сестрицу.

Звякнула монетка. Ага улыбался.

– Пошли купим спагетти и морской капусты? – спросила я и взяла его за плавник.

– Ага!.. И... я тут подумал насчёт икринок... Может, нам усыновить небольшой аквариум?..

Сегодня после ужина я его обязательно поцелую. Как бы не орала после на меня Катька...

29.02.08 – 03.03.08г.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю