Текст книги "Вкус магии, или Цена желаний"

Автор книги: Анна Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 4 Генри

Утро встретило Форест Трайб серым, тяжелым туманом с пробирающей до костей сыростью. Звук порывистого ветра, отражающийся от старых стен особняка, напоминает протяжный вой дикого зверя. Небо, затянутое грязными тучами, не пропускает ни единого луча солнца, а лишь срывается мелким дождем. Я стою у большого окна северной части здания, глядя на ведущую в лес тропу, по которой уже давно должен был вернуться Уильям. Он задерживается, что бывает крайне редко.

Спустя некоторое время вдали показывается всадник, и я тут же выхожу на улицу, чтобы встретить его у входа. Морозный ветер сразу же заставляет пожалеть, что я не накинул плащ, но желание разузнать обстановку сильнее чувства холода.

Парень останавливает коня возле меня и быстро спрыгивает на землю. Его плащ покрыт мелкими каплями дождя, а нос раскраснелся от холода.

– Доброго утра, милорд. Чем я заслужил личную встречу? – с издевкой интересуется Уилл, перекидывает поводья через голову коня и направляется к конюшне.

– Ты сегодня в добром настроении, Уильям. Могу ли я воспринимать это как хороший знак? – спокойно спрашиваю я, следую за спутником.

– Хотелось бы вас обрадовать, милорд. Да только нечем, – его голос вмиг теряет задорные нотки и становится мрачным.

Мы входим в помещение, парень скидывает капюшон, передает поводья в руки конюху и поворачивается ко мне.

– Все настолько плохо? – брови строго сдвигаются к переносице, и я смотрю на Уилла требовательно, желая получить все подробности немедля.

– Не настолько, но и радоваться нечему, – устало отвечает он, снимает кожаные перчатки и кивает в сторону двери, ведущей в особняк, намекая, что лучше поговорить наедине.

– Пойдем, – мгновенно соглашаюсь я и, без каких-либо раздумий, направляюсь в личную библиотеку.

Всю дорогу по оживленным прислугой коридорам мы идем сохраняя молчание, но, как только за нашими спинами захлопывается тяжелая дверь, Уильям продолжает рассказ:

– В лесу тревожно, причем переполошился не только мелкий зверь, но и волшебные создания. Что-то их побеспокоило, может даже испугало, я не знаю. Не рискнул близко подъезжать к священной роще, слишком уж громко завывал ветер, предупреждая об опасности. Все лесные духи прятались в тени, но боялись они не меня, а тех, кто обитает за кольцом плотно растущих деревьев.

Уильям расстегивает промокший плащ и скидывает его с плеч. Кладет на спинку высокого стула, подвигает тот ближе к камину. Сам также остается стоять возле горящего пламени, протягивая к нему руки.

– Что-то или кто-то? – многозначительно глядя на брюнета, уточняю я, намекая на нашу неожиданную гостью.

– Думаешь это Луна? – усмехается он, поворачивая ко мне голову.

– Луна? Ты успел узнать её имя или это твоя новая версия «лесной красавицы»? – переспрашиваю с нескрываемым любопытством.

– Я бы сам не додумался её так назвать, потому что не знаю, что это вообще за слово такое. Она сама так представилась.

Недоверчиво смотрю на собеседника и скрещиваю руки на груди, мне не нравится эта ситуация.

– А когда это ты успел с ней пообщаться? Не помню, чтобы вчера вы с ней знакомились. Или это произошло по дороге в комнату для слуг?

– Нет, мы встретились ночью в конюшне, когда она пыталась сбежать из особняка, – спокойно отвечает брюнет, глядя на танцующие языки пламени в камине.

– Как ты убедил её остаться?

– Вы не хотите этого знать, – его голос становится холодным, а выражение лица – напряженным. Я сразу понимаю, о чем он говорит, и да, действительно не хочу ничего слышать.

Безмолвно киваю и подхожу к Уиллу, легко касаясь рукой его предплечья, чтобы вынудить парня повернуться ко мне.

– Ты уверен, что она не имеет к этому отношения? – смотрю в глаза собеседника, тем самым призывая сказать правду.

– Может она и замешана, но вряд ли является причиной. Нет повода её опасаться, она обычный человек. Я видел её кровь – она красная, такая же, как у нас с тобой. Возможно, а может и скорее всего, она не принадлежит нашему Миру, но не несёт в себе угрозы. Луна даже не понимает, где находится.

Я не могу доверять его словам безоговорочно, но он верит в то, что говорит, а это уже показатель. Тяжело вздыхаю и отвожу взгляд, наблюдая за тем, как потрескивает полено в камине, нужно время обдумать услышанное.

– А ты разве ничего не почувствовал, когда коснулся её? – неожиданно спрашивает Уилл и я, выдержав небольшую паузу, спокойно отвечаю:

– Нет. А ты ощутил что-то необычное?

Не хочу рассказывать ему о том странном помутнении, которое случилось со мной, когда крошечная девичья ладонь растворилась в моей руке. Я в принципе не хочу об этом даже думать, так как это было чем-то нереальным и явно навязанным мне. Правда, не знаю кем, раз наша гостья просто человек. Но я уверен, что впредь это не повторится.

– Да, – отзывается Уильям, глядя на меня. – В её жилах течет совсем другая энергетика: пульсирующая, дикая, манящая. Она не похожа на нашу, но и не похожа на ту, что излучают лесные создания. Это что-то совсем новое, непостижимое…

– Ты ею заинтересовался? – спрашиваю прямо, без каких-либо подводных камней.

– Было бы странно, если бы я остался не заинтересован, учитывая, что наша гостья прибыла из другого мира. Не находишь? – а вот Уилл ответил иначе, увиливая и чего-то недоговаривая. – С ней нужно поговорить, объяснить, что она не сможет так просто добраться домой. И сказать, что мы попытаемся ей помочь, как только старец вернется.

Он прав, мы же не можем держать её закрытой в комнате вечно. Если она просто жертва случайно попавшая в наш мир, то не заслуживает, чтобы с ней обращались как с пленницей.

– Хорошо, я схожу к ней, – тяжело вздохнув, утвердительно заявляю я.

– Что? Почему ты? Разве у тебя нет кучи важных «милордских» дел? – тон собеседника меняется на возмущенный. Ему однозначно не нравится принятое решение. – Я сейчас свободен, тем более мы с ней считай подружились, – продолжает настаивать парень, на что я громче и строже отвечаю:

– А затем ты усыпил её, – в комнате повисает тишина, и еле заметно кивнув, парень отворачивается обратно к огню.

– Слушаюсь, милорд.

Еще несколько мгновений строго смотрю на собеседника, пытаясь припомнить, как я себя вел в его возрасте. Мой характер был взрывным. Я был эмоционален и порывист, как ветер. Меня было сложно переубедить, я творил множество глупостей. Уильям же более сдержан, он умеет контролировать свои эмоции, хотя все его мысли на лбу написаны. Но важно не это, главное – он умеет промолчать в нужный момент. Заслуга это его характера или вынужденная мера из-за происхождения, я не знаю. Суть от этого не меняется.

– Проверил защиту на окраинах поместья? – мой тон серьезный, но не строгий.

– Да. Всё на месте. В случае чего, мы будем готовы, – холодно отвечает Уильям, и я киваю. – Это хорошо, а теперь ступай.

Парень поворачивается, забирает плащ и склоняется в театральном поклоне – всем своим видом выражая недовольство. Я никак не реагирую, лишь дожидаюсь, пока он выйдет из библиотеки.

Выхожу следом и направляюсь к нашей гостье, запертой в маленькой комнате для прислуги. Утром ей занесли воду и еду. Я был там и видел, как она мирно спала в постели, с трудом преодолевая странное желание подойти и прикоснуться к её белоснежной коже. Но сейчас это наваждение прошло, и я готов к разговору.

Захожу в покои, оглядываюсь. Луна все также безмятежно дремлет. Прохожу вглубь комнаты и присаживаюсь на стул возле кровати, рассматриваю аккуратные черты её лица. Она молода, не старше Уильяма, которому пару небесных светил назад исполнилось двадцать две весны. Большие глаза, длинные ресницы, овальная форма лица с ярко выраженными скулами и высоким лбом. Белые густые волосы, доходящие до лопаток, немного вьющиеся. На подбородке с левой стороны маленькая родинка. Губы красивые, чувственные, манящие.

Так, достаточно.

Отодвигаюсь и поднимаюсь со стула, отходя к окну. Распахиваю штору, желая разбудить незнакомку ярким светом, но тучи так и не рассеялись. На поместье обрушился проливной дождь, настырно тарабанящий по стеклу. Странно, что до этого момента я его не слышал.

Возможно, и правда лучше отправить сюда Уильяма? Пусть он с ней разговаривает. У него уже получилось найти к ней подход и его мысли не улетучиваются в сторону от одного лишь взгляда.

Уилл говорил о том, что чувствует «особую» энергетику Луны, может быть, и я её ощущаю? Только в какой-то извращенной форме.

Убедив себя в правильности, только что осенившей меня идеи, решаю немедля покинуть комнату, но сзади раздается тихое, немного испуганное, но точно возмущенное:

– Уже уходишь? Может, сперва нужно мне что-то объяснить?

ГЛАВА 5 Луна Бьёрк

Я просыпаюсь неожиданно, порывисто. Понимаю, что не одна в комнате. Со мной высокий, широкоплечий мужчина с огромной спиной, закрывающей собой половину окна. Он задумчиво смотрит вдаль, а я внимательно изучаю его, пытаясь понять –  это сон или тот самый «идеал» решил лично проведать меня в комнате, в которой, к слову, я нахожусь не по доброй воле. Собираюсь подняться, но незваный гость безмолвно разворачивается и уходит.

Минуточку! В этот раз они так просто от меня не отвертятся! Им придется объяснить, что здесь происходит, и почему я не могу уйти домой.

Театрально громко кашляю, приподнимаюсь на локтях и заявляю:

– Уже уходишь? Может, сперва нужно мне что-то объяснить?

Плевать на то, что Уилл обращается к нему на «вы». Для меня это какой-то пень с холма, а я не должна выказывать уважение похитителю!

Мужчина, видимо, не ожидал такого дерзкого обращения, поэтому, сперва застывает на месте, а после медленно разворачивается. Его взгляд удивленный, но при этом изучающе скользит по моему силуэту, отчего мне становится как-то не по себе. Опускаю босые ноги на холодный пол и поднимаюсь с кровати. Недовольно скрещиваю руки на груди, глядя на собеседника с вызовом:

– Итак, я слушаю. Кто ты такой и на каком основании ты со своим дружком удерживаешь меня в этом допотопном особняке?

– Прости? – в этот раз уже недовольно переспрашивает мужчина. Все никак из роли великого правителя не выйдет.

– Ты слышал меня, мне нужны ответы. Немедленно вызовите мне такси, и я уеду домой! – продолжаю настаивать на своем, пока могу, потому что, как бы я не храбрилась, мне становится страшно от всего происходящего.

– Тебе никто не удерживает против воли. Мы помогли тебе, привезли в свой дом, защитили от возможных опасностей, и мы после этого плохие? – его тон строгий, недовольный. К слову, голос поставлен хорошо, меня словно преподаватель в колледже отчитывает за дурное поведение, из-за чего я начинаю робеть и теряться.

– Допустим, что да. Вы забрали меня с той опушки, когда мое состояние было… странным. Теперь я чувствую себя хорошо и готова уйти. Я могу это сделать?  – важно вздергиваю подбородок, пытаюсь держать образ непоколебимой стойкости, смелости и решимости. Хотя на фоне собеседника я выгляжу не просто не устрашающе, а смешно.

– Куда? Где твой дом? – он делает шаг навстречу, а я чуть дергаюсь назад, инстинктивно желая отступить, но сдерживаюсь.

– Ага, может ещё адрес прописки назвать и рассказать, где запасной ключ прячу? – возмущенно уточняю, выдерживая зрительный контакт строгих, но невероятно притягательных глаз собеседника.

Он усмехается и возвращается к окну, указывая рукой на открывающийся из него вид.

– Подойди ко мне, посмотри вдаль и скажи, ты видишь свой дом отсюда? Тебе вообще местность эта знакома? Неужели ты, правда, настолько глупа?

От последней фразы я даже рот возмущенно приоткрываю, готовясь излить негодование, но мой мозг не успевает одновременно выдумывать ответные колкие заявления и переваривать информацию относительного местонахождения.

В груди зарождается зерно волнения, вызванное ощущением тревоги и опасности. Что-то в этой ситуации не складывается и, как я не пытаюсь разложить все звенья в цепочке, мое странное перемещение в незнакомый город, заполненный ролевиками, нельзя  объяснить логически.

Я безмолвно продолжаю стоять на месте, потому что боюсь подходить и выглядывать на улицу. Ведь, если все то, что я видела, не являлось частью бреда от дурмана и какой-то штуки, которой меня опоил Уилл, то я нахожусь так далеко от дома, насколько это вообще возможно.

Мужчина сохраняет молчание, ждет моих действий, смотрит выжидающе. Закусываю нижнюю губу, делаю глубокий вдох, демонстративно подхожу к нему и начинаю рассматривать округу: все тот же проклятый лес, небольшие фермы и полное отсутствие прогресса. Пальцы опускаются на подоконник, выстукивая нервный бит. Пульс учащается, и паника начинает сдавливать горло.

– Где я? – интересуюсь тихо, не глядя на собеседника.

– Ты в Форест Трайбе, – спокойно отвечает он, и я чувствую его взгляд на своем лице, от чего зарождающийся истерический крик удушающее сдавливает горло.

– А мы находимся далеко от Бергена?

Мужчина молчит.

– Мы хотя бы в Норвегии? – голос дрогнул, но я плотно сжимаю губы, обхватываю пальцами выступающий край подоконника, пытаясь сдерживаться.

Собеседник молчит, лишь тяжело вздыхает.

– В Швеции? Финляндии? Дании? Великобритании? – начинаю перечислять все находящиеся рядом страны, но он не отвечает. Поворачиваю к брюнету голову (читать: задираю голову). – Мы хотя бы в Европе? Америке? – мои глаза округляются, я смотрю на все так же идеального мужчину требовательно, но в то же время с неприкрытой мольбой.

– Нет. Ничего из этого рядом с нами нет. Мой мир объединяет семь королевств, одно из которых Форест Трайб. Я могу рассказать об оставшихся шести, если ты захочешь, но, боюсь, тебе это ни о чем не скажет и не поможет. Уилл сказал, что ты относишься к другому миру, поэтому не можешь так просто уйти домой. Мне жаль, но сейчас я ничем не могу помочь.

Он замолкает, а я отворачиваюсь к окну, глядя как капли дождя стекают по стеклу длинными дорожками. Мне нечего сказать. Я не понимаю, что делать дальше и не хочу верить в этот бред, но все мои чувства кричат о том, что это правда. Глаза наполняются слезами – это лучше истерики с рукоприкладством, но намного больнее. Пытаюсь быть сильной, но большая соленая капля все же скатывается по щеке. Я тут же смахиваю её ладонью, шмыгая носом.

– Как ты попала сюда? – выждав некоторое время, интересуется мужчина.

– Я не знаю, – отвечаю отстраненно.

Не буду же я рассказывать про какой-то дурацкий ритуал, ведь этот мир явно не то «что мне нужно». Да и сам обряд был совершен без жертвы, без крови и обычными нами, среднестатистическими норвежскими девчонками. Мы не могли пробудить древнюю магию, заставить её танцевать под наши дудки, пропитать тела силой и сотворить портал в другой мир из сухих веток да медной хны. Всему должно быть другое объяснение, но я его не знаю, и от этого становится ещё печальнее.

– Возможно, все станет понятно, когда вернется старец, – на выдохе произносит брюнет, пытаясь успокоить либо меня, либо себя.

– Какой ещё старец? – на автомате переспрашиваю. Не уверена, что я на самом деле вникала в суть его слов, слишком уж была погружена внутренним самобичеванием, растворяясь в безысходности с горьким вкусом боли и отчаяния.

– Мудрец, который прожил больше ста лет. Он знает всю историю и видит будущее. Его зовут Торвальд, он давно рассказывал мне о каком-то пророчестве, что приведет чужеземца в наш Мир, но я был слишком молод, чтобы запоминать старые сказки. Он сможет объяснить, что привело тебя к нам и, скорее всего, ответит, как найти дорогу домой.

– А когда он вернется? – впервые за долгие минуты общения в моем голосе появляется искренняя заинтересованность.

– После каждого затмения небесного светила, Торвальд отправляется в Маунтейн Трайб на три дня, забирается на самую высокую гору и проводит какие-то обряды для единения с силой природы, – он рассказывает спокойно, без нервов и снисхождения (как объясняют маленькому ребенку), за что ему большое спасибо. Однако когда он начинает мяться, я настораживаюсь.

– И давно он ушел? – спрашиваю, не выдержав затяжной паузы.

– Вчера утром, прямо перед тем, как мы нашли тебя в лесу.

– То есть, он завтра уже вернется? – интересуюсь с надеждой в голосе.

– Не совсем.

– В смысле? – поворачиваюсь к мужчине и смотрю на него пристально, а он хмурится как человек, который хочет сообщить плохую новость.

– Он вернется через тридцать ночей.

– Что? – протяжно спрашиваю, пока мои глаза расширяются до неприличного размера.

– Путь далек. Дорога в одну сторону занимает примерно пятнадцать ночей, и то, если погода хорошая. Здесь мы ни на что не можем повлиять, остается только ждать.

– А я не могу поехать к нему?

Мужчина хохотнул, и я смотрю на него со всем недовольством, на которое только способна.

– Конечно же, нет.

– Это все потому, что я девушка? – спрашиваю сощурившись, поставив руки на талию.

– Разумеется.

– Да как ты смеешь?! – возмущаюсь я, девушка двадцать первого века, живущая в век феминизма и женской независимости. Да только забыла, что сейчас нахожусь явно не в таком мире.

– Тебя убьют раньше, чем ты доберешься до соседнего поместья, потому что путь лежит через лес, – строго заявляет брюнет, скрещивая огромные руки на своей излишне накаченной груди (да, так я пытаюсь развеять образ идеала, но минусы у меня весьма сомнительные).

– Я смогу пройти через лес, пусть это и будет волнующе, но тем не менее! Я же не белоручка. Да, я ребенок асфальта, но и дома у нас было множество деревьев, я готова! – самоуверенности мне не занимать. Но, даже не глядя на выражение лица мужчины, стало ясно, что я не понимаю, о чем говорю.

– Тебе нужно опасаться не деревьев, а тех, кто обитает за ними. Не скажешь от кого ты бежала, сверкая пятками? – он делает шаг ко мне, и дышать становится трудно, опять это наваждение.

– Я просто испугалась!

– Кого? – продолжает настаивать.

– Никого, просто испугалась звука! – я упрямо не хочу признавать его правоту, потому что для этого нужно поверить в то, что происходило на опушке, но к такому я не готова.

– Какого звука? Ты сама все знаешь, чувствуешь. Я видел страх в твоих огромных глазах, и заметил резаную рану на плече, оставленную стрелой. Это лес в тебя пустил стрелу?

– Нет, я порезалась о ветку, – я слишком уперта, чтобы отступить, поэтому продолжаю стоять на своем, чем, видимо, вывожу собеседника из равновесия. Он подается вперед, хватает рукав плаща и дергает вниз, оголяя плечо, правда, не то.

– Ха! – важно заявляю – моя теория подтвердилась – раны нет. Мужчина открыл левое плечо, а порез-то у меня на правом.

Однако глаза брюнета округляются, его рука зависает в воздухе возле моей кожи, а взгляд прикован к узору. Я не понимаю, чего он так уставился, рисунков что ли никогда не видел?

– Откуда это у тебя? – он аккуратно проводит большим пальцем по символу, похожему на солнце, будто пытается стереть его границы. От его прикосновения мурашки пробегают по коже, и я вздрагиваю.

– Это просто рисунок, – отвечаю, немного замявшись, но руку не одергиваю. – Хм, а вообще он как-то не так выглядит, бракованная хна попалась. Она должна быть рыжеватой по цвету, а сейчас больше напоминает шрамирование или татуировку белой краской, она словно впиталась кожей. – Провожу пальцем по контуру круга, ощущая небольшую выпуклость на поверхности, как у шрама.

– Откуда у тебя этот символ? – требовательно переспрашивает мужчина, заглядывая мне в глаза.

– Я нарисовала его накануне вечером, прежде чем оказаться в этом проклятом лесу, а что такое-то? – теперь уже требовательно спрашиваю я. Ненавижу, когда человек не может объяснить все сразу.

– А вот что, – нервно отвечает он, начиная расстегивать пуговицы на своем странном, буду называть его «пиджаке».

– Эй, ты чего? – выставляю перед собой руки и отшагиваю назад.

Однако брюнет не останавливается, снимает «пиджак» с плеч и бросает его на кровать, благо под ним просторная рубаха. Но ему и этого мало! Собеседник стягивает ткань через голову, во всей красе демонстрируя свое идеально-накаченное тело, а после поворачивается спиной, указывая большим пальцем на родимое пятно, находящееся на левой лопатке.

Когда я перестаю откровенно глазеть на рельефную спину с накаченными крыльями, то подхожу ближе и начинаю всматриваться в очень знакомый узор. Мои пальцы сами тянутся к чужой коже, повторяя подушечками изгибы рисунка, который в точности такой же, как мой.

ГЛАВА 6 Генри

Резко разворачиваюсь и перехватываю тонкое запястье. Луна вздрагивает, поднимает на меня свои огромные зеленые глаза и смотрит пристально, но не испуганно. Она не пытается выдернуть руку или отпрянуть, чтобы увеличить расстояние между нашими телами, наоборот, девушка делает шаг вперед, останавливаясь настолько близко, что её грудь почти касается моего торса. Гостья протягивает руку к моему лицу (ту самую, которую я удерживаю). Не мешаю ей, но и не ослабляю хватку. Тонкие пальцы касаются щеки, а мой взгляд изучающе замирает на манящих губах. Её рука скользит по лицу вверх, поднимаясь к скулам, а после перемещается в волосы.

Чувствую, как сердце ускоряет ход и моим разумом завладевает непреодолимое желание обладать ею.

Хватаю ткань плаща и властно притягиваю Луну к себе. Её ладонь тут же находит место на моей груди и я, выпустив девичье запястье, обхватываю рукой изящную шею сзади, вынуждая гостью приподняться на носочках. Мы сохраняем молчание глядя друг другу в глаза, из-за чего в комнате становится слишком жарко, и когда её горячее дыхание обжигает мои губы, я почти теряю самообладание.

Не понимаю, что это за проклятье и почему оно действует подобным образом, но меня тянет к ней словно магнитом. Одного прикосновения к её коже хватает, чтобы в теле пробудились необъяснимое желание, а благоразумие улетело в сторону.

Ветер за окном усиливается, небо больше не плачет дождем, оно обрушивает на землю маленькие кусочки льда, которые с силой тарабанят по стеклу, привлекая мое внимание. Очень вовремя, потому что ещё мгновение, и я испытал бы нектар манящих девичьих губ.

Отступаю на шаг, отводя взгляд к стене, потому что иначе мне не удержать дистанцию и не оградить себя от её открытого, завлекающего взгляда. Теперь уже я начинаю переживать, что Торвальда не будет так долго, и он не сможет уберечь меня от глупых поступков своим мудрым советом.

Боковым зрением замечаю, что Луна немного заторможено, но так же отступает. Закрывает лицо руками, а после отворачивается, делая несколько бесполезных шагов по комнате. Уверен, она ощущает похожее влечение, которому не может противиться. И, кажется, даже знаю чем оно вызвано – мы связаны одной меткой и, вероятно, именно из-за нее блондинку перенесло в другой мир, прямиком ко мне.

Натягиваю рубаху, пытаясь разобраться с хаосом мыслей. Я взрослый мужчина тридцати пяти зим, у меня не должно пропадать самообладание из-за какой-то пигалицы. Да и помимо возраста, есть достаточно причин держаться от неё как можно дальше.

– А что тебе говорили о твоем родимом пятне? – раздается приглушенный голос гостьи, но она не оборачивается.

– Можешь повернуться, я одет, – не разговаривать же мне с затылком.

– Так, что с меткой? – повторяет Луна.

– Говорили, что однажды она сыграет ключевую роль, но никто не знает, когда и в чем. И уж точно не связывали метку с появлением чужеземки, – криво усмехаюсь, натягивая плотную ткань накидки.

– Не делай такое выражение лица, словно ты здесь жертва. Ты хотя бы дома! – недовольно, с долей обиды в голосе произносит гостья, видимо, сделав из моих слов какие-то известные только ей выводы.

– Хочешь, чтобы я относился к тебе как к жертве? – удивленно поднимаю брови и смотрю на девушку в упор.

– Нет, ещё чего, – мгновенно отрезает она.

Благо я не забыл, какого это, когда в жилах бурлит кровь, побуждая на неразумные и импульсивные действия. Правда, для вечного напоминания о юношеской глупости, хватит одного Уилла. Не знаю, как долго смогу терпеть их обоих.

– И, как тебя зовут? – украдкой спрашивает Луна, словно ей совсем и не интересно. Неужели из нашего разговора ей не стало понятно, что она находится в моем доме?

– Генри, – коротко отвечаю, помня, что Уилл озвучивал мое полное имя.

– Тот самый, который здесь главный? – все в той же манере спрашивает девушка, и я мягко, немного снисходительно, улыбаюсь её сообразительности, кивая.

– Получается, ты кто-то наподобие короля? – теперь мне кажется, что я слышу неловкость в тихом голосе.

– Нет, меня здесь никто так не называет, у меня нет короны. Я хранитель своего поместья, все обращаются ко мне просто «милорд». Если в твоем мире все иначе, я дам тебе время для перестройки на новый лад. При личных беседах можешь звать меня по имени, но при других людях не выделяйся, тебе не пойдет это на пользу, – мой голос строгий, распорядительный, хотя обычно без надобности я так не разговариваю.

Чужеземка пробуждает во мне не лучшие качества, поэтому я планирую удерживать на расстоянии, а что может быть более действенно, чем образ злого правителя?

– Понятно, – недовольно отзывается Луна, скрещивая руки на груди. – Я могу покидать комнату?

– Да, ты не пленница в моем доме, но выходить за территорию особняка я тебе запрещаю, – сразу отвечаю в приказном порядке.

– В смысле? А кто же тогда пленница в твоем понимании? Я не могу даже во двор выйти? – её брови сдвигаются к переносице, видимо пытается продемонстрировать весь уровень недовольства мной и моими решениями.

– Ладно, во двор можно, но не за пределы ворот и только в сопровождении кого-то. Это ясно?

– То есть, я в здании, окруженном высоким забором, за который мне нельзя выходить? А прогулки у меня только в сопровождении и под присмотром? – в её интонации слышится какой-то подтекст, но я его игнорирую.

– Да.

– Серьезно? И после этого ты говоришь, что я гостья?! – она настолько заводится, что голос сбивается, поднявшись к высоким нотам.

– Я всегда могу закрыть тебя в четырех стенах и держать до прибытия старца. Так что, будь благодарна за то, что тебе предоставляют, – говорю грубо, холодно, немного угрожающе. Я не хочу её перепугать, но должен поставить на место, а заодно, максимально оттолкнуть от себя.

Щеки Луны окрашиваются румянцем, делая её кукольное лицо более привлекательным. Я вижу, как она плотно сжимает челюсти от злости, но сохраняет молчание. Правильно, на её месте любой разумный человек прикусил бы язык.

– Ты поняла меня? – строго переспрашиваю.

– Да, – огрызнулась, но подчинилась.

Я довольно киваю, хватит на сегодня общения. Осталось обозначить основные моменты:

– Кухня на первом этаже, не стесняйся, тебя не морят голодом. Вещи попроси у служанок из соседних комнат, скажешь, я велел тебе что-то найти. Да и вообще, по всем вопросам обращайся только к ним.

Мне не хочется, чтобы она проводила время с Уильямом, поэтому его имя не прозвучало в списке людей, к которым можно пойти.

Почему не хочется?

Да просто так. Не нужно ей это, пусть с женщинами общается, пока мы не найдем способ отправить её домой.

– А почему, если я гость в твоем доме, живу в комнате для прислуги? – норова этой девчонке не занимать.

– Если ты будешь выполнять мои требования, и от тебя не будет проблем, то, так и быть, я предоставлю другие покои. – Я мог бы сделать это и сейчас, но предпочитаю держать её подальше от своей спальни.

– Ладно. Ещё один вопрос: ты говорил о каком-то пророчестве, которое тебе рассказывали в детстве, может у вас в этом огромном здании есть склад или архив, – она цокает языком, понимая, что до меня не доходит смысл её слов, – библиотека?

– Есть. А что?

– Может там находятся какие-то свитки или книги с содержанием этого самого пророчества? – Луна подходит ближе, очень внимательно рассматривая мое лицо, пока я пытаюсь прикинуть, где здесь могут храниться древние записи.

– Я посмотрю и сообщу тебе, если что-то найду, – говорю без тени лукавства. В поисках ответа на вопросы о предсказании и метке она имеет право участвовать, раз является непосредственной виновницей событий.

– Хорошо, – с улыбкой отвечает девушка и в её глазах мелькает шальной огонек. Что-то мне подсказывает, что это не к добру.

Разворачиваюсь и собираюсь уходить, но Луна догоняет меня у самой двери, останавливаясь сбоку.

– Погоди, – она замолкает, переминается с ноги на ногу и теперь, отчего-то, стыдится поднять на меня взгляд. Я стою молча, глядя на гостью выжидающе. – Когда наши руки соприкасаются, ты тоже чувствуешь что-то странное?

Неужели сомневается? Не удивительно, я тоже отказываюсь верить в происходящее.

Быстро обдумываю возможные варианты ответов и почти мгновенно принимаю решение, что правду ей знать необязательно, поэтому говорю безликое:

– Нет.

И, от искушения подальше, удаляюсь из комнаты.