Текст книги "Тайна ее поцелуя"
Автор книги: Анна Рэндол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 9
Карета остановилась перед ее домом, и Мари с облегчением вздохнула. Турецкие дороги отнюдь не славились подходящими для путешествий качествами. Ашилла же взглянула на Беннета и проворчала:
– По-моему, сэр, вы вовсе не гладиатор и не греческий бог.
С этими словами горничная отвернулась от него, презрительно фыркнув.
Мари же с улыбкой взглянула на Беннета, и он улыбнулся ей в ответ. Это обоюдное веселье после их последнего разговора в гостинице казалось довольно странным, и Мари в смущении отвела глаза. Теперь-то она знала, что должна держаться от Беннета на расстоянии и быть к нему равнодушной.
– А вы сможете и дальше притворяться влюбленной? – спросил он.
– А почему вы спрашиваете, если знаете, что у меня нет выбора?
Дверца кареты скрипнула и открылась. Селим протянул руку, чтобы помочь Мари выйти из кареты, но смотрел он вовсе не на нее, а на горничную. Затем он помог и Ашилле, и его рука задержалась на ее руке чуть дольше, чем было необходимо.
Тут и Беннет вышел из кареты. Селим же, обратившись к Мари, сообщил:
– Исад-паша просит вас и майора Беннета посетить его в два часа после полудня, а Фатима Айя-ханум ожидает вас в доме, у Гранд-фонтана.
Мари промолчала, не зная, какое из приглашений было хуже.
А Селим поклонился и добавил:
– Прошу прощения, мисс. Я пытался убедить ее, что не знаю, когда вы вернетесь, но она настояла, что останется.
– Да, конечно…
Мари со вздохом прикрыла глаза.
Беннет взял ее за руку и спросил:
– Вы хорошо себя чувствуете?
Она кивнула и взглянула на свое испачканное дорожное платье.
– Да, хорошо. Очевидно, у меня гостья.
– Я буду сопровождать вас, – заявил Беннет, шагнув к двери.
Ему было приказано охранять ее, и он с бычьим упорством будет делать то, что должен делать – невзирая на обстоятельства.
Мари снова кивнула и направилась к двери. Фатима желала покорить всех привлекательных мужчин, а то, что она подумает, будто Беннет принадлежит ей, Мари, делало бы ее победу просто великолепной.
Взяв себя в руки, Мари сказала:
– Фатима захочет, чтобы вы называли ее просто по имени, но не поддавайтесь на эту уловку. Иначе она, без сомнения, найдет какой-то повод пересказать такие подробности своему мужу, и вы приобретете в его лице свирепого врага.
Беннет задумался, потом спросил:
– А как я должен называть ее?
– Ханум-эфенди – это было бы прилично. Можно и Фатима Айя-ханум.
Майор наморщил лоб, и Мари пояснила:
– Первое равно обращению «ваша милость», а второе – «леди Фатима».
Беннет кивнул и снова спросил:
– А кто ее муж?
– Талат-бей.
Беннет поджал губы, и Мари поняла, что он знал это имя.
– Кажется, я слышал…
В этот момент они вошли во двор, и слова замерли на губах майора.
Фатима расположилась на краю фонтана. Слегка откинувшись назад и упираясь ладонями в барьерчик водоема, она грациозно изогнулась, привлекая внимание к своей пышной груди; глубокое декольте позволяло видеть ложбинку меж ее грудей. А цвет ее одежды – серебро и небесная лазурь – весьма выгодно смотрелся на сером фоне мраморного фонтана.
Беннет насторожился. Когда же они приблизились к Фатиме, он чуть отступил от своей спутницы.
Глаза Фатимы расширились под тонкой вуалью, и она с торжествующим видом посмотрела на Мари. Та машинально оправила свою помятую юбку и мысленно улыбнулась. Что ж, не ее вина, что Фатима, эта ядовитая змея, сейчас встретила мужчину, неподвластного ее чарам.
Фатима же изящным движением встала, и все браслеты у нее на запястьях и лодыжках звякнули. Она удивленно вскрикнула и покачнулась. Хотя не было никаких опасений, что она свалится в фонтан, Беннет схватил ее за плечи, чтобы поддержать. Фатима театрально содрогнулась. Фата свалилась у нее с головы и опустилась рядом с ее ногами, открыв лицо безупречной красоты – такой необычной, что у мужчин, увидевших ее, подгибались колени.
Фатиме следовало бы научить свою горничную покрепче прикалывать покрывало, оно все время сползало с ее головы – впрочем, в самый удачный момент.
Беннет поднял фату и протянул даме. Пальцы Фатимы скользнули по его руке, когда она брала фату, и майор при ее прикосновении чуть вздрогнул.
Ладно. Черт с ним! Мари сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле. Конечно, Беннет не был ее возлюбленным, но они должны были продолжать свой фальшивый роман.
Мари шагнула к Беннету в надежде образумить его. А Фатима смотрела на него, хлопая длинными ресницами.
– Надеюсь, вы не возражаете, если я больше не надену фату? Мы ведь здесь все друзья, не правда ли? – Дама облизнула нижнюю губу и добавила: – По крайней мере мы ими станем, когда вы назовете свое имя, сэр.
Фатима вопросительно посмотрела на Мари. Той ужасно хотелось промолчать, но это было бы совсем по-детски, и Фатима посчитала бы ее молчание своей победой.
– Это майор Беннет Прествуд из Девяносто пятого стрелкового полка, а это – Фатима Айя-ханум, – сказала Мари.
Гостья протянула руку, и Беннет склонился над ней, слегка касаясь ее губами. Его рука дрожала, когда он выпрямился. А Фатима с улыбкой проговорила:
– Мы с Мари знаем друг друга лет десять. И вы можете звать меня просто Фатимой.
Беннет тоже улыбнулся и покачал головой:
– Нет-нет, я бы и мечтать не мог о таких близких отношениях.
«Черт бы его побрал! Он еще и флиртует!» – мысленно воскликнула Мари.
Беннет же продолжал:
– Не могу поверить, что вы с Мари так долго были подругами. Вы выглядите слишком молодо.
Фатима хихикнула и окинула майора оценивающим взглядом.
– Отец Мари был в дружеских отношениях с моим дядей Исадом, так что мы знали друг друга еще девочками.
«По крайней мере у нее не хватило наглости назвать себя моей подругой», – подумала Мари.
– Я слышал также и о вашем муже, бее.
Голос Беннета звучал хрипло от волнения.
– Ах, да-да… Он очень важный человек, но так часто уезжает…
Все, довольно! Она не позволит Фатиме делать предложения ее предполагаемому поклоннику прямо у нее на глазах.
– Зачем ты пришла, Фатима?
Мари почти не скрывала раздражение в голосе.
Гостья бросила сочувствующий взгляд на Беннета, затем повернулась к хозяйке дома.
– Я подумала, не нанять ли мне тебя… Ох, прости. Я хотела попросить тебя помочь моей племяннице покрасить волосы. Ее свадьба на следующей неделе…
Оговорка, конечно, была намеренным оскорблением. Но племянница Фатимы была милой девушкой, хотя и слишком молодой для замужества.
– Сколько сейчас лет Сейде? – спросила Мари.
– Четырнадцать. Мы бы не хотели, чтобы она засиделась в девах.
Презрительный взгляд Фатимы также являлся оскорблением.
Мари промолчала, и гостья сменила тактику:
– Ты это делаешь лучше всех, дорогая. Твои оттенки хны всегда приносят удачу.
На сей раз Фатима допустила небольшой комплимент.
Мари вздохнула, так как знала, что Сейда обидится, если она откажется. А ей не хотелось обижать эту милую девочку.
– Хорошо, я приеду.
Фатима с улыбкой кивнула:
– Замечательно! – Она снова набросила вуаль на волосы и на лицо. Потом положила руку на плечо Беннета. – Я с нетерпением жду новой встречи с вами, сэр.
– Так вы будете на суаре посла сегодня вечером? – спросил майор.
Фатима сделала кислую мину, затем на ее лице появилась грустная улыбка.
– Увы, турецкой женщине неведома такая роскошь. Я смогу принять и развлечь вас только наедине.
Шлюха! Мари ужасно захотелось столкнуть эту женщину в фонтан.
Беннет кивнул:
– Значит, до встречи.
Фатима улыбнулась и тотчас удалилась. А майор в задумчивости посмотрел ей вслед.
«Этот негодяй даже ни разу не взглянул на меня с тех пор, как увидел Фатиму», – со вздохом подумала Мари.
Тут Беннет повернулся к ней и проговорил:
– Я должен расспросить вас о ней.
Мари хотелось наброситься на него с кулаками и бить до тех пор, пока он не избавится от этого мечтательного вида. Он мог хотя бы притвориться, что не настолько заинтересовался этой шлюхой – ведь совсем недавно целовал ее, Мари…
– Сколько она пробыла замужем до того, как принялась наставлять мужу рога?
Мари захлопала глазами – до нее не сразу дошел смысл вопроса. А Беннет посмотрел на нее с усмешкой, затем весело рассмеялся.
«В своем ли он уме?» – подумала Мари. Майор же вдруг сообщил:
– Мои сестры всегда приходили в дурное расположение духа, когда мы с братом приглашали друзей провести у нас праздники. Мы до сих пор не поняли, почему наши друзья неожиданно превращались в косноязычных идиотов.
Что он хотел этим сказать? Может, давал понять, что на него не подействовала сцена у фонтана, устроенная Фатимой?
– Мои сестры говорили, что перед выездом в свет им надо попрактиковаться, – продолжал Беннет. – Но я должен отдать им должное – они делали это замечательно. – Теплота в его голосе, когда он говорил о своих сестрах, больше всего сбивала с толку. Беннет же вновь заговорил: – Мари, я из последних сил стараюсь держать себя в руках и даже не могу посмотреть на вас из страха, что потеряю власть над собой.
Ей захотелось расцеловать его за эти слова. Да-да, очень захотелось. Но она все еще помнила, что решила держаться от него подальше, поэтому улыбка, едва появившись, исчезла с ее лица.
Беннет вздохнул, а Мари пробурчала:
– Однако наши родители могли бы постараться…
Майор взглянул на нее с удивлением.
– Простите, что вы сказали?..
– Сегодня вечером мы должны выглядеть так, как будто свободно общаемся друг с другом. А вы так неловко держали мою руку, когда мы входили. Я даже боялась, что вы выдадите нас.
«Может быть, это я сошла с ума?» – подумала Мари.
Беннет нахмурился и спросил:
– Так что вы предполагаете?
Мари густо покраснела и потупилась. А Беннет задал очередной вопрос:
– Неужели вы подумали, что я настолько увлекся ею, что брошу вас?
Мари по-прежнему смотрела на потертые носки своих туфель.
Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Мари, мне приказано защищать вас. Но это не означает, что вы для меня всего лишь подопечная. Это значит, что вы – моя.
– Я не принадлежу ни одному мужчине.
– Да, верно. И так будет, пока моя миссия не выполнена.
В комнату ворвалась Ашилла, избавив Мари от необходимости ответить.
– Исад-паша прислал гонца, – сообщила горничная. – Вы должны подтвердить, что приняли сегодняшнее приглашение. Что ответить?
Беннет вопросительно взглянул на Мари.
– Вы этого ожидали?
Она покачала головой, потом ответила:
– Но это нельзя назвать неожиданностью. Паша хочет познакомиться с человеком, который ухаживает за мной.
– В таком случае мы придем.
Ашилла шагнула к хозяйке, оттеснив Беннета. Покосившись на него, сказала:
– Вам надо пойти переодеться, майор.
Мари тут же заявила:
– Я тоже должна переодеться.
Беннет едва заметно кивнул:
– Да, конечно. Я вернусь в два часа и буду сопровождать вас к паше. Но нам надо вернуться вовремя, чтобы приготовиться к суаре у посла.
Не успел Беннет уйти, как Ашилла взорвалась:
– Для него главное – приказы! Хотелось бы думать о нем лучше, но не получается. Неужели этот мужчина учился любви у мертвого козла?
Мари вздохнула. Опять эти чертовы приказы!
– Он просто мой покровитель, Ашилла.
Покровитель, охотно рискующий ее жизнью…
Горничная фыркнула:
– Тогда пусть лучше позаботится о ваших волосах, потому что они растрепаны еще больше, чем вчера, когда вы вернулись в свою комнату.
Мари снова вздохнула, однако промолчала.
– А вы ничего не хотите получить от него? – спросила вдруг Ашилла.
Действительно, чего она хотела? Наверное, только одного: чтобы Беннет ценил ее больше, чем свои приказы. Но увы, такого просто быть не могло. А согласится ли она на меньшее? Может, ей стоит послушать Ашиллу? Что, если то взаимное влечение, которое возникло между ними, превратить в ее, Мари, преимущество?
При этой мысли Мари нахмурилась. Ох, неужели она действительно была бы согласна простить ему угрозы в обмен на несколько коротких минут любви? Нет, разумеется.
Мари сменила английское платье на турецкую одежду, и вскоре они с Беннетом отправились к Исаду. К тому времени, когда паша закончил расспросы нескольких ее предполагаемых женихов, сидевших у Исада, мужчины разбежались. Кроме одного человека, настолько толстого и тяжелого, что его унесли на носилках.
Возможно, ей следовало заранее предупредить о них Беннета.
Мари вспомнила его слова о приказах и улыбнулась.
Нет-нет, конечно, не стоило.
К ним приближался огромный мужчина в алом камзоле с отделкой лимонного цвета. А его пестрый тюрбан был вдвое больше любого из тех, что ему, Беннету, приходилось видеть в Константинополе. Именно таков был человек, заставлявший Даллера дрожать от страха и зависти, – пожалуй, даже трепетать от ужаса.
Паша поднял глаза, и пристальный взгляд этого человека, казалось, пронзил Беннета насквозь.
«Черт побери, да это настоящий тигр с плюмажем из павлиньих перьев», – подумал майор. Но он, не моргнув, выдержал взгляд паши. А тот наконец проговорил:
– Итак, Мари, это майор Прествуд?
Она кивнула и представила их друг другу.
Паша сжал его руку мертвой хваткой.
– Я ожидаю, что мы продолжим наше знакомство, майор. Мари, Берия сказала, что хочет повидаться с тобой, когда ты приедешь. – Снова взглянув на Беннета, Исад добавил: – Женская болтовня, знаете ли. Мы же сами найдем чем нам заняться.
Мари колебалась только несколько мгновений, затем вышла во двор.
Положив руку на плечо Беннета, паша сказал:
– Пойдемте в мой кабинет.
Тяжелая рука по-прежнему лежала на плече майора, и тот проговорил:
– Сэр, я не убегу, если вы уберете руку.
Паша нахмурился, потом вдруг усмехнулся:
– А был такой прецедент. Отсюда и предосторожность.
Главный холл в доме паши был огромен; он превосходил большую часть бальных залов Лондона. Изящные узоры и надписи украшали арки и рамы окон. Сложные узоры из золота филигранной работы перемежались с красными и синими изразцами стен.
Толстый персидский ковер покрывал беломраморный пол.
И, словно для контраста, кабинет паши был строгим, почти спартанским. Центральное место здесь занимал английского типа письменный стол.
Хозяин предложил гостю кресло и сел напротив него.
– Как вам нравится мой город?
Он достал из стола курительную трубку и протянул майору.
Беннет отказался от предложенной трубки.
– Просто невероятно, – ответил он. – Не видел ничего подобного.
– А вы видели дворец Топкапы и Золотые ворота?
Беннет кивнул:
– Да. Потрясающе. Но едва ли вы желаете обсуждать именно это, не так ли?
Паша, улыбаясь, набил табаком чашечку своей трубки.
– От табака, знаете ли, сердца бьются дольше.
– Мое и так в порядке, – ответил майор.
Исад погладил свою густую седеющую бороду.
– Если вы предпочитаете откровенный разговор, я не возражаю.
– Спрашивайте все, что хотите, – ответил гость.
– Вы целовали ее?
«Что ж, откровенность так откровенность», – подумал Беннет.
– Да, целовал.
Паша пристально посмотрел на него и заметил:
– Но вы ее почти не знали.
– Совсем не знал.
Паша раскурил трубку и затянулся.
– Майор, вы все время намерены оставаться таким… трудным?
Беннет пожал плечами:
– Нет, если вы будете задавать вопросы, на которые я смогу ответить. А наш поцелуй и все ему подобное – это только между Мари и мной.
Паша выпустил облачко дыма.
– Я мог бы вас казнить, и никто бы не протестовал.
– Я бы обязательно стал, – заявил Беннет.
Паша откинулся на спинку кресла.
– Майор, а почему вы не женаты?
Беннет тут же ответил:
– Ведь только что кончилась война с Наполеоном. А до этого я не хотел оставлять какую-либо женщину вдовой.
– А Мари как раз и оказалась той, о которой вы мечтали на поле битвы?
Беннет медлил с ответом.
– Признавайтесь же, майор. Я тоже провел в сражениях большую часть своей жизни. Когда смерть витает над тобой, мысли направлены на что-то приятное, верно? Так вы тогда хотели жениться?
Он покачал головой:
– Нет.
Беннет мало думал о том, какой должна быть его будущая жена. Воображать женщину, находясь на поле битвы, – это всегда казалось ему неестественным. И у него не было желания, чтобы его жена, пусть даже воображаемая, узнала, на что он способен в бою.
А вот Мари вчера узнала об этом. Но она даже не поморщилась от вспышки его ярости; она взяла другой его нож и при необходимости непременно воспользовалась бы им.
– Мари намного лучше любой из женщин, – неожиданно добавил Беннет.
– В самом деле? Но в ней нет ничего особенного… А ее отца богатым не назовешь. К тому же она резкая и вспыльчивая. И не слишком умная.
«Эти слова – тактическая уловка. Паша хочет, чтобы я разговорился», – понял Беннет. И все же он не мог сдержаться и не ответить на обидные слова.
– Нет-нет, у Мари…
– Если вы собираетесь упомянуть ее глаза, не тратьте силы, – перебил Исад. – Глаза Мари вдохновляют лишь на комплимент, а не на серьезный роман. Почему вы выбрали ее?
– Мари переполняет такая радость жизни, какой я не встречал ни у одной из женщин, – тотчас же ответил Беннет.
Паша попыхивал своей трубкой.
– Вы, майор, или мудрец… или просто очень умный человек. Я еще не решил, кто именно.
– Возможно, я и то и другое.
– Да, возможно. – Паша помолчал. – Я подозреваю, что большинство мужчин использовали бы Мари, чтобы подобраться ко мне. Но вы ведь не собираетесь здесь оставаться, не так ли?
– Верно, не собираюсь. После посещения кузена и осмотра достопримечательностей Константинополя я намерен вернуться домой.
– Мари знает о ваших планах?
Беннет кивнул:
– Я ей объяснил, что после этого визита вернусь в Англию.
– А она согласна ехать вместе с вами?
Беннет пожал плечами:
– Пока не знаю. Я еще ее не спрашивал.
– Но как же вы намерены с ней обращаться? Я не позволю обижать ее.
Эти слова не звучали как угроза, но в них слышалась спокойная уверенность человека, не сомневающегося в своей власти.
Беннет пошевелился в своем кресле.
– Поверьте, я буду оберегать ее.
Паша положил локти на стол.
– Даже от себя самого?
Мари с Ашиллой подошли к дому, и Селим распахнул перед ними дверь. Когда они вошли, он спросил:
– А разве майор не с вами?
Мари покачала головой:
– Нет, но он вернется через несколько часов, чтобы отвезти меня и моего отца на суаре к послу.
– Ему можно доверять? – спросил Селим.
– Да, – ответила Мари не задумываясь.
И этот ответ ей подсказала интуиция.
Она все еще не могла определить характер их отношений, но была уверена: Беннет заслуживал доверия. И ведь даже Исад не находил в нем ничего недостойного; они с Беннетом смеялись и шутили, когда выходили из его кабинета.
Скрестив руки на груди, Ашилла встала прямо перед Селимом.
– Я вчера пыталась рассказать тебе о нем.
Щеки дворецкого вспыхнули, и он отвел глаза.
– Я не сплетничаю о своих хозяевах. А если сплетничать, то можно потерять доверие и лишиться работы.
Он поклонился и ушел.
– Майор тебе не хозяин! – крикнула Атилла ему вслед, но Селим не обернулся.
Когда они подошли к женской половине, Мари спросила:
– Что же происходит между тобой и Селимом?
Ашилла посмотрела на нее, нахмурившись.
– Ничего особенного не происходит. Правда, сегодня утром он слишком долго держал мою руку, но все это глупости. Чего можно ожидать от грязного турка?
– Грязного? – удивилась Мари.
– Нет, конечно. – Ашилла вздохнула. – Но это едва ли имеет значение…
– Он отказал тебе?
– Да, да, да! Может, это звучит самонадеянно, но я знаю, что его влечет ко мне. А когда я пыталась поговорить с ним, то как будто онемела.
У Мари не нашлось ни слова утешения. Селим был человеком твердых убеждений. Совсем как тот, другой упрямец.
Помолчав, Мари сказала:
– Я, наверное, пойду в сад.
– Да, хорошо. А потом я должна подготовить вас к вечеру. Может, сегодня красное, шелковое?
Мари задумалась. Ведь это платье она намеренно убрала в глубину шкафа – на то имелись причины.
– Знаешь, я не…
– Гости посла захотят узнать, чем вы привлекли внимание майора, – перебила горничная.
– И вот такое объяснение мы им предоставим? Это платье?..
Ашилла усмехнулась, однако промолчала. А Мари снова задумалась. И мысль о том, что Беннет увидит ее в этом платье, воодушевила ее. Он дал понять, что больше не будет ее целовать. А может, она заставит его забыть об этом решении? Он же заставил ее согласиться на очередное задание… Что ж, вот и она заставит его изменить своему слову. И красное платье прекрасно подойдет для начала.
– Хорошо, Ашилла, надену красное.
Мари ускользнула в свою комнату и достала записную книжку Беннета из того местечка, где хранила принадлежности для рисования. Может, ей следовало сказать ему, что книжка у нее? Но он же выбросил ее… Значит, не имел теперь на книжку никаких прав – что бы с ней ни случилось.
Быстро пролистав записную книжку майора, Мари все же решила сказать ему, что книжка у нее.
Через несколько минут она вошла в огороженный стеной сад. Хотя он был намного меньше, чем сад Исада, зелень и тут источала волны чудесных ароматов, которые тотчас успокоили Мари. Поглаживая пальцами потертый корешок книжки Беннета, она устроилась на скамье и задумалась…
В записной книжке действительно были стихи – как Беннет и сказал. Но конечно же, стихи не его собственные. Ведь его представление о поэзии – это, вероятно, перечень приказов, которые он намеревался выполнить.
Мари снова раскрыла книгу, разгладив первую страницу, тихо зашуршавшую под ее ладонью. Затем осмотрелась, чтобы убедиться, что она в саду одна. И принялась читать.
Глубокий вздох, и юноша упал.
И красные цветы к его груди прижаты.
Но вот бросается к нему солдат,
Чтобы взять знамя из руки, по-прежнему его сжимавшей,
Пусть даже ей его уже не удержать.
Мари вздрогнула; в ее ушах громко стучало ее сердце.
Поэма являлась сочинением самого Беннета – в том не могло быть сомнений.
Она захлопнула книжку и с трудом перевела дыхание; ей казалось, что в этих стихах открывалась душа Беннета.
Она снова дрожащими пальцами раскрыла книгу и прижала ее к груди. Затем вновь принялась читать. Минуту спустя провела пальцем по размазанным чернилам и вздохнула.
Оказалось, что Беннет писал не так, как она ожидала, – не аккуратными ровными строчками. Почерку него был размашистый, с наклоном; причем многие слова были зачеркнуты, безжалостно уничтожены темными полосками чернил.
И это была не просто поэма – ее писал человек, спасавший знамя своего полка. А слова о том, как невыносимо держать руку умирающего юноши, были переделаны множество раз, и все сентиментальное или слишком трогательное было выброшено. Возможно, кто-нибудь мог бы увидеть в поэме майора оду чувству долга, но на самом деле это была мучительная мольба о прощении.
Мари всхлипнула и прошептала:
– Ах, не следует это читать…
И тут же, перевернув страницу, она опять погрузилась в чтение.
